— Не проблема, значит... — командующий неопределенно хмыкнул и одарил Иванова тяжелым взглядом. — Ну-ну... Вы представляете, что будет, если мы не сумеем отбрехаться от всего этого? Хрен с ним, что там в мире скажут и правозащитники всякие... А вы представляете, что будет здесь, у нас?! Личный состав придется эвакуировать «вертушками», потому что ни одна транспортная единица с базы выйти не сможет — тут будет вокруг, повсюду, живое кольцо из митингующего местного населения...

— Надеюсь, до этого не дойдет.

— Это хорошо, что вы надеетесь! Как бы я хотел надеяться вместе с вами... Как бы я хотел... Гхм-кхм... Ну и что? Что вы собираетесь предпринять?

— Я разберусь, товарищ генерал, — Иванов собрал нервы в кулак и постарался придать своему тону уверенность. — Задачи поставлены, сутки у нас есть, так что...

— Суток у вас нет, — покачал головой командующий. — Завтра в десять утра Шабалкин проводит пресс-конференцию по поводу случившегося. Мы должны суметь четко ответить на все вопросы, которых, я уверен, будет более чем достаточно. Если не успеете до пресс-конференции... У вас есть личное оружие, полковник?

Иванов от удивления разинул рот и тупо уставился на командующего. Товарищ переволновался и теперь этак вот дико шутит?

— Не шучу, — покачал головой командующий. — Но перегнул, согласен... Если не разберетесь до десяти утра следующего дня, вам, скорее, понадобятся наручники. И мне тоже. Подберите на всякий случай парочку — чтоб не ржавые были и хорошо застегивались...

Пока полковника терзал командующий, наши славные ребята без дела не сидели. Возвратившись в расположение команды, Иванов принялся гулять кругами, чтобы собраться с мыслями, и обнаружил, что все его подчиненные до упора заняты и сосредоточенно трудятся каждый на своем месте. До того сосредоточенно, что на прибытие начальства никто даже не обратил внимания и не поинтересовался: а как там командующий — все ли гладко получилось? В смысле, взял умело и грамотно или с ходу жестоко надругался?

У калитки был выставлен караул — братья Подгузные, которые встречали посетителей. Посетителей было — море. Коллеги и друзья приходили пачками, желая удостовериться, что все это очередная информационная «лапша», и лично увидеть Костю с Васей. Братья бескомпромиссно заворачивали всех посетителей, невзирая на чины и ранги: увидеть героев нельзя, они, типа того, в командировке, а остальные члены так жутко заняты, что отвлекаться на пустые разговоры не могут и не имеют права. Все комментарии — завтра.

Серега с Лизой сидели в «кашээмке» и вовсю развлекались с компьютерной техникой. Лиза сортировала до кучи всех интересных Казбеков, которых удалось выудить из одолженных у смежников баз. Серега успел сбегать к своим и снять копию записи той паршивой трансляции. У них там пишут все подряд местные программы, мало ли, вдруг когда-нибудь пригодится. Получается — не зря пишут. Серега перегнал запись в авишный формат, затем разбил запись на фреймы мощным графическим редактором и сделал все, что возможно, чтобы улучшить качество изображения. Отдельно выписал голос, убрал фон и помехи.

На момент прибытия полковника (18.45) младой аналитик пыхтел над своим ноутбуком, пытаясь «снять маску» с товарища, назвавшегося Казбеком. Получалось это из рук вон: функций редактора хватало только для того, чтобы слепить донельзя усредненный фоторобот без каких-либо характерных примет. Единственная радость — удалось установить, что товарищ довольно молод (судя по голосу) и носит небольшую, аккуратно стриженную бородку. Шея чистая, нижний обрез шапочки хорошо показывает присутствие небольшого объема волос под тканью. А это уже характерная деталь. Практически все «большие» амиры носят бороды лопатой, подражая разнообразным Абу. А те, что помельче, либо аккуратно стригут, либо совсем бреются. Потому что им регулярно приходится бывать на людях, а здоровенная борода, как известно, очень не нравится как федералам, так и местной милиции.

