Он стоял на вершине скалистого бугра, а перед ним простирался могучий океан.
      Перни был настолько подавлен величием открывшейся перед ним картины, что вместо радостного «ура!» из его горла вырвался лишь слабый писк. Океан был готов к действию, его застывшие волны ждали команды Перни, чтобы возобновить свое извечное наступление на сушу — подошло время прилива. Вдоль береговой полосы замерли волны прибоя — одни, уже разбившиеся, взметнулись к небу неподвижными столбами белых брызг, другие, свернувшись в гладкие оранжевые завитки, еще только собирались обрушиться на берег.
      И со всех сторон, куда бы он ни бросил взгляд, его окружали новые друзья! Над ним висела в воздухе стайка спор, застигнутых остановкой времени в тот момент, когда они плавно, по касательной, опускались на берег. Перни наслушался рассказов об этих веселых ручных существах. Сегодня, пока его братья в школе, играть с ними будет он один. Чуть подальше, на берегу, двое каких-то двуногих животных, направляясь в его сторону, широко шагнули, да так на ходу и застыли, не успев приземлиться. Позади этих двух на некотором от них расстоянии неподвижно стояло еще восемь таких же существ в смешных позах, точно в тот миг, когда остановилось время, они оживленно жестикулировали. А там, где океан, уже иссякая, тонким слоем воды едва прикрывал песок, стояли уморительные трипоны, те самые трехногие забавники, которые прославились тем, что без передышки жевали водоросли.
      — Привет! — крикнул Перни.
      Никакого отклика, ничто не изменилось. И тут он вспомнил, что для природы он «мертв»: он все еще отгорожен от мира силовым полем остановки времени и обозревает окружающее как бы изнутри непроницаемой капсулы. Пока он не приведет время в движение, весь мир будет для него живой картиной, ничто не шевельнется, не дрогнет.
      — Привет вам! — снова крикнул он, на этот раз особо настроившись и сконцентрировав мысли на том, что время должно возобновить свое движение. И оно двинулось! В тот же миг вокруг него все ожило. Он услышал грохот прибоя, ощутил едкую влагу долетевших до него брызг и увидел, как каждый из его новых друзей стал дальше заниматься тем делом, которое он, Перни, приостановил, когда еще был в лесу.
      И он знал, что там, в лесу, в этот момент вновь заструился ручеек, понеслись над долиной гонимые ветром фиолетовые облака, а пчелы в том же темпе, что и до остановки времени, замахали своими нежными крылышками и принялись снова собирать цветочную пыльцу. Ручей, облака и насекомые включились в жизнь, не претерпев за период бездействия никаких изменений, и как ни в чем не бывало, продолжили свою деятельность. Ведь Перни останавливал время, а не жизненные процессы природы.
      Он обежал преграждавшую путь скалу и ринулся вниз с песчаного откоса к трипонам, которые только что для него ожили.
      — А я умею стоять на голове!
      Он положил на землю свой завтрак и, став па голову, заболтал ногами в воздухе, стремясь удержать равновесие. Он знал, что, наверно, никогда в жизни не стоял на голове хуже, чем сейчас, потому что ослабел и чувствовал легкое головокружение. Остановка времени уже подточила его силы, но он нисколько не пал духом и был по-прежнему счастлив.
      Трипон нашел, что Перни блестяще исполнил акробатический этюд. Перестав жевать, он приветственно вильнул задом и тут же вновь принялся за еду.
      Перни забегал с места на место, стараясь рассмотреть все сразу, ничего не упустить. Он поискал глазами стайку спор, чтобы с ними поздороваться, но они, мягко спланировав, уже опустились па берег довольно далеко от него. Тогда он подскочил к одному из двуногих, тому, что был ближе других, и только собрался крикнуть ему «привет!», как вдруг услышал, что эти существа сами издают какие-то звуки.
      — … и теперь, Бенсон, возможности мои безграничны. Эта планета — семнадцатая. Я полноправный владелец семнадцати планет!
