– Любая власть с удовольствием лупит несчастных граждан. И не только по башке, – возразил Евстигнеев. – Я другого не пойму: какая польза от этих путешествий?

– Очень большая, – возразил Полумраков, – вот сдадим золото, получим деньги, и я куплю себе новую машину.

– Твой шкурный интерес мне ясен, – сказал Евстигнеев, – я имею в виду – вообще. В масштабе Вселенной. Для человечества?

– Для человечества тоже большая польза, – пояснил Шлоссер. – Наладим связи, культурку разовьем, поднимем технический уровень.

– Видел я, как ты поднимаешь культурный уровень, – съязвил Евстигнеев, – фараона спаиваешь! Теперь он круглые сутки будет дуть пиво и гонять магнитофон.

– Пиво кончится, – сказал Костя, – батарейки тоже сядут.

– Не сядут! – возразил Шлоссер. – Там у меня те еще батарейки… Сам сконструировал. На два года хватит, а там посмотрим. А насчет пива… тут я, конечно, маху дал. Нужно было начать с портвейна, а позже переходить на самогон. Ну этот вопрос придется отдельно доработь.

– Значит, ты и впрямь решил его споить? – заинтересовался Полумраков. – Изжить, получается, классового врага. Изнутри взять. А о государстве ты подумал?

– О государстве я очень хорошо подумал, – сказал Шлоссер. – Будем повышать культуру. Откроем типографию, начнем выпускать газету, организуем борьбу против рабства и власти олигархов. А через год устроим термидор и присоединим Древний Египет к Калиновке. Ты только представь: туристический тур в Древний мир!

Евстигнеев опасливо посмотрел на Семеныча.

– Не поймешь, когда ты шутишь, когда всерьез говоришь. Ты в самом деле так хочешь сделать?

– Это наш ответ шенгенскому заговору. Европа объединяет вокруг себя страны, а мы будем объединять миры! Начнем с малого. А на очереди Ассирия и Урарту. Там сделаем коммунистический переворот по восточному типу. Присоединим Древнюю Грецию и Рим. Сделаем Аристотеля Генеральным секретарем ЦК…

– Вот это размах! – воскликнул Костя. – Здорово! Только надо объединять хорошие миры. А то в кино в основном всякую чертовщину показывают, то катастрофы, то вампиры.

– В корне неверный подход! – отмахнулся Шлоссер. – Позитивные миры – это, конечно, замечательно. Но и от других отказываться не надо. Вампиров следует использовать в качестве спецназа, в боевых операциях. В конце концов, неподдающихся можно сослать на отдаленные планеты, осваивать враждебные миры. В крайнем случае применим дезинтегратор. Нажал кнопку – и вампир превращается в чистый воздух и солнечный свет.

Они просидели еще с час, делясь впечатлениями. Наконец Костя собрался к себе. Евстигнеев с Полумраковым – тоже. Шлоссер пошел вместе с ними до магазина.

– Ты вылитый Троцкий, – сказал ему по дороге Евстигнеев. – Настоящий революционер-диверсант!

– Я за справедливость, – смутился Семеныч. – И за прогресс,– сказав это, он скрылся за магазинной дверью.

Полумраков ринулся домой. Ему не терпелось поделиться впечатлениями с Антониной.

– Пошли ко мне, – предложил Евстигнеев, – у меня новый номер «Техники – молодежи»!

Костя покачал головой:

– Надо в сторожку заглянуть. У меня рыцарь от рук отбивается. Раздобыл где-то кипу эротических журналов и развращается понемногу!

– А зачем ему эротика? – удивился Евстигнеев. – Он же вроде как бесплотный. У него ведь только глаза одни, да и то, кажется, ненастоящие.

– Не знаю, – сказал Костя, – но, когда он смотрит эти журналы, у него из-под забрала и изо всех щелей такой пар валит, как из кипящего чайника!

– Ну значит, не все потеряно, – рассмеялся Евстигнеев. – Ты ему виагру посоветуй! Хотя зачем ему виагра, если он – дух?

