- Как все остальное? - спросил он Элис.
      - О... в порядке... - ответила она.
      Тигр кивнул.
      - Тигр... - Она осеклась.
      Он внимательно смотрел в ее глаза газели. Интригующего цвета. В них собраны все цвета. Он любил их. Он подождал.
      - Эти маленькие пилюли... - Она сделала паузу. Он ждал. - Они не причинят мне вреда? - прошептала она.
      - Нет, - ответил он. - Но только если ты будешь принимать их правильно, согласно инструкции... - успокоил он.
      Она вздохнула, успокоенная. До следующего раза, У нее был этот пунктик. Тигр сидел и внимательно смотрел на нее. Она, безусловно, нуждалась в моральной поддержке. Сейчас это ей очень нужно. Он знал. Ему очень нравились ее глаза газели.
      - Правда ведь, они такие чудесные? - прошептала она.
      - Я так думаю, - сказал он.
      - Такие же чудесные, как и ты, - прошептала она.
      Ему нравились светлые волосы. Он подумал о светлых волосах Джилл. Он любил их. У Джилл они были немного не такие, как у Элис. Ничто не может идти в сравнение со светлыми волосами. Или рыжими. Или коричневыми. Это то, что касается волос. Между опенками волос имелось интригующее различие. Волосы совершенно иначе смотрелись у них на голове. Нет двух блондинок, у которых абсолютно одинаковые волосы, рассуждал он, в целом мире нет таких абсолютно одинаковых светлых волос. Он это знал. Какого цвета волосы были у мисс Таквелл?
      - Где мы будем...? - спросил он у нее.
      - О... - сказала она, и говорила очень мягко. - На кушетке.
      Он усмехнулся. Она запомнила их прошлые встречи. Но он спрашивал совсем не о том.
      - Я имею в виду наши занятия.
      Она посмотрела на него и обиженно надула губки.
      - Ты говоришь о книге с картинками?
      - Мы с тобой работаем по ней,
      - Разве мы ее не закончили?
      - Конечно, ты уже ее всю прошла.
      - Давай сядем на кушетке.
      Это была обратная сторона ее скромности и застенчивости, и ее нельзя игнорировать. Он посмотрел на ее фигурку, обозначенную под плотно прилегающим платьем, очень соблазнительную, Это действительно у нее было из-за застенчивости, как он уже хорошо уяснил из опыта общения с нею.
      - Тогда... - очень мягко попросила она. - Расскажи мне о моем характере.. - Она остановилась.
      Он внимательно посмотрел на нее. Он сделает то, о чем она просила. Ничего нет важней, чем комфорт. К тому же, она сама хотела комфорта. Он встал, открыл .шкаф с выдвижными ящичками и выта1цил ее папку. Он улыбнулся ей. И слегка кивнул. Ее тело было горячим.
      - Приступим, - тепло предложил он.
      Он направился к кушетке. Улыбаясь, она последовала за ним.
      79
      После небольшого раздумься Серчер сказал в трубку:
      - Что же, по-вашему, я должен делать - допрашивать их с применением пыток?
      Он сказал это очень спокойно, предварительно подумав, как оргинальнее ответить на последнее замечание генерального прокурора.
      - Я знаю, что преступник находится в школе. Иначе просто быть не может.
      - Что вы?! Ни в коем случае, только не это... - сказал голос в трубке, растерянно и испуганно.
      Парень принял все это всерьез? Серчер пожалел о своем саркастическом тоне. Он его изучает, подумал Серчер. Что ж, на то и генеральный прокурор.
