Молодой Хаэр нетерпеливо постучал тросточкой.
- А если я скажу, что это приказ, капитан? Я не очень-то верю в ваш пресловутый трюк, который якобы спасет нашу армию, и к тому же мне очень не нравится, что один из моих офицеров, вместо того чтобы выполнять приказы…
В голосе Джо по-прежнему звучали уважительные нотки.
- В таком случае, сэр, я попросил бы вас доложить об этом Главнокомандующему - вашему отцу.
- Еще бы!
- Сэр, я вынашивал свою идею очень долго, и не могу подвергать ее риску.
Болт Хаэр поднялся:
- Ладно, капитан. Идемте.
Джо Мозер, пожав плечами, последовал за ним.
Старый Хаэр отнесся к секрету Джо Мозера не намного оптимистичнее сына. Он выглядел постаревшим, хотя с их встречи прошел только день. Очевидно, с каждым часом ему все яснее становилась обреченность его положения.
Он выслушал сына, выслушал доводы Джо. Затем сказал, глядя на Джо:
- Насколько я понимаю, у вас есть замысел, который, по-вашему, принесет победу, несмотря на кажущееся отсутствие выхода.
- Так точно, сэр.
Оба Хаэра смотрели на него, один - нетерпеливо, Другой - устало.
- Я ставлю на это все, что у меня есть, сэр. И я не новичок, идущий в свой первый бой, а потому заслуживаю некоторого доверия, свободы действий,- добавил Джо.
- Ставит все! - прорычал Болт Хаэр.- Да что вы можете поставить, капитан? На карту поставлено все состояние семьи Хаэров. Противник жаждет нашей крови, он не удовлетворится символической победой и каким-нибудь достигаемым в результате переговоров компромиссом. Нас уничтожат. Можете себе представить, во что превратятся наши акции, после того как Стоунвол Когсвел покончит с нами? Да любая ремонтная мастерская в Северной Америке будет бросать нам вызов, а у нас не будет сил вступить даже в элементарную перестрелку.
Джо достал из внутреннего кармана пачку документов и положил их на стол перед Малкольмом Хаэром. Барон искоса взглянул на них.
- Я копил акции с восемнадцатилетнего возраста,- скромно сказал Джо,- и не без успеха, несмотря на налоги и прочие преграды, делающие накопление капитала практически невозможным. Вчера я распродал свой пакет акций - все акции, которые я мог продать легально,- и на эту сумму купил акции компании «Вакуумный транспорт».- И добавил сухо: - Кстати, на очень выгодных условиях.
Болт Хаэр с недоверием пролистал бумаги.
- О господи! - воскликнул он.- Этот дурень и в самом деле накупил наших акций. Целое состояние в них угрохал.
Барон Хаэр рявкнул на сына:
- Ты, оказывается, уверен в нашем поражении куда больше этого капитана. Я, возможно, еще подумаю, стоит ли тебе быть командиром.
Сын бросил на отца злобный взгляд, но ничего не ответил.
Старый Хаэр опять обратился к Джо.
- Вчера, предположим, я принял вас за, в некотором роде, романтика, у которого, вероятно, есть некая, могущая оказаться полезной, идея. Сегодня я удивился бы, если бы у вас такой идеи на самом деле не оказалось. Что ж, ваше условие о соблюдении секретности я считаю обоснованным. Шпионаж еще не канул в лету.
- Спасибо, сэр.
Но барон продолжал пристально глядеть на него.
- Однако здесь есть еще кое-что. Почему вы, со своим грандиозным замыслом, не примкнули к маршалу Когсвелу? Вчера вы упомянули, что репортаж о сражении будет транслироваться по сети национального телевидения, и в этом, очевидно, вы правы. Так в чем же тогда
дело?
Отступать было поздно. Избегая надменного взгляда Хаэра-младшего, Джо Мозер обратился к его отцу.
- У вас есть политическое влияние, сэр. О, я знаю, что вы не делаете и не убираете президентов, и что вашего влияния даже не хватило на то, чтобы помешать «Континентальной» заявить будущий бой на дивизионном уровне. Но для моих целей вашего влияния вполне достаточно.
