Глава 5

Кабинет Маркиза Куинзберри полностью отражал вкусы хозяина: массивная мебель, сработанная для крупных, сильных мужчин, заставленный бутылками бар, стеклянный шкаф, набитый коробками сигар, собранными со всей галактики, льющаяся из динамиков музыка, человеческая музыка. Из окна с бронированным стеклом открывался прекрасный вид на Клондайк. Стены украшали картины и голограммы куда более фривольные, чем выставленные в зале. В трех встроенных витринах поблескивали драгоценными камнями произведения инопланетного искусства.

Когда они сели, гигант долго смотрел на Найтхаука, стараясь проникнуть за завесу кровоподтеков и синяков.

— Ты клон, не так ли? — спросил он наконец.

— Да.

— Я так и думал!

— Догадался по фамилии?

Маркиз покачал головой.

— Нет. Здесь люди меняют имена как перчатки. В Пограничье сейчас не меньше дюжины Джефферсонов Найтхауков.

— Тогда?..

— Есть другие признаки. Во-первых, я видел голограммы Вдоводела… — Маркиз помолчал. — А вот клон вижу первый раз. И это для меня куда интереснее, чем объяснять, что ты, собственно, клон.

— Правда?

— Да. Слушай, а каков твой возраст?

— Двадцать три года.

— Не физический, а реальный.

Найтхаук вздохнул.

— Три месяца.

Маркиз заулыбался.

— Я так и думал! Каково это, не иметь прошлого, воспоминаний?

— Воспоминания у меня есть, — ответил Найтхаук. — Просто они не мои.

— А чьи же?

Молодой человек пожал плечами.

— Понятия не имею.

— Кто тебя готовил? Оригинал?

— Нет. Он умирает от какой-то болезни, которую подхватил в позапрошлом веке. Заболел, когда ему еще не было пятидесяти, а к шестидесяти двум она едва не доконала его.

— Он заморожен?

Найтхаук кивнул.

— На Делуросе VIII.

— Давай поглядим, что у меня получается, — продолжил Маркиз. — У кого-то нашлась работа для Вдоводела. Каким-то образом они узнали, что он жив, постарались его найти и выяснили, что он заморожен. Возможно, они знали это с самого начала, потому что ему далеко за сотню. Однако, старик или нет, он остается лучшим, поэтому они хотели именно его… И подкупили какого-то высокопоставленного чиновника, чтобы заполучить хотя бы клон.

— В общем, так оно и есть.

— Но это еще не все. Почему ты здесь, в этом месте, в это время? Возможно, тебе нужен кто-то из моих людей, но ты спросил меня, а не кого-то еще. Так почему ты вышел на мой след? Какое ужасное преступление я совершил, если потребовалось вмешательство Вдоводела?

— Пока ты ни в чем не ошибся. Ответишь сам?

— Пожалуй. Ты охотишься за убийцей Уинслоу Трилейна.

— Совершенно верно.

— Что ж, я его не убивал. Черт, да он мне даже нравился. Он не трогал меня, я — его. Мы отлично ладили.

— Ладили?

— Он и Эрнандес позволяли мне грабить планету в обмен на некоторые услуги.

— Но ты знаешь, кто его убил… и кто за это заплатил?

— Возможно, — усмехнулся Маркиз. — Я много чего знаю.

— Так почему бы не сказать мне?

Маркиз рассмеялся.

— Если я буду делиться с тобой секретами других людей, ты никогда не доверишь мне свои.

— Я и не собираюсь. — Помолчав, Найтхаук добавил:

— Что теперь?

— Теперь? — Маркиз откинулся на спинку кресла, которое плавало над самым полом. — В казино ты предложил мне свои услуги. И сейчас мы обсуждаем условия твоего контракта. Мне плевать, что привело тебя сюда. Мне нужен толковый заместитель. И лучше, чем Вдоводел, мне не найти.

— Я не Вдоводел, я — это я.

