Рекс кое-как сел, потом поднялся, свирепо озираясь.
      На деревянной скамейке у борта фургона расположились двое прилично одетых мужчин.
      — Извините нас за тот романтический способ, которым мы вышли на связь с вами, — сказал один из них.
      — О'кей. Мне за это и платили. Кстати, какой пароль?
      Ему на самом деле было интересно, каков будет ответ. Ведь паролей у него в запасе мешок и маленькая корзинка.
      — Байрон, естественно.
      — Шелли. Но меня уже приветствовали Байроном. Что сталось с мисс Георгеску? По правде сказать, она выглядит получше вас обоих, вместе взятых.
      Он ладонью отряхнул пыль с брюк.
      — С Аной ничего не случилось, — отозвался другой мужчина. — Она выполнила свое задание и привела вас сюда. Нам показалось, что таким образом легче всего будет избавиться от возможного «хвоста». У Аны теперь полное алиби: она вас потеряла. Когда вы вечером возвратитесь в отель, слегка навеселе и малость подустав, никто не сочтет это странным.
      Рекс поглядел на своих похитителей. Умные лица; примерно одного с ним возраста. Первый — светловолос, похож на славянина; другой, темненький, — скорее всего румын. Оснований не доверять им вроде бы нет.
      — Откуда вам известно, что эта телега не прослушивается? — спросил он, добавив про себя: «Совсем свихнулся, малый».
      Мужчины заулыбались. Фургон между тем уже пришел в движение; цоканье лошадиных копыт слышалось даже сквозь визгливые крики танцующей на улице толпы. Блондин взмахнул рукой.
      — Посудите сами, мистер Бадер, ну какой полицейской ищейке придет в голову устанавливать подслушивающее устройство в этакой развалюхе? Садитесь, нам довольно далеко ехать.
      Рекс последовал приглашению. Окна фургона были задернуты изнутри плотными занавесками. Все хранили молчание. Минут через десять-пятнадцать шум гулянья отдалился и цоканье копыт стало слышно отчетливее.
      — Куда мы едем? — спросил Рекс.
      Темноволосый молча покачал головой.
      Дорога как будто пошла под уклон. Шум карнавала окончательно затих. Рекс подумал, что, наверно, они въехали в какой-нибудь гараж. Фургон остановился, один из мужчин встал.
      — Вот мы и на месте, — сказал он, распахивая дверцу.
      Фургон стоял в помещении, которое, как правильно догадался Рекс, служило гаражом. Невдалеке виднелось несколько лифтов. По-прежнему сохраняя молчание, Рекс со спутниками вошли в один из них. Створки мягко сомкнулись, блондин что-то произнес по-румынски. Лифт пошел вниз и через два или три этажа остановился. Его дверь открылась в пустой коридор. Темноволосый шагнул вперед. Рекс за ним. Блондин составлял арьергард.
      Они остановились перед большой массивной дверью. Темноволосый пробормотал что-то в опознавательный экран. Потом встал справа от входа, а его товарищ — слева.
      О'кей, подумал Рекс и переступил порог.
      Комната, где он очутился, представляла собой конференц-зал. Главенствующее положение в нем занимал огромный стол, за которым сидело человек десять. Все они с интересом воззрились на Рекса. У дальнего торца восседал полковник КГБ Илья Симонов.
      За спиной Рекса Бадера захлопнулась дверь.
      После довольно долгой паузы Рекс, прокашлявшись, проговорил:
      — Мы же, кажется, договорились, что вы не будете мне мешать.
      Надменный полковник контрразведки в ответ продекламировал:
 
Ах, милый, ты не одинок:
И нас обманывает рок…
 
      — Не правда ли, мистер Бадер?
      Воспари сейчас советский разведчик над столом, Рекс Бадер, вероятно, изумился бы не более. О случайном совпадении тут не могло быть и речи.
      Сознавая, что ставит себя в глупое положение, он все-таки не удержался:
      — Вам известно, кого вы только что процитировали? Это же Роберт Бернс!
      — И это означает, что мы сотрудничаем с мистером Дэвидом Циммерманом. Вы правильно подумали, мистер Бадер. Весь вопрос в том, с кем сотрудничаете вы?
      Рекс обвел взглядом сидевших за столом. Они молчали, но внимательно прислушивались к разговору. Бадер снова посмотрел на полковника.
      — Честно говоря, я еще не решил.