      Голос в трубке продолжил:
      - Ради Бога, послушайте... большой ли это город? Послушайте, вы можете выявить его очень просто. Боже... я в этом уверен... Он должен быть заметен за милю. Я не шучу! Как только мои люди приедут туда... Пауза. - Я знаю, что я могу рассчитывать на ваше полное содействие... Еще одна пауза. - Понимаете меня? - Серчер все понял. - Послушайте, это настоящий динамит. Мы должны найти его во что бы то ни стало! - Затем последовала еще одна пауза. Серчер продолжал молчать. Почему? Ему хотелось задать этот простой вопрос собеседнику. Как будто бы он сам не хочет того же самого. Сколько голосов все это будет ему стоить, хотел спросить Серчер. И почти было уже не спросил, но в последний момент сдержался. В других обстоятельствах... И еще одна вещь... - Пауза. Серчер ждал, что скажет генеральный прокурор, - Капитан? Нас не разъединили? - Серчер сказал, что он внимательно слушает. - Хорошо. Послушайте... вместе с моими людьми приедет к вам один писатель. Бен Шингл... вы, вероятно, слышали о нем - это один из известнейших писателей. Он прилетел к нам в гости, и губернатор передал его на мое попечение. Он хочет написать книгу об этом, о том, что произошло в Соерсвилле, с самого начала и до конца, если он когда-нибудь наступит, на что я надеюсь. Вы можете себе представить, какая замечательная книга может получиться, капитан? - Он снова помолчал. Серчер едва сдержался, чтобы не застонать. Он представил себе всю эту комедию с писателем, Ну, ладно, я поставил вас в известность, позаботьтесь о писателе, капитан... насколько мне известно, он полностью поддерживает нашу версию... поэтому дайте ему как можно более полную информацию, конечно, в разумных пределах. Я знаю, что в данный момент вы все ему не можете рассказать... но все, что можно, дайте ему, все, о чем он вас попросит... в разумных пределах, конечно же...
      Он помолчал.
      - Поняли меня?
      Серчер все понял.
      - Позже, - добавил голос в телефоне. - Вы дополните недостающую информацию, когда все будет кончено.
      - Может быть, он поделится с нами гонораром? - спросил Серчер, конечно же, в шутку.
      Повисло долгое молчание, а затем, внезапно, в турбке раздался гомерический смех. У него есть чувство юмора, с удовлетворением отметил Серчер.
      - Кто знает? Поживем - увидим! - услышал он, наконец;
      А затем генеральный прокурор серьезным тоном добавил;
      - Хорошо. Вопросы есть? Все ясно?
      - Пока никаких вопросов нет..; в настоящий момент, - сухо ответил Серчер.
      - Тогда все в порядке. Не удивляйтесь, если увидите меня у вас... завтра... или послезавтра... Когда там у вас играет "Кавертон"?... Тогда в день игры, я надеюсь, что все. у вас будет нормально.
      В этой надежде скрывалась угроза, Серчер не мог этого не заметить.
      - Будем стараться.
      - Вот и хорошо, - сказал генеральный прокурор. - Найдите его.
      И он повесил трубку.
      Очень оригинальную мысль высказал прокурор, подумал Серчер. Сказать легко, а как найти преступника? Он повернулся к Фолло, который что-то хотел ему сказать. Возможно, в этот самый момент Бон Шингл тоже думает над этим делом. Несмотря на все эти неприятности, он вынужден был улыбнуться...
      80
      Тигр быстро провел занятия по гражданскому праву с новичками и вернулся в свой кабинет. Он обнаружил там не кого иного, как мисс Креймайр.
      Она выглядела несчастной. Он знал, что она придет, так как Проффер позвонил ему и попросил принять его секретаршу. Сверившись со своей программой на день, Тигр согласился оказать шефу такую любезность. Время ему позволяло сделать это. Тигр, кроме мисс Креймайр, нашел на своем столе записку, на которой значилось: "Когда? - X. Л.". Он усмехнулся. Конечно же, это было послание от Хилды Линдер. У него, конечно же, найдется для нее время. Он обрадовался, что она напомнила о себе, хотя не забывал о ней. Он назначит ей встречу на завтра. Первым делом, завтра утром он встретится с ней. Он думал о ней, этой светловолосой красавице. Как только уйдет мисс Креймайр, он обязательно свяжется с Хилдой Линдер. Интересно, сколько уже времени?
      - Итак, Джейн, как вы себя чувствуете? - спросил он у секретарши в своей обычной дружеской, открытой манере.
