– У вас шрам на левой руке. В форме полумесяца. Когда вы были мальчиком, вашу любимую лошадь звали Конфетка.

– Вы виделись с Кэтрин, – сказал я. – Где она?

– К югу от Алланспорта. Пытается поднять ранчеро на помощь капитану Фалькенбергу. Мы посланы сюда, чтобы помочь вам.

– Мы хорошо поработали, – добавил Гарри Ситон. – Многие ранчеро будут сражаться вместе с вами, если вы вооружите их. Но есть кое-что еще.

– Да?

– Не считайте нас неблагодарными, – заговорил Ван Лоо. – Но вы должны понять. Мы воевали годами и больше не можем. Сейчас в долине установился непрочный мир. Это мир покорности, и нам он не нравится, но мы не откажемся от него только для того, чтобы помочь вам. Если вы не собираетесь оставаться, пожалуйста, освободите своего губернатора и уходите, но на нас не рассчитывайте.

– Очень откровенно, – сказал я.

– Нам приходится быть откровенными, – ответил Гарри Ситон. – Но Ван Лоо говорит не от нашего имени. Мы с ним уже преступники. И мы на вашей стороне, что бы ни случилось. Но мы не можем просить друзей присоединиться к вам, если вы не собираетесь оставаться и защищать нас.

– Это старая история, – сказал Ван Лоо. – Нельзя винить фермеров. Они предпочли бы вас Ассоциации, но вы здесь ненадолго, а Ассоциация навсегда. Куда же им деваться? Перед моими предками на Земле вставала та же проблема. Они решили поддержать Запад, и когда американцы, которые ничего особенного не теряли в той войне, отозвали свои силы, мой прапрадед вынужден был отказаться от земли, которой наша семья владела тысячу лет, и бежать с ними. У него не было выбора. Думаете, он поддержал бы американцев, если бы знал, чем все кончится?

– СоВладение могло бы распространить свою защиту на эту долину, – сказал я.

– Правительства не знают, что такое честь, – ответил Ван Лоо. – Ее нет и у многих людей. Но человек по крайней мере может иметь честь, а вот для правительства это невозможно. Вы клянетесь, что не оставите наших друзей, которых мы поднимем вам на помощь?

– Да.

– Верю вам на слово. Кэтрин говорит, что вы человек чести. Если поможете нам транспортом и связью, думаю, завтра к полудню к вам присоединится пятьсот человек.

– И да поможет им Бог, если мы проиграем, – сказал Ситон. – Да поможет им Бог.

– Мы не проиграем, – пообещал я.

– Битва – не война, – сказал Ван Лоо. – А войны выигрывают не оружием, а волей к победе. Нам пора.

XV

Военная аксиома гласит: ни один план не выдерживает соприкосновения с противником, но к полудню казалось, что эта операция будет исключением. Отряд Фалькенберга – два взвода роты Б, которые погрузились на «небесные якори» после того, как мы отплыли на баржах, – перед самым рассветом напал на защитников прохода и через три часа овладел проходом. Фалькенберг привел две роты милиции, приказал им окопаться и удерживать проход.

Тем временем ранчеро с юга получили вооружение и приказ перекрыть дорогу и сдерживать тех, кто попытается отойти на юг. Из этого сектора я получал лишь отдельные донесения, но казалось, все под контролем. Кэтрин сумела создать отряд почти в пятьсот человек – вполне достаточно для южной оборонительной линии.

Настала моя очередь. Через два часа я повел растянувшуюся на восемь километров линию наступления в долину. Левым флангом служила река. Здесь не было никаких проблем. А вот правый фланг – совсем другое дело.

– Он меня беспокоит, – сказал я Фалькенбергу в очередном докладе по радио. – Мой правый фланг висит в воздухе. Справа нас защищают только ранчеро Ван Лоо, и их не больше трех сотен – может, и меньше. – Ван Лоо повезло меньше, чем Кэтрин. Конечно, у него было меньше времени.

– А от кого вы ожидаете удар на правом фланге? – спросил Фалькенберг.

