- Послушайте, вы меня оштрафовали на прошлой неделе за то, что я поехал на знак "Стоп". Вспомнили? - спросил мужчина.
      - Кто же вы, черт вас подери! - повторил шеф полиции, приходя в ярость и довольно крепко хватая его за руку.
      - Мистер Хинкль! Ральф Хинкль! Я преподаю здесь... Шеф!
      - Ах, вот оно что! - сердито прорычал шеф полиции. Еще один голос донесся до него. Подняв голову, он заметил, что толпа расступилась, давая кому-то дорогу.
      - Шеф! Я здесь!
      Это был Проффер. Он встал рядом с шефом полиции.
      - Вы знаете этого парня? - спросил Полдаски.
      - О, конечно. Это мистер Хинкль. Он здесь преподает.
      - Разве вы меня не помните? - снова спросил учитель. Шеф полиции кивнул и ослабил руку, схватившую за локоть Хинкля.
      - Не сбежите только! - приказал он ему, следуя за Проф-фером. - Мало ли кто и что здесь преподает? - сказал он немного спокойнее,
      - Я и не думаю никуда бежать. Они приблизились к дверям туалета.
      - Здесь?
      - Вот именно, шеф!
      Полдаски вопросительно осмотрел собравшуюся вокруг толпу.
      - Поставьте кого-нибудь из учителей снаружи у двери. И не позволяйте никому сюда входить, - приказал он.
      - Хорошо, шеф, - пообещал Проффер.
      Они вошли в туалет.
      - У-гу, - сказал шеф полиции.
      - A-ra, - промычал он еще раз, перейдя на другую сторону, сменив позицию.
      - Черт бы меня побрал! - произнес он глубокомысленно, останавливаясь в центре туалета напротив открытой кабинки.
      - Джилл Фэабанн, не так ли? - сказал он наконец.
      - Вы правы, шеф, - очень спокойно подтвердил Проффер.
      - У-гу, - изрек шеф полиции. И встал, как вкопанный.
      - Кому это понадобилось? - наконец спросил он.
      Ему никто не ответил. Он осмотрелся, обшарил глазами все вокруг, очень внимательно. Затем обернулся к Профферу.
      - Нужно позвонить в полицейское управление штата. Шеф полиции имел в виду организацию, которая занималась расследованием тяжелых преступлений, бывших не под силу местной муниципальной полиции. В его практике впервые приходилось обратиться за помощью в полицию штата.
      - Отлично, Джон, - пробормотал Проффер, кивнув головой. Он стоял обескураженный, с несчастным видом, в состоянии шока, или близким к нему. Но внешне он выглядел спокойным.
      - Единственное, что можно назвать отличным, - тихо заметил шеф полиции. Проффер еле его расслышал. - Позвоните туда по телефону сейчас же. Я побуду здесь, рядом с трупом.
      - Ладно, шеф, - сказал мистер Проффер, выходя из туалета.
      - Подождите! А где же тот паренек, который ее нашел? - услышал Проффер, как выкрикнул шеф полиции ему вдогонку.
      Голос Понса раздался из дальнего угла туалета:
      - Я здесь, шеф!
      - Хорошо, оставайся на месте.
      - Слушаюсь, шеф, - ответил парень.
      Проффер уже выходил из туалета, открывая наружную дверь.
      - Не разрешайте никому покидать здание! Никому! Абсолютно! - крикнул ему вдогонку шеф полиции, И Проффер, дрожа, вышел из туалета в заполненный народом коридор.
      - Закройте эту дверь! - крикнул шеф полиции.
      - Она закрывается автоматически,- спокойно сказал Понс.
