В полном молчании они прошагали почти километр, сворачивая в тихие улицы и все больше промокая под дождем, пока наконец не вошли в подъезд обычного многоэтажного дома, ничем не отличающегося от других домов, которые они только что миновали. В полной темноте они спустились на два лестничных пролета, потом один из провожатых зажег светильник, а другой электрический фонарь и Маккинни увидел тех троих, что несли следом за ними Старка.

«Они наверняка военные», – подумал Маккинни. То, как дисциплинированно, тихо и умело, на самый высший бал, эти люди выполняли свое дело, говорило о том, что это не простые грабители. У них была отличная возможность перерезать своим жертвам глотки и забрать то немногое, что еще оставалось от последней пенсии полковника. Однако предводителю было известно имя и звание Маккинни, кроме того, он лично обыскал Старка, прежде чем отправиться в путь. Воры никогда не проявляют такую заботу о своих жертвах.

У подножия лестницы начался длинный прямой коридор, тянувшийся на добрую сотню метров; сделав поворот, он закончился у другой лестницы. К этому времени Маккинни уже испытывал неподдельный интерес к тому, куда его ведут, и потому его даже не пришлось толкать в спину: он с охотой начал подниматься по лестнице сам, с каждым шагом ощущая, как виски выветривается из крови, а туман в голове рассеивается. Когда он окончательно придет в себя, можно будет лучше оценить ситуацию и прикинуть, как из нее выпутаться, освободив и сержанта.

Они остановились еще раз, в небольшой прихожей с деревянными панелями. Единственными источниками света были светильник и фонарик в руках у конвоиров. Они прождали несколько минут, потом дверь перед ними открылась изнутри, и яркий свет едва не ослепил полковника. Его ввели в обширный кабинет. Стены кабинета были завешены богатыми драпировками, над широким письменным столом висел большой портрет короля Давида.

Сержанта Старка уложили на стоящую у стены кабинета кушетку, обитую шкурой вулша, притом плечи сержанта были настолько широки, что половина тела великана свесилась на пол, а рука легла на ковер со сложным рисунком. Маккинни отметил, что дышит его товарищ ровно, хотя он пока еще без сознания. Под портретом короля в бронзовой раме, за письменным столом почти два на два с половиной метра, совершенно пустым – ни бумаг, ни каких-либо других предметов, – сидел Малкольм Дугал, по-прежнему похожий на кролика. Он приветствовал Маккинни нервной улыбкой:

– Добро пожаловать, полковник Маккинни. Приветствую вас в штаб-квартире тайной полиции его величества.

Глава 3

Гражданин Дугал

Маккинни медленно обвел кабинет взглядом. Два молодых человека в таких же простых, как у Дугала, килтах стояли возле двери позади него, держа пистолеты наизготовку. Несмотря на гражданскую одежду, это явно были военные, и за бесстрастным выражением их лиц Маккинни разглядел, как нервирует парней присутствие сотрудника тайной полиции, а может быть, и самого ненавистного Натана Маккинни, разбившего в пух и прах их армию три войны назад.

Кабинет был выдержан в строгой роскоши. Обстановку составляли лишь письменный стол, два стула и кушетка, но за драпировками, скрывавшими стены от потолка до самого пола, могло находиться все что угодно. Не дождавшись от Маккинни ответа, Дугал жестом указал на один из обитых вулшем стульев.

– Пожалуйста, садитесь, полковник. Что будете пить? Виски? Нет? Подозреваю, что вы выпили достаточно. Что-нибудь еще? Кофе земного сорта или чайкест?

При упоминании кофе земного сорта губы Дугала на миг поджались. Это подсказало полковнику, что предложенный выбор мог быть проверкой. Натан ответил без колебаний:

– Чайкест, пожалуйста. Черный и покрепче.

Дугал расслабился. Дождавшись, пока Маккинни усядется, он сделал знак охране:

– Это все, капрал. Подождите снаружи.