– Не знаю. Мне только не нравится зависеть от других и от врага, который должен делать только то, что мы от него ждем.

– Мне тоже это не нравится, но вы можете предложить что-нибудь другое?

– Нет, сэр.

– Тогда выполняйте приказ, мистер Слейтер. Двигайтесь на Алланспорт.

– Есть, сэр.

Контролировать линию фронта было нелегко. Мои солдаты растянулись поперек всей долины, причем главные силы шли на левом фланге вдоль реки. Местность открытая, невысокие пологие холмы с живыми изгородями и эвкалиптами, посаженными для защиты от ветра. Поля недавно сжали и на стерню выпустили свиней. Поля влажные, но мы шли неплотно и не причиняли им вреда.

Через большие промежутки попадались дома фермеров. Все это были крупные хозяйства. Самое маленькое – не меньше квадратного километра, а многие гораздо больше. Очень много земли оставалось необработанной. Дома, каменные и земляные, частично уходили под землю, построенные как небольшие крепости. У некоторых стены проломлены взрывами.

Со мной был Гарри Ситон. Когда мы подходили к ферме, он старался убедить владельца, его детей и родственников присоединиться к нам. Если те соглашались, он отправлял их к растущему отряду на правом фланге.

– Мне кое-что непонятно, – сказал я Ситону. – Конечно, у вас большие семьи, и все работают, но как вы обрабатываете столько земли? На последней ферме было по крайней мере пятьсот гектаров.

– Здесь очень сложная картина выпадения дождей, – ответил Ситон. – Половину времени здесь болота, другую – засуха. Единственное удобрение – навоз. Нам приходится много земли оставлять невозделанной или сажать бобовые, а потом их запахивать.

– Но все равно работы для одной семьи слишком много.

– Ну, у нас есть наемные работники. В основном осужденные. Эти сволочи при первой же возможности присоединяются к Ассоциации. Я у вас тоже кое-что спрошу, лейтенант.

– Что именно?

– Ваши люди боятся умереть от голода? Никогда ничего подобного не видел: они хватают все, что могут отыскать. – Он показал на одного солдата роты Б прямо передо мной. Не очень высокий солдат, из карманов торчат три курицы, несколько початков и бутылка, которую он где-то нашел. А в ранце выпуклости, которые невозможно объяснить обычным снаряжением. К тому же он умудрился к шлему прицепить дрова, так что сзади его шлема совсем не видно. – Настоящая саранча, – сказал Ситон.

– Тут я ничего не могу сделать, – ответил я. – Я не могу одновременно быть повсюду, а морские пехотинцы считают все, что не спрятано и не заперто и за чем не присматривают, своей добычей. Теперь они несколько дней будут хорошо питаться – забудут жирный рис и обезьянье мясо. – Я не стал добавлять, что если он считает положение скверным сейчас, когда войска только выступили навстречу противнику, то придет в ужас, завидев их после нескольких недель, проведенных в поле.

Впереди послышались выстрелы.

– Началось, – сказал я. – Сколько ферм впереди еще населены вашими людьми?

– Так близко к Алланспорту немного. В городе почти исключительно люди Ассоциации. Или проклятые коллаборационисты, что одно и то же. Вероятно, поэтому город не уничтожили. Их намного больше эскорта вашего губернатора.

– Да. – Это меня беспокоило. Почему отряды Ассоциации просто не вошли в город и не захватили губернатора Суэйла? Как сказал Ситон, с Суэйлом только небольшое количество милиции, однако в осаде наступило равновесие. Как будто на самом деле разбойники не хотели захватить его.

Конечно, в любом случае, у них возникли бы проблемы. Если они убьют губернатора, командовать будет полковник Харрингтон. Я предполагал, что у Ассоциации есть друзья в Гармонии, возможно, в самом дворце. Несомненно, у них несколько источников информации. И они знают, что с Харрингтоном будет гораздо труднее иметь дело, чем с Суэйлом.

По мере приближения к Алланспорту сопротивление усиливалось. Солдаты Ассоциации были вооружены гораздо лучше, чем мы считали. У них были мортиры, легкая артиллерия и много боеприпасов для того и другого.

