Учитель, когда я размышляю о свободе, то, либо пытаюсь убежать от чего-то, либо стремлюсь к чему-то другому. Расскажите о свободе в широком понимании.
 
      Свобода от обыденна, повседневна. Человек всегда пытался от чего-то освободиться. Это не созидание. Это негативный аспект свободы.
      Свобода для созидательна. У тебя есть мечта, которую ты хочешь материализовать, и для этого тебе нужна свобода.
      Свобода отвсегда связана с прошлым, свобода длявсегда связана с будущим.
      Свобода для- это духовное измерение, потому что ты движешься в неведомое и, возможно, когда-то войдешь в непознаваемое. Свобода длядает тебе крылья.
      В лучшем случае свобода отснимет с тебя оковы. Но это не всегда идет на пользу - и вся история мира ярко об этом свидетельствует. Люди никогда не задумываются о втором виде свободы, о свободе для. Они всегда думают лишь о первом виде, о свободе от, так как им не хватает проницательности и дальновидности. Свобода отвидима: кандалы на ногах, оковы на руках. Люди хотят сбросить с себя оковы, но что потом? Что ты намерен делать, когда твои руки освободятся? Ведь ты можешь даже пожалеть, что так рвался к долгожданной свободе от.
      Оглянись на мир: страны освободились от британской, испанской, португальской колонизации, но люди в этих странах стали жить намного хуже, чем во времена порабощения.
      Свобода отрабства попросту создает хаос.
      Вся моя семья участвовала в борьбе Индии за свободу отБритании. Все мои братья сидели в тюрьме. Их образование прервалось. Никто из них не окончил университет, потому что перед экзаменами их арестовали. Четыре года они провели за решеткой. А потом было слишком поздно снова начинать учебу в университете, и все они стали пламенными революционерами. В тюрьме они общались с вождями революции; после этого всю свою жизнь они посвятили революции.
      Я был еще маленьким, но часто спорил с отцом и дядьями: "Я понимаю, что рабство ужасно. Это унизительно, негуманно. Раб перестает ощущать себя полноценным человеком, это деградация. С рабством надо бороться. Но я хочу вас спросить: что вы будете делать, когда перестанете быть рабами? Совершенно понятно, что такое свобода отрабства, и я двумя руками голосую за такую свободу. Но я хочу знать и четко представлять, что вы намерены делать со своей свободой?"
      "Вы знаете, как жить в рабстве. Но знаете ли вы, как жить на свободе? Когда вы живете в рабстве, то подчиняетесь установленному сверху определенному порядку, иначе вас сломают, уничтожат, убьют. Но знаете ли вы, что, став свободными, вы сами станете ответственными за сохранение порядка? Никто не будет вас убивать, но никто не будет за вас отвечать - вампридется взять на себя ответственность в полной мере. Спрашивали ли вы своих вождей, длячего нужна свобода?"
      Я никогда не получал ответов на свои вопросы. Они говорили: "В настоящий момент мы боремся за свободу отрабства; придет время, и мы позаботимся о том, что делать с этой свободой".
      Я говорил: "Это не научный подход. Если вы рушите старый дом и если вы разумные люди, то у вас должен быть план строительства нового дома. Правильнее было бы подготовить фундамент для нового дома, прежде чем ломать старый дом. Иначе вы окажетесь вообще без дома.
      У нас часто останавливались главные вожди индийской революции - и с ними я тоже постоянно спорил на эту тему. Но ни разу ни один пламенный вождь индийской революции не ответил мне на вопрос, что он же он собирается делать со свободой.
      Пришла свобода. Индусы и мусульмане начали миллионами убивать друг друга. Во время колонизации британские вооруженные силы следили за порядком; теперь британцев не было, и на всей территории Индии вспыхнули восстания. Жизнь каждого человека висела на волоске. Горели города, горели поезда, а людям не позволяли выпрыгивать из этих поездов.
      Я говорил: "Как странно. При рабстве этого не было, это началось после обретения свободы. А причина проста: вы не хотели думать о том, длячего вам нужна свобода".
      Страна разделилась на два лагеря. Но это никого не заботило. В стране воцарился хаос. Люди, которые пришли к власти, обладали определенной квалификацией: они умели подрывать мосты, жечь тюрьмы и убивать людей. Эта квалификация не имела ничего общего с умением строить новую страну. Вожди революции боролись, победили, и в их руки перешла власть. Но это были не те руки.