Маккинни услышал, как охранники тихо затворили за собой дверь.

– Через минуту чайкест принесут, полковник, – продолжил Дугал. – А пока, я уверен, вы хотите узнать, зачем вас доставили сюда.

– Гораздо больше мне хотелось бы узнать, кто вы такой. Я не встречал вас раньше и никогда не слышал о вас, хотя лично знаю большинство офицеров его величества.

– Эти два вопроса связаны между собой. Меня действительно зовут Малкольм Дугал. Мой пост довольно туманно описан в бюджетной статье, утверждаемой парламентом, тем не менее на деле я именуюсь начальником тайной полиции его величества.

Маккинни кивнул.

– Я всегда предполагал, что лорд Эриндел слишком глуп, чтобы руководить такой важной службой Гавани. Значит, инспектор Солон, когда ему необходимо получить приказ, отправляется к вам.

– Именно. Как видите, я откровенен с вами, полковник. Того же я ожидаю и от вас. Возможно, если бы вы приняли мое предложение выпить в «Синей бутылке», я бы сумел доставить вас сюда более удобным путем, но я не мог рисковать, ведь вы могли и отказаться. Имперские моряки могли заметить нас. А Империя не должна ни о чем догадываться. Ни в коем случае. Все от этого зависит. Абсолютно все. – Дугал подался вперед и внимательно посмотрел на Маккинни. – Теперь я вынужден попросить вас дать слово чести, что ни слова из услышанного вами в этой комнате не станет известно никому за ее пределами, если только на то не будет моего разрешения или если этого не потребует выполнение задания, которое я собираюсь вам поручить, и за которое, надеюсь, вы возьметесь. Прошу вас, – настойчиво повторил Дугал.

Маккинни ужасно хотелось курить, но он почел за лучшее не демонстрировать начальнику тайной полиции сигару земного сорта, которая лежала у него в кармане. Предупреждение заключалось уже в том, с каким отвращением Дугал произнес «земной сорт», предлагая Маккинни кофе. Ожидая ответа, Дугал откинулся на спинку стула, напряжение его не отпускало. Маккинни дал единственный ответ, возможный при данных обстоятельствах:

– Я даю вам свое слово, гражданин Дугал. Слово чести.

– Благодарю вас.

В дверь осторожно постучали, и один из охранников внес платиновый поднос с медными чайничками с чайкестом, оловянными кружками и сигаретами популярной в Гавани марки. Маккинни отметил, что все увиденное им после того, как он оказался в этом кабинете, было изготовлено в мире Принца Самуила.

Позади охранника в дверях появилась и замаячила долговязая фигура инспектора Солона, облаченного в темно-синюю форму королевской полиции. Инспектор не сделал попытки войти в кабинет, а Дугал не сказал ему ни слова. Когда охранник вышел, Солон затворил за ним дверь, оставшись снаружи.

– Вы заметили инспектора? – спросил Дугал. – Я попросил его явиться по двум причинам. Во-первых, я хотел, чтобы вы увидели, что он повинуется мне безоговорочно и, следовательно, я именно тот, кто я есть. Во-вторых, пока мы не закончим, я не доверю охранять эту дверь никому, кроме Солона. – Дугал мягко улыбнулся. – Думаю, я достаточно рассказал вам о себе. Пожалуйста, пейте чайкест; вам придется пробыть тут еще некоторое время.

– А что насчет моего сержанта?

– Инспектор Солон уже осмотрел его, а человек, ударивший его, профессионал. Никакого непоправимого вреда сержанту не причинили. Через час, а возможно раньше, он присоединится к нам.

– Тогда продолжим, – Маккинни отхлебнул горький напиток, вкус которого никогда не мог даже приблизиться к вкусу кофе земного сорта. Отправившись к звездам, человек нашел там очень немного нового. Люди колонизировали мир Принца Самуила тысячу лет назад, но до этого прожили на Земле миллионы лет.