      Шеф полиции снова повернулся к парню. В туалете осталось еще несколько посторонних - четыре или пять учителей (мужского пола) и несколько учеников (также мужского пола). Мистер Маммер находился среди оставшихся в туалете, весь помятый и побитый, но постепенно приходящий в себя. Он сидел на унитазе, широко выпучив глаза, ошеломленный, а двое его коллег утешали его. Шеф полиции полез за своим черным блокнотом, который он заблаговременно сунул в один из своих многочисленных карманов. Это было не совсем удобно, так как он по-прежнему держал в правой руке пистолет наизготовку, направленный дулом прямо в грудь парню. Шеф полиции бесплодно шарил по карманам левой рукой. Он вложил, наконец, оружие в кобуру, предварительно внимательным взглядом окинув весь туалет. После долгих поисков он извлек блокнот и шариковую ручку. Он ловко раскрыл блокнот, и на первой же странице ему бросилась в глаза надпись крупными прописными буквами: "Не забудь зайти к бакалейщику!" Он вырвал эту страницу, что-то сердитое пробормотал в адрес своей жены Мэри, которая вечно пачкает его деловой блокнот разными пустяками. Ну и задаст же он ей вечером трепку. Остальные страницы блокнота оказались чистыми.
      - Ну, хорошо, - сказал он наконец. - Что тут произошло?
      Понс уставился на шефа полиции. Он уже перебрал в уме миллион разных вариантов, как лучше ответить на вопросы полиции. А на этот простейший вопрос не знал, что и сказать. Сколько еще раз ему придется рассказывать об этом? Он уже хорошо продумал, как будет вести себя на допросах. Наконец, Понс вы-давил из себя:
      - Ну, шеф...
      - Обожди минутку, - попросил шеф полиции, водя ручкой по блокноту, пытаясь заставить ее писать.
      - Сучий потрох! - с досадой пробурчал он, еще сильнее нажимая на ручку.
      - Вот, возьмите, шеф, - сказал один из учителей, мистер Криспвелл, который преподавал коммерческие дисциплины, протягивая ему простой карандаш.
      Шеф полиции пробурчал что-то, означающее благодарность, и взял протянутый карандаш, спрятав в карман неисправную шариковую ручку, проклиная про себя на чем свет стоит свою женушку. Затем обратился к парню:
      - Итак, что же все-таки произошло? Начни все с начала.
      - Я еще ничего не успел рассказать, - заметил Понс, чувствуя себя неловко.
      - Разве?
      - Абсолютно ничего.
      Полдаски посмотрел на него.
      - Ты - Понс де Леон, правильно? Брифильд авеню... пра- вильно?
      - Все верно.
      - Братья есть?
      Понс ответил, озадаченный, начиная уже сожалеть, что вообще стал отвечать на вопросы:
      - У меня есть младший брат.
      - Сколько ему лет?
      - Шесть, шеф, - ответил Понс с мрачным видом.
      Он никогда не считал, если сказать по правде, Джона Полдаски особенно проницательным сыщиком.
      - Каким видом спорта занимаешься?
      Понс задумался. Этот вопрос раздражал его своей бессмысленностью, ведь он не имеет никакого отношения к расследуемому делу. Без сомнения, это просто смехотворный вопрос. В любом случае, шеф полиции должен знать на него ответ, так как, между прочим, был одним из самых заядлых болельщиков их футбольной команды.
      Понс попытался найти подходящий ответ и на этот вопрос:
      - Я отвечаю за экипировку футбольной команды. Это было правдой.
      - А-га! - воскликнул Полдаски. - О, да, как же! Я видел тебя во время футбольного матча. Ты помощник тренера.
      Понс утвердительно кивнул, хотя, строго говоря, это вообще-то не соответствовало действительности. Его ассистент, Билли Кинг, на самом деле был помощником тренера. Но... на всякий случай, возражать не стал. Уточнение могло привести к дальнейшим осложнениям.
      - Именно так, шеф! - ответил он.
      - Мне кажется, я часто вижу тебя на стадионе.
      - Возможно, я бываю там на каждом футбольном матче.
      - А как вы собираетесь сыграть на следующей неделе?
      - Мы обязательно выиграем.
      - Уверен?
      - Тигр... - он запнулся, ему не следовало делать имя Тигра предметом разговора, чтобы избежать различных пересудов. - Тренер сказал, что мы победим.
      - Ну, что ж, вот и отлично. Пауза.
      - А вы пойдете на этот матч?
      - Конечно, пойду!
      - Мы будем играть на выезде, шеф!
      - Какая разница!
