Она ткнула коготком прямо перед собой. Костя глянул и сомлел. Впереди, чуть левее по курсу, в бархатной пустоте проплывал американский «Шаттл».

– Ты смотри! – восхитился Евстигнеев. – Братья по разуму! Погоди, сейчас поближе подберемся, глянем, что они делают.

Три космонавта сидели за столом и деловито нарезали колбасу. На столике красовалась бутылка с бесцветной жидкостью.

– «Столичная», – по слогам прочел Евстигнеев и ухмыльнулся. – Смотри-ка, на троих! Нашли где соображать!

– А что? – пожал плечами Костя. – Правильно делают! Тишина. Спокойствие. А вообще-то ты увлекся, Евстигнеев! Нам дракона искать надо.

Космонавты, очевидно, что-то почувствовали и уставились на них в иллюминатор. При этом лица у всех троих были такие, словно их застукал за распитием спиртного непосредственный начальник.

И в этот момент Евстигнеев бросил машину вниз. Все облегченно вздохнули.

– Пойдем на бреющем полете, – сказал Евстигнеев, когда под машиной закурчавились калиновские леса. – Даю горизонтальную тягу!

Автомобиль медленно полетел над селом. Все уставились в окна.

– Не видно, – прошептал Костя, – нет его здесь! А может, он на юг подался? В родные края?

– Како юг! – возмутилась бабка. – Вон он, оглоед!

– Это же коза! – засмеялся Костя, глядя, как сравнительно небольшое животное гуляет по совхозному току.

– Разуй глаза! – пробормотала Яга. – Не видишь, три башки?

– Так он же… маленький! – проглотив слюну, выдохнул Костя.

– А тебе здоровенный нужон? – саркастически заметила Яга. – Так здоровенные повывелись все. Экология не та. Измельчали.

Между тем дракон подобрался к зерноуборочной машине и с аппетитом принялся уписывать элитную пшеницу.

– Снижайся! – потребовала бабка. – Ух я ему сейчас задам!

– Правильно! – кивнул Евстигнеев. – Он же экспериментальные образцы жрет! Два в одном называются.

– Это как шампунь? – не понял Костя.

– Два колоса на одном стебле! – сквозь зубы процедил Евстигнеев и посадил «Запорожец» прямо на площадку в двух шагах от дракона.

Все вылезли и уставились на мирно жующее чудовище. Дракон и в самом деле был невелик и очень походил бы на крупную козу, если б не три головы и здоровенные индюшачьи лапы. Народу на току не было. Дракон скосил на друзей огненный глаз и еще быстрее принялся уминать элитное зерно.

– А где бригадир? – возмутился Евстигнеев. – Почему допустил безобразие?

Из ближайших кустов тотчас выглянула чья-то кудлатая голова и обиженно возразила:

– А ты бы не допустил? Иди отгони, если смелый! У него три башки, а у меня одна! С вами вон лесник, пусть усмиряет!

– И усмирю, – мрачно сказал Костя и направился к дракону.

Дракон обернулся, зашипел и показал Косте раздвоенный язык. Костя остановился в нерешительности.

– Ну что, съел? – хмыкнула кудлатая голова. – Ты ближе подойди, увидишь, как он тебя тяпнет!

– Товарищи, – неожиданно обрадовался Евстигнеев, – не надо его отгонять! Он уж давно лопает, скоро нажрется!

– Сомневаюсь, – сухо сказала бабка. – Он ведь в три горла уписывает! Так и будет жрать и раздуваться, жрать и раздуваться. Эх, рыцаря бы сюда!

– Жору? – переспросил Костя. – А что, это идея! Дракон всегда боится либо колдуна, либо рыцаря. Евстигнеев, слетай в сторожку, привези Жору, хоть какая-то польза от него будет!

Евстигнеев лихо поднял «Запорожец» над площадкой и помчался в сторону ласа.

Костя с Ягой остались вдвоем.

– Может, попробуем отогнать? – сказал Костя. – Ты с одной стороны, я – с другой? Дракошечка, хорошенький, кончай жрать зерно, – забормотал он, заходя справа.

Левая голова дракона повернулась, обиженно глянула на Костю и отрицательно качнулась.