Волшебное искусство Яги Степанидовны было неожиданным и странным и проявлялось порой самым удивительным образом. Например, минуты за две чистого времени, как сказали бы спортивные комментаторы, она ухитрилась вырастить перед окнами сторожки огромный двухметровый пень и вокруг пеньки поменьше. Большой пень, естественно, служил столом, а на маленьких, как на стульях, устраивались не такие уж редкие, хотя и немногочисленные гости.

Сейчас за столом восседал Горыныч, а напротив устроились Яга Степанидовна, Шишига и Леший.

– Заявился наконец! – сурово сказала Яга, сдвинув брови и поджав губы. – А мы уж не знали что и думать. По гаданью-то выходило, что ты в Тридевятом царстве!

– Еще дальше, – рассмеялся Костя. – Шлоссер новое изобретение сделал. Вот я и задержался. Испытывали. А что случилось? Снова английские гоблины?

Шишига тут же захихикала, а Леший нахмурился:

– Смешного мало. Эти гоблины жрут, как лошади! Скоро валежник подъедят, а потом и за шишки примутся. А куды мне без шишек?

– Отвянь, – сказала Яга, – мы тут по секретному делу собрались, Горыныч свой роман читать будет.

Костя как стоял, так и сел.

– Роман?! Какой еще роман?

– А тот, что написал, – строго сказала Яга. – Произведение искусства!.. Ему твоя критика нужна, – добавила она уже мягче, – может, посоветуешь что?

– Ага, – сказал Костя, – понял. А сэр Жора где?

– Знамо где. В каптерке сидит, журнал листает.

– Это надо прекратить, – сказал Костя, – совсем развратим рыцаря.

– Вот сначала послушай, а потом и прекращай, – сказала Яга, – чаво уж ему развращаться? Нетути у него организма!

– Этого мы не знаем, – сказал Костя. – Этого никто не знает. Ну хорошо. Слушаю!

Горыныч вздохнул, позеленел от волнения и, вытащив из-за пазухи стопку бумаги, нацепил на нос очки. При этом Змей стал карикатурно похож на учителя средней школы.

– Первая глава, – сказал Горыныч хриплым от волнения голосом.

– Постой, а как называется произведение? – забеспокоился Костя.

– Значит, так: имя автора З.Горыныч, название «Когда мы были молодыми», жанр – роман с прологом и эпилогом, метод – критический реализм. Ну я читаю?

– Давай, – согласился Костя.

– Отец мой происходил из знатного, но обедневшего рода. Будучи мелкопоместным драконом, он жил просто, имел небольшую пещеру да сундук золота, доставшийся по наследству. Не заслужив ни чинов, ни званий, он жил своим хозяйством и каждый день имел к столу жареного барана да пару динозавровых яиц. Единственным предметом его гордости были книги, подаренные в свое время одним мудрецом, бежавшим из Атлантиды. Из-за этих-то книг все и началось!..

Костя вздохнул. Он вдруг почувствовал, что хочет есть и сам проглотил бы жареного барана. Правда, динозавровые яйца он есть бы не стал… Яга бросила на него наметанный взгляд и молча протянула два невесть откуда взявшихся пирожка. Костя облизнулся, хотел спросить, с чем на этот раз, но махнул рукой и принялся жевать.

Удивительное дело: с чем бы ни пекла бабка пироги, они всегда были изумительно вкусными.

Чтение затянулось надолго. Наконец Горыныч перевернул последнюю страницу и уставился на Костю.

– Первая глава, – сказал он.

– Что первая глава? – не понял Костя, приходя в себя.

– Я прочел первую главу, – скромно потупившись, пояснил Горыныч.

Воцарилось неловкое молчание.

– Здорово! – наконец сказала Яга. – Так и вспоминаются юные годы!

– Да… – мечтательно протянул Леший. – Жратвы тогда много было!

Шишига снова хихикнула.

– А мне, например, понравилось, как он драконшу царского рода полюбил. Ах, как они страдали!

Костя понял, что от него ждут решающего мнения.

– По-моему, просто замечательно! – сказал он. – Это надо печатать.

– А разве можно? – почему-то испуганно спросил Горыныч.