      Ни одному революционеру нельзя доверять власть, потому что он знает, как устраивать диверсии, он умеет разрушать, саботировать, уничтожать, но он не умеет созидать. Его следует чтить, уважать и давать ему золотые медали - но не власть.
      Необходимо найти людей, которые умеют созидать, но это будут те люди, которые не принимали участия в революции.
      Это очень тонкий вопрос. Творческие люди во все времена заняты созиданием, - их не интересует, кто правит страной. Кто-то же должен руководить страной, британцы или индийцы - какая разница? Они занимаются созидательным трудом и направляют свою энергию в творческое русло. Поэтому они не становятся революционерами и не заслуживают революционных чинов.
      Именно поэтому революционеры не позволяют им руководить страной и не отдают власть. Творческие люди - ренегаты. Они не участвуют в революции, так можно ли им передавать власть?
      Все революции, которые известны истории, не удавались по одной простой причине. Люди, совершавшие революции, обладают одними качествами, а люди, которые могут строить новую страну, создавать нацию и воспитывать ответственность в людях, должны обладать совсем другими качествами. Это совсем другие люди, они не участвуют в разрушении, уничтожении, убийствах. И они не могут прийти к власти. Власть попадает в руки тех, кто сражался. Поэтому каждая революция изначально обречена.
      Вы должны четко понять, о чем я говорю. У каждой революции есть два аспекта: оти для. Поэтому должно быть два вида революционеров. Одни должны работать на первый аспект революции - на свободу от, а когда они закончат свою работу, к делу должны подключаться те, кто будет работать на второй аспект революции - на свободу для.
      Но тут возникают большие трудности. Кто с ними справится? Каждый революционер жаждет власти. Когда революционеры торжествуют победу, им принадлежит власть, и они не желают ее отдавать. А в стране воцаряются хаос и разруха. И с каждым днем страна опускается все ниже и ниже в пучину разногласий.
      Вот почему я учу вас не революции; я учу вас мятежу.
      Революция - это удел толпы; мятеж - это дело личности, индивидуальности.
      Когда человек становится мятежным, он меняется. Его не волнует власть. Он изменяет свою сущность, дает в себе рождение новому человеку. В этом внутреннем мятеже участвуют оба вида революционеров, потому что многое нужно разрушить, но и многое нужно создать.
      Это не коллективное деяние. Это индивидуальное развитие.
      И если миллионы людей поднимут внутри себя мятеж, то власть стран и народов перейдет в руки этих людей... - в руки мятежников.
      Революция станет успешной только тогда, когда все люди станут мятежными. Потому что революция страдает раздвоением личности, а мятеж - это всегда работа одной единственной личности.
      И помните: в мятеже разрушение и созидание идут рука об руку, поддерживая друг друга. Они неотделимы друг от друга. Стоит вам их разграничить, как это переходит в революцию, и старая история вновь повторится.
      В революции вы обречены на разделение, то ли отчего-то, то ли длячего-то. Вы не можете соединить и то и другое вместе, потому что для каждого аспекта революции нужны разные качества и разный опыт. Но в мятеже оба качества объединяются.
      Когда скульптор создает статую, он совершает противоположные действия: режет камень, разрушая старое состояние, и в это же время создает новую прекрасную статую, которой не было прежде. Разрушение и созидание идут рука об руку, - они неотделимы друг от друга.
      В мятеже есть целостность, в революции - двойственность. В этой двойственности заключается опасность революций. Слово "революция" сладкозвучно, но на протяжении веков это слово связано с раздвоением личности. А я всегда выступаю против любого раздвоения личности, потому что любой человек, страдающий такого рода раздвоением, становится шизофреником.
      Если многие люди пройдут через внутренний мятеж - мятеж не против кого-то, а против собственной запрограммированной обусловленности, - и дадут в себе рождение новому человеку... проблемы с революцией решатся сами собой... "Революция" станет отжившим понятием.
      "Мятеж" - вот слово для будущего.
      "Сияние лампы", сессия 42,
      16 июня 1986 г.