Дважды мы едва не лишились вертолетов. Я послал их вперед для огневой поддержки наступающей пехоты. Оказалось, что у солдат Ассоциации есть самонаводящиеся ракеты, и единственная причина, из-за которой они не сбили вертолеты, была в том, что они слишком торопились: выпускали ракету, когда у вертолета еще оставалась возможность маневра. Пришлось их отозвать. Для разведки я еще могу их использовать, но не стану рисковать ими в бою.

Одну за другой мы подавляли батареи Ассоциации. Оружия там много, но электроника дрянь. Противоартиллерийский огонь жалок. После нескольких выстрелов наш радар нащупывал их пушки, и мы заставляли их замолчать.

– Где они все это берут? – спросил я у Ситона.

– У них всегда много оборудования. С того самого времени, как они пришли в эти холмы, они хорошо вооружены. В последнее время вооружения у них стало еще больше. Это одна из причин, почему мы прекратили сопротивление.

– Оно должно поступать на планету извне, – сказал я. – Но как?

– Не знаю. Спросите вашего губернатора.

– Собираюсь. Оружие должно проходить через космопорт. Кто-то богатеет, поставляя вооружение Ассоциации Защиты.

Мы подошли к окраинам Алланспорта. Город лежал на невысоких холмах у реки. Он был окружен защитной каменной стеной, дома тоже из камня. Артиллерия Дина пробила в этой стене большие бреши, и через них войска прошли на соседние улицы. Нас встретил сильный огонь. Ситон был прав, говоря о настрое горожан. Они сопротивлялись дом за домом, и морским пехотинцам приходилось передвигаться осторожно и постоянно пользоваться артиллерийской поддержкой. Двигаясь по городу, мы ровняли его с землей.

Губернатор Суэйл и две роты милиции закрепились на утесе, нависающем над рекой, почти в центре полукруглого города. Они держали под огнем почти всю реку вплоть до стального моста, пересекающего Аллан. Я надеялся добраться до губернатора к ночи, но сопротивление в городе было слишком сильным. В сумерках я приказал остановить продвижение и передал губернатору, что достигну его расположения на следующий день.

– Но мы в пределах досягаемости артиллерии до ваших позиций, – сказал я. – Можем обеспечить вам огневую поддержку, если будут предприняты серьезные попытки штурма.

– Да. Вы молодцы, – ответил он.

Это меня удивило. Я ожидал, что он потребует, чтобы я двигался быстрее. «Век живи – век учись», – сказал я себе.

– Я поворачиваю правый фланг. Берем город в кольцо, – сказал я Суэйлу. – К утру мы их окружим в Алланспорте и потом легко справимся.

– Отлично, – ответил он. – Мои офицеры милиции докладывают, что у Ассоциации очень мало сил в южной части города. Возможно, за ночь вы захватите немало улиц.

С наступлением темноты мы остановились. Я выслал вперед Ардвайна с ротой А, чтобы он обогнул город по окраинам и занял его южную часть. Потом поужинал вместе с солдатами. Как заметил Ситон, они обеспечили себя продуктами на славу. Сегодня вечером никакой солонины и риса! На ужин у нас жареные куры и свежая кукуруза.

После этого я отправился к своему столу с картами. Караван остановился на каменной ферме в двух километрах от окраин Алланспорта. Штабной взвод разбил КП, и пришлось позаботиться о миллионе дел: припасы, полевой госпиталь, планы эвакуации раненых вертолетами, распределение боеприпасов, чтобы всем хватало. Большую часть этого могли сделать компьютеры, но были и такие решения, которые мог принимать и исполнять только я. Наконец у меня появилось время внести нашу позицию в полевой компьютер и подготовить новые планы. Если ввести в компьютер правильные данные, он покажет на карте расположение всех наших частей; он может проводить битвы и показывать их вероятный исход, передвигать части и подсчитывать возможные потери…

Это напомнило мне о дневных стычках. Сражение шло, но я его почти не видел. Сначала только новые линии на карте, а позже окровавленные раненые в полевом госпитале. Война на экране триви, совершенно нереальная. Разведывательный спутник прошел над долиной Аллана как раз перед сумерками, и из Гаррисона мне передали новые снимки. Не очень отчетливые. Стоит низкая облачность, так что разрешение не очень высокое, и в моих данных о силах Ассоциации большие пробелы.

