Манифест Дзен. Свобода от себя

      Это означает одно и то же, но первое — это переживание начинающего. Капля, исчезающая в океане, чувствует себя так же, как и вы, проникая в безграничное ничто. Но если вы достигли этой безграничности, если вас больше нет, внезапно эта безграничность есть вы. В этом опыте не будет личности, не будет чувства «я», будет лишь ощущение тотальности, целостности.
      Трудно передать это в словах. И то, что Кабир изменил свое выражение, демонстрирует эту трудность. Фактически, никакое выражение не правильно. Говорите ли вы, что капля вошла в океан, или говорите, что океан вошел в каплю, вы все еще говорите о двух вещах — о капле и океане.
      Если бы я присутствовал там, я бы сказал: «Лучше вычеркнуть и то, и другое. Что случилось, то случилось, ничего не может быть сказано об этом. Определенно одно: больше нет разделения. Поэтому не имеет значения, что во что входило. Там было двое, теперь нет двоих».
 
      Сутра:
      Возлюбленный Ошо,
      Гиозан сказал. Секиши-цзы: «Скажи мне, во что верить и на что полагаться?»
      Секиши-цзы трижды воздел руки к небу и сказал:
      «Нет такой вещи, — в которую ты можешь верить, на которую ты можешь положиться. —Нет такой вещи».
      Что же он подразумевает, трижды воздевая руки к небу?
      Существование это просто необъятное небо без конца и без начала, без границ. Нечему верить и не на что полагаться. Нужно просто исчезнуть. Все виды веры сфабрикованы человеком, и любая опора, надежда на Бога, на Христа исходит из вашего собственного страха. Но вам не на что полагаться; гарантии нет.
      Не цепляйтесь ни за что. Все, за что вы цепляетесь, есть ваше воображение. Существование не имеет богов, и существование не имеет философий — просто чистое безмолвие, но безмолвие, которое музыкально, безмолвие, которое есть танец; безмолвие, которое цветет многими цветами и многими благоуханиями; безмолвие, которое проявляется в безмерном разнообразии; безмолвие, которое многомерно. Расслабьтесь в нем. Не старайтесь верить или доверять, потому что всякая вера и доверие есть цепляние.
      Секиши-цзы трижды воздел руки к небу и сказал:
       «Нет такой вещи.Отбрось, пожалуйста, саму идею о том, чтобы полагаться на что-нибудь или верить во что-нибудь. Просто расслабься. Все это существование — твое. Почему ты хочешь уцепиться за нечто особенное? Все это одно и то же — одно и то же небо, одно и то же молчание, одна и та же чистота, одна и та же невинность».
 
      Гиозан спросил: «Что ты скажешь о чтении сутр?»
      Человек хочет чего-то конкретного. Его ум всегда находит какой-то путь избежать ничто или полноты существования.
      Гиозан сейчас же спросил: «Если нечему верить и не на что полагаться, что ты скажешь о чтении сутр?»
      Секиши-цзы ответил: «Обо всех этих сутрах не может быть и речи. Заниматься вещами, которые даны другими, есть двойственность ума и материи. А если ты в двойственности субъекта и объекта, возникают различные взгляды. Но это слепая мудрость, это еще не Дао.
      Помимо того, что дадут тебе другие, нет ни одной вещи.
      Вы задумывались когда-либо над этим? — все, что вам известно, вы получили от других. Если вы отложите это в сторону, чтобы выяснить, что же ваше, вы обнаружите, что вам свойственна лишь чистая пустота, все остальное дали вам другие. Тогда кто вы? — чистая пустота, скрытая за всеми этими словами, верованиями и религиями, которые были даны вам.
      «Помимо того, что дадут тебе другие, нет ни одной вещи. Вот почему Бодхидхарма говорил:
      «Изначально нет ни одной вещи»...»
