Черный Валет (№3) - Алмазный король

Тот посмотрел на обоих просителей так, как, наверное, грешники в аду смотрят на терзающих их чертей.

— Ладно уж, — неохотно выдавил он, — пусть едет и миледи. Я пошлю с вами Микки.

Едва сдержав радостную улыбку, Дженна поспешила в капитанскую каюту. Селии на месте не оказалось, и девушка от души за нее порадовалась, решив, что компаньонке полегчало, раз она уже начала покидать их совместное жилище.

Для поездки в город платье Дженны вполне годилось, переодеваться она не собиралась, но ее заботила другая деталь туалета — перчатки. Порывшись в дорожном сундуке, она нашла подходящие по цвету и принялась было натягивать одну на безобразное родимое пятно, но вдруг остановилась и задумалась.

Ни Мэг, ни Робина, ни капитана с Хэмишем, похоже, не волновало, что у нее на руке. А если так, то с какой стати переживать и мучиться из-за «метки»? В конце концов, не все ли равно, что подумают незнакомые люди? «Нет, — сказала она себе, решительно снимая перчатку, — я больше не буду прятаться от людей».

Она почувствовала огромное облегчение, как будто освободилась из застенка, в котором провела всю жизнь, и, наслаждаясь этим новым ощущением, принялась рыться в своем дорожном сундуке в поисках сорочки для девочки — ее можно будет потом подогнать по размеру, у Селии настоящий талант по этой части. Вдруг рука Дженны нащупала мешочек с драгоценностями, которые она не успела зашить в платье. Он почему-то уже давно не попадался ей под руку, и девушка считала, что он стал пиратским трофеем.

Оказывается, Мэлфор не польстился на ее добро…

Она опустилась на койку и задумалась, уставившись на сундук, перчатки и найденные драгоценности. Сколько событий произошло с ней в последние дни и сколько ждет в будущем… Встреча с женихом… Состоится ли она? Что будет с «Ами» и его обитателями? И почему так долго не возвращается капитан?

Очевидно, он попал в трудное положение, иначе бы уже давно был на корабле. Возможно, его арестовали и собираются передать англичанам, которые, несомненно, жаждут его крови.

Наверное, Дженне следовало бы радоваться беде своего недруга, но при одной мысли, что его могут повесить, у нее от ужаса замирало сердце. «Из-за детей, — убеждала себя девушка, — я тревожусь за него только из-за Мэг и Робина, которые его так любят».

Взяв отобранную для Мэг сорочку, девушка поспешила обратно в «лазарет». Медлить было нельзя, ведь французские власти могли запросто передумать и отменить разрешение на посещение врача, с которым Дженна связывала большие надежды — доктор наверняка превосходил Хэмиша если не знаниями и опытом, то уж выбором лекарств наверняка.

Переодев маленькую пациентку, она кликнула ожидавших в коридоре Хэмиша и Робина; лекарь взял Мэг на руки, и они вместе с мальчиком пошли наверх.

День уже клонился к закату, и на темнеющем небе проступила бледная россыпь первых звезд. Вечерний бриз навевал приятную прохладу. На палубе под оголенными мачтами царила непривычная тишина.

Внизу, на воде, ждала большая шлюпка с гребцами наготове.

Дженна перелезла через бортик и скрепя сердце стала спускаться по веревочной лестнице — это занятие явно не годилось для дам в длинных платьях и нижних юбках. «Пожалуй, малышка Мэг правильно сделала, отдав предпочтение мужской одежде», — подумалось ей.

Несколько крепких рук помогли девушке сесть в лодку. Следом за ней ловко и быстро спустился Робин; потом пришел черед Микки с Мэг на руках. Девочка обхватила его шею здоровой рукой и отпустила только тогда, когда он посадил ее на сиденье рядом с Робином. Коротко стриженная, в рубахе и брюках, она и впрямь очень походила на мальчика. Однако маленькое путешествие давалось ей нелегко: она еще больше побледнела, на лице застыла страдальческая гримаса и с губ сорвался едва слышный стон, когда девочка привалилась к Робину.