Значит, Казбек молод, судя по голосу, нет тридцати, к числу «больших» не принадлежит, а, скорее, является представителем новой волны мужающих «амиров». Это уже было кое-что.

— А ведь не факт, что именно Казбек, — заметил Иванов, глянув через плечо Лизы на монитор. — Мало ли как он мог обозваться — в прямом эфире все-таки...

Лиза пожала плечами и сказала, что других вариантов все равно нет. Больше никаких имен не звучало, поэтому работаем с тем, что есть.

Серега на пару секунд оторвался от своего страшилы на экране ноутбука, ткнул пальцем в лист бумаги, лежавший перед Лизой, и сообщил: существует большая вероятность, что это именно Казбек. Во-первых, следует учитывать бахвальство, присущее подавляющему большинству молодых горцев. Неплохая акция для начинающего амира, хорошая реклама... Во-вторых, помимо бахвальства, налицо трезвый расчет. Вот данные.

Иванов посмотрел выкладки, наспех сделанные Лизой по полученным базам. Времени прошло всего ничего, тщательный анализ сделать не успели... Просто ввела в поле поиска «Казбек», и вот вам результат. Из полутора тысяч товарищей по сведенным воедино трем базам данных (УФСБ, МВД и той, что была в команде) имеем восемьдесят три Казбека! Имечко не самое распространенное, конечно, но получается — каждый восемнадцатый. Так что у данного товарища имелись все основания назвать свое подлинное имя.

— А ведь не факт, что этот Казбек успел попасть в базу, — уныло заметил Иванов. — Особенно если учесть, что он так молод, из «новой волны»...

— Да это ничего, вы разберетесь, — уверенно бросила Лиза через плечо, не отрывая взгляда от монитора. — Через полчаса я вам все представлю...

Иванов возразить не посмел (ему бы такую уверенность!) и отправился гулять дальше.

Глебыч возился в «арсенале» (просто забранный в сетку навес с сетчатой же калиткой) с экипировкой. В данный момент сапер укомплектовывал «монки»[9] проволокой для растяжек и ворчал, что деланные в разные места братья поперли-таки какие-то запалы для «рыбалки». Они недавно ездили на озеро, рыбу глушили. Гранат, что ли, мало?

— Через полчаса все будет готово, — сапер заговорщицки подмигнул Иванову. — Думаю, прихватить ящик «уров»[10] не помешает. Мало ли где там шарахаться придется — по ночи ручками замучаешься местность чистить...

Иванов судорожно вздохнул, ничего не ответил и пошел в столовую.

В столовой были Петрушин и командир разведбата Вася Спирин — тезка и лепший кореш Васи Крюкова. Учились в одном училище, были командирами рот одного батальона, внешне очень похожи — только Спирин чуть повыше и покруглее. Короче, почти братья. К разряду посетителей Вася-два не относился, он был в команде своим человеком, мог прийти на запах обеда — пожрать и вообще имел полный допуск в любое время.

Спирин с Петрушиным тихонько переругивались над картой, разложенной на столе. Карта была сплошь испещрена тактическими знаками, на щеках Спирина видны множественные следы от фломастеров. У Петрушина таких следов замечено не было: человек аккуратный, прирежет кого — даже кровью не забрызгается.

«Интересно... Почему всех разведчиков зовут Васями? — меланхолично подумал Иванов, рассматривая Спирина, которому дискуссия с Петрушиным не мешала что-то жевать и одновременно посасывать сгущ из банки с двумя дырками. — Это что, какое-то предопределение, или как?»

— Ну, мы, в принципе, готовы, — доложил Петрушин, указав фломастером на карту. — Район «подняли», имеем три варианта по маршрутам, эвакуацию предусмотрели по земле. Ночь, «вертушки» не подскочат...

— Я сам с вами поеду, — заявил Спирин. — Возьму еще один «бардак» и с десяток бойцов. Думаю, справимся.

