В Бирме по-прежнему есть небольшое племя в горах, которое никогда ни с кем не сражалось, которое никогда никого не убивало. Никто за всю его историю не совершил самоубийства или убийства. Они ничего не знают о Зигмунде Фрейде, но они знают психоанализ гораздо глубже, чем Зигмунд Фрейд.
      Каждый человек в этом племени, если он видит сон, в котором он кого-то бьет, утром обязан признаться старшим, что побил кого-то во сне. Он должен описать этого человека, чтобы они смогли обнаружить, кто же тот человек, которого он бил. Потом он обязан пойти к тому человеку с плодами и сладостями и попросить прощения — хотя это и происходило во сне. Но это, очевидно, было в уме, в противном случае это не может произойти даже во сне.
      В том маленьком племени нет ни насилия, ни войны, ни сражения... у них нет никакого оружия. Если это возможно в маленьком племени, это возможно на всем земном шаре. Если это возможно для одного человека, это возможно и для всего человечества. Нам просто нужно выбросить весь мусор, который входит в наши умы, в наши грезы. И это воздействует на наши поступки, наши позиции, наши несчастья, наш гнев, наше отчаяние. Лучше отбрасывать это прежде, чем оно воздействует на наши поступки,
      В этом суть психологии, стоящей за медитацией: опустошить вас, создать в вас ничто. Из этого ничто расцветает окончательная радость, окончательное блаженство.
      Сутра:
      Возлюбленный Ошо,
      Монах спросил Дайтена, ученика Секите: «Как
      бывает, когда встречаешь личность-которая-внутри?»
      Дайтен ответил: «Внутри больше никого нет».
      Когда вы идете вовнутрь, вы не встречаете никакой личности, вы просто встречаете целое; вы просто встречаете безличное существование. Вы естьтолько на поверхности; когда вы идете глубже, вы исчезаете. Чем глубже вы идете, тем меньше вас. Лишь только когда вас нет, вы касаетесь настоящей глубины.
      Вы не встречаете никакой личности, вы просто встречаете безличное существование.
      Дайтен был прав, когда сказал: «Личности больше нет, когда ты идешь вовнутрь». Только когда вы не идете вовнутрь... это концепция, идея. Если вы остаетесь в уме, вы остаетесь личностью. В тот миг, как вы выходите за пределы ума, личность начинает таять. Приближается точка, когда васнет больше — есть все —вы становитесь одним с целым.
      Монах спросил: «Что же есть внутри»? Если там нет личности, тогда кто там?
      ум не может представить себе ничто; он может представить только нечто ограниченное. Если нет личности, тогда кто же там есть? Бог?
      Говорят, что Будда сказал: «Если вы повстречали меня в себе, немедленно убейте меня, немедленно отрубите мне голову! Из-за того, что вы полюбили меня, когда вы медитируете, образ вашего мастера может прийти к вам. Это только образ, не позволяйте этому образу помешать вам, встретиться с целым. Огрубите мне голову».
      Монах спросил: «Что же есть внутри»?
       Дайтен сказал: «Не задавай этот вопрос.Это единственный вопрос, на который нельзя ответить. Лучше войди и посмотри, кто внутри».
      Дайтен очень ясный мастер. Не философствуя много, он просто говорит «Не задавай этот вопрос.Просто войди и посмотри».
      Тогда монах спросил: «В океане несчастья волны глубоки. Из чего нам сделать лодку?»
      Дайтен ответил: «Делайте лодку из дерева».
      Монах сказал: «Если мы сделаем, сможем, ли мы пересечь океан?»
      Дайтен ответил: «Слепой все еще слеп; немой все еще нем».
      Он показывает его неудачу. Этот монах не может понять. Вам не нужно достигать другого берега океана, вы должны растаять в океане. Для того чтобы растаять, вам не нужна лодка. Другой берег будет точно таким же, как и этот. Вы можете переменить место, но это не изменит вашего внутреннего космоса.
      Именно поэтому он сказал: «Что бы мастера ни говорили, люди по-прежнему остаются, слепы и немы». Они не меняются. Они продолжают слушать. Если это философия, они могут понять ее, но если это экзистенциальный опыт, они просто остаются слепыми, глухими и немыми.
      Движение внутрь не философский вопрос. Кто внутри вас? Зачем спрашивать, если то, что внутри, принадлежит вам? Войдите и посмотрите, кто внутри. Вы не найдете никакой личности. Вы найдете чистое ничто, экзистенциальное блаженство, красоту, песню без звуков, великое опьянение, поразительный экстаз. Вы не найдете никакой личности, лишь переживания, но эти переживания будут трансформировать вас. Такие переживания преображают вашу индивидуальность, потому что теперь вы узнали, что внутри абсолютное молчание и нет никакой индивидуальности.
      Тогда, если кто-то оскорбит вас, вы не почувствуете оскорбления, потому что васне существует. Он бросает камни в ничто. Тогда даже в своей обыденной жизни вы будете действовать подобно будде — осознанно, бдительно, сострадательно.
      В другой раз один монах прибыл, из Кореи, чтобы повидать Дайтена. Когда монах раскатывал свою циновку, чтобы совершить поклон, Дайтен сказал: «Прежде чем ты покинешь свою страну, постигни одну-единственную фразу».
       Монах не нашел ответа.Он не смог понять того, что Дайтен сказал ему. Он говорит: «Прежде чем ты покинешь свою страну, постигни одну-единственную фразу!»Под «страной» он не подразумевает Корею. Он подразумевает: прежде, чем ты отойдешь от своей личности, границ, в которых ты жил, постигни одну фразу. Что же это за фраза?
      Вместо того чтобы отвечать, монах оставался без ответа. Он не смог понять Дайтена. Такой одной-единственной фразой является задзен.Прежде, чем ты оставишь свою личность, и свою индивидуальность, и свой ум — вспомни — посидеть молча, не задавая никаких вопросов, не создавая никаких галлюцинаций и не вызывая никаких грез.
      Просто пойми одно: сидеть молча.
      По-японски это одно слово: «задзен».
      Тогда Дайтен вышел вперед и сказал: «Если ты спросишь об этой одной фразе, я отвечу двумя фразами».
      Он говорит, что если ты не входишь сам, а кто-то другой должен показать тебе путь, единство внутри становится двумя, двойственностью ума. Все, что говорится, двойственно; лишь то, что не высказано, недвойственно.
      Ты говоришь «день» — и это подразумевает «ночь»; ты говоришь «жизнь» — и это подразумевает «смерть». Ты говоришь «мужчина» — и это подразумевает «женщина».
      Ты говоришь «это» — и оно включает «то».
      Ты не можешь высказать ничего без присущей ему противоположности. Но внутри ты можешь пережить единство без всякой двойственности — чистое безмолвие не против звука, красота не против уродства, истина не против лжи.
      Функция мастера не в том, чтобы рассказать тебе, что внутри, а чтобы вести тебя внутрь, толкать тебя внутрь. Все, что высказано, помогает тому, что не может быть высказано.
 