      Конечно, она - не самое красивое создание Господа, но в ней есть своя прелесть. Конечно, она далеко не во вкусе Тигра, но ее глаза, например, совсем неплохие, просто прекрасные, зеленого цвета. Красивые глаза. И фигура у нее довольно приличная, хотя она ее и скрывала. Волосы были довольно красивые, если бы она, правда, получше следила за ними. И лицо у нее, в общем-то, не безобразное. В нем чувствовалась теплота. И оно могло бы быть хорошеньким. Она старая дева, но вполне могла бы ею и не быть. Он вовсе не склонен думать, что ей с рождения была уготована эта независимая участь. Он ей сочувствовал. Впервые, пожалуй, у него появилась возможность поговорить с ней наедине. Возможно, подумал он, действительно можно чем-нибудь помочь ей. Возможно, цепь последних грустных событий будет иметь хоть одно счастливое исключение. Он надеялся, что так и будет. В любом разрушенном бомбами городе произрастают цветы. Тигр оборвал себя на этом. Так можно разрушить весь день. Но он подумал, что ведь тоже неотъемлемая часть процесса. Комплексов. Нормальный поворот событий...
      - Я чувствую себя действительно просто ужасно, мистер Мак-Дрю, призналась она. - Я просто не могу больше выдержать всего этого.
      Она будет рыдать. Он знал. Через минуту.
      Он кивнул, внимательно глядя на нее своим обычным дружеским взглядом. Он думал, как лучше поступить в этих обстоятельствах. Возможно, нужно применить подход издалека. Он остановился на нем.
      - Вы действително выглядите не очень хорошо, - сказал он. .
      - Я чувствую себя ужасно,
      - Все вам кажется очень плохим.
      - Ужасным.
      Тигр подумал о европейском футболе. Он всегда имел весьма туманные представления об этой игре. Он с сожалением наблюдал за тем, как коммерческие структуры США любыми способами пытались внедрить эту игру в их страну. Возможно, они и преуспеют в этом. Некоторые признаки этого он уже отмечал. Но это будет печальный день, когда они преуспеют и внедрят европейский футбол в стране. Он ненавидел эту игру. А что последует за ней? Крикет? Джейн Креймайр продолжала молча сидеть.
      - Это действительно испортило вам настроение, - сказал Тигр. - Сверх всякой меры.
      - О, Боже, это так, это действительно так, - ответила она.
      Вскоре она разрыдается. Тигр решил слегка изменить подход. Как всегда, почувствовал необходимость этого чисто интуитивно.
      - Что больше всего вас расстроило? - мягко спросил он.
      К его удивлению, она прямо сказала:
      - Секс. О, Боже! Отвратительно!
      И она разразилась потоком слез.
      Тигр продолжал спокойно сидеть напротив ее, глядя, как она рыдает, освобождая, как он надеялся, свое сердце от отчаяния, Это было облегчение, проникающее ей глубоко в душу, очищающее ее, и в этом он ничуть не сомневался. Он наблюдал за ней.
      Немного погодя, она сказала:
      - Я болше не смогу работать здесь.
      Он кивнул. Конечно, он с ней согласен. Но он хотел большего. Он хотел помочь ей. Он сознавал свои ограниченные возможности, но желание помочь ей у него большое.'Для этого он предпринял фронтальную атаку. Он сделает все, что сможет, и даже сверх того. Проффер будет ему очень благодарен. Он сознавал, как многое она для него значила. Как никто другой. Он даже готов был из-за нее перейти на работу в свой телевизионный магазин.
      - Вам кажется, что вы будете жертвой? - спросил Тигр, когда ее рыдания немного поутихли.
      Она поднялась на него глаза. Она действительно выглядела жалкой.
      - Возможно! - воскликнула она. - Я постоянно думаю об этом!
      - По-моему, эта мысль преследует вас, - предположил он.
      - Это вполне вероятно... мистер Мак-Дрю... правда ведь?
      Тигр искал ответа на ее вопрос, и он сразу не приходил ему в голову.
      - Правда ведь? - требовательно вопрошала она.
