Вновь поразбивав все стаканы, прихватив с собой женщин, бандиты двинулись на выход. Немцы с гидом покидали разгромленный зал последними. Стоя на ступеньках, Брюгхер продолжал поражаться попранию беспредельщиками всех норм и правил. Площадка перед таверной была заставлена дорогими автомашинами. За руль каждой садился человек, употребивший стаканов по десять водки! Некоторые, открыв дверь автомобиля, падали и на карачках вползали на водительские сиденья. Заводились двигатели, ревели сигналы, машины выезжали на трассу. И ни одного столкновения! Поразительно... Садясь в мерседес, Брюгхер предупредил водителя, чтобы он ни в коем случае не обгонял машины бандитов, которые неслись в Петербург.
      В таверне наводили порядок. Половые сняли колоритную одежду, сдали её костюмеру. Танцовщица по битому стеклу сняла толстые чулки телесного цвета со специальными резервуарчиками для красной жидкости. Группа драки отклеивала специальные накладки с лиц и рук. Порезы и синяки исчезали...
      В городе бандитские машины скользнули в разные улочки. Группировки поехали в облюбованные, контролируемые ими бани. Водитель машины Брюгхера по распоряжению гида ехал в хвосте серебристого джипа Малышева. Проехав немного по Лиговскому, они свернули и остановились перед массивными железными воротами. Откуда-то из темноты возник автоматчик в маске.
      - Охрана, - успокоил гид встрепенувшегося Брюгхера.
      Осветив фонариком пассажиров обеих машин, охранник характерно махнул рукой. Ворота поднялись на манер средневековых решеток в замках. Въехав, автомобили Малышева, Брюгхера и ещё две сопровождения и охраны подрулили к небольшому крыльцу в дальнем углу обширного двора. Распахнулась дверь, гостей впустили в пахнущий деревом предбанник немалых размеров. Брюгхер замялся у входа, но Малышев, повернувшись к нему, подбодрил:
      - Заходи, герр, не стесняйся. Не съедим и не пришьем.
      До этого момента немцев как бы не замечали. Баня же - то интимное, располагающее к благодушию место, где все становятся на время близкими друзьями. Гид почтительно подошел к главарю питерской мафии:
      - Георгий Янович, эта упитанная рожа хочет с вами познакомиться. Похоже и вправду ищет контактов с бандитами. Довольно осведомленный, знает про Малышева, Кжижевича, Кирпичева, Берлина и других.
      - Скажи ему, что потом. Не будем нарушать ритуал.
      Пятеро мужчин и три женщины весело разделись, с хохотом и визгом скрылись в недрах бани. На вешалках кроме одежды остались висеть пара автоматов и четыре пистолета в кобурах. Гид, неторопливо стаскивая с себя одежду, перевел ответ Малышева.
      - Когда попаритесь, тогда и поговорите. Можно я не пойду в парилку? Каждый день одно и то же.
      Генрих Брюгхер, приободренный, кивнул. Русский мафиози не отказался от беседы. Есть шанс заинтересовать его.
      Вид пары германцев, вошедших в парилку, многих заставил улыбнуться. Округлый толстый рядом со стройным сильным. Но бандиты и их подруги по прежнему старались не реагировать на посторонних, хоть и приглашенных. Мужчины мастерски выбивали вениками замысловатые ритмы на телах, лежащих на полках, распаренные люди выбегали и падали в бассейн. Немцы тихо потели, стоя в сторонке от общего праздника. Малышев парился в одиночку и в бассейне плавал один.
      После пары-другой заходов в парилку, бандиты сели за стол, предусмотрительно оставив определенное ритуалом место для двух гостей. "Снова водка! Сколько можно пить?" - ужаснулся Брюгхер. На столе стояла бутыль беленькой и пара десятков пива "Степан Разин". Снова мясо, рыба, чипсы, фисташки, арахис... Сколько можно есть? А русские снова пили и ели, заставляли женщин танцевать и показывать стриптиз, что немцам показалось и вовсе глупым. Девицам приходилось заново одеваться и медленно раздеваться.
      Малышев встал из-за стола, прошел в дальний угол и усевшись в большое кожаное кресло, подозвал переводчика.