— Что там у «головастиков», готово? — требовательно уточнил Петрушин.

Иванов едва сдержался, чтобы не застонать от отчаяния. Люди готовы ехать. У «головастиков» будет готово через полчаса, у Глебыча — аналогично. Куда?! Зачем?! Что именно готово?!

Иванов понятия не имел, куда и к кому ехать, и вообще, что можно сделать за эти часы, оставшиеся до десяти утра. Семь часов вечера, светлого времени, грубо, — три часа.

— Женя, скажи мне... И куда вы собрались?

— Ну, это уж вам решать, — Петрушин опять ткнул фломастером в карту. — Вот район, восемь сел. Сейчас «головастики» вычислят гада, и помчимся...

— А если не вычислят?! А если вычислят, а я не смогу его окончательно «вывести»?!

— Да ладно вам, — небрежно отмахнулся Петрушин. — Вы и не выведете?! Не надо скромничать, Петрович...

Вот такие дела. Ни фига не ясно, но люди готовы мчаться. И свято верят в его, Иванова, аналитический гений...

Ну и что теперь делать? Костя, гад подколодный, чуть не дотянул до годовщины. В прошлом году, тоже в сентябре, но двенадцатого, взяли красавца в плен. Вернее сказать, сам сдался, но не из вредности либо ввиду временного помешательства, а потому что обстоятельства так сложились.

Год назад все было просто здорово. Знали, кто конкретно взял, у Кости был пассивный маяк и, главное, была уверенность, что сразу его не убьют, хотя бы потому, что хотят как следует помучить.

Сейчас ничего этого не было. Кто взял — неизвестно, маяка нет, а главное, нет уверенности. После такой передачи, по всем раскладам, хлопцев должны сразу грохнуть. Как двадцать первый вариант — отвезти в горы, к Шамилю, чтобы снять приговор военного суда ГКО, а потом уж расстрелять. То есть, если развитие событий будет идти по вот этому двадцать первому варианту, парни будут жить до утра. К утру как раз до Шамиля доберутся.

Вот иди теперь и попробуй вычисли, кто из восьмидесяти трех Казбеков нам нужен...

Лиза не подкачала. Досрочно — через двадцать минут, выдала результат анализа. Исходя из установки, что субъект поисков должен иметь определенное влияние в том районе, где совершена акция (в противном случае ему просто не дадут там работать местные «амиры»), берем Самашки за центр тридцатикилометровой окружности и рассматриваем всех Казбеков, которые родом из этой гипотетической зоны влияния. Тридцать — чтобы не ошибиться, с запасом, потому что Чечня — это большая деревня. Имеем в этой зоне двенадцать молодых Казбеков, успевших так или иначе нарисоваться в поле зрения всех подряд спецслужб, но ничем особенно «громким» пока что не прославившихся.

— Ну, спасибо, умница ты наша! Всего-то двенадцать?! Ай, как здорово...

— Меньше не вышло, — Лиза виновато вздохнула. — Если круг сузить, шансов будет гораздо меньше, сами понимаете...

Иванов некоторое время листал данные, затем сурово нахмурился и буркнул:

— А все-таки придется... — и, прихватив скоросшиватель с данными, отправился к себе, чтобы приватно переговорить с Витей. Как ни верти, ни от кого другого в данной ситуации помощи не дождешься.

Спецпредставитель Президента по ЮФО, которого члены команды промеж себя фамильярно называют Витей, — большой человек. Образно выражаясь, он может мановением руки фронты двигать и (а это уже не образно) одним росчерком пера смещать генералов и глав администраций. Про то, что в природе существуют майоры, типа Васи и Кости, он знает только потому, что в свое время сам служил в одном компетентном ведомстве. Из полковников знает только Иванова, поскольку с остальными полковниками работать ему не по рангу, вопросы решает как минимум с генералами.

А еще этот большой человек час назад безапелляционно заявил Иванову, что жутко в нем разочаровался и считает, что полковник его подставил.