– Расскажите мне, что вы знаете о планах имперского Космофлота в отношении мира Самуила, полковник Маккинни?

– Знаю немного, но вполне достаточно. Имперский Космофлот появился меньше года назад и почти сразу же основал гарнизонный форт в Гавани. Поначалу они не вмешивались в дела местных правительств, но потом заключили союз с вашим королем Давидом…

– Это и ваш король, полковник, – перебил его Дугал.

– С королем Давидом. Они помогли вам завоевать все города-государства вокруг Гавани и в конце концов проделали то, на что была не способна армия Гавани, – помогли вам захватить Орлеан. Не знаю, кто следующий на очереди, но, думаю, Космофлот не остановится, пока Гавань не завоюет весь Северный материк. После этого… кто знает, скорей всего они займутся южанами, я так думаю.

– А что они сделают потом, полковник?

– В ваших газетах пишут, что Империя принесет нам различные технологические блага, но до сих пор она не дала нам ничего. Возможно, вы, правители Гавани, придерживаете все эти блага для себя.

– Мы ничего не придерживаем – они ничего нам не дали, Маккинни. Помощь, которую оказывали нам имперские, была помощью прямого действия: десантники принимали участие в операциях с собственным оружием, а моим людям не позволялось даже взглянуть ни на это оружие, ни на их технологии. Но продолжайте – что же последует дальше?

– Как только вся планета будет разбомблена и завоевана, я думаю, что мир Самуила присоединится к Империи, а Давид Второй станет планетарным королем.

– И вы не слишком этому рады? – улыбнулся Дугал.

– Что вы хотите от меня услышать, гражданин Дугал? Вы только что сказали мне, что вы начальник тайной полиции. Хотите, чтобы я признался вам в государственной измене?

Малкольм Дугал налил в свою кружку чайкеста, осторожно, чтобы не пролить ни капли, потом, прежде чем ответить, сделал большой глоток.

– Я ценю вашу откровенность, полковник. Если бы я привел вас сюда, чтобы разделаться с вами, я бы это давно уже сделал. Доказательства мне не нужны, поэтому я бы покончил с вами без суда и следствия. О том, что вы побывали здесь, никто бы не узнал, кроме моих доверенных людей, и вы бы никогда не вышли за пределы этой комнаты, и внешний мир никогда бы о вас не узнал. Но мне важно понять, что думаете вы, Железный Маккинни, потому что это важно для Гавани и всей планеты. Теперь прекратите разводить церемонии и отвечайте на мой вопрос.

Тут Маккинни впервые, с тех пор как Дугал поджал губы при упоминании кофе земного сорта, заметил в начальнике тайной полиции проблеск эмоций. Прежде чем ответить, Маккинни минуту помолчал.

– Да, я не слишком этому рад. Я вижу и более неприятную возможность, а именно, завоевание всей планеты одним из южных деспотов, но после того, что вы сделали с Орлеаном – да, я считаю ваше владычество безрадостной перспективой.

– Благодарю вас.

Дугал проговорил это нормальным голосом, даже словно бы извиняясь, и сходства с кроликом как не бывало. Теперь он больше походил на делового человека.

– Но не находите ли вы еще более безрадостным повсеместное правление имперского вице-короля?

– Конечно.

– И почему же? – Дугал поднял руку: – Впрочем, я понимаю почему. По той же причине, по которой вы пьете чайкест, как он ни горек. Потому что вице-король – чужак, пришлый, родом вообще не с Самуила, в то время как эта планета – наша родина. Это наш мир и наш дом, и уверяю вас, полковник Маккинни, что мы никогда не станем рабами Империи. По крайней мере до тех пор, пока жив я и пока живы мои сыновья.

– И каким же образом вы хотите помешать Имперскому Космофлоту и десантникам завоевать мир Самуила?