Путь до пристани занял всего несколько минут. Матросы привязали шлюпку и помогли выйти Дженне, а потом на руках вынесли Мэг. Стоявшие на карауле солдаты даже пальцем не пошевелили, чтобы им помочь.

Из строя вышел их командир.

— Где доктор? — спросила Дженна по-французски. Офицер только молча смотрел на нее.

— Да, и где наш капитан? — добавил Микки.

Француз пожал плечами, потом повернулся к солдатам, отдал распоряжение одному из них, и тот жестом приказал шотландцам следовать за ним. Робин двинулся вместе со всеми, но вскоре отстал, свернул на какую-то улицу и исчез из виду.

Дженна мысленно пожелала ему удачи. По словам Хэмиша, мальчик говорил по-французски — многозначительный факт, ведь в английском и шотландском высшем обществе была мода на французский язык. Дженна тоже знала французский и любила его за выразительность и благозвучие. «Любопытно, владеет ли французским Мэлфор? — подумала она. — Скорее всего, да, если мои наблюдения верны».

Солдат привел маленькую процессию к небольшому белому зданию, поднялся на второй этаж и постучал. Дверь немедленно открыл немолодой человек, — видимо, врач ожидал визитеров.

Микки внес Мэг внутрь.

— Ou est le garcon[1]? — рявкнул солдат.

— Наверное, вернулся к лодке, чтобы ждать нас там, — ответила ему Дженна по-французски.

Тот посмотрел на нее с сомнением, но ничего не сказал. Увидев рану Мэг, врач покачал головой.

— Как вы ее лечили? — спросил он на ломаном английском.

— Масляными припарками, — ответила Дженна. — А перед этим я очистила рану.

— Похоже, рану зашивали не один раз.

— Да, потому что шов порвался во время шторма.

— Я советую пускать больной кровь несколько раз в сутки, — сказал врач. — И давать хину, чтобы успокоить боль.

— Мы давали ей опийную настойку.

— К опию быстро вырабатывается привыкание, — поморщился француз. — Это плохо. Лучше давайте хину и делайте припарки из хлеба с молоком.

— У нас не было молока, — заметил Микки.

— Рана сильно воспалилась, — продолжал врач, — но гангрены пока нет. Нужно пустить кровь.

— Нет, — покачал головой матрос, — девочка слишком слаба.

Дженна посмотрела на врача и тоже отрицательно покачала головой. Она не видела ни одного раненого, которому бы помогли кровопускания. Как правило, ранения и так приводили к большой кровопотере. По медицинской науке, однако, в таких случаях следовало освободить тело пациента от «дурной крови», но это положение всегда казалось Дженне сомнительным. И все же…

— Кровопускание — общепринятый метод лечения воспаленных ран, — врач перешел на родной французский. — Кровопускания и хина. Хина облегчает боль, сужая сосуды, и сгущает гной.

Дженна перевела его слова для Микки и Мэг.

— Нет, кровь пускать не надо, — уперся матрос.

— Послушайте, вы пришли ко мне за советом, — начал сердиться врач, — я вам его дал…

— Да, большое спасибо, — ответила Дженна. — Мы обратились к вам именно потому, что нам рекомендовали вас как истинного знатока медицины, и я вижу, что мы не ошиблись. Но девочка и без того потеряла много крови… Нет ли еще какого-нибудь средства ей помочь?

— Сделаем так: я сейчас дам девочке порцию хины, — смягчился доктор, — а вам — небольшой запас этого лекарства, чтобы хватило на весь курс лечения. Давайте хинную микстуру каждые четыре часа и забудьте об опийной настойке. Не помешают и припарки из молока и хлеба. Еще я дам вам несколько пластырей, чтобы предохранить от разрывов шов. И, конечно, надо ограничить подвижность руки, чтобы не тревожить рану. Вот и все средства, которые может предложить современная медицина, за исключением кровопусканий, конечно. Остается только молиться, чтобы не было гангрены.