– Не можно, а нужно, – уверенно заявил Костя. – Автобиографический роман, написанный самим Змеем Горынычем, – вещь уникальная. Это своего рода единственный документ, конкретно рассказывающий о сказочной реальности. А то все былины, легенды, обросшие мхом; сказки, двадцать раз перевернутые…

– Верно, верно, – откликнулась Яга, – врут нахально! Меня-то страшилой выставили, мол, я катаюся и валяюся, Ивашкиного мяса поевши…

– А что, не было Ивашки? – осторожно спросил Костя.

Яга важно качнула головой:

– Знамо, был. Давненько уж. Заезжал один молодец. Я ему помогла, он мне подсобил, вместе одно дело провернули да девку добрую парню спроворили. Я даже гуся своего Ивашкой назвала… Вот гуся-то я и съела, жареного, конечно. Да и как не съесть, коли гости пожаловали! А опосля слышу, сплетни поползли, будто я того Ивашку… живьем! Тьфу!

– А вообще-то ни разу такого не было? – продолжал допытываться Костя. – Может, в далекой молодости?

– И в молодости не грешна! Человек – он звучит гордо! Вот неандертальцев едала. Это да. Но они хоть и похожи на людей, да все не то: глупые, злющие и мясо у них жесткое, рыбой пахнет.

– Про меня тоже всякую чушь мелют, – пожаловался Леший, – будто я людей по лесу кружу и блуждать заставляю. А я их, наоборот, от болота отвожу, чтобы не утопли. Ну разве не обидно? А не станешь отводить, скажут, что специально в болото заманил!

– Люди тоже злые и глупые, – сказала Шишига.

Костя покраснел.

– Ты, милка, думай, чего говоришь, – нахмурилась Яга. – Так и нашего лесника недолго обидеть. Он, вишь, тоже хоть и наполовину, а человек! А потом, не все уж такие страшные. Возьми, например, Евстигнеева или Шлоссера. Вылитые лесные черти!

Засиделись до темноты и уже собирались расходиться, когда появился Кощей. Старик казался не на шутку встревоженным.

– Ага! – сказал он. – Все в сборе! Хорошо.

– А что стряслось-то? – сразу же испугалась Яга. – Опять супостат объявился?

– Объявился! – сухо сказал Кощей и сел за стол. Обведя взглядом пустую столешницу, он поморщился. – Я бы не отказался от глотка хорошего чая. Костя, вас не затруднит?

– У меня в термосе горячий, – отозвался Костя. – Хотите?

– Хочу! – коротко сказал Кощей.

Костя принес термос и стаканы. Термос был большой, хватило на всех. Никто не торопил Кощея, не требовал сказать, что же произошло. Великий Магистр сам знал, когда говорить, а когда повременить. Убедившись, что нужное напряжение достигнуто, он коротко бросил:

– Сработала магическая сигнализация. Кто-то проник в Тридевятое царство!

– Я так и знала! – всплеснула руками Яга. – Это приезжие! Они тут недаром шастали, упыри трегубые, рогатые!

– Сколько их? – по-деловому спросил Кощей и принялся что-то высчитывать на пальцах.

– Четверо, – сказал Костя, – во всяком случае, я видел четверых. Да и Жульетта то же самое говорит.

– А в царство проникло пять человек, – таинственным голосом сообщил Кощей. – Так, может, не они?

– Они! Лисипицин небось с ними…

– После всего, что было, вряд ли он решится, – сказал Костя.

– Этот идол да не решится? – возмутилась Степанидовна. – Да он спит и видит, как бы напакостить! Загребущий, захапущий! В пень его надо было превратить, в трухлявый, жуками изъеденный!

– Надеюсь, вам представится такая возможность, – тонко улыбнулся Кощей. – И все-таки вернемся к нашим баранам. То есть бандитам.

– Баранам, баранам! – закивал Леша. – Ух, напустить бы на них порчу!

Яга скромно потупила глаза и смолчала.

– Хорошая идея, – кивнул Кощей, – но несколько запоздалая. Главное в другом. Что им, если это они, понадобилось в Тридевятом царстве?

– Деньги, – сразу сказал Костя. – Золото!

– Ну если золото, это еще полбеды, – сказал Кощей, делая таинственные глаза.