      Понс промолчал, хотя знал очень хорошо, что разница есть, и очень существенная. В отличие от игр на своем поле, - у себя в городе шеф полиции имеет право бесплатно посещать стадион, так как находится там при исполнении служебных обязанностей, - игры на выезде он не всегда мог посещать бесплатно. Хотя даже в другом городе он обычно связывается с шефом местной полиции, которого хорошо знает и достает себе место за воротами. Попе понимал, что наступил на больную мозоль Джона Полдаски, и не хотел, чтобы тот разозлился на него, по крайней мере, сейчас.
      - Ну, так какая же разница, черт возьми? - спросил шеф полиции.
      Несомненно, тон этого вопроса имел презрительный оттенок.
      - Никакой разницы, шеф, абсолютно, - наконец сказал Понс, надеясь, что ирония еще не целиком овладела шефом полиции.
      - Сколько тебе лет... де Леон? - тон вопроса носил уже зловещий характер.
      - Шестнадцать, - ответил Понс. - Почти семнадцать, - уточнил он.
      - Так что же тут произошло? Вопрос застал Понса врасплох,
      - Он чуть меня не зашиб, вот что случилось, - послышалось едва внятное бормотание из кабинки, где сидел мистер Маммер.
      - Кто там еще? - Шеф полиции строго посмотрел в его сторону.
      Правая рука легла на кобуру пистолета.
      - Мистер Маммер, - Понс едва разобрал ответ.
      - Ах, это вы... мистер Маммер, - вспомнил о нем Полдаски, убирая руку с кобуры и возвращая ее к блокноту. - Какого черта вы там торчите, мистер Маммер?!
      - Я только что сказал вам...
      - Сколько вам лет?
      - А-а? Что вы спросили, шеф?
      Мистер Голден, один из учителей, приводивших в чувство Маммера, ответил за него:
      - Он все еще не совсем пришел в себя, шеф. Он был здесь тяжело травмирован.
      - Что с ним стряслось?
      - Ну, насколько мне известно, Понс налетел на него и сбил с ног.
      - Ах, вот в чем дело! - Полдаски снова повернулся к парню. - Де Леон... какого черта... почему ты не сказал мне об этом ни слова!
      - Шеф, я пытался рассказать и об этом... я собирался...
      - Не пытайся увиливать от ответа.
      - Я и не пытаюсь, шеф.
      - Начни с самого начала.
      - Хорошо, шеф.
      - Где ты был?
      - Не понял, шеф...
      - Перестань морочить мне голову!
      - Послушайте... шеф...
      Мистер Криспвелл мягко вмешался.
      - Шеф, - сказал он. - Почему бы вам не разрешить ему рассказать все, что произошло, по порядку... не прерывая его вопросами... Понимаете, что я имею в виду?
      Полдаски взорвался:
      - Кто вы такой, черт вас возьми?! А-а?! Криспвелл! Не суйте свой нос куда не следует, Криспвелл! Вы полагаете, что мы тут шуточки шутим? Играем в детские игры, так, что ли? Какого черта вы лезете не в свое дело?!
      - Шеф! Послушайте! - взмолился Понс.
      - Я лучше доставлю тебя в участок. Черт, что это я с тобой здесь развожу тарыбары, да еще эти болваны суют носы, куда не следует. Боже праведный!..
      - Послушайте, я вам все расскажу по порядку, - проникновенно взмолился Понс.
      Это подействовало. Полдаски остался стоять на месте. Он вытаращил на Понса глаза.
      - Не упускай ни одной детали, - пробормотал он наконец. И Понс рассказал ему все, спокойно и уверенно, тщательно и подробно, не упустив ни одной детали.
      Полдаски все старательно записал в блокнот.
      - Чертовски прекрасной предводительницей болельщиков она была, бормотал он, заканчивая запись. - Мы отыщем этого ублюдка, будьте спокойны, - добавил он, внимательно осмотрев каждого из присутствующих мертвую девушку, учителей, учеников, всех до одного.
      Снаружи школы завыли сирены.
      Это прибыла полиция штата, быстро и своевременно, как всегда.
      Потом подкатила карета скорой помощи.
