Своенравная леди

Сюзетта тихо вздохнула, когда Каэтано перевернулся на живот рядом с ней, не спуская горящих темных глаз с ее лица. Он запустил пальцы в ее длинные волосы и слегка прихватил зубами ее полную нижнюю губу. Потом его рука начала медленно спускаться вниз по ее телу.

Губы Каэтано заняли место его руки, и он начал любовно лизать набухший сосок. Его ладонь продолжала двигаться вниз, а за ней спускались его губы. Сюзетта почувствовала, кровь вскипает в ее жилах, когда лицо Каэтано прижалось к ее пупку, а кончик его языка проник внутрь маленького углубления. Он ласково раздвинул ее бедра, и сердце Сюзетты бешено забилось, когда его пальцы скользнули ей между ног. Разгоряченное прекрасное лицо Каэтано прижилось к теплой внутренней поверхности ее бедра. Сюзетта почувствовала близость его тела и стиснула пальцами одеяло.

Волна страсти поднималась внутри ее; Сюзетта изгибалась и шептала его имя. Ее тело требовало разрядки. Каэтано не прекращал свои доводящие до исступления поцелуи и ласки, пока она не начала кричать. Тогда он поднял голову и лег рядом с ней, перевернувшись на спину.

Он притянул Сюзетту к себе, обнял и начал успокаивать ее.

— Еще не время, Сюзетта. Полежи немного спокойно.

Каэтано протянул ей вино, и она благодарно кивнула. Они лежали и пили вино; нетерпение ослабло. Согревшись от вина и близости Каэтано, Сюзетта почувствовала, что полностью успокоилась и больше не торопится довести до конца их любовные игры.

Затем Каэтано неожиданно разомкнул объятия. Сюзетта вопросительно взглянула на него, а он улыбнулся, взял ее маленькую ладонь и провел ею по своей гладкой груди. Сжав руку Сюзетты, Каэтано мягким движением передвинул ее ладонь со своей груди на живот. Затем он закинул руки за голову; в его темных глазах застыла просьба, чтобы она ласкала его тело так, как это только что делал он. Сюзетта, уже несколько недель сама жаждавшая этого, положила ладони ему на грудь и нежными, чувственными движениями начала гладить сильные мышцы, проступавшие под смуглой кожей, узкую талию. В глазах Каэтано появилось мечтательное выражение, и он кивнул.

Не убирая ладоней с его талии, Сюзетта медленно склонила голову ему на грудь. Каэтано вздрогнул, когда она начала покрывать легкими, нежными поцелуями его тело, постепенно спускаясь от груди к животу. Он стонал от наслаждения и смотрел, как ее прекрасные золотистые волосы ложатся на его тело, рассыпаются по его смуглой коже. Ее мягкие губы и язык своими дразнящими ласками сводили его с ума.

Плоть его была возбуждена. Сюзетта подняла голову и нерешительно коснулась ее ладонью. У нее перехватило дыхание. Ощутив, как плоть Каэтано восстала от ее легкого прикосновения, Сюзетта взглянула на него. Он умоляюще смотрел на нее, по-прежнему не произнося ни слова.

— Каэтано, — выдохнула она и сжала рукой его плоть.

Он благодарно застонал. Смущение ее прошло, и она принялась уверенными движениями ласкать его. Каэтано закрыл глаза, и из его груди вырывались низкие, гортанные звуки. Доведя Каэтано почти до самого пика, когда он в исступлении повторял ее имя, Сюзетта отпустила его и легла рядом. Почувствовав вкус ее мягких губ, он широко раскрыл глаза.

Она поцеловала его и сказала, касаясь губами его губ:

— Еще не время, Каэтано. Полежи немного спокойно.

Сюзетта налила вина и поднесла к его рту. Сердце гулко билось у него в груди, кровь стучала в висках. Он залпом выпил вино и перевел дух. Сюзетта забрала у него пустую чашку и легла, ожидая, пока он немного успокоится…

Они опять лежали рядом, и ночной ветерок овевал их разгоряченные тела.

Сюзетта застонала, почувствовав, как грудь Каэтано прижалась к ее спине, а его руки обхватили ее груди.