      — Это надо же! Целых семнадцать планет. А скажите-ка, Форбс, на кой черт они вам сдались? Вы что, намерены развесить их по стенам вашей берлоги в Сан-Диего?
      — Привет, давайте во что-нибудь сыграем, а?
      В ответ на это предложение существа лишь с недоумением взглянули в сторону Перни и залопотали дальше. Он бросился к тому месту на берегу, где оставил свой завтрак, схватил плоды, бегом вернулся к своим новым друзьям и потащился следом за ними.
      — У меня с собой завтрак. Вас угостить?
      — Бенсон, скажите своим людям, чтобы они перестали таращиться на пейзаж и принимались за работу. Я вложил капитал в эту экспедицию не для того, чтобы обеспечить вашим прихлебалам отдых на природе.
      Животные так внезапно остановились, что Перни чуть не запутался у них в ногах.
      — Минуточку, Форбс, не кипятитесь. Послушайте, что я вам скажу. Никто не отрицает, что вы организовали эту экспедицию и взяли на себя все связанные с него расходы. Меня же вы наняли, чтобы я доставил вас на эту планету, подобрав самый квалифицированный экипаж на Земле. Что я и сделал. Однако моя работа еще не закончена. Я отвечаю за безопасность людей — это пока мы здесь находимся — и за обратный рейс.
      Совершенно верно. Так вот, раз уж на вас такая ответственность, заставьте своих людей работать. Пусть они принесут флаг. Посмотрите-ка вон туда, на тех ублюдков, которые вошли в воду и затеяли игру с какой-то трехногой устрицей!
      — О господи, да разве ж вы не человек? Ведь мы находимся на этой планете каких-нибудь двадцать минут! Естественно, что им хочется оглядеться. Они были почти уверены, что найдут здесь диких свирепых животных, а на самом деле нас тут встретили причудливые маленькие существа, которые радостно
      бросаются к нам, словно к родным братьям после долгой разлуки. Прежде чем мы застолбим для вас эту планету, дайте людям одну-две минуты поглазеть
      вокруг.
      — Ба! Тоже мне дети нашлись, черт их дери.
      Одно из животных попыталось отшвырнуть ногой неотступно следовавшего за ними Перни, но промахнулось.
      — Бенсон, избавьте меня наконец от этого пучеглазого кенгуру!
      Новая игра привела Перни в восторг, он радостно взвизгнул и стал на голову. Теперь удалявшиеся от него существа предстали перед ним в перевернутом виде.
      Он уже не старался идти рядом с ними. Почему они так быстро передвигаются? Что их гонит? Он сел на песок и принялся за свой завтрак, но тут к нему, издавая резкие, взволнованные звуки, приблизилось еще трое таких же существ, по всей видимости, догонявших тех двоих, которые ушли вперед. Когда они поравнялись с ним, он протянул им плоды.
      — Могу с вами поделиться, хотите?
      Никто даже не взглянул в его сторону.
      Играть было намного интереснее, чем есть. Он прервал завтрак и пошел по берегу туда, где остановились эти существа.
      — Капитан Бенсон! Майлс обнаружил, что где-то поблизости мощный источник радиации. Сейчас он пытается определить его точное местонахождение.
      — Вот видите, Форбс. Ваша новая недвижимая собственность принесет вам такое несметное богатство, что следующую свою планету вы без всяких хлопот просто купите. Если не ошибаюсь, тогда их у вас будет восемнадцать.
      — Эка невидаль — радиация! Мы находили низкосортную радиоактивную руду на каждой открытой мною планете; то же будет и с этой. Сейчас меня интересует флаг. Давайте-ка, Бенсон, его установим. Да заодно подберем подходящий камень и прикрепим к нему доску с моим именем.
      — За дело, мальчики. Чем скорее мы установим здесь флаг мистера Форбса и застолбим для него эту планету, тем быстрее освободимся и займемся осмотром окрестностей. Пошевеливайтесь!