      5
      Майк Мак-Дрю помогал Марджори одеваться. Он сам в этот момент был еще не совсем одет - его брюки висели, аккуратно переброшенные через кресло, но девушке нужно было помочь, и конечно же, ему приятно оказать эту услугу.
      - А где же крючок, милая? - мягко спросил Тигр, возясь с ее блузкой.
      - О, черт! - пробормотала она со смешком. - Ты когда-нибудь отыщешь его?
      - Это, в конце концов, не самая важная деталь туалета, правда же, дорогая? - Он также мягко рассмеялся.
      - Конечно же, нет, милый, - вздохнула она. - Послушай, я не слишком громко кричала? Я думаю, было слышно... Кто-нибудь?.. - добавила она почти шепотом.
      - У-гу. Нет, не очень. Ты же знаешь, что мой кабинет звуконепроницаем. - Он кашлянул. - Практически. - Он усмехнулся. - А где же теперь?..
      - Ну, нашел?
      - Да, милая.
      Она повернулась к нему лицом, вся теплая и сияющая,
      - Надень же мне поскорее трусики, Тигр, милый... - Она подшучивала над ним.
      - Ты мне разрешишь это?
      - Конечно.
      - Для меня это большая честь.
      И они оба мягко рассмеялись.
      Теперь Тигр натягивал на себя брюки, напевая тихую мелодию, заправил в них рубашку, продолжая мурлыкать привязавшуюся песенку. А Марджори подошла к зеркалу и начала приводить себя в порядок. Она причесала волосы, подкрасила губы, напудрила лицо.
      - Ты не слышал какой-то шум в коридоре? Топот ног? - поинтересовалась она как бы между прочим.
      - Возможно, ученики переходили в другой класс, - сказал он, не придав этому никакого значения.
      Марджори вздохнула, стоя перед зеркалом. Она поймала отраженный в зеркале взгляд Тигра. И тепло улыбнулась ему в ответ.
      - Застегни мне молнию на ширинке, - шепотом попросил Тигр.
      - Ах, черт, совсем забыла. Прости, Тигр... милый...
      Она подошла к нему, вся теплая и нежная, встала перед ним, глядя на него снизу вверх, хитро наморщив свой прелестный носик.
      - Ну, давай...
      - Когда мы с тобой еще встретимся? - сказала она, опускаясь перед ним на колени, взялась за молнию, слегка ее потянула, а затем передумала, ее рука скользнула в брюки через расстегнутую ширинку, ласково и нежно касаясь уже усмиренного пениса.
      - 0-го! - сказал Тигр.
      - Тигр, милый!..
      - Не надо...
      - Позволь мне...
      - Не сегодня...
      - О, дай мне поиграться...
      - Встань же, милая...
      - Какой он у тебя миленький...
      - Ты моя малышка...
      - Я уже не малышка...
      - Нас ждет работа...
      - А разве мы?..
      - Давай, поднимайся, милая, - сказал Тигр твердо.
      Она серьезно глянула на него, потом недовольно надула губки и медленно отняла руку от любимой игрушки.
      - Ты уже готов снова трахаться, - прошептала она восхищенно. - Очень легко возбуждаешься.
      - Только не сегодня, - твердо стоял он на своем.
      - О, милый, - она слегка рассердилась на него.
      - Застегни молнию на ширинке, - прошептал он. - Милая. Она медленно застегнула брюки. Теперь он был полностью одет. Он улыбнулся ей.
      - Ну, вот и все, - сказал он, тронув ее лицо, пробежав пальцами по ее щекам. Она в это время смотрела на него слегка обиженным взглядом, немного огорченная, но она по-прежнему улыбалась.
      - Ну, а теперь скажи, где мы с тобой остановились? - спросил он, повернувшись к столу и обозревая бумаги. - Пойдем дальше... - произнес он почти про себя, направляясь к письменному столу.