— Милая, — хрипло прошептал он, касаясь тубами ее уха, — я сейчас немного приподнимусь, а ты перевернись.

Сюзетта надеялась, что он наконец овладеет ею. Когда Каэтано приподнялся, она перевернулась на спину и улыбнулась, Каэтано стал нежно целовать ее. Он лежал, слегка касаясь ее своим телом, и его напряженная плоть прижималась к ней. Каэтано по-прежнему не спешил овладеть Сюзеттой, хотя его поцелуи становились все жарче и требовательнее. Она всем телом прильнула к нему и без всякого стыда начала тереться о его плоть. Она жаждала ощутить его внутри себя. Сюзетта всхлипывала, глядя на него блестящими умоляющими глазами.

— Каэтано, — выдохнула она, — я твоя, только твоя. Пожалуйста, милый, возьми то, что тебе принадлежит.

— Любовь моя, — прошептал он и одним мощным движением овладел ею, заставив вскрикнуть от наслаждения.

Серебристая луна скользнула за линию горизонта и исчезла. Солнце еще не взошло, и земля погрузилась в полную темноту, в густой, почти осязаемый мрак, который бывает перед самым рассветом. Плотная иссиня-черная мгла окутала Сюзетту и Каэтано своим мрачным покрывалом, но и она не заглушила яркую вспышку их страсти.

Они перенеслись из темных земных пределов в ослепительно яркую высоту.

Достигнув наивысшей вершины, Сюзетта в исступлении выкрикнула имя Каэтано, и оно эхом разнеслось по лежащему под ними гигантскому каньону. Ветер подхватил его и разнес по всей суровой и пустынной земле, окружавшей их.

Каэтано!..

Глава 31

Несколько чудесных дней Каэтано и Сюзетта были Адамом и Евой в Эдемском саду. В объятиях друг друга они наблюдали за восходом солнца и как бы впервые восхищались творением Господа. Когда мягкие розовые краски сменились ярким оранжевым сиянием, а потом ослепительным белым светом, Каэтано встал и помог Сюзетте подняться. Верхом на Угольке они двинулись на запад вдоль края каньона. Через четыре мили молодые люди въехали в гигантскую расщелину и начали медленный спуск. Сюзетта зевнула и обмякла в руках Каэтано. По-мальчишески улыбаясь, он поцеловал ее и прошептал:

— Я знаю, что ты устала, Сюзетта. Я везу тебя в укромное местечко, где мы сможем прекрасно выспаться.

Она кивнула, зная, что Каэтано позаботится о ней. Сюзетте было все равно где спать, лишь бы в его объятиях. Уголек осторожно пробирался там, где, казалось, еще не ступала нога человека. Когда они спустились на дно каньона, расщелина стала шире и разветвилась на сотни узких трещин. Сюзетта задремала, и длинные волосы упали ей на лицо. Она помнила только, как потом Каэтано снял ее со спины коня. Они стояли на берегу реки, и Сюзетта подумала, что было бы хорошо искупаться.

— Сюзетта, — сказал он, взяв ее на руки, — мы искупаемся, когда проснемся. Тебе нужно отдохнуть.

Она обняла его за шею и положила голову ему на плечо.

— У меня глаза слипаются.

— Вот и хорошо, — прошептал Каэтано и уверенными шагами направился назад, в узкую расщелину.

Пещера была не больше шести футов в высоту, и ему пришлось нагнуться, чтобы войти в нее. Ширина ее составляла футов восемь — десять. Внутри было тихо и прохладно — превосходное место для сна.

Сюзетта вытянулась и улыбнулась, увидев, что Каэтано вновь разделся, лег рядом на одеяло и притянул ее к себе.

— Спи, любовь моя. — Он коснулся губами ее спутанных волос. — Когда проснешься, мы поедим, и я поведу тебя в красивейшее место на свете. Мы искупаемся и вымоем твои золотистые волосы.

Сюзетта поцеловала его.

— Пообещай мне, что всю оставшуюся жизнь я буду спать в твоих объятиях.

Глаза Каэтано затуманились, а руки крепко сжали ее. В его поцелуе чувствовалась нежность и любовь.

— Обещаю тебе, — прошептал он, касаясь губами ее губ, — что буду любить тебя до тех пор, пока хожу по этой земле.