 
      Утверждение Бодхидхармы имеет чрезвычайную ценность. Нет ни единой вещи, которая была бы отдельной от целого. Все разделение, вся двойственность — это игра ума. Как только ум утихает, вся эта игра исчезает, всех этих игроков больше нет.
      Что происходит, когда вы просыпаетесь утром от своих снов? Сомневались ли вы в сновидениях в том, что все, что вы видите, правда? Никто не может сомневаться во сне. Что бы ни пригрезилось во сне, в тот момент это кажется верным. Лишь утром, когда вы просыпаетесь, внезапно вы осознаете, что всю ночь вам снились вещи, которые не были истинными, которые были только порождениями ума, цветами в небе — вы понимаете Бодхидхарму: «Изначально нет ни единой вещи».
      «... Посмотри, когда ребенок появляется, из утробы, читает он ли сутры или нет? В это время ребенок не знает, существует ли такая вещь, как природа будды. По мере того, как он растет и учится различным взглядам, он выходит в мир и говорит: «Я поступаю хорошо и понимаю». Но он не знает, что это вздор и заблуждение.
      Из шестнадцати способов или фаз действия детский способ лучший. Пора детскою лепета сравнима с искателем, когда он оставляет ум, разделяющий и выбирающий. Вот почему ребенком восхищаются. Но если ты возьмешь это сравнение и скажешь: «Ребенок есть путь» — люди нынешних дней поймут его неверно».
      И это истинно даже сегодня.
      Когда я говорю вам: «Будьте ничем» — я говорю, другими словами: «Будьте просто новорожденным ребенком, чистым сознанием, не разделенным на известное и неизвестное. Сознание ребенка чисто. Оно не знает ничего, оно даже не знает того, что оно есть».
      Вы, наверное, слышали, как маленькие дети говорят о себе в третьем лице. Они могут сказать: «Ребенок голоден. Ребенок хочет пить». Для того чтобы выросло «я», потребуется еще немного времени. Обществу понадобится, по меньшей мере, три-четыре года для того, чтобы создать эго, чтобы ребенок начинал говорить «я» — чтобы вместо «ребенок голоден», он говорил «я голоден». И в тот момент, как ребенок скажет: «Я голоден» — он больше не ребенок. Он вступил в мир, он усвоил определенный этап обучения.
      Но согласно дзен вы еще раз должны стать в точности как ребенок. Это второе детство - есть величайшая возможная революция.
      Иисус прав, когда он говорит: «Пока вы не родитесь снова, вы не поймете истины». Он семнадцать лет путешествовал по Востоку, и он собрал многое. И это на самом деле было проблемой, из-за которой евреи не могли принять его. Он говорил на языке, который был им чужд. Он придал старой еврейской традиции неслыханную интерпретацию, которую он принес с Востока.
      А в то время весь Восток был полон вибрациями Гаутамы Будды. Всего пятьсот лет минуло с тех пор, как жил Гаутама Будда, и его вибрации все еще витали в воздухе. И по всей вероятности, Иисус посещал не только Индию и Тибет. В Японии есть место, где, как говорят, он побывал. В Библии эти семнадцать лет полностью пропущены. Никаких других аргументов не слушали, поскольку это могло бы нарушить все то, что до сих пор удавалось поддерживать как Святую Библию.
      Иисус находился под сильным влиянием учений Будды. Это учение: «Пока вы не родитесь снова» — имеет вкус Гаутамы Будды, который постоянно учил, что вы должны отбросить все то, что было сказано вам, вы должны забыть все то, что было заложено в вас. Гаутама Будда принес миру первую депрограммирующую философию. А когда вы полностью депрограммированы, кто вы? — просто чистое ничто, просто молчание. Все слова были заимствованы, все сутры были даны вам, все религии были привиты вашему уму. Вы не христианин, и вы не индуист, и вы не мусульманин. Вы были рождены просто как чистое сознание.