      6
      Понс чувствовал себя очень несчастным. Ему было стыдно за свою беготню по школьному коридору с дикими воплями, ему было стыдно за многое другое, что произошло с ним в этот злосчастный день. Как ни скверно было на душе, он раз за разом мысленно спрашивал себя: выскочил бы он из кабины туалета так же стремительно и выл бы так же истошно, окажись на месте мистера Маммера кто-нибудь другой? Чем больше он думал об этом, тем лучше осознавал необходимость и неизбежность именно такого своего поведения. Весьма вероятно, что он заранее спланировал, что будет делать, еще до того, как дверь открылась и он увидел вошедшего. Но поступил бы он точно так же, окажись за дверью, скажем, Тигр или мистер Криспвелл... или кто-нибудь еще... вместо Маммера? Понс размышлял над всем этим - несчастный, жалкий, униженный, раздавленный. Маммер был в его воображении чем-то несомненным и неоспоримым. И был он, конечно же, всего лишь последней каплей, которая и вызвала такую бурную реакцию Понса. Тут уж у него никаких сомнений не было. В воспоминаниях он погрузился в еще более отдаленные времена. Он вспомнил, как в конце прошлого семестра, случайно зайдя в туалет, он повстречал там Маммера и узнал о нем нечто постыдное, что очень обескуражило его, озадачило и даже напугало: мужчина предложил ему... короче, сделал ему грязное, постыдное предложение, причем, в такой завуалированной форме, что Понс не сразу допер, что к чему, пока не стало поздно. Хотя до дела не дошло, так как он в конце концов понял, что хотел от него этот педераст, и сумел во время уйти, неоскверненный и неразвращенный, незапачканный. Он постоянно думал об этом грязном случае, как будто погружался в мусорную яму. Он не сказал о случившемся никому, так как раньше не слышал ничего порочащего Маммера, если не считать помешательства того на стремлении внедрить в их школе обучающие машины или программное обучение. Маммер был настоящим фанатом этих новомодных новаций в образовании, против которых резко выступали Понс и Тигр. Ему еще хотелось знать: почему Маммер выбрал именно его? Что во мне особенного? Думал Понс. Почему он выбрал именно меня? Это весьма тревожило Понса, но он никогда и ни с кем не поделился своей тревогой, так как ему было чрезвычайно стыдно. Со временем все это начало забываться, хотя он теперь старался обходить Маммера за милю. Общаться с ним, конечно же, приходилось на уроках тригонометрии. И вот опять эта встреча в туалете... Таков уж у него, Понса, непреклонный характер: он почти что желал не то, чтобы непременно убить Маммера, но, по крайней мере, сломать ему парочку ребер, или проломить череп, например. А что теперь ему делать? Рассказать о нем полиции? Или кому-нибудь еще? А что, если Маммер и есть убийца? Разве не может такой извращенец убить девушку? Каков ловкач! Понс взвешивал все аргументы, упорно размышляя над этим, крайне взволнованный. Снова он возвращался к преследующей его мысли: возможно ли, чтобы ни один человек на свете, даже Тигр, не знал об этой слабости, извращенности Маммера? Сам он никогда ни от кого не слышал, что тот педераст. Конечно, кто бы мог подумать о нем такое?! Он женат, у него дочь, рожденная в браке, в придачу! Почему же я? Понса тревожил этот вопрос, он его волновал всегда, но сейчас - вдвойне. Он ощущал себя обязанным кому-нибудь рассказать о Маммере. Если бы только он хоть раз услышал от кого угодно нечто порочащее Маммера! Он непременно выдал бы свой секрет. Прежде всего, он рассказал бы его Тигру.
      Понсу было не по себе. Теперь он находился в кабинете Проффера вместе с капитаном Серчером, из полиции штата, который привел его сюда прямо из туалета, совсем недавно. Он чувствовал к Серчеру искреннее уважение: он казался Понсу умным, серьезным и толковым полицейским офицером. Хорошо сложенный, высокий, тот здорово выглядел в штатском костюме и совсем не был похож на этого шута горохового - Джона Полдаски. Боже! Что за пугало! Понс с трудом сдерживал улыбку, вспоминая о нем.
