Семь женщин

Последовала еще одна долгая пауза. «Наверное, я сошла с ума», – подумала Делия.

– Забудь об этом, – сказала она. – Извини, что побеспокоила.

– Вы могли бы пожить в гараже…

– Правда?

– Я должна спросить у мужа. Там не слишком уютно.

– Была бы крыша, большего не надо.

– В гараже есть душ. Грег в прошлом году поставил.

– Отлично.

Фэй не забыла тот случай с трусами, Делия поняла это по ее голосу. Ей было ужасно неудобно, что она невольно напомнила ей об этом.

* * *

Мать дала Делии сто пятьдесят долларов и столько продуктов, что им с детьми хватило бы на дорогу до Уая и еще осталось бы, что отдать Фэй. Выехать нужно было в четыре утра, чтобы не встретиться с Куртом. Доехали отлично. Ели картофельные чипсы и сэндвичи с ветчиной, выпили большую бутылку колы. На дорогу ушло четыре часа. Около семи утра Делия остановилась на автозаправке. Она вышла из машины, сунула штуцер шланга в отверстие бензобака и огляделась по сторонам. Небо было голубым с розовыми полосками. Оно походило на внутреннюю сторону морской раковины. В гараже на подъемнике висела машина. Под ней стоял мужчина с гаечным ключом в руке. Он бросил взгляд на задницу Делии и запел:

– Господи помилуй, просто таю я, в синих джинсах нынче девочка моя[5].

Делия обернулась и удивленно посмотрела на мужчину. Это была ее любимая песня до того, как они с Куртом поженились. Ей казалось, что она написана про нее.

– Светофор зеленым лихо подмигнет, и по переходу девочка пойдет. Каждый, кто посмотрит, глаз не отведет…

Делия успела забыть, каково это – нравиться мужчинам. Оказалось – приятно. Но она поджала губы, вытащила штуцер из бензобака и больше не стала оборачиваться.

* * *

В городке Уай, штат Аризона, не было ничего, кроме пыльной автозаправочной станции, банка и магазина, где из продуктов можно было купить только чипсы, содовую и молоко. В сравнении с Уаем Уинслоу выглядел мегаполисом. Дом Фэй стоял вблизи от железной дороги. Он был коричневый, маленький и аккуратный – точно такой же, как другие маленькие аккуратные домики. Когда Делия остановила машину, Фэй вышла. На ней была отглаженная красная блузка и черные брюки стрейч. Волосы у нее были жидкие, и она взбивала их с помощью начеса, а лицо миловидное, кукольное. Круглые голубые глаза и мелкие зубы. Вообще она выглядела так, будто ее надули велосипедным насосом. Фэй явно нервничала, и Делия тоже. Дети притихли. Последние двадцать минут Делия только тем и занималась, что предупреждала их, чтобы они вели себя хорошо.

Делия не знала, должна ли она обнять Фэй, не знала, что сказать. Она просто вышла из машины и сказала:

– Привет.

– Входите, входите, – мурлыкнула Фэй.

Внутри все тоже было миниатюрное. Потолок очень низкий. У стены – маленький диванчик, обитый коричневым плюшем. Над ним – постер в рамке, с изображением одухотворенного бородатого мужчины. Поперек груди слова «Иисус слушает». На диване сидел Грег, муж Фэй. Его ступни чуть-чуть не доставали до пола. Грег был в зеленых шортах. Он смотрел трансляцию футбольного мачта по телевизору. Рядом с ним стояла большая миска с чипсами. Он был усатый. Его взгляд на миг задержался на пышном бюсте Делии, после чего он встал и обнял за талию Фэй. Делия чуть расхохоталась, даже закашляться пришлось. Для смеха была причина: Фэй была вчетверо толще мужа, хотя и одного роста с ним. Делия ничего не могла с собой поделать: она невольно представила их обнаженными.

– А где ваша пожарная машина? – спросил Джон.

– В пожарном депо, – ответил Грег. – Я потом покажу ее тебе, если захочешь.

– Он волонтер, – сказала Фэй. – На самом деле он…

– Я…

– Киса! – хрипло выкрикнула Мэй, села на корточки и нахмурилась.

– Ее зовут Ириска, – сказала Фэй и пошла к кухне.

– Эй! Кис-кис! – прошептала Мэй. – А ну, вылезай, долбаная кошка!

Делия легонько пнула дочку ногой. Но Фэй, похоже, ничего не услышала. Она крикнула Делии из кухни:

– У отца Грега банк в Уае. Грег – один из служащих.

Большая шишка, подумала Делия, взглянув на тощие ноги Грега.

– Любите футбол? – спросил Грег у Джона и Уинслоу.

– Да, сэр, – ответил Джон.

– Нет, сэр, – ответил Уинслоу.

Джон сел рядом с Грегом на диван, а Уинслоу прижался к матери. Мэй ухватила кошку за задние лапы и потянула к себе. Отцепив от себя Уинслоу, Делия пошла к Фэй, в стерильно чистую кухню. На столе стояла тарелка с печеньем. Фэй и Делия сели за стол.