Теперь представьте себе, что спустя всего час после такого грозного заявления Иванов звонит Вите и просит оказать небольшую услугу. У вас там «вертушка» под боком (площадка в нескольких десятках метров от представительства), дежурит в круглосуточном режиме. Так вот, не фиг сидеть сложа руки, прыгайте на борт и метнитесь километров на полста в степь. Потому что мне надо кое о чем перетолковать с одним старым приятелем, а спутникового телефона у него нет. А у вас есть... Нет, я не уверен, что он даст ту самую информацию, что нам сейчас нужна до зарезу. Более того, я не уверен, что он вообще захочет со мной на эту тему разговаривать. Примерно один из десяти шансов, что он что-то знает по данной тематике. И один из двадцати, что захочет говорить...

Как вы думаете, какова была реакция представителя? Если кто-то предположил, что минут через десять за Ивановым прибыл караул для производства ареста, отвечаю: немного не угадали. Плохо вы Витю знаете...

— Понял, сделаю. Ну-ка, бегом мне — координаты.

— Вот же осел! — Иванов крепко хлопнул себя по лбу, высунулся в окно и рявкнул: — Петрушин! Ко мне! С картой Осетии!!!

Примчался Петрушин с пачкой карт. Быстро отслюнявил нужную, шевеля губами, с ходу высчитал квадрат (когда ездили — не пометили, незачем было), сообщил координаты. Иванову оставалось лишь продублировать цифры в трубку.

— Ну все. Ждите, — обнадежил Витя. — Я полетел...

За год совместной работы Иванов изучил Витю вдоль и поперек. Потому-то и не постеснялся обратиться с такой идиотской просьбой. Витя, хоть и большой человек, и жуткий карьерист, но при крайней необходимости готов презреть свои необъятные амбиции и самолично чистить нужники — если это тот самый единственный шанс, который может спасти все дело. Очень редкое качество для руководителя такого ранга. Вообще, Витя довольно странный тип, сочетающий в себе крайние стороны новой волны отечественных аппаратчиков. При случае может украсть эшелон с золотом, не моргнув глазом сдаст всю команду, если посчитает, что Родина от этого окажется в выигрыше... Но при всем при том запросто может пойти и сдаться в плен вместо наших майоров — если это будет единственным выходом из создавшейся ситуации. И неважно, что час назад он считал Иванова дегенератом и врагом народа. Один из основных принципов Вити: «Здесь и сейчас!»

Так что час назад — это уже в прошлом. А сейчас, сию минуту, появился шанс хоть как-то повлиять на дальнейшее развитие событий. Маленький, плохонький... Но шанс! Это уже не ноль. Так какие могут быть амбиции? Вперед, за дело!

— С ослом не совсем ладно вышло, — запоздало спохватился Иванов. — Как бы не принял на свой счет...

Пару слов о Рашиде. Этот товарищ — вовсе не агент команды или «сочувствующий» из правительственного клана. Рашид — самый натуральный моджахед, «дух», вынужденный по ряду причин отойти от «дел» и проживать с семьей вне пределов родной республики. Можно даже сказать — «дух» в квадрате. Потому что в первую войну он был командиром отряда и добился немалых успехов на ратном поприще. Резал наших, аж шум стоял! Не повернись судьба другим боком (или каким там еще известным местом), кто его знает, чем бы сейчас товарищ занимался. Может, командовал бы «западным фронтом» вместо Доку Умарова.

В начале лета сего года ситуация сложилась так, что Рашид был вынужден некоторое время плотно сотрудничать с командой. Но вовсе не потому, что внезапно спятил либо изменил идеологическую ориентацию. Просто так совпали интересы. Команде был нужен господин, который смертельно оскорбил Рашида и отнял у него горячо любимую младшую сестру. Рашиду, разумеется, этот господин тоже был нужен, поэтому абрек совершенно добровольно и с максимальной отдачей работал с командой.