      Вы должны обрести это чистое сознание снова. Это и есть рождение снова. И это второе рождение приносит будду, чистое сознание, сознание, которое не знает границ; поэтому оно и не может называть себя «я». Сознанию, которое стало единым с целым, нечего сказать.
      Будда, когда он стал просветленным, семь дней оставался в молчании, не зная, стоит ли говорить об этом. «Высказанное любым возможным образом», — размышлял он, — «это будет неверно понято. Лучше оставаться в молчании». Но сострадающее сердце не могло успокоиться в молчании, видя, что каждому необходимо это исследование, эта экскурсия внутрь себя. «Я знаю путь, и если я промолчу, это будет преступно. Но если я выскажу что-нибудь, тогда тоже я не буду абсолютно прав, поскольку то, что за пределами слов, невозможно выразить в словах».
      Итак, через семь дней сострадание взяло верх, и наконец он попытался. Сорок два года он продолжал говорить людям, и всегда разъяснял: «Не принимайте буквально того, что я говорю. Я хочу, чтобы вы испытали это. Только тогда вы поймете смысл — не слушая меня, но переживая это. Лишь испытав этот опыт, вы узнаете его сладость».
      Бончо написал:
      Река.
      Одна долгая линия
      среди снежных полей.
      Жизнь это просто река, длинная река — долгая линия среди снежных полей. Ачто происходит потом? Каждая река, малая или большая, растворяется в океане; она находит себе дорогу без всякого проводника, без всяких сутр, без всяких мастеров. Она может блуждать, петлять, но, в конце концов, она достигает океана. И это достижение океана есть становлениеокеаном. Это и есть рождение заново. Вот что мы подразумеваем под медитацией. Вот что мы подразумеваем под Манифестом дзен.
      Каждой реке предопределено - однажды исчезнуть в океане. Идите танцуя, идите радостно. Нет необходимости беспокоиться, нет необходимости торопиться. Океан ждет — можете прожить свое время, но проживите его с радостью, без напряжения и беспокойства. Радуйтесь и танцуйте, пойте и любите, и, в конце концов, вы исчезнете в океане. Океан всегда ждет вас. Хотя вы и вдали от океана, вы — часть его, всегда достигающая, всегда приближающаяся к океану. Каждый становится буддой, сегодня или завтра — а в неделе только семь дней, вы можете выбрать!..
      Вопрос Маниши:
      Возлюбленный Ошо,
      Вильгельм Райх говорит в своей книге «Слушай, маленький человек», что он обнаружил, как человек высвобождает свою жизненную энергию, когда чувствует доброту и любовь; и он привлекает к себе эту энергию, когда напуган. Райх говорит, что он обнаружил, что эта энергия жизни, которую он назвал «оргон» - находится в атмосфере, снаружи тела. Он говорит, что добился успеха в ее наблюдении и изобрел аппарат, который увеличивает ее.
      Верны ли его наблюдения?
      Маниша, Вильгельм Райх был одним из уникальных умов, рожденных в этом столетии. То, что он обнаружил, было известно на Востоке как аура.
      Вы, наверное, видели ее вокруг статуй Будды, Махавиры или Кришны — круговая аура вокруг головы. Эта круговая аура реальна. То, что сказал Вильгельм Райх, было доподлинно верным, но люди, которым он говорил это, были не теми людьми, которые могли бы понять его. Они считали его сумасшедшим, потому что он описывал жизнь как энергию, окружающую тело. Это именно так и есть.
      Жизнь — это энергия, которая окружает ваше тело. Не только ваше тело, но цветы, деревья... все имеет свою собственную ауру. И эта аура, эта энергия, окружающая вас, сжимается и расширяется в различных ситуациях.
      Любую ситуацию, в которой ваша энергия сжимается, следует считать плохой, нездоровой. И каждую ситуацию, в которой ваша энергия расширяется, следует приветствовать и любить. В любви ваша энергия высвобождается, вы становитесь более живыми. А когда вы в страхе, ваша энергия сжимается, вы становитесь менее живыми.
