Ладный сазанчик затрепыхался в лодке.
      В это время на второй удочке поплавок с концами под воду ушел.
      Коляка забыл про штаны, не до гардероба, когда сразу видно знатное взялось, подсек, а там белорыбица граммов на восемьсот. Коляка ее выводит. Резко тащить нельзя - сорвется.
      Борыска под руку с берега кричит:
      - Прикрой срамоту! Совсем обнаглел!
      Коляке не до замечаний, когда удочка пополам гнется. Того и гляди уйдет добыча.
      Галка хоть и отвернулась от бесштанного Коляки, все одно не может утерпеть, чтобы краем глаза не посмотреть, что там у него взялось.
      - Одень штаны! - приказывает. - Помогу!
      Коляка такой рыбак, что без подсачека поехал.
      Галка свой подсачек под рыбу подвела и... готово дело.
      Да так вовремя. В подсачеке рыбина сорвалась с крючка. Но это уже не в воду. Правда, и снасть запуталась. Коляка левой рукой штаны на коленях принялся ловить, а в правой удилище мотается без рыбьего противовеса. В результате грузило в ячею подсачека провалилось, леска запуталась, крючок намертво зацепился.
      - Ёлкин дом! Не зря Борыска костерит тебя всю дорогу! Уж какой вы бабье противозный народ. Зачем полезла с медвежьей услугой? Вот разрежу подсачек!
      - Только попробуй! Точно до берега не доплывешь. Подсачек Борыска мне на юбилей подарил, не рассчитаешься!
      - Коляка, - Борыска с берега кричит, - надень сейчас же штаны!
      - Надел я! Надел! - вскочил Коляка продемонстрировать целомудренность гардероба. - Замумукули вы меня!
      И кувырк за борт.
      - Чтоб я еще раз с тобой поехал на рыбалку! - вынырнул из озера.
      - Да уж сделай милость, - не заплакала Галка.
      На берегу Борыска отобрал у Коляки лодку:
      - Хватит стриптизерничать!
      - Только клев начался!
      - Я и продолжу! А то у тебя сазаны че-нибудь отклюют, жена выгонит.
      Но "продолжить" не получилось, рыба по-прежнему шла только к Галке.
      - И зачем я тебя рыбачить научил? - сокрушался Борыска, забрасывая на Галкин поплавок.
      - Чтобы дома рыба была! - ответила Галка. - Лучше езжай уху вари.
      И Борыске ничего не оставалось, как ехать кашеварить, дабы жена не отвлекалась от пополнения семейных запасов.
      ОСЕННЯЯ СОНАТА
      "Дождалась на старости лет, - думала, сидя на корточках за сараем, Галка Рыбась. - Отродясь таких слов не говорил. Испугался, что потолок поехал!"
      - Звездочка моя единственная! - вонзал в холодный ветер любовный призыв муж. - Счастье мое! Ягодка! Где ты? Отзовись!
      "Счастье" мучилось за сараем.
      ...Начиналось все очень даже славно.
      Галка с мужем Борыской в воскресенье двинули на дачу за картошкой. В автобусе встретили соседа Ивана Францева. Их участки впритык стоят.
      Как водится в светской беседе, поговорили о погоде. Она стояла такой, что ноябрь нежаркий выдался. Уже прощупал население минусом в 20 градусов, тогда как снегом не баловал. Дачи, конечно, до селезенок промерзли. Рыбаси пригласили соседа на свою, где протопили в кухоньке печку, создали сносную температуру для общения за рюмкой чая. Рюмок, надо сказать, не было, как и чая. Зато покрепче нашлось. У Францева на даче имелась с лета забытая заначка, о которой вовремя вспомнил. И Рыбаси не с пустыми руками поехали за город.
      Посидели душевно, посудачили о житейских проблемах, потом засобирались с картошкой домой. Пьяному, конечно, море по колено. Но моря не было. Одна Омка рядом подо льдом протекала. Арифметика маршрута к дому была такой, что если добираться через мост, то полчаса из жизни вон, а напрямую по льду тридцать минут экономии.
      Пока Борыска закрывал на зимние запоры дачу, Иван да Галка смело ступили на лед. Дама впереди с песней: "Нэсэ Галя воду..."
