14 мая 1986 года Иваньков В.К. вновь совершает преступление. Находясь на приеме у начальника медицинской части Томзякова, вступает в пререкания с сотрудником учреждения Кушнаренко, выражаясь в его адрес нецензурной бранью. Затем, используя стул, причиняет Кушнаренко телесные повреждения. Суд признал виновным Иванькова в совершении преступления, предусмотренного статьей 193 часть 2 УК РСФСР и приговорил его еще к 1 году лишения свободы.
      За период отбывания наказания в местах лишения свободы осужденный Иваньков допустил 58 нарушений режима, за что 35 раз водворялся в штрафной изолятор и карцер, переводился в помещение камерного типа сроком на 2 месяца...
      Из характеристики на осужденного В.К. Иванькова:
      Является признанным "вором в законе ", активно пропагандирует "воровские" обычаи и традиции. Среди наиболее отрицательной части осужденных пользуется поддержкой. Организует групповые эксцессы, противодействуя законной деятельности администрации, при этом тщательно скрывает свою роль. На меры воспитательного характера не реагирует. Сознательно склоняет осужденных к отказу от приема пищи и выхода на работу, а также к другим противоправным действиям...
      Из докладной записки начальника оперчасти учреждения СТ-2: 21 января 1991 года на посту N 2 тюремного режима вольнонаемный Лыткин А., работающий в библиотеке, раздавал почту осужденным. При раздаче корреспонденции в камере N 43 между осужденным Иваньковым и Лыткиным А. возникла ссора изза газеты "За рубежом", которая была выписана другим осужденным. В ходе выяснения неприязненных отношений Иваньков взял палку длиной около метра, которой прочищают засорившийся унитаз, и нанес ею жестокие удары по лицу Лыткина, после чего последнего унесли в санитарную часть.
      По заключению судебно-медицинской экспертизы Лыткину А. причинены телесные повреждения в виде ушибленных ран и ссадин лица. В действиях Иванькова усматривались признаки преступления, предусмотренного статьей 112 часть 2 УК РСФСР, то есть умышленные телесные повреждения или нанесение побоев. Но учитывая отсутствие свидетельской базы, в возбуждении уголовного дела отказано. Осужденный Иваньков привлечен к дисциплинарной ответственности.
      Начиная с 1989 года Иваньков пишет жалобы и ходатайства о смягчении меры наказания. Подключает к этому адвоката, родственников и свои связи в правоохранительных органах. Он обращается в различные инстанции с жалобами о его незаконном осуждении. Однако эти его попытки пока остаются без удовлетворения.
      В начале 1990 года жена Япончика обращается к народному депутату СССР С.Н. Федорову с просьбой оказать содействие в помиловании ее мужа. Он направляет в Президиум Верховного Совета РСФСР и Председателю Верховного Совета РСФСР два аналогичных депутатских запроса следующего содержания: "Учитывая, что Иваньков В.К. глубоко осознал противоправность содеянного, что пребывание в изоляции от общества свыше 7-8 лет не отвечает интересам перевоспитания личности, а также принимая во внимание его возраст и состояние осужденного, прошу Вас, Борис Николаевич, рассмотреть вопрос о его помиловании. 11 сентября 1990 года. Народный депутат СССР Федоров С. ".
      Вскоре соответствующие документы поступают в отдел по вопросам помилования при Верховном Совете РСФСР. Оттуда начинается встречная переписка. В Тулун направляется запрос с просьбой выслать все необходимое для рассмотрения вопроса о пересмотре приговора в отношении осужденного В.К. Иванькова. И в ноябре 1990 года в адрес Секретариата Комиссии по помилованию и в Верховный Суд необходимые документы поступают.
      Большинство бумаг оказываются совершенно противоречивыми. Осужденный Иваньков характеризуется вставшим на путь исправления. Тем не менее отдел по вопросам помилования при Верховном Суде РСФСР официального решения не выносит. Бумажная карусель закручивается чьей-то умелой и могущественной рукой еще сильнее. В декабре 1990 года материалы по Иванькову попадают непосредственно в Верховный Суд для проверки в порядке судебного надзора за законностью его осуждения.
      21 января 1991 года заместитель Председателя Верховного Суда А.Е. Меркушев внес протест в Президиум Московского городского суда о пересмотре дела Иванькова в порядке надзора.