– Ах ты, негодный! – воскликнула Яга, заходя слева. – Совсем совести нет! Вот вспучит брюхо, запляшешь!

Теперь отрицательно качнулась правая голова. Центральная же ни на кого не обращала внимания. Даже появление запыхавшегося Захара Игнатьевича не произвело на зверя должного впечатления.

– Товарищ Яга! – закричал директор еще издали. – Это ведь ваши подопечные, так я понимаю? Прошу призвать хищника к порядку! – Он бесцеремонно подошел к дракону и дернул его за крыло. И тут длинный, словно плетка, хвост ожил и неожиданно перехватил Захара Игнатьевича поперек туловища так, что директор не мог пошевельнуть ни рукой, ни ногой. – Караул! – зашептал он, медленно темнея лицом. – Спасите! Душат!

Костя бросился к нему на помощь, но в это время хвост отпустил Захара Игнатьевича и обвился вокруг него самого. Теперь уже Костя оказался связанным по рукам и ногам.

И неизвестно, чем бы все закончилось, если б на площадку не приземлился «Запорожец» и из него не выскочили Евстигнеев и рыцарь.

Вытаскивая на ходу заржавленный меч, сэр Жора ринулся в атаку.

– Чудовище! – пророкотал он. – Я вызываю тебя на бой!

Увидев идущего к нему рыцаря, дракон замер, потом заметался по площадке, затем сунул все три головы в кучу с зерном и затих.

Сэр Жора растерянно остановился.

– Чего это с ним? – спросил он, переводя взгляд с Кости на Ягу, а с Яги на Евстигнеева.

– Мандражирует, – заявила Яга, – боится, что ты ему сейчас все три башки снесешь. А ты не жди, руби давай, и дело с концом!

Сэр Жора подошел к дракону вплотную и потыкал его железным пальцем в бок.

– Эй, ты! Вылезай! Я тебя на бой… Постой, ты куда?!

Не принимая вызова, дракон с хорошей скоростью стал зарываться в зерно.

– Держи его, братцы! Не пущай! – крикнула Яга и схватила бедное чудище за лапу.

Тут подоспели Захар Игнатьевич, Костя и Евстигнеев. Поднатужившись, они вытащили дракона и поставили перед рыцарем.

– Ну что, не стыдно тебе, морда твоя зеленая? – строго произнесла Яга. – Как шкодить, так пожалуйста, а как ответ держать, так извините?!

Дракон глубоко вздохнул и понуро повесил все три головы.

– Вот скажи, – подключился директор, – зачем опытный образец жрать? Ну подошел, попросил бы по-человечески, изыскали бы резервы… А ты без спроса! Да разве так делают?

Он хотел было добавить что-то еще, но тут дракон всхлипнул и тоненьким жалобным голоском пропищал:

– Больше не буду!

Захар Игнатьевич растерялся. Уж чего-чего, но чтобы кощеевский дракон заговорил, не ожидал никто. Даже Яга удивилась:

– Ишь ты, как зверину-то проняло! Вот что значит страх!

Тут рыцарь молодцевато развернул плечи и снова зашевелил мечом.

– Погоди, – сказал Костя, – припугнул, и будет. Сейчас разберемся. Эх, Кощея бы сюда!

– Я здесь! – послышался знакомый голос, и на площадке с отчетливым щелчком возник сам Бессмертный. На нем были потертые джинсы и рубашка с множеством карманов. – Извините! Только-только с международного симпозиума по охране реликтовой среды. А тут такое… Непорядок!

– Это не непорядок, – строго сказал директор, – а форменное безобразие! Вместо того чтобы решать насущные вопросы, я вынужден отвлекаться!

– Полностью с вами согласен, – поклонился Кощей и вынул из кармана чековую книжку. – Факт хулиганства налицо. Материальные потери – тоже. Я, как ответственный за данное животное, обязан возместить ущерб! А ты, – тут он в упор глянул на дракона, – живо на место!

– Что? – в ужасе пропищал дракон. – Опять динамо крутить? Не хочу!

– Ты мне поговори! – угрожающе произнес Кощей. – Распустился совсем! Тебя, как человека, выпустили погулять, а ты?