Барон Хаэр откинулся в кресле, которое заскрипело под тяжестью его тела, и скрестил руки на животе:
- И какие это цели, капитан Мозер? Джо спокойно ответил:
- Если дело выгорит, я стану знаменитостью. У меня нет ни малейших иллюзий относительно непостоянства телефанатов, но пару недель я буду на гребне славы. Если в это же время вы обеспечите мне всестороннюю поддержку, нажимая на доступные вам рычаги…
- …Тогда вы будете переведены в высшие, не так ли, капитан? - закончил за него Болт Хаэр с веселыми нотками в голосе.
- Это то, ради чего я играю,- сказал Джо ровным голосом.
Хаэр-младший, надменно усмехаясь, сказал отцу:
- Итак, наш капитан говорит, что победит Стоунвола Когсвела в обмен на нашу помощь в осуществлении его цели - попасть в элиту нации.
- Господи, неужели наши пресловутые сливки общества пополняются за счет людей такого уровня, и никак не выше? - Эти слова прозвучали саркастически.
Все трое мужчин повернулись к говорившей: девушке, с которой Джо накануне столкнулся нос к носу. Оба Хаэра при ее появлении не проявили никакого удивления.
- Надин,- пробурчал старший Хаэр,- это капитан Джо Мозер, он принят на службу в нашу армию.
Была проведена церемония представления офицера средней касты леди из высшей касты. Девушка улыбнулась Джо, немного насмешливо, и не ответила общепринятой в подобных случаях фразой. Она сказала:
- Я еще раз спрашиваю: что за услуги может оказать этот капитан семье Хаэра, услуги столь важные, чтобы были предприняты усилия для перевода его в высшую касту? Непохоже, чтобы он был известным ученым, или выдающимся художником, или знаменитым учителем…
Джо смущенно ответил:
- Говорят, что военное дело - это тоже наука. Выражение ее лица было почти столь же высокомерным, как и у ее брата.
- Неужели? Никогда бы не подумала.
- Это так, Надин,- проворчал отец,- а вообще это вряд ли твое дело.
- Да ну?! Через несколько дней я буду исправлять вред, который вы допустили, профинансировали, который будет нанесен множеству, возможно тысячам, пока еще здоровых человеческих существ.
- Тебя никто не принуждал вступать в санитарный корпус, Надин,- морщась сказал Болт.- Ты могла оставаться в своей лаборатории, изобретать новые лекарства, спасающие человеческую расу от вырождения.
Девушку, очевидно, трудно было смутить, но гнев ее был заметен. Она накинулась на брата:
- Если эта раса будет и дальше следовать своим маниакальным курсом, то самое лучшее, что мы можем разработать - это более эффективные методы предотвращения беременности. Даже если это будет губительно для всей нашей концепции будущего.
Джо, не удержавшись, хмыкнул, что было совсем некстати. Девушка теперь переключилась на него:
- Посмотрите на себя в этой дурацкой форме. Профессиональный солдат! Убийца! Более бесполезной профессии человечество, на мой взгляд, никогда не изобретало. Паразиты на лучших и полезных членах общества. Профессиональные разрушители!-Джо открыл было рот, но девушка не дала ему сказать и слова.- Да, да, я знаю. Читала всю эту чушь, копившуюся веками, насчет потребности в профессиональных солдатах, насчет славы, готовности пожертвовать собой. И как они защищают свою страну. И как все готовы отдать ради всеобщего блага. Чепуха, да и только.
Болт Хаэр, кисло улыбаясь, смотрел на сестру:
- Теория, Надин, традиционно утверждает, что опыт профессионалов, таких вот как капитан, пригодится в случае серьезного столкновения с Советами. А пока что уровень профессионализма поддерживается участием в наших внутренних сражениях - компании с компанией, корпорации с корпорацией, и это, кстати, является движущей силой в нашем обществе частного предпринимательства.
Она презрительно рассмеялась:
- Ну и теория! С ограничением вооружений на уровне, существовавшем до 1900 года. Да неужели кто-то и в самом деле верит, что случись реальный конфликт между нами и Советами, то в нем будут придерживаться этого пресловутого уровня? Да уже на следующий день будут использоваться и самолеты, и бронемашины, и ядерное оружие, и ракеты.