– Садится вертолет первого номера, сэр, – доложил сержант Джески. Этот специалист по связи из штабного взвода, пожилой, поседевший, шутя управляется с электроникой, пока все идет хорошо. Но может стать таким же суровым и грубым, как любой унтер-офицер во Флоте.

Первый номер – это Фалькенберг. И я не удивился, когда несколько минут спустя вошел капитан. Он предупредил, что присоединится к главным силам, если на переходе все будет спокойно. Я встал и уступил ему место командира за столом с картой. Я все равно чувствовал себя там неловко и обрадовался, что кто-то может снять с меня это бремя.

– Просматриваю ленту со спутника, – сказал я.

– Это одна из причин моего появления. Слишком хорошо идут дела. Когда такое случается, я начинаю искать, что упустил. – Он пробежался по клавишам, вызывая на карту нашу нынешнюю позицию. – У Ардвайна есть проблемы с окружением?

– Нет, сэр.

Он хмыкнул и снова принялся нажимать клавиши. Потом просмотрел снимки со спутника.

– Мистер Слейтер, почему силы Ассоциации не заняли берега реки за расположением губернатора?

– Не знаю, сэр.

– А почему его превосходительство не ушел по воде? Он вполне мог это сделать, прихватив с собой несколько человек.

– Не хотел бросать милицию, сэр?

– Возможно.

Я посмотрел на часы. С наступления темноты прошло два часа. Войска хорошо окопались по периметру, за исключением группы Ардвайна, которая двигалась к южной окраине города.

Фалькенберг просмотрел рапорты за день и, нахмурившись, поднял голову.

– Мистер Слейтер, почему у меня складывается впечатление, что в этой ситуации есть что-то фальшивое?

– В каком смысле, сэр?

– Все слишком легко. Нас убеждали, что разбойники из Ассоциации умеют драться, но до сих пор мы встретили только несколько пехотных заслонов, которые отступали, прежде чем мы успевали вступить с ними в контакт. А первое настоящее сражение началось, только когда вы достигли города?

– Были артиллерийские дуэли, сэр.

– Да. И мы их выигрывали несколькими выстрелами. Вам это не кажется странным?

– Нет, сэр. – Я убедился, что парни Дина очень хорошо стреляют. После той поддержки, которую они оказали мне у дорожного блокпоста в Вирсавии, я был готов поверить, что они способны на все. – Я об этом не думал, сэр, но коль скоро вы спросили – что ж, действительно легко. Обмен несколькими выстрелами, и их орудия замолкают.

Фалькенберг кивнул.

– Уничтожены или просто перестали действовать? Глядя на карту, я бы сказал, что ко второй возможности вы не готовы.

– Я…

– Вы хорошо сработали, лейтенант. Все дело в моей отвратительной подозрительности. Не люблю сюрпризы. Далее. Почему губернатор не попросил, чтобы его эвакуировали по воде? Почему остался сидеть в Алланспорте?

– Сэр…

Он не дал мне закончить.

– Полагаю, вы сообщали свои позиции и планы губернатору?

– Конечно, сэр.

– А мы заняли проход очень небольшими усилиями. Почти без потерь. А ведь Ассоциация отлично знает, что мы его удерживаем. Почему их силы в городе ничего не предприняли? Почему не напали, не взорвали утес, не взяли губернатора в заложники – почему они ничего не делали? – Он распрямился, принимая решение.

– Главстаршина!

– Сэр!

– Я хочу отправить сообщение центуриону Ардвайну. И не хочу, чтобы его можно было перехватить.

– Сэр.

– Он должен воздержаться от взятия города в кольцо. Пусть пошлет несколько патрулей вперед, чтобы они окопались в пределах видимости, а сам держит свои силы подальше от Алланспорта. Он может перемещаться взад-вперед и производить много шума. Я хочу, чтобы они считали, что он продолжает окружать Алланспорт, но на самом деле Ардвайн должен отвести свои силы на северо-запад и закрепиться не дальше чем в двух километрах от города. И сделать это, по возможности, бесшумно и незаметно.