— По мне это одно и то же.

— Нет, — возразил Найтхаук. — Он уже не человек. Его кожа сожрана каким-то вирусом, и ему больше ста лет. Он — некто, бывший Джефферсоном Найтхауком.

— А ты — лабораторное создание, вылезшее из пробирки три месяца тому назад, — напомнил Маркиз. — И что из этого? Я предпочитаю воспринимать вас обоих как людей.

Найтхаук скривился. Разговоры о его происхождении не доставляли ни удовольствия, ни радости.

А Маркиз раскурил тонкую сигару, импортированную с далекого Антареса III. Датчики пепельницы уловили дым, и она взлетела в воздух, застыв у его руки.

— Закурить не хочешь? — он предложил сигару Найтхауку.

— Не знаю. Не помню.

— А ты попробуй. Заодно и выяснишь. Найтхаук взял сигару, раскурил. И решил, что придется выкурить несколько штук, чтобы понять, нравятся они ему или нет.

— А потом, разве ты что-то должен этим людям с Делуроса? Если бы они ничего от тебя не хотели, ты бы сюда не попал. По закону тебя не существует. Клонировать человека — преступление, и они пошли на него, только чтобы получить второго Вдоводела. А когда ты поймаешь того, кто им нужен, получишь другое задание или вновь обратишься в протоплазму. Так или иначе своего будущего у тебя не будет.

— А какое будущее предлагаешь мне ты? — спросил Найтхаук.

— Самое лучшее, — улыбнулся Маркиз. — Стать человеком. Перескочить из лабораторной пробирки на королевский трон! Я уже контролирую одиннадцать звездных систем. А когда придет мой черед отойти в мир иной, их число увеличится до двадцати пяти или тридцати. Ты станешь моей правой рукой. Захочешь пару планет для себя — докажи мне свою полезность.

— Я думал, Олигархия не жалует самозванных императоров, — сухо заметил Найтхаук. — Даже если в их империях проживает еще меньше людей, чем на Солио II.

— Мы оказываем Олигархии большую услугу, — возразил Маркиз. — Как бы ни росла военная мощь человеческого государства, галактика слишком велика, чтобы держать ее под контролем. Поэтому здесь, в Пограничье, мы собираем планеты для человечества. Для истории нет разницы, кто ими правит, Олигархи или я. Они контролируются человеком, и это главное!

— Это самое красноречивое обоснование набегов, грабежей и массовых убийств, которое мне доводилось слышать.

— Понятно, — Маркиз продолжал улыбаться. — Такое будущее тебе не нравится. Давай зайдем с другой стороны. У тебя будет больше власти, чем ты хотел бы иметь даже в самых смелых своих мечтах.

— Ну, не знаю, — покачал головой Найтхаук. — Мечты у меня о-го-го. Я, возможно, захочу получить даже то, чем владеешь ты.

Улыбка сползла с лица Маркиза.

— Попытайся только взять что-нибудь мое, и станешь шестьдесят пятым, кого я отправил к праотцам. — Он помолчал. — А вот если ты будешь делать то, что я тебе скажу, и делать хорошо, убедишься на собственном опыте, что обо всем можно договориться.

— Включая Жемчужину Маракаибо?

— Практически обо всем, — уточнил Маркиз. — Она — личная собственность, Вдоводел. О ней даже не думай.

— Я говорил тебе, я — не Вдоводел. И она свободна в выборе.

— Ерунда. Свободы не существует. Ты вот принадлежишь своим хозяевам на Делуросе, а когда покинешь их, будешь принадлежать мне.

— А кому принадлежишь ты? — спросил Найтхаук.

— Я с потрохами принадлежу Пограничью.

— Я думал, твое дело убивать и грабить людей, а не владеть ими.

— Значит, ты бы предпочел, чтобы я убил и ограбил тебя? — со смешком осведомился Маркиз. — Так я могу.

— Возможно.

— Разве я не доказал это в казино?