      30 января 1991 года Московский городской суд рассмотрел уголовное дело по протесту на приговор Люблинского районного суда г. Москвы от 29 апреля 1982 года, постановив: приговор Люблинского районного суда г. Москвы и определение судебной коллегии по уголовным делам Мосгорсуда в отношении Иванькова В. оставить без изменений, а протест без удовлетворения.
      В феврале 1991 года вносится вторичный протест по делу Иванькова, но уже в судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда РСФСР с ссылкой на то, что Президиум Мосгорсуда, отклонив протест о смягчении наказания Иванькова, оставил без внимания данные о личности Иванькова и обстоятельства, дающие основания для смягчения ему наказания. По мнению Меркушева, систематические нарушения режима содержания и совершенные в это время преступления Иваньковым - статьи 193 и 110 УК РСФСР не имеют отношения к его наказанию по настоящему приговору.
      25 февраля 1995 года судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР, рассмотрев данный протест, изменила назначенное Иванькову наказание по статье 146 часть 2, пп. "а" и "б" УК РСФСР до 10 лет лишения свободы с конфискацией имущества и по совокупности ст. 146 ч. 2 пп. "а" и "б" с ст. 17, 196 ч. 1 УК РСФСР, на основании статьи 40 УК РСФСР окончательно определила срок лишения свободы в 10 лет исправительно-трудовой колонии усиленного режима с конфискацией имущества. В остальном приговор и определение оставили без изменений.
      Протестовать против подобного развития событий пытались те, кто лучше кого-либо знал настоящий облик Вячеслава Кирилловича Иванькова, "вора в законе" по кличке Япончик, или Ассирийский Зять. В сентябре 1991 года на имя Генерального прокурора РСФСР направлена просьба руководства МВД РСФСР о внесении в порядке прокурорского надзора протеста на определение судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РСФСР от 25 февраля 1991 года в отношении гражданина Иванькова о смягчении ему наказания.
      В ноябре того же года Генеральный прокурор РСФСР внес в Президиум Верховного Суда РСФСР протест, в котором поставил вопрос об отмене определения судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РСФСР от 25 февраля 1991 года. Было предложено наказание, назначенное приговором Люблинского районного народного суда г. Москвы от 29 апреля 1982 года считать правомерным. Однако этот протест был вскоре отозван в связи с получением уведомления из СТ-2 г. Тулуна об освобождении Иванькова из мест лишения свободы, которое состоялось 5 ноября 1991 года.
      Бумажное противоборство продолжалось еще какое-то время. По юридическим канонам освобождение осужденного не является основанием для отзыва протеста. И 6 ноября 1991 года в МВД РСФСР поступает еще одно письмо за подписью заместителя Генерального прокурора РСФСР. В нем сообщается о внесении нового протеста в Президиум Верховного Суда РСФСР, где предложено считать приговор Люблинского районного народного суда г. Москвы правильным.
      Тяжба блюстителей закона продолжалась, а Япончик уже находился на свободе. Он некоторое время пожил в Москве. Здесь им была даже проведена воровская схожа. Решив свои злободневные проблемы, он в марте 1992 года нелегально выехал в поселок Веселый Ростовской области. Здесь он прописался в общежитии и предпринял усилия для выезда за границу. С этой целью через советско-американское предприятие "Приоритет" им подается обращение в консульское управление МИД России. Он получает загранпаспорт и визу для выезда по маршруту: "Москва - Пекин - Будапешт".
      В феврале 1992 года Иваньков обращается в посольство США в России с целью получения визы на въезд в эту страну. Он скрывает судимости, изменяет анкетные данные, а именно искажает дату рождения, домашний адрес, место работы, номера домашнего и служебных телефонов. Его вопрос решается положительно. Он покидает пределы России. А спустя месяц, после успешного отбытия Иванькова за границу СП "Приоритет" самоликвидируется.