      - Накаркаешь воду! - пошутил Иван.
      И как глядел в нее.
      Лед проломился, Галка, не допев песню про тезку, ухнула в ледяную Омку. Иван следом начал погружение. Галка шла с пустыми руками, Иван тоже, зато спина у него была с ношей, рюкзак, полный картошки, моркошки и свеклы, горбом торчал сзади. Корнеплоды дружно потянули Францева на дно. Галку туда же тащили сапоги, пуховик и остальные носильные тряпки.
      Борыска увидел картину трагедийного моржевания и остолбенел с ног до головы. Только что веселилась компания, и вот на тебе - большая часть терпит бедствие.
      Не сказать, чтобы уж совсем пузыри пускают, Галка, как Серая шейка из сказки, плавает на поверхности свинцовых вод, Францев норовит рюкзаком на лед залезть.
      И все равно что-то спасательное Борыске надо предпринимать, так как МЧСа под боком нет. А у Борыски столбняк, в голову вошедший, не проходит. Стоит, глазами лупает и пальцем не пошевелит во спасение жены и соседа.
      - Помогай! - кричит Галка. - Холодно ведь!
      - Как? - Борыска инструкций просит.
      - Жердины давай! Веревку!
      - А где взять?
      Францев не стал ждать орудий спасения. Как атомный ледокол в белом просторе Арктики, начал, двигаясь спиной к берегу, ломать рюкзаком лед, пробивать проход к земной тверди. Галка устремилась следом.
      Вышли они на берег. Опасность затонуть, как "Титаник", миновала, другая грянула - замерзнуть, как путешественник Скотт. Одно отличие - у того дачи под леденеющим боком не было, а наши замерзающие бросились на место недавней трапезы. На этот раз Францев не стал пропускать даму вперед. В мгновение ока, так бедняга околел в Омке, разделся догола и нырнул под ветхое, но ватное одеяло на диван, стоявший на кухне дачи Рыбасей.
      Галка продрогла не меньше соседа. Ниточки сухой не найти. Мозги и те застыли в лед. Посему тоже наплевала на условности, тут же у дивана сорвала с себя мокрые тряпки, верхние и нижние. Однако Борыска грудью встал между обнаженной супругой и одеялом, под которым клацал зубами Францев.
      - Ты что? - округлил ревностью глаза. - Очумела?! Куда прешься, там же Иван голяком?!
      Галка, как и не слышит. Голая до последней складочки настырно лезет к чужому мужчине в постель.
      - Оденься! - требует муж. - У тебя, что - крыша поехала?
      Замерзающий горячему не товарищ. До Борыски не доходит, что у жены из всех половых желаний одно осталось - согреться. Больше ничего от соседа и любого другого мужика не нужно ни за какие коврижки и ананасы.
      Недогадливый муж теснит ее в коридор на холод, но Галка буром лезет под одеяло к соседу.
      Еле вытолкал из кухни. Дал старое, в краске измазанное трико, которое с треском едва налезло на крутые, гусиной кожей крытые бедра. Лишь после этого разрешил запрыгнуть под бочок к обнаженному соседу.
      Сам рядом сел. Для пресечения порнографии. Попутно дрова в печку подкладывает. Они минут через пять закончились.
      К тому времени Галка немного согрелась. Зуб на зуб стал попадать. И тут началось... Не подумайте, греховные желания зароились в голове. Как раз ничего общего с этим не имеющие. Желудок расстроился. Трудно сказать, по какой причине. Или переохлаждение тому виной? Или испуг дал себя знать? Или самогонка плохо легла? Медвежья болезнь открылась. Расстроился желудок, никакой моченьки нет. Как ни хочется на холод, а надо бежать.
      Когда Борыска полетел за дровами, Галка, отчаявшись перетерпеть схватки, выскочила из-под одеяла, схватила фуфайку, прыгнула в старые туфли, что с лета валялись в углу, и помчалась за сарай. Туалет на зиму заколачивали.
      Борыска прибегает с дровами, первым делом, конечно, в сторону дивана зырк, нет ли шалостей между утопленниками?