Естественно, остальные сразу закричали:

– Если не золото, то что?

– А вот этого я вам пока не скажу, – вздохнул Бессмертный, – на совещании Великих Магистров, где я недавно был, с меня взяли подписку о неразглашении, да не одну, как обычно, а целых три. Одно могу сообщить. Есть в этом царстве нечто, или некто, – тут он сделал суровое лицо и перешел на шепот: – кто может все живое обратить в камень!

– Батюшки-светы! – ахнула Яга. – Да где ж этот Тутанхамон? Своими руками бы съела!

– Руками не едят! – строго сказал Кощей. – Для этого есть нож и вилка. Что же касается потенциального злодея, то предсказания наших звездочетов сходятся в одном: он где-то близко и готовится действовать.

– А может быть, это космические пираты, о которых Крян рассказывал? – предположил Костя. – Ведь они должны быть на подходе.

– Нет, этот злодей местный, тутошний.

Костя почесал за ухом, поморщился, как от зубной боли:

– Так не пойдет. Потенциальный злодей неизвестен, ну и плевать. Наверняка это Лисипицин. Больше некому. А вот что он замышляет… Тайна за тремя подписками. И как можно в таком положении работать?

– Да уж, Кощеюшко! Ты бы сказал, а? Шепнул бы нам на ушко, что за ужас такой намечается, а мы бы уж того… Никому!

– Да не могу! – с досадой в голосе воскликнул Кощей. – Сказано ведь – подписку давал!

– Мы тоже можем дать, – намекнул Костя.

Кощей задумался.

– А ведь это идея! – сказал он через минуту. – Вы тоже дадите подписку о неразглашении, а я вас посвящу в эту ужасную тайну.

– Тогда не томи, – посоветовал Леший.

– Если я кому-то мешаю, я могу уйти! – гордо сказала Шишига и передернула плечиками.

– Не согласен! – рявкнул Горыныч. – Все так все!

– Все так все, – как эхо повторил Кощей и вынул из-за пазухи заранее отксерокопированные листки с отпечатанным текстом. Листков было много. Гораздо больше, чем присутствующих.

– Расписаться нужно здесь и здесь, – сказал Кощей, показывая пальцем, – остальные возьмите себе. На случай, если кого-нибудь придется посвятить дополнительно. – Он аккуратно собрал подписанные листочки и спрятал в карман. – Ну а теперь слушайте!

Все затаили дыхание.

– Буду краток. В Тридевятом царстве, в черном замке спит Идолище поганое! – Кощей обвел друзей многозначительным взглядом, но нужной, как ему казалось, реакции не увидел.

– Подумаешь! – разочарованно сказал Костя. – Идолище поганое спит! Ну и пусть спит. Ему уже один раз навтыкали. Можно повторить.

– Верно! – подхватила Яга. – Илья-то Муромец ему зенки на задницу натянул и моргать заставил. Нешто мы хуже?

– Илья – человек особенный, – слегка вздрогнув, сказал Кощей, – мне неприятно об этом вспоминать, но он и ко мне любви не испытывал. С ним вообще трудно было ладить. Ну сами посудите: ты ему слово, а он тебе по голове! Совершенно невозможно общаться! – Кощей инстинктивно притронулся к затылку. – И потом. У него был меч-кладенец, не фальсификат, как у Степанидовны, а настоящий. А против такого аргумента не попрешь. И вообще. Преступление всегда легче предупредить, нежели ликвидировать последствия.

– И все-таки что страшного в этом Идолище?

– А то! – нахмурился Кощей. – По преданию, если оно проснется, то сокрушит три царства. В пыль обратит!

– Тогда зачем его пробуждать? – продолжал недоумевать Костя. – Какая тут логика? Этот Идолище, должно быть, идиот. Зачем превращать в пыль цветущий край? Даже с точки зрения выгоды это глупо. А тот, кто ему помогает, ему-то что за корысть? Неужели только злоба? А может быть – месть?

– Вы, Костя, не в курсе, – ворчливо заметил. Кощей. – Того, кто его разбудит, Идолище сделает царем!

– Над кем? Если все разрушено?