Сюзетта открыла глаза и огляделась. Рядом с ней мирно спал Каэтано. Она улыбнулась, вспомнив незабываемую ночь, проведенную с ним. Ей очень не хотелось будить его, но Сюзетта умирала от голода и желания искупаться. Возможно, ей удастся, не разбудив Каэтано, спуститься к реке и разок окунуться. Или сначала она пороется в седельных сумках и найдет какую-нибудь еду.

— Ты собиралась покинуть меня? — спросил Каэтано.

Сюзетта посмотрела на него. Его густые волосы растрепались и спадали на лоб. Страстные черные глаза были полузакрыты, а мужественное худое лицо покрыто щетиной, полуоткрытые губы растянуты в милой улыбке.

— Никогда! — рассмеялась она и опустилась на него.

Он уткнулся лицом в шею Сюзетты и обхватил руками ее спину. Сжав ладонями его лицо, она целовала его губы, лоб, подбородок, а он, закрыв глаза, изображал равнодушие.

Отбросив волосы с лица, она игриво сказала:

— Когда же ты покормишь меня?

Они ели холодный ростбиф с толстыми ломтями хлеба, запивая все это охлажденным в реке вином. Каэтано острым охотничьим ножом отрезал маленькие ломтики мяса и смотрел, как проголодавшаяся Сюзетта вздыхает, отправляя в рот очередной кусочек. В этом чудесном каньоне она чувствовала себя как дома, не хуже, чем на своем ранчо в Джексборо. Каэтано размышлял, что их ждет впереди. Имеет ли он право просить эту прекрасную белую женщину провести жизнь с ним, преступником-полукровкой? Не погаснет ли вскоре огонь их любви? Не возненавидит ли со временем Сюзетта его за то, что он лишил ее спокойной и безопасной жизни? Представься ей сегодня возможность уйти, покинула бы она его?

— Каэтано, как вкусно! — Сюзетта сидела на корточках в расстегнутой до пояса белой рубашке, открывавшей его взгляду ее тело. Белокурые волосы ореолом окружали ее нежное лицо. Она облизнула пальцы и вздохнула. Ее довольный вид наполнил сердце Каэтано радостью, и он с легкостью отбросил терзавшие его сомнения.

Он сжал ее руку и притянул к себе.

— Как вкусно, — передразнил он.

Притихшая и неподвижная, она свернулась калачиком и прижалась к его груди, а он покрывал поцелуями ее лицо, грудь, шею. Обхватив губами крошечный золотой медальон, который Сюзетта никогда не снимала, он языком прижал его к маленькой ямке у нее на шее.

— Каэтано, — прошептала она, — отстегни, пожалуйста, медальон.

Он нащупал пальцами застежку. Сюзетта взяла в руку маленькое золотое сердечко и сняла его с шеи. Затем надела его на смуглое правое запястье Каэтано, дважды обмотав цепочку вокруг его руки.

— Это подарок родителей на мое шестнадцатилетие, — пояснила она, застегивая замочек, — и я не снимала его с того самого вечера. Я люблю тебя, Каэтано. Ты мне дороже всех на свете. Обещаешь всегда носить этот медальон?

Глубоко тронутый, Каэтано взглянул на крохотное золотое сердечко, покоящееся на его смуглом запястье. Посмотрев Сюзетте в глаза, он твердо сказал:

— Снять с меня этот медальон можно будет только од ним способом — отрубить мне руку. Спасибо, милая, такого дорогого подарка мне еще никогда не делали.

Он запечатлел на ее губах нежный поцелуй. Когда Каэтано языком осторожно раздвинул ей губы, Сюзетта отстранилась.

— Каэтано, ты обещал, что мы искупаемся. Я грязная, так что, пожалуйста, не прикасайся ко мне, пока я не вымоюсь!

Он вздохнул:

— Ты забыла, с кем разговариваешь? Я жестокий Каэтано, Князь Тьмы. Неужели ты думаешь, что можешь командовать мной?

Сюзетта рассмеялась и провела кончиками пальцев по его губам.

— Я в ужасе. Боюсь, ты намерен заласкать меня до смерти.

Засмеявшись, Каэтано встал и взял ее на руки.