– Но я же не человек! – захныкал дракон. – Я кушать хочу! И динамо крутить не хочу. – По зеленым щекам его потекли слезы.

Захар Игнатьевич посуровел.

– Постойте… товарищ Кощей, – строго произнес он, – насколько я понимаю, вы уже долгое время эксплуатируете это… хм!.. разумное существо.

– Да чего там эксплуатирует, в хвост и в гриву заездил! – вступилась за дракона Яга. – Рабство развел натуральное. Не дракон, а рабыня Изаура!

– Это поклеп, – хладнокровно возразил Кощей. – Откуда мне было знать, что он разумный? Он же молчит всю дорогу. А потом, извините, драконы – народ хитрый. Может, он не разговаривает вовсе, а притворяется?

– Да как же так? – удивился Костя.

– Очень просто! – сквозь зубы произнес Кощей, затем что-то быстро черкнул в чековой книжке, вырвал листок и протянул его Захару Игнатьевичу. – Надеюсь, этого хватит, чтобы забыть сие прискорбное недоразумение?

Директор поднес к глазам листок, внимательно изучил цифру и посмотрел на Кощея.

– Э… Тут какая-то сумма несуразная. Может, вы ошиблись?

Кощей отрицательно покачал головой:

– Я никогда и ни в чем не ошибаюсь. Тем более в финансовых делах. Впрочем, может быть, вы считаете, что цифра мала? Я согласен увеличить указанную сумму.

В глазах директора на мгновение вспыхнул дьявольский огонек, но он тут же пригасил его и спрятал чек за пазуху.

– Нет-нет. Этого вполне достаточно.

– Деньги можно получить наличными в любом банке, – небрежно сказал Кощей, – но я бы советовал безналичный перевод. Вам ведь ни к чему проблемы с перевозкой?

– Погодите, товарищи! – Костя решительно вышел на середину. – Это все хорошо, но как быть с драконом? Он ведь и в самом деле используется как рабсила!

– Ужас! Просто кошмар! – еле слышно вздохнул дракон.

– Вот видите! – Костя посмотрел на Кощея. – Если все дело только в электричестве, то проблему можно решить иначе.

– А, простите, как? – Кощей наклонил голову и с интересом взглянул на Костю.

– Педали наладь да сам крути! – полушутя-полусерьезно посоветовала Яга.

– Зачем же? – Костя улыбнулся. – У Шлоссера есть компактный ядерный реактор. Самодельный, конечно, но работает бесперебойно. Сейчас он у него стоит без дела. А договориться с Семенычем, думаю, будет нетрудно.

– О! – сказал Кощей. – Это все меняет! Главное, чтобы не было бензиновой вони, чего не избежать, используя обычный генератор. Я, пожалуй, приму этот вариант. Но что делать с драконом?

– А ничего не делать, – сказал Костя, – отдать его Петечкину и Васечкину для живого уголка. Они о нем позаботятся.

– Ну что ж… Пожалуй! – подумав, согласился директор. – Для школы это будет неплохо. Наглядное, так сказать, учебное пособие. С кормами, понятное дело, поможем, да ведь этих чертенят еще найти надо! Где вот они сейчас?

– Да где-нибудь рядом толкаются, – сказал Евстигнеев. – Чтобы эти сорванцы такое зрелище упустили… Здесь они!

– Петечкин! – крикнул Костя. – Васечкин! А ну выходите, пока мы не передумали!

Из-за ближайшей молотилки осторожно, словно нашкодившие коты, вылезли Петечкин и Васечкин.

– Все слышали? – строго спросил директор.

– Ага, – сказал Петечкин ломающимся голосом.

– Конечно! – добавил Васечкин и шмыгнул носом.

– Тогда забирайте своего зверя!

Петечкин и Васечкин подбежали к дракону и принялись что-то нашептывать ему. Дракон поднял все три головы, осмотрелся и трусцой засеменил вслед за ребятами.

– Ну вот и порядок! – вздохнул Захар Игнатьевич и тут же обеспокоенно спросил: – А он их не… того?

– Сожреть? – подсказала Яга.