— Ты знаешь, как добиваться своего, — проговорил Найтхаук без тени иронии. — Я только учусь.

— Разумно. Будем надеяться, нам не придется выяснять, чему же ты научился.

Найтхаук поднялся.

— Уходишь? — спросил Маркиз.

— Хочу осмотреть трофеи, — ответил молодой человек, направляясь к витринам с произведениями инопланетного искусства.

— В искусстве я профан, — пояснил Маркиз. — Оставлял только то, что нравилось. Остальное продавал коллекционерам на черном рынке.

— Как ты начинал? — спросил Найтхаук. — Вором? Или убийцей?

— Я? — переспросил Маркиз. — Детективом.

— Ты шутишь!

— Отнюдь. Пятнадцать лет назад я попал в Пограничье, выслеживая одного типа, укравшего драгоценности. Он имел при себе два бриллианта размером с твои глаза. Я пытался взять его живым, но он сопротивлялся и напросился на пулю. Вот тогда я и задумался, а стоит ли возвращать камни моим начальникам. Я знал их достаточно хорошо и не сомневался, что они прикарманят бриллианты, а мой отчет положат под сукно. Чем больше я об этом думал, тем менее привлекательной становилась идея возвращения в Олигархию.

— А бриллианты стоили целое состояние.

— Стоили, — согласился Маркиз. — Вот они и исчезли, а вместе с ними исчез и я. Взял себе новое имя, попал не в одну передрягу, с честью вышел из них и стал Маркизом Куинзберри.

— Что значит «маркиз»?

— Кто ж его знает? Но один парень, которого звали Маркиз Куинзберри, ввел правила то ли для карате, то ли для дзюдо. В моем мире правила устанавливаю я, вот все и решили, что это имя очень даже мне подходит. — Он помолчал. — Проведя в Пограничье пару лет, я понял, что честолюбивый малый достигнет здесь куда большего, чем удачливый вор. Он может стать императором. Начал я с Юкона и Тундры, не так уж сложно взять под контроль пару планет, население которых не превышает и двух тысяч, а потом начал расширять свою империю.

— Хорошо, планета принадлежит тебе. А что это дает?

— Прежде всего, я собираю налоги.

— Рэкет?

— Что за вульгарный термин. — Маркиз поморщился. — Я предпочитаю называть сие обеспечением безопасности.

— А тебе хоть раз приходилось обеспечивать эту самую безопасность?

— Пока еще нет. — Маркиз постучал по дереву. — Но у меня достаточно людей, чтобы остановить кого угодно, за исключением Флота Олигархии.

— Если взять в качестве примера троицу болванов, которых я убил, у тебя возникнут большие сложности, если кто-то попытается подмять под себя твои планеты.

— Ты путаешь Божий дар с яичницей. Они — обычные люди, а ты — Вдоводел, Это совсем не то, что послать три сотни крепких парней против экспедиционного корпуса, контролируемого другим…

— — Главнокомандующим? — подсказал Найтхаук.

— Я собирался сказать entrepreneur*2, — закончил фразу Маркиз.

— Знаешь, я бы не очень-то на них рассчитывал.

— Ты прав, — ответил бывший детектив. — Я рассчитываю на тебя.

— Моя первейшая обязанность — найти убийцу Трилейна.

— Я рассчитываю и на это. — Маркиз одарил Найтхаука широкой улыбкой. — Ты же знаешь, что он не мог убить Трилейна без моего разрешения, а выбить из меня имя убийцы никому не удастся. Так что тебе не остается ничего другого, как славно потрудиться, завоевать мое доверие и постараться, чтобы я оказался у тебя в долгу… так?

— Не исключено, — отозвался Найтхаук.. — Хотя, с другой стороны, я, возможно, разочарую тебя и найду убийцу самостоятельно.

— Мне уже приходилось разочаровываться. Я переживу. — Маркиз как бы говорил: ты, возможно, нет, а я вот точно переживу.