      О "ВОРОВСКОЙ СПРАВЕДЛИВОСТИ", "ПОЛОЖЕНЦАХ", "КНЯЗЬЯХ" И "ВОРОВСКИХ" РЕКРУТАХ
      Нередко в средствах массовой информации "воры в законе" преподносятся идейными борцами с государством, насаждающими "воровскую" справедливость. Так, например, во время судебного процесса над известным "вором в законе" Япончиком, который проходил в США в Нью-Йорке, он сам и адвокаты пытались представить его активным борцом с коммунизмом в России, эдаким узником советского режима. Некоторые авторы приписывают "законникам" роль "хирургов", устанавливающих равновесие и порядок в преступном мире. Примерно такой посыл был в статье "Воровской мир", опубликованной Г. Подлесских и А. Терешонком в еженедельнике "Россия" N5 (за 28 февраля 1994 г.). Там, в частности, говорилось: ""Воры в законе" прибегают к насилию подобно тому, как хирург применяет скальпель: тогда, когда нужно, там, где нужно, и ровно столько, сколько нужно. Это коренным образом отличает их от заурядных уголовников, для которых насилие что топор для мясника: знай машут с плеча, не глядя, точно хмелея от пролитой крови". Делая такой вывод, авторы статьи не приводят конкретных примеров. А это бы стоило сделать непременно.
      Обобщение и анализ имеющихся фактов таких "хирургических вмешательств" говорят о противоположном. В начале 1990 года на территории Брянска и области органы внутренних дел зарегистрировали четыре дерзких убийства. В центральном аппарате Генеральной прокуратуры предположили, что началась "брянская вендетта". Осуществленный комплекс оперативно-розыскных мероприятий и следственных действий четко вывел сотрудников правоохранительных органов на "вора в законе" Барыгу - Бориса Петрушина, организовавшего эти опасные преступления. Впоследствии это и было доказано процессуально. В апреле 1993 года Барыга был осужден к длительному сроку лишения свободы по статье 77 УК РФ за бандитизм. В настоящее время отбывает наказание в одной из тюрем России.
      Из обвинительного заключения по уголовному делу N01376:
      "Расследованием было установлено следующее:
      Петрушин Борис Глебович, ранее неоднократно судимый, по кличке "Барыга", признанный в преступной среде "вором в законе ", упорно не желал встать на путь исправления. Более того, пользуясь присвоенным ему криминальным титулом, наводил страх и требовал бесприкословного ему подчинения среди ранее судимых лиц, склонных к правонарушениям, и иных лиц, со слабой волей и характером, обеспечив тем самым для себя условия, исключающие возможность сообщать указанными лицами о его преступных действиях в правоохранительные органы и давать на него, как на "вора в законе", показания. Преследуя корыстные и личные выгоды, он завел обширные знакомства с лицами, работавшими в кооперативах, используя как их самих, так и их личный транспорт в своих преступных целях. Имея незаконно у себя огнестрельное оружие, Петрушин навязывал его хранение судимым и иным, находившимся с ним в связях лицам. Используя данный ему в преступной среде "титул" "вора в законе ", Петрушин организовал у себя преступную кассу и занимался сбором денег от судимых в качестве так называемого "общака", строго контролируя их поступление.
      Ближайшим помощником и единомышленником по преступным целям и преступной деятельности был ранее неоднократно судимый и также упорно не желавший вставать на путь исправления Беляев Михаил Иванович по кличке "Мыца". С целью продолжения и облегчения преступной деятельности, придания ей организованного характера, усиления своего влияния и авторитета, завладения государственным, общественным и личным имуществом граждан, нападения на отдельных лиц, Петрушин совместно с Беляевым в 1989 году создали устойчивую, сплоченную, вооруженную пистолетами "ТТ" преступную группу-банду, в состав которой входили, как правило, нигде не работавшие Заикин П.Н., близкий родственник Беляева - Немешаев Р.Ю., а также - Кленин А.В., Шлянцев Г.В., работник кооператива "Вера" Клюев А.М.
      В январе 1990 года Петрушин, узнав, что ранее неоднократно судимый Баронов Ю.Н. не вносит в "общак" добытые преступным путем деньги, по сговору с Беляевым решили совершить убийство последнего. Реализацию своих преступных планов решили осуществить в тот момент, когда Петрушин должен находиться по определению суда под административным арестом с 29 января по 5 февраля 1990 года в спецприемнике УВД Брянского облисполкома, используя арест как алиби. В конце января 1990 года во второй половине дня Беляев на не установленной легковой автомашине, взяв непосвященную в их преступный план Ткачеву М.В., приехал к спецприемнику УВД, возле которого уже находились Рощина Г. В. и председатель кооператива "Вера" Ладыгин Г. И. Последние воспользовались недобросовестным отношением к исполнению служебных обязанностей работников спецприемника и добились представления Петрушину кратковременного выхода на свободу. Его привезли в г. Сельцо. Затем на автомашине марки "Жигули" Петрушин, Беляев и Ткачева приехали к дому, где проживал Баронов. Зайдя в квартиру Баранова, напали на него и подвергли сильному избиению, причинив ему множественные переломы ребер, повредив печень, а также нанесли многочисленные ушибленные раны на лице, туловище и конечностях. После чего Петрушин вместе с Беляевым затащили не оказывавшего сопротивления Баранова в автомашину Петрушина, где была Ткачева. Взяв с собой Василевскую Т. А, которая находилась в квартире Баранова, все выехали в лесной массив, расположенный в районе Новостройки Володарского района города Брянска. В лесу, выйдя из автомашины, Беляев, желая втянуть в качестве соучастника убийства Ткачеву, с применением физической силы пытался ее руками удушить Баранова, но последняя вырвалась. Тогда Беляев по команде Петрушина задушил лежавшего на земле Баранова.