— Можно и так, но сначала я позволю тебе искупаться. Ты пахнешь мной.

— Да, — она прижалась к нему, — а ты мной. Отнеси меня к реке.

— Нет. Надевай штаны — мы отправляемся к моему любимому месту.

Верхом на Угольке они проехали вдоль излучины реки в западном направлении. Солнце по-прежнему стояло высоко, уже проделав довольно большой путь по голубому небу, и глубокий каньон прорезали длинные тени. Сюзетта осматривала окрестности, чувствуя, что с удовольствием провела бы всю оставшуюся жизнь, исследуя вместе с Каэтано этот потрясающий каньон.

Она услышала его раньше, чем увидела. Выпрямившись в седле, Сюзетта пыталась определить, что это за звук. Шум все усиливался. Уголек обогнул каменную стену, и она увидела его. На противоположной стороне каньона с огромной высоты низвергался могучий поток воды, ударялся о скалу и с грохотом обрушивался в реку в сотне футов от них. В глазах Сюзетты вспыхнула радость.

— Каэтано! — крикнула она. — Это потрясающе! Мы можем спуститься туда?

— Это водопад Капоте-Фолле, Сюзетта. Я знал, что тебе он понравится. Оставим Уголька здесь и пойдем вниз.

Пока Каэтано расседлывал и стреноживал коня, она стояла, завороженная величественной картиной. Каэтано взял ее за руку, и они начали спускаться по глыбам песчаника, подбираясь все ближе к воде. У кромки воды они разделись. Когда Сюзетта, зажав в руке кусок ароматного мыла, со смехом бросилась в реку, Каэтано уже плыл к водопаду. Задохнувшись от холодной воды и отплевываясь, Сюзетта крикнула Каэтано, чтобы он подождал ее.

Он перевернулся на спину. — Если бы ты плыла, Сюзетта, вместо того чтобы идти, то легко догнала бы меня.

— Я не умею.

Каэтано засмеялся.

— Это совсем не смешно! — крикнула она ему. — Когда я была маленькой, мне не разрешали плавать в реке. Моя мама считала это неподходящим для дамы делом. Ты и представить себе не можешь, что меня ругали даже за то, что я просто ходила по воде.

Смех Каэтано смолк. Он подплыл к ней, коснулся ногами дна и обхватил ее тонкую талию.

— Прости, что дразнил тебя. Я научу тебя плавать — это легко.

Сюзетта положила руки ему на плечи и улыбнулась. Она начала согреваться. Вода доходила ей до груди и была такой чистой, что Сюзетта ясно видела дно. Каэтано слегка сжал ее талию.

— Пойдем поплещемся в водопаде. Глубина там тебе по шею.

Держа ее за талию, он перевернулся на спину и потянул Сюзетту за собой. Каэтано плыл к водопаду, пока они неприблизились к нему настолько, что рев воды заглушил все остальные звуки. Коснувшись ногами дна, Каэтано взял Сюзетту за руку и повел прямо под пенистые струи.

Падающая с высоты вода била по спине, голове и плечам. Ощущение было великолепное. Каэтано стоял рядом, откинув голову и раскрыв рот.

Внезапно он посадил Сюзетту к себе на плечи, выпрямился, обхватил ее и начал пританцовывать в воде прямо под падающими струями. Сюзетта упиралась пятками ему в бока, визжа от страха и удовольствия. Каэтано пошел в самый центр водопада и сбросил Сюзетту назад, однако поймал ее прежде, чем она успела упасть.

Жадно ловя ртом воздух, она прильнула к нему. Их лица почти соприкасались, и Каэтано, сцепив руки под ее ягодицами, крикнул:

— Я пресытился тобой, белая женщина! Теперь растворюсь среди камней, оставив тебя оплакивать мое исчезновение.

Он лукаво улыбался.

— А сейчас, Каэтано, — Сюзетта еще крепче ухватилась за него, — я доберусь до тебя…

Каэтано исчез. Сюзетта огляделась, но не увидела его. Она засмеялась, зная, что он не оставит ее одну, и закружилась на месте, громко окликая его.

Внезапно она почувствовала холод и страх и вновь закричала:

— Каэтано, прошу тебя! Пожалуйста!