– Очень милые детки, – сказала Фэй, налив из стеклянного кувшина холодного чая в стакан. Ее ногти были накрашены розовым лаком.

– Спасибо, – кивнула Делия.

Фэй радостно улыбнулась и стала барабанить накрашенными ногтями по столу.

– Я так расстроилась, когда твоя мать сказала, что у тебя беда.

Делия потупилась.

– А как твой отец? – спросила Фэй.

– Нормально. Как всегда.

– Он по-прежнему держит… коз? Кажется, он держал коз, да?

Слово «коз» Фэй произнесла, с трудом сдерживая смех. Наверное, она решила, что они должны посмеяться вместе. Делия отвела взгляд к окну. От возмущения у нее на щеках выступили красные пятна.

– Он на пенсии, – сказала она и подумала: «Ну и глупость же я сморозила. Как может уйти на пенсию тот, кто никогда ничего не делал?»

Фэй наклонилась и потянулась за печеньем. Ее движение было странным. Наверное, так берут лакомство для собак. Верхняя губа стеснительно прикрыла зубы, брови взметнулись вверх. Делия завороженно смотрела на нее. Это было что-то вроде пародии на благовоспитанность.

– Как думаешь, где бы я могла найти работу? – спросила она.

Фэй медленно жевала, не открывая рот. Было заметно, как она водит языком, чтобы поймать крошки за щеками. Наконец, проглотив печенье, она спросила:

– А какая работа тебя интересует?

– Любая.

– Я видела объявление в кафе, – сказала Фэй, стряхнув невидимую крошку с могучей груди.

* * *

Кафе «Некст» размещалось в приземистом здании на окраине городка. Туда ходили некоторые местные да изредка – попить или пописать – заглядывали те, кто держал путь в Калифорнию. В Уае никто никогда не задерживался.

Делия решила не идти пешком, как какая-нибудь бродяжка, а поехала на машине, потому что так чувствовала себя увереннее. На тротуаре, прямо рядом со входом в кафе, был столбик с таксофоном. Таксофон висел низко, и около него на коленях стоял мужчина с трубкой в руке. Мужчина был худой и грязный, с курчавыми черными волосами, в повернутой козырьком назад бейсболке, заляпанных жирными пятнами джинсах и оранжевой футболке. Он напомнил Делии отца. Она прошла мимо него и вошла в кафе. Зал был узкий и длинный. Пять кабинок, обтянутых серым дерматином, три круглых стола. Около входа – странная конструкция, что-то вроде трибуны высотой до пояса. По бокам – розовые кафельные плитки, а сверху – серый дерматин, под цвет кабинок. То ли там должен был сидеть охранник, то ли администратор. Делия прошла в одну из кабинок и села. В кафе находились несколько посетителей: водители грузовиков, а еще старушка-индианка с очень длинными волосами. Она пыталась встать и уйти подальше от своего тихого мужа, с ее лица не сходила улыбка. Муж то и дело бережно возвращал жену на место. Ни одной официантки в зале не было видно. Минут через пять из кухни выскочила, тяжело дыша и поправляя темно-русые волосы, симпатичная дама лет пятидесяти. Ее голубые хлопковые брюки были подвернуты на талии, открывая голые лодыжки; на ногах – кроссовки без шнурков. Она с улыбкой подошла к столику, за которым сидела Делия.

– Как дела? – осведомилась она.

– В порядке, – ответила Делия.

– А… О! – воскликнула дама, слегка вздрогнула и поспешила к покрытой кафелем стойке. Наклонившись, она достала меню, вернулась и протянула его Делии.

Делия на полсекунды раскрыла меню и тут же решительно захлопнула.

– Салат с курицей нормальный? – спросила она.

– С виду неплохой, – ответила дама. – Я сегодня первый день работаю. Временно. Просто нужно немного денег скопить.

– Салат с курицей, – сказала Делия.

– А пить сегодня что будем? – спросила официантка таким тоном, словно была у себя в гостиной.

– Колу. Сегодня, – сказала Делия, вытащила из пачки сигарету и закурила.

Дама поспешила выполнять заказ. В это время из кухни вышла очень высокая дородная женщина, одетая почти как медсестра: в белом халате, белой бумажной шапочке и бумажных бахилах. Казалось, что она только что вышла из операционной. Походка у нее была странная, пружинистая. Посередине зала она встретилась с парнем, который только что говорил по таксофону.

– Не забудь, – сказала она ему, – в девять ты должен подъехать за мной в больницу.

– Хорошо, ма, – кивнул парень. – Стало быть, подъеду в десять – пол-одиннадцатого, да?

Он рассмеялся – пискляво, нервно. Его мать сделала большие глаза. Они вместе вышли.