      Басе написал:
      Дикая цапля,
      спящая — безмятежное благородство.
      Видели ли вы спящую цаплю? Басе говорит: безмятежное благородство.Это сказано о вас, когда с вами случается молчание — безмятежное благородство. Внезапно вы становитесь императором.
      Прозрение дает вам целую вселенную. Оно отбирает прочь все то, что ложно, и дает вам все то, что истинно, все то, что красиво, все то, что благородно, все то, что есть сущая радость.
      Такой человек, как Басе — человек глубокой медитации — начинает видеть это повсюду. Даже в спящей цапле он увидит безмятежное благородство. В полете дикой птицы он увидит необъятную свободу. В небе он увидит свое собственное ничто.
      Он получит новый взгляд на все — даже дикий цветок станет более прекрасным. Иисус говорит: «Посмотрите на дикие лилии в поле. Они более прекрасны, чем даже царь Соломон во всем своем великолепии».
      Соломон был древним еврейским царем великой красоты и великого понимания. Во всей святой Библии только его песня — «Песнь Соломона» — обладает некой истиной; все остальное заурядно.
      Но Иисус говорит «Эти дикие лилии более прекрасны, чем даже великий царь Соломон во всем своем великолепии».
      Для человека медитации все становится совершенно новым и свежим, молодым, живым. Он излучает любовь, сострадание и радость.
 