 

       Учитель, вся история человечества - это непрерывная цепь попыток изменить общество. Мы видим это и сейчас. Что же мы делаем неправильно?
 
      Эволюция человека проходит три стадии: реформа, революция и мятеж. Реформа - это самое поверхностное изменение, оно никогда не бывает глубоким и не затрагивает основ.
      Реформа меняет лишь одежды человека; она изменяет форму, процедуру. Она дает человеку этикет, манеры, цивилизованность, по сути дела ничего не меняя в его сущности. Она украшает человека, придает ему внешний лоск, глянец, но глубоко внутри человек остается прежним. Реформа - это иллюзия. Это фикция. Она дает респектабельность, она превращает всех в лицемеров. Она дает хорошие внешние манеры, которые противоречат внутренней сущности. Внутренняя сущность остается непонятой. Но реформа вносит успокоение в общество.
      Реформа выполняет функцию смазочного материала. Она сохраняет статус-кво, способствует сохранению существующего положения. Это кажется парадоксальным, поскольку все реформаторы утверждают, что они изменяют общество; но фактически реформаторы просто окрашивают старое общество в новые цвета. А старому обществу, окрашенному в новый цвет, существовать намного легче, чем прежде. Ведь старые краски выцветают, стираются и облезают. Реформа - это своего рода обновление, реставрация. Дом обваливается, перекладины гниют, фундамент сотрясается, и вы устанавливаете новые подпорки. Тогда дом может простоять немного дольше. Реформа обслуживает прошлое, но не будущее.
      Второй момент эволюции - это революция; она немного глубже реформы. Реформа изменяет идеи, но она ничуть не затрагивает систему, установки, стратегию. Революция затрагивает систему, но только снаружи, не изнутри.
      В человеке есть две структуры, он живет на двух планах. Один из них физический, а второй - духовный. Революция происходит лишь в физической структуре - в экономической и политической сферах, поскольку они относятся к физическому плану. Она идет дальше реформы, она разрушает много старого и создает много нового, но внутреннее существо, глубинная сущность человека по-прежнему остается неизменной. Революция устанавливает мораль, формирует характер. Реформа вводит манеры, этикет, цивилизованность: изменяет формальное поведение человека.
      Революция изменяет внешнюю структуру человека - изменяет по-настоящему; она приносит новую структуру, но внутренняя структура остается прежней, она не затрагивает внутреннее сознание. Она порождает расщепление сознания, раскол.
      Реформа приносит лицемерие. Революция рождает шизофрению, она делает человека раздвоенным. Человек начинает раздваиваться, мост единства рушится. Вот почему революционеры упорно продолжают отрицать существование души. Маркс, Энгельс, Ленин, Сталин и Мао - каждый из них отрицал возможность существования души у человека. Они вынуждены так поступать, они не могут ее признать; если бы они согласились признать наличие души, это означало бы, что вся их революция поверхностна, что революция не глобальна.
      Вспомните: реформатор не отрицает наличие души, он ее признает, потому что душа не создает для него никаких проблем. Он никогда не углубляется до уровня души. Ганди признает душу, Ману признает душу - они реформаторы. Они никогда не говорят ничему "нет", эти люди всегда говорят на все "да": это благовоспитанные люди. Пока не возникнет абсолютной необходимости, они ничего не будут опровергать, и будут со всем соглашаться. Но революционеры отрицают душу. Им приходится ее отрицать, иначе выяснится, что революция страдает неполнотой, однобокостью.
      Есть еще третий момент эволюции, - мятеж. Мятеж рождается от внутренней сущности: он меняет сознание, вносит коренные изменения; он преобразует и перерождает - у него алхимическая природа, которая дает вам новую сущность, а не только новое тело и новую одежду. В вас рождается новый человек.
      В истории сознания есть три типа мыслителей: реформаторы, революционеры и мятежники. Ману, Моисей и Ганди - это реформаторы, самые поверхностные мыслители. Иоанн Креститель, Маркс, Фрейд - это революционеры. А Иисус, Будда и Кришнамурти - это мятежники.
      Если мы поймем, что такое мятеж, то докопаемся до корней религии. Религия - это мятеж. Религия - это абсолютное изменение. Религия - это разрыв с прошлым, начало всего нового, полное отречение от прошлого. Прошлое остается позади, продолжения не следует, ибо любое продолжение будет сохранять прошлое.