      Уже рот раскрыл заорать, что это Галка под одеялом у голого Францева ищет? - как понял: кроме последнего нет никого на диване.
      - Где? - выпали дрова из рук.
      - Сама не своя вскочила, ни слова не говоря, убежала, - сказал Францев. - Спрашиваю: что? Подозрительно хихикает.
      "Крыша поехала!" - ахнул Борыска.
      Страшная мысль о сумасшествии клюнула в голову, когда Галка в присутствии живого мужа лезла к Францеву в кровать, тут Борыска утвердился в жутком предположении окончательно.
      "За что?" - пронзило болью сердце.
      Выскочил на крыльцо.
      - Галочка! - закричал в начинающие сумерки. - Любимая!
      Заглянул под крыльцо. Испуганно пробежался по участку. Посмотрел на деревья соседнего - не повесилась ли?
      - Родная моя! - стенал на всю округу. - Цветочек ненаглядный! Солнышко кареглазое! Счастье единственное! Не уходи!
      "Прямо как лебедь, что подругу потерял! - сидела Галка за сараем. Откуда слова берет? Сериалов мексиканских насмотрелся что ли?"
      "Лебедь" метнулся к полынье.
      "Может, в воду прыгнула?" - резанула жутка мысль.
      - Любовь моя! - простонал в реку. - Как я без тебя?!
      - Там у нас туалетной бумаги нет? - спросила Галка из-за сарая...
      И теперь часто воскрешает в памяти музыку тех сладких слов, что кричал в вечереющее дачное пространство напуганный муж.
      И так светло становится на душе... Так отрадно...
      ТАЁЖНЫЙ КРЕСТНИК
      Галка ждала крестника Леонида Бекишева - Ленчика. Передали, он жалуется на сердце и чуть ли не помирать собрался. Неделю в больнице лежал. Но то ли удрал, то ли выгнали. Скорее - последнее. Ленчик из тех, кто таблетки водкой запивает.
      Вы догадались, сын крестный - не дите несмышленое. Того хуже. Всего на пять лет младше крестной матери. А сердце той же водкой надрывает.
      Галка наметила сводить Ленчика к чудотворной иконе Почаевской Божией Матери, которая благодатно присутствовала в Омске. Надо, чтобы крестник приложился к Пречистой. Когда с иконой ходили по больницам, в кардиологическом отделении один совсем безнадежный поднялся. И еще наметила просить Владыку, пусть крестника на богоугодное дело определит, строительство какой-нибудь церкви. Галкин Борыска четыре года на Ачаирском монастыре работал. Ни в какого бога не верил (и сейчас не верит), горькую употреблял в любые будни и праздники. И вдруг бросил. Напрочь.
      А ведь казалось, конца края не будет. Недавно Сергей, сын их, анекдот, от которого плакать хочется, рассказал. Много лет молчал, а тут выдал родного папу. Когда дачу штукатурили, привезли две машины раствора. Мужики штукатурят, Борыска на ломовой работе - раствор таскает, подает. Ближе к вечеру Галка начала ужин готовить, отблагодарить мастеров доброй чаркой, сытной закуской. Борыска в возбуждение пришел от скорой перспективы. Как же, звездой путеводной трехлитровая банка самогонки в погребе весь день охлаждалась до аппетитной температуры. Но на пути к ней гора раствора высится. Не обойти, не объехать препятствие. Материал такой, что на потом не оставишь, кровь из носа, надо выработать, пока камнем не взялся. Тем паче, как раз хватит стену закончить. А это часа на два волокиты. И тогда Борыска давай в Омку раствор шуровать. "Глянет, - Сергей рассказывал, - никто в его сторону не смотрит и, будто за ним кто гонится, швыряет в воду. Лопата с частотой пулемета мелькала".
      По сей день стена дачи недоштукатурена.
      Такой Борыска был жадный до пьянства. И вдруг как отрезало. Пятый год даже пивом губы не помажет. Галка считает - монастырь повлиял. За хорошую работу, это от Борыски не отнять, был избавлен от греха невоздержания.
      Ленчика тоже надо спасать.
      Судьба свела их прошлой осенью.