– Да, сэр. – Огильви вышел.

– Страховка, мистер Слейтер, – сказал Фалькенберг. – Страховка. Брать город в кольцо не нужно.

– Да, сэр.

– Не понимаете, мистер?

– Да, сэр.

– Просто сохраняю возможность выбора, лейтенант. Не хочу связывать свои силы, пока не ясны цели.

– Но цель – захватить силы Ассоциации и нейтрализовать их, – сказал я. – Окружение города привело бы к этому. Нам не пришлось бы рассчитывать на ранчеро, чтобы они не давали противнику уйти на юг.

– Это я понимаю, лейтенант. Теперь прошу меня простить, у нас обоих есть работа.

– Да, сэр. – Я оставил командную машину, чтобы подыскать другое место для работы. А работы было много. Я занял одну из пустующих комнат фермы и принялся шелестеть бумагами. Примерно час спустя вошел Дин Ноулз.

– Мне изменили приказ, – сказал он. – Что происходит?

– Не знаю. Садись. Кофе там.

– Спасибо, не откажусь. – Он наполнил чашку и сел наискосок от меня. В комнате стоял большой стол, вырубленный из одного ствола. На Земле такой стол стоил бы целое состояние. Сомневаюсь, что, за исключением нескольких охраняемых секвой, на Земле еще сохранились деревья такого размера.

– Тебе не кажется, что я должен знать, что происходит? – спросил Дин. Голос его звучал дружелюбно, но в нем слышалась саркастическая нотка.

– Обратись к Фалькенбергу, если действительно хочешь получить ответ, – сказал я. – Мне он тоже ничего не сказал. Знаю только, что рота А где-то на местности, но когда я попросил разрешения идти с ней, он ответил, что я нужен здесь.

– Ну-ка поподробнее, – попросил Дин.

Я описал происходившее.

Дин подул на горячий кофе, потом сделал глоток.

– По-твоему, Фалькенберг считает, что мы засовываем голову в ловушку?

– Да. А ты что думаешь?

– Хороший довод насчет артиллерии. Мне и самому казалось, что все идет слишком гладко. Примем его теорию и посмотрим, к чему это ведет.

– Ты понимаешь, что есть только один человек, способный устроить такую ловушку, – сказал я.

– Да.

– Но какие у него могут быть мотивы? – удивился я.

Дин пожал плечами.

– Все равно, давай посмотрим, к чему это ведет. Мы в целях дискуссии предполагаем, что губернатор Хьюго Суэйл вступил в заговор с бандой преступников, чтобы навлечь на 501-й все что угодно: от поражения до полной катастрофы…

– Видишь, как глупо это звучит, – сказал я. – Слишком глупо, чтобы обсуждать.

– Примем предположение, – настаивал Дин. – Это означает, что Ассоциации Защиты отлично известны наши позиции и планы. Что она может сделать с этой информацией?

– Вот почему это так глупо, – ответил я. – Что с того, что они знают, где мы? Если они покажутся и попробуют сражаться, мы их все равно побьем. Они не могут надеяться разбить профессиональную часть! Возможно, с фермерами, женщинами, детьми у них отлично получалось, но это батальон линейной морской пехоты.

– Временный батальон.

– Все равно.

– Ты так считаешь? Будь реалистом, Хэл. Мы провели одну короткую кампанию. А в остальном мы те же, какими явились сюда, – разношерстные солдаты, частично новобранцы, другая часть набрана в гауптвахтах, командуют ими три новичка-лейтенанта и самый молодой капитан во всем Флоте. Наш полковник – престарелый военный полицейский, и у нас нет и четверти оборудования, какое есть в регулярном батальоне.

– Мы справимся со всем, что может выставить против нас банда преступников.

– Хорошо вооруженная банда преступников, – сказал Дин. – Продолжай гордиться своей частью, Хэл. Я не отрицаю достоинств 501-го. Дело в том, что сами мы можем знать, что у нас отличная часть, но мало кто в это поверит.