Дженна перевела для Микки и девочки его слова, за исключением последнего предложения, и спросила:

— Выдержит ли раненая морское путешествие?

— Ее пребывание здесь, на острове, уже вряд ли что-то изменит, — покачал головой врач.

Девушка понимающе кивнула. Поначалу она приготовилась не только остаться с девочкой на Мартинике, конечно, с разрешения Мэлфора, но и в случае необходимости тайно увезти малышку; однако потом отказалась от этого намерения — девочка так светилась от радости при появлении Робина и при одном только упоминании имени капитана, что Дженна поняла: их разлучать нельзя.

— Merci, — поблагодарила она любезного француза, который поспешил заняться приготовлением микстуры.

Когда он закончил и протянул склянку девочке, та только фыркнула, подозрительно глянув на отвратительного вида жидкость.

— Пей, милая, тебе станет легче. — Дженна приподняла девочке голову и поднесла лекарство к ее губам.

Мэг сделала глоток, содрогнулась всем телом и залпом опустошила чашку.

— До утра вы можете оставить девочку у меня, — предложил врач.

Микки отрицательно покачал головой.

— Нет, спасибо, — сказала Дженна. — Но если ей станет хуже, мы пошлем за вами.

Француз наложил на рану пластырь и сделал из бинтов повязку в виде петли, чтобы поддерживать раненую руку девочки. Потом он протянул Дженне бутылочку с хинной микстурой.

— Нет ли у вас молока? — спросила девушка.

— Утром вы сможете купить его в городе, — ответил он.

Дженна кивнула и еще раз поблагодарила за помощь.

Микки поднял девочку и пошел к двери. Вместе с французским солдатом, дожидавшимся на улице, шотландцы направились к пристани. Из тени бесшумно выскользнула тщедушная фигурка и зашагала рядом с Дженной — это был Робин.

— Капитан под арестом, — шепнул он.

— За что? — похолодев, тоже шепотом спросила девушка.

— За каперство. Англичане пригрозили захватить остров, если французы окажут ему помощь.

У Дженны упало сердце. Уилл, капитан Мэлфор… кем бы он ни был, англичане наверняка повесят его, если он попадет к ним в руки.

14

Под бдительными взглядами французских солдат шлюпка с шотландцами вернулась на «Ами». На этот раз подъем по веревочной лестнице дался Дженне уже легче, чем раньше, и, приободрившись, она стала ждать, когда Микки поднимет раненую девочку.

Оказавшись на корабле, Мэг попросила матроса поставить ее на ноги и несколько минут стояла, с наслаждением вдыхая запах моря. От слабости ее слегка качало. Потом Дженна проводила ее к себе в капитанскую каюту, решив, что на широкой койке девочке будет гораздо удобнее, чем в «лазарете». К тому же Селия поможет за ней ухаживать, а спать девушки могли бы по очереди на тюфяке…

Селия согласилась помочь сразу, без раздумий, но все же спросила, заглядывая хозяйке в глаза:

— Когда нас отпустят, миледи?

— Не знаю, — призналась Дженна. — Французы задержали капитана и приказали всем оставаться на корабле.

— Даже нам, пленникам?

— Да.

Лежавшая на капитанской койке Мэг с видимой тревогой прислушивалась к их разговору. Заметив это, Дженна подошла к ней.

— Не волнуйся, дорогая, я тебя не покину, — пообещала она, полная решимости сдержать слово. Отныне она всегда будет рядом с Мэг, останется ли та на острове или снова поплывет на корабле неведомо куда. Даже если капитан или французы будут противодействовать, Дженна найдет способ остаться с Мэг. — Постарайся немного поспать, — добавила девушка и, прикрыв раненую одеялом, жестом показала Селии, что хочет поговорить с ней в коридоре.

— Я остаюсь с девочкой, — сказала она компаньонке, когда они вышли из каюты. — Если хочешь вернуться домой, я дам тебе денег на дорогу, и ты поедешь на Барбадос, а оттуда — в Шотландию. Если не хочешь домой, можешь поселиться здесь или на Барбадосе. Ты умеешь ладить с детьми, и не исключено, что тебя пригласит к себе мистер Мюррей. Я дам тебе для него письмо.

