Строптивая принцесса

— Меня этим не запугаешь! — Она гордо вскинула голову. — Ты не посмеешь так поступить!

— Может, проверишь?

— Может, и проверю, — хмыкнула она.

— Так чего же ты ждешь? Давай!

— Тебе бы очень хотелось этого, правда? — огрызнулась принцесса, чтобы не показать, что она испугалась.

— Нет. — Он отступил от нее на шаг. — Но я начинаю подозревать, что этого хочется тебе. — Вирджил молча водрузил ее на серую кобылу.

Принцесса еще долго негодовала и угрожала ему, обзывала его всякими словами и говорила, что не желает иметь с ним ничего общего. Тогда он положил руку на ее колено и принялся сжимать его до тех пор, пока наконец она не умолкла.

— Так-то лучше. — Он похлопал ее по ноге. — Ты будешь хорошо вести себя, и я тоже.

Принцесса шумно вздохнула и нехотя согласилась.

— Вот и отлично! И я еще раз повторяю, что у нас впереди долгое и утомительное путешествие.

Глава 16

Вирджил Блэк и понятия не имел, насколько долгим и трудным окажется это путешествие. За время долгого пути и избалованная принцесса, и уставший от мирской суеты капитан рейнджеров сделали для себя массу открытий.

Принцесса, которую нежили и лелеяли с самого детства, была, по ее собственному признанию, упрямой, капризной, эгоистичной и требовательной. А почему бы и нет? Она привыкла к тому, что все вокруг выполняют любые ее капризы и никто не смеет противоречить ей. Она воспринимала внимание как должное, обращаясь с придворными, как со своими слугами. До приезда в Америку за все свои двадцать восемь лет она не встречала мужчину или женщину, которые не хотели бы доставить ей удовольствие, не пытались бы предугадать ее малейшее желание. Выросшая в такой тепличной обстановке, принцесса превратилась в красивую женщину, которая во многих отношениях осталась наивной и доверчивой, как ребенок.

Марлена не способна была понять поведение рейнджера. Она пока не знала, что Вирджил Блэк не из тех людей, кто любит подчиняться приказам. Он был жестким и неприступным, как те суровые пустыни Техаса, которые он считал своим домом. Блэк был одиночкой, который сам себя вырастил и воспитал. Брошенный матерью, он стал циником, который ничего не ожидал от других и сам никому ничего не давал. Он шел собственной дорогой, занимаясь тем, что ловил бандитов, индейцев и нарушителей границы. У Вирджила было мало друзей среди мужчин и еще меньше среди женщин. Женщины, которых он знал, не принадлежали к высшему свету. А знатные дамы, с которыми ему доводилось встречаться, превращались в обычных куртизанок, едва оставались наедине с ним. Все женщины были для него одинаковы. Он занимался с ними любовью, но никогда не влюблялся и был уверен, что этого с ним не случится. Многие из брошенных им любовниц говорили, что сердце Блэка, как и его красивое тело, сделано из холодного мрамора. Другие утверждали, что у него совсем нет сердца. Возможно, так и было. А может быть, он намеренно ожесточил свое нежное сердце, когда был еще ребенком, чтобы никто не мог причинить ему боли.

Вирджил Блэк считался только с собой и ни с кем не делился своими мыслями и чувствами. И поэтому никто не понимал его до конца.

И уж, конечно, его не понимала избалованная принцесса Марлена. Для нее высокий смуглый техасский рейнджер был загадкой. Она пыталась проанализировать его поведение, но оно не поддавалось анализу. Сколько ни пыталась, она не могла угадать, о чем он думает. Любопытная от природы, принцесса хотела знать, какие чувства он испытывает к ней.

С одной стороны, он часто бывал груб и обращался с ней так, словно она была обычной преступницей, которая доставляла ему массу хлопот. С другой стороны, прошлой ночью он так страстно обнимал и целовал ее, словно хотел не откладывая заняться с ней любовью.

Из прошлого опыта она усвоила, что любой мужчина, который целовал ее с гораздо меньшим пылом, чем рейнджер, был безоглядно влюблен в нее. Неужели этот суровый техасец тоже влюбился? Она давно привыкла к тому, что мужчины сразу влюбляются в нее.

