Глава 9

— Не жаль покидать этот рай? Кэй оторвалась от иллюминатора и переплела свои пальцы с пальцами Салливана.

— А разве мы покидаем его, Сал? Рай там, где ты.

— О черт, как же хочется поцеловать тебя! — хрипло проговорил он. — Ты хоть не смотри на меня так.

— Извини. Хорошо тебя понимаю. Когда мы целовались в последний раз? Час назад?

— Больше. И боюсь, терпение мое иссякает. — Уорд взглянул на часы. — Джефф встретит нас. Если повезет, уже к часу доберемся до моей берлоги.

— А то ты не знаешь Джеффа, — покачала головой Кэй. — Он же ни за что не отпустит нас. Заставит пообедать вместе, чтобы выслушать отчет…

— Нет уж, сегодня он пообедает один. Любишь меня? Кэй откинулась на высокую спинку кресла.

— О да! Люблю, еще как люблю.

Джефф Кернз ждал их у выхода из аэровокзала. При виде светящейся счастьем Кэй глаза его заблестели от радости. Салливан тоже улыбался, и такой умиротворенной улыбки Джефф давно не видел у своего друга.

— Итак, наши Адам и Ева снова оделись. — Джефф двинулся к ним навстречу и, заметив, как вспыхнула Кэй, а Салливан метнул на него угрожающий взгляд, осекся. — Это у меня юмор такой. Я хотел сказать, что раз уж вы были на райском острове…

— Слушай, а просто: “Привет, рад встрече” — сказать нельзя? — Салливан обнял Кэй за талию.

Джефф слегка опустил козырек своей матросской фуражки и, понимающе ухмыльнувшись, пожал плечами:

— Привет, рад встрече! Кэй, переборов наконец чувство неловкости, засмеялась и чмокнула его в щеку:

— А что, очень заметно? Джефф усмехнулся, бросил взгляд на Салливана и, убедившись, что тот уже не сердится, объяснил:

— Как тебе сказать, во всяком случае, моя тетка, старая дева, все поняла бы с первого взгляда. С равным успехом можно было на грудь табличку повесить.

— Но на тот маловероятный случай, если другие ничего не заметят, может, не будете слишком распространяться?

— Кто, я? — Джефф стукнул себя кулаком в грудь и невинно посмотрел на них. — Да разве я похож на старого сплетника, который…

— Джефф, — перебил Салливан, — давай— ка лучше займемся багажом. Мы устали и хотим поскорее добраться до дома.

— Боюсь, ничего не получится, приятель, все ребята уже собрались у Лео и ждут вас. Я сказал им…

— А мне наплевать, что ты сказал. Мы едем домой.

— Но послушай, Сал, — вмешалась Кэй, — ведь это так мило с их стороны. Нельзя подводить людей.

— Но ведь мы… — Салливан поморщился.

— Забудь, — оборвал его Джефф. — Парни хотят угостить вас обедом, и с вашей стороны будет просто свинство…

— Свинство? — нахмурился Салливан. — Да кто ты такой, чтобы так говорить со мною? — Сал, — еле слышно прошелестела Кэй.

— Да, дорогая? — обернулся к ней Салливан.

— Я думаю, надо пойти.

— Как скажешь.

При виде такой кротости Джефф Кернз не удержался от смеха, но Салливан был слишком счастлив, чтобы обращать внимание на такие мелочи.

Вся команда, включая Сэма Шалтса, и впрямь дожидалась у Лео, и едва пара, стряхивая с себя снег — в Денвере стояли морозы, а земля все еще была покрыта ледяной коркой после метели недельной давности, — появилась на пороге, сотрудники шумно приветствовали их. Обмениваясь рукопожатиями с коллегами, Салливан ни на мгновение не отпускал Кэй.

А она едва не подпрыгнула от счастья, когда Уорд, оживленно обсуждая шансы радиостанции “Си-105”, главного конкурента “Кью-102” в борьбе за верхнюю строчку в рейтинге, наклонился и принялся целовать один за другим кончики ее пальцев.

— Неужели ты всерьез думаешь, — говорил Салливан Дейлу Китреллу, — что их дневной ведущий побьет нашего Джеффа? Да Джефф его как мальчишку сделает.

— Ты вроде совсем не слушаешь меня, парень. — Дейл подцепил кусок пирога. — Разве я хоть что-нибудь подобное сказал? Джефф сильнее, это я и без тебя знаю.

— Слушайте, ребята, — картинно заломил руки Джефф, — из-за меня-то уж ссориться не надо.