— Нет, миледи, я не могу вас бросить, — покачала головой Селия.

— Не отказывайся от такой превосходной перспективы, милая, — возразила Дженна, которую мучило чувство вины. — Знаю, как тяжелы для тебя морские путешествия, но кто-нибудь из наших товарищей по несчастью, пассажиров «Шарлотты», поможет тебе перебраться на Барбадос и найти подходящее место. Ах, я так жалею, что увезла тебя из Шотландии!

— И напрасно, миледи, силком же вы меня не тащили. Я всегда мечтала о приключениях, вот и решила поехать с вами за тридевять земель. И надо сказать, все было бы хорошо, если бы не морская болезнь.

— Ты мне как сестра, — растроганно пробормотала Дженна, заключая компаньонку в объятия. — Мне так хочется, чтобы ты была счастлива!

— Тогда позвольте мне остаться с вами, миледи.

— Даже если нашим домом станет этот корабль?

— Да, — ответила Селия. — Знаете, здесь есть один джентльмен…

— Вот как? — удивилась Дженна. Ей казалось, что у ее ослабленной болезнью компаньонки не было возможности видеться с другими пленниками.

— Он один из членов команды, — уточнила Селия, — его зовут Берк. Когда вы ухаживали за Мэг, он приносил мне еду.

— Берк? — переспросила потрясенная Дженна. Она видела нового знакомого Селии несколько раз — похоже, между ним и капитаном существовала очень тесная связь, хотя Берк явно не принадлежал к числу офицеров. Здоровенный детина, он производил впечатление человека неотесанного, грубого, хотя, как заметила девушка, очень по-доброму, с какой-то неуклюжей нежностью относился к раненой девочке и регулярно посещал ее в «лазарете».

— Да, его зовут так, — подтвердила компаньонка. — Он приносил мне специальные отвары против морской болезни. По его словам, он тоже страдал этим недугом, но выздоровел. Берк уверяет, что я тоже справлюсь.

Дженна покачала головой. Их невозможно было даже представить рядом — хрупкую, хорошенькую, робкую Селию и огромного, угрюмого мужлана Берка, похожего на бандита с большой дороги.

— Ладно, поговорим об этом позже, — предложила она с улыбкой. — Побудь с Мэг, пока я вернусь, хорошо?

Дженна хотела поговорить с Микки, Хэмишем и Берком и выяснить их намерения. Она собиралась бороться за Мэг. И за себя…

Клод с сочувствием наблюдал за капитаном Мэлфором, который в бессильной ярости мерил шагами комнату, то придумывая какие-то планы действий, то оглашая воздух проклятиями. Он был на грани отчаяния — как выбраться из ловушки, не восстановив против себя французов?

Появись такая возможность, Алекс бы с радостью продал «Шарлотту» за сущие гроши и убрался бы из негостеприимных вод Карибского моря. Черт с ним, с губернатором, пусть старый мздоимец берет что его душе угодно, даже весь трофейный корабль с грузом, только бы отпустил восвояси его, Алекса, «Ами» и детей. Судьба детей особенно волновала капитана.

Между тем месье Ришар, очевидно, пока не решил судьбу своих пленников, иначе бы он не старался на всякий случай — вдруг все-таки придется отпустить? — ублажить их лучшей едой и выпивкой, какую только смог найти. Можно не сомневаться, они бы сразу почувствовали, определись он с выбором не в их пользу.

Малодушием и подлостью месье Ришар походил на тех приспособленцев-шотландцев, которые метались между двумя противостоящими сторонами, высчитывая, кому достанется победа. К одной из этих сторон принадлежали Кемпбеллы… Мысль о заклятых врагах вызвала в памяти Алекса лицо странной девушки, волею судьбы оказавшейся на его корабле. Ее глаза манили, притягивали, как магнит… Алекс вспомнил, как ему хотелось прикоснуться к ней, поцеловать… Нет, это было бы сродни предательству — лучше иметь дело со скорпионом, чем с кем-то из этого проклятого семейства!