Но в таком случае почему он так груб и жесток с ней? Почему скрывает свои чувства? Почему не обращает внимания на ее просьбы и не пытается ублажить ее, завоевать ее расположение?

Все это было настолько сложно, что вызывало у нее головную боль. Она не видела во всем этом никакого смысла. Ей не удавалось убедить его в том, что она была настоящая принцесса. Он был уверен, что она обычная воровка. В таком случае как он мог влюбиться в нее?

Впрочем, какая разница? Не важно, любит он ее или ненавидит. Она не собирается слишком долго оставаться рядом с ним, чтобы узнать это. Она должна сбежать от него при первой же возможности.

Но сейчас, когда они медленно спускались по поросшему соснами склону, принцесса была рада, что он рядом. Без него она не смогла бы спуститься с гор. Но она никогда не признается ему в этом.

Туман был настолько плотным, что Марлена с трудом различала свою вытянутую руку, и ее тревога все больше росла. Принцесса с детства боялась высоты. Конечно, она очень любила свой высокогорный замок в Тироле, но всякий раз закрывала глаза, когда королевская карета, выехав из ворот, спускалась по крутой дороге в долину.

Сейчас, когда облака совсем поглотили ее, она боялась, что фыркающая серая кобыла случайно оступится, сорвется с крутого склона и полетит в пропасть.

Но сможет ли она найти в горах дорогу, если решится сбежать от Блэка? Следовало осторожно выспросить у рейнджера, как добраться до Эль-Пасо, а побег отложить до лучших времен.

Через полчаса туман стал рассеиваться, и вскоре яркие солнечные лучи начали пробиваться сквозь густые деревья. Марлена вздохнула с облегчением, наклонилась и похлопала кобылу по шее. Вирджил натянул поводья, и лошади остановились. Глаза у принцессы расширились от страха, и она зажмурилась. Они стояли на краю скалы, нависшей над широкой равниной. Марлене показалось, что лошади сейчас сорвутся в пропасть.

Она не кричала, но не потому, что рейнджер предупреждал ее об этом. Ее настолько парализовал страх, что она не могла ни пошевелиться, ни вымолвить хоть слово.

Не догадываясь о ее состоянии, Вирджил спокойно сидел в седле, словно находился дома, в мягком кресле. Привычно окинув взглядом открывавшийся перед ним пейзаж, он бросил поводья на седло и потянулся за сигарой.

Не отдавая себе отчета, почему он так поступает, Вирджил выбрал именно этот путь сквозь поросшие соснами горные склоны, чтобы показать своей рыжеволосой пленнице это необыкновенно красивое место. Перед ними расстилались, насколько хватало глаз, реки и города Нью-Мексико, а вдали, в туманной дымке, синели горы.

С этой высоты в четыре тысячи футов был хорошо виден бассейн Туларосы, простиравшийся до пустыни Чихуа-хуа и дальше, вплоть до самой границы. Безводная пустыня была окружена двумя горными хребтами: с восточной стороны, где они сейчас стояли, возвышались горы Сакраменто, а напротив, через долину, виднелись горы Оскурос и Сан-Андрее, казавшиеся отсюда темно-синими полосами, закрывавшими горизонт. У их южной оконечности примостился Эль-Пасо.

Вирджил вдохнул полной грудью холодный чистый воздух и повернул голову, чтобы посмотреть, нравится ли его пленнице этот потрясающий вид. Ожидая, что Рыжая будет заворожена таким зрелищем, он нахмурился, увидев ее с закрытыми глазами.

— Черт возьми! — разочарованно выругался он. — Ты что, спишь?

— Н-нет, — выдохнула принцесса.

— Тогда почему ты зажмурилась?

— Боюсь, — еле выдавила она.

— Боишься? Чего?

Принцесса с трудом сглотнула, ее сердце от ужаса готово было выскочить из груди.

— Боюсь… упасть с этого утеса… Вирджил уставился на нее.

— Ты боишься высоты?

— Да.