Для оптимистов скажем: даже и не надейтесь, трогательной дружбы там не получилось. Скорее, это было похоже на совместное бегство волка и собаки от лесного пожара. Расстались с холодком, как и встретились. Более того: Рашид, в принципе, был бы рад вообще уничтожить всех членов команды. Потому что каждый из них теперь являлся носителем тайны, о которой никто из соплеменников знать был не должен. Но по чисто техническим причинам абрек не мог осуществить свою мечту и был вынужден с этим смириться. Ладно, пусть живут и дышат — но подальше от него и его семьи...

Вот к этому-то товарищу и решил обратиться Иванов. Расчет был следующий. Практически все молодые «амиры» нынешнего «сезона» в прошлую войну тоже работали не покладая рук, но в качестве рядовых бойцов либо мелких командиров. Многих из них Рашид знает. Человек он умный, наблюдательный, умеет делать выводы. То есть существует определенная вероятность, что абрек владеет хоть какой-то информацией по интересующему команду объекту. Захочет ли он делиться этой информацией — это уже другой вопрос. Но ситуация сложилась так, что больше обратиться просто не к кому. Рашид — последняя инстанция. Скажет сейчас: «Ничего не знаю, и вообще, идите-ка вы...» — и на деле можно ставить жирный крест. На деле, на карьере, на судьбе двух майоров...

Как и следовало ожидать, абрек не стал визжать от восторга, когда на него, в буквальном смысле, с неба свалился спецпредставитель. И когда Витя в двух словах объяснил, что Иванов желает получить кое-какую конфиденциальную информацию, с ходу заявил, что ни о чем таком разговаривать не будет. Полковник, мол, сам умный, должен понимать, что по телефону конфиденциальности не бывает, а все такие вопросы решаются при личной встрече, с глазу на глаз.

— Да не проблема, — не моргнув глазом, заявил Витя. — Сейчас я тебя в Ханкалу отконвоирую. Перетрете с глазу на глаз. Три минуты на сборы, и полетели. Только смотри: обратно своим ходом добираться придется. По ночи. У меня горючего — аккурат дотуда...

Рашид сверкнул было глазами, но, сами понимаете, Витя ведь не один летает, а с телохранителями. Телохранители у него — еще те товарищи, за версту понятно, что не ботаники и даже не пацифисты.

— Ладно, — вынужден был согласиться абрек. — Только давай в дом зайдем. Не надо, чтобы родня слышала...

Иванов, пока ждал сеанса связи, перебрал все возможные варианты общения с абреком и остановился на самом, по его мнению, эффективном.

— Салам, Рашид! Ну-ка, вспомни по-быстрому всех Казбеков, которых ты знаешь.

— Хм... Здравствуй, полковник. Ты бы хоть для приличия поинтересовался моим здоровьем, спросил, как семья...

— А что с тобой станется? Такого, как ты, прямым попаданием из гаубицы не убьешь. Разговариваешь со мной, значит жив. А пока ты жив, семья твоя под надежной защитой... Так что у нас там с Казбеками?

— Я знаю много Казбеков, полковник. Если начну всех подряд вспоминать, ты заснешь от скуки.

— А всех и не надо... Ты местные передачи смотришь?

— Местные с Моздока или из Владика?

— Нет, местные из Чечни.

— Нет, у меня тут не ловит. Все собираюсь тарелку купить, да как-то руки не доходят... А что там такое?

— Да ничего хорошего. Так, всякие гадости показывают... Ты помнишь Костю-психолога?

— Конечно, помню, — в голосе Рашида послышалась нотка непроизвольной симпатии. — Из всех русских, которых я видел, этот — самый умный. Тебе повезло, что такой человек у тебя служит... И что на этот раз он выкинул?

— Вот на этот раз он ничего не выкидывал. Но это, в общем, не так важно. Ты скажи другое... Как ты думаешь, Костя способен спалить целую семью?

— Не понял... «Спалить», в смысле — поймать на чем-то? А какую семью, семью кого?

— Ну прости, не так выразился. Спалить — значит сжечь заживо. Связать несколько женщин и детей, облить бензином, поджечь...