      В марте 1990 года у Петрушина возник конфликт с преступной группировкой Атаманенко П.Б., Гурова В.Г. и Чечикова В.Л. Поводом послужило изобличение Атаманенко в использовании Петрушиным не по назначению "общака". Понимая, что Атаманенко своим протестом подрывает авторитет Петрушина, как "вора в законе ", тот решил совершить убийство Атаманенко, Гурова и Чечикова. В течение марта 1990 года Петрушин, Беляев, Заикин, Немешаев, Клюев разыскивали скрывавшихся от них Атаманенко и его соучастников. В конце марта 1990 года по указанию Петрушина, совместно с ним Беляев, Заикин, Немешаев, Клюев, Шлянцев, вооруженные тремя пистолетами "ТТ", ворвались в квартиру матери Гурова - Гуровой В. А., где его обнаружили и подвергли жестокому избиению. Петрушин заявил Гурову, что за неподчинение и выступление против него, как "вора в законе ", он, Атаманенко и Чечиков подписали себе смертный приговор.
      В конце марта 1990 года, после дачи указания Беляеву о приведении "приговора "в исполнение, Петрушин совершает не тяжкое преступление, связанное с управлением автомашины в нетрезвом состоянии и оказанием сопротивления при задержании работникам милиции. 2 апреля 1990 года он был задержан, а затем заключен под стражу. Спустя два дня, когда арестовали Петрушина, Беляев, Заикин и Немешаев находят Гурова и после жестокого избиения убивают его из пистолета "ТТ". При совершении преступления присутствовала жена Гурова - Гурова Л.С. С целью сокрытия следов убийства Беляев, Заикин и Немешаев решили совершить убийство жены Гурова - Гуровой Л. С., для чего привезли ее в поселок Чайковичи, завели в дом 23 на площади Халтурина, принудительно напоили спиртным и уже впятером, к ним присоединились Клюев и. Кленин, в ночь на 5 апреля 1990 года вывели Гурову и Дерюгина, который случайно оказался в квартире, в труднодоступный участок кладбища возле деревни Дерковичи. В процессе совершения преступления Клюев и Заикин пытались склонить Дерюгина к совершению убийства Гуровой. Получив отказ, они стали избивать Дерюгина монтировкой, но он сумел увернуться и побежать от них. В ответ на это Заикин начал стрелять вслед убегавшему и ранил его в щеку. Догнав его, они продолжили избиение его монтировкой. От полученных повреждений Дерюгин скончался на месте. После чего эти же лица из пистолета "ТТ" выстрелили в Гурову и причинили ей сквозное пулевое ранение шеи. Полагая, что она убита, Кленин с Заикиным бросили ее в ручей ".
      Основным участникам этих событий: Петрушину Б. Г., Беляеву М. И., Заикину П. Н., Немешаеву Р. Ю., Клюеву А. М., Кленину А. В., Шлянцеву Г.В. предъявлено обвинение по статье 77 УК РСФСР (бандитизм). Едва ли подобные действия, следуя терминологии и аргументированное Т.Г. Подлесских и А. Терешонка, можно отнести к "хирургическому вмешательству". По сути дела Барыга и его сподвижник Мыца организовали и приняли участие в убийствах уголовников, таких же, как и они сами. Тем самым были наказаны отступники. А как квалифицировать с позиции "воровской справедливости" убийство женщины и невиновного мужчины? Здесь не подходит никакое оправдание аргументами указанных авторов и уж тем паче "воровской моралью".
