Полдюжины современных боевых орудий, пусть даже из самых простых, и тренированные ветераны Космических Сил очистили бы поле битвы полностью. Но у них не было полудюжины современных боевых орудий, не было даже одного. Бластеры, которые у них были, предназначались для дичи размерами не больше оленя, и они не были скорострельными. Охотники не переводят ни добычу, ни заряды, стреляя из автоматического оружия.
      Курро Зорилла внезапно сел и опер локти о колени, чтобы спортивное ружье не прыгало в руках. Энгер упал на землю рядом с ним, принял такое же положение и взял бластер двумя руками. Он никогда раньше не стрелял именно из такой разновидности бластера, но было вполне очевидно, как он действует. Энгер небрежно прицелился в группу врагов, которые держались близко друг к другу, и нажимал на курок, пока не опустела обойма.
      Он забрал у раненого Барни две запасных обоймы. Теперь он выдернул из оружия пустую обойму, бросил на землю и защелкнул одну из свежих на ее место. Рядом с ним Зорилла перезаряжал свое спортивное ружье.
      - Охота на птичек, - пожаловался он, не в силах этого вынести. - У меня на "Титове" лежит один из лучших боевых бластеров, которые когда-либо были сделаны, а я здесь с ружьем, которое вынул только вчера, собираясь поохотиться на местную разновидность чего-то вроде уток.
      Завывающая толпа маленьких темнокожих когов была теперь на расстоянии пятидесяти футов. Воздух перед ними свистел от арбалетных стрел и шипел от дротиков, запускаемых из духовых ружей.
      - Давай выбираться отсюда, - хрипло сказал Энгер.
      Они вскочили на ноги и побежали назад, снова перебежками. Энгер почувствовал, как у него порвалась кожаная куртка, когда арбалетная стрела прошла в миллиметре от его плоти. Они отбежали на пятьдесят футов назад и снова бросились на землю. Мгновение они медлили открыть огонь, чтобы восстановить дыхание и позволить когам подобраться ближе.
      Зорилла, не поворачивая головы, прорычал:
      - Слушай, Кастриота, вряд ли кто-то из нас выберется отсюда живым. Я только хотел сказать, что неправильно оценил тебя на "Титове". Я думал, что ты преступник, который натворил разных дел, в том числе убил настоящего Роджера Бока. Ну, в общем, извини, что я те два раза был с тобой груб.
      Это был не слишком подходящий момент, чтобы обмениваться светскими любезностями, но все же Энгер проворчал в ответ:
      - Я тоже неверно думал о тебе, Курро. Прости.
      Когда они бежали, Энгер заметил, что из Палаточного Города выбежало еще некоторое количество колонистов. Те, у кого не было огнестрельного оружия, выстроились в цепь футах в пятидесяти перед первыми палатками. У них были фермерские орудия, топоры, куски труб, дубинки и другое импровизированное оружие. Их цепь не продержалась бы и пяти минут под натиском когов, превосходящих их числом и оружием, и все же они были здесь.
      Еще из города бежали дюжина человек с носилками, под руководством сиделок из больницы Палаточного Города. Надо полагать, Франк Кэлли развернул полевой госпиталь на краю города и занимается там легкоранеными. Тех, у кого более серьезные повреждения, нужно было отнести в город, в больницу, где работали врачи Джеймс и Милтиадес.
      В отдалении Энгер видел приближающихся капитана Глюка и членов отделения бортпроводников команды "Титова". У Глюка, по крайней мере, была винтовка.
      Снова уравновесив свое оружие при помощи обеих рук, Энгер разрядил обойму в первые ряды бегущих когов, снова вскочил на ноги и отбежал назад, на бегу защелкивая в бластер последнюю обойму.
      Он чуть не споткнулся о тело маленького Лефти, бармена из "Первого Шанса". Из его спины картинно торчали три арбалетных стрелы. Рядом с ним валялся револьвер такого типа, который давным-давно называли "оружием из ящика письменного стола" - неэффективное, неточное оружие маленького калибра, предназначенное для домашнего хранения.