Смуглая рука со сверкающим на запястье золотым медальоном выскользнула из-под бурлящей пены и схватила ее. Она вскрикнула, а Каэтано протащил ее сквозь бешеные струи и прижал к себе.

— Скучала по мне? — крикнул он и поцеловал ее дрожащие губы.

Они стояли в абсолютно сухом месте — крошечной пещере позади водопада. Грот укрывал их от внешнего мира. Радуясь, что вновь обрела безопасность в его объятиях, Сюзетта обвила руками его шею и прильнула к нему.

— А как ты узнал об этой пещере?

— Когда мне нравится какое-то место, я узнаю о нем все, раскрываю его секреты.

— А как насчет людей?

Темные глаза Каэтано сверкнули.

— Я намерен узнать все твои тайны.

Выйдя из грота, они долго сидели на огромном плоском валуне у кромки воды, и Каэтано пальцами перебирал влажные волосы Сюзетты.

День стал клониться к закату. Каньон погрузился и полумрак, хотя солнце все еще освещало горы.

Шум водопада убаюкивал.

— Ты не замерзла, Сюзетта? — спросил Каэтано.

— Нет, но…

— Что, любимая?

Рука Сюзетты легла на его плоский живот.

— Я подумала о том, что это прекрасное место для любви.

Каэтано приподнялся на локте и поцеловал ее. Ощутив прикосновение его мягких, теплых губ, Сюзетта вздрогнула. Он играл с ней, дразня, целуя в уголки рта.

Сюзетта подняла голову в ожидании более пылких и страстных поцелуев. Каэтано плотнее прижался к ее губам и проник в ее рот, потом, оторвавшись от нее, лег на спину и посадил ее себе на живот.

— Люби меня, Сюзетта, — прошептал он.

— Да, — выдохнула она.

В полночь они поели. Каэтано поймал окуня, разжег костер и зажарил на вертеле рыбу, которую они запивали прохладным вином. Молодые люди проговорили почти всю ночь, а на заре пошли к поросшему травой склону каньона.

Проснувшись, они опять пустились в путь и нашли в каньоне еще одну укромную долину. Здесь не было гремящего водопада, но протекал чистый ручей с каменистым дном. Потом они добрались до Ослиного утеса с его пенистыми стремнинами. Каэтано объяснил, что они находятся в том месте, откуда низвергается водопад. Теперь они забрались высоко в горы, где росли экзотические полевые цветы.

Сюзетта хотела сорвать красивый цветок, но Каэтано остановил ее.

— Подожди до захода солнца, когда раскроется вечерняя примула. Я нарву для тебя букет.

Молодой, беззаботный и по-мальчишески красивый, он вдруг улыбнулся и сказал:

— Я хочу любить тебя, но не на камне. За излучиной реки есть длинная мягкая песчаная коса, уходящая прямо и воду.

— Только не говори мне, что ты заранее не знал про эту косу.

Каэтано пожал плечами и рассмеялся. Яркое солнце спряталось за облако. Теплая коса оказалась в тени. — Сюзетта и Каэтано разделись и растянулись на песке. Сюзетта лежала на спине, мечтая о его ласках. Каэтано склонился над ней; их лица почти соприкасались. Небо становилось все темнее. Каэтано нежно целовал Сюзетту, и в этот момент первые тяжелые капли дождя упали на дно каньона. Прогремел гром. Небеса разверзлись, и потоки воды понеслись по песчаным склонам. Черное небо прорезали вспышки молний. Ветер внезапно переменился, и стало холодно.

Дождь усилился, и летняя гроза всей своей мощью обрушилась на любовников. В объятиях Каэтано Сюзетта не боялась бури. Он сам был как буря. Гулкие удары его сердца напоминали раскаты грома. И когда поток его любви обрушился на нее, она ощутила себя очищенной и обновленной.

Над их головами в проступавшей на небе радуге кружились два белых голубя. Они ловили клювами брызги воды, кувыркались, а потом исчезли. Выглянуло солнце, быстро высушив влажные пресыщенные тела на песчаной косе.