— Ну ты даешь, полковник! — Рашид явно был в недоумении. — Ты зачем мне такую херню говоришь? Скажи лучше сразу, что там у вас случилось?

— Сейчас скажу. Минутку... Дай-ка трубку представителю.

— Слушаю, — живо отозвался Витя. — Что — уже ПОГОВОРИЛИ?

— Это ведь не закрытый канал? — уточнил Иванов.

— А то вы не знаете! Мы с вами зачем пользуемся шифровальными таблицами?

— Да знаю, в принципе... Просто сейчас мне придется без всяких таблиц сказать нечто весьма конфиденциальное. Я могу хотя бы надеяться, что нас не слушают?

— Не можете, — уверенно заявил Витя. — Вы что, не в курсе, как это работает? На геостационарной орбите висят три спутника — допустим, того же Ростелекома, и обеспечивают бесперебойную связь десятков тысяч абонентов в любой точке земного шара. Плати деньгу и пользуйся хоть сотней номеров. Вы думаете, мои бывшие коллеги настолько отупели, что не додумались взять под контроль такую замечательную коммуникационную систему? Эй, коллеги, я прав, нет?!

— Да нет, я, конечно, понимаю...

— Короче — не можете. Мы с вами по этому номеру уже год как болтаем. Наверняка слушают. Так что, думайте, что стоит говорить, а что нет. Передавать трубку?

— Передайте...

— Слушаю, полковник, — Рашид отчетливо хмыкнул. — Ты что, чего-то боишься?

— Боюсь, что нас могут неправильно понять. Поэтому не удивляйся, если то, что я сейчас скажу, покажется тебе несколько странным...

— Да я уже ничему не удивляюсь после того, как с вами связался. Давай, говори.

— Ну, слушай... Представь себе: двое сидят в трехстах метрах от околицы села и наблюдают за одним домом. Ждут, когда подъедет один человечек. В доме его семья живет, он может приехать, чтобы их навестить, а может и не приехать...

— Да можешь без деталей, полковник, — счел нужным напомнить о своем колоссальном боевом опыте Рашид. — Когда он обратно поедет, сытый и довольный, эти двое звякнут своим, и человечка будет ждать засада. Так?

— Верно мыслишь, — одобрил Иванов. — Так вот, сидят они, наблюдают, один толстенную книгу читает, второй сгущенку сосет из банки с двумя дырками...

— Ха! — развеселился Рашид. — Я понял, о ком ты говоришь. Помню-помню... Ну, дальше?

— Значит, сидят они, наблюдают... Вдруг под вечер подъезжает к этому дому машина. Из нее выходят четверо, заходят во двор...

— Машина на улице осталась? Во двор не заехала?

— Да осталась. Люди зашли, а машина осталась.

— Странно... Зачем на улице машину оставлять? Ну, дальше понятно: сообщили эти наблюдатели, что можно засаду выставлять. Дальше?

— А засаду выставить не успели, — подхватил Иванов. — Думали, они хоть поужинают, как минимум, час погостят... Вдруг смотрят, через десять минут вышел один, завел мотор...

— Значит, что-то почуяли, хотят уезжать, — Рашид, которому не раз доводилось бывать в аналогичных ситуациях, не на шутку заинтересовался рассказом. — Значит, засекли тех наблюдателей! Или вдруг им кто-то позвонил по спутнику, или по рации сообщил что-то. Или просто возникли какие-то дела срочные...

— Да, насчет срочных дел — это как раз то самое... Но не будем бежать впереди паровоза. Что у нас получается? Эти двое, конечно, сообщили остальным об изменении ситуации... Но засада по-любому не успевает! Что будем делать?

— А уже темно было?

— Да, глубокие сумерки, еле видно...

— Ну, ясно, что делать. Быстро туда, гасим водилу, заходим во двор... Трое против двоих — нормально... Слушай, полковник, хватит сказок! Скажи сразу, что там дальше было?