— Тогда о чем ты? — Салливан оторвался от руки Кэй. — Ты считаешь…

Кэй почти не слушала, о чем они говорят. Все тело ее охватила приятная усталость. Пусть о рейтингах спорят мужчины…

Кэй поймала себя на мысли о том, что ждет не дождется, когда же эта развеселая компания покончит с обедом.

Первым поднялся Джефф:

— Все, мое время вышло, пора за работу.

— Нам с Кэй тоже пора, — не преминул воспользоваться шансом Салливан. — Чертовски устали. — Он поднялся и, скосив глаза на Кэй, потянулся за пальто. — До завтра. И спасибо.

— До завтра, — эхом откликнулась Кэй. — Спасибо, что встретили, все было просто здорово.

Салливан уложил чемоданы в багажник, сел за руль и подмигнул Кэй:

— К тебе или ко мне?

— Не люблю принимать решения, — рассмеялась Кэй.

Салливан улыбнулся и прижал ее ладонь к своему мускулистому бедру.

— Что ж, в таком случае до конца дня на тебе не лежит никакой ответственности.

Влюбленные были счастливы. Мир казался им невыразимо прекрасным, жизнь светлой и беспечальной. Все вокруг — необыкновенно забавным.

Войдя в квартиру, Салливан поставил чемоданы на пол, стянул перчатки и занялся камином. Кэй, не раздеваясь, подошла к окну и издали наблюдала, как он ловко управляется с дровами. Вскоре пламя занялось.

— Замерзла, малышка? — Он ласково потер ей руки.

— Не то слово.

Салливан слегка притянул Кэй к себе и взял ее за подбородок.

— Может, согреть? — Попробуй.

— Еще как попробую. Не только же в камине должен гореть огонь.

Уорд, поцеловал ее в губы и провел ладонью по спине. Кэй отдалась его ласкам, его теплу, его возбуждающим поцелуям.

И это было прекрасно!..

Утром Кэй и Салливан отправились на радио. Им всегда работалось вдвоем хорошо, но сегодня было нечто новое. В тускло освещенной студии этим морозным утром будто провода обнажились.

Перематывая кассеты и ставя новые записи, Кэй с Салливаном беспрестанно целовались и хохотали. Когда у тебя так хорошо на душе, все кажется почему-то очень смешным. Любовь творит чудеса, при ярком ее свете хмурое зимнее утро становится прозрачнее, музыка приятнее, кофе вкуснее, а шутки остроумнее.

Пока в эфире звучала модная песенка, Кэй придвинулась поближе к Салливану и спросила:

— Когда будут результаты опроса?

— Да со дня на день. — В глазах его мелькнуло что-то тревожное.

— Есть какие-нибудь сомнения, Сал? Что-нибудь не так? Мне всегда казалось, что настроен ты весьма оптимистически, тогда почему…

— А я и сейчас так же настроен. — Уорд энергично потер щеку. — Все будет в полном порядке.

— В таком случае не понимаю. — Кэй пристально посмотрела на него. — Что-то не нравится мне твое настроение.

— Все это твои фантазии. А теперь поцелуй меня, песня вот-вот закончится.

Кэй обвила руками его шею. Прижимая ее к себе, Салливан постарался избавиться от внезапно возникшей тревоги. В итогах рейтинга он действительно не сомневался. Ни капли. Как и в том, что весть об их успехе немедленно разнесется по всей стране.

Неужели ему вновь суждено потерять Кэй? Через час в студию ворвался запыхавшийся Джефф Кернз. На пятки ему наступал, растянув в довольной улыбке рот до ушей, Сэм Шалтс. В правой руке он сжимал листок.

— Ну вот, дети мои! Только что получил. — Шеф потрясал листком.

Кэй вцепилась Салливану в плечо. Глаза его ничего не выражали, но на щеках заиграли желваки.

— Так что там, Сэмми? — спокойно поинтересовался Салливан. — Мы победил? — Губы его слегка искривились в улыбке.

— Салливан, Кэй! — Шеф поочередно посмотрел на обоих. — На такое мы даже надеяться не смели. Вы на шестнадцать пунктов выше остальных! Поздравляю! Потрясающий успех! Никого и близко не видно. Шампанское выпьем у меня в кабинете. — Шалтс потряс Салливану руку и чмокнул Кэй. — Не могу передать, как счастлив, дети мои. И потрясающими результатами, и всем остальным. Вы ведь понимаете, о чем я? Салливан покраснел.

