Если смотреть с высоты птичьего полёта, создаётся впечатление совершенно необитаемой планеты. Яркие огни города и комбината, сигнальные вспышки возле шахт и космодрома, светящиеся пунктиры дорог, ломающиеся в волнах блики портовых фонарей — ничего этого нет, всё съедено глухой чернильной тьмой. Давно уже — дней пять.
      Первые два дня было тяжело — брести по тёмным улицам едва ли не на ощупь, останавливаться при каждом звуке или смутной тени, замаячившей впереди, и громко спрашивать: «Кто это?..» Если, конечно, до тебя не успеет донестись аналогичный возглас встречного. Может быть, поэтому жители старались не выходить на улицы ночью. Да по правде сказать, они и раньше-то этим не злоупотребляли.
      Что делать ночью на улице?! Разве, из чувства протеста закурить и выйти во двор, старательно пряча тлеющий огонёк в ладони. Чувство протеста — надо же, а?! Всю жизнь курил в доме, а теперь решил вдруг предаваться этому пороку под звёздным небом. Странный протест, дурной какой-то. Сродни плеванию вверх, в тучи, льющие на землю дождь.
      Всю жизнь курил в доме…
      Олег передёрнул плечами и криво усмехнулся. «Недолгая она у меня — эта жизнь, — подумал он. — Недолгая. Десять лет всего. Хотя память и утверждает обратное.
      А ведь говорили, что клон появляется на свет с чистой памятью. Уверяли, что остаётся что-то там на подсознательном уровне, в спинном мозгу где-то… То ли у меня кроме этого самого спинного мозга больше и нет ничего, то ли наврали опять…»
      Олег покрутил головой, бросил окурок и втоптал его в траву. Жёсткая ребристая подошва армейских ботинок оставила на земле след. В темноте его не было видно, но Олег зачем-то нагнулся и тронул пальцами примятую траву — точно, след остался. Армейские ботинки — такая вещь, на чём хочешь след оставят…
      «Надоели они мне до чёртиков, ботинки эти. Армейские. И куртка эта идиотская осточертела. И штаны тоже. Так хочется надеть привычные брюки, лёгкие туфли и широкую рубашку. Хотя нет, в этом году уже не получится, осень скоро. Воздух — вон как посвежел. Значит — пальто, перчатки, шапка. И ждать лета. И тогда уже — брюки, рубашка, туфли… И на Светке — блузка, коротенькая юбочка… — Олег помотал головой. — Какие, на хрен, брюки-юбочки?! До зимы ещё дожить надо…»
      Сзади раздались осторожные шаги, и Олег почувствовал, как к его спине прижимается тёплое, мягкое, родное.
      — Ты чего тут? — тихо спросила Светлана. — Холодно… Нет?..
      — Покурить вышел, — так же тихо ответил Олег и посмотрел на звёзды.
      Он не оглядывался, но знал, что Светлана смотрит туда же. Они все теперь смотрели на звёзды. Весь город. В последние дни они только этим и занимались — разглядывали звёзды. Все двадцать тысяч человек, каждую ночь.
      Олег подумал, что, может быть, именно поэтому мэр и издал указ о затемнении — когда город погружён в черноту, звёзды особенно хорошо видны. Да, наверное… Не думает же он, в самом-то деле, что это может как-то помочь? Во-первых, нет никакой гарантии, что они прилетят сюда именно ночью, а не днём. А во-вторых, — пусть даже и ночью. Что, у них нет приборов, чтобы определить, где находится город?! Да и без приборов они превосходно знают — мы же начали его строить на том самом месте, где нам было указано.
      — Интересно, а какие они? — прошептала Светлана.
      — Какие, какие… — буркнул Олег. — В зеркало посмотри. Точно такие же…
      — Тогда они должны быть хорошие, — задумчиво произнесла Светлана. — Ну, не хуже нас, во всяком случае.
      — Ага, не хуже, — криво усмехнулся Олег. — Расскажи об этом из Каузаре.
      Светлана ничего не ответила, но Олег почувствовал, как дрогнули её ладони. И тут же обругал себя. К чему нужно было упоминать ту планету? Хотя о ней как раз таки никто и не забывает. «Если бы не это, мы так ничего и не знали, — подумал Олег. — И по-прежнему с нетерпением ждали прилёта корабля. И так же беззлобно подшучивали бы над оригиналами. А сейчас…»
      Когда с Каузара пришло сообщение о том, что к ним приближается корабль с поселенцами, там чуть ли не праздник устроили. А как же?! К клонам едут в гости их оригиналы! Это же здорово! Это же отлично! Кто поймёт друг друга лучше, чем клон и оригинал?
      А следующий сеанс связи вызвал шок. Потому что за пультами связи сидели уже другие. То есть, точно такие же, но не те — никого не узнающие, никого не помнящие, ничего не знающие о том, что происходило до того.
      Да, вначале грешили на какой-то вирус, занесённый на Каузар оригиналами. Амнезия там какая-нибудь.