– Ну кое-что, конечно, останется…

– Короче, ясно, – сказал Костя, – проникновение необходимо пресечь! Тогда нечего тянуть резину. Тут каждая секунда дорога. Кто со мной?

Желание идти на перехват изъявили все, кроме Кощея, который, как всегда, сослался на срочные дела. Костя сбегал в избу и принес несколько красных повязок с надписью «лесохрана». Уже через минуту друзья были в пути.

После долгой борьбы с резиновыми кралями Эдиком овладело лихорадочное возбуждение.

– А они ничего, – прошептал он Толяну на ухо. – Как живые!

– Да лучше, лучше, – отозвался Толян. – Мягкие такие! И вообще, у них все, как надо, я проверял.

– Тише вы! – прошептал Лисипицин. Он остановился возле двери, ведущей в смежное помещение. – Сейчас проверим, все ли на месте. – Он быстро подобрал ключ и вставил в замочную скважину.

Дверь распахнулась без скрипа. В лицо Эдику пахнуло стойкой пластмассовой вонью.

– Заходите!

Лисипицин плотно прикрыл за ними дверь. Вспыхнул свет. Братки изумленно огляделись. Все полки были битком набиты самым разнообразным пластмассовым оружием: мечами, саблями, зверского вида ятаганами…

– Обалдеть! – прошептал Эдик. – Как настоящие!

– Это и есть настоящие, – с придыханием оказал Лисипицин. – Осторожнее, а то без рук останетесь! Пластмасса-то не простая, а заговоренная, прочней булата.

– Ты кому заливаешь! – ухмыльнулся Эдик, беря в руки японскую катану и взмахивая ею над головой.

Вжик!

– Ай! – взвизгнул Серый, хватаясь за голову и приседая. – Ты чего, шеф? Больно же!

Эдик оторопело уставился сначала на меч, а потом на Серого. На полу лежал срубленный под корень рог. Из места сруба сочилась какая-то буровато-серая жижа.

– Где-то у меня тут аптечка была, – деловито сказал Лисипицин. – Сейчас перевяжем.

Он открыл какой-то шкафчик и действительно вытащил аптечку.

– Здорово вас наградили! – бормотал он, перевязывая Серому обрубок рога. – Классное колдовство! Это все Шлоссер с Евстигнеевым да проклятый лесник. Они на вас колдунов натравили.

– Убью гадов! – прорычал Эдик. – За что?!

– А меня за что?! – патетически воскликнул Лисипицин. – И-эх! Весь бизнес порушили, к своим рукам прибрали! Вас-то, понятное дело, испугались! Поняли, что просто так с вами не сладить. Вот и навели порчу.

– А резиновые бабы тоже ихние? – спросил Эдик.

Лисипицин блудливо отвел глаза. Резиновые Зины были как раз делом его рук. Доверить изготовление оружия, пусть и пластмассового, сельским работницам Лисипицин не мог. Вот и воспользовался услугами резиновых дам, благо заколдовать их было несложно. Но дело это было прошлое, давнее, и посвящать братков в свои похождения Рудольф Адольфыч не хотел, поэтому он просто кивнул головой.

– А то! В секс-шопе накупили, зачаровали и заставили вкалывать, а по ночам цех сторожить, чтобы кто чужой не вошел. Не подоспей я, плохо бы вам пришлось. Заласкали б до обморока!

– Доберусь я до них, – пообещал Эдик. – Как заколдовали, так и расколдуют. На рога нацеплю!

– Так с ними и надо, – заметил Лисипицин. – А вам помочь можно. Я об этом чародействе давно слышал. Нужно волшебное яблоко съесть, тогда и рога отвалятся. А так – пили, не пили, все равно снова отрастут. Только в другом месте. У одного на брюхе рог вырос, представь себе, каково?! Короче, как дело сделаем, берите этих гадов за шкирку и трясите, пока все не исправят! – Он вытащил из-за шкафа здоровенную спортивную сумку и принялся лихорадочно укладывать туда пластмассовое оружие, распорядившись: – Помогайте! Только сабелькой не машите туда-сюда! Ладно, всего-навсего рог срубил. А то ведь башку снимешь, другая не отрастет!