— Так ты боишься высоты! — цинично повторил он. — Ты, правительница горного королевства? — Он покачал головой. — Не могу поверить в это.

— Думай, что хочешь! — В ее голосе послышались слезы. — Но сними меня, пожалуйста, с этого животного и отведи подальше от края пропасти!

— Как пожелаете, ваше высочество, — насмешливо произнес Вирджил.

Он погасил сигару и спрыгнул с коня. Подойдя к девушке, он увидел, как она дрожит, и ему стало жаль ее. Положив руку на ее колено, он заговорил тихим, успокаивающим голосом:

— Все хорошо, Рыжая. Я здесь. Ты в безопасности. Отпусти седло, и я сниму тебя.

От страха ее зубы выбивали мелкую дробь, и она, не открывая глаз, молча кивнула, с трудом заставив себя оторваться от седла. Почувствовав его руки на своей талии, она облегченно вздохнула, зажмурившись, судорожно ухватилась за его плечи и не отпустила их, даже когда он поставил ее на землю. Держась за него, она прижалась к его груди и, не выдержав, разрыдалась. Только сейчас осознав, насколько она испугана, Вирджил не стал ее дразнить, а крепко прижал к себе и стал шептать ласковые слова, стараясь успокоить принцессу.

— Я держу тебя, малышка, я не позволю тебе упасть. Принцесса кивнула.

— Не надо бояться. Ты в безопасности в моих объятиях. — Он еще сильнее обнял Марлену. — Здесь так красиво, Рыжая. Ты когда-нибудь была здесь? — Ответа не последовало, но ее дрожь начала стихать. — Если не была, то стоит посмотреть.

Она спрятала лицо на его груди. Вирджил погладил ее рыжие волосы.

— Вот что я скажу. Ты стой на месте, а я просто поверну тебя, чтобы ты могла быстро взглянуть. Что скажешь? Надеюсь, ты откроешь глаза, если я пообещаю не двигаться?

— Мы далеко от края? — раздался дрожащий голос возле его груди.

— Далеко, но можем отойти еще дальше. — И он начал осторожно пятиться, увлекая ее за собой. Наконец он остановился. — Теперь до края очень далеко. Я не обманываю. Открой глаза, и сама увидишь.

Принцесса приподняла голову и позволила ему повернуть себя. Не выпуская Марлену из рук и прижавшись подбородком к ее затылку, он тихо сказал:

— Взгляни, Рыжая, отсюда видно на сотни миль кругом. Принцесса осторожно открыла глаза. Он не обманул, они и правда отошли от края пропасти. Лошади рядом с ними мирно пощипывали траву.

Страх отступил, и принцесса высвободилась из рук Вирджила, но на всякий случай держалась за рукав его рубашки. Завороженная потрясающей красотой, она прикрыла глаза рукой от солнца и долго не могла оторвать взгляда от далеких гор, синевших на горизонте. Потом перевела взгляд на простиравшуюся внизу широкую, пустынную равнину и не поверила своим глазам. Там лежал белый снег! Как странно, подумала она, что снег не тает в такую жару, хотя в горах его нет.

— Смотри! — взволнованно крикнула она. — Там, внизу, в долине, снег!

Вирджил хмыкнул.

— Это не снег.

— Не снег? Но что это тогда?

— Песок.

— Песок? — Она недоверчиво посмотрела на него. — Но ведь он белый, как…

— Сахар, — закончил он. — Да, это Белые пески Нью-Мексико. Они тянутся на много миль к северу и к югу. Ты увидишь их ближе, когда мы спустимся.

— Мы будем спускаться верхом? Вирджил кивнул.

— К закату мы должны пересечь пустыню.

Они долго молчали, стоя рядом и наблюдая, как горный орел, вылетев из гнезда, парит в воздухе. Они смотрели до тех пор, пока орел не растворился в голубом небе. Тогда Вирджил показал ей на большой утес в сотне метров внизу. Там, растянувшись на солнышке, лежала старая пума. Словно почувствовав на себе их взгляд, она нехотя поднялась, зевнула, потянулась и медленно побрела прочь.