— Однако, пока я его не нашел, я могу поработать и на тебя. Мне понадобится работа после того, как я выполню задание.

— Даже Вдоводел не чужд логики, — удовлетворенно отметил Маркиз.

— Случается и такое, — согласился Найтхаук. — Когда мне начинать? С чего?

— Поначалу даю тебе несколько дней, чтобы подлечиться. Наш поединок не прошел для тебя бесследно. Привыкни к Клондайку, познакомься с мужчинами и женщинами, которые работают здесь. У меня «люкс» на шестом этаже отеля в этом же квартале. Он твой.

— А где будешь ты?

— На десятом этаже, — с улыбкой ответил Маркиз. — Мне нравятся пентхаузы. Я пришлю врача, чтобы он заштопал тебя и поправил нос. Если тебе что-то потребуется, достаточно позвонить в бюро обслуживания. Если пойдешь в город за едой, выпивкой или одеждой, называй свое имя, пока тебя не начнут узнавать. Прежде чем ты покинешь мой кабинет, я дам всем знать, что ты работаешь на меня.

— Твои люди обслуживаются по столь высокому разряду? Я удивлен, что торговцы еще не покинули Тундру.

— Я бизнесмен, а не филантроп, — рассмеялся Маркиз. — Как я возьму с них налоги, если они останутся без прибыли? Нет, carte blanche*3 есть только у тебя и Мелисенд.

— Мелисенд?

— Девушка, к которой ты никогда не прикоснешься.

— Жемчужина Маракаибо?

— Это ее профессиональный псевдоним. Как Маркиз Куинзберри или Вдоводел.

— Ладно, она — Мелисенд, я — Джефферсон Найтхаук. А кто ты?

— Мое настоящее имя тебе ничего не скажет.

— Мне все равно хочется его знать.

— Я знаю, что хочется. Но я не собираюсь называть его тебе. Пусть все по-прежнему думают, что я умер.

— Как скажешь. — Найтхаук пожал плечами. — Но мне представляется, что это несправедливо.

— Разумеется, несправедливо, — кивнул Маркиз. — Я — босс, а ты нет. При чем здесь справедливость? Учитывается ли она хоть при каком-то раскладе?

— Пожалуй, что нет.

— Интересное выражение у тебя на физиономии.

— Правда?

Маркиз кивнул.

— И вот что оно вещает: «Как-нибудь, застав Маркиза врасплох, я напомню ему об этих словах… вероятно, после того, как отберу его женщину и вышибу почву у него из-под ног». — Маркиз помолчал. — Забудь об этом. Такому не бывать.

— Это твоя фантазия, не моя.

— А какие у тебя фантазии… сколько в них женщин?

— Ни одной.

— Совсем нет женщин? Что же это за фантазии?

— Я скажу тебе, когда мы будем лучше знать друг друга, — Ответил Найтхаук. — Возможно, я даже обращусь к тебе за помощью.

— Это успокаивает.

— Неужели?

— Конечно, — улыбнулся Маркиз. — Сие означает, что в твоих фантазиях отсутствует мое убийство.

— Да уж, я нацелился на рыбку покрупнее.

Не только крупную, но и старую, которую надо убить до того, как его адвокаты и врачи решат убить меня.

— Правда? — в голосе Маркиза слышался неподдельный интерес. — Ты думаешь, что убийца более крупная рыба, чем я?

— Хочешь начистоту?

— Конечно.

— Я думаю, убийца — ты.

— Я же сказал, что нет.

— Знаю. Но я тебе не поверил.

— И что ты собираешься теперь делать?

— Накапливать информацию. Не спеша. И надеяться, что ты окажешься прав.

— Что-то я тебя не понимаю, — нахмурился Маркиз. — Вроде бы ты убеждал меня, что твоя первейшая обязанность — найти убийцу.

— Моя первейшая обязанность — искать его. Не найду — значит, не судьба.