– Я не собираюсь им мешать. Я мог бы надеяться им помешать, но это бесполезно. Как только их вице-король и колонисты высадятся здесь, у нашего короля Давида останется не больше власти над планетой, чем, скажем, у вашего сержанта. Я считал, что вы знаете имперских лучше, полковник. Понимаете хотя бы их стремления…

Дугал протянул руку и нащупал что-то под столешницей. Через секунду Маккинни услышал, как позади него открылась дверь.

– Да, господин, – проговорил ровный баритон. Даже не обернувшись, полковник узнал инспектора Солона. Голос, холодный и невыразительный, как из могилы, отлично подходил инспектору.

– Принесите книгу, инспектор, – тихо приказал Дугал.

– Слушаю, господин.

Дверь не закрылась, через пару секунд Солон вернулся и, пройдя через комнату, подал Дугалу пачку листов, удерживаемых странным зажимом.

– Благодарю.

Дугал взмахом руки отпустил инспектора и указал на стопку листков.

– Это единственный имперский артефакт, который нам удалось получить. Как оказалось, это некое литературное произведение о приключениях флотского офицера на колонизируемой планете. Однако из этой книги мы получили достаточно информации о структуре имперского правительства, то есть примерно столько же, сколько можно почерпнуть из бестселлера Кадаса о правительстве Гавани, при том, что в книге нет ни единой специально написанной на эту тему строчки. Понимаете меня?

Маккинни кивнул.

– Тогда, – продолжил полицейский, – прошу вас понять еще и следующее. Империя включает в себя несколько планетарных правительств. Имеется собственно Земля, почетная столица, в настоящее время по большей части непригодная для обитания из-за последствий Сепаратистских войн. По некоторым причинам имперские оставили на Земле ряд учреждений вроде Академии Космофлота и военных академий, но настоящей столицей является Спарта, расположенная совершенно в другой планетной системе. Кроме того, существуют так называемые Союзные Королевства, планетарные правительства которых достаточно сильны, чтобы задать трепку даже Имперскому Космофлоту, в случае если Империя решит вмешаться в их внутренние дела.

– Это монархии? – спросил Маккинни.

– По крайней мере одна из них республика. Но в основном, да, монархии. – Дугал отхлебнул чайкеста. – Далее имеются миры первого и второго класса. Нам непонятна разница между ними, но миры обоих этих классов имеют меньшие права решать собственные проблемы, чем Союзные Королевства. Но даже эти миры имеют своих представителей в многопалатном Согласительном Совете, люди из этих миров служат в Имперском Космофлоте. Эти два класса различаются по уровню технологического развития, который мы не можем понять, но этот уровень технологии имеет решающее значение при вступлении мира в Империю. Миры первого и второго класса обладают чем-то под названием «атомная энергия», приводящим в неописуемый восторг академиков нашего Университета, и способны строить собственные космические корабли.

Маккинни кивнул, припоминая слова, сказанные пьяным лейтенантом в «Синей бутылке». Дугал продолжил:

– Вы находитесь тут потому, что слышали этого мальчишку. После планет первого и второго классов нет ничего, кроме колоний. Такой колонией нам предстоит стать.

– И каков статус колонии? – поинтересовался Маккинни.

– У колонии нет никакого статуса. Граждане Империи приходят на планету как класс аристократов, для насаждения цивилизации. Вице-король правит от имени императора, а десантники Космофлота следят за порядком на планете. Колонисты получают в свои руки все бразды правления, а местное население делает то, что ему говорят.

– Но как они могут править планетой против воли всего населения? Что толку спалить непокорный мир дотла, как это вышло с Личфилдом? – Маккинни выпил остатки остывшего уже чайкеста и сам ответил на свой вопрос. – Им не приходится вести усмирительных войн, верно? В их распоряжении – ренегаты из местных, готовые смотреть имперским в рот. Всегда найдется тот, кто с готовностью сделает за них всю грязную работу.

Маккинни со значением взглянул на Дугала.

Малкольм Дугал прекрасно понял сказанное.