— А о чем? Я лично не понимаю. — Джефф был в своем амплуа.

Сэм Шалтс покачал головой и вышел в коридор.

— Ну, что скажешь? — повернулся Джефф к Салливану, внимательно просматривавшему цифры. — Даже я со своей передачей поднялся только на пункт. Но главное, что мы натянули нос этим парням из “Си-105”. А вы, наша парочка, так вообще всех их слушателей переманили на свою волну.

Салливан продолжал изучать список. Кэй повернула к нему сияющее лицо и, наклонившись, проследила за его пальцем, скользящим по бесконечным колонкам цифр.

— Неужели это правда, Сал? Неужели мы действительно победили? — Смех ее колокольчиком прозвенел в студии.

— Понятное дело, малышка, ты их всех побила.

— Не я, а мы.

— Очень мило с твоей стороны, — Салливан наконец-то поднял глаза, — но результаты прошлого опроса, когда я работал один…

— Черт бы тебя побрал, Салливан! — взорвался Джефф, перехватив непонимающий взгляд Кэй. — Чего тебе не хватает, чтобы быть довольным? Ладно, пошел за шампанским. Встретимся у Сэма.

Дождавшись, пока закроется дверь, Кэй повернулась к Салливану:

— Вот что я тебе скажу, мистер Уорд, а ты хорошенько послушай. Мы, повторяю, мы победили. Не я, И не ты. А мы вместе. Победила команда.

Салливан пристально смотрел на нее, чувствуя, что его сердце разрывается от любви к этой женщине. Такой прекрасной. Такой нежной. Такой щедрой. Он улыбнулся в ответ, провел рукой по ее волосам и тихо сказал:

— Тогда, напарница, поцелуй-ка меня.

— С наслаждением, — просияла Кэй. — Но это тоже командная игра.

Глава 10

Всю неделю, последовавшую за объявлением феерических результатов общественного опроса, Кэй и Салливан — любимцы радиостанции — купались в лучах победы и счастья. Они проводили вместе все дни и ночи.

Только теперь Салливан понял, Как одинок был без этой женщины, чей звонкий смех музыкой звучал в ушах. Стоило протянуть руку — а случалось это часто, — как Кэй отбрасывала все, чем бы ни занималась, и кидалась ему в объятия. Его славная, его обожаемая, его бесценная Кэй.

И так будет всегда.

Высокий рейтинг означал приток рекламы, а стало быть, увеличение доходов станции. Значит, Салливану и Кэй полагалась надбавка. Сэм Шалтс тоже понимал это. Он как-то намекнул на сумму, которую собирается предложить. Салливан лишь спокойно улыбнулся, зная, что для начала шеф всегда предлагает меньше. Торговля входит в правила игры, и Уорд в этим деле был большой дока.

Закончив очередную передачу, Салливан и Кэй сидели в его кабинете и обсуждали, сколько запросить при заключении нового контракта. То есть говорил в основном Уорд, а она, перебирая фотографии, сделанные на Багамах, просто кивала головой.

— Салливан, Кэй у вас? — Возбужденный голос Шерри Джонс заполнил, казалось, всю комнату. — Отлично. Скажите, что ей звонят из Эй-би-си. — Шерри перевела дыхание. — Это в Нью-Йорке, знаете? — Да, приходилось слышать.

Салливан положил трубку, не глядя на Кэй.

— Полагаю, ты все слышала. Может, из своего кабинета хочешь поговорить?

— Это еще зачем? От тебя у меня секретов нет. Кэй перегнулась через стол и нажала на мигающую кнопку:

— Кэй Кларк.

Салливан, небрежно откинувшись на спинку и заложив руки за голову, напряженно смотрел на любимую. Нервно теребя прядь волос, Кэй некоторое время слушала, потом заговорила, и голос ее дрожал от волнения.

Салливан даже не пошевелился; тем более поразила Кэй его реакция, когда, повесив трубку, она сказала, что программный директор Эй-би-си приглашает ее в Нью-Йорк на переговоры об участии в одной из их популярных программ.

Салливан с мрачным выражением лица медленно опустил руки на колени.

— Ну и когда отправляешься? — В глазах его застыл холод.

— Отправляюсь? — рассмеялась Кэй. — А разве я сказала, что…

— Твои глаза все за тебя говорят. — Лицо Салливана невольно перекосилось, он вскочил со стула и, сунув руки в карманы, отошел к окну.