      Трое отправились назад к остальным, стоявшим группой в отдалении, а двое первых продолжили свой путь. Перни не отставал ни па шаг.
      — Вот вам, Бенсон, и материал для основания флагштока, прямо у вас под носом. Взгляните на это нагромождение камней.
      — Их нельзя использовать. Это же окаменелые стволы деревьев. Верхние лежат слишком высоко, снести их на берег нам не под силу, а если мы потревожим нижние, все сооружение развалится и бревна обрушатся нам на головы.
      — Это уж вам решать. Только запомните одно. Я хочу, чтобы флагшток был сделан на совесть. Оп должен простоять по крайней мере…
      — Не волнуйтесь, Форбс, ваш памятник мы воздвигнем. Но почему вы придаете такое значение флагу? Чтобы застолбить планету, недостаточно установить на ней флаг. Для этого требуется еще многое другое.
      — Да, да. Очень многое. Но я позаботился, чтобы были выполнены все предписанные законом правила. Что же касается флага… Ну, если можно так выразиться, Бенсон, он олицетворяет империю. Империю Форбса. На каждом моем флаге написано слово «ФОРБС», которое является символом прогресса. Коли вам угодно, назовите это сентиментальностью.
      — Успокойтесь, не назову. На своем веку я повидал немало флагов, украшающих недвижимую собственность.
      — Проклятье! Да перестанете вы наконец считать это погоней за недвижимой собственностью? Я делаю великое дело. Великое! Я открываю для человечества новые земли.
      — Разумеется! Однако, если мне не изменяет память, вы разработали свою маленькую хитроумную систему условий, соблюдение которых делает вас владельцем не только планет, но и тех простаков, что покупают на этих планетах земельные участки.
      — Черт бы вас побрал! За такие слова с вас следовало бы спустить шкуру. Ведь благодаря таким, как я, вашим космолетам есть куда летать. Ведь именно такие, как я, вкладывают бешеные деньги в подобные рискованные предприятия, давая возможность вашей братии вырваться на волю из стандартных многоквартирных домов. Вам это никогда не приходило в голову?
      — Сдается мне, что этак через полгода вы свой капитал утроите.
      Они остановились, остановился и Перни. Поначалу ему интересно было вслушиваться в издаваемые ими звуки, но когда эти звуки потеряли для него прелесть новизны, а двуногие существа по-прежнему не обращали на пего внимания, он, прыгая рядом с ними, стал беседовать сам с собой, довольный тем, что находится в их обществе.
      Позади них послышались новые звуки, и, обернувшись, Перли увидел, что к ним бегут все остальные.
      — Капитан Бенсон! Вот флаг, сэр. И Майлс со сцинтиллятором. Он говорит, что, если двигаться в этом направлении, радиация усиливается!
      — Какие показатели, Майлс?
      — Прибор точно обезумел, капитан. Стрелка вот-вот выскочит за край шкалы.
      Перни заметил, что одно из существ со всех сторон обвело его каким-то маленьким ящиком. Благодарный за оказанное ему внимание, он стал на голову.
      — А вы так сумеете?
      Их реакция привела Перни в восторг — существа стали издавать совершенно удивительные звуки, и он был полностью удовлетворен.
      — Назад, капитан! Источник радиации прямо под боком. Эта пичуга создает фон почище атомного реактора.
      — Дай-ка взглянуть, Майлс. Ого, будь я проклят! Как, по-твоему, что…
      Сейчас все они отступили от Перни, образовав постепенно расширявшийся круг, и ему трудно было судить, хочется ли им, чтобы он повторил свой номер. Тогда он рискнул продемонстрировать новый фокус: постоял на одной ноге.
      — Бенсон, я должен заполучить это животное! Посадите его в ящик.
      — Опомнитесь, Форбс. Всемирный закон запрещает…
      — Эта планета принадлежит мне, и закон тут — мое слово. Посадите его в ящик.