      Вопрос Маниши:
      Возлюбленный Ошо,
      Филип Капло пишет в своей книге «Три столпа дзен»: «Стремление к просветлению усиливается с одной стороны, мучительным чувством внутренней скованности, — разочарования в жизни и страха смерти, - и с другой стороны, убежденностью, что через сатори можно обрести освобождение».
      Филип Капло не понимает дзен как переживание. Его книга прекрасна, «Три столпа дзен» это хорошее интеллектуальное введение, но лишь интеллектуальное. Даже это утверждение показывает, что этот человек не понимает.
      Дзен это не «стремление к просветлению». Дзен естьпросветление; это не стремление. Но современный ум мыслит только в терминах стремления, мотивов, амбиций, желаний. Дзен не есть мотивация. Это не усилие достичь чего-то. У него нет цели, он не может иметь стремления.
       Стремление к просветлению усиливается, с одной стороны...—во-первых, это не стремление, во-вторых, это не имеет ничего общего со скованностью, с разочарованием в жизни или страхом смерти. Дзен не имеет ничего общего со страхом и жадностью — в отличие от христианства. К несчастью, автор «Трех столпов дзен» перенес свою собственную обусловленность на совершенно другое явление. Дзен это не христианство.
      Христианство это стремление к царству Божьему. Этострах ада и продиктованное жадностью стремление быть спасенным и допущенным в царство Божье и вечное блаженство. Христианство есть стремление. Но автор навязал дзен определение христианства. Этоабсолютно неверно.
      Дзен это очень простое явление: просто знать самого себя... здесь и сейчас. Это не мотивация идти куда-то, находить что-то — но просто-напросто познакомиться с самим собой. Это главное.
      Вы есть —очевидно, вы должны знать, ктовы есть. Не нужно стремления, не нужно жадности, потому что вы не собираетесь становиться чем-то. Вы двигаетесь в бытие. Вы уже это, знаете вы или нет. Поэтому все, что вам нужно делать — это быть немного тише и смотреть вовнутрь.
      Дзен не имеет ничего общего, Маниша, ни с каким побуждением, ни с каким страхом, ни с какой жадностью.
      Время Сардара Гурудаяла Сингха. Включите свет!
      Вилли Виер, бизнесмен средних лет, входит, ковыляя, к голливудскому хирургу Наткейсу.
      — Доктор, у меня проблема, — сообщает Вилли Виер. — Видите ли, моя секретарша, Милли любит заниматься любовью. Каждое утро, когда я прихожу на работу, вместо того, чтобы поднести мне чашечку кофе, она бросает меня поперек моего письменного стола и со страстью любит меня! Потом, как раз перед ланчем, она наспех заталкивает меня в регистрационный кабинет. И перед моим уходом с работы в конце дня она всегда устраивает мне раскрутку на прощанье.
      — Гм-м-м! — говорит доктор Наткейс. — Так в чем же заключается проблема?
      — Ну, видите ли, доктор, — объясняет Вилли Виер, — моя жена, Дотти, просто нимфоманка. Каждое утро, прежде чем я встану, она прыгает верхом на меня, и мы возимся, пока не прозвенит будильник. Потом, когда я прихожу домой на ланч, ежедневно, дело у нас идет наскоро, пока я ем спагетти. А потом, каждую ночь у нас бывает целый марафон перед тем, как мы уляжемся спать!
      — Гм-м-м! — говорит доктор Наткейс. — Все еще не вижу, в чем ваша проблема!
      — Но, доктор, — поясняет Вилли Виер, — мне достаются головокружительные мгновенья лишь, когда я сам с собой!
 
      В деловой части Лос-Ланоса, Калифорния, трое — черный Лерой, белый Джек Джерк и китаец Ха-Чу-Ву — повстречались в супермаркете. Все они совершали закупки на неделю и захватили с собой своих собак. Первый парень, Джек Джерк, похваляется насчет своей собаки, Фифи:
      — Моя собачка Фифи — самая разумная сучка в этом штате, — говорит Джек. — Она до того умна, что я могу сказать ей пойти и взять упаковку шоколадного печенья, съесть половину, а остальное принести мне! Джек тут же щелкает пальцами, и Фифи прыгает и исчезает среди полок. Через минуту Фифи возвращается, виляя хвостом, с половиной упаковки шоколадного печенья в зубах.
      — Впечатляюще! — говорит Ха-Чу-Ву. — Но взгляните на мою собачку, Чу-Ю! Это самый разумный пес на свете! By командует своей собаке пойти, и взять бутылку молока и пустой стакан. Чу-Ю бросается и возвращается через несколько мгновений, наливает молоко в стакан и ставит, помахивая хвостом.
      — Это все ерунда, — говорит Верзила Черный Лерой. Потом он поворачивается к своему большому черному псу по имени Рембо и кричит:
      — Взять, Рембо!
      Рембо медленно поднимается с пола, где он спал, подходит, выпивает молоко, пожирает печенье, писает на Чу-Ю, трахает Фифи, опустошает кассу и идет домой отдыхать!
      Желая сэкономить деньги на своем медовом месяце, Банни и Бонкер Бум решают провести первые ночи своего супружества в доме у родителей Банни, Боба и Бетти Бог. Прошло три дня. Младший братишка, крошка Биппо, играет у себя в спальне со своими игрушечными самолетиками и прислушивается через стенку ко всем странным звукам, доносящимся из комнаты Банни и Бонкера. Любопытный малыш Биппо спускается на нижний этаж и разыскивает свою мать.
      — Эй, мам, — спрашивает Биппо, играя со своей авиамоделью, — как это Банни и Бонкер не покидают свою комнату вот уже три дня? Они даже не спускаются поесть!
      — Это не твое дело! — отвечает его мама.
      Биппо пожимает плечами и выбегает из комнаты, играя со своим самолетом .
      Проходит несколько дней, и даже мама Биппо забеспокоилась. Тогда она прокрадывается на верхний этаж
      и заглядывает украдкой сквозь замочную скважину в комнату молодой пары.
      К своему ужасу, она видит Банни верхом на Бонкере, а Бонкер старается изо всей силы столкнуть Банни.
      — Какой ужас, — плачет Бонкер. — Я до сих пор не могу шевельнуться!
      Тут как раз мама Биппо, заслышав шум из ванной комнаты, мчится по коридору посмотреть, что происходит. Но все, что она обнаруживает — это малыша Биппо, рыскающего по всем полкам и шкафчикам в ванной.
      — Что ты разыскиваешь? — спрашивает его мама.
      — Клей для моего самолета, — отвечает Биппо. — Я держал его в коробочке из-под вазелина!
      Ниведано...
 