      Реформа - это художник и декоратор. Революция разрушает старую систему, но только снаружи, внутренняя структура остается прежней. В Советской России или в Китае сущность человека остается прежней, она ничуть не изменилась, ни на йоту. Такое же мышление, те же жадность, честолюбие, эгоистическое сознание, как в любой другой стране. Сознание остается прежним. Но внешняя структура общества изменилась. Изменилась внешняя структура законов, государства, экономики, политики. Уберите полицию и власть правительства - и человек снова вернется к прежним моделям поведения. Советское общество управляется лишь силой, оно не может стать демократическим. Позволить людям стать независимыми равносильно тому, чтобы разрешить им снова признать свою внутреннюю сущность. А это запрещается, все подобные попытки подавляются; людям не разрешается так жить. Люди живут по законам, которые дает им государство, они не имеют права жить в согласии со своей внутренней сущностью.
      Поэтому коммунизм - это, по существу, диктатура. Коммунистический режим всегда будет диктатурой, поскольку есть угроза, что у человека, получившего свободу, снова активизируются сознание, жадность, честолюбие и все качества, присущие человеку. Люди вновь разделятся на богатых и бедных, всесильных и бессильных. Люди начнут эксплуатировать друг друга и воевать ради удовлетворения собственных амбиций. Этим, к примеру, по-прежнему занимаются власть имущие в Советской России. Хрущев, бывало, хвастался огромным количеством личных автомобилей. Ни у кого в этой стране не могло быть столько автомобилей, но все об этом мечтали. Это не настоящая революция, это обычное принуждение.
      Реформа ничего от вас не требует. Она говорит: окрась фасад, а внутренние помещения дома пусть сохраняют прежний вид. Живи в грязи, но соседи не должны видеть эту грязь. Главное, чтобы фасад был красивым, ведь соседям неважно, что творится в твоей душе, внутри твоего дома. Они ходят мимо твоего дома и видят только фасад. Делай, что хочешь, но только с черного хода, не через парадную дверь. Фасад и парадная дверь становятся вывеской, показателем для соседей, потому что они видят только их. Твоя настоящая жизнь проходит с черного хода, ты не живешь на виду. Парадная дверь - это вывеска, твоя настоящая жизнь не там. Ты никогда не ходишь через эту дверь, она существует лишь для того, чтобы ее видели другие.
      Понаблюдай за парадными дверями, такие двери есть у каждого. Их называют лицами, масками, образами, потому что это "имидж". Губная помада, пудра, тушь и румяна создают тебе имидж. Но это не ты. Это лишь грим, макияж.
      Революция заходит немного глубже, но лишь совсем немного. Она изменяет твою гостиную, и ты можешь пригласить в нее гостей. В Индии так и происходит. В гостиной уютно и чисто, но упаси вас господи заглянуть в другие комнаты. В кухнях грязно и противно, туалеты отвратительны. Но в Индии никому нет дела до кухни или туалета. В сфере внимания одна-единственная забота - уютная гостиная; ведь именно там встречают гостей.
      Революция лжива; она не затрагивает твою истинную сущность, зато поддерживает твой авторитет. Вот что такое мораль - это красивая гостиная. И такую гостиную можно себе позволить, можно даже повесить на стену картину Пикассо, - все зависит от того, сколько у тебя денег.
      Совсем недавно я прочитал маленький рассказ.
 
       Чарли пошел прогуляться по городу со своим другом Джорджем, который жил в деревне. Они с наслаждением рассматривали достопримечательности города, когда Джордж вдруг сказал: "Эй, глянь-ка вон на ту симпатичную девушку. Она нам улыбается. Ты ее знаешь?"
       "Да, это Бетти. Двадцать баксов".
       "А кто та брюнетка рядом с ней? Ух, какая аппетитная!"
       "Долорес. Сорок баксов".
       "Ой, смотри, кто идет. И впрямь высший класс".
       "Глория. Восемьдесят баксов".
       "Господи!", - воскликнул Джордж. - "Неужели во всем городе нет красивых порядочных девчонок?"
       "Конечно, есть", - отозвался Чарли. - "Но они тебе не по карману".