– У них скоро появятся основания думать по-другому.

– Может быть. – Дин принялся изучать карту. – Может быть.

XVI

Ночь прошла спокойно. В полночь я прошелся по лагерю – не для того, чтобы проверить часовых: в этом отношении можно было положиться на унтер-офицеров, – а просто чтобы посмотреть, каково тут по ночам. Солдаты были бодры и с нетерпением ждали завтрашних схваток. Даже новобранцы улыбались по-волчьи. Нам противостояла дезорганизованная толпа, и у нас было больше орудий. Каждая манипула разбила палатку, внутри установили крошечные полевые печи, так что были кофе и жареная курица. На одной из ферм нашлось вино. Наш лагерь скорее напоминал пикник под открытым небом, чем армию перед сражением.

Все были возбуждены, как всегда перед боем, но хорошо это скрывали.

Вы уверены, что на этот раз угробится другой парень. Как всегда. В глубине души вы знаете, что это может быть и не так, но никогда об этом не говорите.

За час до рассвета все дома на южной окраине Алланспорта взорвались красным пламенем. В следующее мгновение огненный залп ушел за стены. Обстрел продолжался, всюду гремело, красные языки пламени едва виднелись сквозь густой речной туман. Я побежал на командный пункт.

Фалькенберг уже был там. Сомневаюсь, что он вообще ложился. Сержант Джески установил связь с одним из передовых патрулей.

– Капрал Левин, сэр. Я окопался в пятистах метрах снаружи от стен. Похоже, эти дома были заминированы, капитан. А потом они обрушили ад как раз на то место, куда мы должны были переместиться ночью.

– Каково ваше положение, Левин? – спросил Фалькенберг.

– Мы глубоко закопались. Но все равно двоих в моем взводе убили. Сильный обстрел, сэр. Тяжелая артиллерия. Не только мортиры.

Это было ясно по звуку, хотя мы находились далеко. Легкая артиллерия не способна так грохотать.

– Минутку, капитан, – сказал Левин. Последовало затяжное молчание. – Не могу надолго высунуть голову, капитан. Они продолжают обстреливать этот сектор. Вижу движение в городе. Похоже на то, что из ворот выходят наступающие. Да, это наступление. Противников много.

– Главный старшина, подготовьте батальон к немедленному выступлению, – приказал Фалькенберг. – Джески, когда разведывательный спутник в следующий раз пройдет над этим районом?

– Через семьдесят минут после рассвета, сэр.

– Спасибо. Левин, вы еще здесь?

– Да, капитан. Из Алланспорта выходят все большие силы. Черт побери, да у них несколько танков. Среднего размера. Класса «Суслов», я бы сказал. Не знал, что у этих ублюдков есть танки! Где они их взяли?

– Хороший вопрос. Левин, не высовывайте голову и не показывайтесь. Я хочу, чтобы вы уцелели.

– Не буду спорить с таким приказом, капитан.

– Они прорываются на юг, – сказал Фалькенберг. – Джески, соедините меня с лейтенантом Боннименом.

– Сэр.

– И попробуйте связаться с центурионом Гернаном в проходе.

– Есть, сэр. – Джески несколько мгновений возился с радио. – Мистер Боннимен не отвечает, сэр. Здесь Гернан.

– Спасибо. – Фалькенберг помолчал. – Мистер Слейтер, задержитесь ненадолго. Вам понадобятся инструкции. Центурион Гернан, докладывайте.

– Особенно докладывать не о чем, капитан. Небольшое движение выше нас.

– Выше вас. Противник спускается к проходу?

– Возможно, капитан, но точно не знаю. У меня там патрули, но они еще не докладывали.

– Окопайтесь, Гернан, – сказал Фалькенберг. – Попытаюсь прислать вам подкрепление. Вам необходимо удержать проход, с какого бы направления вас ни атаковали.

– Есть, сэр.

Фалькенберг кивнул. По мере поступления данных карта на столе покрывалась символами и огоньками; Джески получал сообщения, а его люди вводили данные в компьютер.