      — Судя по нашим данным, Рекс Бадер, вы не двойной агент, а тройной и даже, если считать меня, четверной. Но мы забыли про Дэйва Циммермана. Итак, мистер Бадер, вы тайный агент пяти враждебных друг другу сторон. Не слишком ли много?
      Рекс проигнорировал откровенную насмешку в голосе Симонова. Кивком головы указав на стол, он спросил:
      — Кто эти люди?
      — Те, с кем вы должны были выйти на связь. Однако ситуация такова, что они пребывают в сомнении, стоит ли им это делать.
      Рекс поочередно оглядел всех, одного за другим.
      — Вы влиятельные ученые, инженеры, преподаватели и так далее, которые заинтересованы в дальнейшей интернационализации транскоров с целью создания опирающегося на них всемирного правительства?
      Один из сидевших за столом, пожилой человек, кивнул:
      — Можно сказать и так.
      У противоположного тому, где сидел Илья Симонов, торца стоял свободный стул. Не дожидаясь приглашения, Рекс опустился на него и тяжело вздохнул. Вдруг он понял, что в комнате находится и тот самый чех, с которым они беседовали в таверне «У Флеку». Бадер кивнул, получил радостный кивок в ответ, но этим дело и ограничилось.
      — О'кей, — наконец заговорил Рекс. — Полагаю, пришла пора выложить карты на стол.
      — Единственная трудность, — заметил Симонов, — в том, что вы, Бадер, играете за пятерых. Должен сказать, что даже для меня такая цифра удивительна.
      Рекс нахмурился.
      — Чего ради было втягивать меня в это дело, если у вас и без того уже налажен контакт? Вы что, сами не могли справиться?
      — И раскрыть себя? — резонно возразил Симонов. — Я ведь, понимаете ли, тоже в некоторой степени двойной агент. По правде сказать, связь с группой мистера Циммермана я установил уже после нашего с вами расставания. Я не подозревал об их существовании до тех пор, пока вы меня на них не вывели. Но, мистер Бадер! Поясните нам, пожалуйста, на кого вы все-таки работаете. Кто из пяти: Фрэнсис Роже, мисс Анастасис, мистер Кулидж, тайная полиция Советского комплекса или мистер Циммерман? На кого из них?
      — Пожалуй, на себя, — проговорил Рекс.
      В голосе его собеседника послышались зловещие нотки:
      — Мистер Бадер, в той самой игре, где вы предлагали выложить на стол карты, ставки чрезвычайно высоки.
      — Мне ли этого не знать? — горько заметил Рекс. — Они такие высокие, что я хотел сбежать, когда игра только еще начиналась. Но испугался.
      Илья Симонов презрительно поглядел на него, однако смолчал.
      Рекс продолжал:
      — Отвергая предложение Роже, я вовсе не опасался за свою жизнь. Тоже и с Дэйвом Циммерманом, хотя он вел себя несколько грубовато. Но вот Всеамериканского бюро расследований я боюсь. Правда, не так, как КГБ и «Международного производства всякой всячины». Постепенно я пришел к убеждению, что наступит время, когда я покажусь лишь кому-нибудь из этой троицы или всем сразу. Они ведь не скрывали от меня своих планов, и я узнал слишком много.
      — Ну и что?
      — А то, что вряд ли вы станете убирать человека, который, как вы считаете, куплен вами вместе с потрохами. Я постарался убедить каждого, что работаю именно на него. Когда партнеры жульничают, полковник, нужно быть ослом, чтобы продолжать играть честно.
      Самый пожилой из присутствовавших за столом, по всей видимости негласный председатель собрания, рассмеялся.
      — Но так кого же вы все-таки представляете? — спросил он.
      — Себя, — отозвался Рекс.
      Слушатели нахмурились, и он прибавил медленно:
      — В самом начале этого дела я твердил направо и налево, что не интересуюсь политикой. Однако теперь я понял, что это далеко не так. И потом, должно быть, мне передалась по наследству частичка отцовского идеализма. Я вовсе не хочу, чтобы на меня или на кого-то другого начали падать бомбы. Мне очень нравится идея всемирного правительства. Вопрос только в том, кому из вас удастся создать его без бомб?
      Некоторые продолжали хмуриться. Потом все они заговорили между собой на каком-то славянском, как решил Бадер, языке.
      Наконец председатель сказал:
      — Очень хорошо, мистер Бадер. Вы должны были передать нам послание от Фрэнсиса Роже из МСС. Изложите его, пожалуйста.