      Не было времени на такие мысли, но Энгеру Кастриоте пришло в голову, что в Палаточном Городе, вероятно, намного больше оружия, чем представлял себе капитан Глюк. Скорее всего, большинство пассажиров "Титова" протащило на борт такое оружие, вроде этого пистолета Лефти. Пистолеты, стреляющие пулями, которые никто не думал использовать в серьезном сражении, но которые есть у сотен тысяч частных лиц на всей Земле.
      Но хотя, возможно, сотни колонистов прибыли в свой новый мир столь романтически вооруженные, Энгер Кастриота сомневался, что кто-нибудь из них позаботился о том, чтобы взять достаточное количество патронов, необходимых для оружия. Наверняка, у большинства было не больше патронов, чем можно сразу зарядить в обойму, то есть шесть патронов - ну десять, в лучшем случае, для автоматических пистолетов.
      Теперь они были менее чем в четверти мили от Палаточного Города. Хотя продвижение когов замедлилось, так как они несли много потерь под огнем людей, из леса продолжали выбегать их сотенные отряды. По самым скромным оценкам, обреченно подумал Энгер, их уже не меньше пяти тысяч, и прибывают еще.
      Он решил позаботиться о том, чтобы не остаться совершенно безоружным, когда кончатся заряды в бластере. Он стал поглядывать, нет ли рядом с кем-то из павших товарищей заряженного оружия. Но он оказался в этом не одинок. Примерно четверть колонистов, исчерпав свои боеприпасы, бежали обратно к Палаточному Городу. Их лица выражали мучение, но без боеприпасов оружие их было бесполезным, и они ничего не могли поделать.
      Зорилла исчез где-то в районе линии обороны. Возможно, его убили. Энгер не знал, и у него не было времени выяснять. Сражение происходило вдоль линии протяженностью примерно полмили, и он не мог уследить за развитием событий повсюду, а только на том участке, где сам непосредственно находился - и даже на это у него не было времени.
      Он видел, как падали колонисты и члены команды, которых он знал по имени, их набралось десятка два. Если кто-то падал, у него уже не оставалось надежд на спасение, потому что коги немедленно добивали раненых, как только оказывались рядом с ними.
      Самюэльсон, драчливый парень из экипажа корабля, который отказался вступить в полицейские силы безопасности Тен Эйка, погиб как герой. Не имея огнестрельного оружия, с одним только топором в руках, он бросился на ряды приплясывающих и завывающих когов. Немногим выше низкорослых врагов, он пробил себе дорогу к их отряду и в самую его середину, рубя налево и направо в безумной ярости, пока не прикончил в самом центре безоружного кога с вытаращенными от ужаса глазами, который нес эмблему свастики.
      Вопль, который перешел в стон, вырвался из глоток остальных когов, и они прыгнули на врага, больше не обращая внимания на топор, от которого только что шарахались в ужасе. Самюэльсона затоптали в свалке, и он уже не поднялся. И все же он добился большего, чем мог бы сделать при помощи бластера, потому что эта группа когов была явно деморализована. Трудно сказать, чем именно: нападением одного человека или гибелью своего соплеменника со свастикой. Но факт тот, что они рассыпались и, практически, не участвовали в схватке.
      Когда Энгер Кастриота в очередной раз делал перебежку, он вспомнил, что у него в кармане куртки лежат заряды, которые он отобрал у Барни в ту ночь, когда обезоружил охотника. Единственная оставшаяся обойма была в бластере. Он повернулся, разрядил оставшиеся заряды в ближайшую толпу когов, повернулся обратно и снова бросился бежать. Нужно было вытащить из кармана заряды, вынуть обойму из бластера и перезарядить ее.
      Он не мог перезаряжать обойму на бегу, с риском потерять несколько драгоценных зарядов. Пришлось остановиться и тщательно, по одному, вложить заряды в обойму.