Джо позабавила ярость ее выступления. Он спросил:
- В таком случае каково, по-вашему, назначение этих сражений, мисс…
- Цирк,- отрезала она.- Те же игры древних римлян, только в тысячу раз хуже. Кровожадный садизм. Потребность психически ненормальных людей видеть чужие страдания. Наши сегодняшние низшие столь же бесполезны и психически неполноценны, как и римский плебс, и не менее опасны, чем когда-то погубившая Рим чернь. Автоматизация, вторая промышленная революция уничтожила все практические потребности в их труде. Поэтому мы даем им хлеб и зрелища. И с каждым годом этот цирк вынужден становиться все более садистским, с большим количеством смертей - иначе они не удовлетворятся. Когда-то хватало мнимого нанесения увечий, ковбоев и индейцев, гангстеров или джи-ай против нацистов, японцев или коммунистов, но те времена прошли. И теперь им нужна настоящая кровь.
- Хватит, Надин,- прервал ее наконец барон Хаэр.- Мы твою лекцию уже слышали. Вряд ли она интересна капитану, тем более что ты, похоже, подняться выше критиканства и предложить что-либо конкретное не можешь.
- У меня есть предложения!
- Да ну? - Болт Хаэр издевательски приподнял брови.
- Да. Упразднить это дурацкое разделение общества. Опять стать на путь прогресса. Дать нашему народу полезные занятия, вместо торчания перед телевизором, употребления транков, которые погружают их в блаженную полудрему, и просмотра садистских сражений, которые будоражат людей и пагубно влияют на их рассудок.
Джо, решивший не вступать в словесную перепалку с этим пламенным оратором, сейчас, по
:настоящему заинтересованный, спросил:
- Что вы подразумеваете под прогрессом? Должно быть девушка поняла по его интонации, что
он говорит без всякого намерения ее уколоть:
- Я не знаю, какая может быть у человека цель, если таковая и существует. Я даже не уверена, что это важно. Дорога, само по себе продвижение вперед - вот что важно. Преодоление. Мечта. Усилия, потраченные на то, чтобы сделать мир лучше, чем он был при твоем рождении.
- Это твой пунктик, сестренка. Мы здесь уже достигли Утопии, а ты все никак не хочешь этого признать,- едко заметил Болт Хаэр.
- Утопии!
- Конечно. Взять, к примеру, опрос общественного мнения: девятнадцать человек из двадцати абсолютно довольны существующим положением вещей. Они достаточно обеспечены акциями, имеют много свободного времени и пилюли-транквилизаторы, которые помогают видеть жизнь даже более розовой, чем на самом деле,- хотя она и так уже достаточно розова.
- Тогда какая необходимость в этих бесконечных жестоких сражениях, транслируемых по'телику вплоть до мельчайших кровавых подробностей?
Барон Хаэр положил конец спору.
- Мы это разжевывали и пережевывали раньше, Надин, и сейчас слишком заняты для дальнейших дебатов.- Он повернулся к Джо Мозеру:
- Что ж, капитан, даю вам свое слово. Жаль только, что я не столь оптимистично настроен насчет будущего. Пока это все, капитан.
Джо отдал честь и повернулся кругом.
Выйдя из кабинета и закрыв за собою дверь, он возвел глаза к небу, в молчаливой благодарности сверхъестественным силам, если такие и вправду существуют. Ему удалось не вызвать враждебности Болта, своего непосредственного начальника, и вдобавок заручиться поддержкой барона Хаэра, что значило намного больше.
На мгновение он задумался над словами Надин Хаэр. Ее недоброжелательность была очевидна, но, с другой стороны, суждения Надин о выбранной им профессии не слишком отличались от мнения самого Мозера.
Однако в случае победы и повышения в касте, он, Джо Мозер, смог бы выйти в отставку.
За его спиной открылась и закрылась дверь, и он повернул голову. На него смотрела Надин Хаэр, еще разгоряченная после перепалки со своими родственниками. Это лишь подчеркивало ее красоту, которая не оставила Джо равнодушным еще накануне. Девушка была просто невероятно хорошенькой, особенно сейчас, охваченная гневом.
Неожиданно ему пришло в голову, что будь он переведен в высшую касту, то смог бы ухаживать за такой девушкой, как Надин Хаэр.
Он взглянул в ее разгневанное лицо и сказал:
- Я заинтересован тем, что вы сказали, мисс Хаэр, и хотел бы обсудить некоторые ваши тезисы. Не удостоите ли вы меня своей компанией,и в ближайшем кафе…
- О, какое формальное приглашение, капитан. Наверное, вы хотели бы посидеть в какой-нибудь забегаловке и проглотить парочку транков.
Джо взглянул на нее.