      Рекса не пришлось упрашивать. Время от времени его прерывали вопросами. Каждый из сидевших за столом задал по крайней мере один вопрос. Бадер отвечал так, как научил его Роже.
      Председатель кивнул.
      — Очень хорошо. Откровенно говоря, вы сообщили нам мало такого, чего мы уже не знали бы. У нас достаточно источников информации, и полковник Симонов не последний среди них.
      Рекс поглядел на разведчика.
      — Вы же изображали из себя сторонника Джона Кулиджа! Когда же ваши взгляды успели так резко перемениться?
      Симонов обратился к председателю:
      — Товарищ, быть может, нам немного просветить мистера Бадера?
      Пожилой кивнул.
      — Насколько мне известно, мистер Бадер, вы обладаете определенными познаниями в политэкономии. Однако там у себя, на Западе, вы зачастую неправильно воспринимаете ситуацию в странах Советского комплекса.
      Он откинулся на спинку стула, помолчал и заговорил размеренным голосом:
      — Мистер Бадер, русская революция 1917 года победила благодаря стечению обстоятельств. История не была готова к выходу большевиков на сцену. Во многом для последователей учения Маркса и Энгельса, да и для мира в целом, эта революция оказалась трагедией. Экономика России была подорвана первой мировой войной; прибавьте сюда еще слабость правительства. Ленин получил возможность, о которой до тех пор мог только мечтать. Выступая на Съезде Советов, он заявил, что теперь, когда большевики взяли власть, их задача — построение первого в мире социалистического государства. Он ошибался, мистер Бадер. В то время Россия не была готова к социализму, и никакое правительство не смогло бы его построить. Социализм, чем бы вы его не считали — блажью, злом, нелепостью или невозможностью, предполагает высокоиндустриализованное общество, каковое в России отсутствовало.
      Он сделал паузу и посмотрел на Рекса.
      — О'кей. Пока вы не открыли мне ничего нового, — сообщил тот.
      — Я понимаю. Заметьте себе, мистер Бадер, что старые большевики были идеалистами. Революционеры в первом поколении, готовые погибнуть за свои, пусть даже ошибочные, убеждения. Многие и в самом деле погибли, когда пришло второе поколение, которое возглавлял Сталин. Он и сам как будто принадлежал к старым большевикам, но был достаточно умен и потому принялся планомерно уничтожать своих прежних товарищей. Его поколение было вторым поколением партократов, которые ставили перед собой задачу модернизировать отсталую Россию и подготовить ее к истинному социализму. Третье же поколение партократов, мистер Бадер, Ленин назвал бы оппортунистами чистой воды. Старые большевики устанавливали себе зарплату не больше той, что получал на заводе обычный механик. Суммы же, которые выплачивались представителям «младого племени», ничуть не уступали окладам западных специалистов. Так зародился, если воспользоваться термином югослава Милована Джиласа, новый класс. Более того, этот новый класс занялся самоувековечиванием. Дети партократов обучались в лучших школах, вступали в партию и со временем занимали самые прибыльные посты. Постепенно такое положение дел стало правилом. Партия превратилась в правящую касту.
      — Мне все это известно, — нетерпеливо заметил Рекс.
      Пожилой человек снова кивнул.
      — По мере же индустриализации общества ситуация все более стала напоминать ту, которая существует на Западе. Как капиталистам старого типа уже не по силам совладать с транскорами, так и политикам Советского комплекса не сдержать промышленного взрыва. Политики не могут управлять производством, мистер Бадер. Для этого требуются ученые, техники, инженеры, квалифицированные механики — словом те, кого вы называете должнократами. Энергичные, с высоким коэффициентом интеллектуальности. Энергии у политиков часто хоть отбавляй, но просто удивительно, что только у единиц из них высокий КИ. Очевидно, чтобы стать политиком, много ума не надо.
      Он перевел дух и заговорил медленнее.
      — Время партократов, мистер Бадер, сознают они это или нет, прошло. Нам, тем, кого вы на Западе называете должнократами, от них больше вреда, чем пользы. Будущее за транскорами. Государственные границы отжили свое.
      — О'кей, — заключил Рекс. — Что же мне передать мистеру Роже?
      Председатель помедлил с ответом, поглядел на своих коллег. Некоторые кивали, но все хранили молчание. Неразговорчивая попалась компания, подумал Рекс.