      Оглядевшись, Энгер Кастриота понял, что находится уже почти на окраине Палаточного Города. Импровизированный госпиталь Франка Кэлли снимался с места и начинал эвакуироваться дальше в тыл. Через несколько минут коги будут здесь.
      Энгер оглянулся туда, откуда они пришли. Не меньше сотни колонистов корчились на земле или лежали бездыханными. Огонь оставшихся стал значительно слабее, причиной чего в основном были потери среди колонистов, но нехватка боеприпасов тоже сыграла свою роль. Лишь немногие могли похвастаться большим количеством боеприпасов, чем у Энгера, а у него сейчас оставалось их на полдюжины выстрелов.
      А коги продолжали наступать, завывая от ненависти, приплясывая на бегу. Ну, по крайней мере, из леса не выбегали новые. Правда, больше уже и не требовалось.
      Энгер Кастриота бросил быстрый взгляд направо, затем налево. Цепь колонистов разваливалась. Через несколько минут враги будут среди палаток. Не было никакой возможности узнать, бежали ли не сражавшиеся колонисты из своего временного городка или нет. Если вообще были колонисты, которые не сражались. Насколько он мог судить, вся община встала на защиту города, кроме детей младше десяти лет.
      Энгер услышал хриплый голос Бена Тен Эйка, перекрывающий рев сражения:
      - Все на корабль! Бегите на "Титов"! Полиция безопасности и те, кто вооружен, будут прикрывать огнем. Всем остальным отступать! Оставляем поселок!
      Ого! Обратно на "Титов". Больше отступать было некуда. Но что их ждет на "Титове"? Там будет еды и воды только на несколько дней и недостаточно горючего. Медикаментов для раненых окажется слишком мало, потому что медикаменты и оборудование будет преимущественно брошено в покинутом поселении. Почти все, что нужно колонии, будет брошено там.
      Энгер, к своему удивлению, заметил рядом капитана Глюка, который как всегда уставился на кого-то с видом негодования. Но на этот раз, в виде исключения, не на собрата-землянина. У ног капитана распростерся главный стюард Питер Зогбаум с дротиком в горле и двумя арбалетными стрелами в груди. В качестве оружия у него не было ничего, кроме колотушки для мяса.
      Капитан явно не собирался отступать дальше, какие бы приказы ни выкрикивал Бен Тен Эйк. Он спокойно стрелял в ряды кривляющихся и угрожающих аборигенов из старомодной высокоскоростной спортивной винтовки с телескопическим прицелом. На глазах Энгера он уложил, по меньшей мере, двух врагов.
      Энгер Кастриота неожиданно рявкнул:
      - Вы умеете особенно хорошо управляться именно с этим оружием?
      Капитан ни на миг не прекратил стрельбы. Он буркнул:
      - Это ни к чему, когда они идут так плотно.
      Энгер облизал пересохшие в горячке боя губы.
      - Отдайте его мне! - приказал он.
      Капитан был так удивлен, что перестал стрелять и уставился на него.
      - Ты рехнулся?
      У него не оказалось возможности завязать спор. Энгер выхватил свой бластер и приставил его к животу капитана.
      - Отдайте, или я заберу его сам. Можете забрать взамен вот это.
      Серые глаза капитана выпучились. Он посмотрел вниз, на тяжелый ручной бластер, которым ему угрожали, и поискал взглядом, кто бы мог ему помочь против этого явного сумасшедшего, но на помощь надеяться было нечего.
      Энгер резко протянул руку и схватил винтовку, так внезапно, что капитан не удержал ее. Он перебросил Глюку бластер и развернулся, отводя затвор винтовки и пристраиваясь правым глазом к телескопическому прицелу.
      Капитан потерянно стоял рядом с бластером Барни в руках. Какое-то время он выглядел так, словно собирался использовать оружие против своего собрата-землянина, который, казалось, сошел с ума.