      Борыска в то время работал на оптовке в охране и познакомился с сельским предпринимателем из серии "курочка по зернышку". "Зернышками" были ягоды, орехи, мед, которые в Омск доставлял на продажу, и водка, ее закупал на оптовке и возил в деревню, где держал киоск. Места вокруг киоска на сотни верст заповедные: Иртыш, тайга со всеми богатствами. Предприниматель позвал к себе в гости, мол, приезжайте - грибы-ягоды, шишки... Мимоходом пригласил, думал - какой дурак за 300 км потащится бензин жечь?
      Но он Галку не знал. Если Борыска индифферентно отнесся к приглашению, Галка с сыном Сергеем и невесткой Оксаной поехали. Без всяких предупредительных телеграмм, дескать, такого-то числа ждите. Не по-английски отправились в гости. По-Галкиному. Собственно, телеграмму некуда было посылать, точного адреса не знали, фамилию адресата, кстати, тоже.
      Деревня не город, киоск в самом центре стоит, знакомый предприниматель за прилавком. Но радости бурной не проявил по поводу неожиданной встречи, когда дела по боку, хлеб-соль на стол мечи и желание гостя - закон. Замялся по поводу похода в тайгу:
      - Это надо организовывать, так быстро не получится!
      - Ты что? - Галка ему. - Когда организовывать? Мы на два дня приехали. Надо быстрее ягоды собирать!
      В этот критический момент к киоску подошел мужичок с тоскливым выражением лица. Не бомж, не бич, но сразу видно - хочет выпить, и сразу видно - не на что.
      - Ленчик, - сказал хозяин киоска, - может, ты людей сводишь в тайгу.
      Мужичок оживился.
      - У меня капитан катера знакомый, бакены проверяет, отвезет в любое нужное место.
      - Нужно с ягодами, - сказал Галка.
      - В любое. Я места знаю, вырос тут.
      Капитан с удовольствием согласился за литр самогонки доставить к ягодам.
      Самогонку гонорарную Ленчик и капитан начали пробовать сразу, как отвалили от причала. Когда пошла вторая бутылка, капитан вдруг бросил штурвал, задрал ноги и стал управлять плавсредством нижними конечностями, верхние раскинул в стороны, как в танце:
      - А ручки-то вот они! - задорно крикнул, закладывая вираж.
      - Ты че! - всполошилась Галка. - Прекрати! Перевернемся!
      - Не дрейф, мать! Мы капитаны! Мы на севера ходили!
      Благо, Иртыш был пуст на многие километры, катер несся по чистому фарватеру, обгоняя течение.
      - Сазоныч, не получится, как в прошлый раз. - Ленчик тоже с опаской воспринял цирковой номер. - На мель не сядешь? Людям по ягоды быстрей надо.
      - Молчать! пока зубы торчать! Под руку не каркай! Под ногу тоже! - и запел мореходную. - Прощай, любимый город...
      - Впору с жизнью прощаться! - ругалась Галка. - Знала бы - не дала самогонку, пока не доставил на место!
      - На сухую бы с якоря не снялся! - сказал Сазоныч и снова запел. - С якоря сниматься, по местам стоять!
      Затем, взяв штурвал в верхние конечности, направил катер к берегу.
      Прибыли.
      С нашей компанией плыла жена Ленчика, но на берег не сошла, ее Сазоныч должен был забросить в деревню ниже по Иртышу.
      Галина не успела ступить на землю, как заторопила: быстрее-быстрее по клюкву.
      - Вещи прячем и вперед!
      - Да оставляйте так! - говорил Ленчик. - У нас не воруют.
      - Береженого Бог бережет.
      Стаскали манатки в кусты, ветками забросали. Спички Галка, как человек бывалый, положила в несколько мест. Но главное хранилище источника огня устроила в пятилитровом алюминиевом бидоне. В таком укрытии любой дождь выдержат.
      Он не заставил себя долго ждать. Через два часа хлынул. За время, отпущенное хорошей погодой, наша компания порядком углубилась в тайгу. Ягода была. Галка забыла про все треволнения на воде, наполняя емкости дарами леса и болота.
      И вдруг дождь. Для порядка покрапал предупредительно минут пять, а потом как врежет. Проливной. Небо заволокло. Обидно, клюквы полным-полно, светлый день, собирать бы и собирать.