– Да. Всегда найдутся такие люди. Если не король Давид, так кто-нибудь из южных деспотов. Но у нас такого не будет, Маккинни. Я придумал, как избежать всего этого и добиться права присвоить миру Самуила статус планеты второго класса. Я нашел способ, нашел шанс, но я не могу сделать это в одиночку.

Дугал наклонился через стол и пристально взглянул на Натана Маккинни.

Полковник Маккинни медленно поднялся и выпрямился во весь рост, прежде чем наполнить свою кружку чайкестом. Потом, повернувшись, он не торопясь прошел к кушетке, быстро осмотрел сержанта и снова вернулся на свой стул у письменного стола.

– Сэр, у вас не найдутся робак и трубка? – спросил он Дугала. – Ночь, видимо, выдастся нелегкая… Почему вы выбрали меня?

– До сегодняшнего вечера у меня не было в отношении вас особых планов. До сих пор, откровенно говоря, у меня вообще не было никакого четкого плана, я просто собирал информацию и анализировал различные возможные действия, готовясь использовать свой шанс, любой шанс, но вышло так, что этот молодой болван сам рассказал, как нам можно спасти планету. Вы, конечно, тоже его слышали.

– Если я его и слышал, то понял не много. Так что вы намерены предпринять?

– Вы были там, когда он бормотал что-то о старой имперской библиотеке на планете в Игольном Ушке?

Маккинни на миг задумался, потом ответил:

– Да, был, но понятия не имею, какую пользу мы можем из этого извлечь.

– Потому что в отличие от меня вы не думали о получении Самуилом первого или второго класса этом в течение долгих месяцев. Эту книгу мы нашли вскоре после высадки имперских сил, полковник. Для того чтобы разобраться в ней, нам потребовалось несколько недель. Язык имперских только немного отличается от нашего, еще меньше отличается их письменность, и именно потому флотские так легко общаются с горожанами Гавани. – Полицейский раскурил сигару из робака, откинулся на спинку стула и пронзительным взглядом уставился в потолок. – С тех пор как я начал читать эту книгу, я непрестанно думал о том, как нам избежать такой судьбы, вырваться из ловушки. Нам все равно суждено стать частью Империи, но, ради всех святых, мы можем войти туда как люди, а не как рабы!

– Если вам так легко удалось заполучить эту книгу, то вы должны были понять, что Империя хочет от вас, прежде чем Гавань заключит с ней союз.

– Конечно, мы все поняли. И именно я посоветовал его величеству заключить с имперскими союз. Если нам не удастся на первом этапе объединить весь мир Самуила под началом единого планетарного правительства, у нас вообще нет шансов избежать колонизации. Если объединение не состоится под началом короля Давида, то я окажусь не у дел и утрачу всякое влияние на планетарное правительство, так что, согласитесь, у меня есть прямой интерес вести собственную интригу, а не участвовать в другой, затеянной любым, пусть самым достойным на планете человеком из другого города-государства.

– Верно, – кивнул Маккинни. – И вы мастер интриг. Но я до сих пор не понимаю, что мы можем предпринять.

Дугал рассмеялся.

– Вы выпили слишком много виски, Железный Маккинни. Сегодня и во все прошедшие дни. Вы не хотите подняться над уровнем своего привычного понимания. В бою вы использовали весьма хитроумную тактику. В вашем досье, полковник – у меня есть ваше дело, – говорится, что вы не просто солдат-служака. И мне приятно будет все вам объяснить. – Дугал налил себе еще чайкеста. – Эта библиотека – ключ ко всему. Если бы в наших руках оказались все заключенные там сведения… И ученые из университета, и промышленные магнаты Орлеана и Гавани, и рудокопы Кланраналда – на что бы они употребили эти знания? На постройку космического корабля. Возможно, звездолета. И тогда, в соответствии с собственными правилами, Империи пришлось бы рассматривать нас как мир первого или второго класса, но никак не колонию. Мы бы все равно жили под их началом, но как подчиненные, а не как рабы.