На закате Сюзетта уселась на гладкий валун и смотрела, как Каэтано собирает маленькие желтые цветы, которые он называл вечерней примулой. Их сладкий нектар, наполнивший вымытый дождем каньон нежным ароматом, привлек колибри. Подойдя к Сюзетте, Каэтано опустился на корточки и сплел из цветов венок.

Затем он с благоговением возложил венок на ее голову.

— Никогда не надевай ничего, кроме венка из примулы.

— Спасибо, милый. — Она поцеловала ладонь Каэтано.

Сюзетта похлопала по валуну рядом с собой. Он сел и достал из нагрудного кармана рубашки последнюю сигару. Сложив ладони лодочкой, он зажег ее, затянулся и медленно выпустил дым. Сюзетта с интересом наблюдала за ним, и он понял, что она хочет попробовать еще раз.

Она сделала глубокую затяжку и, не выдыхая, взглянула на него.

— У тебя отлично получается. А теперь медленно выпускай дым.

Она выдохнула, едва не закашлявшись.

— Вкус отвратительный, но, возможно, я позволю тебе продолжать курить сигары, Каэтано.

— Я полагал, ты сама до смерти хочешь приобщиться к этому.

— Это оттого, что мне всегда запрещали даже попробовать.

— Можешь не сомневаться — со мной ты попробуешь все.

— Знаю, — улыбнулась Сюзетта. — Наверное, поэтому я так сильно люблю тебя.

Каэтано не ответил. Он молча курил и смотрел на Сюзетту, весь день остававшуюся обнаженной. После грозы она хотела одеться, но он остановил ее.

— Но ты же одеваешься, — возразила она, держа свою одежду.

— Только дли того, чтобы приготовить еду и собрать для тебя цветы. Я с радостью буду служить тебе и работать для тебя, а ты должна лишь позволить мне наслаждаться видом твоего тела.

Теперь Сюзетта сидела рядом с одетым Каэтано, чувствуя себя легко и свободно. Она жаждала увидеть его обнаженное тело.

— Ты ведь закончил с работой, да?

— Надеюсь, — рассмеялся он. — Меня что-то одолела лень.

— Тогда почему бы тебе не раздеться? Я хочу видеть, как твоя кожа меняет цвет в лучах заходящего солнца.

Каэтано зажал сигару зубами, поднялся на ноги и разделся. Сюзетта наблюдала за ним. Кроваво-красные лучи солнца падали на его кожу, придавая ей кирпичный оттенок. Ее глаза светились откровенным обожанием.

Каэтано швырнул сигару в воду и протянул к ней руки. Он отнес Сюзетту на заросшую травой поляну и овладел ею. Над ними плыл сладкий аромат примулы.

— Каэтано, — выдохнула она, касаясь губами его плеча, — давай завтра не возвращаться. Давай навсегда останемся здесь.

— Нет. Просто люби меня, милая. Забудь о том, что будет завтра.

Глава 32

К середине следующего дня любовники неохотно вернулись в поселок. Их нежность и привязанность друг к другу вызвали удивление суровых товарищей Каэтано. За годы, проведенные рядом с этим мрачным, молчаливым полукровкой, они впервые видели, чтобы он так увлекся женщиной, хотя был близок со многими, богатыми и красивыми. Но Каэтано не любил ни одну из них. Каждой он давал понять, что женщина не сможет завладеть его сердцем.

И теперь преданным соратникам Каэтано, беспрекословно подчинявшимся ему, было странно, что он ведет себя как влюбленный мальчишка. Эта красивая бледнолицая женщина до неузнаваемости изменила беспощадного Каэтано. Его друзья не понимали, почему после нескольких месяцев пребывания Сюзетты в лагере их предводитель лишь теперь влюбился в нее. Никто не сомневался, что в самую первую ночь, когда Каэтано запер Сюзетту в комнате и ее крики разносились по всему лагерю, он изнасиловал ее. Начиная с этой ночи Каэтано спал с ней. Почему же после стольких ночей, проведенных в ее постели, он вдруг так увлекся ею?