– Хорошо бы получить снимки со спутника, – сказал Фалькенберг. – В сложившемся положении силы Ассоциации могут предпринять только один логичный ход.

Он разговаривал сам с собой. А может, и нет. Может, полагал, что я его понимаю, но я не понимал.

– Во всяком случае только у нас на всей планете артиллерия достаточно мощная, – сказал Фалькенберг. – И мы не можем ею рисковать.

– Но мы должны помочь Боннимену и ранчеро, – возразил я. Я не стал упоминать Кэтрин. Фалькенберг может решить, что для меня это личная проблема. Может, так оно и есть. – Эти танки направляются на юг, как раз к их линиям.

– Знаю. Джески, продолжайте связываться с Боннименом.

– Сэр!

Снаружи прозвучала труба. Сигнал «Полная готовность». Брейди перекрыл весь гул.

– И мы должны освободить губернатора, – сказал Фалькенберг. – Обязательно должны. – Он принял решение. – Джески, свяжите меня с мистером Ван Лоо.

Пока Джески работал на установке, Фалькенберг сказал:

– Хочу, чтобы вы поговорили с ним, мистер Слейтер. Вы с ним знакомы, а я нет. Первым его побуждением будет броситься на юг, на помощь друзьям. Но он не должен этого делать. Его силы, каковы бы они ни были, гораздо полезней в качестве подкрепления для центуриона Гернана в проходе.

– Мистер Ван Лоо, сэр, – сказал Джески.

Фалькенберг протянул мне микрофон.

– У меня нет времени на объяснения, – сказал я. – Вы должны взять с собой всех, кого можете, и подняться к проходу. Его занимает смешанный отряд морских пехотинцев и милиции, и есть вероятность, что силы Ассоциации двинутся на них сверху. Отрядом командует центурион Гернан, и ему понадобится ваша помощь.

– Но что происходит? – спросил Ван Лоо.

– Силы Ассоциации вырвались из Алланспорта и направляются на юг, – ответил я.

– Но наши друзья на юге…

Фалькенберг взял у меня микрофон.

– Говорит капитан Джон Кристиан Фалькенберг. Мы поможем вашим друзьям, но ничего не сможем сделать, если не будут остановлены те, кто спускается к проходу. Вы лучше всего поможете своим друзьям тем, что не пропустите силы Ассоциации в долину.

Наступила долгая пауза.

– Вы не бросите нас, капитан?

– Нет. Мы вас не бросим, – сказал Фалькенберг.

– В таком случае у меня есть слово двух людей чести. Мы поможем вашим друзьям, капитан. Да будет с вами Господь.

– Спасибо. Конец связи. – Он отдал микрофон Джески. – Я предпочел бы парочку противотанковых орудий… или еще лучше собственные танки. Как наш Старина Бистли?

– По-прежнему на ходу, сэр.

Старина Бистли – единственный танк 501-го батальона, реликт тех дней, когда регулярные войска СВ впервые появились на Арарате. Его поддерживали на ходу только постоянно ремонтируя.

– Где люди Ассоциации берут горючее для танков? – удивился Фалькенберг. – К дьяволу это все. Главный старшина, пусть центурион Ардвайн возьмет два взвода роты А и Старину Бистли. Их задача – соединиться с губернатором Суэйлом. Они пойдут через северную окраину города и пойдут осторожно.

– Капитан, это моя рота, – сказал я. – Разрешите пойти с ними.

– Нет. Мне понадобится провести несколько операций, потребуется ваша помощь. Вы не доверяете Ардвайну?

– Конечно, доверяю, сэр…

– Тогда позвольте ему делать свое дело. Главный старшина, цель Ардвайна – отвлечь по крайней мере одну роту противника. Он должен рассредоточить своих людей и двигаться по городу. Чем позже противник поймет, что с ним совсем немного солдат, тем лучше. И пусть не рискует. Если на него нападут, он должен удирать со всех ног.

– Сэр, – сказал Огильви. И повернулся к ожидающему посыльному.

– У Ардвайна есть радио, – напомнил я.