— Ага, значит, я не ошибся, — покивал Маркиз. — Если ты выполнишь свою миссию, тебя вновь отправят в чан с протоплазмой.

— Я приложу все силы, чтобы не отправили.

— Оставайся здесь, и тебя никогда не найдут.

— Есть один человек, который найдет меня где угодно, — ответил Найтхаук.

— Ерунда! Ты — Вдоводел.

— Как и он… если они его вылечат, на следующее утро он кинется за мной.

— С чего ты это взял?

— Я бы так поступил… а я — это он.

— Глупость какая-то, — запротестовал Маркиз. — Зачем Вдоводелу убивать свой клон? Тем более что за это ему никто не заплатит.

— Не могут два Джефферсона Найтхаука одновременно ходить по земле. Я получил то, что он по крупицам собирал всю жизнь: его личность. Он захочет ее вернуть.

— Не понимаю, почему ты в этом так уверен.

— Потому что я хочу убить его по той же причине, — ответил Найтхаук. — Пока он жив, я всего лишь тень. Официально я даже не существую. Каждая заработанная мною кредитка принадлежит ему, все, что я делаю, хорошее или плохое, записывается на его счет. — Молодой человек замолчал, собираясь с мыслями. — Джефферсон Найтхаук — всего лишь имя, одно из многих, набор звуков, ничего больше. Я могу откликаться на него, как на любое другое. А вот Вдоводел — Это четко и определенно. Пока он жив, мне Вдоводелом не быть.

— Но у него такой проблемы нет, — резонно заметил Маркиз. — Он — настоящий… — Найтхаук поморщился, — …прости, оригинал, Вдоводел. Его деньги, его личность, все это принадлежит ему.

— Но кого будут нанимать те, кому понадобятся услуги Вдоводела, — старика, на которого больно смотреть, или меня? Он не может позволить мне жить точно так же, как я не могу позволить жить ему. Господь Бог не хотел, чтобы мы существовали бок о бок.

Маркиз долго смотрел на молодого человека.

— Не хотел бы я жить с твоими фантазиями.

— Фантазии у меня приятные, — сухо ответил Найтхаук. — А сложности — только в жизни.

— Что ж, давай постепенно от них избавимся, завтра и начнем.

— Хорошо бы. — Найтхаук поднялся, чтобы уйти, но услышал, как за его спиной открылась дверь, и увидел в зеркале Жемчужину Маракаибо, появившуюся на пороге соседней комнаты, в которой стояла большая кровать.

Но я в этом сомневаюсь, добавил он про себя, выходя из кабинета, чтобы вернуться к Мэллою.

И внезапно почувствовал, что рядом с ним бодро шагает очень старый, очень больной человек.

— Ты думаешь, будет легко? — спросил старик. — Думаешь, что убьешь плохих людей, хапнешь девушку и будешь всю жизнь выслеживать злодеев во Внутреннем Пограничье?

— Я не заглядывал так далеко вперед, — признался Найтхаук. — Но лучшего будущего и вообразить невозможно.

— Ох уж эти розовые мечты! Ты действительно думаешь, что я позволю тебе жить, как только выберусь из этой ледяной гробницы? Бог создал одного Вдоводела, не двух.

— Как ты остановишь меня? Ты — старик, я — в расцвете сил.

— Но я — настоящий Вдоводел. Ты — всего лишь тень, которая исчезнет в свете моего дня. Подумай об этом. Чем лучше ты станешь, тем быстрее я смогу избавиться от тебя.

Старик исчез… но его слова звучали в голове Найтхаука даже после того, как он сел за столик рядом с Мэллоем.

Глава 6

Маркиз показал себя человеком слова. Найтхаук получал все, что просил, и нигде у него не требовали оплаты.

Пару дней он обследовал Клондайк. Побывал во всех четырех ресторанах, в многочисленных барах, казино, борделях. Наркосалонов избегал: заемные воспоминания становились все более призрачными, замещаясь собственными, но они подсказывали ему, что ни от наркотиков, ни от наркоманов ничего полезного или толкового ждать не приходится.