      — В присутствии свидетелей — членов моего экипажа — я официально протестую…
      — Бог мой, да как не захватить с собой такой образец фауны. Радиоактивные животные! Они же наверняка способны размножаться. И возможно, что этих тварей здесь тысячи, где-нибудь совсем недалеко отсюда. Вспомните о тех идиотах, которые на Земле трясутся над своими атомными реакторами. Ха! Меня осадят толпы вкладчиков, только отбивайся. Что вы теперь скажете, Бенсон, — доходное это дело открывать новые земли или нет?
      — Не торопитесь с выводами. Поскольку этот малыш радиоактивен, он представляет большую опасность для здоровья членов экипажа…
      — Послушайте! Вы собирались поместить в свинцовый ящик образцы минералов, какая же вам разница? Посадите в этот ящик его.
      — Он погибнет.
      — По условиям контракта, Бенсон, вы обязаны мне подчиняться! К тому же вы сейчас находитесь в моих владениях. Посадите его в ящик!
      Перни почувствовал усталость. Сперва остановка времени, потом вот это. И хотя день принес ему гораздо больше радостных переживаний, чем он надеялся, уже начало сказываться напряжение. Измученный, но счастливый, он улегся на землю в центре круга, ожидая, что теперь его друзья покажут ему какие-нибудь свои фокусы.
      Долго ждать ему не пришлось. Окружавшие его существа расступились, и в круг, неся какой-то ящик, вошли еще двое. Перни сел, чтобы лучше видеть представление.
      — Черт возьми, капитан, а не взять ли мне его просто так, голыми руками? Похоже, он не собирается дать деру.
      — Не стоит рисковать, Кейбот. Хоть ты и в защитном костюме, никто не знает, на что этот малыш способен. Лучше поймай его арканом, это надежнее.
      — Готов поклясться, что он понимает, о чем мы говорим. Посмотрите, какие у него глаза.
      — Прекратить разговоры, все внимание на веревку.
      — Иди сюда, малыш. Давай, живей. Ты же у нас умница!
      Эти звуки привели Перни в замешательство. В голосе существа, державшего веревку, он уловил просительные интонации, но не понял, чего от него хотят. Склонив голову набок, он заерзал от нетерпения.
      Он увидел быстро разворачивающиеся в воздухе витки веревки и летящую в его сторону петлю аркана, и, прежде чем он осознал, что делает, Перни выскочил из круга и пустился наутек.
      Он несказанно удивился своему бегству. Что толкнуло его на этот поступок? Он терялся в догадках. Впервые в жизни он ощутил на мгновение необъяснимую резкую боль, которая тут же вызвала в нем желание как-то себя защитить.
      Перни издали наблюдал за двуногими существами, которые столпились вокруг ящика — видно, сейчас их внимание привлекло что-то другое. Он сразу же пожалел, что сбежал, ведь из-за этого он наверняка упустил возможность участвовать в их игре.
      — Постойте! — Перни помчался туда, где на песке лежал его недоеденный завтрак, схватил надкушенные плоды и подбежал к стоявшим группой существам.
      — У меня есть завтрак, хотите угоститься?
      Группа распалась. Его друзья разбежались, вновь окружив его со всех сторон, и только сейчас Перни наконец понял, что им хочется загнать его в ящик. Он вошел в азарт и, решив подразнить их, подбежал к свинцовому ящику почти вплотную, а когда ближайший преследователь уже чуть было не втолкнул его в этот ящик, ловко увернулся и отскочил на безопасное расстояние. Тут он услышал оглушительный грохот и почувствовал острую боль в ноге, точно в нее вонзилось горячее жало.
      — Вы идиот, Форбс! Уберите свой пистолет!
      — Полюбуйтесь, мальчики. Главное — это верный глаз и смекалка. У него ведь только ранена конечность. А теперь хватайте его.