      Можно привести еще более красноречивый пример. 31 марта 1995 года "воровской положенец" Мансур у себя на квартире вел переговоры с бывшим компаньоном. По сути дела происходило выбивание крупной суммы денег. Для большей сговорчивости подручные "положенца" приковали коммерсанта наручниками к трубе отопительной системы. В этом положении тот находился несколько дней. Все это время его пытали и жестоко избивали. По счастливой случайности почти через неделю измученному коммерсанту удалось сбежать и заявить обо всем в милицию. В ночь на 8 апреля сотрудники РУОПа Москвы штурмом взяли квартиру, в которой Мансур занял глухую оборону. Для обеспечения личной безопасности он захватил двух заложниц и яростно отстреливался. В ходе штурма и перестрелки Мансура убили. Одна из заложниц была ранена и утром скончалась в больнице. Начавшееся расследование показало, что Мансур таким образом захватывал в заложники еще двух коммерсантов. Договориться им не удалось. Тогда оба были убиты и расчленены. Обрубленные кисти рук несговорчивых коммерсантов Мансур лично сжег в камине. Остальные части тел были вывезены на одну из московских свалок. Специально выбрали ту, где больше всего бездомных собак. Изголодавшиеся животные с жадностью набросились на человечину. К утру лишь обглоданные кости напоминали о том, следы какого страшного преступления растворились среди мусорных гор.
      Известны и другие факты "справедливости". Так, в сталинские времена "воры", совершая побеги из лагерей Севера и Колымы, нередко брали с собой якобы сообщников - осужденных, которых называли "коровами". При длительных переходах по тундре и тайге, особенно в зимнее время, испытывая недостаток в пище, они съедали взятых с собой "коров".
      Подтверждая "воровскую справедливость", Г. Подлесских и А. Терешонок, может быть, и не желая этого, пропагандируют обычаи и традиции "воров в законе". А они, как видно из приведенных примеров, действительно, схожи с законами волчьей стаи. Тут факты говорят сами за себя. Если не надевать розовых очков, никуда не уйти от убийств особой изощренности и других тяжких преступлений, вплоть до захвата заложников. И определенную часть этого ужаса организуют как раз "законники". Либо они являются его идейными вдохновителями. В этом их криминальная сущность. И не стоит на это закрывать глаза, прикрываясь словно фиговым листком отдельными их "благородными" проявлениями.
      Криминологические исследования, практическая деятельность сотрудников правоохранительных органов позволяют объективно показать обобщенный образ "вора в законе". Лидеры такого типа - это своеобразные генераторы преступных идей и взглядов, бескомпромиссные преступники. Они изобретательны и изощренны. В последние годы нередко демонстрируют свою религиозность. Под маской порядочности "воры" далеко не всегда справедливы, большинство из них - лживы, мстительны, жестоки. Около 80 процентов из них склонны к наркомании.
      Должностные, а также другие лица, имевшие взаимоотношения с "законниками", указывают на их общительность, умение устанавливать контакты. Например, тот же Барыга находился в дружеских отношениях с бывшим заведующим отдела административных органов Брянского обкома компартии, которого среди уголовников знали под кличкой Дубчек. Кроме этого колоритного типа Барыга был в приятельских отношениях со старшим помощником прокурора, заместителем начальника УВД области. Был он знаком и с некоторыми другими влиятельными лицами из местной администрации.
      Можно подчеркнуть как характерный признак умение "воров в законе" в нужных случаях проявлять инициативу, решительность, способность подчинять своей воле не только лиц с криминальной установкой, но и "добропорядочных" представителей государственных структур. За "воровское" дело "законники" пойдут на все, хотя и сделают это скрытно, нелегально, в основном чужими руками.
      Необходимо заметить, что "воры в законе" признают людьми только тех, кто входит в "воровскую" касту. С остальными лишь ведется игра в "общечеловеческие ценности". Эта черта их поведения иллюстрируется цитатами из "воровских малевок" и "ксив", изъятых в тюрьмах и следственных изоляторах. Приведем в качестве наглядности такие тексты, взятые из воровской переписки: "В этой жизни есть случайные люди, пассажиры, которые думают о своем доме и семьях, им просто надо объяснить, пусть живут своей жизнью и не мешают нам", или "... арестанты, запомните, кроме вора никому не дано право решать судьбу человека. Это наше воровское решение на массу арестантов, чем вы должны руководствоваться и жить".
      Чтобы еще более полным получился собирательный, обобщенный портрет "законника" попробуем разобраться в том, как отдельные личности становятся или выводятся на этот путь. Несколько слов о воровских рекрутах, тех, кто по своей воле или по скрытому чужому умыслу был вынужден стать преступником.