      - Видите ли, - сказал он в конце концов, тщательно подбирая слова, как обычно делал в затруднительных случаях. - Вы и я, мы оба хорошо знаем, каков мир, в котором мы живем... - Он остановился, ожидая, пока нужное слово самопроизвольно возникнет в его мозгу. - Все возможно, не так ли... Джейн?
      Он немного переждал. Это был процесс постепенного приближения к истине. Это был вызов, сердце и жизнь, волнение было в этом процессе. Он это хорошо знал.
      - Но я не хочу так умереть! - воскликнула она.
      Он ее не осуждал. Он ей целиком симпатизировал. Он внимательно наблюдал за ней. Эти зеленые глаза просто прекрасны.
      Он это знал. Он подумал о Рошелл.
      - Как бы вы хотели умереть? - мягко спросил он.
      - Почему я должна умирать? - она с трудом произнесла эту фразу.
      - Многие ли из нас выбирают способ своей смерти? - спросил он.
      - Что вы имеете в виду?
      - А что же, по-вашему, я имею в виду? Как вы полагаете?
      - Зачем... - Она задохнулась от волнения. - Зачем я пришла сюда?
      - Я бы тоже хотел это знать.
      Она откинулась в кресле, как будто решала, эту проблему. Тигр наблюдал за ней. Ее глаза неотрывно смотрели на него, в них был ужас. Он сочувствовал ей.
      - Секс у вас в голове всегда ассоциировался со смертью, не так ли? сказал он мягко. - Секс для вас значит смерть, в ваших мыслях. Я прав?
      - Да, - едва вымолвила она.
      Как будто она говорила последние слова перед смертью. Она неподвижно застыла в кресле, Она казалась парализованной. Он думал, что она сейчас закричит.
      - Вы когда-нибудь занимались сексом? - спросил он.
      - Нет, - ответила она.
      - Вы занимаетесь онанизмом?
      - Что?
      - Вы играете с...?
      Между ними повисло неловкое молчание. Она готова была расплакаться,
      Ее рука прижалась к груди. Она не могла сдержаться. Она начала молча рыдать.
      - Как вы играете с ней? - настала его очередь спросить у нее.
      - Я... - едва вымолвила она сквозь рыдания.
      - По ночам? На постели? В одиночестве? В темноте?
      - Я... играю с ней...
      - Как?
      - Я... глажу се рукой... - едва услышал он.
      - Всю ее?
      - Это так приятно...
      - Вы разговариваете с ней?
      - Я глажу очень долго. Мне становится жарко. Я потею. Мистер Мак-Дрю... Я становлюсь вся мокрая... - Она говорила с трудом, едва слышно.
      - Подымаете ноги кверху?
      - Да мои ноги подняты вверх...
      - Вы их раздвигаете?
      - Очень широко.
      - И подняты кверху?
      - Я лежу на боку. Мои колени... подняты вверх...
      - Высоко?
      - Да.
      - А рука тоже потеет?
      - Да.
      - А что вы еще делаете?
      - Я...
      - Вы всовываете туда что-нибудь?
      - Да.
      - Как глубоко?
      - Я...
      - А о чем вы думаете в это время?
      - Обо всем... я...
      - Вам это нравится?
      - О... я...
      - Как часто вы этим занимаетесь?
      - Я...
      - О чем вы думаете?
      - Иногда...
      - Как высоко..?
      - Я... очень высоко...
      - Вы играете с ними? - Он показал на ее груди.
      - Я... их ласкаю...
      - Верхушки?
      - Я... глажу соски...
      - Каким образом?
      - Снизу вверх...
      - А о ком вы в это время думаете?
      - Я...
      - О Хэрри?
      - Что?
      - О Хэрри Проффере?
      - Я...
      - Вы думаете о нем?
      - Я... думаю о нем...
      - А что потом делаете?
      - Я играю... играю...
      - А потом?
      - После очень долгой игры...
      - Да;
      - Я достигаю...
      - Да...
      - Это так прекрасно. На какое-то мгновение. Мгновение... - Она сделала паузу.