Каэтано не смущало удивление его людей. Холодный и бессердечный Каэтано исчез. Теперь это был счастливый, пылкий влюбленный, очарованный стройной златовласой красавицей. Он интересовался только своей прекрасной подругой и не скрывал свою безрассудную страсть. Молодые люди бродили по лагерю, взявшись за руки и. глядя друг другу в глаза. Они все время касались друг друга, ведя безмолвный разговор. Во время трапезы они сидели рядом за столом и кормили друг друга, забавляясь и не обращая внимания на окружающих. Если Каэтано шел в конюшню, Сюзетта сопровождала его. Когда он отправлялся заготавливать дрова для приближающейся зимы, она держала его рубашку. Он заносил топор высоко над головой, а она ласкала взглядом его стройный торс.

По вечерам Каэтано садился во дворе и тихо беседовал со своими людьми, а Сюзетта сворачивалась калачиком у его ног и слушала его низкий, глубокий голос. Она не вникала в суть его речей.

Когда наступала ночь, они удалялись в свою маленькую, душную комнату и забирались в измятую постель. То, что они иногда желали всем спокойной ночи и отправлялись спать в восемь часов, вовсе не казалось им странным. Ведь они весь долгий и жаркий день ждали, когда окажутся в объятиях друг друга.

После первых бурных ласк Сюзетта и Каэтано обычно тихо беседовали до самого утра. Никогда еще люди не были так близки друг другу, как эти двое. Несмотря на всю их близость, Сюзетта не решалась спросить, почему он похитил и удерживает ее. Она по-прежнему не понимала, почему Каэтано не отдал ее за выкуп Остину. Она не знала, что он собирается делать с ней, — и не хотела знать.

Сюзетта влюбилась без памяти в этого нежного и ласкового мужчину и не желала думать о будущем. Она хотела только одного — лежать при свете луны в его объятиях, тонуть в его прекрасных черных глазах, ощущать прикосновение его смуглого тела, когда он раз за разом уносил ее на вершины блаженства.

Дни смешались с ночами, и Сюзетта плыла сквозь них рядом со своим прекрасным любовником, счастливая и равнодушная ко всему остальному. Все сосредоточилось в Каэтано, другой жизни просто не существовало.

Сюзетта не сомневалась, что с Каэтано происходит то же самое. Он хотел, чтобы она была рядом с ним, а как только предоставлялась возможность днем ускользнуть из лагеря, Каэтано уводил ее под густую сень деревьев, за крутой утес или в высокую траву и овладевал ею, шепча, что больше не может выдержать без нее ни минуты. Сюзетту почти не беспокоило, что их могут увидеть; она вообще забывала обо всем, когда его стройное тело прижималось к ней, а низкий голос молил отдаться ему.

В один из теплых летних дней Каэтано вдруг стал необычно тих и задумчив, и Сюзетту охватило беспокойство. В его глазах вновь появилось напряженное выражение. Весь день он почти ничего не говорил, хотя она изо всех сил пыталась рассмешить его. Сюзетта спрашивала, что его беспокоит, но Каэтано уклонялся от ответа. Почувствовав, что ее клонит ко сну, Сюзетта обняла его за шею и сказала:

— Каэтано, не пора ли нам идти спать?

Он без улыбки взглянул на нее:

— Иди. Я приду позже.

— Нет, я подожду тебя.

— Иди спать, Сюзетта. Я собираюсь прогуляться. Скоро вернусь.

— Но, Каэтано, разве мне нельзя пойти с тобой? Мы погуляем, и…

— Нет. — Его голос звучал странно. — Ложись спать, Сюзетта. Я скоро вернусь.

Больше Каэтано не промолвил ни слова. Отведя Сюзетту в их комнату, он слегка коснулся губами ее щеки и вышел. Встревоженная, Сюзетта разделась и легла, пытаясь понять причину его беспокойства. Она хотела дождаться его, но через час задремала. Проснулась она от того, что Каэтано осторожно тряс ее за плечо.

— Вставай, Сюзетта. Одевайся.

Она удивленно посмотрела на него.

— Милый, ложись в постель, — сонно улыбнувшись, прошептала она.

— Нет. Одевайся. Мы уезжаем.

— Нет, Каэтано. Я хочу спать. Зачем нам уезжать из поселка? Раздевайся и люби меня здесь. Откинув простыню, он поднял Сюзетту:

— Одевайся, я сказал!