Кэй испугалась. О Боже, какая ярость в этом взгляде! Надо немедленно объяснить, что это просто недоразумение, иначе она снова его потеряет. Кэй положила руки Салу на плечи и сказала:

— Слушай, я не… Он круто обернулся.

— Я и так уже все слышал. Каждое слово слышал, и, по-моему, с твоих губ не слетело ни одного “нет”.

— Но ведь и “да” тоже. — Кэй овладел страх. — О Господи, неужели ты мне ни чуточки не веришь?

— “Не веришь”, — передразнил он. — Ну как же тебе не поверишь, дорогая? Ты ведь у нас королева эфира, Нью-Йорк! Этого ты всегда хотела. Здорово, Кэй, просто замечательно!

— Да не собираюсь я никуда, Сал, просто…

— А почему, собственно, нет? — прорычал он. — Разве не этого ты все время ждала? — Нет. — Кэй тоже начала терять терпение. — И ты это отлично знаешь.

— А кто мне говорил, что мечтает попасть в Нью-Йорк? — Только однажды и то лишь потому… что ты меня сам вынудил.

— Я тебя не вынуждал! Когда ты наконец научишься отвечать за свои поступки?

— Ты бы лучше себя о том же самом спросил! — Стиснув зубы и сжав кулаки, Кэй попыталась успокоиться. — Не надо, Сал. Не дай этому случиться опять…

— Ах вот как? Случиться чему? Можешь ты мне ответить на этот простой вопрос? Случиться тому, что ты позвонишь своему очередному напарнику? Это ты хочешь сказать?

— Не верю, что ты всерьез так думаешь, Салливан. — Кэй покачала головой.

— В таком случае, крошка, этот забег ты мне проиграла, потому что я как раз тебе вполне верю. — Он грустно усмехнулся. — Да, славная моя, еще как верю! И если тебе кажется, что я хоть в чем-то виню тебя, можешь успокоиться. — Салливан направился к выходу.

Кэй порывисто схватила его за руку.

— Нет, только не уходи! Да какого черта, я и сама никуда тебя не отпущу. — Лицо ее раскраснелось, руки дрожали. — Ни за что! А ну-ка остановись, посмотри мне в глаза и скажи, чтобы я никуда, ни в какой Нью-Йорк не уезжала!

— А вот об этом забудь. Такого подарка ты от меня не дождешься.

— Подарка?.. Да о чем это ты? Мне нужно только услышать, что ты и помыслить не мог, будто я тебя оставлю.

— Не услышишь! — Лицо Салливана побагровело.

— А почему, собственно? — Кэй, чувствуя, что дело оборачивается совсем худо, почти кричала. — Ну пожалуйста, Сал, прошу тебя. Ну почему ты всегда такой упрямый, такой слепой?

— Это ты слепа, Кэй. Жаль, что ты не видела себя, когда говорила с этим парнем по телефону. Но я-то видел, и мне этого вполне достаточно.

— Ты все не так понял. — Теперь Кэй чуть ли не умоляла его. — Конечно, приятно, когда тобой интересуется крупнейшая радиостанция страны, но…

— Да все я понимаю, Кэй. Кого бы не прельстило такое предложение? Я рад за тебя, дорогая. — Уорд улыбнулся.

— Сал, — вздохнула Кэй, чувствуя, как наваливается на нее какая-то страшная усталость, — не надо, не надо так говорить. Вели же мне остаться. Скажи, что никуда меня не отпустишь.

Салливан долго — казалось, целую вечность — смотрел на нее, и Кэй, затаив дыхание, молилась, чтобы он произнес те слова, которые так жаждало услышать ее сердце. Но стояло оглушительное молчание. Они смотрели друг на друга, и мир на двоих, с таким трудом ими выстроенный, готов был вот-вот рухнуть.

— Нет, Кэй, не могу, — ответил наконец Салливан.

— Ну что ж, значит, так тому и быть. — В голосе Кэй прозвучали и гордость, и разочарование, и решительность, она даже попыталась весело улыбнуться, хотя губы ее предательски дрожали. — Заставить тебя я не могу, но вот что скажу напоследок: на сей раз ты сам во всем виноват. Если ты настолько горд и высокомерен, что не можешь попросить меня остаться, то мы оба в проигрыше, потому что в таком случае я отправляюсь в Нью-Йорк. Я буду работать там как лошадь и в конце концов сумею забыть о тебе. Ведь другого выбора ты мне не оставляешь.

Кэй увидела в его глазах такую невыразимую тоску, что на мгновение засомневалась в правильности сделанного выбора, но, решительно тряхнув головой, направилась к двери.