      - Емельян, пригласи шваба, представление подходит к концу.
      Немец засуетился, плотнее обернулся в простынь. Генрих поправил бы галстук, будь он в костюме. Бандит указал ему место рядом, предложил сигарету.
      - Мне доложили, что вы интересуетесь моей персоной.
      Емельян перевел. Брюгхер замялся, глядя в упор на гида спросил:
      - Можно ли доверять переводчику? Пусть Малышев кивнет.
      Малышев кивнул.
      - Это мой человек, из моей команды. Вполне надежный.
      - Тогда переведите. Я считаюсь в Гамбурге человеком примерно такого же уровня и тех же занятий, что и Александр Иванович в Петербурге. У меня тоже своя команда. В последнее время мне стало труднее работать. Русские мафиози то и дело переходят дорогу, причем действуют жестоко. Цель моего приезда в Санкт-Петербург - наладить партнерские связи, пригласить нескольких умных парней в Гамбург для работы именно с русской противодействующей группировкой. Надеюсь на помощь Малышева.
      Емельян исправно перевел немца, но от себя добавил:
      - Я сам не понимаю, то ли он стебается, то ли действительно не знает куда попал.
      - А кто его нам сосватал?
      - Наши писатели детективов. Андрей Пименов, должно быть, пошутил над ними. Вообще-то он искал Константинова, но того не было в городе. Знаешь, похоже что он действительно ищет выход на реальных бандюхаев.
      - Вполне может быть. Андрей мог разыграть. Спроси его сколько человек ему надо и что я с этого буду иметь.
      Брюгхер ответил, что деловую часть лучше бы обсудить в другой обстановке. Сейчас важно принципиальное согласие.
      - Принеси водки, Емельян. Нашей рабочей. Я с ним выпью.
      Переводчик засмеялся, пошел к столу и вернулся с двумя стаканами.
      - У нас обычай обмывать успешную, взаимовыгодную сделку. Прозит. Пить до дна, - сказал Мылашев германцу и влил в себя обжигающий напиток.
      Брюгхеру, до этого изо всех сил старавшемуся быть трезвым, тоже пришлось выпить. Теперь можно, сегодня деловых разговоров больше не будет. Генрих зажмурился, опрокинул стакан и с ужасом глотал водку. Водку? Жидкость лишь отдаленно напоминала шнапс, была не крепче пива. Вот секрет слабого опьянения бандитов! Они пили воду с водочным запахом. Зачем? Брюгхер вопросительно и недоверчиво смотрел на Малышева.
      - Водка не настоящая. Как и многое за сегодняшний вечер. Мистификация.
      - Но почему?
      - Мы с тобой вовсе не коллеги. Я честный предприниматель.
      - Для властей я тоже честный предприниматель, а кто есть на самом деле...
      - Я честный предприниматель во всех отношениях. И никакой не Малышев. Меня зовут Георгий Янович Янсон. Емельян, объясни господину заморскому гангстеру куда он попал.
      Малышев-Янсон встал, ушел к столу, стал одеваться. Все другие отправились в парилку. Емельян с улыбкой рассказывал Брюгхеру:
      - Ты был прав, Генрих. Малышев в Испании, Берлин в Берлине, Кжижевича застрелили в Будапеште, Богданов в Крестах, Кумарин ранен... Все, кого ты видел - актеры и студенты Академии культуры. Это спектакль, понимаешь? Но все равно ты видишь перед собой великого человека. Янсон организовал ТОО "Банда", в уставе которого - устроительство массовых праздников по криминальной теме...
      Брюгхер ошалел. Сказанное не укладывалось в голове.
      - Праздник по криминальной теме?! Как это?
      - Вот так. Отбоя нет от клиентов. Очень многие хотят видеть русских бандитов в быту и в действии. Как пьют, едят, дерутся, вымогают, пытают. Георгий Янович написал сценарий, поставил то, что вы видели, вот и весь секрет. Крутим чуть ли не каждый день.
      - А как же женщина, танцевавшая на битом стекле, кровь во время драки...