 
      Нравственность доходит лишь до той черты, после которой топчется в растерянности и исчезает. У каждого человека есть своя цена. У нравственного человека тоже есть своя цена. Понаблюдай за собой. Если ты идешь по улице и находишь сто долларов, возможно, ты их не поднимешь, но если ты увидишь тысячу долларов, то задумаешься, поднять их или нет...
      Но если ты найдешь десять тысяч долларов, то без колебаний их возьмешь. Это иллюстрирует ту глубину, до которой спускается твоя мораль - сто, тысяча, десять тысяч. У каждого своя цена. Человек может позволить себе ровно столько-то. Все, что выходит за эти пределы - уже чересчур.
      Но нравственность столько не стоит! Тогда выбираем безнравственность.
      Нравственный человек нравственен не на все сто процентов; в нем есть несколько слоев, которые нравственны, но за ними таится безнравственность. Поэтому очень легко любого нравственного человека втолкнуть в безнравственность. Главное - правильно определить его цену.
 
       Я слышал историю о том, как Мулла Насреддин путешествовал наедине с дамой. Он представился, а затем спросил: "Вы хотите со мной переспать?"
       Женщина страшно рассердилась и воскликнула: "За кого вы меня принимаете? Вы сумасшедший! Что вы себе позволяете! Я не какая-нибудь проститутка!"
       Насреддин сказал: "Я дам вам десять тысяч рупий".
       Женщина заулыбалась, придвинулась ближе, взяла Насреддина за руку. Тогда Насреддин спросил: "А как насчет десяти рупий?"
       Женщина сказала: "Да кто я такая, по-вашему!"
       Насреддин ответил: "Кто вы такая, я уже понял! Сейчас мы договариваемся о цене".
 
      Всегда и во всем всплывает вопрос "цены". Десять рупий - и женщина в ярости. Десять тысяч рупий - и она согласна. И не смейтесь над ней, это происходит с каждым из нас. Мораль тебя не трансформирует. Она идет дальше, чем реформа, у нее более высокая цена, но сердцевина твоей внутренней сущности остается неизменной.
      Реформа - это частичная революция. Революция - это процесс внешний, наружный. Мятеж - это внутренняя революция. И только это надежно и заслуживает доверия. Все остальное - "липа". Реформа превращает тебя в лицемера, революция делает тебя шизофреником. Только мятеж дает тебе ощущение полноты бытия, непосредственность, здоровье, целостность. Реформа делает тебя респектабельным. Если ты к этому стремишься, то реформы для тебя вполне достаточно. Она сделает тебя пластичным и гибким.
      Внешне ты станешь казаться представительнее и привлекательнее. Но внутри ты будешь гнить, разлагаться и вонять, и никто не почувствует этой вони: тебя защитит обтекаемость и красивая мина на лице.
      Революция доводит тебя до раздвоения. Она превращает тебя в праведника, но при этом не вытесняет грешника. Грешник не сливается с праведником, а отделяется. Революция превращает тебя в две личности. Она создает в тебе два мира. Все естественное подавляется, а все моральное выступает наружу. Высший щенок - мораль - пытается руководить низшим щенком - природой. Но все природное обладает огромной силой (потому что оно естественно), и оно берет реванш, продолжая тайком прокрадываться в твою жизнь, используя слабые места. Оно разрушает твою мораль, заставляет ощущать вину, и ты испытываешь постоянный внутренний конфликт, потому что в этой борьбе никому не дано стать победителем.
      Интеллектуально ты поддерживаешь в себе нравственное, но все твое существо поддерживает в тебе природное. Мораль идет от сознания, а все природное в тебе скрывается в подсознании. Слой сознательного разума очень мал, подсознание в девять раз сильнее, в девять раз больше. Но ты знаешь только свое сознание, поэтому в твоем сознании нравственность продолжает петь свою песню; в то же время в могущественном подсознании все безнравственное в тебе пускает все более глубокие корни. Это делает тебя праведником и грешником. Грешник подавляется, но он ждет своего часа, когда сможет поднять голову и взять реванш.
      Вот почему люди выглядят такими печальными и раздвоенными. Они распыляют всю энергию на этот конфликт. Они испытывают постоянное напряжение. Праведник напряжен, он всегда страдает и всегда боится - боится собственной сущности, которую в себе отвергает. А отверженный тут как тут! Рано или поздно он вышвырнет моралиста, эгоиста, сознательного притворщика. Он вышвырнет этого обманщика, претендующего на трон.