      Понс отвечал на вопросы Серчера. Капитан говорил с ним спокойным, мягким голосом, и манеры у него были спокойные и мягкие, как у Тигра. И это сходство в манерах заставило Понса проникнуться еще более теплыми чувствами к капитану Серчеру. Вопросов было множество и самых разнообразных, заставивших Понса на время забыть, что делать с Маммером, в конце концов. Но спокойные и мягкие манеры Серчера не вывели Понса из его несчастного состояния. За пределами личного кабинета Проффера, на территории мисс Креймайр, шеф полиции Полдаски, множество полицейских в форме, мистер Проффер и другая пестрая публика, собравшаяся там, оживленно обсуждали случившееся. Телефон, не переставая, трещал. Интересно, мистер Проффер сам отвечал на звонки? Понсу любопытно было знать это. Мисс Креймайр покинула свою рабочую комнату. Сейчас она лежала на очень удобной кровати в школьной амбулатории, под опекой опытной, компетентной школьной сестры - довольно пухленькой особы, миссис Мортлейк. Хотя Понсу не дано было знать об этом. Капитан Серчер записывал что-то в свой блокнот, а Понс, только что ответивший на тридцать шестой вопрос, по крайней мере, уместный и точный, наблюдал, как капитан был полностью погружен в свои записи. Понса интересовало, когда же истощится фантазия Серчера, и он прекратит задавать все новые и новые вопросы. Капитан, конечно, знал, что он делает и чего добивается, - в этом уж Понс не сомневался ни капельки. Проницательный наблюдатель и тонкий интерпретатор человеческой натуры, каким он был, несмотря на свой юный возраст, Понс. понимал Серчера. Сказать ли ему о Маммере, о его грязном предложении? А что, если Маммер не имеет никакого отношения к убийству? Не станет ли сам Понс козлом отпущения? Не может ли так случиться? Понс сохранял спокойствие и уравновешенность, решив, что обдумает все это поглубже, когда останется один.
      - Прекрасно, Понс, - сказал капитан. - По-моему, я задал тебе все вопросы, которые только мог придумать, - он остановился, понимающе поглядев на подростка.
      Понс оценил его деликатность.
      - Как ты себя чувствуешь? - спросил капитан. - Мне искренне жаль, что я отнял у тебя так много времени. Возможно, ты когда-нибудь поймешь, почему это потребовалось. Тебе тяжело перенести то, что с тобою сегодня случилось, у тебя, должно быть, шок. Я вспоминаю, как я сам впервые столкнулся с подобным... - Он на мгновение сделал паузу. - Но я был значительно старше тебя, - тогда я был уже полицейским. И позволь мне сказать, что я прекрасно понимаю твое самочувствие. Ну, как ты?
      - Ах! - ответил Понс. - Не так уж и плохо, капитан.
      Серчер понимающе кивнул.
      - Ну, я думаю, тебе лучше сейчас отправиться домой и немного успокоиться, хотя, я понимаю, сделать это нелегко - многие захотят задать тебе миллион вопросов... Я знаю... Будь готов к этому, Понс,
      - Что же я должен им говорить? - растерянно спросил Понс, внезапно осознав этот факт, испугавшись назойливых вопросов любопытствующих.
      Серчер слегка пожал плечами.
      - Избежать этих вопросов невозможно.
      - Мне все можно им рассказывать? - внезапно поинтересовался он и сразу же пожалел о сказанном.
      - Что все, Понс? - спросил у него капитан.
      - Ну, абсолютно все, - ответил Понс экспромтом.
      Капитан окинул его взглядом.
      - Ты сам знаешь, что им говорить,- наконец произнес он.
      - Но вы это одобряете? - снова спросил Понс.
      - Я вынужден одобрить, - Серчер улыбнулся ему.
      - Она была замечательной девушкой, - грустно сказал Понс. - Мне очень не хотелось быть тем парнем, который первым обнаружил ее тело. - Он помолчал и добавил тихим голосом: - Вы найдете убийцу, я уверен, капитан, вы должны его найти. - Он снова помолчал.
      - Мы попытаемся, - ответил Серчер, поднимаясь.
      Когда Понс выходил из кабинета директора школы, рука капитана покровительственно покоилась на плечах юноши. Все присутствующие в приемной обернулись к нему и к капитану. Воцарилось молчание.