      Она что-то неслышно прошептала. А затем призналась:
      - Я становлюсь мокрой...
      Еще одна пауза.
      - Я испытываю потрясение... Я корчусь... в спазмах...
      Она помолчала и добавила:
      - Потом мне становится плохо.
      - Это смерть,
      - Плохо, плохо...
      - Вы умираете.
      Она сидела, низко опустив голову.
      - Вы любите Гарри Проффера, - сказал он спокойно.
      Как ни странно, это была правда. Он знал это. Как хорошо ему это знакомо. Он вздохнул горестно, удивляясь этим запутанным переулкам, подземным дорогам, многочисленным пересечениям их в человеческой жизни. Этот потрясающий процесс. Какой процесс!
      - Это правда, - еле слышно прошептала она.
      - Вы думаете, он убийца?
      - Нет, - ответила она.
      Он смотрел, как она зашевелилась. Ее голова начала очень медленно подниматься. Вскоре она будет смотреть ему в глаза.
      - В вашей голове... тем не менее... он - убийца, - сказал Тигр. Потому что вы хотите его. Вы знаете, что я имею в виду. И поэтому все эти случаи... все эти трагические случаи... Он сделал паузу, глядя на нее. - Эти убийства. - Он снова выдержал паузу. - Вы не можете даже находиться с ним в одной комнате... так как вы знаете, что бы вы хотели, чтобы он с вами сделал... и вы знаете, что это для вас значит... в ваших мыслях... Он сделал еще одну паузу, а затем продолжал говорить очень спокойно: - Вот почему вы хотите уйти отсюда... - сказал он. Вот чего вы боитесь на самом деле... - Он снова выдержал еще одну паузу. - Разве не так?
      Она ничего не ответила. Она продолжала молча смотреть на него широко открытыми глазами. Эти прекрасные глаза смотрели на него, не отрываясь.
      - Секс. Смерть. - сказал он. - Секс для вас означает смерть.
      Он решил сказать ей только это. Хотя, он знал, что мог бы сказать ей гораздо больше. Но у него были свои планы относительно ее. Впереди еще много времени, чтобы сказать ей все. Углубиться. Раскрыть ей все. Он это знал.
      - Какая у вас фигура? - неожиданно спросил он.
      Она продолжала смотреть на него.
      - Встаньте, - сказал он.
      Она подчинилась.
      - Снимите свой жакет.
      Она сделала то, о чем он просил. На ней оставалась блузка. А под ней, он знал, был тугой лифчик. Он сделал ее слегка плоской.
      - Снимите блузку, - приказал он.
      Она колебалась.
      - Снимите же ее, - прошептал он.
      Медленно она сняла с себя блузку. Она стояла перед ним.
      - А теперь - лифчик, - приказал он.
      Очень медленно она выскользнула из него. Он остался у нее в руке. Теперь она стояла, обнаженная по пояс, все еще изумленно глядя на него. Он внимательно посмотрел на ее груди. Он был прав. Совсем неплохие. Белые, красиво приподнятые, освобожденные от лифчика, стеснявшего их. Ему понравились соски. Очень красиво торчащие. Они просто просили, умоляли о поцелуях, о ласках. Ее руки только гладили их. Он знал это.
      - Вы смотрите на них?
      - Что? - Ее голос звучал для нее как бы со стороны.
      - Перед зеркалом... когда вы раздеваетесь... вы стоите там... глядя на них?
      - Да...
      - Они очень красивы.
      Он прошептал ей.
      Он думал о ней. Было о чем подумать. Еще некоторое время он продолжал внимательно разглядывать ее. И она стояла и смотрела на него.
      - Повернитесь, - приказал он. - Не спешите.
      Она подчинилась. Он посмотрел на нее сбоку.
      - Прекрасно, - медленно она завершила полный оборот.
      Она снова стояла лицом к нему... готовая на все.
      - Одевайтесь.
      Медленно, после долгой паузы, она оделась. Она делала это молча.
      Он сказал:
      - Я хочу, чтобы вы приходили ко мне раз в неделю. - Он помолчал, подумал и добавил: - В это же время.