      Поэтому праведник всегда находится на грани психического расстройства. Да вы и сами знаете... Если вы пытаетесь быть праведником, то всегда живете "на грани". Любая мелочь может нарушить вашу "гармонию", от любой ерунды вы способны лишиться душевного равновесия. Когда нет равновесия, вы раздваиваетесь. Когда вы раздваиваетесь, возникает невроз, который начинает быстро прогрессировать.
      Мятеж - это внутренняя революция. Мятеж начинается "внутри", реформа начинается "снаружи". Никогда не начинайте делать что-то снаружи. Начинайте с главного, с того, что находится глубоко внутри. Начинайте с внутренней сущности. Реформа подсказывает вам, что делать. Революция говорит вам, каким быть: более праведным, с лучшим характером, с положительными качествами. Революция создает вокруг вас толстый щит, броню, которая защищает вас снаружи, да и изнутри тоже. Прочный стальной панцирь - именно это называют "характером".
      У настоящего человека нет характера. Например, у Иисуса не было характера - и это создавало большие проблемы, иначе евреи не были бы так настроены против него. Он был текучим и прозрачным, без характера, без защитного панциря. Он не был моралистом, он был открыт, уязвим, беззащитен. Он был не праведником, а мудрецом.
      Реформа делает из тебя джентльмена. Революция превращает тебя в праведника. Мятеж делает тебя мудрецом. Иисус был мудрец. Все, что он делал, никак не связано с определенной моралью. Он совершал это в меру своего понимания; не из-за установленных в прошлом правил, а в силу непосредственного знания. Мятеж опирается на знание, революция - на характер, реформа - на формальности.
      Когда ты больше узнаешь, то начинаешь с самого главного, с сердцевины. Там зарождается свет, который распространяется вокруг, так что все твое существо наполняется светом. Если ты начнешь двигаться снаружи вовнутрь, то зайдешь в тупик. Единственный способ двигаться вперед - это начинать работу изнутри. Вспомни семя: оно тоже прорастает изнутри, из земли, дает всходы - и превращается в огромное дерево. Такой должна быть твоя внутренняя работа - как растущее семя.
      Реформа - это косметический ремонт. Это попытка скрыть недостатки путем побелки - немного побелим здесь, немного подкрасим там, но основная структура остается прежней. Реформа может вести к революции, а может препятствовать революции; это зависит от тебя. Есть два типа реформаторов: те, кто готовит почву для революции, и те, кто пытается предотвратить революцию. Реформа создает впечатление, что дела идут лучше, поэтому нет нужды в революции. Кому нужны эти революционные проблемы? Реформа дает людям надежду, и они умолкают. Так что все зависит от тебя.
      Человек, правильно понимающий ситуацию, тоже может использовать реформу как процесс, ведущий к революции, но человек, не знающий ситуации, не сумеет правильно использовать реформу. Наоборот, реформа станет тормозом для революции.
      То же самое касается революции. Революция может стать преддверием мятежа, но только если человек обладает знанием; иначе революция станет тормозом. Кое-кто рассуждает: "Итак, революция произошла, зачем идти дальше? Уже и так чересчур". Отсюда ясно, что любая реформа может стать тормозом или катализатором. И любая революция может стать тормозом или катализатором.
      Все зависит от знания, от способности правильно понимать ситуацию. Все зависит от того, как ты осознаешь и воспринимаешь жизнь.
      Пусть это станет одним из самых фундаментальных правил жизни и работы: в конечном счете, все зависит от понимания, от того, как ты понимаешь и воспринимаешь мир. Даже то, что могло стать катализатором, порой становится тормозом при отсутствии правильного понимания. А иногда то, что считается страшным ядом, при правильном понимании можно использовать как лекарство, идущее во благо. Все лекарства готовятся из ядов, но они не убивают людей, а помогают им сохранить здоровье.
      В умных руках даже яд становится лекарством; в дурных руках даже лекарство оказывается ядом.