– Ну да. Типа съест…

– Не-эт! – решительно заявил Кощей. – Куда ему? Он же травоядный! К тому же они теперь – друзья навек. Драконы – существа благодарные. – Тут он посмотрел на Костю. – А нам с вами нужно спешить к Шлоссеру. Увы, я действительно не могу обходиться без электричества!

Эдик, Серый и Колян с Толяном сидели на высоком берегу реки и мрачно посматривали на темнеющий невдалеке лес. Где-то там, в лесной чащобе, прихотливо вилась дорога, ведущая в город. Где-то там текла нормальная, понятная жизнь. Там их уважали, а многие боялись, и все было как надо, а здесь… В этой забытой богом дыре всякий четвероногий петух, всякая бабка могли их напугать и даже обидеть!

– Теперь понятно, почему Кислый умом двинулся, – сказал Толян и мрачно сплюнул на траву.

– Тебе еще хорошо, – сказал Серый, – у тебя все путем, а мне с такой шеей куда?

– В зоопарк! – посоветовал Толян и едва не получил в зубы.

– Не до смеха, – сказал Колян, – надо быть настороже. Может, тут покойники по ночам гуляют?

– Ша, пацаны, – сказал Эдик, – хорош трепаться! Нам главное что? Срубить башни, а там по тихой смотаемся отсюда и заживем, как короли! Серому башку отрежем и шею укоротим, тебе, Колян, новые зубы вставим!

– У меня свои еще ничего, – испугался Колян, – зачем мне чужие?

– Сейчас это модно, – сказал Эдик. – Ты же деревня, ничего в таких вещах не рубишь. Ты знаешь, какие зубы сейчас вставляют? Закачаешься! И вообще. Каждый откроет счет в Швейцарии, поедем на Кенары. Отдохнем.

– Это хорошо, – вздохнул Серый, – отдохнуть надо. А то я что-то устал!

– Меньше шеей верти, – посоветовал Толян.

– А по зубам! – лениво сказал Серый.

– Заткнитесь, – приказал Эдик, – пока обоим не навешал. Короче, действуем так. Ночью идем к заводу. Там этот… обезьян. Надо его пришибить на фиг, чтобы не мешал. Ты, Колян, самый шустрый, возьмешь обезьяна на себя.

– А если он кирпичом?! – испугался Колян. – Чу делать-то?

– Ты у нас тренированный, – ухмыльнулся шеф, – карате изучал. Дашь ему по чайнику и прогонишь с крыши. Теперь дальше. У входа наверняка будет пастись Лисипицин. Он и от десяти процентов не откажется, гад! Возьмем его за хибон, пусть показывает, где что. Дальше. Рыжевье к бабке не потащим. Нам шухер ни к чему. Закопаем где-нибудь здесь, а потом вывезем. Может быть, за один раз все и не увезем!

– Увезем, – уверенно сказал Серый. – Выбросим все лишнее из машины и увезем.

– Там будет видно, – здраво рассудил шеф, – может, и все сразу.

Он на минуту замолчал, уставившись на Толяна.

– Жрать хочется! – сказал он совершенно без всякой связи с предыдущим.

– Шеф, а я-то тут при чем? – насторожился Толян.

– Ни при чем, – сказал Эдик, отводя глаза и сглатывая слюну. – Маланья небось обед сготовила!

– Пойдем, а то не достанется, – забеспокоился Колян.

– Мясца бы, – вздохнул Эдик. – Колбаски…

– Да здесь небось и колбасы нет, – сказал Серый, – это сельпо, тундра!

– А может, дойдем до магазина, посмотрим, – предложил Толян. Его идея была подхвачена всеми.

– Надо глянуть, – сказал шеф, – может, чего и придумаем?

Поднявшись и отряхнув штаны, они направились в сторону сельмага.

Надпись «Люська-насос» все еще красовалась на пыльном витринном стекле. Шеф прочел ее и надолго задумался.

– А может, раскрутим ее, эту Люську, – сказал он неуверенно.

В это время из магазина вышел Евстигнеев. Из авоськи у него высовывалась палка колбасы. Яйца в пакете Евстигнеев держал в руке. Увидев братков, Евстигнеев нахмурился, но ничего не сказал.

– Шеф, – прошептал Серый, – давай я ему яйца разобью!