      Несчастного Вильгельма Райха американцы считали сумасшедшим, потому что он не только увеличивал эту энергию — он открыл несколько упражнений, в которых эта энергия увеличивается — он даже улавливал эту энергию в специальные ящики, большие ящики, в которые мог войти человек. И если человек был болен, он выходил исцеленным. Естественно, Райха должны были счесть ненормальным. Он продавал эти ящики, пустые ящики — но они были не пусты. Он открыл способы собирать энергию, которая была в атмосфере. Вы можете обнаружить эту энергию струящейся вокруг дерева, но вы не увидите ее невооруженным глазом.
      После того как он был объявлен сумасшедшим и заключен в тюрьму, еще одному человеку в Советском Союзе удалось сфотографировать ее. И теперь психология в Советском Союзе признала, что жизнь имеет ауру. Этот человек, Кирлиан, разработал специальную чувствительную пластинку для фотографирования ауры.
      Он мог сфотографировать руку, и на снимке вокруг руки была видна аура. Самым загадочным образом его фотографии даже выявляли, заболеет ли человек в течение шести месяцев: «Непосредственно сейчас он не проявляет никаких признаков болезни, но его аура деформирована в определенной точке...» Если в определенной точке аура сжимается, человек может оглохнуть, или ослепнуть — если аура деформирована в области глаз. И все его фотографии доказывали свою правоту. Когда он говорил; «У этого человека есть опасность потери зрения» — признаков не было видно, не было причины верить этому, но в течение шести месяцев человек становился слепым.
      Теперь в советской психологии фотография Кирлиана признана официально. Она распространяется также и в других странах.
      Человека можно вылечить до того, как он заболеет. Фотография Кирлиана предупреждает события заблаговременно. Она прогнозирует, что произойдет, по меньшей мере, на шесть месяцев вперед.
      На Востоке столетиями было известно то, что перед смертью — за шесть месяцев — вы становитесь, не способны увидеть кончик своего носа. Из-за того, что ваши глаза начинают обращаться кверху, они не могут видеть на кончик вашего собственного носа. Как только вы поймете, что не можете увидеть кончик своего носа, это означает, что в течение шести месяцев ваша энергия будет сжиматься, возвращаться к своему источнику. И безо всякой фототехнологии аура признавалась йогами уже пять тысяч лет. Но теперь она может быть принята на научных основаниях.
      Гений Вильгельма Райха уникален. Он сумел увидеть и почувствовать то, что обычно невозможно.
      Но если вы очень медитативны, вы начнете видеть ауры людей, даже свою собственную ауру. Вы увидите вокруг собственной руки лучи света, сияние. И когда вы здоровы, вы чувствуете, что ваша аура расширяется. Когда вы больны, вы чувствуете, что ваша аура сжимается — что-то сжимается внутри вас.
      Когда вы находитесь рядом с больным, у вас появляется странное ощущение, что он каким-то образом делает больным и вас, потому что больной, сам того не зная, эксплуатирует ауру других. Ему необходимо больше жизни, поэтому он берет жизнь у каждого, кто находится поблизости.
      И вам известно по опыту, без понимания, что бывают люди, которых вы стараетесь избегать, потому что, встречаясь с ними, вы болеете, встречаясь с ними, вы чувствуете, как что-то отбирается у вас. А бывают люди, с которыми вы встречаетесь с радостью, потому что, встречаясь с ними, вы чувствуете расширение, вы чувствуете больше жизни.
      Вильгельм Райх был прав, но, к несчастью, массы никогда не принимают своих собственных гениев; наоборот, они осуждают их. Поскольку Вильгельм Райх прав, каждый представляется почти что слепым. В гневе он написал книгу «Слушай, маленький человек». Но это замечательная книга, а его гнев можно простить, потому что с ним плохо обошелся «маленький человек», массы. Его сначала посчитали сумасшедшим, потом упрятали в сумасшедший дом; он умер в сумасшедшем доме.