- Я уже лет двадцать не принимаю транки, мисс Хаэр. Даже в юности мне не нравилось притуплять чувства удовольствием от пилюль.
Гнев ее уже начал улетучиваться, но она была все еще критически настроена по отношению к профессиональному наемнику. Девушка смерила его презрительным взглядом с ног до головы.
- Вы, похоже, хотите, чтобы вас считали культурным человеком, капитан. Тогда почему же вы избрали такую профессию?
Долгие годы ему приходилось по-разному отвечать на этот вопрос. Сейчас он ответил не лукавя:
- Я же говорил вам, что был рожден низшим. Посему мне ничего не оставалось, кроме как пробиваться наверх. Родись я в феодальном обществе, я старался бы получить дворянство. При классическом капитализме делал бы все, чтобы сколотить состояние, достаточное, чтобы занять надлежащее положение в обществе. Сейчас, при Народном Капитализме…
Она фыркнула:
- Индустриальный Феодализм более удачное название.
- …Я сознаю, что даже не смогу приступить к самовыражению, пока не принадлежу к высшей касте.
Девушка прищурила глаза; теперь она уже почти совсем успокоилась:
- Но для продвижения в
касте вы ведь выбрали именно военное поприще.
- Вопреки правительственной пропаганде, осуществить переход в других областях практически невозможно. Не я создавал этот мир; возможно, я его даже не одобряю, но, раз я в нем существую, мне остается жить по установленным правилам.
Ее брови взметнулись вверх:
- Но почему же не изменить правила? Джо удивленно взглянул на нее. Надин Хаэр продолжила:
- Давайте-ка поищем заведение, о котором вы говорили. Вообще-то за тем углом есть маленькое кафе, где наследница барона Хаэра выпьет кофе с офицером из средней касты, подчиненным барона.
6
На следующее утро Джо Мозер лежал на кровати, закинув руки за голову, и, уставясь в потолок, вспоминал свою встречу с Надин Хаэр. Он очень быстро обнаружил, что влюблен в девушку, и все остальное время старался совладать с собой, чтобы не выказать ей своих чувств.
Он хотел говорить о складочках в уголках ее рта, но ее интересовала эволюция общества. Он мечтал поцеловать ее изумительной формы ушко, но она была поглощена изучением причин, в силу которых люди пришли к существующему положению вещей. Джо хотел бы держать ее за руку и смотреть ей в глаза, она же выясняла различие между Западом и Советами и искала пути разрешения спорных вопросов.
Конечно, чтобы не оттолкнуть ее, необходимо было подавлять свои желания и потакать ей. Девушка, наверное, и не подозревала, что какой-то офицерик из средней касты может испытывать романтические чувства к ней, Надин Хаэр. Несмотря на всю ее радикальную настроенность, ей такое просто не приходило в голову.
В основном их мир был заранее предопределен. И, несмотря на распространенную сказку, классовые различия становились все более ощутимы. Кроме всего прочего, налоговая система была устроена так, что человек бедный просто не мог сколотить состояние. Способный человек, даже если бы ему удалось хорошо заработать, должен был бы все заработанное отдать сборщику налогов. Серьезный изобретатель, выдающийся художник имели очень мало шансов прорваться в небольшую группку населения, определяемую словом «высшие». Опять-таки, стоимость по-настоящему серьезного образования возросла настолько, что обучаться в хороших школах могли позволить себе очень немногие из рожденных не в высшей или средней кастах. Касты стремились упрочить свое положение. Политическая система страны была двухпартийной, но обе партии жестко контролировались все той же кастой высших. Выборы превратились в фарс, в большой общенациональный праздник со стереотипными патриотическими речами, заявлениями о единстве всех каст, пикниками, пивными ларьками и раздачей транков; но всего лишь на один день.
С точки зрения экономики все было понятно. Производство достигло уровня, при котором нищета, в традиционном смысле этого слова, исчезла. Было создано изобилие всего, составляющего первоочередную жизненную потребность. Социальное обеспечение, медицина, пособия безработным, пенсии престарелым, ветеранам, вдовам, детям, нетрудоспособным удваивались, снова удваивались - до тех пор, пока каждый член общества не получил социальное обеспечение. Представители высшей касты, правда, имели при этом намного больше, чем люди из средней касты, а по сравнению с низшими вообще выглядели богами. Но не бедствовал никто. Это признали и Джо и Надин. Но дальше у них начался спор.