Увидев его напряженный взгляд, она воздержалась от вопросов. Каэтано протянул Сюзетте ее вещи и нетерпеливо ждал, пока она оденется. Ее охватила паника. Что-то с ним не так. Но что? Вряд ли произошло что-то такое, о чем ока не знала. Вполне возможно, ее волнения напрасны. Каэтано просто хочет опять увезти ее из лагеря и провести ночь наедине с ней. Тогда не о чем беспокоиться. Они прокатятся верхом, займутся любовью, а затем заснут на берегу реки. Все будет чудесно — как раньше.

Каэтано посадил Сюзетту на спину Уголька. Тревога ее прошла, и, пока они выбирались из каньона, она дремала, прислонившись к своему возлюбленному. Но, поднявшись наверх, Каэтано погнал коня в глубь пустыни. Сюзетта проснулась и огляделась. Повсюду были тропинки, ручейки, поросшие травой поляны. Она устала от путешествия верхом и хотела лечь. Сюзетта надеялась, что Каэтано быстро отыщет место для ночлега.

Но они скакали вперед. Каэтано молчал и все время погонял Уголька. Сюзетта чувствовала, как он напряжен. Ею опять овладело беспокойство. Они скакали до тех пор, пока Сюзетта совсем не выбилась из сил. Заря окрасила небо на востоке в розовые тона. Они находились посреди плоской пустыни, далеко от «Разбойничьего гнезда».

Каэтано натянул поводья и спешился.

— Боже милосердный, Каэтано, зачем мы здесь? Неужели ты собираешься провести ночь в этом месте, где нельзя спрятаться и нас могут увидеть с расстояния нескольких миль?

Он молча снял ее с коня и расседлал Уголька. Так же молча Каэтано расстелил на земле одеяло и знаком приказал ей раздеться. Сюзетта бросила на него встревоженный взгляд.

— Нет, Каэтано. Прошу тебя, давай не будем…

— Я хочу тебя, — тихо сказал он и разделся.

Впервые он грубо овладел ею.

Не в силах сдержать слезы, Сюзетта смотрела на мрачное лицо Каэтано, пытаясь понять причину его поведения. Где тот нежный и любящий мужчина, которого она боготворила? Это лицо принадлежало жестокому ра:5бойнику. Его любовь была скорее наказанием, желанием унизить ее.

— Каэтано, почему ты так ведешь себя со мной?

Он не ответил. Его плоть неистово двигалась внутри ее, губы, жесткие и настойчивые, приникли к ее рту.

Пытка продолжалась. Сюзетта тихо плакала, а его плоть и губы продолжали мучить ее. Она попыталась отвернуться, но Каэтано, ухватив ее за волосы, удержал на месте. Приподняв голову, он посмотрел в лицо Сюзетте; на его щеках яростно перекатывались желваки. Она давно уже лежала неподвижно, а он все не останавливался. Его губы опять приникли к ее рту, грубые, властные, требовательные.

Каэтано наконец вздрогнул, застонал и содрогнулся в экстазе. В этот момент солнце поднялось над горизонтом. Он скатился с Сюзетты, тяжело дыша и обливаясь потом. Она сотрясалась от приглушенных рыданий. Затем он назвал ее по имени — впервые за все время их яростного совокупления.

— Теперь одевайся.

Вся дрожа, Сюзетта встала и оделась. Каэтано натягивал штаны, пристально поглядывая на нее. Не надевая рубашки, он позвал Уголька. Жеребец прибежал на зов, и Каэтано оседлал его. Повернувшись к Сюзетте, он заметил боль и растерянность на ее милом лице. Избегая ее взгляда, он приблизился к ней, держа в руке свой ремень с кобурой. Сюзетта молчала. Она боялась что-нибудь сказать и не знала, что задумал Каэтано.

— Сюзетта, — сказал он, — я отпускаю тебя. У тебя есть пища и вода. Фляжка полная. Мой охотничий нож висит у седла. Я отдаю ремень с кобурой и револьвером и оставляю тебе Уголька. — Услышав свою кличку, огромный жеребец ткнулся мордой в голое плечо Каэтано. — Если поедешь прямо на север, то к ночи будешь в Мерфисвиле. Приехав туда, телеграфируй мужу.