      Председатель повернулся к нему:
      — Это дело не пяти минут, но чем скорее мы начнем, тем лучше. Поторопите мистера Роже с проведением через ваш Конгресс билля об интернационализации средств связи. Если этот законопроект пройдет, то наверняка будет организован международный симпозиум, и партократам волей-неволей придется согласиться на наше в нем участие. Они, быть может, попробуют повернуть процесс вспять, но мы, советские должнократы, приложим все силы, чтобы этого не произошло. Нам кажется, что популярность этой идеи приведет в конце концов к ее триумфу. Если же по данному вопросу будет достигнуто соглашение между правительствами Запада и Советского комплекса, то встанет задача создания транскоров нового типа, с базой скорее всего в Швейцарии. Вот этот вопрос, мистер Бадер, мы и хотели бы обговорить с нашими западными коллегами. Обговорить и выработать планы на будущее. На очереди — транспорт. Скажите все это мистеру Роже.
      — О'кей, — согласился Рекс. — Да, я хотел спросить… Что здесь делает полковник Симонов? Мне как-то не по себе от того, что мы обсуждаем такие важные дела в его присутствии.
      Рексу ответил сам Симонов:
      — Среди бюрократов Советского комплекса хватает таких, как я, Бадер. Не скажу, что все, но многие ожидают смены власти. Да, в высших государственных эшелонах процветают кумовство и местничество, но мы, те, кто на самом деле работает, вовсе не идиоты. Сотни и тысячи людей ничего не имеют против всемирного правительства, которое опиралось бы на транскоры. Вряд ли стоит пояснять, что я отношусь к их числу.
      — Но как же ваше сотрудничество с Дэйвом Циммерманом?
      — Нам интересны идеи, которые он выдвигает. Поймите: когда партия лишится власти, нам в Советском комплексе придется создавать новые общественные институты. Разумеется, о возврате к царизму или к классическому капитализму никто не говорит. Что касается меня лично, то мне не особенно по душе и ваша штатовская диспозиция с одним голосом за один заработанный доллар.
      — Что же, по-вашему, необразованный чернорабочий может управлять государством с тем же успехом, что и физик-ядерщик? — поинтересовался Рекс.
      Симонов отрицательно помотал головой.
      — Нет. Люди не созданы равными друг другу — в том смысле, что одни из них гораздо ценнее для общества, чем другие. Но почему бы не попробовать такой путь? У каждого голосующего первоначально имеется один голос. За каждую дополнительную единицу коэффициента интеллектуальности — КИ, как вы его сокращенно называете, — после цифры 100 он получает еще один голос. Скажем, у человека с КИ 101 будет два голоса, у того же, чей КИ равен 150, - пятьдесят один голос.
      — Интересное предложение, — кивнул председатель.
      Рекс передернул плечами.
      — О'кей. Ну что ж, это все?
      — Все, — подтвердил председатель, вставая.
      За ним поднялись и остальные. Общество разбилось на оживленно переговаривающиеся группки. К Рексу подошел Илья Симонов.
      Он добродушно хлопнул Бадера по плечу:
      — Мистер Бадер, вы Макиавелли наших дней. Вами гордился бы сам Сталин.
      Откинув голову, он громко расхохотался:
      — Играть сразу на пять сторон! Конечно, где-нибудь да повезет!
      Рексу пришлось улыбнуться в ответ.
      — Полковник Симонов, вы наверняка и сами штудировали «Государя». Мне почему-то кажется, что вам известно обо всех разговорах, которые я вел в последние несколько недель.
      Полковник хохотнул.
      — К сожалению, не обо всех. На ультрасовременные скрэмблеры, которые применяет, скажем, мистер Роже, противоядия еще не придумано.
      Он презрительно фыркнул.
      — Но портативные вроде тех, которыми пользуются ваши приятели Луис Костелло и Гарри Беллини — другое дело. Эта парочка была слишком уверена в своей безопасности. У нас записаны все их разговоры до единого слова.
      Покачав головой, Рекс дружески похлопал полковника по спине:
      — Ну и в переплет я попал!
      И озадаченно нахмурился. Неужели советский полковник носит корсет?
      Симонов заметил недоумение Рекса и правильно его истолковал. Он снова расхохотался:
      — Это всего лишь бронежилет, мистер Бадер. Он трижды спасал мне жизнь. Чтобы пробить его, потребуется лазер.
      — Да, — повторил Рекс, — ну и в переплет я попал! О'кей, как мне вернуться в отель?
      — Так же, как попали сюда, — отозвался Симонов, — в цыганском фургоне.