      Она одевала блузку.
      - Вы придете? - прошептал он.
      Медленно, с глазами, устремленными на него, она кивнула.
      Его глаза смотрели на нее...
      81
      После занятий Понс, окрыленный, направился в коридор. Она окликнула его, когда он уже готов был выйти за двери. Он обернулся и возвратился в класс, подойдя к столу. К пей. Остальные ученики уже успели выйти. Он стоял перед ней с подгибающимися коленями и дрожа мелкой дрожью, слишком испуганный, чтобы поднять на нее глаза. Он готов был простоять здесь хоть целый день... если необходимо.
      - Понс, - услышал он ее сладчайший голос.
      Собрав все силы он медленно поднял на нее глаза. Он с трудом различал черты ее лица. Перед ним была... ее грудь.
      - Как ты себя чувствуешь, Понс? - спросила она, и он готов был перед ней растаять.
      - Прекрасно, - ответил он, через силу выдавив из себя слова и по-прежнему не отрывая взгляда от ее грудей.
      - Посмотри мне в глаза, Понс, - услышал он.
      И он поднял голову. Ее лицо. Он весь погрузился в эти божественные глаза.
      Когда он плавал в этих бездонных глазах, она сказала;
      - Не останавливайся, продолжай писать свою работу.
      Потом сделала паузу, а он кивнул головой. Ее голос был таким теплым и тихим... мягким и тихим...
      - Я хочу, чтобы ты написал хорошую работу. - Она еще помолчала. Обещаешь мне? - Она остановилась.
      Он снова закивал головой. Он хотел отдохнуть на этих грудях.
      - Вот и все, - сказала она. - А теперь ты можешь идти.
      И он ответил, с трудом различая свои же слова:
      - Можно мне придти к вам снова?
      Она тепло улыбнулась. Он жил ради этой улыбки...
      - Конечно.
      Окрыленный, Понс устремился к выходу, слыша только эти слова.
      82
      Лейтенант Фолло допрашивал Рошелл. Он был поражен зрелостью суждений этой девочки. А ведь ей всего-то семнадцать лет. Да, если бы кто-нибудь спросил его, сколько ей лет, он бы дал ей все двадцать. Она, как взрослая, вела беседу. Фолло знал, что она уже не ребенок, В этом он был уверен. Беседа с ней ничего не дала.
      - Итак... Рошелл... - Ему было немного неудобно называть эту взрослую девушку по имени, как школьницу.
      Было бы лучше и много удобнее называть ее... мисс Хадсон. Ему так казалось. Но он начал разговор именно так, как он обращался с ее одноклассниками. Только подумаешь о них, этих сегодняшних ребятах, размышлял он. Ну и дети пошли нынче! Они взрослеют так быстро. Он вспомнил о своей дочери, которой всего лишь десять лет, а она уже носит лифчик... ну, не совсем, как у взрослых, но тем не менее своего рода лифчик. Уверен, что ее однолетки тоже носят нечто подобное. Он слышал... о последнем изнасиловании. Он знал о нем. В любом случае он о ней очень беспокоился, не имеет значения, сколько лифчиков она носит. - Я хотел бы предоставить вам возможность еще подумать над этим вопросом... - сказал он. - Потому что, если вы поможете мне в этом трудном деле, вы понимаете...
      Девушка кивнула и продолжала сидеть молча. Все, что только Мог делать Фолло, - это смотреть на нее. Она была красавица. Эти темные волосы...
      - Я все понимаю, - наконец ответила она.
      - Ну... и что вы скажете? - терпеливо спросил он.
      - Лейтенант... - сказала она, глядя ему прямо в лицо. - За кого вы меня принимаете?
      Он не нашелся, что ей ответить. Какой голос! Ее низкий мягкий голос просто потряс его. Что за дети пошли нынче!
      - Я считаю, что ты красивая, хорошая девушка... - ответил он. - Очень хорошая девушка, на самом деле... пойми меня правильно... Рошелл... - Он смолк.
      - Это как раз то, что я сама о себе думаю, - сказала она.