Но Дженет совершенно не укладывалась в его представление о ненавистном клане. К тому же в их последнюю встречу она показалась ему намного красивее, чем раньше, возможно, потому, что поначалу он смотрел на нее только как на дочь лорда Кемпбелла, а не как на женщину, способную мыслить, чувствовать и сострадать…

Теперь же у Алекса как будто открылись глаза — Дженет, распустившая уродливый пучок на затылке и снявшая нелепые перчатки, предстала перед ним настоящей красавицей. Особенно хороши были ее пышные русые волосы с золотистыми прядями и колдовские глаза, от гнева вспыхивавшие изумрудно-голубым огнем, как Карибское море под лучами солнца.

Не ко времени и не к месту Алекс ощутил такое глубокое, сильное влечение к ней, какого еще не испытывал ни к одной женщине. Правда, появление Дженет с самого начала вызвало в нем неясное томление, но он объяснил его тем, что просто стосковался по женской ласке.

А потом была встреча в «лазарете»…

Тогда к Дженет, казалось, устремилась каждая частица его тела, и, что встревожило Алекса больше всего, к ней устремилась его душа — ему вдруг страстно захотелось, чтобы с лица девушки исчезла привычная настороженность, чтобы оно осветилось радостью. И лишь усилием воли Алексу удалось подавить желание погладить Дженет по щеке, приласкать ее, успокоить…

Как бы он хотел ей сказать, что ему наплевать на ее родимое пятно, которое, очевидно, доставляло девушке немалые страдания — об этом говорили привычка ходить в перчатках и напряженное выражение глаз Дженет, которое появлялось всякий раз, когда кто-нибудь бросал взгляд на ее руки или при встрече с новым человеком. Алекс и сам испытывал такое же чувство с тех пор, как охромел и его лицо обезобразил шрам. Но хромота и шрам — следствие его собственных действий, а родимое пятно досталось Дженет от природы. Разве справедливо ее в этом обвинять?

Похоже, она сама не сознает, как красива, как прекрасны ее глаза и волосы…

И все же она одна из Кемпбеллов… Ненависть к ним прочно поселилась в душе Алекса после сокрушительного поражения той Шотландии, которую он любил и считал своей родиной, а в горькие месяцы скитаний, последовавших за сражением при Каллодене, к ненависти присоединились безграничное отчаяние и опустошенность. Тогда Алекса спасли сестра и ее новый муж — если бы не они, он, наверное, стал бы таким же законченным негодяем и убийцей, как Камберленд.

Капитан на мгновение закрыл глаза, пытаясь представить себе, о чем сейчас думает Дженет. Может быть, она уже сбежала от Хэмиша и пытается перебраться на Барбадос, к жениху? Не исключено. Но почему эта мысль причиняет такую боль? Наоборот, нужно радоваться, что леди Кемпбелл больше не будет стоять на пути…

«Хватит отчаиваться, — приказал себе Алекс, — лучше подумай, как отсюда выбраться!»

Рассчитывать можно было только на себя. Берк бы, конечно, ради своего капитана поднял команду на штурм города, но Форт-Ройяль наводнен солдатами, и шансов на успех нет никаких. Слава богу, Хэмиш человек осторожный и вряд ли решится ослушаться приказа. А капитан приказал до его возвращения никому не покидать корабля.

Остается одно — побег… Тогда за «Ами» будут охотиться уже два флота — английский и французский. Но лучше уж бежать и бороться за свою жизнь, чем сидеть и обреченно ждать прихода англичан…

Алекс подошел к окну — на город уже опустилась ночь. Если утром они с Клодом не добьются аудиенции у губернатора, придется применить силу, чтобы вырваться отсюда. Вот только как? Ведь у них нет оружия…

— Ты же знаешь, у меня приказ, — упрямо повторил Хэмиш.

— Плевать мне на твои приказы! — рявкнул Берк. — Капитана арестовали, значит, мы должны его вызволить!