* * *

Делия была хорошей официанткой. Она работала быстро, все запоминала и стращала посетителей ровно настолько, чтобы они вели себя пристойно. При этом у мужчин она вызывала похоть, а у женщин – опасения. Если кто-то вел себя с ней грубо, она плевала в еду. Ей казалось, что это справедливо. Но она никогда так не поступала, если была простужена. Детям, похоже, нравилось в Уае. Пару раз Делию вызывали в детский сад, куда ходила Мэй. Она там подралась кое с кем из детей, но все дети, тем не менее, ходили за ней хвостиком. Уинслоу пошел в первый класс и получил золотую звездочку за чтение. Каждый день на уроке рисования он рисовал для Делии открытку. Джону в Уае исполнилось одиннадцать. Он охрип от того, что все время орал. В первый же день, как только он пришел в школу, он заявил тренеру, что хочет стать капитаном бейсбольной команды без всяких там выборов, потому что он – самый лучший. Тренер сказал, что это несправедливо. Две недели спустя Джона выбрали капитаном бейсбольной команды. Он больше не говорил об отце. Время от времени Делия сама упоминала о Курте. Она говорила о нем по-доброму; в конце концов, он был их отцом. Джон при этом поджимал губы и делал вид, что оглох. В гараже у Фэй было довольно удобно; каждый из детей спал на отдельной кушетке, но к утру они все забирались под бок к Делии, спавшей на раздвижном диване. Прижимались к ней, как щенята. Дети считали свою мать несокрушимой, как скала. Так оно и было. Их радовало то, что многие ее боятся.

По воскресеньям после церкви к Фэй заходили ее подруги с мужьями попить холодного чая. Они сидели в полутемной гостиной, болтали ни о чем и прислушивались к воплям детишек или к тому, как Делия орет на них. Из окна им было видно, как Делия подбегает к детям, кого-то берет на руки, кого-то хватает за шиворот, призывает к порядку и велит не выходить из гаража. Ей хотелось дать Фэй покой в воскресенье. Гости смотрели на Делию, а Фэй смотрела на гостей. В такие моменты она улыбалась, не разжимая губ, и качала головой, а кто-нибудь из ее друзей говорил:

– Фэй Лундгрен, ты святая.

Как-то раз Делия вошла в гараж после работы и увидела Фэй, которая мыла суповую тарелку губкой. Пол был влажный, у стены молчаливым упреком стояла швабра.

– Что ты делаешь? – спросила Делия.

– А ты как думаешь, что я делаю? – весело спросила Фэй.

– Я всегда прибираю по вечерам, – сказала Делия.

– Я просто подумала, что могла бы тебе помочь. Тут давно надо было основательно прибраться!

В это мгновение Делия поняла, что Фэй ненавидит ее за тот случай в школе, когда мальчишки стащили с нее трусы. Ей хотелось сказать: «Не стоит показывать, что ты лучше меня. Да, ты лучше, и успокойся. Черт, да посмотри на меня!» Но она ничего не сказала. Вышла из гаража и курила, пока не услышала, как Фэй хлопнула дверью, через которую из гаража можно было пройти в дом.

Той ночью Делия долго смотрела на спящих детей. Наконец из ее глаз полились слезы. Она плакала не из-за детей. Теперь она понимала, что они справятся, переживут ее уход от Курта. Повод для слез был совсем другой – она лишилась могущества. Делия всегда сознавала собственную силу – даже, когда жила с Куртом. А теперь ей приходилось жить с постоянным чувством неуверенности. У нее все время сосало под ложечкой и потели ладони. Ей казалось, что она все делает, как человек, который ничего собой не представляет. Годы, прожитые с Куртом, изменили ее, а она этого не успела заметить. Просто не обращала на это внимания. Она считала себя сильной, способной вынести все на свете. Теперь Курта рядом не было, сражаться стало не с кем, и ей пришлось лицом к лицу столкнуться с правдой о себе, увидеть, во что она превратилась. В рваную тряпку. И что самое паршивое – она тосковала по мужу. Ей не хватало воскресного утра, когда они нежились под одеялом, смотрели телевизор и тихонько разговаривали. Лоскутки спокойствия, благодаря которым держался их брак, соединились в сознании Делии в полотно без швов. Ей до боли не хватало Курта. Но стоило притронуться кончиком языка к жевательной резинке, которой она залепляла дырку между зубами, и она вспоминала, как в восемь лет Джон замахнулся кулаком на Мэй.

Примечания

1

Премия, учрежденная в 1980 году международным ПЕН-клубом, традиционно вручается молодым литераторам. – Здесь и далее примеч. пер.

2

Американская сеть кофеен, крупнейшая в мире.

3

Сучка, дрянь (англ.).

4

Джебран Халиль Джебран (1883–1931) – американский поэт, художник, философ, ливанец по происхождению. Наиболее известен его сборник духовных поэм «Пророк».

5

Здесь и ниже – строчки из песни Неда МакДэниела «Baby’s got her blue jeans on».

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.