– Бесполезно, – махнул рукой Эдик, – я уже разбивал…

– Я имею в виду настоящие, в сумке!

– Увянь! – сказал Эдик. – Без тебя проблем хватает. Пошли в магазин!

Никто из братков не увидел, как с другой стороны к сельмагу подошла Яга Степанидовна. Мстительно усмехнувшись, она прошептала заклинание, изменяющее внешность, и через минуту уже стояла возле дверей магазина, самодовольно рассматривая в пыльном стекле свое отражение.

Появление в магазине четырех коротко стриженных бугаев произвело на Люську самое благоприятное впечатление. Она попыталась придать своим растекшимся телесам хоть какую-то видимость формы и изобразила на лице игривую улыбку. При этом жиденькие волосы у нее сами собой приподнялись и улеглись в виде полупрозрачного хохолка.

– Здравствуйте, мальчики, – произнесла Люська с придыханием, – что будем брать?

– Колбасу! – вожделенно произнес шеф и запустил руки в карманы. – Ой! – тут же сказал он фальшивым голосом. – А мы деньги забыли! А можно мы потом принесем?

Игривый хохолок на голове у Люськи мгновенно опал и рассыпался по мясистому лбу тонкими волосинками. Тело снова стало туловищем, а в глазах мелькнул подозрительный огонек.

– Ишь ты какие умные! – усмехнулась Люська. – Тут кадры вроде вас часто крутятся, каждый норовит наколоть. Нет денег – нечего по магазинам шастать.

– Ты чего выступаешь-то? – нахмурился Серый. – Захлопни лучше пасть!

Люська медленно встала из-за прилавка и заколыхалась, словно плохо приготовленный студень.

– У кого пасть? – угрожающе осведомилась она, подхватив с весов двухкилограммовую гирю. – Молчал бы уж, чучело длинношеее! Небось всю жизнь по окнам зырил, вот шея и вытянулась!

Серый задохнулся от обиды.

– Ты че, ты че? – зачастил он со слезой в голосе, и неизвестно, чем бы закончилась эта ссора, если б в магазин не вошла высоченная старуха в спортивном костюме голубого цвета и бейсболке. Узнать в даме Ягу Степанидовну было совершенно невозможно. Все участники этой некрасивой сцены невольно замолчали и уставились на нее.

– Здрассьте-мордасъте! – пробормотала Степанидовна и уже громко и отчетливо добавила: – Добрый день, молодые люди!

– Ага! – кивнул Эдик, с опаской поглядывая на бабку.

С некоторых пор старухи стали вызывать у шефа чувство неуверенности в себе. А эта так и вообще больше походила на баскетболиста из «Чикаго Буллс». Мускулатура, рост… Только вот башка старушечья!

– О чем спорим? – весело осведомилась посетительница и встала так, чтобы загородить выход на улицу.

– А мы и не спорим, – заискивающе улыбнулся Эдик, – мы просто зашли, а деньги забыли. Вот.

– Врут они все, – нахмурилась Люська, – колбасу хотели увести!

– Это правда? – тихо осведомилась «баскетболистка».

– Гадом буду – врет! – воскликнул Эдик и для убедительности стукнул себя кулаком в грудь.

– Ясно, – сказала бабка, пристально разглядывая братков, – жрать охота?

– Охота, – прошептал Эдик, но тут же поправился, – шутка! Мы сейчас обедать пойдем!

– Просто хотели узнать, есть здесь колбаса или нет, – начал объяснять Серый. – Мы думали, что нет, а она-то есть!

– Ну и что тут за колбаса? – подозрительно насторожилась старуха.

– Вкусная! – выпалил Серый, роняя на пол слюну.

– Ага! – сказала бабка и, на секунду задумавшись, вытащила из кармана куртки здоровенный бумажник. – Милочка, свешай два кило колбасы!

– А деньги? – прищурилась Люська. – Вы сначала деньги покажите! Откуда я знаю, может, вы все из одной шайки?

– А твое какое дело? – равнодушно сказала посетительница. – Денежки – вот они! Ты уж вешай давай! – Она вытащила из кошелька сотенную купюру, затем еще две и помахала ими в воздухе.