      - Ух, кто-то из нас грешный! - сказала Галка. - Ленчик, наверное?
      - Не могу быть грешным. Некрещеный.
      - Еще и нехристь! Ну, дал Бог проводничка, - засмеялась Галка и скомандовала. - Идем к вещам. Не хватало только заболеть!
      - Ух, надо погреться, - многозначительно хихикнул Ленчик.
      - Ты давай веди.
      - Не беспокойся.
      Пошли. Тайга не бабушкин огород, ни дорожек, ни тропинок, ни примет до боли знакомых. Все вроде как одним миром мазано. Что направо посмотришь стволы, кочки, что налево - точно такой пейзаж. "Одна бы, - думает Галка, обязательно заблудилась".
      Но вдруг закрались сомнения - с проводником, похоже, не лучше. Встретились останки трактора. Тайга тайгой, но не совсем первобытная. Человек случается. Даже на тракторе. Миновали следы механизации сельского хозяйства, а через час опять то, что было когда-то трактором.
      - Как похож на первый, - невестка говорит. - По всей тайге что ли разбросали?
      - Ничего не похож! - Галка зашумела. - Тот же самый! Ты куда нас ведешь, знаток?
      - Нет, не тот! - Ленчик отрицает. - У того на кабине краска не такая облупленная.
      У Галки взыграла криминальная фантазия. А не одна ли это шайка-лейка: жена Ленчика, что якобы в деревню к матери едет, капитан, ногами рулящий, и Ленчик? Сейчас, пока этот водит по кругу, те ридикюль обчистят. Как она забыла деньги взять? С этой спешкой ягодной оставила в рюкзаке. В ридикюле приличная сумма. Галка, стараясь выжать из поездки по максимуму, планировала мясо подкупить в деревне. И брякнула об этом Ленчику.
      "Точно, - разгадывает Галка замыслы грабителей, - обчистят и порешат. Закон - тайга, медведь - хозяин. Убьют и концы в болото. Мужик из киоска с ними заодно. Не зря с радостью предложил в своем дворе машину оставить. С дальним прицелом. Тысяч пятьдесят за нее можно взять..."
      - Ты сколько нас за нос водить будешь? - схватила Ленчика за грудки.
      - Я здесь не был двадцать лет, - виновато захлопал глазами проводник. В Якутии жил. На бульдозере работал.
      - Лезь на дерево, трепло! Куда идти?
      - В другую сторону надо! - доложил Ленчик сверху. - Блуданули!
      А дождь хлещет. Уже никто не прикрывается. Вода кругом - сверху, снизу. До ниточки промокли.
      У Галки в руках ведро, за спиной кан с ягодами - бак алюминиевый на лямках. У Сергея такой же, и в каждой руке по ведру, так как Оксана падает от усталости. Там, собственно, кому тайгу покорять? Птенчик-крохотулечка. Метр пятьдесят ростиком, талия как карандашик, хотя уже двоих родила. На такую глядеть в упор боязно - вдруг покалечишь. Да не верь глазам. Смотреть смотри, а руку поднимать - себе дороже.
      Сергей как с ней познакомился. В отпуске армейском был. На остановке стоит, в двух шагах дюймовочка автобуса ждет. Солдат ребенка не обидит. Зато у гражданских не заржавеет. Двое подошли с приставанием: айда, крошка, с нами. И, не ожидая согласия, руки распустили тащить в свои планы. Сергей им по-хорошему: ребята, девушка не вашей весовой категории, других разве нет? "Ребятам" только это и надо. "Сейчас мы тебе, хлеборез, глаз на жопу натянем и моргать заставим!" Один кастет надевает, а второй размахнулся для удара. В следующий момент Сергей увидел, как миниатюрная ножка, увенчанная микроскопической туфлей, поднялась на невообразимую высоту и этой самой туфлей клюнула наглую морду. Тресь! Владелец морды сразу хлоп на асфальт. Как в кино. Может, конечно, от неожиданности в глубоком шоке оказался. Зато второй однозначно по другой причине лег в нокаут. Это Сергей включился защищать честь мужчины перед защищающей его честь женщиной.