      - Так же, как водка, которую ты выпил. Имитация. Все ненастоящее, кроме голых женщин. Между прочим, не бляди, а добропорядочные барышни, некоторые замужем.
      Брюгхер, перемолов сказанное, вдруг развеселился.
      - Замечательно герр Янсон! Поздравляю. Отличный бизнес. Я желал бы устроить такой в Германии. Вы смогли бы работать в Гамбурге? Приглашаю вас на гастроли. Я уже вижу афишу - "Русские бандиты в Гамбурге!"...
      Сказав последние слова, немец призадумался и пригорюнился, очевидно, вспомнил про действительных русских гангстеров в Гамбурге.
      - Давайте выпьем. Настоящей водки. Не бутафорской.
      - Извини, мы на работе не пьем. Представление ещё не закончилось.
      Как подтверждение сказанному, тут же развернулось новое действо. Входная дверь вдруг распахнулась от мощного удара и в предбанник ворвались вооруженные люди. Коротко стриженые, крепко сбитые.
      - На пол! На пол, я сказал.
      Емельян приказал немцам, чтобы они легли на пол. Его, сидевшего ближе всех к двери, сбили с ног. Генрих и Петер, подчиняясь команде и считая, что это входит в программу, стали принимать горизонтальное положение. Им помогли довольно грубо.
      - Лежать!
      Два человека направили стволы на Янсона, остальные трое ворвались в саму баню. Крики и женский визг свидетельствовали о том, что и остальных "артистов" уложили на пол.
      - Ну что, парень, думал мы шутки шутим? Охрану надо лучше инструктировать.
      Лось с размаху стукнул Янсона по голове рукояткой пистолета. Георгий вскрикнул от боли, казалось, двумя голосами.
      - Это тебе за гранату, падаль. Я обещал прийти в гости? Обещал. И вот я здесь, а ты будешь мне башмаки лизать. Если не станешь сговорчивее...
      Речь главного из налетчиков была прервана вопросом, заданным Емельяну на немецком.
      - О чем говорит этот актер? Ой!
      Брюгхера довольно чувствительно пнули ногой в бок.
      - Молчать!
      Главарь, а это был известный бандит Андрюха Лось, усмехнулся:
      - Процветаешь, я вижу. Сколько ты получил с этого немца? Пяток косых в бачках будет? Наверно. Я твои тарифы знаю. И тебе при таких доходах жалко одну штуку с представления?
      - Лежать!
      Брюгхер попытался поднять голову, чтобы видеть представление. Лось милостиво разрешил:
      - Пускай гости посмотрят как это происходит на самом деле, а не по сценарию господина Янсона.
      Генриха и Петера усадили в кресла и они, улыбаясь, изредка переговариваясь, продолжали смотреть представление.
      - Ну как, Гоша, будем говорить?
      - Говорить не вредно.
      - Ну?
      - Что я буду иметь от такого партнерства?
      - Тебе не объяснили? Ладно, я сам. Представь, что в данной ситуации не я с тобой говорю, а допустим, тамбовские. Требуют сумму и вовсе несусветную. Что ты будешь делать? Куда идти? В милицию - смешно. И придешь ты ко мне, пожалуешься на чики-чики-та. Дальше уже мое дело, зато у тебя не будет болеть голова.
      - Выходит, мне на тебя надо пожаловаться этим самым чики-чики?
      - Можешь. Но не советую. Ну так как?
      - А никак, - холодно ответил Янсон.
      - Серьезно?
      Георгий Янович промолчал.
      - Ну ладно, смотри сюда.
      Лось отступил назад и ткнул пистолет в висок улыбающегося Брюгхера. Петер инстинктивно дернулся на защиту, но сообразил, что пистолет не настоящий. Это же представление.
      - Они думают, что у меня бутафорское оружие, как то, что у тебя на стенке висит. Нет, я держу самый натуральный ТТ. Знаешь, пристрелить фрица - благородное дело. За Родину, за Сталина. Рука не дрогнет. И знаешь чем обернется для тебя смерть иностранного подданного ? Банкротством. Клиенты больше не придут. Но это лучший вариант. Худший - вышка за убийство двух бошей. Будь уверен, я их на тебя навешу.