Завороженная необычным зрелищем, принцесса следила за пумой до тех пор, пока большая красивая кошка не исчезла в зарослях. Она вдохнула чистый горный воздух, прислушиваясь к шуму ветра в вершинах сосен и журчанию ручья, протекавшего где-то далеко внизу. К этому чистому сосновому запаху примешивался запах стоявшего рядом высокого техасца.

Чувствуя себя непринужденно на скалистом выступе, Вирджил продолжал рассказывать. Слушая, принцесса непроизвольно придвинулась ближе, следя за его пальцем.

— …А там, к северу, лежит Трес-Риос, что значит «Три реки». У подножия гор расположилась маленькая деревня Ла-Лус. К югу, через долину, находится Сан-Николас-Пас. А вон там, к востоку от Белых песков, расположились Меловые горы…

Принцесса слушала его низкий, приятный голос, и на нее снизошло необычайное спокойствие. На некоторое время она совершенно забыла, кто они и почему здесь оказались.

Но наконец она пришла в себя и рассердилась, поймав себя на том, что позволила своему похитителю отвлечь ее от главной цели — бегства. И естественно, свою злость она выплеснула на него. Повернувшись, она посмотрела на Вирджила и, перебив его на полуслове, выкрикнула:

— Ты жестокий и бесчувственный негодяй! Ты сделал это нарочно, да?

Пораженный такой резкой сменой настроения, Вирджил удивленно уставился на нее.

— Сделал что? О чем ты говоришь?

— Привез меня сюда! — Она обвела вокруг себя рукой. — Ты привел мою лошадь на самый край пропасти! Ты хотел напугать меня! Я знаю! — И прежде чем Вирджил догадался о ее намерении, ударила его кулаком в живот.

Он застонал и согнулся, прижав к животу руку.

Сообразив, что она и вправду причинила ему боль, принцесса попыталась отскочить в сторону, но не успела. Вирджил поймал ее, схватив за рубашку, и притянул к себе.

Принцесса начала отчаянно вырываться, и рейнджер взвыл, когда она попала ему в глаз пальцем. Он зажмурился, выругался, но принцессу не выпустил, а лишь еще крепче прижал к себе.

— Я тебя хоть раз ударил? — сердито спросил он. — Господи, я нахожусь с тобой меньше суток, а ты уже оцарапала мне подбородок, разбила ухо, ударила в живот и едва не выколола глаз!

Продолжая вырываться, она поддразнила его:

— Ну, надо же, большой сильный рейнджер испугался маленькой беспомощной женщины!

— Нет, — проворчал он. — Просто я боюсь чокнутых. Эти слова подлили масла в огонь, и она взорвалась от ярости:

— Я рада, что ударила тебя! Это ничто по сравнению с тем, что ты заслуживаешь на самом деле! Если бы у меня был шанс, то я бы…

— У тебя его не будет, — перебил рейнджер, продолжая удерживать ее.

— Не будь так уверен, рейнджер! — Она брыкалась и била его кулачками, стараясь вырваться.

— Поехали! — Он неожиданно разжал руки и направился к лошадям. — Я хочу побыстрее довезти тебя до Эль-Пасо, пока ты меня не искалечила.

Глава 17

Она стояла на широком каменном балконе.

Летнее солнце еще не показалось на горизонте, но небо на востоке уже начало светлеть. Скоро огромный оранжевый диск поднимется над землей и согреет своим теплом городок Сан-Антонио, расположившийся на берегу реки с таким же названием.

И стоящая на балконе элегантно одетая женщина тоже будет согрета его лучами. Легкий ветерок с реки осторожно шевелил ее рыжие локоны и оборки платья из блестящей тафты. Она поправила оборку, но не смогла убрать руку с серебристого кружева. Она гладила его и вздыхала.

Монтильон сказал ей, что это восхитительное серебристое платье — один из лучших праздничных нарядов принцессы — было сшито в Париже самим Дусетом и доставлено прямо в замок. Когда она с недоумением посмотрела на Монтильона, он пояснил:

— Тебе нужно запомнить это на случай, если какая-нибудь богатая дама в Техасе спросит, где оно было сшито.