      В полной тишине Серчер произнес:
      - Мистер Проффер, я думаю, нужно позволить Понсу пойти домой и провести там остаток дня. Будет неплохо, если вы отпустите его. Можно ему пойти?
      - Конечно, капитан, - с готовностью согласился Проффер. Затем он обратился к парню: - Тебе нужно пойти домой, Понс. Одному Богу известно, что ты пережил, сынок. Возьми несколько дней для отдыха. Я думаю, ты нагонишь пропущенные занятия и будешь выполнять домашние задания. Я не сомневаюсь, ты на это способен.
      - Хорошо, мистер Проффер, - сказал Понс.
      - Я могу тебя подбросить на машине, - предложил капитан.
      - О... не надо... все в порядке. Я доберусь сам, капитан, - ответил парень.
      - Ты уверен, сынок? - спросил мистер Проффер.
      - Все будет в порядке, мистер Проффер.
      - Может быть, все-таки пусть кто-нибудь подбросит тебя домой, Понс? мягко сказал Серчер,
      - Давайте я подвезу его, - предложил Полдаски. Сердце у Понса упало.
      - По-моему, вам лучше остаться здесь, шеф, если вы, конечно, не возражаете, - серьезным тоном сказал Серчер.
      И Понс вздохнул с облегчением, молчаливо поблагодарив капитана.
      - Ладно, я остаюсь, - промямлил шеф полиции.
      И ничего. больше не добавил.
      Понс сказал:
      - Хорошо, я пойду домой и соберусь с мыслями. А сейчас мне нужно забежать в класс и забрать свои вещи,
      - Правильно, Понс, - одобрил капитан. Он повернулся к одному из полицейских; - Энди, пойди с ним и проследи, чтобы он благополучно попал домой, без происшествий... Затем возвращайся сюда.
      Полицейский кивнул и вышел из приемной кабинета директора вместе с юношей.
      - А теперь, мистер Проффер... - услышал Понс слова капитана, когда в сопровождении полицейского покидал приемную...
      В коридоре, где он ожидал встретить, по крайней мере, сотни своих товарищей по школе, Понс не увидел никого, за исключением прибывших из штата полицейских. Те прекрасно выполнили свой долг. Они водворили всех учеников (и учителей) назад в классы, что сделать было отнюдь не легко. Когда Понс проходил по школьному коридору, он заметил, что возле каждой двери стоял полицейский. Это были все, как на подбор, массивные, грозные парни, похожие, как также заметил Понс, на игроков "Нотр-Дама"- Увидев их, Понс почувствовал возбуждающий трепет; на таких можно полностью положиться. Холодок уважения охватил его при виде этих хорошо вооруженных, дисциплинированных, подтянутых полицейских. Он невольно пожалел преступников, которым приходилось иметь дело с такими стражами порядка и законности. Небольшая дрожь возбуждения пробежала по его телу, она всегда наступала у него, когда он испытывал подобное чувство уважения и гордости. Полицейский, вышагивающий рядом с ним, был мощным мужиком, футов шести ростом, по крайней мере. Он возвышался над Пенсом, который для своего возраста имел средний вес и рост.
      - Все очень переживают из-за того, что случилось с этой девушкой, отважился начать разговор Понс, поднимаясь по ступенькам.
      - Да, - ответил Энди.
      - Особенно... ее родители... - Понс сделал еще одну попытку завязать разговор, но ничего из этого не вышло.
      - Да, - односложно подтвердил полицейский.