      Дюймовочка была каратисткой.
      Однако в ту сумасшедшую погоду и японская борьба не помогла. Кочкастый путь, дождь, блукание вымотали Оксану.
      - Не могу идти, - упала молодым трупом, - сил больше нет.
      Дескать, пристрелите меня, нет никакой возможности терпеть этот ужас.
      - Ползи! - Галка на нее. - Ползи! Не смей лежать!
      Да так страшно начала кричать, что Оксана поднялась на четвереньки и поползла.
      А что Галке в этой ситуации оставалось делать? Пойди на поводу у жалости, и тогда воспаление легких обеспечено.
      Еще раз загнала Ленчика на дерево. Опять изменили направление.
      - Я тебя здесь закопаю! - угрожала проводнику.
      Спас Ленчика от верной смерти вдруг раздавшийся вдали гудок парохода. Сбоку и сзади. Получается - опять брели незнамо куда.
      - За мной! - обрадованно сказал Ленчик.
      - За тобой уже было! - оттолкнула его Галка и взяла руководство на себя.
      Через час вышли к вещам.
      Те будто в Иртыше побывали. Мокрые от и до. Из-за ягодной лихорадки, да и солнце во все небо тогда стояло, Галка поленилась достать полиэтилен, накрыть.
      Одно успокоило - дальновидность в отношении спичек. Полезла в бидон за первейшей в подобном случае драгоценностью... Мать честная! В крышке невооруженным взглядом не углядишь - микроскопическая дырочка имелась, которой за глаза хватило вымочить содержимое емкости вместе со спичками.
      - А говорила - сухие будут, - Ленчик упрекнул.
      Галка не стала ввязываться в ненужную перепалку, перебрала весь спичечный запас и отыскала две сухие спички и чиркалку.
      - Живем! - сказала. - Быстро за дровами!
      Построили костер, разжечь его Галка поручила Ленчику. Она все еще видела в нем опытного таежника, выросшего не на асфальте, а в экстремальных условиях. А тут самые тяжелые для разведения костра. Сверху льет, дрова сырые, ветер.
      - Это мы запросто! - сказал Ленчик и лихо чиркнул.
      Огонек, от которого должно было разгореться живительное пламя для спасения ягодников, погас, не дойдя до веточек.
      - Таежник сраный! - Галка была вне себя от ярости. - Ты че наделал? Думай теперь, как разжигать наверняка! Думай! Последняя спичка осталась. Испортим - хана всем!
      Ленчика, наконец-то, проняло. Понял ответственность момента.
      - Бересту надо от живой березы, - вспомнил навыки бесштанного детства. И побежал драть ближайшую березу.
      Галка, тоже возбужденно соображая "как быть?", вспомнила о допинге для огня - самогонке. Имелся неприкосновенный для пьянства запас - литровая бутылка. Да не просто самогонка - экстра. Мать гнала на день рождения, верных семьдесят градусов первач.
      На этот раз спичку отдала Сергею. Все плотным, дрожащим от холода кольцом обступили костер, огонек вспыхнул, лизнул тоненький краешек бересты, перекинулся на него, следом занялись веточки. Галка начала подстегивать пламя самогонкой. А оно, как тот пьяница, что без горючего не может работать, - держится, пока есть на дровах спиртоносная влага. Закончилась, тут же никнет. Береста, тоненькие веточки схватываются огнем, быстро прогорают - а серьезные дрова никак не разойдутся.
      Галка уже полбутылки вылила и дальше щедро плещет.
      И не видит, что у Ленчика глаза ужасом расширены. Он терпел-терпел, потом как закричит:
      - Ты что, зараза такая, делаешь?! Ты в своем уме, ведьма проклятая! Оставь хоть маленько погреться!
      Но для Галки Ленчик перестал быть авторитетом! Самое интересное, с последней каплей костер набрал силу и стал перемалывать любые дрова. Да и дождь стихать начал.
      К полуночи высушились. Надо спать укладываться. Галка Сергею с невесткой все тряпье отдала. Они что под себя положили, что на себя натянули, поросятами прижались, засопели. Галка с одного бока к ним пристроится - мерзнет, с другого - такой же комфорт. В чужом пиру сладко не опохмелишься. Крутилась, крутилась, плюнула на сон. Села у костра. И здесь не согреться. Что спиной к пламени повернется, что лицом - азбуку Морзе зубами выстукивает: холодно! холодно! холодно!