Королева «Серебряного доллара» была благодарна ему за то, что он сказал ей об этом заранее: на балу все дамы восхищались этим нарядом и интересовались, кто его сшил. И она уверенно отвечала:

— О, это работа самого Дусе, моего любимого портного из Франции. Он такой талантливый, он интуитивно понимает, какая ткань и какого цвета больше всего подойдет женщине.

— А как вы думаете, он не согласится сделать какое-нибудь соблазнительное бальное платье для меня? — спросила миссис Мэгги Трэвис, полная, розовощекая матрона, принадлежавшая к высшему обществу Сан-Антонио.

— Ну, уж нет, Мэгги, сначала я познакомлюсь с этим знаменитым французом, — вмешалась темноволосая стройная женщина в черной кружевной накидке, одна из самых богатых молодых вдов Техаса.

И так продолжалось весь вечер. Пока дамы разглядывали наряд принцессы, джентльмены вились вокруг нее, словно пчелы у цветка. Здесь, в Сан-Антонио, так же как и в Форт-Уэрте, и в Далласе, она была в центре внимания.

Это было восхитительно! Ей казалось, она видит чудесный сон, от которого не хотелось пробуждаться. Эти две недели волшебной жизни вскружили ей голову. Все стремились предугадать малейшее ее желание. Ей даже не разрешалось самой раздеваться! Для каждого банкета, бала или скачек ее одевала баронесса Ричтоффен. И как бы поздно они ни возвращались, баронесса, дремавшая в кресле, просыпалась, чтобы раздеть ее и уложить в постель.

Монтильон, преданный и изобретательный Монтильон, всегда был рядом. Терпеливый и добрый, он обращался с ней так, словно она была настоящей принцессой. Прекрасно разбираясь в малейших нюансах придворного этикета, он ни разу не дал ей понять, что она задает иногда глупые вопросы. Напротив, он разрешал ей спрашивать обо всем, что ей хотелось узнать. И она завороженно слушала, когда он подробно описывал прекрасное маленькое горное королевство Харц-Кобург и замок из трехсот комнат, возвышающийся на вершине высокой скалы.

Монтильон и баронесса были очень внимательны и заботливы, они придавали ей уверенности, и именно поэтому она смогла убедить всех, что она и есть настоящая принцесса Марлена из Харц-Кобурга.

Она так самозабвенно играла свою роль, что иногда даже сама забывала о том, что она не принцесса. Все было таким реальным: внимание, восторг, восхищение, — и все это было обращено именно к ней.

Вспоминая две эти чудесных недели, Королева «Серебряного доллара» улыбнулась, пытаясь сосчитать, сколько предложений о браке она получила. Она потеряла им счет еще до того, как они добрались до Сан-Антонио. Как восхитительна жизнь принцессы, подумала она и тоскливо вздохнула.

Но эта сказка заканчивается. Вчерашний ужин и последовавший за ним роскошный бал в отеле «Аламо» были ее последним официальным появлением в этом городе. Конечно, впереди еще будет много балов, скачек, банкетов в других городах. Но ей уже не доведется присутствовать на них.

Монтильон сказал ей, что настоящая принцесса должна приехать в Сан-Антонио завтра утром.

К своему удивлению и огорчению, Робби Энн почувствовала, как на глаза ей навернулись слезы. Она никогда не была сентиментальной и не тратила время на мечты о том, чего не могла получить. А теперь, стоя на балконе отеля в Техасе, она плакала, потому что ей ничего не оставалось, как вернуться на свое прежнее место в салун «Серебряный доллар» и рано или поздно снова соединиться с беспечным любовником Британцем Бобом.

Поглощенная тревожными мыслями, девушка вздрогнула, услышав звучный голос Монтильона:

— Дитя мое, уже светает, почему ты не в постели? Не желая показывать ему своих слез, она быстро заморгала и, не оборачиваясь, ответила:

— Я… я как раз собиралась пойти лечь спать. Обеспокоенный придворный подошел к ней.

— Что ты делаешь здесь одна? — спросил он, нежно сжав ее руку.