Маккинни глубоко вздохнул.

– Отличный план.

– И единственно возможный.

– Ну, не знаю – послушайте! Предположим, все это правда. Обладая знаниями, пусть даже поверхностными, при помощи общего планетарного правительства, способного объединить все усилия мира Самуила, интеллект Северного материка и ресурсы Южного, возможно, мы сумеем чего-то добиться. Возможно. Но у нас нет на это времени. Потребуются годы.

– У нас они есть. Имперские не сделают следующий шаг, пока все королевства мира Самуила не окажутся объединены. Они никуда не торопятся. Нам ясно дали понять, что хотят добиться своего ценой наименьшего кровопролития и минимальных разрушений. Я предвижу, что объединение всех городов-государств изрядно затянется. Благодаря этому мы выгадаем время, чтобы построить космический корабль. Совсем нелегко будет построить такой механизм у имперских под носом, но их на планете не так уж много, и они ничего не заподозрят, пока дело не будет сделано.

Маккинни покачал головой.

– Не представляю, каким образом вы собираетесь сохранить это в тайне от Империи, но это ваша область, и вы тут соображаете лучше меня. Но добраться до библиотеки без корабля невозможно, а чтобы построить корабль, нам опять-таки нужна библиотека. Даже если в наших руках вдруг окажется корабль, мы не знаем, как им управлять. На нашей планете нет ни одного человека, кто бывал бы внутри звездолета – последний из них умер лет сто назад. До тех пор, пока не пришла Империя, большинство населения считало, что история до Сепаратистских войн всего лишь легенда. Каким образом, черт возьми, вы предлагаете нам добраться до Игольного Ушка?

– Это самая простая часть плана, дражайший полковник. Имперские сами предложили доставить нас туда. – Дугал улыбнулся, глядя на потрясенное лицо Натана. – Среди них не все принадлежат к Космофлоту или военным, как вы сами, наверно, знаете. Некоторые имперские граждане – торговцы, один из которых сейчас ведет с королем Давидом переговоры о монопольном праве на поставки груа. Он полагает, что на родине сумеет заработать на нашем бренди целое состояние.

Торговцы также хотят покупать у нас платину и иридий; эти металлы высоко ценятся у имперских и, очевидно, довольно редки. Для расчета нам могут предложить весьма немногое: Космофлот запрещает продавать нам то, что мы действительно хотели бы купить – технологии. По правилам купцу нельзя передавать покупателям что-либо более высокого технологического уровня, чем уже имеющееся в их распоряжении, в противном случае требуется специальное разрешение Имперского Совета. Мы просили продать нам те маленькие приборы, которые имперские носят с собой как записные книжки. Они называют их «карманные компьютеры». Вероятно, это какие-то счетные машины. Но Космофлот запретил продавать нам эти устройства.

– Так что нам могут продать имперские торговцы?

– Как оказалось, совсем немного. Но они могут предложить нашему королю перелет на любой мир, стоящий на более низкой ступени развития, чем наш, туда, где мы тоже можем попытать счастья и начать торговлю. По словам имперских, звезда, называемая нами Игольное Ушко, – это ближайшее к нашему солнце, и мы уже договорились, что они помогут нам организовать туда торговую экспедицию…

– И Космофлот позволит?

– При определенных условиях. Я бы сказал, очень ограниченных. Мы не можем доставить на эту планету никаких сложных устройств, сложнее, чем уже есть у местных. Космофлот досмотрит наш груз и снаряжение, прежде чем мы отправимся на планету. И имперские десантники тоже отправятся с нами. Насколько я понял, в Имперском Совете Имперская Торговая Ассоциация имеет достаточно голосов. Я не хочу утверждать, что разбираюсь в имперской политике, но ИТА кажется мне очень влиятельной. Они смогли уговорить Космофлот позволить нам торговать с этой планетой в Игольном Ушке. Она называется Макассар.