      Признание "вором в законе", так называемое "коронование", или крещение, осуществляется на "воровской" сходке либо по "воровской" переписке с рекомендациями не менее двух преступников этой же категории. Причем будущий вор, как правило, проходит испытательный срок, своего рода кандидатский стаж. В этот период времени он может быть "положением" или "смотрящим".
      Как правило для приема новых "воров" на "воровской" сходке собираются не менее пяти особо опасных лидеров, имеющих достаточный "воровской" стаж. Кандидата представляют рекомендующие, затем задаются вопросы, касающиеся его криминального образа жизни и деятельности, после чего принимается решение.
      Это лишь условная схема, и все может происходить более просто встретились, посидели, поговорили с выпивкой и обильной закуской, а затем пригласили кандидата и сказали, что он "вор в законе".
      "Коронование", или надевание короны, как преступная традиция, идет из 20-30-х годов, когда "нэпманские воры" для поднятия своего авторитета распространили легенду о происхождении воровской касты от атаманов разбойничьих ватаг, живших в XVII веке и якобы принадлежавших к дворянскому сословию. Среди этой касты избранных в качестве столпов обязательно должны были быть "положенец" - уголовный авторитет, наделенный "воровскими" обязанностями и правами на определенный испытательный срок, который затем становился бы "вором в законе"; "смотрящий" - криминальный авторитет, контролирующий определенную территорию или объект и находящийся под покровительством "воров в законе". Их еще называют иногда "князьями".
      Мы располагаем информацией о том, что и современные "воры" считают себя потомками настоящих и мнимых князей. Например, в октябре 1994 года "вор в законе" по кличке Цицка во время беседы заявил, что он происходит от княжеского грузинского рода и свое пребывание в "воровском" сообществе не считает случайным. Аналогичные заявления делал "вор" по кличке Резо Тбилисский. Понимая эти заявления дословно, невольно приходишь к выводу: да, это князья, но князья тьмы, повелители наиболее циничных сил. Если уголовный авторитет побывал в местах лишения свободы, где всемерно поддерживал осужденных и заключенных под стражу, грубо нарушающих режим содержания в следственном изоляторе или исправительном учреждении, оказывал противодействие администрации, а также совершал другие подобные "подвиги", то это признается большим плюсом в блатной жизни и, естественно, способствует "коронации".
      Становление в качестве преступного авторитета уголовника Смелого происходило в период отбывания им наказания в ИТК-8 г. Лабытнанги. Находясь под стражей. Смелый активно участвовал в "воровском" движении. Оно в основном заключалось в оказании противодействия администрации исправительного учреждения и расправах над неугодными "законникам" лицами. За это Смелый и был принят в так называемый "братский круг".
      После освобождения из мест лишения свободы Смелый выехал в г. Нефтеюганск, где организовал сбор материальных средств в "общак" и "грев" (передача в зону денег, наркотиков и т.п.). Подобная забота не осталась без внимания, ведь все непосредственно касалось "братского круга". В феврале 1991 года Смелый был признан "вором в законе" на "сходке", съезде "воров" в Грузии.
      По оперативной информации ГУОП МВД: В 1993 году в России "короновано" 11 уголовных авторитетов, в 1994 году - 33, в 1995-1996 годах - около 100. Значительное увеличение количества "коронованных" преступников это противовес кавказским "ворам" в российских регионах, так считают большинство уголовных лидеров. Объявление "вором в законе" в уголовной среде осуществляется как непосредственно "ворами", присутствовавшими на "сходке", так и с помощью "воровской корреспонденции" - так называемых "ксив", "малевок" на "общак ". В некоторых случаях "братве" о присвоении "титула" объявляет и сам "коронованный ", например, при этапировании его в колонию, тюрьму.
      Однако не всегда тот или иной "воровской" авторитет - "положенец" или "смотрящий" желает стать "вором". Бывает и так, что уголовному авторитету предлагают "короноваться", а он отказывается. Сами авторитеты в основном объясняют это тяжестью "воровской короны", а попросту не всегда тот или иной из них может соблюсти "воровские" обычаи и традиции, "воровскую" мораль. Например, кандидат в "воры в законе" должен держать слово перед "братвой", своевременно и правдиво рассказывать о своем прошлом уголовникам, по "воровской" иерархии стоящим выше кандидата, помогать сообщникам, жестко вести себя с лицами, которые не платят "дань" в "общак", оказывают противодействие "ворам". И здесь он не должен останавливаться ни перед какими средствами, вплоть до организации шантажа, убийства и т.п.