Робби улыбнулась, но не решилась ответить или даже посмотреть на него. Тревожно нахмурившись, Монтильон осторожно повернул ее к себе и увидел слезы, застывшие на длинных ресницах.

— О моя дорогая, — прошептал он, сразу все поняв. — Ты печальна, и я понимаю тебя.

— Печальна? Да с чего бы мне печалиться? — ответила она, горько улыбнувшись. — Сказка про Золушку закончилась. Но причины для печали нет.

— Это все по моей вине, — сокрушенно проговорил он.

— Нет-нет, — возразила она, взяв чистый платок, который он протянул ей, чтобы вытереть слезы. — Это моя вина.

Монтильон покачал седой головой.

— Тебя не в чем винить, дитя мое. Я не должен был делать этого с тобой.

— Не должен? Дать мне две недели, которые стали самыми лучшими за всю мою жизнь? Не смешите меня, Монти! Я очень рада, что вы сделали это. — Но слезы снова заблестели на ее глазах.

— Нет, это была ужасная ошибка, — виновато посмотрел на нее Монтильон. — Это было неверно. Я не подумал о твоих чувствах, когда…

— Я с радостью сыграла роль принцессы, — перебила она. — И я счастлива, что у меня была эта возможность. Правда. Кроме того, это была моя лучшая роль, — сквозь слезы улыбнулась Робби Энн.

Монтильон был глубоко тронут. Он по-отечески обнял Робби за хрупкие плечи.

— Если это хоть как-то утешит тебя, то я хочу сказать, что ты — образцовая принцесса.

— Была образцовой принцессой, — поправила она. Похлопав ее по спине, он вздохнул.

— Дитя, мы часто вопрошаем свою судьбу. Я сам тоже часто задавал себе вопрос, почему я не сидел на троне Харц-Кобурга вместо старого короля.

— Правда? — Она удивленно посмотрела на него, не веря, что у него могли быть такие крамольные мысли.

— Да, — признал он с горькой усмешкой. — Но не часто. В общем, я доволен своей жизнью. Я нужен на своем месте, и в этом мое утешение. Кроме того, только представь себе все обязанности, которые должен исполнять правитель! Они постоянно заботятся о финансовом состоянии своего королевства. Вся их жизнь — это бесконечное служение государству, они словно находятся в тюрьме. У них нет свободы. Даже если они выбирают супруга, то делают это исходя из интересов королевства. Любовь не имеет ничего общего с королевским браком. Монархи подчиняются разуму, но не сердцу. — Монтильон умолк, надеясь, что ему удалось хоть немного утешить Робби.

Почувствовав себя несколько увереннее, Робби Энн вдруг сказала:

— Знаешь, Монти, если бы я была принцессой, я бы не имела ничего против брака с каким-нибудь титулованным богачом ради спасения королевства. Пусть даже он будет в два раза старше меня. Меня всегда тянуло к пожилым мужчинам. — Она задумчиво добавила: — Может, это потому, что я никогда не знала своего отца.

Монтильон кашлянул, а затем быстро сменил тему разговора.

Глава 18

— Простите меня, капитан, — заговорила принцесса. — Я думаю, нам пора отдохнуть.

— Когда мне понадобится твое мнение, я спрошу его, — не оборачиваясь, бросил Вирджил. — А до тех пор держи его при себе.

Лицо Марлены вспыхнуло, и она раздраженно заявила:

— Знаешь, мне не хочется говорить этого, но…

— Так и не говори, — перебил он.

Раздражение перешло в ярость, и она закричала на него:

— Ты самый грубый человек, которого я когда-либо имела несчастье встретить!

— Да, я такой, — равнодушно отозвался Вирджил. — Я очень плохой человек.

Наступил полдень. Все утро с самого рассвета принцесса, не желавшая проникнуться серьезностью сложившейся ситуации, при любой возможности пыталась навязать рейнджеру свое мнение.

Но Вирджил Блэк не привык подчиняться женщинам. И естественно, пропускал мимо ушей ее указания. Он умел держать себя в руках, но эта несносная девица, которую он вез в техасскую тюрьму, начала раздражать его.

