Хичи (№1) - Врата

– Я всегда могу подработать, если понадобится.

Она вздохнула. «Вы пропускаете и сегодняшний день. Боб. Не знаю. Наш директор мистер Сен очень внимательно следит за всеми назначениями. Мне трудно будет оправдать перед ним принятие вас на работу. А что если вы заболеете и не сможете работать? Кто будет платить за вас?»

| ОТЧЕТ О ПОЛЕТЕ

|

| Корабль 3-31, рейс 08В27. Экипаж К.Питрин,

| Н.Гинза, Дж.Краббе.

|

| Время до цели 19 суток и 4 часа. Конечный

| пункт не определен, в окрестностях (плюс минус два

| световых года) Зеты Тельца.

|

| Резюме. Вышли на трансполярной орбите, планета

| с радиусом 0.88 земного, на расстоянии в две

| астрономические единицы от центральной звезды. У

| планеты три небольших спутника. Компьютер

| установил наличие еще шести планет. Центральная

| звезда К7.

|

| Совершили посадку. Планета, очевидно,

| переживает теплый период. Ледниковых шапок нет, и

| современные береговые линии кажутся недавнего

| происхождения. Никаких признаков обитания. Нет

| разумной жизни.

|

| Сканирование обнаружило вероятную станцию хичи

| на орбите. Мы подлетели к ней. Она оказалась

| нетронутой. Когда мы попытались войти в нее, она

| взорвалась, при этом был убит Н.Гинза. Наш корабль

| был поврежден, и мы вернулись. На обратном пути

| умер Дж.Краббе. Никаких артефактов не было

| сохранено. Биообразцы с планеты погибли при

| взрыве.

– Придется вернуться, вероятно.

– И пропадет вся ваша подготовка? – Она покачала головой. – Вы вызываете во мне отвращение, Боб.

Но она протянула мне рабочий билет. Я должен был явиться к шефу персонала на уровне Гранд, сектор Север, чтобы получить указания.

Разговор с Эммой Фотер мне не понравился, но меня об этом предупреждали. Когда вечером я рассказывал о нем Кларе, она сказала, что я еще легко отделался.

– Тебе повезло с Эммой. Старый Сен иногда тянет, пока у человека совсем не кончается оплата содержания.

– Что тогда? – спросил я, садясь на ее кровать и нагибаясь за носками. – Выбрасывают из шлюза?

– Не смейся, может дойти и до этого. Сен человек типа Мао, он очень жесток по отношению к общественно бесполезным людям.

– Как приятно с тобой поговорить!

Она улыбнулась, перевернулась и потерлась носом о мою спину. «Разница между тобой и мной. Боб, в том, что я после первого рейса сумела удержать пару баков. Заплатили не очень много, но все-таки заплатили. К тому же я была в полете, а тут такие люди нужны как инструкторы».

Я откинулся на ее бедро, полуобернулся и положил на нее руку, не агрессивно, а скорее вспоминающе. Существовали темы, на которые мы не разговаривали, но... «Клара?»

– Да?

– Каково это, полет?

Она какое-то время терлась подбородком о мое предплечье, глядя на голограмму с изображением Венеры на стене. «...Страшно», – наконец ответила она.

Я ждал, но она больше ничего не говорила, а это я уже знал. Я был испуган с самого прибытия на Врата. И мне не нужно было пускаться в Загадочное Путешествие с Хичи, чтобы понять, каково быть испуганным. Это мне уже известно.

– У тебя нет выбора, дорогой Боб, – сказала она почти нежно – для нее.

Я почувствовал внезапный приступ гнева. «Да! Ты точно описала мою жизнь, Клара! У меня никогда не было выбора – кроме одного случая, когда я выиграл в лотерею и прилетел сюда. И не уверен, что я тогда сделал правильный выбор».

Она зевнула и еще немного потерлась о мою руку. «Если с сексом покончено, – решила она, – я бы хотела поесть чего-нибудь перед сном. Пошли со мной в „Голубой Ад“, я тебя угощу».

| ОБЪЯВЛЕНИЯ

|

| Прислуга, повариха или компаньон. Плата 10

| долларов в день. Филлис, 88-423.

|

| Пища для гурманов, труднодоставляемые земные

| продукты. Воспользуйтесь преимуществами массовой

| доставки, не заказывайте дорогостоящую

| индивидуальную доставку. Предлагаем каталоги.

| Сиер, Бредли. 87-747.

|

| Новичок из Австралии, хорошая внешность, ищет

| интимного знакомства с женщиной француженкой.

| 65-182.

Отдел ухода за растениями занимался, очевидно, уходом за растениями, особенно за ивами, которые поддерживали Врата в пригодном для жизни состоянии. Я доложил о прибытии, и, к моему удивлению – к приятному удивлению, – старшим нашей группы оказался мой безногий сосед Шикетей Бакин.