– Так бы и сказали, что одна компания, – проворчала Люська, – а то мутят воду! Говорите, какой колбасы?

– Сказано – вкусной, – повторила старуха.

– Она вся вкусная. У нас другой не бывает!

– Тогда самую лучшую, – наклонясь, сказала бабка, – и горе тебе, если подсунешь плохую! – При этом она так глянула на продавщицу, что та, ойкнув, побежала к холодильнику.

Братки, дрожа от вожделения, наблюдали за происходящим. Люська вернулась, неся четыре подрагивающих свертка.

– Вот! – сказала она, бухнув колбасу на прилавок. – Самая лучшая. Вкуснее не бывает! Тут ровно два кило.

– Смотри у меня, ох смотри! – Бабка помахала в воздухе длинным многосуставчатым пальцем. – Меня обманывать – себе дороже!

Заплатив деньги, старуха внимательно сосчитала сдачу и поманила пацанов к выходу.

Словно под гипнозом, компания устремилась следом за ней. Едва они ушли, Люська выскочила из-за прилавка и бросилась запирать магазин.

– Что творится? Что творится-то! – бормотала она, накладывая засов и вешая табличку «Санитарный час».

А у дверей магазина Степанидовна вручала колбасу шефу.

– Кушайте на здоровье!

– Спасибо, бабуля, век не забудем! – бормотал Эдик, хватая пахучие свертки. – Мы это… Отдадим! За нами не заржавеет!

– Знамо, отдадите, – холодно сказала Яга, вынимая из-за пазухи четыре здоровенных наливных яблока, – а вот это вам на закуску. Полакомитесь.

Яблоки были такие сочные и спелые на вид, что даже черные зернышки светились сквозь золотистую кожуру.

– Спасибо! – ликовали бандиты, рассовывая яблоки по карманам.

– Еще увидимся! – сказала Степанидовна и быстрым шагом свернула за угол.

– Куда это она пошла? – прошептал Серый. – Там же кусты…

– Может, в кусты и пошла, – хихикнул Толян.

– Сейчас я гляну, – сказал Колян и шмыгнул следом за бабкой. Через минуту он вернулся разочарованным. – Нету. Испарилась!

– Значит, точно в кустах устроилась, – сказал Эдик и быстро огляделся. – Пошли отсюда куда-нибудь, перекусим!

От нетерпения братки припустили бегом и вскоре оказались на задворках библиотеки. Здесь было пусто и тихо. На земле валялись окурки и бутылка из-под портвейна «Кавказ». Тут же лежало почерневшее от непогоды бревно, на которое приятели и уселись.

Колбасу ели истово, не очищая от кожуры, закатывая глаза от блаженства.

– Здорово! – сказал Эдик, облизывая пальцы и принимаясь за яблоко. Яблоко он съел вместе с косточками.

– Ну ты, шеф, даешь! – восхитился Серый. – Я так не умею.

– Ты еще зеленый, – миролюбиво сказал Эдик, – тебе еще многому учиться надо!

Через минуту компания заметно повеселела.

– Классная бабуля, – добродушно сказал Серый, – получим бабки, отдадим за колбасу!

– Еще чего, – скривился Эдик, – отдавать! Да у нее денег видал сколько? Перебьется! – Он довольно хохотнул и вдруг обеими руками поскреб голову. – Чего-то башка зачесалась!

– Может, у тебя вши? – подозрительно осведомился Серый, на всякий случай отодвигаясь подальше. И тут же сам заскреб обеими лапами по макушке.

– Ты фильтруй базар! – рассвирепел Эдик. – Какие вши, я же лысый!

– Серый, Серый, – осклабился Толян, – а сам-то ты чего чешешься? Ха-ха-ха! Ой!

Толян против воли тоже принялся начесывать свою шишковатую голову. Через минуту вся компания дружно чесалась.

– Домой надо идти, – сказал шеф, – у бабки вазелин есть, может, у нас пигментация началась?

– Чего-чего? – не поняли пацаны.

– Пигментация, – пояснил шеф, – это когда кожа пятнами идет. Такое бывает, если долго на солнце стоять.

Дружно почесывая макушки, компания бросилась домой, и вскоре они уже вбегали к Маланье во двор.