— Капитан, — снова заговорила Марлена через несколько минут тихим ласковым голоском, — я понимаю, что действую тебе на нервы…

— У меня нет нервов! — рявкнул он сердито.

Принцессу удивляло его безразличие. Ей пришлось признать, что впервые в жизни мужчина не поддался на ее чары. Кроме того, и это самое ужасное, он не верит ни одному ее слову! Он вбил себе в голову, что она воровка, и она никак не может доказать ему обратное. Капитан Вирджил Блэк решительно настроен доставить ее в тюрьму Эль-Пасо. У него даже не возникает сомнений, что он захватил не ту женщину! Сколько раз она пыталась объяснить ему, что он совершает ошибку! Но все ее усилия оказались напрасными.

Принцесса больше не заговаривала с Вирджилом. Она хмуро смотрела на его спину и поклялась себе, что он дорого заплатит за такое обращение с ней.

Солнечным июньским утром они спустились по горной тропе к железной дороге, которая извивалась среди высоких скал.

Прищурив глаза под надвинутой на лоб шляпой, Вирджил внимательно разглядывал горные склоны. Он был постоянно начеку, стараясь держаться подальше от тех мест, где на дорогу часто обрушивались горные лавины. Но он следил не только за дорогой. Он оглядывал каждый склон, каждый каньон, кроны деревьев и густые кустарники, чтобы не позволить апачам или вооруженным бандитам застигнуть себя врасплох. Эти скрытые опасности тревожили рейнджера гораздо больше, чем трудная горная дорога.

Вирджил, ветеран среди техасских рейнджеров, следивших за соблюдением законности в штате, приучил себя замечать малейшие признаки возможной опасности. Никто, кроме него, не мог отыскать следы подков в горах, или найти угли от костра, который кто-то пытался засыпать, или заметить сломанную ветку, или сдвинутый с места камень.

Не обнаружив никаких признаков индейцев или мексиканских бандитов, Вирджил уверенно направил жеребца вдоль железной дороги к большому длинному деревянному мосту над глубокой пропастью. Он продолжал держать поводья серой кобылы, и принцесса теперь не возражала против этого. Она боялась сама управлять лошадью, пока они спускались вниз по еле заметной горной тропе, которая в некоторых местах была настолько крутой, что у нее от страха тряслись поджилки. Ее беспокойство еще больше возросло, когда она поняла, что они въезжают на мост. Но неожиданно рейнджер натянул поводья и остановил лошадей. Принцесса недоуменно посмотрела на него, но, увидев причину остановки, побледнела от ужаса.

Этот мост над пропастью, как и тот, что был в трех милях от Клаудкрофта, оказался взорванным. Впереди зиял огромный провал.

— Что же делать? — спросила она, оглядываясь по сторонам в надежде найти дорогу.

Вирджил повернулся в седле, внимательно посмотрел на нее и наконец спокойно произнес:

— Перепрыгнем.

— Перепрыгнем? — недоверчиво переспросила она, хмуря красивые брови. Она отчаянно замотала головой. — Ты дразнишь меня, правда? Дурацкая шутка. Это черный юмор, капитан Блэк! Тебе явно доставляет удовольствие пугать меня до умопомрачения.

— Как это ты догадалась, Рыжая? — невинным голосом отозвался Вирджил. — Ты меня раскусила! Да, это правда. Я надеялся, что апачи взорвут этот мост, чтобы я мог до смерти напугать тебя! — Он посуровел и, облив ее ледяным презрением, добавил: — Никогда за свои тридцать четыре года я не встречал более эгоистичного существа! Господи, и эта красивая ослица думает, что весь мир должен вертеться вокруг нее.

Принцесса ахнула, возмущенная его грубостью.

— Ты грубиян. Как ты можешь…

— Могу, — нахально перебил он. Она хотела что-то сказать, но Вирджил взмахом руки остановил ее: — Слушай, Рыжая, это не игра, и я не собираюсь пугать тебя. Здесь тебе нечего бояться. Этот провал в длину не более четырех метров, и лошади легко смогут его перепрыгнуть.