      Энгер отчаянно искал и наконец нашел цель. Примерно в двух сотнях футов правее группа аборигенов, в середине которой находилась платформа с фаллическим символом, приближалась к Палаточному Городу. Они были уже на расстоянии выстрела из арбалета.
      Перекрестье прицела нашло цель. Энгер нежно нажал на курок, быстро переключил и снова нажал.
      Платформа, внезапно лишенная поддержки на двух углах, медленно опрокинулась, и шестифутовый фаллический символ, который возвышался на ней, повалился на землю и разлетелся на куски.
      11
      На собрании, которое позже провели в комнате отдыха офицерских помещений на "Титове", присутствовали не только члены правления и офицеры корабля, но и комитет колонистов из Палаточного Города в полном составе. По какой-то неясной для него самого причине пригласили участвовать и Энгера Кастриоту. Наверное, решил он, из-за его должности городского полицейского.
      Комната отдыха не была рассчитана на такое количество человек, и некоторым пришлось стоять. Для капитана и его людей были стулья, для членов правления тоже - хотя Кати, как обычно, предпочла занять место среди колонистов.
      Капитан, проигнорировав на этот раз патера Уильяма, открыл собрание с необычной для него слащавостью и предложил проголосовать за вынесение гражданину Энгеру Кастриоте благодарности за его действия, которые привели к поражению набега когов. Его поддержали аплодисментами. Даже Лесли Дарлин, без обычного выражения цинизма на лице, присоединился к ним, очевидно решив забыть про пощечину. Энгер покраснел. Для этого ему хватило бы одного только выражения лица Кати.
      Капитан насмешливо глянул на него.
      - Я так до сих пор и не понял. Откуда ты знал, что нужно делать?
      Энгер пожал плечами. Он подозревал, что еще задолго до окончания собрания полетят пух и перья, а нынешняя дружелюбная атмосфера будет дольше прошлогоднего снега.
      - Мне стало очевидно, что они сражаются кланами, - сказал он, - и каждый клан несет свой... думаю, вполне можно использовать слово "тотем". Но всех их объединял один высший тотем, тотем всего племени, который они несли на большой платформе. Это явно была их святая святых. Когда Самюэльсон ворвался в одну из групп с топором и свалил их эмблему свастики, этот клан был деморализован и выбыл из сражения. Мне бы уже тогда следовало сообразить, но в разгаре боя некогда было думать. Когда я позже увидел в руках у капитана винтовку с телескопическим прицелом, меня вдруг осенило. Тогда я, - Энгер закашлялся, - поменялся с ним оружием и свалил их верховный тотем, подстрелив двоих когов из тех, что несли платформу. Тотем разбился. Эффект оказался даже лучше, чем я надеялся.
      По комнате прошел глубокий вздох.
      Бен Тен Эйк, лицо которого было частично закрыто повязкой, обеспокоенно произнес:
      - Это не значит, что они больше не вернутся. А к половине оружия, которое у нас есть, нет боеприпасов.
      - Можно взять еще со складов корабля, - громыхнул Курро Зорилла. У него одна рука была в повязке, сквозь которую проступила кровь.
      Тен Эйк покачал головой.
      - Я не это хочу сказать. Половина оружия - старые, нестандартные модели, нестандартных калибров. Большинство ручного оружия и даже спортивное оружие в Палаточном Городе - это реликвии прошлого, привезенные отдельными колонистами. У нас еще есть заряды для моих людей, вооруженных стандартными бластерами, но для этого старья боеприпасов осталось едва ли на один раз.
      Поднял голос капитан, странно оптимистичный, если учесть то, что только что было сказано:
      - Это переводит нас к сути вопроса. Как вам известно, мы захватили в плен трех когов - двух раненых, одного оглушенного.
      - Я за то, чтобы перерезать им глотки, - пробурчал Тед Шеклтон из комитета колонистов.