      Насколько Рекс мог судить, его повезли той же самой дорогой. Сопровождали его прежние охранники или кто они там были. Вскоре послышался шум народного гулянья. Фургон остановился.
      Светловолосый парень сказал:
      — Мы сейчас позади отеля «Атени палас». Мисс Георгеску встретит вас в холле. Она будет делать вид, что сильно встревожена вашим исчезновением. Засмейтесь и скажите, что очень неплохо провели время. Если хотите, притворитесь подвыпившим. Поднимитесь к себе в номер, вечером Ана зайдет за вами, и вы вместе отправитесь на экскурсию по городу. А утром поезжайте в аэропорт: вам заказано место на рейс до Парижа. Оттуда доберетесь до Большого Вашингтона.
      — Именно так?
      — Да.
      Сначала все шло как по маслу. Ана Георгеску была страшно расстроена и все время извинялась. Рекс добродушно посмеивался. Договорившись с девушкой о встрече вечером, он прошествовал в свой номер, мечтая о ванне, стаканчике чего-нибудь крепкого и свежей одежде. Денек выдался хлопотливый.
      Он решил сперва выпить, а уж потом искупаться и переодеться, но едва Бадер заказал себе цуйки — эта штука ему очень понравилась, — как загудел зуммер опознавательного экрана.
      Он включил изображение: перед дверью стоял Луис.
      Рекс замысловато выбранился.
      Может, не открывать? Да нет, надо дознаться, что нужно гостю. Бадер нажал на кнопку.
      Вошли Луис и Гарри, а за ними — Таг Дермотт. Увидев его, Рекс вздрогнул. Он уже начал привыкать к самым неожиданным связям, двойной игре и всему такому прочему, но вот чего он не ожидал, так это сотрудничества Всеамериканского бюро расследований и мафиози.
      — О'кей, — вздохнул он. — Заказывайте выпивку, если хотите, и рассаживайтесь. Чем обязан, джентльмены?
      Гарри холодно поглядел на него.
      — Не паясничай, Бадер.
      — Извини, — Рекс глянул на Дермотта.
      Агент ВБР, проигнорировав приглашение выпить, опустился на кушетку. Лицо его было непроницаемым.
      — Ты встретился с теми, с кем должен был встретиться.
      Утверждение, не вопрос.
      — Верно.
      — Что они тебе сказали?
      Рекс Бадер помедлил с ответом.
      — Не крути, Бадер, — предостерег Луис. — Тебе заплачено, так что давай выкладывай.
      — Их заинтересовало предложение Роже. Они хотят и дальше иметь с ним дело.
      Таг Дермотт что-то пробормотал сквозь зубы.
      — Имена? — мягко спросил Гарри.
      — Они мне не представлялись.
      — Где ты с ними встретился?
      — Не знаю. Меня привезли в закрытом экипаже.
      Таг Дермотт подался вперед.
      — Слушай, Бадер. У нас есть приказ покончить со всей этой швалью раз и навсегда. Нам нужно имя какой-нибудь «шишки», что занимает такое же положение, что и Роже.
      Рекс задумчиво поглядел на него:
      — Что-то мне сомнительно, чтобы ты работал на Джона Кулиджа. Такие вещи не в его стиле. Он против транскоров — да, но он не одобрит убийства или что там у тебя на уме.
      — Не твое дело, Бадер, — буркнул Дермотт.
      — По-моему, ты продался Софии Анастасис.
      Гарри одобрительно хмыкнул, потом сказал:
      — Только посмотрите, кто тут распинается о продажности. Да ты и родную мать готов продать, Бадер. Нам нужно имя какого-нибудь босса. Чтобы после его смерти никто про этот паршивый проект уже не вспоминал. Только не говори, что ты вообще никого тут не знаешь.
      — Ваш скрэмблер работает? — спросил Рекс.
      — Естественно.
      — И никто нас подслушать не может?
      — Я же тебе сказал, что он работает!
      — Пожалуй, я могу назвать одну фамилию, — произнес Рекс медленно.
      — Это крупный чиновник, замешанный в наше дело?
      — Да.
      — Если его уберут, причем явно агенты Запада, шуму будет много?
      — Если это произойдет, арестуют сначала всех американских шпионов в Советском комплексе, потом всех советских шпионов в Штатах. Всяким отношениям между Востоком и Западом придет конец.
      — Отлично, — заявил Дермотт. — Кто он?