      На Востоке он мог бы стать Гаутамой Буддой. Он обладал таким качеством, таким прозрением. Но глупое общество, общество самых маленьких людей, мелочных... недалеких людей, которые не способны воспринять безграничное, которые не способны воспринять мистическое.
      Вся атмосфера наполнена жизнью. И если вы поймете свои собственные истоки жизни, вы вдруг осознаете то, что птицы живые, деревья живые, травы живые — повсюду жизнь! И вы можете танцевать с этой жизнью, вы можете вступить в диалог с атмосферой. Конечно, люди подумают, что вы сумасшедший, ведь люди по-прежнему те же самые. Те же люди распяли Иисуса, те же люди посадили Вильгельма Райха в дом умалишенных, те же люди отравили Сократа... однако этих маленьких людей большинство.
      Гнев Вильгельма Райха справедлив, но все же я должен сказать, что более чем гнев, маленькому человеку необходимо сострадание. Он разгневался, потому что они плохо обошлись с ним, они разрушили всю его жизнь. Вместо того чтобы понять его — он мог бы раскрыть новую дверь к переживанию, к любви, к жизни — они совершенно уничтожили этого человека. Естественно, он разгневался.
      На Востоке есть такие же маленькие люди, но восточный гений никогда не гневался на них. Вместо того чтобы гневаться, он проявлял сострадание, он чувствовал сострадание к их слепоте и старался всеми путями донести до них свет, донести до их сердец немного понимания.
      Время Сардара Гурудаяла Сингха...
      Преподобный Рамп был крайне взволнован, потому что в его церковь привезли новый орган. Огромная толпа собралась снаружи понаблюдать за тем, как орган медленно поднимают с платформы.
      Вдруг один из рабочих выпустил из рук веревку, и орган начал падать прямо на преподобного Рампа, который стоял внизу. Лишь в последнее мгновение Хэмиш Мак-Тавиш оттолкнул священника в сторону и остановил орган, прежде чем тот разбился о землю.
      — Благословляю тебя, сын мой, — выдыхает преподобный Рамп, поднимаясь с земли. — Ты спас меня! Когда ты пойдешь в церковь в следующее воскресенье, можешь прийти и поиграть на этом новом церковном органе!
      — Ах! — вздыхает Хэмиш. — Мне нет необходимости ходить в церковь, отец.
      — В самом деле, сын мой? — спрашивает Рамп. — Почему?
      — Видите ли, отче, — отвечает Хэмиш, — у меня дома есть своя собственная церковь.
      — В самом деле? — спрашивает священник. — Что ты имеешь в виду?
      — Да, — поясняет Хэмиш. — это так. Вся моя семья проживает в одной комнате, поэтому у нас трехъярусная кровать. Детишки на верхнем ярусе поют весь день, как маленькие ангелочки. На среднем ярусе моя теща проповедует день и ночь, грозя десятью заповедями и гневом Божьим. А на нижнем ярусе мы с женой — играем на моеморгане!
      В теплые морские воды африканского побережья заплывают ненароком четыре громадные акулы — Джавс, Тофи, Манч и Малыш Белч. Их разговор, естественно, обращается к излюбленной радости — еде.
      — Лучшую в мире пищу можно найти у берегов Австралии, — говорит Джавс, самая большая акула, — меню из молодежи — спортсменов с нежными мышцами и хорошо подрумяненной на солнце кожей.
      — Да, это отлично, — отвечает Тофи, большая белая акула, — но еще лучший деликатес можно встретить у Канарских островов. Пляжи битком набиты упитанными, жирными немецкими туристами. Как будто масло тает у тебя на языке!
      — Неплохо, — прерывает Манч, старшая акула, — но за все мои долгие годы лучшими обедами меня радовали летние воды Майями Бич. Это место наполнено политиками с их разбухшими печенками, вымоченными в роме или вине — и совершенно бесхребетными!