Сумка оказалась большой, и мечей и сабель туда набили немерено. Лисипицин нажал какую-то кнопку на стене.

– Это я даю знать на ту сторону, – пояснил он, – чтобы, значит, бакшиш тащили! И это… Кто у вас самый сильный?

– Был Серый, – сказал Эдик, – но теперь он вроде как калека. Безрогий и шея длинная. Толян, хватай сумку!

Лисипицин между тем откатил в сторону один из стеллажей, и за ним открылся узкий проход в подземелье.

– Идемте!

– Ты куда это нас тащишь? – засомневался Эдик. – Мы так не договаривались! Может, ты нас куда-нибудь заманишь, и кранты?

– Я мог оставить вас на растерзание резиновым развратницам! – оскорбленно ответил Рудольф Адольфыч. – Но не сделал этого. Я – конкретный и правильный пацан!

– Ты – пацан? – удивился Эдик.

– Пацан! – твердо заявил Лисипицин.

Эдик почувствовал легкое головокружение.

– Ладно, – сказал он и, всмотревшись в непроницаемую темноту хода, словно и впрямь мог что-то там разглядеть, скомандовал: – Толян, вперед! Серый, за ним!

– Держите, – сказал Рудольф Адольфыч, протягивая браткам фонарик, – там круто, смотрите, шеи не сверните.

Пыхтя от страха больше, чем от напряжения, братки стали спускаться вниз. Следом за ними шел Лисипицин.

Лестница и в самом деле была крутая, а проход настолько узкий, что Эдик едва не ободрал себе живот. Серому пришлось хуже всех. Свою длинную шею он вынужден был наклонять и вытягивать, так что при каждом шаге тыкался носом в спину Толяна. Спина была мокрая от пота, и все это не доставляло радости ни тому, ни другому.

– Убери свою слюнявую пасть, – бормотал Толян, – всю спину облизал!

– Плевал я на твою спину, – огрызнулся Серый и тут же невольно чмокнул Толяна меж лопаток. – Тьфу!

– Ты, хорош! Шею узлом завяжу!

– А я тебя на рог надену!

Слушать эти пререкания было тошно, и Эдик недолго думая легонько пнул Серого в зад, буркнув:

– Заткнись, рогатый!

– Я однорогий! – заявил Серый и тут же, не удержавшись на крутой ступеньке, скользнул вниз. Впрочем, недалеко. Аккурат до спины Толяна. Острый как шило рог Серого воткнулся Толяну в задницу.

– А-а-а! – заорал тот, схватившись за мягкое место. – Проткнули! Насадили! Ох! О-ох!

– Закройте пасти! – взревел Эдик. – Поубиваю на фиг! Насадили, засадили… сейчас так насажу, мало не покажется!

– Ну я тебе припомню, рогатая тварь! – со слезой в голосе сказал Толян и захромал дальше.

– Не обижайся, братан, я тут ни при чем, – начал оправдываться Серый, – меня шеф двинул. Я не хотел.

Однако Толян его не слушал и бормотал свое:

– Всю задницу растаранил, змей. Как болит! Не помереть бы…

– Не помрешь! – уверенно сказал Эдик. – Как цацки получишь, так сразу запляшешь.

При упоминании о сокровищах Толян перестал хныкать и задышал ровней. А через пять минут они оказались в большой пещере. К удивлению Эдика, здесь было довольно светло. Правда, свет был специфический, колдовской, и шел неизвестно откуда.

– Стойте и ни к чему не притрагивайтесь! – строго сказал Лисипицин.

Эдик осмотрелся. Помещение было довольно странным. С потолка свисали какие-то полупрозрачные нити, в гранитную стену были вбиты железные кольца, к которым крепились проржавевшие цепи. В углу валялся сухонький, хрупкий на вид скелет. Рядом с ним, на полу, вся в пыли, лежала большая кавказская кепка.

– Класс! – сказал Эдик. Ему стало смешно и интересно. Он поднял кепку, стряхнул с нее пыль и заглянул внутрь. – Смотри, какой размер-то! – удивленно пробормотал он. – Это ж у кого такая здоровенная башка?