      А Ленчик похрапывает. У него пуховый спальник. "С Якутии привез", хвастался. В майке дрыхнет, физиономия блаженная. И спальник, надо отметить, просторный. Как раз на двоих. Но не полезешь к чужому мужику.
      Будь теплее, Галка бы красотами любовалась. Небо очистилось, в звездах. За стволами деревьев бегучее тело Иртыша. Тайга после дождя благоухает. Но не до того, когда у точки замерзания организм.
      Промаялась до рассвета. А с первыми лучами солнца зеркальце достала. И плохо сделалось. На самом деле ведьма, а не женщина. Ужас! Волосы свалялись, труха в них, солома ... Лоб в саже, щека в крови, комара раздавила. Галка про холод забыла, достала шампунь и в ручье голову вымыла. Посмотрелась в зеркало. Вот теперь женщина как женщина. Фен в тайге не найти, над костром начала сушить волосы. И окончательно перешла точку замерзания в критическую сторону.
      - Ты, - ткнула Ленчика в бок, - вылазь! Хозяин тайги называется! Женщина околела, а он без задних ног храпит...
      - Давай вместе, - гостеприимно предложил Ленчик.
      - Разогнался! Освобождай!
      Забралась в спальник, застегнулась, один нос наружу, и только тогда согрелась.
      ...А через полгода Ленчик приехал в гости. Вот тогда Галка и окрестила его.
      И вот теперь ждала крестника, решительно настроившись на борьбу за здоровье его тела и души.
      ЖАН С РОГАМИ
      Козел он и есть козел. Молока не дождешься. Но дареному будь рад и не кочевряжься.
      Уговорила Галка мужа Борыску свозить на север области, сделать бизнес в пользу семьи. Выгода сама в руки просится. В Омске литр разливного подсолнечного масла 14 рублей, в деревне - 20. Есть разница? Галку не деньги в первую очередь интересовали, натуральный продукт. За две "полторашки" масла давали мешок картошки, тогда как в Омске ведро дешевле, чем за 30 рублей, не возьмешь. Сетей оптом на три тысячи накупила на баранов менять.
      Приехали в деревню, и пошло-поехало. Целый базар у машины открылся. Одной картошки тридцать мешков загрузили. Мужики, увидев сети, побежали баранов резать. Пока разделывали, Галка напросилась к одному деревенскому подворье посмотреть. Интересно! Коровы, свиньи, овцы, козы... Знакомится Галка с живностью, у самой слюнки текут:
      - Мне бы такое! Тридцать лет в КБ потеряла, а так хочется всего попробовать!
      - Хочешь козленка попробовать? - хозяин спрашивает.
      Козленок был слаб на передние ноги, не мог стоять в полный рост. На коленках всю дорогу существовал или лежа...
      - Бедненький ты мой! - воскликнула Галка, увидев бедолагу. - А какой хорошенький!
      - Забирай! Мне с ним возиться некогда. Была бы еще козочка. Бери, два ведра комбикорма сверху даю!
      Совсем дурочкой надо быть отказываться. Козел, конечно, не козочка, но раз их природа создала, значит, должна быть какая-то польза.
      - Давай! - согласилась Галка.
      Козленку до козла расти и расти, характером тем не менее обладал соответствующим для нарицательной породы.
      По приезде домой поместила Галка неожиданное приобретение в ванную. А куда еще?
      - Ну, ты даешь? - не обрадовался Борыска.
      - На ноги подниму, определю куда-нибудь, не хвилюйся! - пообещала светлую перспективу Галка. - Че бы я отказывалась, когда задаром дают?
      - Делать тебе нечего! - невзлюбил козленка Борыска.
      - Козлов у нас еще не было, - весело заметила дочь Маринка и назвала первенца крайне легкомысленно - Жанчик.
      Тот, и вправду, был писаный красавчик. Как снег белый, кудрявенький. А шерстка - чистый шелк.