– Но они ни за что не подпустят нас к библиотеке, – подал голос Маккинни. Виски уже полностью выветрился из его головы, и – что более важно – он снова чувствовал себя полезным, способным сделать что-то стоящее, что не пропадет по мановению руки судьбы. Он слушал Дугала с неподдельным интересом, не замечая, что на кушетке в дальнем углу зашевелился сержант Старк.

– В разговорах с имперскими ни они, ни мы никогда не упоминали библиотеку, – ответил Дугал. Пока этот лейтенантишка из «Синей бутылки» не проболтался, я вообще не знал о существовании библиотеки. Я считаю ее исключением в записях имперских, и то, что она ранее не упоминалась в списках высокотехнологичных артефактов, связано с тем, что библиотека очень старая и население Макассара не знает, как ею пользоваться. Но это всего лишь предположение. Я только знаю, что имперские согласились доставить нас на эту планету. – Дугал замолчал и со значением взглянул на Маккинни. – Это ставит перед нами проблему полковника Маккинни, который знает о существовании библиотеки. Поняв, что на Макассаре есть место, откуда мы сможем почерпнуть знания, и что полковник Маккинни тоже теперь знает об этом, я решил, что у меня теперь только два выхода – либо убить его, либо отправить в экспедицию. Я понятия не имею, как добраться до этих книг, и уверен, что никто на мире Самуила об этом не знает. Но я предпочитаю видеть вас союзником, а не мертвецом. Вы были очень опасным противником, полковник. Готовы ли вы присягнуть теперь на верность королю Давиду и работать с этой поры на Гавань?

Глава 4

Торговец

Маккинни проснулся от застоявшегося запаха робака и тошноты, которую оставляет виски. Он полежал несколько минут под шелковыми простынями, сотканными кильтами – шелковичными червями, медленно припоминая, где находится. В комнате без окон единственным источником света была матовая панель на стене. Справа – уборная с принадлежностями из мрамора, откуда открывалась дверь в комнату, смежную с той, где лежал он. Он точно знал о существовании еще одной точно такой же комнаты по соседству: после того, как они покинули офис Дугала, первым делом туда отвели сержанта Старка. Они по-прежнему оставались в здании тайной полиции, Маккинни понятия не имел, в какой части города оно располагалось. Единственная дверь в его комнате была заперта, и он не сомневался что снаружи у порога – и у дверей Старка – стоят на страже люди Дугала.

Полковник приподнялся на локте. Справа от него, внутри распахнутого гардероба, виднелись вешалки с роскошной одеждой. Его собственные килт и куртка, вычищенные и выглаженные, аккуратно висели у двери, поверх куртки располагалась кобура со служебным пистолетом. Маккинни осторожно выбрался из кровати, осмотрел пистолет и не удивился, обнаружив, что тот разряжен. Его часы лежали на тумбочке, возле одежды, но стояли. Он понятия не имел о времени.

Теперь, поднявшись, он решил, что пора одеваться. Маккинни побывал в туалете и воспользовался отличными бритвенными принадлежностями, после чего освежился лосьоном и пудрой – невиданно дорогущими. Если тайная полиция короля Давида принимает всех своих гостей по такому разряду, то у ее дверей давно должна была выстроиться очередь из людей, надеющихся пойти под арест за тяжелейшую измену, однако полковник справедливо подозревал, что в этом здании больше застенков, чем таких вот гостевых комнат.

Когда полковник брился, в дверь постучал Старк. Он вошел и дождался, пока начальник закончит бритье. Маккинни надел килт, застегнул куртку на все пуговицы и только после этого вышел к сержанту, который уже был выбрит и одет. Поведение Старка ничем не отличалось от обычного, с утра в гарнизоне: он быстро взглянул на своего полковника, поправил на нем килт, пояс и пару раз прикоснулся к куртке, стряхивая невидимые пылинки.