– А ну брось немедленно! – закричал Лисипицин и даже топнул ногой, но было уже поздно. Валявшийся на полу скелет шевельнулся.

– Дарагой! – прошелестело в воздухе. – Ты зачем взял мой кепка?

Шеф бестолково завертел головой, пытаясь понять, откуда доносится голос, и только тут заметил направляющийся к нему скелет.

Эдик окаменел. Лисипицин лихорадочно бросился к сумке и принялся ее расстегивать, но молнию, как назло, заело.

– Да помогите же! – зашипел он, глядя на братков, но тем было не до сумки. Всей кодлой они изображали немую сцену из «Ревизора».

– Стой! – крикнул Лисипицин и, расставив руки, встал на пути скелета. – Чимоза! Вохр! Кру!

– Да хоть КГБ, – развязно ответил скелет, отстраняя Рудольфа Адольфыча. – Уйды, дарагой! Я тебя нэ хачу! Я кепка хачу!

Он подошел к Эдику почти вплотную, и тот наконец-то пришел в себя. Кое-как развернувшись вокруг своей оси, он скребанул рогами по потолку пещеры, наклонился, чтобы бежать, но тут его организм, надорванный ведром воды и пережитыми страхами, не выдержал. Раздался глухой взрыв, Эдик моментально остался без штанов, а то, что вылетело из него, вмазалось в скелет и приклеило мистическое чудовище к стене. В этот момент висящие на кольцах цепи жадно шевельнулись и оплели скелет так плотно, что остались видны только подергивающиеся ножки.

Минуты две Лисипицин смотрел на Эдика, как на некое чудо. Рот у Рудольфа Адольфыча раскрылся сам собой, обнажая мелкие желтоватые зубы.

– Ну ты даешь! – наконец выговорил он с непонятной интонацией. – Я уж думал, что все, кранты! Но ты силен. Вот только вонюч больно…

Эдик медленно приходил в себя. Первым делом он убедился, что остался без штанов, и инстинктивно загородил причинное место руками. Сердито оглядевшись, шеф поманил к себе Коляна.

– Снимай тренировочные! – сказал он, не глядя ни на кого.

– Да ты чего, шеф?! А я как?..

– Снимай! У тебя трусы семейные, за шорты сойдут. Натуральные «бермуды»!

С грустью на лице Колян стянул с себя тренировочные брюки и отдал их шефу. Между тем воздух в пещере проветрился. Эдику даже показалось, что откуда-то подул легкий ветерок.

– Пошли! – сказал Лисипицин и поманил братков за собой. Они подошли к воротам.

Ворота были здоровенные. В них запросто мог пройти железнодорожный состав, но Рудольф Адольфыч подошел к небольшой дверце, которую Эдик сразу и не заметил. На дверцу был навешан большой гаражный замок с шифром.

– Ну кто самый смелый? – спросил Лисипицин, прищурившись.

Эдик подтолкнул Коляна:

– Двигай! Это твоя работа!

Путаясь в семейных трусах, Колян подошел к замку и начал вертеть его так и сяк.

– Ерунда, – сказал он через минуту, – сейчас. Ловкость рук, и никакого мошенства! Готово. Можно открывать.

– Погоди! – Лисипицин подался вперед и распахнул дверцу.

Яркий солнечный свет ворвался в пещеру. Щелканье птиц, запах травы и цветущих деревьев, бесконечно голубое небо заполнили затхлое пространство подземелья.

– Стойте здесь! – строго сказал Лисипицин и вышел из пещеры.

– Ну уж нет! – возразил Эдик. – Мы так не договаривались. А если ты слиняешь?

– Черт с вами! – отмахнулся Рудольф. – Идите!

Братки вывалились следом. Они оказались на вершине какой-то горы или холма – Эдик не разобрал. Вдалеке синели горы.

– Крым?! – спросил он, вертя головой во все стороны. – Или Кавказ?

– Фигаз! – лаконично ответил Лисипицин. – Это другое измерение. Впрочем, тебе этого не понять.

– Это почему же не понять? – обиделся Эдик. – Мы тоже книжки читали и кино смотрели! Это как в «Звездных вратах»: раз – и квас!