- Разве мы не достигли того, о чем говорил ваш брат? - спрашивал Джо.- Разве это не Утопия? Разве это не то, о чем люди мечтали на протяжении веков? Где же тогда была допущена ошибка? Что сталось с мечтой?
Надин хмурилась, и Джо находил при этом ее лицо прекрасным.
- Общество и прежде временами добивалось изобилия, правда не в такой степени. Например, государство инков.
- Я об этом не очень много знаю,- признался Джо.- Ранняя форма коммунизма, где власть принадлежала военно-жреческой верхушке.
Девушка кивнула головой, со своим обычным серьезным выражением лица.
- В той или иной мере такое же общество построили для себя римляне,- конечно, за счет порабощенных народов.
- И…
- И в этих случаях происходило одно и то же. Общество костенело, Джо,- сказала она, впервые называя его по имени, и от этого сердце у него забилось чаще.- Правящий класс и социально-экономическая система изо всех сил стараются продлить свое существование - даже если этим наносится вред обществу, даже если это ведет к полному его разрушению. Помните
Гитлера? Арийца Адольфа и его тысячелетний рейх? Когда стало очевидным, что затея провалилась, и дальнейшее сопротивление приведет только к разрушению германских городов и гибели миллионов людей, разве это побудило Гитлера и его клику уйти в отставку или капитулировать? Конечно нет.- Надин Хаэр увлеклаеь темой, ее глаза сверкали.- Социоэкономическая система реагирует подобно живому организму. Она пытается выжить, даже если агонизирует, даже если являет собой устаревшую, отжившую форму. Римская политико-экономическая система продолжала существовать еще столетия после того, как назрела необходимость ее замены. А реформаторов, таких, например, как братья Гракхи, убивали или устраняли, чтобы продлить существование отживших элементов, и, когда наконец Рим пал, западная цивилизация на тысячелетие погрузилась во мрак.
Джо никогда не заходил так далеко в своих мыслях. Он неуверенно начал:
- Хорошо, но как можно изменить нашу систему? Если забрать власть у вас, высших, кто станет управлять страной? Низшие? Но это даже не смешно. Попробуйте лишить их сражений и транков, и они сойдут с ума. Им ведь ничего другого и не нужно.
- Допускаю, что положение трудно изменить. Надо уже давно было что-то предпринять. Я не уверена, что знаю ответ. Я лишь знаю, что для поддержания статус-кво у нас трудится крохотная часть населения. Девять человек из десяти проводит все время перед телевизором, посасывая транки. Тем временем стимулы для дальнейшего прогресса становятся все менее осязаемыми. Наше высшее политическое руководство боится, похоже, даже малейших перемен, и потому мы все более и более скатываемся к старым моделям.
Джо мягко возразил:
- Я слышал версию, что люди, рожденные в низшей касте,- дураки, и именно в силу этого восхождение из низших в высшие при существующей системе столь трудно: дураку невозможно объяснить, что он дурак. Это его только разозлит. Если некоторым низшим, не являющимися дураками, позволить продвижение в высшую касту, то разъярится огромная масса глупцов, такого права лишенная. Вот почему только Военная категория дает возможность продвижения в касте. На этом поприще человек рискует своей жизнью, и ежели он дурак, то просто погибнет.
- Это мне напоминает расистские басни, что дескать от негров смердит,- заговорила Надин.- Сначала они поставили негров в ужасные условия - не давали регулярно мыться, надлежащим образом следить за зубами, плохо кормили, а затем стали утверждать, что негров нельзя допускать в общество белых из-за дурного запаха. Сегодня мы уже с рождения принадлежим к какой-либо из каст. И если даже аристократ по своему уровню развития не соответствует высшей касте, он все равно в ней остаётся. Сам факт рождения в этой касте делает его аристократом; окружение, семья, воспитание, образование, друзья, традиции и законы укрепляют его в этом положении. А какой-нибудь простолюдин, потенциально представляющий большую ценность для общества, с самого рождения поставлен в безвыигрышную ситуацию, и ему трудно не торчать перед телевизором, балдея от транков, а заниматься чем-нибудь полезным. Разумеется, он отупеет, ведь ему никогда не предоставят возможности для саморазвития.
«Да,- подумал Джо,- вот это был вечерок». За тридцать с лишним лет своей жизни он еще никогда не встречал человека столь радикального, как Надин Хаэр. Джо хмыкнул.