      - И как ты это сделаешь? Мои ТТ - игрушки. Вот из этого я застрелю, что ли?
      Янсон не глядя взял из кобуры, висевшей на вешалке за спиной, такой же пистолет, как у Лося.
      - Есть между ними разница?
      - Не волнуйся, я тебе свой подарю, с твоими отпечатками пальцев. Усек? Считаю до трех, а потом из этого свинорылого вылетят мозги. Раз.
      - Не делай этого, Андрюха. Немец ни при чем. Стреляй меня.
      - Стрелять курочку, которая будет нести мне золотенькие яйца? Два.
      Янсон напряженно смотрел, как Лось потихоньку начал давить на курок.
      - Знаешь, Андрюха, мне мой пистолет больше нравится.
      - Кончай трепаться. Три!
      Жора больше не мог сдерживаться. Голова его вдруг повернулась странным образом, длинные волосы взвились - лев тряхнул головой. Из под этой копны показались уже совсем не добрые глаза, но глаза бешеные, глаза беспощадные. Георгий схватил лежавший перед ним пистолет как раз в момент произнесения бандитом рокового "Три!" и выстрелил первым. Выстрелил дважды. Лось упал на колени, простреленная голова уткнулась в грудь Брюгхера, заливая кровью изысканный его костюм. Подручный Андрюхи свалился рядом. Немцы не выглядели напуганными. До них ещё не дошло, что выстрелы были реальными, что Янсон на всякий случай держал один настоящий пистолет среди бутафорских.
      - Выведи их!
      Что за голос? Звериный рык издал Георгий.
      - Быстро!
      Емельян тоже преобразился. Рутина кончилась - из сонного гида он превратился в энергичного человека. Он пытался вытолкать за двери бюргеров и скороговоркой объяснял что произошло. Узнав истину, Брюгхер замер. Емельян не мог сдвинуть его с места. А из бани бежали люди Лося, услышавшие выстрелы. Петер увидел их первым. Профессиональный телохранитель упал по направлению к телу Андрюхи Лося, выхватил из начинающей неметь руки пистолет и успел опередить выстрел бандита. В следующую секунду Янсон был рядом с ним. Почти одновременно они сделали ещё по одному выстрелу. Три тела в неестественных позах остались лежать на полу мыльной комнаты. Стреляя, Петер где-то в подсознании продолжал надеяться, что все это ещё игра, представление. Надежда стерлась сразу, как он почувствовал знакомый толчок в руку во время выстрела. Сомнений нет. Он пристрелил двух русских. Дело сделано. Он защитил шефа. Георгий ткнул его кулаком в бок.
      - Посмотрим есть ли кто на улице.
      Емельян перевел, но немец отказался покидать своего босса.
      - Ладно, я сам, - прохрипел Янсон и взял свой длинный нож.
      Еще несколько минут назад он как блестящий актер играл роль Малышева, а сейчас, после совершенного убийства, изменился до неузнаваемости, даже пластика стала иной. Как хищник, он выскользнул за дверь и двинулся по двору, прижимаясь к стене дома. Бандиты должны были оставить своих людей у ворот. Что с охраной? Кто-то высокий стоял у караульного помещения. Чужак. Таиться дальше не было смысла - Янсон входил в зону света от небольшого прожектора. Ускорил шаг.
      - А ну стой!
      Георгия заметили. Стрелять здесь было небезопасно. Звуки пальбы обязательно услышат жители соседних домов, позвонят в милицию. Янсон резко бросился к человеку, вынимающему из-под куртки пистолет и метнул в него свой тесак. Сила броска, помноженная на скорость бега придала ножу такую скорость, что лезвие вошло в живот бандита по самую рукоятку. Секунды ушли на то, чтобы выдернуть оружие. Мужчина хрипел, судороги от нестерпимой боли били все его тело. Янсон рванул на себя дверь караулки. В комнате слева лицом вниз лежали на полу два охранника, перед ними сидел на стуле верзила с пистолетом в руке. Вид вошедшего поразил бандита. Высокий косматый с окровавленным ножищем в руке. Вставая со стула, мужчина вскинул оружие, но Янсон двигался с быстротой молнии. Чуть в сторону, короткий замах и кисть с пистолетом обагрилась кровью. Вторым ударом было перерезано горло. Георгий спокойно вытер нож о рубашку убитого.
      - Вставайте и вымойте все здесь. Трупы - в баню.
      Освобожденные и ошеломленные охранники, поднимаясь, с ужасом смотрели на окровавленное тело, на искаженное лицо руководителя ТОО "Банда".
      - И никому ни слова.
      Спокоен, черт! Даже некоторая веселость в голосе. Янсон вышел, переступил через убитого, тихим шагом направился к бане. Подходя к двери, встряхнул головой, остановился.
      - Что я наделал!
      - Не бойся, все правильно. У тебя не было выбора.
      - Семь человек!
      - Так им и надо.
      - Ты прикончил, а я расхлебывай.
      - Могли бы прикончить нас. Живы и ладно.
      - Что делать с трупами?
      - Сожги или утопи.
      - Усни.
      - Ладно.
      Хриплый голос умолк. Янсон вошел в предбанник. Здесь все оставалось по-прежнему. Емельян и немцы молча смотрели на распростертые на полу тела, из глубины бани доносились чьи-то истерические рыдания.
      - Всем одеться и уходить! Емельян, разъясни господам, что они ничего не видели, что весь вечер провели в каком-то незнакомом баре, надрались и ничего не помнят.
      Выпроводив немцев, Янсон приказал женщинам разъехаться по домам и держать язык за зубами. Мужчинам же предстояла тягостная работа. Семь трупов были раздеты и брошены в бассейн. Одежду сожгли в большой банной печи. Пока дружно мыли горячей водой полы и стены, из убитых вытекала кровь. Янсон смотрел на красную воду бассейна.
      ...Из скважины била вода красноватого цвета. Жоре нравилась эта вода. Он её пил и купался в ней. Высокое солнце нестерпимо блестело на глади этой воды в гигантской железной бочке-накопителе. Лучи доставали до самого дна, светлые зайчики бегали по нему. Жора подолгу мог смотреть на эту игру света, на свое отражение.
      - Море крови...
      Там, в земном чреве, куда добралась артезианская скважина, плещется это красное море. Кровь земли. Дух захватывало от такой аллегории. Кровь земная высасывалась на поверхность насосом и пил её Жора. Что в действительности подкрашивало эту воду - железо или марганец - не важно. Воды было много, воды было вдоволь, щедро земля поила своею кровью...
      - Море крови...
      Янсон отвернулся. Он встал, вынул заслонку, красная вода из бассейна потекла в канализацию. Охранник доложил, что в автобусе все готово.
      - Выносите их.
      Его окровавленный "бандитский прикид" был сожжен. Янсон, переодетый в костюм, принесенный из его офиса, расположенного в этом же дворе, направился к микроавтобусу. На полу был аккуратно расстелен брезент. Прожектор во дворе выключили. В полной темноте мужчины уложили обнаженных убитых на материал, укрыли их шторами, снятыми с окон бани.
      - Емельян, с утра пораньше начните ремонт всех помещений. Устрой полный строительный бардак.
      Георгий Янович сел за руль микроавтобуса. Он уже знал куда поедет. Только бы не остановили, не проверили. Ворота поднялись, выпуская машину. С богом! Проехав по тихой улочке, Янсон включил правый поворот и вынужденно притормозил. Сразу облом! Чуть впереди по Лиговке мигали маяки гаишной машины. Сдавать назад было поздно, автобус заметили.
      Сколько машин может столкнуться глубокой ночью на перекрестке? Две как минимум. А если столкнется сразу три машины, значит все они ментовские. Возможен вариант, что одна - чекистская. Кто-то на служебной по заданию мчится, кто-то после работы врезал стакан, да припозднился, кого-то среди ночи на службу дернули - вот и встретились три одиночества на безлюдном и безмашинопоточном перекрестке.
      Полина Антоновна, вышедшая из злачного "Три короля", слышала визг тормозов, гром столкновения, потом смачную ругань и примирительное "Здорово, Витька!", "Привет Сашка!". Витька был знаком Полине внешне.
      - Никак из моих? Завтра надо собрать водил и вые...
      Витькина телега справа помята, но ехать может. Вот и подвезет. Свои колеса сегодня оставила у РУВД по причине возможного приема спиртного. Из-за поворота выезжал микроавтобус. Она остановила бы его, но лучше проедет со своими. Машина медленно проехала мимо, Шкворень заметила за рулем какого-то волосатого типа.
      - Поехали, - Полина устало села на переднее сиденье жигулей своего подчиненного.
      Три ночи. "В такси не содют".
      - Во шмара! Ты куда влезла? - возмутился сержант Витька.
      Наштукатуренная, в юбочке до пупа, деваха подала такой командный голос, что водители аварийных машин умолкли, а Витек не то, чтобы узнал, а учуял свою новую начальницу.
      - Вы? Из...
      - Погнал, погнал...
      - Есть! Пока, мужики.
      - Не знаю куда и ехать, - зевнула Полина Антоновна, - Домой или в РУВД?
      Захотелось в теплую постель. Домой.
      Медленно выехав на проспект, Георгий рассмотрел, что гаишники стоят возле трех столкнувшихся машин. Может пронесет? Какая-то девица перешла дорогу перед его автобусом. Знакомая фигура. Миновав опасное место, Янсон набрал скорость. Осторожно, соблюдая правила, выехал на Московский, проследовав по нему, свернул с площади Победы налево. Благополучно выехав из города, Янсон в свете фар увидел придорожное объявление гигантских размеров: "Будьте бдительны! На трассе орудует вооруженная банда!".
      - Этого ещё не хватало.
      На мурманской, московской, таллиннской, да практически на всех направлениях грабили. Доставалось и дальнобойщикам на супермазах и частникам на запорожцах. Многие случаи были знакомы Янсону из разговоров в Клубе предпринимателей. Пострадавшие жаловались.
      - Мой водитель из Пскова ехал. Вдруг машину стало трясти и тянуть вправо. Остановился - задние колеса пробиты. Он сначала думал, что проколы. Лишь спустя неделю, когда разбортовали шины - в них нашли пули. Так вот, тогда он только матюгнулся, стал переодеваться для починки. Останавливается жигуленок невзрачненький. Из него нарисовались два мужичонки тщедушненьких. Сердобольно спросили не надо ли помочь. Водиле не стоило бы к ним затылком поворачиваться. Как хватили его какой-то железякой по черепу! Опомнился когда камаз подъезжал к какому-то селу. Впереди ехала иномарка и сзади тоже. На окраине стоял ещё один камаз. В него перегрузили весь мой шоколад , ликер и куриные ноги. Шофера ещё раз оглоушили и заперли в подвале ближайшего дома. Выбрался через сутки. Вот так - простреливают колесо, ждут когда фура остановится и нападают.
      Дальнобойщики наиболее привлекательны для одних групп, другие предпочитают легковушки и микроавтобусы. Прижимают машины к обочинам, угрожают оружием, грабят. Случается, что и убивают.
      - Сейчас без охраны лучше не ездить. Даже милиция, если выезжает за город берет с собой на борт омоновца или овошника с автоматом. Это когда-то хохма была с колонной автомашин ГУВД. Еще до этого беспредела. Гнали новеньких жигулят с Автоваза, штук тридцать - лакомая добыча. За рулем обычные водилы из автохозяйства. Мужики хоть и тертые, но не из оперсостава. Кому-то разрешили взять оружие, кому-то нет. Где-то в Новгородской перед колонной тормознул микроавтобус и пара бээмвух. Жигуленки встали. Вышли братки, обратились к старшему колонны - по двадцаточке с каждой машины за проезд. Старшой за пистолет, а грабители спокойно так пальцем на свой автобусик показывают. Средняя дверь открылась, а там стоит авиационный пулемет и мордоворот в камуфляже. Пришлось платить.
      - А на Московском шоссе, когда грабители вошли в автобус с пассажирами международного аэропорта? Деньги отобрали, ценности сняли и ушли не попрощавшись.
      Много таких случаев. Янсон не хотел бы встречи с бандой. Обнаружение жуткого груза, что покоится за его спиной, нежелательно. Еще хуже, если милиция остановит. Дорога была чистой и он стал забывать о несуразном и позорном предупреждении о грабежах на дорогах. Возникновение рядом с его автобусом уазика с проблесковым маячком было неожиданным. Он как-то незаметно подобрался так близко и включил свою мигалку.
      - Водитель, остановитесь! Остановитесь, водитель!
      Удирать не хотелось. Янсон вздохнул:
      - Что ты наделал, Жорик! Упекут нас...
      От нормальных ментов не удрать - рация сообщит другим и где-нибудь перехватят, а у него груз такой... Если продажная милиция - можно откупиться. А если... Притормозил и съехал на обочину.
      Янсон не стал выходить из машины. Пусть сначала выйдут из уаза. Мигалка погасла и её убрали с крыши. Почему? Подозрительно все это. Трое молодцев в камуфляжных костюмах приблизились к микроавтобусу. В одежде никаких признаков принадлежности к правоохранительным органам. Ни погон, ни нашивок.
      - Выходи, парень, поговорить надо.
      - Вы из милиции?
      - Думай как хочешь.
      Фары ещё одной подъехавшей машины осветили троицу. Веселые, наглые, уверенные в превосходстве.
      - Вот и Сергуня прикатил. А ты один едешь, парень, и не страшно?
      Из белой девятки вылез, очевидно, Сергуня и ещё двое дружков. Всего шесть.
      - Вылезай, голубок, делиться будешь.
      Жора Янсон распахнул дверь, повернулся на сиденье всем корпусом и свесил ноги наружу. От него потребовали:
      - Покажи права, а заодно и бумажник. Зяма, проверь-ка груз.
      Нож был приготовлен заранее, лежал на полу кабины. Зяма не дошел бы до боковой двери микроавтобуса. Но Жорику стало жутко любопытно как отреагирует братва на обнаруженное в его машине. Он продолжал сидеть, внешне спокойный. Лицо его скрывали густые волосы.
      - Я сказал, давай бумажник, обезьяна!
      Янсон сделал вид, что полез в карман, затем в бардачок.
      - Куда я их подевал?
      - Не придуривайся!
      Зяма распахнул дверь автобуса.
      - Тут кульки какие-то. Мягкие. Мясо, что ли? Ты мясник, парень?
      - Мясник, - злорадно ответили из машины.
      Сергуня обогнул автобус и подошел к Зяме как раз в тот момент, когда из-под разворачиваемых бандитом штор показались нога и рука человека. Зяма уперся взглядом в волосатого водителя. Сергуня тоже таращился на него, потом задал глупый вопрос:
      - Ты труповоз?
      - Трупопроизводитель.
      Они были близко, были растерянны, были разочарованы и слегка напуганы. Взмах холодного кинжала достиг горячего горла одного и другого. Они уже ничего не могли сказать или крикнуть. В темноте Янсон не видел куда упали оба, вперед или назад. Он видел ещё четверых, до этой минуты наблюдавших за своим главарем. Одинокий и не опасный с виду водитель спрыгнул с сиденья, в руках - окровавленная сталь. Мужчины не успели применить оружие. Двое были при пистолетах. Одному Янсон отрубил руку вместе со стволом и перерезал глотку. Достал ещё двоих, а последний пытался бежать, но был заколот в спину.
      Часа через полтора он приехал в Шапки, где был недавно в доме отдыха работников телевидения. Там безлюдно, там в овраге Янсон видел работающий бульдозер. Обращаться с такой машиной его ещё в юности на юге научил Сашко Романко. В охотку без всякой оплаты он иногда подменял в бригаде уходившего в запой Капитана. Тракториста звали так потому, что он мог играть на гитаре одну единственную вещь - "Гибель Титаника". По странному совпадению в пути к Шапкам по радио передавали о съемках самого дорогостоящего голливудского фильма - про "Титаник".
      Еще через час Янсон сложит трупы в овраге, засыплет их землей, а место заровняет. По мере этой работы Георгий преображался. Потряхивая головой, вдруг стал более резким во всех движениях. Хоронил глумливо. Последним бросил в яму тело Лося.
      Закопав трупы, Янсон отошел немного в сторону и углубился в лес. Сел, закурил. Сердце колотилось, сознание раздваивалось.
      Убивать грех. Но не грех убивать садистов-преступников. Он избавил землю от подонков. А сам-то кто? Разве он судья - кому жить, кому не жить. Однако, пока бы милиция их натырила - много кровушки нормальных людей пролилось бы...
      Что за черт! Янсону померещилось, что за деревом кто-то стоит... Он напряг зрение. Точно! Легкий ветерок всколыхнул что-то легкое, словно край платья. За деревом - женщина! Янсон не верил, не хотел верить. Неужели у него поднимется рука... Но она могла видеть его с убитыми! Не может быть... Черт! Черт! Черт! Янсон тихо встал и легкой перебежкой метнулся к дереву. Рука сама собой обнажила кинжал. Хрустнули ветки под его ногами, она должна была слышать этот хруст, ничего, он догонит её. Но женщина за деревом не пошевелилась. В лунном свете Янсон видел её бледную руку и плечи, слегка повернутую головку... Он схватил её сади за шею.
      - Ни звука! - прошептал ей в самое ухо.
      Ухо было холодным. Глаза - остекленевшие. Неестественно твердые губы плотно сжаты. Она не могла ни кричать ни говорить. Она была не живой. Янсон в ярости полоснул её кинжалом по животу. От такого движения непременно вывалились бы кишки. Посыпались опилки. Какой олух притащил сюда манекен?! Чертовы телевизионщики! Фантазию им некуда направить. И тащил же в лес какой-то шизонутый гипсовую бабу! В одежде... И в неплохой одежде, не побоялся что украдут... Янсон замер. Показалось, что у дерева слева, шагах в десяти от него ещё кто-то стоит! Мужчина! Георгий решительно направился к нему. Мужчина стоял как статуя. То есть он и был ширпотребовской статуей. Вполне приличная шляпа на нем... Тут какая-то загадка... Бесцельно одетых манекенов в лесу просто так не оставят. А вон ещё один! Пройдясь быстрым шагом, Янсон насчитал двенадцать (!) манекенов.
      - Что вы тут охраняете и от кого?
      Георгий вспомнил, что в пансионате очень гордятся какими-то реликтовыми кедрами в леске неподалеку. Должно быть это и есть кедровник. Манекены поставили отпугивать зверей, птиц и грызунов? Другого объяснения Янсон не мог придумать. Потом из газет он узнает о шальном бизнесмене, Шапкинском выходце, выкупившем кедровник и оберегавшем его от зверья. Лесного и двуногого.
      Возвращаясь к машине , Янсон обернулся, осененный новой идеей!
      - Точно, я так и сделаю! Пусть все знают что бывает с беспредельщиками.
      Засмеялся нехорошим смехом с хрипотцой и достал свой тесак.
      Возвращаясь из Шапок, Георгий торопился. Наступало утро, хотелось спать. Ехал другой дорогой, зная что на шоссе возле порубленных им людей должно быть все областное управление милиции.
      Промчавшись по Лиговке, резко свернул и... Только реакция, даже заторможенная усталостью, предупредила ещё одну смерть, которая могла стать самой тяжелой на совести Янсона. Мальчишка, нагруженный каким-то барахлишком перебегал дорогу. Его слегка зацепило правой фарой. Он упал, выронив свою ношу. Георгий подбежал к нему, опасаясь самого худшего, но мальчишка вскочил и хотел было дать стрекача.
      - Стой!
      Паренек испуганно смотрел на волосатого типа.
      - С тобой все в порядке?
      - Дяденька, я нашел это возле помойки, честное слово. Вы только посмотрите там, может ещё что-нибудь валяется?
      - Ты не ушибся?
      - Я ни за что чужого не возьму.
      Янсон успокоился насчет здоровья этого Гавроша, явно упершего вещи из какого-нибудь ларька.
      - А ты не мой ли магазин взял?
      - Боже не приведи! Я вам честное слово... Вот, посмотрите...