– Вот именно, – рассеянно сказал Лисипицин, прислушиваясь к чему-то.

Вскоре и Эдик различил дробный топот ног. Кто-то сломя голову бежал наверх.

Через минуту на тропинке показался пеший отряд. Впереди бежал высокий усатый солдат, одетый в форму Преображенского полка. На нем был ярко-синий мундир с белой лентой через плечо, тяжелый кивер и начищенные до зеркального блеска сапоги. Сапоги слегка запылились.

Солдат бежал, улыбаясь себе в усы, словно предчувствуя приятную встречу. В двух шагах от Лисипицина он остановился, и улыбка на его лице сменилась гримасой ужаса:

– Это в-вы, в-ваше в-высочество?!

– Я! – скрипучим голосом произнес Лисипицин. – Или забыл, как вести себя надо? Живо научу! На колени!

Солдат побледнел и сделал шаг назад.

– Ну! – повысил голос Рудольф. – Я жду!

– Не встану! – еле внятно прошептал солдат. – Видит бог, больше не встану. Хватит!

– Ах не встанешь? Ну погоди!.. Эй, ты, – обратился Лисипицин к Эдику, – тебе деньги нужны?

– Нужны! – гаркнул с готовностью Эдик.

– Ну так проучи этого негодяя!

– Его, что ли? – на всякий случай уточнил Эдик и шмыгнул носом.

– Конечно, его, деревянная ты голова!

Шеф молча проглотил оскорбление и, наклонив голову, шагнул вперед. Рога Эдика нацелились солдату прямо в грудь.

– Забодаю! – покраснев как рак, заорал шеф и, чувствуя себя последним идиотом, ринулся на врага.

Но тут произошло нечто неожиданное. Солдат легко увернулся от острых рогов, сорвал с себя плащ и, развернув его, воскликнул:

– Торо!

В это время на площадке появился приотставший отряд. Двое тащили увесистый сундук. Увидев, что происходит, вояки быстро разобрались в ситуации и стали криками подбадривать своего командира:

– Давай вдарь ему!

– Саблю ему в бочину!

– В загривок, в загривок!

– И коленом под зад не забудь!..

Перед затуманенным взором Эдика мелькнула красная изнанка солдатского плаща, и тот ринулся в атаку. Там, за красным плащом скрывался враг, и этого врага нужно было поднять на рога! Эдик боднул головой, но плащ неожиданно оказался справа.

– Торо! – выкрикнул солдат и шлепнул Эдика по загривку, словно подбадривая его.

– Убью, гад! Запорю… – прохрипел шеф и, изловчившись, подцепил рогом край плаща, разодрав подкладку.

– Молодец! – крикнул солдат, снова легко уходя в сторону. – Ну вот он я! – Он раскрылся.

Плащ висел на левой руке, а сам солдат стоял перед Эдиком и улыбался. Кровь бросилась Эдику в голову. Он ударил ногой по земле, поднял облако пыли и прыгнул вперед. Но не на врага, а, к своему большому удивлению, на красную тряпку! Атака удалась. Проткнув плащ насквозь, он вырвал его из рук солдата, сбросил на землю и принялся топтать, яростно мыча и нечленораздельно ругаясь. А когда тряпка была разорвана в клочья, он медленно обернулся.

Солдат глядел спокойно, держа руку на эфесе сабли. А рядом стояли стражники, и в руках у них был заветный сундук.

Эдик издал короткий рык, прыгнул, минуя солдата, и воткнул рога в сундук!

Хрясь! Сундук плотно наделся на рога. Эдик поднял голову вместе с тяжеленной добычей и, издав неразборчивый, но победный клич, ринулся обратно в пещеру.

– Куда?! – закричал солдат. – Держи его!

– Забирай! – крикнул Лисипицин. Сорвав с плеча Коляна сумку с пластмассовым оружием, он кинул ее солдату. – Вот ваш товар! – И бросился вслед за Эдиком. Братки, как подстегнутые, устремились следом за ним.

А в это время в пещере происходили волнующие и трагические события. Почувствовав на своих рогах вес золота, Эдик не стал останавливаться, а ринулся вверх по лестнице. Жажда богатства придавала ему силы.