Он восставал только против своего положения в обществе, а не против структуры этого общества. Весь смысл его существования заключался в возвышении до высшей касты. Его шокировал тот факт, что девушка, в которую он влюбился и которая от рождения принадлежала к высшей касте, мечтала разрушить эту классовую систему до основанья.
Его мысли прервало появление Макса Майнца, распахнувшего дверь и с ухмылкой уставившегося на Джо. То, что денщик вошел без стука, слегка удивило Джо. Наверняка Максу еще многому следовало поучиться.
- Вставай, Джо,- сказал коротышка.- Пошли в город!
- Джо? - Мозер приподнялся на одном локте, пристально глядя на Макса.- Даже если отбросить в сторону всю неприемлемость твоей идеи в данный момент, неужели ты считаешь, что можешь обращаться к офицеру по имени?
Макс Майнц, продолжая широко ухмыляться, прошел в комнату:
- Ты забыл! Сегодня день выборов!
- О,- Джо Мозер откинулся на подушку.- В самом деле. На сегодня никакой службы, да?
- Никакой службы ни для кого,- громко подтвердил Макс.- Как ты смотришь, чтобы поехать в город и выпить в каком-нибудь баре для высших?
Джо буркнул что-то нечленораздельное, но начал подниматься.
- Что это даст? В день выборов большинство высших переодевается в старье и слоняется по. кварталам для низших.
Но от Макса не так-то легко было отделаться.
- Ну, пойдем куда-нибудь, лишь бы не сидеть на месте. Господи, я готов спорить, что сегодня в городе полно фанатов, наверное даже из Филадельфии приехали. А в день выборов можно знакомиться с кем угодно. А что, если я встречу какую-нибудь дамочку из высше-высших, и к тому же заядлую болельщицу сражений?
Направлявшийся в ванную Джо рассмеялся. Его самого вообще-то больше привлекала перспектива поехать в город на спектакль.
- Макс,- сказал он, не оборачиваясь,- ты будешь сильно разочарован. Все они одинаковые: и высшие, и средние, и низшие.
- Да? - ухмыльнулся Макс в ответ.- Но я бы с удовольствием убедился в этом на собственном опыте.
7
В далеком прошлом Кингстон некоторое время был столицей Соединенных Штатов - когда армия Вашингтона отступила из Нью-Йорка, потерпев поражение, и правительство Объединенных Колоний провело свое заседание в этом городке на Гудзоне. Это был звездный час в истории города, после чего Кингстон отошел на задний план, как захолустный городок близ Кэтскилла, где-то на полпути между Нью-Йорком и Олбани.
В последние годы в городке разместился один из двух вербовочных центров, граничивших с военной резервацией. Всего таких резерваций в стране набиралось с десяток, и представляли они ненаселенную местность, где соперничающие компании и синдикаты могли выяснить отношения в бою - для этого требовалось разрешение Военного ведомства. И получить такое разрешение становилось все проще.
Спорные вопросы все чаще решались между соперничающими сторонами - будь то компании, корпорации или союзы,- не путем судебного разбирательства, а на поле брани. Тенденция усиливалась медленно, но неуклонно. С самого начала первой промышленной революции конфликты между этими структурами зачастую сопровождались вспышками насилия, сравнимыми иногда по масштабу с боевыми действиями. Одним из первых таких случаев явилось столкновение между вооруженным отрядом Западной Федерации Шахтеров и также-вооруженными «детективами», нанятыми шахтовладельцами, а затем и с федеральными войсками, посланными на защиту второй стороны.
В дальнейшем сражения участились, а с развитием телевидения стали происходить буквально на глазах у всей нации. Вездесущие репортеры из кожи вон лезли, чтобы донести подлинное насилие до телезрителей, и никогда еще их усилия не вознаграждались столь щедро.
Общество, основанное на частном предпринимательстве, так же заполняет вакуум, как и мать-природа. Стоит появиться желанию, которое можно было бы удовлетворить, получив при этом прибыль,- и пути к удовлетворению такого желания будут изысканы. На определенном этапе развития страны экономикой заправляли владельцы железных дорог, затем их сменили нефтяные магнаты Техаса, но к концу двадцатого столетия командные высоты постепенно захватили телекомпании. Ничто не пользовалось таким спросом, как зрелища, ежечасно подаваемые ненасытным телефанатикам, и решительно ничто не давало компаниям большей прибыли.