      Боль в ноге была пустяком — Перни сразило мучительное смятение. Чем он провинился? И когда он увидел, что к нему опять летит петля аркана, Перни невольно остановил время. Он был достаточно сведущ, чтобы так бездумно не тратить свою энергию, но сейчас сработал рефлекс. Как только он почувствовал боль от неведомого жала, его сознание за какой-то миг перебрало все возможности в поисках выхода из создавшегося положения. Не найдя ничего приемлемого, оно приказало времени остановиться.
      И все, что его окружало, вновь превратилось в живую картину. Петля неподвижно повисла над его головой, а веревка, извиваясь в воздухе, тянулась назад к одному из двуногих животных. Перни потащился к застывшим в разных позах существам, жалобно хныча от бессилия что-либо понять.
      Проходя мимо одного двуногого, другого, третьего, он вначале старался не смотреть им в глаза, ибо был уверен, что сделал что-то дурное. Потом ему пришло на ум, что, если он на ходу искоса бросит на них взгляд, ему, быть может, удастся по каким-нибудь признакам разгадать их намерения. Он прохромал мимо того, что держал в руке маленький блестящий предмет, из одного конца которого струился дым — сейчас этот дым собрался в неподвижное облачко над головой животного. Он проковылял мимо существа с маленьким ящичком, тем самым, что совсем недавно, когда Перни приближался к нему, издавал шипящие звуки. Но все это ему ничего не объяснило. По дороге к холму Перни повстречал и трипона, который, оправдывая свою репутацию непревзойденного шута, был смешон даже в страхе. Испуганный грохотом, он успел подпрыгнуть фута на четыре еще до остановки времени и сейчас висел в воздухе с торчащими из клюва водорослями, поджав свои три ноги, будто сидел на корточках.
      Оставив позади это собрание разнообразных статуй, Перни, раздираемый противоречивыми желаниями, прихрамывая, стал подниматься на холм: его тянуло и уйти отсюда подальше, и остаться. Что за странное место, это побережье! Он недоумевал, почему раньше никто не рассказывал ему такие подробности об обитающих на берегу животных.
      Взобравшись на вершину холма, он с глубоким сожалением посмотрел вниз на своих притихших друзей. Как бы ему хотелось в этот момент быть с ними! Ио он уже понял, что их игры не для него. Ему оставалось только привести время в движение и пуститься в далекий путь домой. И хотя короткий день был уже на исходе, он знал, что ему нельзя воспользоваться остановкой времени для облегчения обратного путешествия. Неодолимая усталость и затуманенное сознание были тревожным сигналом, который оповещал о том, что он уже сильно злоупотребил своей способностью останавливать время.
      Когда, повинуясь приказу Перни, время потекло дальше, существо, державшее в руке конец веревки, от изумления открыло рот, увидев, что петля упала на песок, а Перни и след простыл.
      — Господи, да он… да он удрал!
      Тогда существо с дымящимся предметом в руке пробежало несколько шагов до петли и уставилось на нее.
      — Эй, вы, что тут происходит? Посадите же его наконец в этот ящик. И вообще, куда вы его дели?
      То, что время возобновило свой ход, ничего не значило для тех, кто находился на берегу, потому что для них оно никогда не останавливалось. Их сознание восприняло только одно — перед ними на песке прыгало какое-то пушистое существо, которое вдруг в мгновение ока исчезло.
      — Капитан, он что, невидимка? Где он?
      — Взгляните наверх, капитан! Вон на те скалы. Не он ли это?
      — Ну и ну, будь я проклят!
      — Бенсон, вы мне за это ответите! А сейчас, раз вы так напортачили, я достану его оттуда своим способом.
      — Погодите, Форбс, дайте подумать. В этом пушистом бесенке есть нечто такое, о чем нам следовало бы… Форбс! Я ведь предупреждал, чтобы вы не стреляли!