Не обращая внимания на четвероногого петуха, Эдик влетел в комнату и кинулся к зеркалу. Пятен на голове не было, но зато виднелись два розовых бугорка. Они-то и чесались. Да так, что спасу не было. То же самое обнаружилось и у остальных.

– Шеф, это болезнь, – слегка заикаясь, сказал Серый, – может, даже рак? – Добавил он, стремительно бледнея.

– Дубина стоеросовая! – взвился Эдик. – Рак так быстро не растет. Это, наверное, клещи!

– А почему у всех на одном месте? – резонно спросил Толян.

– Потому что клещи здесь тоже ненормальные! – прорычал шеф. – Все, братцы, бежать отсюда надо. В санчасть!

– А обедать кто будет? – прозвучал раскатистый Маланьин голос. Хозяйка просунулась в дверь и посмотрела на своих квартирантов. – Чего это вы такие встопорщенные?

– Фигню какую-то у вас здесь подцепили, – рыкнул Эдик, наклоняя голову, – клещи, наверное!

Бабка на цыпочках подошла к шефу и брезгливо потрогала бугорки на бритой голове.

– Ой! – сказала она, невольно отступая назад. – Да какие же это клещи?

– А что же тогда? – испугался Эдик.

– Похоже на рога, – решительно заявила Маланья, – вон уж бугорки чернеть начали. У козлят такие с малолетства расти начинают!

– Ты хочешь сказать, что мы козлы? – взвился шеф и снова подскочил к зеркалу. Всмотревшись, он обреченно повернулся к Маланье и упавшим голосом уточнил: – В натуре. Рога!

– Братцы! – жалобно проблеял Колян. – Что же это получается? Мы теперь будем, как бараны?

– Как козлы! – злорадно уточнил Толян.

– Заткнись, – закричал шеф, – уж лучше быть бараном!

– А может, у нас и шерсть начинает расти? – забеспокоился Серый и, сорвав с себя майку, принялся разглядывать тело. Шерсть не росла.

– Фигня, пацаны, – обрадовался Эдик, – прорвемся! Это инфекция!

– В санчасть надо! – подал голос Колян.

– Сначала обед! – строго отшила Маланья. – Я что, зря готовила?

– Давай обед, – обреченно облизываясь, закивали братки, – только побыстрей!

Через полчаса они уже стояли возле санчасти.

– А, это вы! – сказала медсестра, глядя на Эдика поверх очков. – Как ваше бешенство?

– С бешенством порядок, – сказал Эдик, краснея от стыда и злости. – У меня теперь рога начали расти. – Он наклонил голову и продемонстрировал медсестре миниатюрные рожки.

– Рога?!

Медсестра уронила очки на регистрационный журнал, но тут же взяла себя в руки. Она была настоящей медсестрой, а стало быть, человеком закаленным и готовым ко всему. Поэтому девица довольно быстро справилась с собой. Усадив Эдика на стул, она принялась осматривать ему голову.

– Да, действительно… И давно это у вас?

– Уже полчаса, – прошептал Эдик.

– Странно! – медсестра ощупала твердые наросты. – Чешется?

– Страсть! – признался Эдик.

– Значит, Действительно рога! А что там за товарищи в коридоре?

– Это со мной, – сказал Эдик, – у них тоже…

– Рога?

– Ага!

– Слушайте, – задумалась медсестра, – а может быть, вы вообразили, что вы баран? Такое бывает от сильного самовнушения.

– Ты думай, чего говоришь! – обиделся Эдик. – Да чтобы я представил себя… – Тут он побагровел еще больше. – Да ни в жизнь!

– Странно! – Девушка постучала молоточком по рогам, и шеф вздрогнул.

– Потише! Больно ведь!

– Да-да, извините! И у других то же самое?

– Ага.

– Значит, можно не смотреть. – Медсестра на секунду задумалась. Она в первый раз сталкивалась с такой загадочной болезнью. У нее даже мелькнула мысль об эпидемии. – Жаль, что доктора сейчас нет, – сказала она, – хотя и он с такими случаями не сталкивался: ваши рога растут прямо на глазах!

– Это инфекция! – прохрипел Эдик. – Помогите!