Однако большую часть времени Найтхаук проводил в казино Маркиза, ожидая вызова от босса. Ящерица Мэллой прилепился к нему, словно банный лист, полагая, наверное, что только Найтхаук убережет его от беды. В обмен Найтхаук подробно расспрашивал своего спутника о встреченных в этих злачных местах мужчинах и женщинах.

Впрочем, казино Маркиза притягивало Найтхаука еще по одной причине, не укрывшейся и от Мэллоя.

— Даже не думай о ней, — предупредил он молодого человека, любующегося Жемчужиной Маракаибо, которая танцевала на плавающей над баром платформе.

— Я получил работу у Маркиза только потому, что подумал о ней, — ответил Найтхаук.

— И все же не стоит перегибать палку.

— Интересно, что она в нем находит?

— Помимо того, что он десяти футов ростом и правит пятьюдесятью мирами?

— Он не такой высокий, а миров у него только одиннадцать.

— Велика разница, — голос Мэллоя сочился сарказмом.

— Откуда она родом?

— Не знаю.

— Выясни к завтрашнему дню, — и он улыбнулся Жемчужине Маракаибо, закончившей танец.

— У тебя, знаешь ли, исключительно сильная жажда смерти, — пробурчал Мэллой.

— Все-таки выясни.

Мэллой пожал плечами и промолчал. А мгновением позже к их столику подошел бармен и отправил Найтхаука к боссу.

— Что случилось? — спросил молодой человек, усаживаясь напротив Маркиза.

— Возникла маленькая проблема на Юконе. Я хочу, чтобы ты ее уладил.

— На Юконе?

Маркиз кивнул.

— Одна дамочка открыла там свое дело без моего разрешения. Я послал своего представителя, чтобы объяснить ей местные порядки, а она убила его. Такое мы терпеть не можем. Иначе и другие начнут играть мускулами.

— Дамочка?

— Ее зовут Испанская Кружевница.

— Интригующее имя.

— Нет в ней ничего интригующего. Она действует на моей территории без разрешения. Это нарушение закона.

— Твоего закона?

— А ты знаешь другой? — спросил Маркиз.

— На Юконе и Тундре — нет, — признался Найтхаук.

— Тогда принимайся за работу.

— Внеси, пожалуйста, ясность. Ты хочешь, чтобы я продал ей лицензию, позволяющую вести хозяйственную деятельность на твоей территории, или я должен выгнать ее?

— Я хочу, чтобы ты ее убил, — отрезал Маркиз. — И я хочу, чтобы ее останки были прибиты к кресту или вывешены на суке для всеобщего обозрения. Как предупреждение тем, у кого могут возникнуть схожие идеи.

— На Юконе всего несколько тысяч жителей. Сколько из них увидит эту дамочку, прибитую к кресту или висящую на суке?

— Там холодно. Она провисит долго.

— А почему бы просто не оштрафовать ее на пару миллионов кредиток и не отослать восвояси?

— На этот раз я тебе отвечу: ты только начал работать на меня и еще не знаешь, что я ничего не делаю без причины. Тебе еще не известно, что мои приказы не обсуждаются. И не оспариваются, этого я в подчиненных не терплю. — Он выдержал паузу. — Если ты попытаешься оспорить еще один приказ, готовь себе место на кладбище. И мне без разницы, хорошо ты мне служил или плохо — я убью тебя на месте. А если мне это не удастся, у меня есть две сотни парней, которые проследят за тем, чтобы ты не покинул Клондайк.

Найтхаук молча смотрел на него.

— Теперь о деле. Взяв с нее штраф и изгнав с Юкона, можно нажить могущественного врага. Она решит, что я несправедливо унизил ее и присвоил ее деньги, хотя, разумеется, у меня есть все права на деньги, которые она заработала или привезла на один из моих миров. С другой стороны, убив ее, мы получим те же деньги, а может, и больше, и избавимся от озлобленной женщины, которая наверняка где-то там, — Маркиз обвел рукой половину галактики, — затаится, строя планы мести.