— А дальше какая-то непонятная фигня получилась, — Иванов сокрушенно вздохнул. — Из наших там никто не был в тот момент... А вот результат: через несколько минут усадьба вспыхнула, как факел. Семья сгорела... А все, кто там был, бесследно исчезли. То есть гости эти удрали, прихватив с собой двоих наблюдателей, которые так неосмотрительно пошли узнавать, что это за гости такие...

— Вот шакалы! — горячо воскликнул Рашид. — Ничего святого...

— Рашид, ты все запомнил?

— В смысле?

— Последовательность и задачи.

— Последовательность — это понятно. А что — задачи?

— У наблюдателей была задача: отследить парня, который приедет навестить родных. В случае его прибытия сообщить основным силам, что можно выставлять засаду. Этого парня нужно было во что бы то ни стало взять живым и без шума. То есть за пределами села, чтобы никто ничего не заметил и не возникло ненужной пальбы с угрозой для посторонних граждан... Бензина у них с собой не было ни капли...

— Ты хочешь спросить, кто поджег? Ясное дело — «гости»! А наблюдатели ваши — щенки, если были вдвоем и дали троим так легко себя взять.

— Щенки, значит... А ты, видимо, забыл, кто мы такие и чем занимаемся... Забыл, что там был паренек, который сгущенку сосал из банки с двумя дырками?

— Вообще, да... Вообще странно — как он так попал...

— А если представить, что они заскочили в дом, а там... Все облито бензином, сидят люди связанные, а кто-то из гостей держит включенную зажигалку...

— Хм... Ну, извини. Это я так, не подумав... Короче, «щенков» беру обратно. Это точно не про вас... Слушай, как они так могли попасть? Как вообще такое могло получиться?

— А сегодня вечером эти «гости» захватили телестанцию в Самашках... — последний вопрос был неконкретным, поэтому Иванов его попросту проигнорировал, — ...вышли в прямой эфир и заявили, что оккупанты сожгли заживо мирную чеченскую семью. Вот такие дела, Рашид...

— Я тебе сочувствую, полковник, — вполне искренне сказал Рашид после некоторой паузы. — Вот это вы вляпались! Это надо сильно постараться, чтобы так попасть... Только я не понял, что тебе от меня-то нужно?

— Казбек, — напомнил Иванов. — Человек, который выступал в прямом эфире с заявлением, назвался Казбеком. Кстати, его люди тут же, перед камерами, расстреляли двоих чеченцев, которые якобы кого-то там предали.

— Да, это крутая заява, — оценил Рашид. — Такие вещи у нас очень немногие делали... Только, мне кажется, ты зря в этого Казбека вцепился. Мало ли кем он там мог назваться?

— Да это понятно. Просто у нас нет другой зацепки. Это единственная информация, которой мы на данный момент располагаем.

— Мне бы запись посмотреть...

— Так он все равно в маске был.

— Ну, голос послушать...

— Извини, нет времени доставлять тебе запись. Может, наши еще живы. А если не поторопимся, завтра их уже не будет... так что придется довольствоваться тем, что имеем.

— А что имеем?

— Имеем: молодой мужик, лет тридцати или чуть меньше, телосложение среднее. Рост не установлен, он там сидел. Носит коротко остриженную, аккуратную бородку — шея под маской чистая, но в районе скул под маской характерная выпуклость. Вот и все... Рашид?

— Да погоди, я соображаю... Так... Значит так: я с первой войны знаю как минимум пару десятков Казбеков, которые могут сейчас командовать таким количеством моджахедов... Ну, чтобы захватить станцию. Там комендатуру не снимали?

— Стоит.

— Вот. Значит, как минимум взвод моджахедов. Да, таких маленьких «амиров» — человек двадцать... Самашки... Так-так... Ну, из прилегающих районов — человек двенадцать... Вот то, что сжег семью, — это сильная примета. Из этих двенадцати примерно четверо способны на такое зверство. Остальные — вряд ли. Хотя... Времени много прошло, люди меняются, мало ли кто там у них погиб и как... Поди узнай, что у них на уме... А! У тебя запись под рукой?