      - Я знаю, что...
      - Ну, разве можно задавать такие вопросы хорошим девушкам? А? Лейтенант? Скажите мне.
      Фолло был совершенно растерян. Эта малышка заставляет его почувствовать себя полным дураком. Это не укладывалось в его голове.
      - Это совсем не так... - начал было он возражать.
      - Какого рода девушкам обычно задают подобные вопросы? - она совершенно загнала его в угол. - Ни один мужчина, ни один парень не позволит себе делать подобные предложения хорошей девушке. Разве вы не знаете этого, лейтенант? Они просто не осмелятся. Когда они делают подобные предложения, они обращаются с ним к определенного сорта девушкам. Не такого рода девушки, как я. Вы меня понимаете?
      Фолло сидел совершенно ошеломленный и даже начал постепенно понимать, правда, очень смутно, какого дурака она из него сделала. Он возненавидел свое собственное имя, а заодно и Рошелл. Могла ли она сама стать следующей жертвой? Он вдруг осознал, что хотел бы этого...
      - Хорошо. Все, хватит. Спасибо, - тихо и монотонно пробормотал он.
      Девушка вышла из комнаты...
      83
      Какое монолитное единодушие царит на путях, которые иначе не назовешь, как отвратительные? Преступные. И все самое отвратительное прикрывается благочестивыми, праведными словесами. В этом вся суть. Вне всякого сомнения. Разве это случайность? Самые гнусные преступления, совершенные человечеством на национальном и интернациональном уровне, были обернуты в праведные, благочестивые фразы. Так было всегда. Мы не исключение. Мы лучшие, но не исключение. Но почему такое единодушие? Тигр размышлял над этим парадоксом, и вновь возвращался к своей прежней концепции, основной идее всех комплексов и процессов, - нормальное искривление. И это все далеко не случайность. Это постоянный, неизменный и трагический фактор этой парадоксальной концепции. Во всем комплексе процессов. В центре находится основная масса, которая постепенно расширяется. И есть края. И только вдоль кромки этих краев... раздумывал грустно Тигр... на самых их концах имелась реальная надежда на спасение, высвобождение от этого единодушия. Дневной свет. Голубое небо. Яркий свет солнца. Это трагично. Природа щедра на трагедии. Что мог сделать отдельный человек, все люди, ограниченные по своей природе... чтобы выйти из этой трагедии? Возмещение. Улучшение. Восстановление. Они все связаны. Навсегда. Либо какие-то пробные шаги должны быть сделаны во всех направлениях. Так что раз ты уж оказался на этом идущем вниз склоне... этом склоне... на другой стороне этого склона... Тигр начал пугаться и барахтаться, окутанный тенями и призраками... Он обнимал, целовал, ласкал Сонни Суингл. Она любила долго заниматься этим. Она игривая девушка. Ее он обычно называл Кошечкой, и не только тогда, когда она позволяла ему делать это. Она предпочитала, чтобы ее звали Сонни. За исключением тех нескольких моментов... Он не форсировал событий. Ему нужно было что-нибудь придумать, чтобы встречаться с ней по вечерам после окончания фугбольного сезона, но для этого необходимо найти свыше полутора часов, так как ей нужно не меньше времени, чтобы получить полное удовлетворение.
      Где она научилась этому? Бог знает... Вероятно, это у нее от природы...
      - Ты помурлыкаешь для меня?
      - Конечно... - сказала она и начала мурлыкать.
      Кто еще мог мурлыкать так, как она? Даже его кошка Шиба... Он любил ее мурлыкание... Он поцеловал ее прелестный носик. Что за нос! Ее глаза. Ее коричневые волосы. Он позволил ей пошалить, порезвиться с ним в кресле. Кто еще мог так резвиться и шалить?
      - Как дела? - поинтересовался он.
      Тигр услышал мелодию. Это была его любимая мелодия. Она пришла, она зазвучала, это была прелестнейшая мелодия. Уже давно, много лет назад, его мать пела ему эту мелодию. Луби Лу и Джейн. Мелодия...