Поблизости от них, в тени одной из шлюпок, пряталась Дженна, на которую никто уже не обращал внимания — в последние двое суток матросы начали относиться к ней почти как к своей, поскольку она ухаживала за Мэг.

Слушая спор соратников Мэлфора, девушка размышляла над словами компаньонки о Берке — этот мужлан казался полной противоположностью Селии и всего того, что ей нравилось в людях, за исключением, пожалуй, такого похвального качества, как преданность.

— Никто больше не сойдет на берег до тех пор, пока я не свяжусь с капитаном, — упорствовал Хэмиш. — Я разрешил отнести девочку к доктору, потому что это собирался сделать сам капитан. Но про тебя, Берк, он ничего не говорил.

Дюжий шотландец с угрожающим видом двинулся было к лекарю, но ему преградил дорогу Микки.

— Хэмиш прав, — сказал матрос. — Нас осталось не так много, и, если французы кого-то арестуют, мы просто не сможем управиться с кораблем, чтобы выбраться отсюда.

— Тогда я пойду один, — проворчал Берк. — Я ведь ничего не смыслю в морском деле, от меня мало толку.

— Что правда, то правда, — ядовито заметил Хэмиш.

— Я с тобой, Берк, — выступил вперед Робин. Дженна решила, что настала пора вмешаться.

— Думаю, надо действовать, как прикажет капитан, — сказала она, выходя из тени.

— Но нас к нему наверняка не пустят, — покачал головой Хэмиш. — Как мы узнаем его новый приказ?

— К нему могут допустить его жену, и в этой роли выступлю я, — спокойно ответила Дженна.

Моряки от изумления потеряли дар речи.

— Не сомневайтесь, французский губернатор обязательно разрешит капитану свидание с женой, иначе он не француз, — добавила девушка.

— Откуда нам знать, можно ли вам доверять? — прищурился Микки.

— Подумайте сами, — пожала она плечами, — какой мне смысл предавать вас или капитана? Англия и Франция все еще находятся в состоянии войны, и, как вы знаете, Мэлфор все равно обещал меня отпустить вместе с остальными пленниками.

— Но почему вы решили нам помочь, миледи?

— Я забочусь о Мэг, — призналась Дженна, — а девочка очень любит капитана. Мне бы не хотелось, чтобы ее жизнь или жизнь Робина вновь оказалась в опасности.

Моряки переглянулись.

— Вряд ли это удачная мысль… — нерешительно протянул Микки.

— А я с тобой не согласен, — неожиданно поддержал девушку Хэмиш. — Нас к капитану наверняка не допустят, а миледи — могут, и тогда капитан расскажет ей, как мы должны действовать.

— Но французы никому не разрешают сходить на берег, — напомнил Микки.

— Давайте хотя бы попытаемся, — настаивал Хэмиш. — К тому же миледи может пронести пистолет для капитана.

Они обсуждали предложение Дженны так, словно ее не было рядом, но она не чувствовала обиды. Ее снедало беспокойство — на словах все было просто, а на деле… Справится ли она? Ведь, по сути, ей никогда в жизни не приходилось лгать и притворяться, да и в мужчинах она разбиралась плохо, ведь до этой поездки девушка общалась в основном с домочадцами. Вдруг губернатор не поверит, что Мэлфор мог жениться на такой дурнушке? Да и кто женится на женщине с «дьявольской меткой»? Не дай бог, если француз дознается, кто она на самом деле, или ее выдаст Мэлфор — тогда на ее будущем можно будет поставить крест: одно дело стать пленницей пирата и совсем другое — добровольно притвориться его женой, чтобы вызволить его из-под ареста…

И вообще, примет ли капитан помощь от дочери лорда Кемпбелла?

Кровь прилила к щекам Дженны — вспомнилось, как между ней и капитаном пробежала искра и с какой гадливостью он отшатнулся, словно она прокаженная…

— Нам ничего другого не остается, надо выручать капитана. — Рассудительный голос Хэмиша вывел девушку из задумчивости, и она расправила плечи, стараясь выглядеть уверенно, хотя ее одолевали сомнения. — Миледи права, она нас не предаст — хотя бы потому, что с ней пойдут Берк и Робин.