      Перни подошел к краю плоской вершины холма, на которой были сложены окаменелые стволы деревьев, чтобы бросить последний взгляд на своих друзей. Когда он ступил на конец одного из бревен, оно под тяжестью его тела сдвинулось с места и заскользило вниз, увлекая за собой остальные. Вначале медленно, потом все быстрей и быстрей гигантские обрубки один за другим покатились вниз с небольшой высоты на прибрежный песок. Перни, объятый ужасом перед этим зрелищем, упал на землю. Душераздирающие вопли находившихся внизу животных довели его до истерики.
      Бревна настигли и сбили с ног уже стоявших по щиколотку в воде. Тех, что остались на берегу, они вдавили в песок.
      — Я же нечаянно! — закричал Перни. — Простите меня! Неужели вы не слышите?
      Терзаясь стыдом, он в панике запрыгал взад-вперед над откосом.
      — Встаньте! Ну пожалуйста!
      Он с ужасом слушал доносившиеся с берега стоны.
      — Вы же намокнете! Пожалуйста, встаньте!
      Он задохнулся от гнева и жалости. Как он мог такое натворить? Ему до боли хотелось, чтобы его друзья поднялись на ноги, отряхнулись и сказали ему, что все в порядке. Но не в его власти было сделать так, чтобы это желание осуществилось.
      Оранжевая приливная волна грозила накрыть лежавших в воде у берега.
      Сбежав с холма, Перни стал молить их спасаться, пока не поздно. В издаваемых существами звуках он улавливал теперь новые нотки — нотки отчаяния в предчувствии близкой смерти.
      — Роде! Кейбот! Вы меня слышите?
      — Я не в состоянии шевельнуться, капитан. Моя нога, она… О господи, мы же вот-вот утонем!
      — Кейбот, оглядись вокруг. Тебе не видно, двигается ли хоть один из нас?
      — На берегу людей завалило бревнами, капитан. А все остальные здесь, в воде…
      — А Форбс? Ты не видишь Форбса? Может, он…
      Эти звуки прервала небольшая волна, которая мягко перекатилась через голову существа.
      Перни больше не мог ждать. Одно существо вода уже накрыла, и скоро та же участь постигнет других. Отбросив мысль о неизбежных для себя последствиях, он приказал времени остановиться.
      Войдя в застывшие волны прибоя, Перни столкнул бревно с одного из пострадавших, потом вытащил его из воды на песок. Почти ослепнув от застилавших глаза слез, Перни делал свое дело медленно и с большой осторожностью. Он знал, что спешить не к чему — по крайней мере с тем, что касалось безопасности его друзей. В каком бы они сейчас ни были состоянии, ничто не изменится, пока он снова не приведет в движение время. Он глубже погрузился в оранжевую жидкость, направляясь к торчавшей из воды руке, по которой можно было определить местонахождение затонувшего тела. Рука судорожно вцепилась в запутавшееся в бревнах белое полотнище огромного флага. Перни освободил существо и выволок его на берег.
      Оказалось, что это то самое животное, у которого был блестящий предмет, выплюнувший дым.
      Не обращая внимания на боль в раненой ноге, Перни одного за другим переправил па сушу всех лежавших в полосе прибоя. На берегу он принялся разбирать наваленные в беспорядке бревна, которые обрушились на тех, кто не успел отбежать в сторону. Он снял бревно с коленей одного существа, и оно так и осталось сидеть с застывшим, точно маска, искаженным от ужаса лицом. Когда Перни освободил от тяжелого обрубка другое существо, оно перевернулось, как каменное изваяние, и переменило позу. Окинув взглядом весь этот хаос, Перни заплакал от отчаяния.
      Наконец наступил момент, когда все, что было в его силах, он уже сделал; он почувствовал, как его мозг заволакивается туманом.
      Инстинкт подсказал ему, что, потеряй он сознание в период остановки времени, оно потечет дальше и все вокруг оживет… но только не он. Ибо тогда Перни умрет. Если ему но избежать обморока, он должен до этого успеть привести время в движение.