      - Какой он к лешему Жанчик! - не согласился Борыска. - Больше чем на Дурко не тянет.
      Как аукнется, так и откликнется начал относиться к Борыске Жанчик. Будь силен на ноги, рогами бы проявлял антипатию. Ой, как чесалось в сторону недоброжелателя главное козлиное оружие. Однако применять его ударно-колющую силу с неисправной ходовой частью не мог.
      Он, вредина, другой способ придумал бить недруга.
      Не зря козел - нелюбимое в русском языке животное. Стоило Борыске открыть дверь в ванную, зубы почистить или лицо побрить, Жанчик поворачивался к нему задом и портил воздух. Галка и Маринка сколько хотели пребывали в козлином стойле, Борыска постоянно подвергался газовым атакам.
      - Остальные ноги переломаю, - выскакивал за дверь вдохнуть свежего воздуха.
      Ходил бриться с дезодорантом, пытаясь ароматически нейтрализовать едкую ненависть. Да куда там химии против естественного состава!
      Борыска пытался разнообразить тактику противодействия. Бил упреждающе. Засунет руку с баллончиком аэрозоли в чуть прикрытую дверь, щедро откроет клапан и создает парфюмерное облако, дабы нырнуть в него потом. Жанчик чихал, мотал башкой, но последнее газовое слово все одно оставлял за собой.
      - Козлиное отродье! - ругался Борыска, окончательно перебравшись бриться на кухню. - Скоро от меня, как от козла, будет нести! Помыться по-человечески не могу.
      - В баню сходи!
      - Я лучше ему башку оторву!
      - Это не петух.
      - Возьму электропилу, - грозился Борыска, - и в секунду отлетит вместе с рогами.
      Болезнь Жанчика требовала медицинского вмешательства. Но не тратить же деньги на ветеринара. Из восстановительных процедур Галка первым делом взялась массировать ноги больному. Вечером на полу в комнате стелила постель, брала с собой Жанчика и массировала ему ножки. Утром, едва проснувшись, тоже за массаж принималась. Это раз. Второе - на птичьем рынке провела опрос, что и как при данных симптомах болезни делать. Узнала: падает на передние ножки от недостатка витаминов. Раскошелилась на тривит и шприцы.
      Что уж там больше благотворно подействовало - массаж или уколы, а вскоре Жанчик стал подниматься на все ноги. Даже взбрыкивать начал, хотя долго стоять в полный рост еще не мог.
      Как Борыска не любил Жанчика, а все равно жалко животинку.
      - Зачем мучишь его? - отчитывал супругу. - Живет без движения. Это не попугай в клетке. И того полетать выпускают. Чтобы ноги окрепли, двигаться надо. Вон они как в деревне скачут. Не угонишься! Сходила бы и погуляла с ним.
      И Галка пошла.
      - А я пока помоюсь, - обрадовался Борыска.
      Галка нарядилась в выходное пальто, шапку норковую. Собачий повадок взяла, с Жанчиком на лифте спустилась...
      - Ты че без намордника зверюгу вывела? - сосед дядя Вася пристал с подковырками. - Не положено! Будем жаловаться!
      - На рога ножны надень! - еще один критик впрягся посмеяться. Перебодает всех, на лекарствах прогоришь!
      - Идите вы в пим дырявый!
      Люди отстали, другая напасть началась - собаки. Королевский пудель Портос подбежал в игривом настроении. Жанчик в деревне пуделей не видел, решил - это какая-то лохматая нечисть и без предупреждения саданул рогами в бок. Пес обозлился на такую бестактность - цапнул Жанчика за ногу. У козла зубы не такие острые, еще раз поддел обидчика рогами, тот завизжал от боли.
      - Совсем охренели! Козлов развели! - прибежала хозяйка породистого пуделя, к которому на вязку сучек аж из других областей возят, а тут какие-то паршивые козлы экстерьер портят.
      - А вы хуже собак своих! - Галка в долгу не осталась.
      Жанчик быстро понял, что от нового персонажа дворовой стычки хорошего ждать не приходится, поэтому сделал прыжок и как дал низкорослой владелице Портоса под обширную тыловую часть организма. Отчего женщина полетела злой на козлов физиономией в землю.