— С чего ты взял, что французы разрешат Берку сойти на берег?

— Мы можем сказать, что он мой слуга, — предложила Дженна.

Берк бросил на нее испепеляющий взгляд.

— Мне понадобится сопровождение, ведь дамы не разгуливают по городу одни, — добавила Дженна, заметив в глазах моряков нерешительность. Прикинув шансы на успех, они, похоже, тоже начали колебаться. В самом деле, от кого теперь будет зависеть жизнь капитана — от пленной пассажирки, мальчика и беглеца с сомнительным прошлым?

— Я поддерживаю план миледи, — подал голос Робин.

— Вам не разрешат сойти на берег, — проговорил Микки, поглядывая на огни города.

— Попробовать стоит, — высказался Хэмиш. — Нельзя сидеть сложа руки.

— Разве французов не удивит, что капитан никогда прежде не упоминал о жене? — усомнился Микки.

— Он не очень-то разговорчивый, наш капитан, — заметил лекарь.

— Но миледи посещала доктора, — напомнил Микки. — Она могла назвать ему свое имя.

— Нет, я не называла, — сказала девушка, и моряки обернулись к ней — казалось, обсуждая план Дженет, они совершенно забыли, что она тоже здесь. — Я справлюсь, вот увидите, — продолжала она, чувствуя на себе их испытующие взгляды. — И не бойтесь, я не предам.

— Хорошо, — подвел итог Хэмиш, — будем действовать по вашему плану.

— Уже ночь. Может быть, лучше подождать до утра?

— Нет, так правдоподобней, — покачал головой лекарь. — Не дождавшись мужа, миссис Мэлфор должна в панике броситься к губернатору еще до утра. — Он окинул Дженну проницательным взглядом и добавил: — Мне кажется, миледи, вы по натуре не паникерша. Как, сыграть сумеете?

— Постараюсь. Значит, решено. Я проверю, как там Мэг, и заодно переоденусь, — ответила девушка. Хэмиш был на ее стороне, это ясно, Робин тоже, а вот Берк с Микки продолжали сомневаться.

— У вас есть что-нибудь более… гм… нарядное? — спросил Хэмиш, глянув на ее платье.

Дженна кивнула и поспешила к себе. У нее было два нарядных платья — подвенечное и цвета морской волны, предназначенное для званых обедов и светских приемов.

Подвенечный наряд Дженна, разумеется, отвергла сразу. Что касается платья цвета морской волны, то, добавленное к новому гардеробу в последний момент, оно было самым роскошным и шло ей больше всех остальных платьев, поэтому Дженна решила надеть именно его. К нему полагалось изумрудное ожерелье, которое девушка еще не надевала ни разу, и перчатки в тон. Кроме того, она надеялась, что Селия сумеет сделать ей соответствующую наряду прическу, хотя из-за долгого отсутствия практики компаньонка-горничная наверняка растеряла былую сноровку, да и неухоженные волосы будет трудно привести в порядок.

Увидев свою добровольную сиделку, Мэг, за которой присматривала Селия, только улыбнулась слабой, вымученной улыбкой — малышку по-прежнему мучили лихорадка и боль.

Дженну снова охватили сомнения — правильно ли она поступает? Не подвергает ли опасности жизнь бедняжки, оставляя ее на корабле? Может быть, лучше отдать Мэг под наблюдение местного врача, который считает кровопускание самым действенным способом лечения?

У нее не было ответов на эти вопросы, но инстинкт подсказывал, что девочке будет лучше с теми, кого она любит и кто любит ее — с Робином, капитаном и Хэмишем. Дженна тоже привязалась к Мэг, но понимала, что та никогда не будет относиться к ней так, как к своему спасителю Мэлфору.

— Ты поможешь мне одеться и сделать прическу? — спросила Дженна компаньонку.

— Да, миледи. Какое платье вы выбрали?

— Цвета морской волны.