      - Сын мой, - укоризненно произнес патер Уильям, - они тоже дети Великой Силы, как ты и я. И, должен заметить, даже с виду человекоподобны.
      - Действительно, человекоподобны, - сказал капитан. - Настолько, что наш врач Френсис Кэлли сообщил мне, что по его мнению коги могут быть подвержены разным земным болезням.
      Упало молчание.
      - Есть еще один аспект нынешней ситуации, - сказал капитан. Возможно, вы обратили внимание, что с момента обнаружения когов Ричардом Фодором наши два больших флиттера практически все время находились в разведке.
      Энгер обратил на это внимание. В особенности на то, что самый большой и быстрый флиттер исчезал на несколько дней кряду.
      Капитан Глюк добился самого пристального и безраздельного внимания собравшихся, которого явно и добивался. Он произнес:
      - Разведчики обнаружили, что коги, как видно, эволюционировали только на этом континенте. Или, скорее, на этом острове, потому что он недостаточно велик, чтобы заслужить название континента.
      Тотчас последовал взволнованный шум со стороны всех, кроме офицеров корабля, которые, надо полагать, уже были знакомы с этой информацией.
      - Невозможно! - взорвался Лесли Дарлин. Из всех присутствующих он один очевидно не участвовал в событиях дня, по крайней мере, так можно было судить по состоянию его щегольской одежды.
      Капитан повернулся к нему.
      - И тем не менее правда. Разведка была в высшей степени тщательной. Ни на одном из остальных континентов и больших островов Новой Аризоны коги не обнаружены.
      - Это не так невозможно, как может показаться на первый взгляд, задумчиво вставил Хьюго Милтиадес. - Эволюция может в одном месте пойти по одному пути, в другом по другому. Вспомните о таких животных, как кенгуру в Австралии. Австралия была отрезана от других частей суши так долго, что эволюция на ней пошла своим путем.
      Капитан кивнул.
      - Возможно, здесь на Новой Аризоне был меньший дрейф континентов, чем на нашей собственной планете, и этот остров был отрезан от остального мира достаточно долго, чтобы коги успели развиться из низших форм животных. Но они еще не успели пройти по пути эволюции настолько, чтобы построить лодки и перебраться на ближайшие части суши.
      - Это только один из вариантов объяснения, - тихо сказал Энгер.
      Кати, стоявшая рядом с ним, озадаченно нахмурилась, но он больше ничего не сказал.
      Капитан легонько похлопал ладонью по столу, как будто напоминая, что по этим вопросам было сказано достаточно. Он обвел собравшихся мрачным взглядом.
      - Переходим к делу. Френсис Кэлли полагает, что при минимуме работы в лаборатории он сможет привить трем нашим пленникам-когам такие земные болезни, как корь и оспа.
      - История повторяется, - пробормотал Лесли Дарлин. - Исследователи, первопроходцы и миссионеры, несущие блага цивилизации аборигенам.
      - Параллель не вполне корректна, гражданин, - злобно проскрежетал Тен Эйк. - Речь идет о жизни и смерти. Либо они, либо мы.
      Энгер задумчиво посмотрел на него, но ничего не сказал.
      Капитан, раздраженный тем, что его прервали, продолжал:
      - Были разговоры о том, что коги разумны, хотя я придерживаюсь мнения, что их очень трудно назвать таковыми. Они не намного разумнее человекообразных обезьян на Земле - если вообще разумнее.
      Лесли Дарлин поднял брови. Лицо Энгера Кастриоты посуровело.
      - Однако, - угрюмо произнес Глюк, - не исключено, что враги Компании могут сообщить об этом факте на Землю и даже получить некоторую поддержку, особенно среди тех власть имущих, которые предпочтут превратить Новую Аризону в земную колонию, чем оставить ее в собственности Компании.
      - Если коги разумны, капитан, - сказал Милтиадес, - Компании Новая Аризона придется свернуться.
      Капитан кивнул.