— Нет, — прошептала она, побелевшими губами. — Я не могу. Должен же быть какой-то другой выход.

— Он есть, — сказал рейнджер. — Посмотри вниз. Мы будем переправляться на лошадях через реку. Но течение там очень быстрое, и мы можем погибнуть.

Принцесса испуганно смотрела на бурливший внизу поток. Бревна и толстые деревья неслись по этой горной реке с бешеной скоростью.

— Я боюсь, — произнесла она с дрожью.

— Ну что ж, — вздохнул он, — придется прыгать.

— О Господи! — Марлену била дрожь.

— Ты можешь пересесть ко мне, — сжалился Блэк. Немного успокоенная такой перспективой, она спросила:

— А как же моя лошадь?

— Она прыгнет вслед за жеребцом. Не волнуйся, она сможет. — Он сдвинул шляпу назад. — Ну, что скажешь?

Она кивнула, но не сдвинулась с места.

Вирджил тяжело вздохнул, слез с коня, подошел и снял ее с седла. Когда он поставил ее на землю, принцесса так и стояла рядом с ним, пока он разматывал поводья.

Вирджил похлопал кобылу по гладкой шее и ласково прошептал:

— Ты сможешь, девочка. Ноче покажет тебе дорогу, а ты главное — не отставай!

Кобыла заржала и замотала головой.

Обернувшись, Вирджил едва не столкнулся с принцессой. Нахмурившись, он взял ее за руку и повел к своему коню. Она озадаченно посмотрела на него, не понимая, почему он отпустил ее руку и вскочил в седло. Но когда он потом наклонился, подхватил ее и посадил позади себя, ей все стало ясно. Она не должна ему мешать.

Марлена вцепилась в седло и покрепче прижала ноги к бокам жеребца, надеясь, что сможет удержаться, когда черный конь будет прыгать через пропасть.

Вирджил развернул вороного и отвел его подальше от провала. Кобьиа покорно последовала за ними. Когда они оказались у начала моста, Вирджил снова развернул коня.

— Готова, Рыжая? — спросил он, не оборачиваясь. Она тяжело сглотнула.

— Обещаешь, что я не разобьюсь?

— Обещаю, — ответил Вирджил. — Но тебе следует покрепче ухватиться за меня.

Она торопливо обняла его за талию и крепко сцепила руки. Он поудобнее устроился в седле, а потом прикоснулся шпорами к бокам коня. Ее голова дернулась, когда конь сорвался с места и бешеным галопом помчался к пропасти. Серая кобыла не отставала от него.

Принцесса прижалась к спине рейнджера и, зажмурившись, читала про себя молитву. Ее сердце колотилось в такт со стуком копыт.

Через несколько секунд конь оторвался от деревянного настила и взмыл в воздух. Ей показалось, что они висели над пропастью целую вечность, прежде чем копыта с грохотом ударились о деревянный настил моста. Через секунду рядом с ними оказалась и серая кобыла.

Вирджил сразу остановил жеребца и бросил через плечо:

— Теперь можешь открыть глаза, все уже закончилось.

— Мои глаза не закрыты, — ответила она с негодованием, удивляясь, откуда он все знает.

— Значит, я ошибся, — ухмыльнулся он.

— Я хочу сойти на землю, — обиженно заявила принцесса. Ей опять не удалось его обмануть!

— Как пожелаешь. — Вирджил повернулся к ней, взял за талию, поднял, словно пушинку, и поставил на землю.

Она стояла и смотрела на него, ожидая, что он спешится и посадит ее на серую кобылу. Но Вирджил и не думал покидать седло. Он достал из кармана сигару, глубоко затянулся и выпустил кольцо дыма.

— Может быть, ты сама заберешься на свою лошадь? — спросил он равнодушно. Но сразу пожалел о своих словах.

Марлена казалась такой маленькой и беззащитной! Во взгляде ее изумрудных глаз сквозили обида и непонимание, а на бледном милом личике еще были видны следы пережитого страха. Этот прыжок через пропасть, в общем-то не слишком опасный, напугал ее до полусмерти. Она здорово перенервничала, понял Вирджил.