 
 
      Ниведано...
 
 
      Будьте безмолвны. Закройте глаза и чувствуйте свои тела
      совершенно застывшими.
      Это подходящий момент, чтобы войти вовнутрь.
      Соберите все свои энергии, свое тотальное сознание и
      устремитесь к внутреннему центру своего существа, который
      находится точно двумя дюймами ниже пупка внутри тела.
      Быстрее и быстрее... Глубже и глубже... с такой
      настоятельностью, как будто это будет вашим последним
      мгновением. Вы должны сделать это!
      Как только вы приближаетесь к центру, великое безмолвие
      нисходит на вас. А изнутри вы наполнены сиянием.
      У самого центра есть пламя, истинный источник вашей
      жизни, истинный источник вашего сознания и осознавания.
      Это и есть ваш будда-
      Чтобы пробудить вашего будду, необходим только один
      простой метод: свидетельствование.
      Свидетельствуйте то, что вы не тело.
      Свидетельствуйте то, что вы не ум.
      Свидетельствуйте то, что вы лишь чистое свидетельствование
      и не что другое.
      Войдите глубже в свидетельствование, и вы найдете
      окончательный источник жизни и существования.
      Ниведано...
 
 
      Расслабьтесь... Отпустите себя...
      Точно так же, как тает снег, позвольте себе растаять в
      существовании.
      Аудитория Гаутамы Будды превращается в океан сознания.
      Десять тысяч будд исчезли внутри него.
      Это самое драгоценное переживание в существовании. И
      когда вы знаете путь к центру, вы можете двигаться к центру
       когда угодно, где угодно.
      Он такой простой, такой близкий и такой живой.
      Он трансформирует все ваше существо.
      Он наполнит вас радостью, безмолвием, любовью,
      состраданием.
      Вы будете преображенным, новым человеческим существом.
      Дзен это лишь имя этого преображения.
      Новый человек нужен на земле, потому что только новый
      человек может спасти эту землю от разрушения. Старый
      человек создавал только разрушительные методы, войну и
      насилие. Новый человек будет буддой, человеком
      сострадания, любви и покоя.
      Перед тем, как вы возвратитесь, соберите все переживания,
      которые происходят там, у центра вашего существа, и
      убедите будду, пламя жизни, последовать за вами и быть
      частью вашей ежедневной жизни. Заурядное и мирское
      существование может преобразиться в священнодействие,
      если в нем присутствует будда.
      Есть три шага.
      Первый — будда следует за вами как тень.
      Второй — вы следуете за буддой как тень.
      И третий — ваша тень исчезает в сиянии будды, безличном
      безмолвии, беспредельной, океанической радости.
      Вы исчезаете, но все существование становится доступно вам.
      Вы не лишаетесь ничего. Вы лишаетесь только теней, и вы
      обретаете все: все или ничто. Оба они — синонимы в
      переживании центра. Они не противоположны, в
      переживании медитации нет двойственности.
      В этом молчании все противоречия тают и сливаются друг с
      другом.
      Ниведано...
 
 
      Возвращайтесь назад... но возвращайтесь как будды, с той же грацией, с тем же безмолвием, с той же красотой, с тем же блаженством.
      Этот экстаз должен стать вашим истинным сердцем, и это
      переживание должно быть привнесено во всякое обычное
      действие вашей жизни, в вашу любовь, в ваши отношения, в
      вашу дружбу. Где бы вы ни были, вы должны приносить с
      собой больше мира, радости, блаженства и света.
      Чем более вы разделяете с существованием свое блаженство,
      свою радость, свой смех, свое молчание, тем более оно
      становится доступным для вас.
      Вы просто становитесь средством, бамбуковой флейтой в
      устах существования.
      Песня исходит от целого.
      Вы просто приветствуете ее.
      Это приветствие и есть дзен.
      Дзен это путь блаженства во всем существовании.
 
      Хорошо, Маниша?
      Да, Ошо.
 

НЕБОЛЬШИЕ ИНТЕРВАЛЫ СВЕТА