      - Да. И, возможно, всем нам придется вернуться на Землю, а земные власти установят связь с когами. С этими недочеловеками, животными, которые без всякого повода с нашей стороны напали на нас и зверски уничтожили сотни две наших самых храбрых колонистов.
      - Значит, вы предлагаете...
      - Компромисс между Компанией и колонистами, о котором никто кроме нас, собравшихся здесь, не будет знать, и за который мы все будем нести равную ответственность. Если доктор Кэлли подготовит свое бактериологическое оружие, правление аннулирует вторые контракты, подписанные каждым колонистом. Это позволит каждому из них участвовать в доходах Компании, так как они имеют одну долю в Компании Новая Аризона через гражданку Бергман. Мы начали ремонт одного из спасательных катеров. Когда ремонт будет окончен, мы отправим катер к ближайшей базе Космических Сил, чтобы восстановить связь с Землей и продать часть концессий. К этому времени когов не останется, они будут уничтожены таинственной вспышкой заболеваний. Вопрос их разумности просто не будет поднят, поскольку будет неактуальным.
      - Собственно говоря, - сказала Кати, - вы обещаете нам то, что нам и без того принадлежит: одно место в правлении и доходы от него.
      Капитан смотрел немигающим взором.
      - Я также предлагаю вам способ спасти наши жизни и не быть вынужденными покинуть эту планету без гроша в кармане.
      Патер Уильям задумчиво произнес:
      - Как бы то ни было, они не более, чем животные.
      - Если станет известно, что мы намеренно распространили болезни среди когов, мы покроем позором свои имена, - громовым голосом сказал Зорилла.
      Вмешался Бен Тен Эйк, повысив голос почти до крика, но тут же снизив его до нормального тона:
      - Никто не узнает. Об этом будем знать только мы, здесь присутствующие. - Он, похоже, быстро начал выходить из себя. - О чем мы спорим? Ведь речь идет о наших жизнях!
      - И вдобавок, - холодно заметил Кастриота, - в деле замешана большая прибыль. В том случае, если мы все-таки уничтожим их. И никакой прибыли в противном случае.
      - Какая альтернатива, шериф? - грубовато спросил Джефф Фергюсон.
      - Альтернатив нет! Нам остается только уничтожить их! - почти крикнул Тен Эйк.
      Энгер глянул на него с любопытством.
      - Я прямо сейчас вижу, по крайней мере, две альтернативы. Мы можем вернуться на корабль, возобновив наши припасы, пока присутствующий здесь Джефф вместе с другими инженерами и механиками сделают для нас более эффективное оружие. У нас есть соответствующие ноу-хау; через неделю-другую мы сможем адекватно защищаться и снова выйдем из корабля. Но есть и лучшая альтернатива. Капитан говорит, что на материках нет когов. Отлично. Мы можем перебраться на материк на флиттерах.
      - Мы не можем перевезти тяжелое оборудование на дурацких машинах, парень, - проворчал Фергюсон. - Они недостаточно велики.
      - Может, нам удастся построить баржи и лодки, достаточно большие, чтобы все перевезти, - задумчиво произнес Зорилла.
      - Это займет слишком много времени, - неприятным тоном сказал капитан. - Есть только один ответ: уничтожить этих животных, раз и навсегда. И Новая Аризона будет нашей!
      Энгер Кастриота вскочил на ноги и обвел всех взглядом.
      - Капитан продолжает упускать один существенный момент. Животные не добывают руды, не производят бронзу и не делают арбалеты. Они не имеют языка. И не имеют религии.
      Энгер вышел первым. Его слова вызвали такую бурю споров, что не было никакого смысла в них участвовать до тех пор, пока страсти не улягутся и все участники споров не обдумают все хорошенько. В любом случае, он не видел конца этим спорам.
      Даже Кати, похоже, не имела четкого мнения. Но почему он думал об этом такими словами: "даже Кати"? План капитана давал ей ответ на проблемы, которые она до того не могла решить. Ее колонисты разбогатеют, пусть даже у них окажется только одна доля в компании Новая Аризона на всех.