— То есть тебя особо не волнует, увидит ли кто ее тело?

— Разумеется, волнует, но не ради этого я жажду ее смерти. — Маркиз выразительно посмотрел на Найтхаука. — Есть еще вопросы?

— Чем она занимается и сколько у нее людей?

— Испанская Кружевница? Все зависит от того, на какой планете задать этот вопрос. Специализация — не ее стихия. Она грабит банки, поджигает, изгоняет дьявола, убивает. Обычно работает одна, но, возможно, держит небольшую охрану.

— Ты говоришь, она убийца?

— Не питай ложных иллюзий. К Трилейну она не имеет никакого отношения.

— Откуда ты знаешь?

— В здешних краях я знаю все.

— Ладно, — кивнул Найтхаук. — Когда мне отправляться?

— Немедленно. Иначе чего ради я перед тобой распинаюсь?

— Где я ее найду?

— Координаты места посадки уже введены в бортовой компьютер твоего звездолета. Возьми с собой этого чешуйчатого подонка Мэллоя. Он уже бывал на Юконе, так что, может, и пригодится, — Маркиз хохотнул. — По крайней мере он не заслонит тебе обзор при стрельбе. Никогда не видел большего труса.

— Вот почему он скорее всего переживет нас обоих, — ответил Найтхаук.

— Возможно… но надо учитывать, что это за жизнь.

— Его больше заботит не жизнь, а смерть. Встречи с которой он всячески старается избежать.

— Кто-нибудь должен объяснить ему, что в постели умирают редко.

— Я скажу ему об этом.

— Правда, в постели Мелисенд такое возможно, — со значением добавил Маркиз.

— Я не собираюсь умирать из-за синекожей мутантки, — ответил Найтхаук.

— Я не имел в виду именно тебя. Ты мне нравишься, действительно нравишься. Но ты всего три месяца как из лаборатории. Откуда мне знать, из-за чего ты готов или не готов умереть?

— Я такой же человек, как и ты! — резко бросил Найтхаук.

— Именно так! Иначе я бы не беспокоился, что из-за Мелисендты сморозишь какую-нибудь глупость.

Ответ успокоил Найтхаука, он заметно расслабился.

— А теперь, раз ты решил не убивать меня, выметайся отсюда. И в дальнейшем постарайся убивать только тех, за кого тебе платят, — добавил Маркиз.

Найтхаук кивнул, поднялся.

— Сигару?

— Я еще не решил, нравятся они мне или нет.

— То есть, в принципе, ты еще не можешь сказать, нравятся ли тебе синекожие женщины, — заметил Маркиз.

— Перестань цеплять меня, а? — вновь взвился Найтхаук. — Я все-таки человек, а не машина-убийца.

— И ты убьешь меня, чтобы это доказать?

Найтхаук пронзил Маркиза взглядом, повернулся и вышел из кабинета, выдернул из-за столика Мэллоя, надел скафандр, нашел другой своему спутнику. По ледяной равнине они добрались до космопорта. Не прошло и часа, как оба сидели в рубке корабля Найтхаука, поднимающегося с Тундры, чтобы взять курс на Юкон.

— Как же я ненавижу полеты внутри звездной системы! — жаловался Мэллой, глядя на обзорный экран. — От одной планеты до другой добираешься дольше, чем до соседней звезды.

— В звездных системах нельзя летать на сверхсветовых скоростях, — ответил Найтхаук. — И ты это прекрасно знаешь.

— Да, но мне это не нравится.

— Найди себе занятие, чтобы скоротать время. К примеру, расскажи о Мелисенд.

— Я тут кое-что выяснил. Она с Гринвельдта.

— Пограничный мир?

— Да.

— И все колонисты на Гринвельдте синекожие?