      Волоча ноги, он с трудом взбирался по пологому склону невысокого холма, то и дело останавливаясь, чтобы прикинуть, не пора ли, пока не поздно, сдвинуть время с мертвой точки. С каждым шагом все больше слабея, он наконец достиг вершины холма и обернулся, чтобы еще разок взглянуть на оставшихся внизу.
      Очень скоро он понял, до какой степени истощены его тело и мозг: когда он приказал времени возобновить движение, оно не повиновалось.
      Сердце его упало. Перни не боялся смерти, он знал, что, если умрет, вновь заиграют волны океана. И его друзья займутся своими делами. Но он хотел увидеть собственными глазами, что они в безопасности.
      Он попытался прояснить свое сознание, чтобы сконцентрировать мысли на последнем усилии. Перни знал, что время бесполезно подталкивать, оно не набирает скорость постепенно. Время либо двигается, либо стоит. И он должен выбрать что-нибудь одно. Внезапно, до конца не осознав, как и когда это произошло, его мозг дал команду в полную силу…
      Его друзья ожили. Тот, который зашевелился первым, лежал на животе и молотил кулаками по песку. У Перни точно камень с души свалился, когда это существо начало издавать звуки.
      — Что это? Пусть кто-нибудь скажет, что со мной творится! Может, я свихнулся? Майлс! Чик! Что происходит?
      — Иду, иду, Роде! Помоги нам бог… я ведь тоже это видел. Или мы сошли с ума, или эти проклятые бревна — живые!
      — Да я не о бревнах. Я о нас. Как там удалось выбраться из воды? Майлс, мы с тобой оба спятили.
      — А я тебе говорю, что все дело в бревнах или обломках скалы — уж не знаю, как назвать эти глыбы. Я смотрел на них в упор. Они лежали на мне, а через долю секунды, глядишь, свалены грудой вон там, на берегу!
      — Пошел к черту! Не бревна же вытащили нас из воды? Капитан Бенсон!
      — У вас все в порядке, ребята?
      — Да, сэр, но…
      — Кто из вас видел, как это все произошло?
      — Боюсь, что у нас неладно со зрением, капитан. Эти бревна…
      — Понятно, понятно. Возьмите себя в руки. Нам нужно собрать остальных и как можно скорей уносить отсюда ноги, не то будет поздно.
      — А все-таки что же с нами стряслось, капитан?
      — Тебе но кажется, Роде, что я тоже не прочь в этом разобраться? Эти бревна настолько древние, что обратились в камень. Всей нашей команде не поднять и одни такой обрубок. Для этого нужна сверхчеловеческая сила.
      — Что-то я не заметил тут ничего сверхчеловеческого. Те устрицы только и делают, что жуют водоросли…
      — Ладно, хватит об этом. Давайте-ка поможем остальным. Кое-кто из наших ребят не может самостоятельно передвигаться. Кстати, где Форбс?
      — Сидит в воде, капитан, и плачет, как малое дитя. Или смеется. Трудно сказать.
      — Надо им заняться. Майлс, Чик, за мной! Форбс, вас не ранило?
      — Ха-ха-ха! Семнадцать! Семнадцать! Семнадцать планет, Бенсон, и что бы я им ни приказал, они все выполнят! Эта вот соображает будь здоров. Видели, как она забросала нас камнями? Ха-ха!
      — Чик, постарайся найти его пистолет. Он либо себя пристрелит, либо кого-нибудь из нас. Свяжи ему руки и отведи на корабль. А мы ненадолго задержимся.
      — Ха-ха-ха! Семнадцать! Бенсон, вы несете за это личную ответственность, так и знайте. Хи-хи!
      Придя в сознание, Перни открыл глаза. Неужели его друзья уже ушли?
      Он с трудом подполз к краю обрыва и залег между камнями, выбрав такое место, чтобы, оставаясь снизу невидимым, самому все видеть. Освещенные двумя лунами-близнецами, его друзья уходили по двое и по трое — слабые помогали ослабевшим до предела. Когда они исчезли за изгибом берега, его уши уловили заглушаемые шумом прибоя голоса двоих, которые, прикрывая отступление, шли позади остальных.