      — Полковник Илья Симонов. Если я правильно понял, он один из главных застрельщиков в этом деле, и потом — он важный правительственный чиновник.
      — Ты знаешь, где он сейчас?
      — Где-то в Бухаресте.
      Троица вскочила на ноги.
      — Мы найдем его, — бросил Луис зловеще.
      Рекс Бадер поглядел на захлопнувшуюся за ними дверь.
      — Боюсь, ребятки, он найдет вас раньше.

      Рекс Бадер снова сидел в кабинете Фрэнсиса У.Роже, председателя совета директоров Международной корпорации средств связи. Как и раньше, они были втроем: Рекс, Роже и его помощник Темпл Норман.
      — Вот так все и было, — говорил Бадер. — Вернувшись, я возвратил обратно их деньги Кулиджу и мисс Анастасис. Разумеется, через видеофон. Лично я с ними не встречался. Вернул деньги и сообщил, что никаких имен не узнал. Правда, не стал уточнять, что и не пытался этого сделать. Быть может, я чуть-чуть слукавил, когда сказал мисс Анастасис, что ничего не знаю о двух ее людях, Луисе и Гарри. Она намекнула в разговоре, что ни об одном из них ни слуху ни духу. Кулидж на меня разозлился, но даже не упомянул про Тага Дермотта. Видно, он даже не знал, что Дермотт укатил в Европу.
      Откашлявшись, Рекс продолжил:
      — По нашему соглашению я оставляю акции себе, ибо выполнил задание. Начальный контакт установлен.
      Роже кивнул.
      — Мы ожидали немножко большего, но тем не менее вы можете сохранить акции, которые были выданы вам авансом. Мы ожидали, что вы глубже проникнете в Советский комплекс и завяжете больше связей с интересными людьми.
      — В этом уже не было необходимости, — заметил Рекс.
      — Мне кажется, вы очень мило там пробездельничали, — саркастически бросил Темпл Норман.
      Рекс поглядел на него.
      — Есть еще одна вещь, о которой я до сих пор не доложил.
      Роже нахмурился.
      — Что же это, мой дорогой Бадер?
      Рекс продолжал смотреть на Нормана.
      — Как-то раз вы со своим обычным чванством спросили меня, что мне удалось определить как детективу. Вы когда-нибудь слышали о Шерлоке Холмсе, мистер Норман?
      — Разумеется. К чему вы ведете, Бадер? — ноздри Темпла Нормана широко раздулись.
      — Так вот. Холмс однажды заметил, что если от факта отсечь невозможное, то то, что останется, каким бы невероятным оно ни казалось, и будет истиной.
      Фрэнсис Роже спросил недоуменно:
      — И что же это за неправдоподобная истина?
      — Ваш ближайший помощник, член одного из богатейших старых семейств страны, — предатель. Он продал вас Джону Кулиджу или мисс Анастасис, а может, обоим сразу.
      Темпл Норман величественно возмутился:
      — Да вы с ума сошли!
      — Не похоже, — Рекс перевел взгляд на Роже. — Этот кабинет не прослушивается. Ваши слова подтвердил полковник Симонов, а уж ему ли не знать этого. Вы хранили мою миссию в тайне. Я не встречался ни с кем, кроме Темпла Нормана и вас. Зачислять в предатели вас, мистер Роже, бессмысленно. Но кто-то добросовестно информировал обо всем ваших врагов и сообщил им даже наш с вами пароль. Это мог сделать только один из нас.
      Он снова повернулся к Темплу Норману.
      — Ничего невероятного здесь нет. Налоги на наследство, на прирост капитала, корпорационные пошлины и все такое прочее весьма приуменьшили размеры семейного богатства, но кое-что еще осталось. Я не знаю, на чем вы с ней спелись, но мне ясно, что ни мисс Анастасис, ни вы не хотите укрепления могущества транскоров.
      Рекс посмотрел на Роже:
      — Рекомендую вам выбрать себе нового помощника, мистер Роже.
      Магнат повернулся к своему секретарю:
      — Ну что ж, Темпл… Мы это обсудим, позднее.
      — Но, сэр…
      — Убирайтесь!
      Норман исчез.
      Рекс выпрямился:
      — Я, пожалуй, тоже пойду.
      — Нет.
      Бадер неуверенно улыбнулся:
      — Задание-то выполнено.
      Фрэнсис У.Роже покачал головой.
      — Закончилась только первая глава нашей с вами истории, Бадер, мой дорогой Бадер. У меня есть для вас новое задание.