      Потом старый Манч поворачивается к младшему в группе, малышу Белчу. Он слышит странный звук, выходящий из брюха Белча, и спрашивает:
      — Эй, малыш! Что это за шум у тебя из брюха? Где ты питаешься?
      — Ох! — стонет Белч. — У меня расстройство желудка. Вчера я отправился завтракать на побережье Гоа — и эти странные люди, которых я там сожрал, не перестают петь и танцевать!
      Миссис Hope Боне среди ночи звонит по телефону ее сын Билли, который как раз в этот день женился и находится в отеле для молодоженов.
      — Мам, — всхлипывает Билли упавшим голосом в телефонную трубку, — у нас проблемы в спальне!
      — В чем дело. Билли? — спрашивает Нора Боне встревоженно.
      — Знаешь, мам, — жалуется Билли, — Нелли лежит голая на кровати и тяжело дышит... — я не знаю, что делать!
      — Это же совсем просто, Билли, — выпаливает Нора Боне, движимая материнской любовью, — спусти с себя кальсоны и вложи самую твердую часть своего тела в то место, где у Нелли, твоей жены, ну ты знаешь... где она пи-пи!
      — Ага, я понял! — кричит Билли. — Спасибо, мам! — и он кладет трубку.
      Миссис Нора Боне глубоко вздыхает, качая головой, и отправляется спать. Но через пятнадцать минут телефон звонит снова. На этот раз — Нелли Боне, ее новая невестка.
      — В чем дело теперь? — интересуется Нора Боне.
      — Это все ваш сын, Билли! — кричит Нелли. — Он зачем-то засунул голову в унитаз!
      Ниведано...
 

 

 
      Ниведано...
 

 
      Будьте безмолвны... Закройте глаза... и почувствуйте свои
      тела совершенно застывшими. Это подходящий момент,
      чтобы войти внутрь.
      Соберите все свои энергии, свое тотальное сознание, и
      устремитесь к центру своего существа, точно на два дюйма
      ниже пупка, внутри вас — к центру хара — с такой
      настоятельностью, как будто это последний миг вашей
      жизни.
      Быстрее и быстрее... Глубже и глубже...
      Когда вы приближаетесь к центру своего существа, великое
      безмолвие нисходит на вас, покой, какого вы никогда не
      знали, и свет заполнит вас изнутри.
      Из истинного центра вы можете делать одну вещь, которая
      невозможна в противном случае, это - свидетельствование.
      Свидетельствуйте то, что вы не тело.
      Свидетельствуйте то, что вы не ум.
      Свидетельствуйте то, что вы только свидетельствующее
      сознание, чистое сознание, вечное, бессмертное.
      Это и есть ваше существо и существо каждого.
      Чтобы углубить это свидетельствование, Ниведано...
 

 
      Расслабьтесь... но помните источник хары, — истинный
      источник вашей жизни, — и вы будете осыпаны цветами.
      Вы сливаетесь в сознание, которое огромнее, чем вы.
      Аудитория Гаутамы Бумы становится океаном сознания.
      Десять тысяч будд больше не десять тысяч, но одно
      недвойственное, чистое сознание без всякой ряби.
      Это ваша природа будды. Из этой природы будды
      происходит весь экстаз, все благословение, все блаженство.
      Это только опыт — он должен стать самой вашей жизнью.
      Вы должны быть буддами круглые сутки, бдительными,
      осознающими, сострадательными, любящими, радующимися
      жизни, остающимися в танце.
      Дзен — это не отречение, это радость. Это манифест танца
      и празднования.
      Соберите все эти переживания, которые происходят внутри
      вас, вы должны привнести их в свою ежедневную жизнь. И
      попросите пламя, которое символизирует образ Гаутамы
      Будды, прийти за вами. Образ Гаутамы Будды — это
      изначальное лицо каждого. Он придет с вами.