      — Может так случиться, капитан, чтобы мы все одновременно сошли с ума?
      — Может. Но мы в здравом рассудке.
      — Хотел бы я в это верить.
      — Видишь там, впереди, Форбса? Что ты о нем думаешь?
      — Ему уже никогда не оправиться. Он чокнулся по-настоящему, разве нет?
      — Правильно. Так вот, если бы ты свихнулся, ты бы не понимал, в каком Форбс состоянии; ты был бы точь-в-точь таким же. Ему кажется, что весь окружающий его мир сошел с рельсов, а тебе — что с рельсов сошел только ты. Ты в полном порядке, Кейбот, не вешай носа.
      — И все-таки мне что-то не верится.
      — Скажи-ка, что из всего происшедшего было, по-твоему, самым необычным?
      — Вы, верно, шутите, сэр. Само собой то, как придавившие пас бревна мгновенно перенеслись в другое место,…
      — Да, конечно. А помимо этого?
      — Как-то мне было ни до чего, сэр. Страх забрал, и очень уж я растерялся.
      — А не заметил ли ты нашего маленького пучеглазого приятеля?
      — Так вы о нем… Боюсь, что нет, капитан. Понимаете, я… я тогда думал больше о себе.
      — Хм. Если б только я был уверен, что видел его. Если б нашелся среди нас хоть один человек, который его тоже видел…
      — Прошу прощения, сэр, я не совсем вас понимаю.
      — Черт побери, неужели ты не помнишь, что Форбс подстрелил его. Ранил его в ногу. Почему же при таких обстоятельствах этот пушистый бесенок мог вернуться к своим мучителям — к нам, когда пас завалило бревнами?
      — Мне кажется, раз мы тогда как бы попали в ловушку, он сообразил, что нас нечего бояться… Извините, это, конечно, чушь. Видно, голова у меня еще плоховато варит.
      — Ладно, забудем об этом. Ты сейчас пойдешь на корабль и подготовишь его к взлету. Я задержусь на несколько минут. Вернусь и еще раз все осмотрю. Понял? Хочу убедиться, что мы там никого не оставили.
      — В этом нет нужды, капитан. Все они идут впереди нас. Я проверил.
      — За это отвечаю я, Кейбот, а не ты. Отправляйся.
      Перни лежал, набирая силы для долгого путешествия домой. Вдруг его тускнеющие глаза увидели, как одно из двуногих существ возвращается по берегу назад. Когда оно почти поравнялось с холмом, Перни услышал, что оно издает такие теперь знакомые ему звуки.
      — Где ты?
      Перни почти не обратил внимания на заигрывание своего приятеля: все равно ведь не поймешь, чего он хочет. Он попробовал представить себе, что ему скажут дома, когда он вернется.
      — Мы совершили ужасную ошибку. Мы…
      Звуки то почти стихали, то становились громче:
      существо медленно поворачивалось, и голос его уносился в разных направлениях. Перни видел, как оно подошло к груде сваленных бревен, осмотрело ее со всех сторон и даже попыталось под нее заглянуть.
      — Если ты ранен, мне бы хотелось помочь тебе!
      Сейчас луны-близнецы стояли высоко над горизонтом, и, когда их сияние пробивалось в просветы между клубами облаков, стоявшая на берегу фигура отбрасывала две тени. Уже мало что сознавая, Перни видел, как существо медленно покачало головой и зашагало в ту сторону, куда ушли остальные.
      Слепнущими глазами Перни смотрел па раскинувшийся перед ним простор океана. Берег опустел, и взгляд Перни был прикован к слабо мерцавшему в темноте белому квадрату, который покачивался на волнах. На нем — и это последнее, что Перни увидел в жизни, — было, как герб, выписано слово «ФОРБС».

Айзек Азимов
Необходимое условие