Постепенно зрители пристрастились к наиболее жестоким из программ, представляемых телевидением. Уже в ранние годы развития телеиндустрии было замечено, что самыми популярными темами у зрителей являются убийство и нанесение увечий, война и перестрелки. Музыку вытеснили звуки стрельбы, танцы заменила возня ковбоев, палящих друг в друга из шестизарядных револьверов на пыльных улицах.
Но со временем стал возрастать спрос на прямые телерепортажи об аресте преступника, желательно убийцы, о столкновениях соперничающих гангстерских группировок или крупномасштабной потасовке портовых рабочих с большим числом госпитализированных.
Когда же были предприняты попытки запретить такие передачи, то поднялась шумиха об ущемлениях свободы слова и права на информацию, которая финансировалась магнатами телеиндустрии, прекрасно понимающими всю выгодность таких телепередач.
Но вакуум, потребность, неудовлетворенные желания все равно оставались. Всё население имело хлеб насущный; транки были доступны всем. Оставалась потребность в зрелищах, свирепых, садистских зрелищах, и постепенно, в течение десятилетий, был найден путь, как в обход законов и традиций все же удовлетворить эту потребность.
Итак, путь был найден. Последнее соглашение по разоружению - Всеобщий Пакт о Разоружении - запрещало все виды оружия, изобретенные после 1900 года и предусматривало тщательные инспекции, но так и не избавило от страха перед войной. Этот страх явился поводом, чтобы дать возможность будущим солдатам, потенциальным защитникам страны, приобретать практические навыки на случай межгосударственного конфликта.
Постепенно общество все терпимее относилось к сражениям между корпорациями с использованием наемников. Вырабатывались правила проведения таких боев. Потом возникло соответствующее министерство, а затем - и Военная категория. Наемник стал ценным членом общества, его почитали как героя. Участие в битвах стало практически единственным способом повышения в касте при существующей социоэкономической системе, направленной на сохранение у каждого члена общества его статус-кво, обретаемого с момента рождения.
Джо Мозер и Макс Майнц брели по улицам Кингстона, на которых царил дух всеобщего веселья.
Это объяснялось не только близостью крупного, на уровне дивизий, сражения, но также и свободой дня выборов. Карнавал, праздник, фиеста - День выборов, когда каждый аристократ становится обычным человеком, а любой человек - аристократом, свободным от всех искусственно созданных ритуалов и табу, направленных на увековечение каст.
Карнавал! День только начинался, но на улицах было полно гуляк, танцоров, пьяных. Играла дюжина оркестров, жарилось мясо, было много пива.
Макс с воодушевлением предложил:
- Хочешь выпить, Джо? Или ты, наверное, больше любишь транки?
Он не скрывал, что ему нравится называть своего начальника по имени.
Джо призадумался на секунду, часто ли выпадала коротышке такая возможность - называть средне-среднего по имени.
- Транков не надо,- ответил он.- Я предпочитаю алкоголь, старинного друга человечества.
- Неужели,- усомнился Макс.- После спиртного на следующее утро страдаешь от похмелья, а после транков - просыпаешься с улыбкой.
- И с желанием принять еще транков, чтобы поддержать хорошее настроение,- сказал Джо с кривой усмешкой.- От алкоголя, даже если переберешь, не такие уж тяжкие страдания.
- Ну, это смотря как считать,- спорил со счастливым видом Макс.- Что ж, давай что-нибудь быстренько выпьем в баре для высших.
Джо огляделся по сторонам. Он не очень хорошо знал Кингстон, но, судя по фасаду здания, они были перед самым шикарным отелем города. Он пожал плечами. Конечно, бары, рестораны и отели для средней касты были более удобны, чем те заведения, которые он посещал, будучи низшем. Однако Мозер не испытывал желания немедленно попасть в место, предназначенное для высших,- не ранее, чем он законно, повысившись в касте, получит такое право.
Но в данном случае его спутнику хотелось выпить в баре для высших. Ладно, сегодня день выборов.
- Пошли,- сказал он Максу.
По военной форме и званию капитана трудно было распознать кастовую принадлежность, и обычно, напустив бесшабашный вид, Джо Мозер и глазом не моргнув проходил куда угодно - до тех пор, пока не приходилось предъявлять кредитную карточку, на которой указывалась каста. Другое дело Макс. У него просто на лбу написано, что он низший, а возможно даже - низше-низший.