      Он дожидался лишь вашей просьбы.
      Сперва оно будет следовать за вами. Скоро вы обнаружите,
      что вы следуете за ним. А на третьей стадии, окончательной
      стадии, вы исчезаете, остается лишь будда.
      Будда это ваше ничто, и это ваша полнота. Это ваша
      целостность. Можете называть это любым именем, но
      помните, оно универсально.
      Оно не имеет ничего общего с вами и со мной.
      Ниведано...
 

 
      Возвращайтесь обратно... но возвращайтесь как будды —
      молча, умиротворенно, с грацией и красотой.
      Просто несколько мгновений вспоминайте, где вы побывали,
      то пространство, куда вы входили, центр, которого вы
      коснулись, пламя, которое вы увидели.
      Мало-помалу медитация становится самой вашей жизнью,
      самим биением вашего сердца. Тот день, когда вам не
      придется медитировать, самый благословенный день — вы
      есть медитация. Само ваше существо, все, что вы делаете или
      не делаете — это безмолвная, умиротворенная, любящая,
      пробужденная и осознающая себя вечность.
      Это переживание — единственное священное переживание.
      Это переживание напоминает снова ваше детство, чистое
      молчаливое сознание, радующееся всему, что оно делает. Вся
      вселенная становится празднованием, и жизнь больше не
      страдание. Каждое мгновение существование в вашем
      распоряжении, чтобы радоваться, петь, танцевать, любить и
      высвобождать жизненные энергии.
      ум лишь думает, медитация живет.
      ум это очень маленькая вещь.
      Медитация столь же безгранична, как целая вселенная.
      Я учу вас безграничности, я учу вас вселенной, я учу вас
      вечности.
      Вы не есть то, чем вы кажетесь в зеркале, вы намного
      больше. Вы безграничны, столь же безграничны,
      как целая вселенная.
      Это заявление есть Манифест дзен.
      Хорошо, Маниша?
      Да, Ошо.
 

БЕГСТВО ВОВНУТРЬ ЕСТЬ ОКОНЧАТЕЛЬНОЕ УНИЧТОЖЕНИЕ

       7 АПРЕЛЯ 1989 ГОДА аудитория ГАУТАМЫ будды, пуна, ИНДИЯ
 
       Возлюбленный Ошо,
       Монах спросил Дайтена, ученика Секито: «Как бывает, когда встречаешь личность-которая-внутри?»
       Дайтен ответил: «Внутри больше никого нет». Монах спросил: «Что же есть внутри?» Дайтен сказал: «Не задавай этот вопрос».
       Тогда монах спросил: «В океане несчастья болям глубоко. Из чего нам сделать лодку?
       Дайтен ответил: «Делайте лодку из дерева».
       Монах сказал: «Если мы сделаем, сможем ли мы пересечь океан?»
       Дайтен ответил: «Слепой все еще слеп; немой все еще нем».
       В другой раз один монах прибыл из Кореи, чтобы повидать Дайтена. Когда монах раскатывал сбою циновку, чтобы совершить поклон, Дайтен сказал:
       «Прежде чем ты покинешь свою страну, овладей одной-единственной фразой».
       Монах не нашел ответа.
       Тогда Дайтен вышел вперед и сказал: «Если ты спросишь об этой одной фразе, я отвечу двумя фразами».
 
      Друзья,
      Сначала вопросы от саньясинов.
      Первый вопрос:
       Вероятно, секс использовали некоторые мастера дзен — например, Икхю, — как способ трансформировать энергию. Впрочем, до сих пор ни один перевод этого не отражает. Похоже, ученики исключают из записей о своих мастерах любое упоминание о сексе из опасения, что их мастер был бы неверно понят. Не прокомментируешь ли ты?
 
      Это долгая история...
      Дзен перебирался из одной страны в другую, из одного климата в другой. Он был рожден в Индии.
