– Вот это мне больше всего и не нравится, – упрямо возразил Конт.

– Почему?!

– Было пакостно, но было. А теперь… где ты видел перемены к лучшему?

– Я о другом. Если тебе что-то не нравится… очень трудно что-то сделать, пока дуб крепок и корни его целы. Но сейчас дуб спилен, и от нас зависит, сделаем мы лодку или скамейки.

– Можно подумать, я что-то могу один.

– Вот это ты брось. Всю эту кашу заварили мы с Джой. Если есть куда приложить силу, не надо бить, достаточно коснуться. Старая мудрость ниндзя. Так-то. Просто ты не знаешь, что ты хочешь сделать из дуба, лодку или скамейки?

– А ты что хочешь сделать? – вызверился Конт. – Ты знаешь, чего ты хочешь?

– Я еще и не то знаю, – беззаботно ответил Кен. – Я знаю, чего хочешь ты.

Конт было вытаращил глаза, но опять-таки вовремя опомнился.

– Да? И чего же это я хочу? Скажи, раз такой умный.

– Вот ведь наказание, – обреченно вздохнул Кен. – Ладно. Сам просил. Ты хочешь, чтобы уже был вечер. Сидеть вечером у очага. Ждать, пока Рими наконец нас накормит. Смотреть, как Джой пытается не уснуть. Слушать, как Стэн произносит такие заумные шутки, что только Джой их понимает, и то с трудом. Утащить и спрятать мою кружку так, чтоб я не заметил. Потом удрать на террасу и Хасси с собой сманить. Зажечь там сигнальный костер и дежурить до утра. Поймать лягушку и сунуть ее Хасси за шиворот. Словом, стать своим. Хоть где-нибудь.

– Я не привык ходить стадом, – отрезал Конт, до сей поры завороженно слушавший Кеновы импровизации.

– «Не привык» и «не хочу» – вещи разные, – ответил Кен, пряча улыбку. – И не стадом. Я не буду настаивать, иначе ты никогда в этом не признаешься. Ты ведь из тех, кто может назло взять и повеситься.

Конт презрительно фыркнул.

– Так что хватит сидеть на лужайке и изображать пень. Я не зову тебя сейчас, до вечера еще есть время. Но, честное слово, хватит ходить по миру с выражением на лице.

– Каким это еще выражением?

Кен скорчил уморительную гримасу мировой скорби пополам с горькой иронией. Как всякий ниндзя, он был отличным актером. Казалось, у него даже вытянулось лицо, исчезли скулы, а ресницы удлинились чуть не вдвое.

– Вам плотник нужен? – застенчиво и горестно произнес он, причем сама застенчивость таила в себе зерна вызова. – Нет? Нет… А уборщик?.. Ну, я так и знал.

Конт вздрогнул от гнева: пародия была убийственно точна.

– Убирайся! – выдохнул он. – Отвяжись! Оставь меня в покое!

– Уйти могу, – с готовностью подтвердил Кен и встал. – А на остальное не рассчитывай. Не оставлю. Ты мне небезразличен.

Конт открыл рот, чтобы что-то сказать, но так ничего и не сказал.

– Стал бы иначе я с тобой возиться, – заключил Кен, шагнул к скалам и через мгновение растворился в их синей густой тени.

– Глупо, – заметила Джой. – Подул ветер перемен. Новая заря просыпается над миром. И как тебя угораздило такое сморозить?

– Растерялся, – честно ответил Кен. – И ведь было от чего.

Отсветы очажного огня скользили по лицу Джой, как в тот, первый их совместный привал. Джой свернулась калачиком и пристроилась сбоку у Кена. Стэн полулежал, вытянув длинные худые ноги к очагу. Хасси отсыпался перед ночным дежурством у сигнальных огней, подложив под голову сумку Стэна.

– Было, – тихо засмеялся Стэн. – Рассчитывали-то вы на кошмарный поединок с дьявольски изощренным злодеем.

– А нарвались, – подхватил Кен, – на одичавшего щеночка ушастого. Попробуй в лесу не одичать.

– Скажи спасибо… – начала Джой.

– Тише, – напомнил Стэн. Предосторожность избыточная. Когда человек спит так сладко, как Хасси, его горный обвал не разбудит.

– Скажи спасибо, – понизила голос Джой, – что не покусал тебя твой щеночек.

– Не покусал, – улыбнулся Кен. – Но домой не пришел.

– Придет еще. Он ведь не знает, что ему дома дадут молочка и место у очага, думает – только трепку.

– Вот-вот, – подтвердил Кен. – Думаешь, он еще помнит, что такое молочко?

Покуда они обсуждали, помнит ли еще щеночек молочко или для него вкус воды из лесной лужи – единственный, Конт сгрузил кучу хвороста у сигнального костра и устало опустился рядом.

«Интересно, скоро они там собираются Хасси будить? – размышлял он, подкладывая в костер новые ветки. – Надоело уже ждать».

Он повернулся, подставляя озябшее тело под волну тепла.

«И ведь не догадается еды с собой прихватить. Или догадается? Ладно. Переночуем как-нибудь. Где он так долго?»

Конту вспомнилось насмешливое смуглое лицо Кена. Нет, не пойдет он за Хасси. Ни за что. Иначе Кен подумает, будто это его проповедь так подействовала. Незачем идти. Не сейчас, так все равно скоро Хасси сам придет, никуда не денется.

Конт чихнул, укутался поплотнее, улегся у костра и стал ждать.