— О мисс, оно вам так идет! — одобрила ее выбор Селия.

Горничная затянула хозяйку в корсет, потом помогла надеть нижнюю юбку и юбку с кринолином. Дженна с сомнением посмотрела на громоздкое сооружение — как спускаться в нем по веревочной лестнице? Но кринолина требовал сам покрой платья…

В новом наряде девушка уселась перед зеркалом, и Селия занялась ее прической — зачесала волосы наверх и уложила, оставив распущенной только одну прядь, которая красиво падала на спину. Потом она застегнула на шее госпожи изумрудное ожерелье, помогла надеть шляпку с зеленой лентой и перчатки.

И наконец последний штрих — Селия коснулась щек Дженны пуховкой и окинула критическим взглядом плоды своих трудов.

— Миледи, вы просто красавица! — восхищенно воскликнула она.

— Что ты, я никогда не была красавицей, — отмахнулась Дженна, но все же взглянула на себя в зеркало. Оттуда на нее глядела прекрасная незнакомка с большими, таинственно мерцавшими глазами и чуть золотившейся от солнца кожей. Роскошный, отливавший зеленым наряд удивительно шел к ее глазам и русым волосам.

— Будьте осторожны, миледи, — посоветовала Селия, которой Дженна, пока одевалась, в нескольких словах рассказала о своем плане.

— Не волнуйся, мне ничто не грозит.

— Если станет известно, что вы помогаете пиратам…

— Никто не узнает, — ответила Дженна, но по спине у нее пробежал холодок. — Я должна им помочь.

— Мне бы так хотелось пойти с вами, — вздохнула Селия.

От ее самоотверженности Дженне стало не по себе, ведь она вовлекла бедную девушку в очень опасное дело.

Как изменилась за последний месяц ее жизнь… Прежде Дженна, униженная, отвергнутая, жила с ощущением своей ничтожности, ненужности, и только на борту «Шарлотты» она постепенно стала чувствовать себя нормальным, свободным человеком, а потом, на «Ами», впервые познала счастье быть нужной людям.

Селия смотрела на хозяйку со страхом и восхищением.

— Спасибо, дорогая, — обняла ее Дженна. — Ты — настоящий друг.

Щеки компаньонки порозовели от смущения.

— Не волнуйся, я скоро вернусь, — добавила Дженна.

— Бог в помощь, миледи.

Бросив прощальный взгляд на Мэг, Дженна вышла. По коридору ей пришлось пробираться боком — так широк был кринолин, и все равно он задрался вверх, обнажив ноги девушки чуть ли не до колен. «Представляю, что будет на веревочной лестнице», — с ужасом подумала она.

Когда самозваная миссис Мэлфор появилась на палубе, Берк выронил из рук моток веревки, Микки с Робином остолбенели от изумления, и только Хэмиш сохранил присутствие духа — после короткого замешательства он галантно поклонился и сказал: «Мое почтение, миледи».

В первый момент Дженна не знала, радоваться ей такой реакции или обижаться — неужели раньше она настолько плохо выглядела? Радость все-таки победила, правда, подпорченная боязнью упасть в море при спуске, распугав своей неловкостью новоявленных обожателей.

Похоже, Хэмишу, озадаченно оглядевшему кринолин, тоже пришла в голову мысль о предстоящем спуске в шлюпку.

— Миледи, вы сможете спрятать где-нибудь пистолет? — спросил он.

— Да, смогу, — ответила Дженна, надеясь, что ее голос звучит достаточно уверенно.

— У меня есть один с двумя дулами и кремневым замком, — продолжал Хэмиш. — Он длиной всего шесть дюймов.

— Его можно привязать повыше к ноге, а сверху натянуть… — Дженна хотела сказать «чулок», но осеклась, сообразив, что леди не пристало разговаривать с мужчиной о столь интимной детали туалета.

Она покосилась на моряков — Хэмиш, как ни странно, скромно потупил взгляд, Робин поглядел на нее с любопытством, а в глазах Берка появился плотоядный блеск — или этот разбойник всегда так смотрел? — и попросила: