Бандитская Лиговка

      Что дверь квартиры напротив приоткрыта заметили соседи. Долго уже приоткрыта. Оперативники приехали, посмотрели - правда, лажи нет, солидная дверь, приоткрытая, а из квартиры - ни гу-гу. Входить не стали. Иначе вторжение. Ограбнюк позвонил. Еще раз. Тихо.
      - Спят, просто, забыли запереть.
      - Т-с-с-с, - шипит Ограбнюк..
      Взялся за ручку двери, открыл пошире. Тихо. Еще раз позвонили шарканье по полу женских тапочек.
      - Чего надо?
      Заспанная тетка нарисовалась на пороге. Жмурится от света и ничуть не удивлена незнакомцам.
      - У вас дверь открыта, соседи беспокоятся.
      Спросонья хозяйка спокойно и лениво пояснила, что муж, наверное, дверь не запер.
      - За сигаретами пошел. А ещё за пивом, мало показалось для вырубона пошел добавлять.
      Тамбовцев и Казанский заскучали. Надо отзвониться в дежурку, чтобы тревогу сняли.
      - Можно позвонить?
      - Пожал - ста.
      Надо сказать, что Тамбовцев был стрижен почти под ноль. Как после зоны. А
      Казанский только что пришел со встречи с агентами. Та ещё видуха. А вечно хмурый здоровенный Остап Ограбнюк и вовсе не внушал доверия.
      Тетка впустила людей спросонья, а потом анализировать стала. Чего-то они больше на бандюков смахивают, чем на милицию.
      - Вы кто такие?
      Заместитель начальника ОУР махнул своим затертым служебным удостоверением:
      - Майор Ограбнюк, - буркнул он.
      В дежурке все знакомые, свои ребята. Опер Тамбовцев докладывал по телефону, как показалось хозяйке квартиры, несуразицу:
      - Антон, мы в адресе. Только пьянь, криминала нет. Все ништяк.
      Женщина, настороженная тем, что в её доме возможен криминал, решила обороняться. Этот, толстый, сказал вроде "ограб...". Потянулась за утюгом. Потихоньку, незаметно. Просыпаться стала.
      - Как вы сюда попали?
      - Дверь была открыта.
      Женщина, начинающая раскусывать незваных гостей, ещё больше заволновалась от продолжения разговора лысого по телефону.
      - Заявок больше нет? Ни грабежей, ни разбойчиков? Нет? Будут!
      И Тамбовцев получил удар по башке. Утюгом.
      Уже уходившие из квартиры Ограбнюк и Казанский услышали за спиной звук удара, причитания и мат Тамбовцева, визг женщины и грохот распахнувшейся двери. Коридор переполнился народом. Из второй комнаты выскочили двое мужчин с ломиками.
      Пока женщина спала, в её квартиру, дверь которой забыл закрыть муж, влезли воры. Они оба охренели от появления милиции и идиотизма ситуации.
      За пол часа до этого воры, Черновол и Козьмин, случайно наткнулись на улице у ларей на подарок судьбы - выпивоху, лыка не вязавшего. Он тут часто обретался. Всегда при деньгах и всегда пьяный. Хазу его наметили, ждали случая.
      - Пока он тут ошивается, пошли посмотрим благосостояние.
      - А если баба дома?
      - Уйдем. Я ж сказал, посмотрим.
      Хозяйка на звонок не открыла. Черновол и Козьмин ошибочно подумали, что хата пустая. Хотели ломиком отжать дверь, но взявшись за ручку, открыли без всякого труда.
      - Забыл запереть спьяну.
      Вошли в коридор. В этот момент осторожный сосед из квартиры напротив перед тем, как выйти на площадку, посмотрел в дверной глазок. Кто-то вошел к Григорию.
      Черновол и Козьмин не очень обрадовались убранству квартиры Григория. Но навестить стоило. Посуда, теплая одежда, коллекции марок и бабочек... Взятые тут же сумки потихоньку наполнялись. Спящая мертвым сном в соседней комнате сожительница Григория их не страшила. И вдруг - звонок. Потом вошли, потом разговор и слова "майор Ограбнюк". Воры затаились. До самоотверженных действий хозяйки все складывалось в их пользу. Квартиру не стали шмонать. Судя по голосам, их всего двое. В момент нападения с утюгом Черновол понял, что теперь милиция долго не уйдет из квартиры. Решил прорваться в возникшей суматохе. Ему удалось проскользнуть мимо раненого Тамбовцева и придерживающего его Ограбнюка, но третий, Казанский, огрел героя по башке. Задержал, короче. Следом за Черноволом выскочил Козьмин. Сожительница Григория после удачного опыта с Тамбовцевым приободрилась и прицелилась в новое действующее лицо.
      - Тут вас целая шайка!
      И свалила Козьмина. Пьяный Григорий, явившийся домой через минуту, увидел в коридоре троих в наручниках, включая его сожительницу, и двоих без наручников, перевязывающих третьего. Григорий пьяно предупредил:
      - Мужики, потише, у парадняка воронок стоит. Выпьем?
      ЭХ, МАТЬ...
      Она когда-то работала в детской инспекции, понатерпелась, надорвала сердце... Можно с ума сойти, когда ежедневно видишь как малые детки начинают свою жизнь.
      Когда-то ей позвонила какая-то женщина, сказала, что у неё двое сироток, которых надо приютить. Капитан милиции Полина Шкворень предложила послать за ними машину, но ей ответили, что они недалеко от отделения и придут сами. Полина созвонилась, заказала транспорт для отправки детей в детский дом.
      Вскоре к ней в кабинетик вошла исхудавшая женщина, бедно, но опрятно одетая, прикатила на колясочке трехлетнюю девочку и пацана привела лет пяти. Представилась Екатериной Аркадьевной и заговорила без надрыва, без плача.
      - И жалко их и не могу больше содержать. Сама мать-одиночка, сына воспитываю. Из последних сил держалась, недоедала. Решила подработать, а попала в большие долги. Увидела объявление, что требуется нянька, позвонила. Мамаша этих ребятишек попросила присмотреть за ними пару недель, обещала хорошо заплатить. Привезла их ко мне, оставила банку с гречневой кашей, сказала, что зайдет вечером и пропала. Я ей звонила, а соседи отвечают, будто уехала она к бывшему мужу и ещё не вернулась. Детки, вы только посмотрите какие умненькие, так бы и не расставалась с ними, как родные стали. Если бы деньги были... Сын отругает сегодня, привык к ним, за брата и сестру принял, всем сердцем. Но кормить их нечем.
      Сказав про еду, женщина все-таки не выдержала и разрыдалась. Полина сбегала в дежурку, отобрала у офицеров булку, пару котлет, конфисковала бутылку минералки и дала две десятки, чтобы сгоняли в магазин за йогуртом и молоком.
      - Опять всемирная мамаша закуску отобрала. Ты бы сама родила кого-нибудь, а? Хочешь, поможем?
      Мужикам бы поржать. Они все понимают, но ржачкой своей защищаются от того, чтобы не заплакать или не грохнуть кого-нибудь от обиды и озлобленности.
      Маринка с удовольствием стала сосать котлету. Брат Саша половинку своей съел сразу и стал ждать пока сестра не расправится с кушаньем. Вдруг ещё захочет? Только булку жевал. Подходил к ней и спрашивал: "Еще будешь?". Екатерина Аркадьевна, не отрывая глаз от детей, проговорила в недоумении:
      - Видите какие дети? Как можно отказаться от них?
      Она смотрела, точно старалась навеки запомнить ребят, от которых вынуждена избавиться. Не оттого, что устала, а оттого, что кормить нечем стало.
      Полина взяла у Екатерины Аркадьевны адрес матери этих удивительных ребятишек, выпросила у заместителя начальника отделения машину.
      - Вопрос жизни и смерти!
      - У тебя каждый день так, Шкворень. Замуж пора. Со своими навозишься поймешь что такое детки. Час тебе даю.
      Полина прокинула адрес и узнала, что квартира матери Марины и Саши не коммунальная. Кто же отвечал Екатерине Аркадьевне по телефону, кто говорил, что мать ребятишек уехала? Позвонила сама, представилась. Надтреснутый голос послал сотрудницу милиции на три буквы.
      - Нет её и заглохни. Любая курва может позвонить и сказать, что она из милиции. Чего? Только вздумай приехать, враз патлы выкорчую.
      Шкворень стиснула зубы и поехала в адрес. На звонки в дверь никто не отвечал. Так хотелось вломиться, дать в глаз этой женщине... Водитель остановил.
      - Не дури, Полина, хрен с ней. Такой лучше деток не возвращать.
      Действительно. Жила когда-то женщина нормально, родила ребятишек, потом какая-то нестыковка с мужиком, потом деградация личности. Зачем возвращать детей к нечеловеку? Как хитро придумала, все-таки! Подыскала сердобольную няню и сбагрила своих кровных. Не в детдом, а в хорошие руки. Да хорошие руки у нас завсегда оказываются неимущими. Благослови тебя, Екатерина Аркадьевна. Сама сына вырастила, о чужих печешься.
      Полина остановилась в дверях своего кабинета, молча глядя, как женщина кормит ребятишек йогуртом. Почти насильно. Незнакомый вкус.
      - Я их все кашей да кашей... Мясца иногда брала с получки или приработаю где...
      Паренек за время отсутствия Полины собрал все игрушки, бывшие в кабинете Полины и ссыпал в коляску сестры - играй!
      - Как можно от таких отказаться? - опять всплакнула няня.
      Через час приехала санитарная машина. Медсестра несуетно осмотрела детишек, взяла на руки девочку, сказала пареньку, чтобы топал следом. Екатерина Аркадьевна растерянно шла за ними, все ещё надеясь на какое-то чудо, что расставание не наступит или наступит не скоро.
      - Куда вы их повезете?
      Спросила с такой тревогой в голосе, будто не подкидышей провожает, а своих.
      - В Пушкин.
      - Почему так далеко? Почему в Пушкин?
      - У них живые родители, не лишенные прав, поэтому и в Пушкин, по специализации детдома.
      Как далеко к ним придется ездить, через весь город. Но вот открыты двери машины, водитель завел двигатель... Екатерина Аркадьевна рванулась было проститься, расцеловать на прощание, но испугалась, что не отдаст детей и что сегодня же они снова попросят есть и что нет у неё прав на этих ребятишек... Женщина резко отвернулась, зашагала прочь, давя в себе жалость и превозмогая горечь расставания.
      - Что мне вечером скажет сын?!
      Полина Антоновна не стала догонять её. Пусть перегорят чувства, пусть переборет себя. А завтра надо её навестить. И Марью Алферову надо проведать. И Настасью... Боже, как много хороших людей! А сколько... Эх, мать!..
      ЖИВЫЕ КУКЛЫ
      Она вышла из дома около десяти вечера одетой для оперативной работы в злачных заведениях Лиговки. Выходя из подъезда, замешкалась, отвернулась к своему почтовому ящику. Преднамеренно, потому что со двора входила молодая пара. Полине Шкворень не хотелось представать перед юными людьми в прикиде дамы доступной. Вблизи могли узнать и потом судачить, что начальница Лиговского РУВД подполковник милиции подрабатывает на панели. Для взрослых - и плевать бы, но эти юные, чистые, страстные... Они вдруг остановились и стали целоваться прямо в дверях. Полина прошмыгнула мимо них, подошла к машине, села за руль. Стартер крутил, мотор отзывался, но слабо. Полина краем глаза видела, что пара замерла у подъезда. Поцелуй был долгим, затяжным. Мальчик сосал губы девчушки своим ужасным и красным ртом.
      - Завтра идем в кино, понял? Копи деньги.
      Полину передернуло. Не вязалась эта фраза с идиллической картиной прижавшихся друг к другу влюбленных. Громко приказав кавалеру быть зажиточным, девушка шмыгнула в подъезд. Парень постоял немного и понуро двинулся со двора. По всему чувствовалось, что со средствами у влюбленного туго и что комплекс неполноценности ему обеспечен. Или грязный путь отнимать добро у других людей ради такой вот молодухи, а следовательно сгинуть где-нибудь на зоне.
      "Копи деньги". Кругом деньги. Что они делают с молодыми девчонками?! Сегодня ранним вечером в отдел доставили двух уродок, иначе не назовешь.
      - Сука!
      Полина занесла над Лизой руку. И остановить её, эту руку, была уже не в силах. Но все же пощечина вышла как легкий шлепок по иной части тела. Пожалела. Слишком молода была эта леди. И подружка её, Ленка.
      У них была ещё одна подруга Катя, недавно загремевшая в больницу в очередной раз. Утром пришедшие навестить девушки случайно узнали о её смерти на операционном столе. Случай их испугал, но и мобилизовал. Чтобы не дай бог не прибегать к кардинальным действиям Катьки, из-за которых она погибла, мозги Лизы и Лены усиленно заработали на добывание средств. Бедная Катя... Ломки боялась панически. Испытав один раз эту боль, она могла на все решиться - только бы не повторилось. В ломке каждую её кость крутило, все члены, казалось выдергиваются сразу семью палачами. Изо всех дыр текла всякая жидкость, останавливалось сердце и липкий страх ещё большей боли мутил разум. Тогда, в первый раз Катька проглотила скрученный гвоздик и позвонила в скорую. Врач, как и ожидалось, сделал обезболивающий укол. Катю оперировали, опять вколов наркотик, извлекли гвоздь. После бедолажка во избежание ломки пользовалась глотанием всякой железной дряни раз десять. Кожа на животе была расчерчена шрамами - следами полостных операций. Кишечник и желудок заметно поубавились в объеме. Очередной гвоздь оказался роковым.
      Утром эти две девчонки, Лизка и Ленка, ехали в поезде метро. Прошли в подземку по одному, последнему, жетону. Ленка здорово умеет переступать через фотоэлементы контроля.
      - Люди добрые! Я отец цой девочки...
      На станции в вагон вошел мужчина с младенцем на руках и сходу громким голосом, с южным акцентом, стал просить милостыню.
      - Мы приехали с Молдовы к родственникам, а они умерли. Моя жена беременная, ей стало худо, счас она в больнице. У меня нема денег содержать семью в вашем городе. Допоможите, дорогие петербуржци, подайте кто сколько может.
      Когда мужик с деткой на руках прошел мимо, Лиза заметила Ленке, что ребенок как куколка.
      - Мне б такого.
      Ленка засмеялась.
      - Мамаша выискалась! Ты после недавнего аборта и родить-то не сможешь.
      - Дура. Я про другое. Видала сколько денег суют? Кто пятьсот, кто тысячу. Хотя бы куклу заиметь.
      - "Я приехала из Молдовы, мужик у меня беременный". Да?
      Ленка насмехалась, а Лиза сосредоточенно мечтала о том, как сама собирала бы деньги по вагонам.
      - Слышь, Ленка, сейчас такие куклы продают, что от настоящего ребенка не отличишь. Я в ДЛТ видела. Берешь куклу, проходишь один поезд и на кайф хватит.
      - В куклы не наигралась? А слабо настоящего заиметь?
      - Точно! Нужен натуральный пацан.
      Ленка опять закатилась смехом.
      - Натуралы ещё попадаются, но ребеночка можно поиметь и от голубого, какая тебе разница?
      - Идиотка. Не мужик натуральный, а ребенок нужен.
      - Эти ребенки мне во где! Я на них уже нагляделась, на всю жизнь хватит.
      - На своих абортных? - в свою очередь съязвила Лиза.
      - Да нет, в роддоме. Я там была уборщицей одно время. Сбежала от их детского пищания.
      - В роддоме?
      - У метро Чернышевская.
      - Там ментовка рядом, Большой дом.
      - При чем здесь ментовка?
      - При том. Хотя, это и к лучшему. Ты там знаешь все входы и выходы?
      - Ну...
      По трансляции объявили название следующей станции. Чернышевская.
      - На следующей выходим.
      Когда дежурный принес Полине Антоновне Шкворень очередную ориентировку, не мог удержаться от комментария:
      - Убивать таких надо.
      Примерно в семнадцать часов в родильном доме в Центральном районе обнаружилась пропажа грудного ребенка. Дежурная часть ГУВД просила подразделения милиции принять меры к его обнаружению. Оперативный дежурный РУВД Буремов положил на стол проект указания всем нарядам. Шкворень подписала.
      - Подтяните посты ближе к станциям метро. Я знаю этот роддом, возможно похитители скрылись в подземке. Правда, прошло полтора часа, но вдруг...
      - Мы приехали из Кемерово, нас обворовали. Я мать одиночка. На обратную дорогу денег нет. Подайте кто сколько может.
      Уже час, как Лиза и Лена клянчили деньги в поездах метро. Ребенок им попался удивительно тихий. Спал себе. Девицы насобирали достаточно денег на то, чтобы сбить ломку. Да ещё инвалид липовый прицепился с угрозами. Конкурент.
      - Станция метро Лиговский проспект.
      Лиза скомандовала:
      - Хватит, пошли отсюда.
      Это была их ошибка. Выйди где-нибудь в другом месте, могли остаться незамеченными. Но не на лиговской земле. Шкворень дублировала свое указание через каждые пятнадцать минут. Милиционер, дежуривший на станции, не обратил внимание на двух девчушек с роддомовским пакетиком. Но едва они вышли на улицу, участковый Граф навис над ними.
      - Как пацана назвали?
      - Сережей, - сдуру брякнула Ленка.
      - А может это девочка? Документы у вас с собой?
      Лиза стала говорить, что им надо домой, что ребенка пора кормить.
      - Ничего, у меня в кабинете покормите. Титьки с собой?
      Участковый взял на руки маленького человечка.
      - Идите за мной и не вздумайте бежать. За вами весь город охотится.
      - Сука!
      Полина Антоновна сказала такую же грубость и второй девице.
      - Других слов для вас у меня нет.
      Ленка стала давить слезу.
      - Мы бы его выкормили, вырастили...
      - А ты про мать ребятеночка подумала? Про отца, про дедушку с бабушкой?
      Шкворень подошла к мявшемуся у двери высоченному капитану Графу, встала на цыпочки и поцеловала в шершавую щеку.
      - Поехали со мной в роддом возвращать пропажу. Ребенка кормить пора, если у матери ещё молоко не пропало от переживаний. А этих - в изолятор.
      Полина бережно взяла ребенка и пошла к выходу из РУВД.
      НАПРАВЛЕННЫЙ ВЗРЫВ
      "Удобства" 101-го отдела милиции Лиговского РУВД располагались во дворе. Обитатели ветхого здания не просто ожидали когда им построят новое, но сами самоотверженно помогали возводить свои будущие покои. Нет бетонных плит? Напрягли комбинат ЖБИ. Директор согласился.
      - Отработайте недельную смену - получите сколько надо.
      Сменившись с поста, милиционеры мешали бетон, заливали формы, выполняли другую тяжелую работу. Дело двигалось, но медленно. Начальник отделения Петр Дженистонович Крупинич при каждом посещении начальницы РУВД просил ходатайствовать перед администрацией о выделении средств на строительство.
      - Воняет у вас во дворе немилосердно.
      - Лето, а туалет, извините, рядом. Надо бы новый вырыть, но опять же средства нужны. Потратимся, а тут, глядишь и переезд в новое здание. Мы каждую копейку считаем, бережем для строительства.
      - Чтобы средства выбить, надо вашу халабуду Подспудному показать. Тогда толк будет. На словах так красочно не нарисуешь, эти запахи не передашь. Но вы все-таки как-нибудь вычистите туалет, неприятно же. Подспудный убежит отсюда, не успев вникнуть в проблему.
      - Подумаем.
      - Думайте поскорее, обещаю привезти к вам главу администрации в ближайшее время. Если, конечно, этот бандит Герострат чего нового не подкинет.
      По отъезду Шкворень думали вслух. Крупинич в Дежурной части заговорил о чистке туалета со своим заместителем Виктором Терюхой.
      - А деньги на ассенизаторов есть?
      - Откуда?
      - Может, как-то сами?
      - Лично я за такое не берусь. Двадцать лет во всяком дерьме копаюсь, но чтобы в натуральном... Задохнусь.
      - Да уж...
      Дежурного, уехавшего на обед, замещал его помощник Дементьев, по прозвищу Детонатор. Он-то и ошарашил начальников.
      - Если бы разрешили, я бы его в пять минут вычистил и яму углубил.
      - Геракл нашелся. Выроешь канал и Волковку сюда направишь, на промывание?
      Начальники засмеялись.
      - А что, можно и в Волковку дерьмо ссыпать.
      - Это как же?
      - Все равно не разрешите.
      Дементьев склонился над журналом учета происшествий.
      - Ты чего умолк? - не выдержал Крупинич.
      - Не слушай ты его, Дженистоныч, - скептически произнес Терюха.
      Помощник дежурного с обидой в голосе выпалил:
      - Я в Афгане два года взрывником-минером служил. Не то, что туалет, дом могу перенести с места на место.
      Детонатор помолчал, давая начальству посоображать над сказанным.
      - Речка рядом. Закладываю мину и направленным взрывом нашу зловонную яму переношу прямо в Волковку. На месте воронки ставим новый туалет. И все проблемы.
      Начальники озадаченно помолчали. Терюха хмыкнул:
      - Тебе бы только рвануть что-нибудь, Детонатор.
      Еще помолчали. Дементьев делал вид, что внимательно изучает журнал. Дозреют, дозреют командиры. Другого варианта у них нет.
      - А где ты взрывчатку возьмешь?
      - Где-нибудь.
      Крупинич с огорчением прекратил обсуждение проекта.
      - Вы ошалели. Взрыв, можно сказать, в центре города. А если журналисты пронюхают?
      - А нам нюхать не надоело? Грохота не будет. Мина взорвется в земле, звук приглушится. Место у нас тихое. С одной стороны кладбище, с другой территория больницы. Мало кто услышит.
      - Нет, это не вариант.
      Крупинич направился к выходу, но остановился.
      - Ты, Дементьев, на всякий случай сделай расчеты, покажи мне.
      - Да хоть сейчас.
      - Ты не торопись. Рассчитай и доложи.
      На следующий день других вариантов никто не предложил. Дементьев, сдав дежурство, положил на стол Крупинича свои расчеты и убыл на двое суток отдыхать. Но к вечеру того же дня Детонатора разыскали на даче и привезли в отделение. Причиной стало сообщение Шкворень, что в течение дня решит вопрос о посещении 101 отделения милиции самим главой администрации Подспудным.
      - Туалет убрали? - строго спросила по телефону начальница РУВД.
      Крупинич переглянулся с Терюхой.
      - К утру сделаем.
      - Я сказала - в течение дня. Семен Харитонович любит решать вопросы с ходу. Я попрошу назначить день приезда, а он встанет и скажет "Поехали". Так уже не раз было.
      Повесив трубку Крупинич приказал дежурке из под земли срочно достать Детонатора. Дементьева привезли со взрывчаткой. Терюха пояснил:
      - Он возле дачи котлован для купания взрывами вырывал.
      Кроме тротила Дементьеву понадобились только лопата и пара бойцов, умеющих обращаться с этим инструментом.
      - Копайте тут.
      По идее Детонатора, яму должно поднять над землей, перенести через забор и опустить прямо в воду речки, огибающей кладбище.
      - А если перелетит и упадет на могилы? Нас же затаскают за осквернение! Или на дорогу упадет, на машины?
      Крупинич не на шутку испугался и чуть не отменил затею.
      - Зачем меня в выходной дернули, если не доверяете? Я же вам расчеты показал...
      Дементьев был разочарован и зол. Терюха отозвал Крупинича в сторону.
      - Я его личное дело поднял. Неоднократно награждался в Афгане за проведение диверсионных операций, связанных со взрывами. Пусть попробует.
      - Ох, чует мое сердце...
      Уходящего Детонатора вернули. В восемь вечера все было готово для локального направленного взрыва. Несколько милиционеров проверили территорию в направлении будущего полета зловонной ямы. Никого, место у погоста тихое. Крупинич с Терюхой поднялись на крышу, чтобы наблюдать за траекторией перемещения туалета и спрятались за трубу.
      - Давай!
      Дементьев зажег шнур и поторопился в здание отдела. Крупинич внимательно смотрел за огоньком, быстро вползающим по шнуру в вырытую рядом с туалетом ямой.
      - Мать честная, Дженистоныч!
      Терюха увидел, как из-за поворота, скрытого кладбищенскими деревьями, выехали три машины с мигалками. Гаишная вольво, мерседес администрации и форд начальницы РУВД.
      - Гаси! Гаси огонь, Детонатор!
      Крупинич с Терюхой побежали к лестнице, но едва спустились на землю с другой от туалета стороны здания, как раздался взрыв. Во двор отделения высыпал весь личный состав. На месте туалета зияла воронка глубиной метра в три. Дементьев важно подошел к яме.
      - Забор цел, как видите. Пойдемте смотреть на речку, как оно плавает.
      У командиров немного отлегло от сердца. На несколько минут. Потом обоих заколотило. Потому что...
      Надо было видеть все три машины начальства районного масштаба. Точнее попадания быть не могло. Содержимое ямы пронеслось над речкой Волковкой и попало точнехонько в ветровые стекла автомашин кортежа. Всем досталось поровну. Все бы ничего, да в летнюю жару стекла и люки были приоткрыты...
      Спускаясь с крыши, побелевший Крупинич только и смог произнести:
      - Вызовите пожарную автоцистерну.
      - Они-то отмоются, а мы уже нет, - обреченно проговорил Терюха.
      Пострадавших мыли, переодевали, по машинам несколько раз прошлись водой из шлангов развеселившиеся пожарные. Подспудный уехал, не сказав ни слова. Полине Антоновне был представлен доблестный взрывник, которому Шкворень ничего не сказала, только посмотрела в глаза. А Крупиничу разрешила написать объяснение.
      Нет худа без добра. Рассказ Подспудного в узком кругу о говняном дожде, как он сам назвал происшествие, имел успех. Все смеялись до упаду, потом спросили:
      - Ты им выделишь средства на строительство нового здания или хотя бы туалета?
      Подумали, опять посмеялись, решили:
      - Из политических соображений надо, а то слух пойдет, будто ты из-за личных обид забыл про безопасность граждан...
      - Наклал я на всякие слухи. Надо бы помочь мужикам. Оригиналы, мать их...
      На следующий день Шкворень позвонила осунувшемуся Крупиничу.
      - Вам выделили деньги на строительство, снайпер. Ты духов мне купи хороших, а то все кажется, будто... Понял?
      БОЛТЫ
      В тот день, когда Михаил Арестович Сердюк написал заявление о пенсионной доплате за выслугу лет, он над своим столом повесил на ниточках три ржавых болта разных размеров. В течение вечеринки по поводу пенсии он задавал корешам вопрос - что бы это значило.
      - Не тяни, Сердюк, колись на хрена тебе эти болты.
      - Ну вот. Первый, самый большой, означает, что я с этого дня забил болт на службу. Этот, поменьше - забил на службу наш начальник, а самый маленький забил мой подчиненный , напарник по западному, Рахит Разебаев.
      - Газибаев, - привычно поправил Рашид грубияна.
      Забил-то забил, только дальше этой показушности и ребячества не пошел. Уже на следующий день показал, что остается Арестовичем. Похмельным утром поехал раскрывать кражу в магазине. Злой и расстроенный директор, недовольные продавцы, следы опустошения в зале и в подсобках. В помещении пахло глухарем, но и какой-то пока неосознаваемой перспективой раскрытия веяло. Решетки и замки не тронуты, стекла целы, проломов стен, потолка и пола не обнаружено. Прилавки и витрины полупустые, ящики столов выпоторошены, все маломальски ценное пропало. Сердюк ходил по залу, наблюдал за возней криминалистов под руководством Ивана Аркадьевича Гипса, за опросом присутствующих, которым занимался Газибаев и подозревал, что кража подстроена. Коммерсанты, чтобы скрыть грешки от налоговой полиции, частенько такое вытворяют. Не похоже... Похоже на что-то другое. На что? Неужели опять этот гадский ловчила залезал? Мог! Этот цурипопик и не такое мог. Залезал... А вылезал?
      - Идите за мной, - пригласил Сердюк директора и медленным шагом направился в подсобку немалых размеров, уставленную штабелями ящиков.
      - Костик, - тихо позвал он.
      Голос хрипловат после вчерашнего. Зато нюх обостреннее.
      - Костик!
      Сердюк звал пацана с такой интонацией, какая больше подходит при оклике собачек и кошечек.
      - Костя, Костя, Костя, Костя...
      Директор магазина, унюхавший алкогольный запашок от розыскника, неприязненно смотрел на него, тихонько сходящего с ума. Кроме них в помещении никого не было.
      - Стеночкин, злыдень, вылезай, пока я тебя совсем не завалил клубникой с макаронами!
      Сердюк проорал эти слова так весело и громко, что перепуганный директор отшатнулся. Зам. нач. ОУР протиснулся между штабелями, протянул руку к ящику с клубникой, выбрал самую крупную и отправил, немытую, в рот. Приятный аромат.
      - Ручки-ножки затекли? Вылезай, пока другие членики не занемели. Давай, давай, Костик.
      Директору был виден только Сердюк, довольно улыбающийся кому-то там, за ящиками. Попытался протиснуться, но комплекция не позволила.
      - Давай, давай, проходи, полюбуйся на красавца, - приглашал сыщик.
      Директор яростно протискивался, жгучее любопытство заставило его вытянуться в росте и втянуть живот.
      - Все, Костик, моя мигрень проходит.
      Сердюк весело смотрел на стоявшего перед ним подростка.
      - А ты сомневался, что колпинскую колонию повидаешь.
      - Я и теперь сомневаюсь, - баском ответил Костя, - Мал еще.
      - Вчера был мал, а сегодня тебе сколько лет?
      Подросток наморщил лоб.
      - Е мое...
      - Тебя вчера никто не поздравлял, волчонок? Сколько стукнуло?
      - Четырнадцать...
      - Надо было вчера завязывать, хлопец. Сегодня уже поздно. Четырнадцатилетних уже ждут в колонии.
      - Забыл. Разрабатывал эту контору и забыл про день рождения.
      - У меня вчера тоже праздник был, парень. Пенсионный возраст подошел. И про твой день рождения вчера вспомнил, поднял рюмочку. А родители что же не поздравили?
      - Они опять в командировке.
      Директор магазина наконец протиснулся к ним.
      - Вот он, герой. Вырыл себе нишу под стеночкой, ящичками закрылся и сидит себе с наворованным. Я-то думаю как зашли-вышли? Грешным делом стал вашу администрацию подозревать. А потом вспомнил о нашем ухаре, о моей мигрени по имени Костя Стеночкин.
      Да, Михаил Арестович давненько мечтал прихватить этого пацана. Уникальный он хлопец. Клиптоман проклятый. Злодей отпетый. Чмо недоделанное. Как он свои кражи продумывал! Столько глухарей навешал на Лиговское РУВД! Начинал с детского сада. Нет, не с детсадовского возраста, а с кражи из детского сада. Лет в одиннадцать свистнул радиоаппаратуру, телефонные аппараты, игрушки. Половину украденного тут же выбросил. Выбрасывал и потом, после других краж. Сначала в форточки лазил или стекла выставлял, а потом наловчился делать проломы . Сердюк поначалу не верил, что этот сопляк самостоятельно пробивал дыры в стенах полуметровой толщины. Только у пятой такой пробоины в магазине канцтоваров Михаил Арестович нашел разгадку. Паренек долбил всегда там, где в стене проходили трубы. Отопительные или канализационные или какие другие. В этих местах стена была слабее и легко поддавалась ломику и топору. Простукивал, искал где проходит труба и - за дело. Одно время увлекался отключением сигнализаций. Кинет камень в окно и наблюдает в бинокль как группа из вневедомственной охраны с мигалкой прилетает, осматривает, заделывает брешь.