      Она лежала на его руках, закрыв глаза, позволяя ему ласкать ее холмик между ног.
      - Киска... - сказал он.
      И она вздохнула и снова поцеловала его. Его. руки начали ласкать ее прекрасные груди - прелестные, мягкие, небольшие, соски на них горели ярким красным цветом. Великолепные соски.
      - Кошечка... - снова сказал он.
      Она ласкала его лицо. Она снова поцеловала его. Они играли и баловались...
      - Я принимала все таблетки очень аккуратно, - похвасталась она, ее прекрасный ротик приблизился к его устам.
      - Хорошая девочка, - тихо прошептал он.
      - Тебе было хорошо со мной в последний раз? - спросила она.
      Он усмехнулся. Как могло ему быть с ней хорошо, когда она надела тогда лифчик. Он не жаловался. Он даже ничего ей не сказал. Они вместе сняли его. Сокровища упали в его руки. Он подумал о миссис Мортлейк...
      - Ты шутишь? - спросил он, целуя ее.
      Она ответила на его поцелуй. Их языки встретились. И начали двигаться во рту. Они играли и шалили во рту друг у друга...
      - Как я мог быть тобой доволен? - спросил он, лаская ей груди.
      Он знал, что любит эту красавицу...
      "Нежная Киска"... - сказал он ей на ухо...
      Она глубоко вздохнула. Они очень долго целовались. Она собирается установить рекорд, подумал он. Наконец, она прильнула к нему, с сильно стучащим сердцем, горячая и дрожащая...
      - У-м-м-м... - произнесла она. - О-о-о... - сказала она, ловя дыхание...
      - Как ты? - прошептал он, кусая ей ухо.
      - Мне это очень нравится... - едва прошептала она.
      - Где ты достала тот лифчик? - упомянул он, имея в виду их прошлое свидание.
      Этот лифчик был очень красивым.
      - Он тебе понравился? - спросила она, игриво проводя пальчиком вдоль его переносицы, затем провела им по носу и остановилась у рта, и он слегка поцеловал этот шаловливый пальчик.
      Ей понравилось это. Он начал его слегка покусывать. Она издала легкий крик.
      - Я увидела этот лифчик в магазине у Гламура... - сказала она. - Мне он сразу же понравился... разве он не хорош? Такой нежный... - Она слегка вздохнула. - Его называют курввелюр... - Он из очень мягкого материала... о, такой нежный... воздушный... - Она сомлела у него в руках. Он снял то, что еще на ней оставалось. - Тебе нравится изгиб моих бедер? - спросила она, закрывая глаза...
      - Они прекрасны.
      Он приподнял ее...
      Он знал, что Луби Лу часто посещает этот магазин. Он сам иногда проезжает мимо него. В витринах там выставлено много женских принадлежностей. Он не знал, что подружек Сонни интересуют подобные магазины. Каждый день узнаешь что-нибудь новенькое...
      Они были уже на полу.
      - Гламур? - спросил он нежно и тихо. Она до смерти хотела его. Он знал это. Но она слегка рассмеялась, нежно и ласково. Потом расхохоталась... Ее колени поднялись вверх. Она слегка постанывала. Она вся трепетала. Ее глаза закрылись. Он смотрел на нее. - Так было в кресле у дантиста... - сказала она. Почему она это сказала. Тигр не знал. - О, Тигр! Пожалуйста... - умоляла она.
      - Ты была у доктора Бонни? - спросил он, любуясь открывшимся перед ним зрелищем распростертой на-полу прекрасной девушки, с поднятыми вверх коленями, изнывающей от страсти, с закрытыми глазами, совершенно обнаженной.
      - Да, у него, - Это был уже стон. - Он также твой дантист?
      Он ее любил.
      Он лег на нее сверху.
      Он поцеловал ее, продолжая ее ласкать, обнимать и гладить. Они поигрались друг с другом еще некоторое время. Она трепетала под ним, она горела и была уже вся мокрая, но она распалялась все более и более. Она двигалась под ним и стонала. Она ласкала его. Еще и еще...