      Индуизм как таковой в своих ранних стадиях был очень естественным, очень экзистенциальным. Он не имел табу на секс, у его мудрецов и святых были жены. Безбрачие не было обязательным, оно приходило само собой через естественный сексуальный опыт. Индуизм в своих ранних стадиях был очень естественным, очень экзистенциальным подходом — почти как дзен.
      Но была еще одна традиция, которая представлена джайнизмом. Это очень щекотливый вопрос, а историки почти безмолвствуют, потому что никто не желает поднимать спор. Спорить предоставили мне.
      Джайнизм не является частью индуизма; он гораздо древнее его. При раскопках в Мохенджо Даро и Хараппе — оба эти места теперь в Пакистане — были обнаружены руины великих городов, и по всей вероятности, в этих городах были обнаженные статуи, подобные Махавире. И свастика, символ джайнизма, был также обнаружен при этих раскопках. Возможно, такие города существовали задолго до того, как индуизм вошел в эту страну. Индуизм не родная философия этой страны.
      Неясно, как они были уничтожены людьми, которые жили в Хараппе и Мохенджо Даро. Но либо в результате естественной катастрофы, либо вследствие вторжения произошло нечто такое, что эти два города были разрушены семь раз. Было обнаружено семь слоев, в каждом из которых открывались более старые города, обладающие несомненными признаками того, что они не были примитивными, первобытными. Они были столь же развиты, как и современный город.
      В них были дороги в шестьдесят футов шириной, такие же широкие, как в любом современном городе. Это указывает на изобретение этими людьми транспортных средств, иначе не было бы нужды в таких больших дорогах. Они использовали удивительный метод подведения воды в дома. Они строили огромные резервуары на возвышении, чтобы вода могла течь без всяких механизмов в направлении города. У них были плавательные бассейны и, что довольно странно, они имели встроенные ванные, что демонстрирует очень высокую культуру.
      Джайнизм никогда не показывал, что он относится к индуизму. Весь его подход отличается. Самое вероятное, джайнизм происходит от культуры Хараппы и Мохенджо Даро, которая была уничтожена либо естественной катастрофой, либо захватчиками из Монголии.
      Все арии, — а индусы основные потомки ариев, европейцы, славяне, англичане — все они пришли из Монголии. Их истоки восходят к одному и тому же месту в центре Монголии. Им пришлось покинуть это место из-за перенаселенности. Они распространились во всех направлениях, и одна из ветвей осела в Индии. Похоже, что эти арийские завоеватели полностью стерли местную культуру. Возможно, оставалась небольшая часть, которая почти слилась с ней.
      Джайнизм не имеет ничего общего с индуизмом. Его язык иной, его концепция мира иная, у него нет Бога. Он не имеет никакой системы йоги, он не имеет никакой тантры. Он совершенно против секса, он подавляет секс. Но эта репрессивная традиция джайнизма повлияла на всю Индию.
      Разумеется, их святые с виду были гораздо более святы, чем индуистские святые, которые были женаты, которые имели детей. И не только это, им позволялось иметь и наложниц. Эти святые были просто домовладельцами и жили в лесах, у них было то же имущество, что и у других. Фактически, у них было больше имущества, чем у обычных людей, потому что тысячи учеников несли им подарки. Каждый пророк становился почти, что университетом в себе. Вокруг него процветали сотни учителей, учеников, посетителей. Но по сравнению с джайнским святым, эти индуистские святые выглядели очень заурядными.
      Благодаря этому сравнению индуизм также заразился идеей сексуального подавления. Так или иначе, вы можете увидеть прекрасные статуи мужчин и женщин в глубоком объятии, в различных позах даже в Кхаджурахо, Конарако, Пури. Таких прекрасных скульптур вы не сможете найти больше нигде. Эти храмы были индуистскими. Конечно, секс признавался индуистами — и не только признавался, но и сама Тантра, система трансформации сексуальной энергии, была разработана индуистскими святыми.