– Хорошо! – решилась медсестра. – Наверное, вы правы. Наверное, это неизвестная науке инфекция. Поэтому сделаем так. Я дам вам антибиотик. Очень сильный. А если не поможет, будем пилить.

– Зачем пилить? – испугался шеф. – Лучше как-нибудь по-другому.

– Мне все равно, – пожала плечами медсестра, – можете ходить с рогами, если вам удобно. Ваша болезнь – последствие того укуса. Вас заразил медведь, авы заразили своих знакомых.

– А кто заразил медведя? – обалдело спросил Эдик.

– Это науке неизвестно, – сказала медсестра, – но вы не волнуйтесь, медицина нынче творит чудеса!

Она открыла стеклянный шкафчик и вытащила оттуда шприц и несколько разноцветных упаковок с таблетками. Отсчитав штук пять, она протянула их Эдику:

– Съешьте. А я тем временем приготовлю укол.

Шеф принялся всухомятку жевать таблетки. На глазах у него выступили слезы, но таблетки он все же проглотил.

– А вот и укол! – сказала медсестра, поднося к глазам шприц, наполненный чем-то ядовито-желтым.

– Что это? – глухо спросил Эдик, с трудом шевеля одеревеневшим языком.

Медсестра улыбнулась:

– Не знаю. Болезнь у вас неизвестная, стало быть, и лечить ее надо неизвестными препаратами. Иначе не поможет! Ложитесь.

– А может, там яд? – слабо запротестовал Эдик.

– Вряд ли, – сказала медсестра, запуская иглу в рыхлую ягодицу шефа, – у нас яды в другом шкафу. Если только техничка чего не перепутала.

– А бы… бывает? – спросил парень, явственно заикаясь.

– Готово! – сказала медсестра, не удостоив Эдика ответом. – Зовите следующего!

Когда Эдик, подтанцовывая, вышел на крыльцо медсанчасти, в голове у него слегка звенело, а в глазах двоилось. Очевидно, сказывались съеденные таблетки да еще странный укольчик, для самой медсестры оставшийся загадкой.

– Ну что, шеф? – бросились к нему пацаны. – Как рога?

– Нормально! – расцвел Эдик и потрогал голову. – А чего это вас так много?

Он принялся считать своих подручных, но сбился со счета.

– Короче, так: залетайте все хором, сейчас вам сделают профилактику! – Шеф громко икнул и уставился на пацанов мутным взглядом. – Ну! Кому сказал?!

Братки, топоча и отталкивая друг друга, ринулись в помещение. Эдик посмотрел на них, пытаясь сфокусировать взгляд, но это усилие оказалось последней каплей. Сделав несколько неуверенных шагов, он тяжело рухнул на траву и захрапел.

Через несколько минут к нему присоединился Серый, деликатно положив длинную шею шефу на грудь, А еще через пять минут выползли Колян с Толяном.

Кое-как добравшись до своих товарищей, они прикорнули рядом. Вскоре воздух задрожал от могучего храпа. Медсестра выглянула из окна, увидела храпящую кучу и, прикрыв рот ладошкой, юркнула обратно.

Часа через два Эдик проснулся и попытался скинуть со своей груди голову Серого. При этом он едва не свернул своему напарнику длинную, как у гуся, шею. Серый запищал от боли и тоже проснулся.

– Ну че, шеф, отвалились? – первым делом спросил он. Однако, увидев перед собой Эдика с длинными и острыми, как у антилопы рогами, ойкнул и попытался отползти подальше.

Шеф озабоченно ощупал голову. Делал он это молча и сосредоточенно, не сводя с Серого внимательных глаз.

– Что, у меня тоже? – глупо улыбаясь, спросил тот. – А как же лекарство?

– Фуфло это лекарство, – сказал Эдик и попытался расшатать рога, но только взвыл от боли. Рога держались крепко. – Придется пилить, – обреченно сказал он, и тут его взгляд упал на дверь медсанчасти. На двери красовался здоровенный амбарный замок. Испуганная медсестра смылась от греха подальше в неизвестном направлении.

– Вот змея! Что делать-то будем? – задумался Эдик. – А ну вставайте, дебилы!