Салливан по-прежнему стоял на месте, застыв как изваяние. Он не мог поверить, что старая история повторилась снова. Только еще больнее, еще печальнее, еще обиднее…

Кэй вернулась в свой кабинет и, хлопнув изо всех сил дверью, прислонилась к стене. Ощущая какую-то странную вату в ушах и дрожь в коленях, она буквально упала на стул. Перед глазами у нее все еще стоял Салливан: молчит, рта не раскрывает.

И все-таки Кэй надеялась, что вот-вот распахнется дверь, ворвется Салливан, скажет, что все не так, что разлуки он не вынесет.

Но дверь оставалась закрытой. Прошел час. Шестьдесят минут боли, тоски, разочарования и в конце концов — смирения. Дрожь унялась. Сердце билось размереннее. Ее охватила бесконечная усталость.

Кэй оттолкнула стул, взяла из нижнего ящика стола сумку и, не обращая внимания на вопросительный взгляд Шерри, сидевшей в приемной, вышла на улицу.

Зимнее солнце клонилось к закату. Кэй сидела у себя в квартире и думала о последних семи днях, которые она жила в роскошных апартаментах Салливана.

За минувшую неделю Кэй узнала, что закат — любимое время Салливана. В этот час он неизменно выключал свет во всех комнатах и, обняв Кэй, устраивался вместе с ней на мягком ковре перед высоким окном.

Кэй вынула руки из карманов и, медленно опустившись у окна на колени, устремила взгляд на запад. Острая боль пронзила сердце, и Кэй безудержно расплакалась. Плечи ее вздрагивали от рыданий. Слезы приносили облегчение, и Кэй их не сдерживала.

Весь этот долгий одинокий вечер Кэй ожидала звонка Салливана и даже в полночь, уже ложась спать, все еще не теряла надежды.

Утром Салливан встретил ее в студии с холодной вежливостью. До начала передачи они общались друг с другом как чужие, хотя и вполне корректно. Передача отличалась, как обычно, высоким профессиональным уровнем. Они весело перебрасывались репликами, смеялись, без труда заставляя слушателей верить в то, что их любимцы пребывают в прекрасном настроении.

В десять утра, перед началом новостей, Салливан отодвинул микрофон и, не сказав напарнице ни слова, вышел из студии.

Кэй направилась прямиком к себе в кабинет и позвонила в Нью-Йорк. Положив трубку, она глубоко вздохнула и решительно направилась к Салливану. Постучав в дверь и услышав “войдите”, Кэй переступила порог и с ходу сказала:

— Мне нужно два свободных дня. Лучше всего понедельник и вторник. — В ожидании ответа Кэй смотрела на Салливана, скрестив руки на груди.

— Ну разумеется, Кэй, — с неожиданной легкостью согласился он, — какие проблемы! — Видишь ли, дело в том, что…

— Да не надо ничего объяснять. Ты же раньше никогда отгулов не брала, так что имеешь полное право. — И Салливан вернулся к своим бумагам.

— Спасибо. — Кэй безо всякой нужды откашлялась. — Да, и вот еще что. Нельзя ли к тебе зайти вечером и… словом мне нужно взять свои вещи.

— Разумеется. — Салливан даже головы не поднял.

Кэй никак не могла избавиться от какой-то глупой надежды на то, что Салливан оттает и попросит ее никуда не уезжать. А Кэй, задыхаясь от счастья, бросится к нему в объятия и торжественно пообещает быть рядом с любимым всегда-всегда.

Через полчаса она была дома у Салливана. На звонок он откликнулся сразу, точно ждал этой встречи с таким же нетерпением. Кэй радостно улыбалась, но стоило хозяину открыть дверь, как улыбка ее тут же угасла.

— Привет, — равнодушно сказал он, глядя на Кэй из-под полу прикрытых век. — Заходи.

— Добрый вечер. — Кэй старалась, чтобы голос ее звучал ровно.

Она ожидала увидеть Сала в потертых джинсах и свитере. Перед ней же стоял элегантный мужчина в темном дорогом костюме, белой сорочке и безупречно завязанном шелковом галстуке. Кожаные итальянские туфли сверкали так, словно начищены были только что. На запястьях блестели золотые запонки, а обычно растрепанные густые волосы были гладко зачесаны назад. Салливан явно куда-то собрался.

— У меня со временем туго. — Кэй покраснела. — Да и ты, похоже, торопишься? Салливан с улыбкой взял у нее сумку, поставил на пол и помог снять пальто.