      Вот как один из уголовных авторитетов, отбывавший наказание во Владимирской тюрьме, высказывает в "малевке" - записке, адресованной "вору в законе" по кличке Север, свои сомнения о возможной "коронации" его "вором в законе": "... Из разговора с Эдиком я понял, что он был бы только рад пополнению Воровской семьи в моем лице. Но мучает меня одно, из-за чего может возникнуть ко мне резонный вопрос, о том, что имея возможность, я должным образом не поставил за себя в курс Воров: Сережу Бойца и Сашу Уголька..."
      С другой стороны, отдельные преступники, по "воровским" понятиям, никогда не станут "ворами". Это, во-первых, гомосексуалисты (в исправительных учреждениях осужденные именуют их "обиженными", "петухами"), лица, которые, будучи осужденными, оказывали помощь администрации (их "воры" именуют "козлами"), а также "фуфлыжники" (не отдавшие карточный либо какой-нибудь другой долг), "беспредельщики" и другие. Во-вторых, лица, ранее бывшие комсомольцами, членами компартии, служившие в правоохранительных органах, в армии. В-третьих, те, кто недостаточно знает и уважает "воровскую" мораль, основа которой - помощь "воровскому" сообществу. Например, если преступник, имея криминальный доход, не вносит деньги в "общак" или не помогает "честным арестантам", а использует доходы в личных целях (на "воровском" жаргоне - "набивает кишку"), то он также не будет "вором".
      Некоторые криминологи и практические работники высказывают сомнение, что "коронование" может быть произведено по переписке либо по письменной рекомендации нескольких "воров", переданной на свободу, в другое исправительное учреждение или в следственный изолятор. Однако весомым аргументом, подтверждающим прием в "воровское" сообщество по переписке, являются личные наблюдения одного из авторов, который проработал в оперативных аппаратах МВД, в том числе системы ИТУ, более тридцати лет. Аналогичная точка зрения изложена А.И. Гуровым в книге "Профессиональная преступность". Им, в частности, указано, что в одном из транзитно-пересыльных отделений Управления исправительно-трудовых лагерей Красноярского края, где в 10 камерах содержались "воры в законе", обсуждение кандидатур и прием осуществлялись с помощью переписки, так как условия изоляции исключали сходку. Последние криминологические обследования тюрем России также позволили получить подтверждающие наш вывод сведения.
      В процессе встреч с осужденными и их опросов неоднократно приходилось слышать рассказы о "коронациях" "ворами в законе" по "воровской" переписке. Как правило, это происходило в местах лишения свободы. Например, уголовные авторитеты Джем, Семерик и некоторые другие стали "ворами" в тюрьмах: первый - в Тобольской, второй - в Тулунской, и им со свободы "подгоняли" "воровские малевки" об их "достойном" поведении в прошлом, до ареста.
      Во время освобождения из Владимирской тюрьмы в мае 1994 года уголовника по кличке Огонек, "воры", содержащиеся в тюрьме, дали ему "ксиву", где было указано, что он "честный арестант", достойно вел себя в остроге и заслуживает звания "вора в законе". В июне 1994 года на одной из "сходок" в Москве Огонек был "коронован".
      Данные, которыми мы располагаем, говорят о том, что в среднем в преступном мире "коронуется" в год не менее 30-40 уголовных авторитетов. Но эти сведения не дают точную характеристику ситуации. Получены они из самых разных, даже противоречивых, источников и на полную объективность не претендуют. Они, скорее всего, уменьшены. Дело в том, что любая "воровская сходка", где "коронуются" кандидаты в "воры в законе", организуется и собирается нелегально. Все, о чем говорится на "сходках", в частности, принимаемые там решения, держатся в большом секрете и становятся достоянием лишь узкого круга лиц. Известны случаи, когда за "запал" - расшифровку органам внутренних дел "воровской ксивы на общак", написанной во исполнение принятых "сходками" решений, лидеры преступного мира жестоко расправлялись с провинившимися: над ними совершались акты мужеложства или они подвергались физической расправе вплоть до убийства. Добывание информации о "сходках" и, соответственно, о "коронации" сопряжено с большим риском и оперативно-розыскными сложностями.