      Он вернулся с "Титова" в Палаточный Город, в палатку, которая служила одновременно тюрьмой и квартирой его и братьев Браннеров. Он вошел, наполовину ожидая увидеть двух своих помощников, и только потом вспомнил, что Джимми пал под мачете когов, а Эд лежит в передвижном госпитале с ампутированной ногой. Дротики, которые коги пускали из духовых ружей, были покрыты сильнодействующим ядом.
      Он растянулся на армейской раскладушке, которая служила ему кроватью, и не меньше часа лежал, уставившись в потолок палатки. События развивались быстро. Тен Эйк был прав. Коги вернутся. В них было что-то такое, что толкало их к нападению - пусть даже нападать было неразумно.
      Но, разумеется, они не могут напасть немедленно. Они понесли тяжелые потери, им пришлось с позором отступать после того, как их высший тотем был уничтожен.
      Сколько времени потребуется оспе или кори, чтобы поразить расу, которая прежде не сталкивалась с этими болезнями? Энгер почти ничего не знал по данному вопросу, но ему вроде бы помнилось, что это время может быть очень коротким. Есть и другие заразные болезни - холера, чума. Правда, Кэлли, похоже, не склонен распространять такие.
      Энгер задумался над тем, почему все-таки он не высказал свой главный аргумент против Глюка и тех, кто поддерживал капитана. Через некоторое время он пожал плечами. У него не было доказательств.
      У входа в палатку кто-то кашлянул.
      Энгер спустил ноги с кровати и сел.
      - Войдите.
      Это оказался патер Уильям, с беспокойством, написанным на круглом лице. Он похлопывал свой животик сквозь коричневую рясу монаха.
      - Я пришел как посланец, сын мой.
      - Да? - Энгер глянул на него. - Садитесь, патер Уильям. Посланец от кого?
      Монах Храма пожевал губу и произнес:
      - Возможно, мне следует уточнить: первый из двух посланцев. Если моя миссия не увенчается успехом, то, насколько я могу судить, следом за мной придет Бен Тен Эйк с отрядом своих людей.
      Энгер мрачно хмыкнул.
      - Угрозы не вяжутся с вашим саном, а, патер Уильям?
      Монах откашлялся, укоризненно глядя на Энгера.
      - Сын мой, капитан Глюк переменил то неприятное решение, которое ему однажды пришлось принять. Он пришел к выводу, что действовал тогда поспешно и необдуманно. Теперь, в особенности после твоих отважных действий сегодня днем, он хочет исправить ошибку.
      Энгер непонимающе посмотрел на него.
      Патер Уильям кивнул.
      - Капитан осознал, что ты на самом деле Роджер Бок, член правления Компании, владеющий, соответственно, одной десятой всех доходов.
      Энгер Кастриота уставился на него, не веря своим ушам.
      Монах Храма похлопал себя по животику на сей раз двумя руками и некоторое время ничего не говорил.
      - Потрясающе, - смог наконец пробормотать Энгер. - Но что если я вернусь в свою каюту на "Титове" и вновь приму на себя... мм... обязанности члена правления, а после этого появится кто-то другой, утверждающий, что это он Роджер Бок, и захочет получить свое место?
      Патер Уильям кивнул и продолжил речь.
      - Капитан хочет, чтобы вы ясно поняли: какие бы шаги не были предприняты в будущем, чтобы посягнуть на принадлежащее вам по праву место в правлении, это место вам гарантировано. Фактически, - при этих словах Монах Храма просиял, - этот вопрос был поставлен на голосование, и большинство членов правления проголосовало "за".
      Энгер Кастриота спросил без тени теплоты:
      - Вы хотите сказать, что правление проголосовало за то, чтобы предоставить мне долю в Компании вне зависимости от того, являюсь я Роджером Боком или нет?
      - Ну, можно изложить это и так.