– Конечно, – небрежным тоном ответил Фалькенберг. – Вы хорошо знаете теорию кодов, которыми мы пользуемся, мистер Слейтер?

– Не очень, сэр…

– Знаете достаточно: теоретически при наличии хорошего компьютера любое послание можно перехватить и расшифровать.

– Да, сэр. Но единственный компьютер на Арарате, который может сделать это, – наш в Гаррисоне.

– И еще один, во дворце губернатора в Гармонии, – добавил Фалькенберг. – О других мы ничего не знаем.

– Сэр, вы хотите сказать, что губернатор…

– Нет, – прервал он. – Я ничего не говорю. Хочу только быть уверенным, что мои приказы не перехватят. Джески, какого дьявола? Где Боннимен?

– Мы по-прежнему пытаемся с ним связаться, сэр.

– Есть какие-нибудь сообщения от мисс Малколм или от ранчеро на юге?

– Нет, сэр.

На карте появлялась все новая информация. Левин продолжал докладывать. Из Алланспорта вышли не только два танка, но и значительная артиллерия, и все это вдоль берега направилось на юг. Если Левин прав, в Алланспорте было гораздо больше войск противника, чем мы предполагали.

– Я связался с лейтенантом Боннименом, сэр.

– Слава Богу. – Фалькенберг схватил микрофон. – Мистер Боннимен, почти тысяча солдат противника вырвалась из Алланспорта и движется на юг. С ними по крайней мере два средних танка и значительная артиллерия. Вы хорошо окопались?

– Да, сэр. Мы их сдержим.

– Как? У вас только ружья.

– Нам придется продержаться, сэр, – сказал Луис. – Мисс Малколм с охраной ночью прошла на двадцать километров на юг в надежде получить подкрепление. Она не смогла этого сделать, но сообщила, что на юге появился противник. По крайней мере две группы солдат Ассоциации, а может, и больше движутся на север. Мы должны остановить их, иначе они прорвутся и соединятся с силами из Алланспорта.

– Минутку, – сказал Фалькенберг. – Главный старшина, мне нужна разведка с воздуха района к югу от расположения лейтенанта Боннимена и его ранчеро. Пошлите Страгова. Пусть держится на большой высоте, но мне жизненно необходимо знать, что движется на север, к нам, из Денисбурга. Хорошо, мистер Боннимен. В данный момент вы не знаете, кто вам противостоит.

– Нет, сэр, но у меня очень хорошая позиция. Стрелки в окопах, и мы укрепили оборону с юга.

– Хорошо. Вероятно, вы в большей безопасности, чем все остальные. Если начнутся неприятности, можете отойти на восток, к реке. Я поведу 501-й в обход города. Мы обогнем его достаточно далеко, чтобы оставаться вне досягаемости артиллерии. Потом повернем к реке и пойдем по берегу, пока не доберемся до вас. Если понадобится, наши инженеры наведут понтонный мост и мы отступим за реку.

– Нам обязательно отступать? – в отчаянии спросил Боннимен.

– Как я уже объяснил мистеру Слейтеру, наша главная цель – сохранить 501-й батальон как боевую единицу. Будьте готовы по приказу отступать на восток, мистер Боннимен. До получения такого приказа вы должны во что бы то ни стало удерживать позицию. Вероятно, вам придется нелегко.

– Мы справимся, капитан.

– Прекрасно. Что слышно о мисс Малколм?

– Я не знаю, где она, сэр, но могу послать патруль…

– Нет. У вас нет лишних людей. Если сможете передать ей сообщение, скажите, чтобы она присоединилась к вам, если это возможно. В противном случае она предоставлена сама себе. Вы поняли приказ, мистер?

– Да, сэр.

– Отлично. Конец связи.

– Значит, Кэтрин можно пожертвовать, – сказал я.

– Всеми можно пожертвовать, мистер. Главный старшина, пусть Страгов постоянно будет настроен на частоту мисс Малколм. Если сможет определить ее местоположение, пусть попробует эвакуировать ее с юга, но это не должно отразиться на его основной задаче – разведке.