      Революция - это изменение структуры. Это изменение физическое, социальное, внешнее, экономическое, политическое. Но оно ничуть не затрагивает самого человека. Революция может вести к мятежу, а может ему препятствовать. В девяноста девяти случаях из ста революция препятствует мятежу. Вот почему коммунизм столь резко выступает против религии.
      Коммунизм видит в религии заклятого врага. Почему? Потому что религия проникает в такие глубины, куда никогда не зайдет коммунизм. Это ревность со стороны коммунизма, это настоящая проблема. Если бы не было религии, коммунизм выглядел бы окончательной и полной революцией. Не было бы ничего выше коммунизма. Но религия существует, поэтому на ее фоне коммунизм выглядит бледновато.
      Коммунизм очень боится религии, потому что религия заходит гораздо глубже, - она меняет человека изнутри, трансформирует основы его внутренней сущности. Только рождение нового человека может по-настоящему породить новое общество.
      Мы пробовали все. Мы создавали леди и джентльменов, но это не привело к успеху. Мы изменяли общества, воплощали в жизнь самые утопические замыслы, но ничего не получалось. Реформы проваливались, революции не оправдывали ожиданий.
      Мы никогда не пробовали поднять мятеж в больших масштабах. Но когда мы пробовали поднимать мятеж в небольших масштабах, он всегда удавался. Мятеж, который поднял Будда, удался: тысячи людей прошли через мятеж, каждый из них стал новым человеком. Мятеж Иисуса увенчался успехом, мятеж Лао-цзы достиг цели, мятеж Кришны удался. Мятеж всегда себя оправдывал, но очень мало людей прошло через мятеж... Мятеж никогда не был массовым. Он никогда не завладевал душой человечества. Именно над этим надо сейчас работать.
      Огромная часть человечества должна узнать о необходимости правильного понимания мира, о необходимости мятежа. Только тогда человек может по-настоящему стать человеком. Сейчас человек остается человеком лишь по названию; на самом деле он еще не превратился в человека, поскольку у него отсутствуют необходимые качества: сострадания нет, любви нет, медитации нет. Молитвы, благодарности нет, праздника нет. Реформа приносит новые идеи, революция приносит новую структуру, которая поддерживает новые идеи, а мятеж дает новое сознание, нового человека, новую сущность, поддерживающую эту структуру.
      Начните с основ. Мятеж должен быть основой, тогда на нем можно строить здание революции. А потом на вершине этого здания возведите купол реформы. Только так и не иначе. В противном случае весь процесс превратится в хаос.
      Главное, - правильно понять всю ситуацию. Как человек действовал до сих пор? Что он делал неправильно? Почему вокруг столько страдания? Почему мы всегда начинаем не с того конца и никогда не видим истинной сути проблемы?
      "Истинно говорю вам", том 2, занятие 7,
      8 ноября 1977 г.
 

       Учитель, почему человечество с каждым годом становится все более несчастным?
 
      Причина проста, пожалуй, даже слишком проста. Она настолько очевидна, настолько бросается в глаза, что многие люди не обращают на нее внимания. Когда что-то кажется слишком очевидным, ты начинаешь воспринимать это, как должное. Когда что-то находится прямо перед твоими глазами, ты перестаешь это замечать. Чтобы что-то увидеть, надо посмотреть со стороны. Большое видится на расстоянии.
      Поэтому начну с того, что позволю себе напомнить: человечество стало несчастным не сегодня. Оно страдало всегда.
      Страдание чуть ли не стало нашей второй натурой. Мы живем в страданиях многие тысячелетия. Близость страдания не позволяет нам его разглядеть; иначе мы просто ужаснулись бы.
      Но чтобы увидеть то, что находится перед твоими глазами, надо смотреть глазами ребенка. А между тем, в глазах каждого из нас стоит печать тысячелетий. Наши глаза состарились; они не способны посмотреть свежим взглядом. Они уже давно признали многие вещи, позабыв, что именно в них заложена причина страданий.
      Религиозные пророки, политические лидеры, законодатели морали... Мы их уважаем, нимало не подозревая, что от них идут все страдания. Кто же может такое заподозрить? Эти люди служат человечеству, жертвуют собой ради блага людей. Мы им поклоняемся; мы никак не связываем их с нашими страданиями.
      Корни страдания маскируются за красивыми словами, священными писаниями, духовными проповедями.