– В какую новую передрягу мы угодили, полковник? – спросил Старк.

Говоря это, он незаметно указал Маккинни на стены и на собственные уши.

Маккинни кивнул.

– Точно не знаю, но дело определенно касается очередной схватки с южанами. Думаю, нам стоит взяться за эту работу. Скажи, ты можешь набрать бывших «волков», которые могут держать язык за зубами и согласятся служить телохранителями у некого торговца?

– Конечно могу, полковник, и довольно много. Сколько, вы полагаете, нам понадобится?

– Все, каких ты сумеешь собрать, хотя вряд ли Имперский Космофлот позволит нам отправиться на Макассар с полком.

– У нас будет столько «волков», сколько необходимо. Немного странно называть вас торговцем, сэр, но я думаю, что привыкну.

Старк окинул взглядом комнату, отмечая про себя: мебель – из резного дерева, пол, выложенный гранитной мозаикой, частично прикрыт коврами, сотканными на Архипелаге.

– Интересные покои у этого торговца, верно, сэр?

– Да. А теперь хорош трепаться – пора выдвигаться к нашим хозяевам. Нельзя заставлять Дугала и инспектора Солона ждать.

– Конечно, сэр. Прошу прощения, сэр, но, надеюсь, они не собираются отправиться вместе с нами в это безумное место? Если мы взлетим высоко, так, может, вовсе улетим с планеты. Лучше уж отправиться без этого ходячего мертвеца Солона.

– Он не собирается лететь. Волнуешься, Хэл?

– Нет, сэр, если вы полагаете, что волноваться не из-за чего. Хотя не так-то просто сразу уместить в голове такую перспективу.

– Мне тоже. А теперь, Хэл, скажи им, что мы готовы завтракать.

– Слушаюсь, сэр.

Старк нашел переговорную трубу в небольшой, слабо освещенной нише, снял с трубы крышку и свистнул. Через секунду раздался ответный свист.

– Осмелюсь доложить, мы с полковником готовы к завтраку. – Стар выслушал ответ и повернулся к полковнику. – Сказали, что прибудут за нами через пять минут. Вроде разговаривают вежливо.

Маккинни ничего не ответил, и Хэл закрыл переговорную трубу.

Когда дверь наконец открылась, за ней стояли четыре охранника. По крайней мере двое из них были из группы, которая вчера вечером захватила Маккинни и Старка. Оружие охранников покоилось в кобурах, и, приглашая Маккинни и Старка идти с ними, сотрудники службы охраны держались подчеркнуто вежливо, но тем не менее Натан заметил, что пока один охранник шел впереди, трое других следовали на приличном расстоянии позади, не сводя внимательных глаз со Старка и не расслабляясь ни на секунду.

Их отвели в просторный кабинет, где Маккинни уже побывал вчера вечером. Занавеси вдоль одной из стен были раздвинуты и открывали вход на глухую веранду, где за стеклянным столом уже сидели и потягивали чайкест Дугал и Солон. При появлении полковника Солон встал из-за стола, кивнул Дугалу и ни слова не говоря вышел из кабинета.

– Доброе утро, торговец, – поздоровался Дугал. Он встал, дождался, когда Маккинни сядет, после чего указал Старку на другой столик, в нескольких футах в стороне.

– Через минуту вам подадут завтрак. Надеюсь, вы хорошо выспались?

Маккинни вежливо улыбнулся.

– Значительно лучше, чем я рассчитывал, когда первый раз услышал ваше приглашение сюда.

Дугал кивнул.

– Не всем приглашенным удается провести здесь время так же комфортно. – Взмахом руки Дугал отпустил охранников, потом снова повернулся к Натану. – Ваша легенда начинает действовать с этой минуты, торговец Маккинни. Фамилию мы оставим, но имя у вас будет другое, теперь вас зовут Джеймсон. Фамилия Маккинни достаточно распространена в Гавани, кроме того, ее носит одна достаточно известная купеческая семья.