      - Голосовали анонимно?
      - Ну, не совсем. Первому инженеру Джефферсону Фергюсону и гражданину Зорилле эта идея не понравилась. Но нас, остальных, было большинство.
      - Понятно, - сказал Энгер.
      Некоторое время они молчали. Энгер обдумывал услышанное. Такое развитие событий было для него совершенно неожиданным. Наконец, он поднял глаза и произнес:
      - Вы говорили, что вы - первый из посланцев. Какое... мм... сообщение доставит Бен Тен Эйк?
      - Если моя миссия потерпит поражение, он должен взять тебя под арест и вернуться на борт "Титова", чтобы ты не мог распространить зловредные слухи среди населения колонии.
      - Понятно. И даже... гражданка Бергман и комитет колонистов согласились со всем этим?
      - Мне неизвестно, как голосовала сама Катерина, сын мой. Комитет удалился на совещание в отдельную комнату, они пришли к соглашению внутри себя, а когда вернулись, Катерина проголосовала "за".
      Энгер Кастриота горько хмыкнул и встал.
      - Как скоро он появится? Я имею в виду Бена.
      - Он со своими людьми ждет в нескольких ярдах от палатки, и... Роджер, сын мой... - его голос был, как всегда, мягким. - Он будет сопровождать нас на "Титов" вне зависимости от того, какое решение ты примешь.
      Значит, они не намерены были оставлять ему возможности болтать языком.
      - Я понял, патер, - сказал Энгер. - Я собираюсь выйти отсюда. Вы на некоторое время останетесь.
      Монах Храма озабоченно нахмурился.
      - Но, сын мой, Бен Тен Эйк и его люди ждут перед палаткой. Если они увидят, как ты выходишь, они предположат, что ты намереваешься... ну...
      - Распространить зловредные слухи?
      - Ну... возможно...
      - Отлично. Тогда я поступлю так: выберусь из-под задней стенки палатки, и они меня не заметят. Верно? - Энгер Кастриота взял свою дубинку.
      - Но, сын мой... мм... Роджер. Я...
      Именно в этот миг что-то щелкнуло в мозгу Энгера Кастриоты. Он произнес, растягивая слова:
      - Мне пришло в голову, патер Уильям, что это единственное имя, которым я вас всегда называл. Как ваша фамилия?
      - Ну, как тебе известно... Роджер, Монах Храма лишается фамилии, когда принимает обет безбрачия.
      - Но какой она была?
      - Пешкопи. Очень старый албанский род, насколько мне известно.
      Энгер Кастриота очень долго смотрел на своего собеседника. Наконец, он устало произнес:
      - Моя собственная фамилия тоже албанская. Вы никогда раньше ее не слышали?
      - Бок?
      - Кастриота.
      Монах Храма покачал головой, отчего затряслись его толстые щеки.
      - Нет, по-моему, не слышал. Я никогда не был на родине предков.
      Энгер еще некоторое время смотрел на него, затем тоже тряхнул головой, словно в нетерпении. Он полез под кровать и вытащил оттуда один из чемоданов Роджера Бока. Став на колени, он открыл его и, порывшись, нашел то, что ему было нужно.
      Он поднялся, вежливо сказал "До встречи" и направился к задней стенке палатки.
      Его целью была большая палатка, расположенная недалеко от Административного Здания. Там горел свет, к облегчению Энгера.
      Он вошел, не спрашивая разрешения, и увидел Джеффа Фергюсона склонившимся над столом, заваленным инструментами.
      - Я думал, вы все еще спорите на "Титове", - сказал Энгер.
      Джефф Фергюсон даже не глянул на него.
      - Везде разбросано полно всякой всячины, - пробормотал он.
      Энгер кивнул на приспособление, над которым тот трудился.
      - Что ты делаешь, излучатель смерти для когов?
      - Что-то вроде, - угрюмо пробурчал Фергюсон. - Бластера-то у меня нет.