      Они прошли мимо кабинета главного воспитателя школы - Тигра. Понс заметил, что на двери кабинета висела бумажка с надписью; "Экзамен: не мешать!" - он понял, что Тигр очень занят. Никто никогда не входил в этот кабинет, когда висела эта предупреждающая надпись. Если бы даже полицейский не сопровождал его, в любом случае, Понсу не суждено было увидеться с Тигром, по крайней мере, сегодня. Ему следует обождать, по крайней мере, до завтра, потому что навряд ли ему сегодня еще доведется придти в школу. Понсу очень хотелось знать, поставят ли полицейского возле его дома. Это было бы грандиозно! Да, Тигр - единственный человек, с которым Пенсу хотелось поговорить в это трудное время, и даже сообщить ему ту чудовищную вещь, насчет Маммера, которая больше всего волновала его. Возможно, ему удастся увидеться с Тигром сегодня вечером после уроков, на футбольной тренировке - или ее отменили? В самом деле, отменили ли тренировку? Понс внезапно подумал об этом, задохнувшись от охватившего его волнения, Он позвонит Тигру попозже, и все у него узнает. Он был почти уверен, что игру не отменили. Это была важная встреча. "Карвсртон" - мощная команда, действительно хорошо выступающая в этом сезоне. Понса охватило волнение при мысли о предстоящей игре, о сегодняшней тренировке, если она вообще состоится. Но даже если ее не отменили, и он встретится там с Тигром, то доверительного разговора у них не получится, потому что на тренировке Тигр - совсем другой человек: он будет там тренером, целиком поглощенным футболом и игроками. Единственное место, где можно спокойно поговорить с ним - его кабинет, то есть место, мимо которого они только что прошли. Возможно, стоило бы сейчас постучаться в двери; несмотря на табличку? Он хотел было так и поступить, но боялся попросить полицейского вернуться - ему было неудобно просить об этом у этого грозного стража законности и порядка. В этом Энди-полицейском есть что-то такое - Понсу трудно даже представить, чтобы он смог попросить его о чем-то. В любом случае, уже слишком поздно возвращаться к кабинету Тигра. Они уже приближались к классу. Понс огорченно вздохнул. Ему нужно будет попозже позвонить Тигру, разузнать обо всех изменениях насчет игры и тренировки, и, возможно, договориться о личной встрече с ним, если не на тренировке, то сегодня попозже. "Прощай, милая!" - эта странная записка вспомнилась ему снова, и ему вдруг стало 'смешно. Он находил эту записку забавной, и ему захотелось рассмеяться. Однако, он сдержался и немедленно подавил в себе этот неуместный импульс веселья, так как тот, кто прикрепил записку на мертвую девушку, несомненно, сумасшедший. И разве такая мерзость может быть смешной? Ему только захотелось слегка усмехнуться. Горько. Усмешка, смешанная с болью, - вот как выглядело его лицо, когда Понс вошел в свой родной класс, и именно так все поняли эту едва заметную улыбку, застывшую на его губах. Конечно, сам Понс хотел этого, а как восприняли другие выражение его лица - этого знать дано ему не было.
      - Эй! Посмотрите, кто пришел?! Это же Понс! - вскричала добрая половина класса при его появлении.
      По крайней мере, половина мужская. Почти все вскочили на ноги и собрались вокруг него плотным кольцом, со всех сторон посыпались реплики, взволнованные восклицания и вопросы. Сквозь этот журчащий поток взволнованных голосов Понс разобрал реплику, брошенную какой-то девушкой: "Мне никогда еще не приходилось слышать такого безумного воя никогда!" - И это замечание больно ударило по его самолюбию. Мистер Голден, их классный наставник, попытался было приструнить подростков, но, как всегда, мало преуспел в этом. Такой уж он человек! Понсу даже стало его жаль.
      Энди сам взялся за наведение порядка.
      - Разойдитесь! Дайте дорогу! Садитесь по местам! - внушительно командовал он.
      По крайней мере, на Понса это произвело сильное впечатление. Энди был настоящим воплощением представителя власти, неоспоримого авторитета, да еще вооруженного. У Понса в этот момент мелькнула безумная мысль... а что если бы у мистера Голдена был пистолет...
      - Эй!.. Мы просто хотели бы поговорить с Пенсом... - крикнул Ронни Мерлин полицейскому.
      К нему присоединились другие. Все они разом набросились на Энди:
      - Да!
      - Правда же!
      - Понс! Что означал твой дикий визг?
      - Расскажи, что ты там увидел? Понс, милый!
      - Дружище! Приятель!
      - Что случилось? Что тут происходит? Разве мы не можем поговорить с ним?
      Это был безумный поток голосов, восставших против власти. Понс посочувствовал Энди. Не позавидуешь ему - ну и работенка выпала на его долю!