— Да, тут рядом.

— Так тащи, послушаем!

— Не знаю даже... По телефону голос будет сильно искажаться. Тут, бывает, хорошего знакомого не узнаешь порой. А это запись даже не напрямую, с голоса, а с телевизора, через динамик...

— Что ты мне все растолковываешь как последнему барану? Ты тащи давай, тащи — послушаем!

— Минутку, не отключайся...

Иванов стремглав бросился к «кашээмке», дал команду Сереге: поставь отдельно выписанный голос. Приложили трубку к «спикеру» ноутбука, Рашид дважды прослушал, хмыкнул в присущей ему манере...

— Тебе повезло, полковник. Я хорошо знаю этого человека...

— Кто?! — рявкнул Иванов. — Кто это?!

— Я тебе скажу: кто, где и еще раз — где, — невозмутимо ответил Рашид. — Но сначала ты мне должен кое-что пообещать.

— Да все, что хочешь!

— Дай слово офицера, что вы после этого забудете про меня. И больше никогда не побеспокоите — даже если вас всех там будут резать на части.

— Слово офицера, — твердо пообещал Иванов. — И чтоб я сдох, если побеспокою.

— Хорошо. Я тебе верю...

— Ну?!

— Это Казбек Эдаев. Причем не «скорее всего» Казбек Эдаев, а точно — он. Голос, приметы и то, что сжег семью... Короче, записывай координаты...

Полковник вяло отреагировал на замечание представителя о том, что он наговорил с Рашидом на половину своей месячной зарплаты и теперь ему придется некоторое время пробавляться сухпаем. Но упоминание о сухпае неожиданно натолкнуло Иванова на интересную мысль.

— А слабо договориться со штабом МЧС, чтобы выделили нам машину с гуманитарной помощью?

— Не понял... — удивился Витя. — Вы что, намереваетесь компенсировать свои затраты «гуманитаркой»?! Там же дрянь, я в курсе. Нормальный человек такое может жрать только с великой голодухи!

— Фуру не прошу... — Иванов хорошо знал, что ест нормальный человек Витя, поэтому не счел нужным доказывать, что для остальных «ненормальных» «гуманитарка» вполне съедобна, а местами и вовсе желанна как манна небесная. — Но хотя бы «газон» — кровь из носу... Без этого ничего не выйдет. И пусть накладные на мое имя выпишут, а то замучаемся на каждом посту объясняться.

— Ну, раз надо — сделаем, — Витя деликатно кашлянул и как бы вскользь поинтересовался: — Гхм... Если не секрет... А что вы собираетесь предпринять?

— Собираюсь навестить семью этого Казбека, — доверительно сообщил Иванов. — Я, вообще, люблю в гости ходить. Особенно под вечер...

— Вот черт... — обеспокоился Витя. — Как бы там чего не... А вы уверены, что это хорошая идея?

— Не уверен, — честно признался полковник. — Но другой, извините, просто нет. Это единственный возможный вариант в данной ситуации.

— Ну ладно, раз так. Только я вас прошу... вы ж там смотрите, не повторяйте ошибок ваших коллег, которые... Гхм-кхм... Ну, короче, вы в курсе.

— В курсе. Постараемся, — пообещал Иванов. — Мы можем рассчитывать на «гуманитарку»?

— Можете, — заверил Витя. — Собирайтесь, езжайте. Пока доберетесь, все будет готово...

В 20.15 команда покинула базу. Выдвигались на двух «бардаках», имея в своем составе добровольное усиление из девяти бойцов разведбата. Десятым был сам комбат — Вася Спирин. Жевать он перестал — все-таки «на дело» выехали, улыбчиво щурился вдаль и с любовью оглаживал рукоять своего боевого ножа. Вот ужо доберусь я до вас, соколики...

Разведчики ехали не с пустыми руками, помимо необходимой экипировки, везли с собой две двадцатилитровые канистры с бензином. Запасливые ребята, мало ли что там в рейде может приключиться...