Он приветствовал меня как будто с искренней радостью. «Прекрасно, что вы с нами, Робинетт, – сказал он. – Я думал, вы сразу улетите».

– Улечу, Шики, и очень скоро. Как только увижу в расписании подходящий рейс, сразу его узнаю.

– Конечно. – Он больше не говорил об этом и представил меня остальным работникам. Я не очень к ним присматривался, помню только, что девушка была каким-то образом связана дома с знаменитым хичиологом профессором Хеграметом, а двое мужчин неоднократно бывали в рейсах. Да мне и не нужно было к ним присматриваться. Мы и так знали друг о друге самое важное: никто из нас не готов был вписать свое имя в список экипажей предстоящих полетов.

Я еще не позволял себе думать, почему это так.

Уход за растениями, однако, давал возможность подумать. Шики немедленно дал мне работу: я должен был прикреплять скобы к стенам из металла хичи при помощи клейкого вещества. Это был специально разработанный клей. Он брал и металл хичи, и ребристые ящики с растениями и одновременно не содержал в себе никакого растворителя, который мог бы испариться и загрязнить атмосферу. Очень дорогой клей. Если попадет на вас, вам придется с этим жить, пока кожа не омертвеет и не начнет шелушиться. А если попробовать стереть его, дотрешь до крови.

Когда дневная норма скобок была подвешена, мы все отправились вниз, к отстойникам, взяли там ящики с отходами, покрытые пластмассовой пленкой. Мы устанавливали их на скобки и закрепляли при помощи гаек, потом соединяли с водяными бачками. На Земле каждый ящик весил бы не менее ста килограммов, но на Вратах об этом даже не думаешь: тонкая фольга, из которой они были сделаны, вполне удерживала их на скобках. Когда все было окончено, Шики сам взял поднос с всходами и начал их рассаживать, а мы отправились к следующему участку установки скоб. Забавно было смотреть на Шики. Поднос с саженцами был у него подвешен на шее, как продавщицы сигарет подвешивают свой товар. Одной рукой он держал поднос, а другой сажал растеньица в ящики.

Работа нетрудная и полезная (мне кажется), и она позволяла провести время. Шики не заставлял нас трудиться сверх сил. У него в голове была установлена норма на каждый день. Как только мы подвешивали шестьдесят ящиков и засаживали их, можно было болтаться без дела, конечно, не очень попадаясь на глаза. Ко мне приходила Клара, иногда с девочкой, да и других посетителей было немало. А когда время тянулось медленно и не с кем было поговорить, можно было уйти на час-другой. Я побывал во многих частях Врат, где не бывал раньше, и каждый день все откладывал свое решение.

Мы все говорили о вылетах. Почти ежедневно слышали грохот и ощущали вибрацию. Это шлюпка выводила корабль из дока на орбиту, где мог включиться основной двигатель. Почти столь же часто ощущался другой, более слабый толчок, когда корабль возвращался. По вечерам мы отправлялись на чьи-нибудь вечеринки. Почти все мои соученики по классу уже отправились. Шери улетела на пятиместном корабле; я не виделся с ней и не спросил, почему она изменила свои планы; я не уверен, что мне действительно хотелось это узнать; все остальные члены экипажа ее корабля были мужчины. Это был немецкоязычный экипаж, но, вероятно, Шери решила, что ей особенно не понадобится разговаривать. Последней улетала Вилла Форхенд. Мы с Кларой отправились на ее прощальную вечеринку, а оттуда к докам, чтобы посмотреть ее старт на следующее утро. Я должен был работать, но, думаю, Шики не особенно возражал. К несчастью, тут был и мистер Сен, и я видел, что он меня узнал.

– Дерьмо, – сказал я Кларе.

Она хихикнула, взяла меня за руку, и мы смылись со стартовой площадки. Шли до тех пор, пока не встретили идущий вверх кабель и поднялись на следующий уровень. Сидели на берегу озера Верхнего. «Шики – старый жеребец, – сказала она, – вряд ли он тебя за первый случай уволит. Ну, поругает, вероятно».

Я пожал плечами и швырнул кусок фильтрующего булыжника в изогнутую поверхность озера, которое расстилалось перед нами почти на двести метров в пещере Врат. Чувствовал я себя отвратительно и думал, уж не настал ли момент, когда нежелание сидеть в глубине Врат превысило страх перед вылетом в космос. Странная штука этот страх. Я его не ощущал. Я знал, что остаюсь здесь по единственной причине – из-за страха, но в то же время мне казалось, что я не боюсь, только проявляю благоразумие.

– Я думаю, – сказал я, начиная предложение, в окончании которого не был уверен, – что собираюсь с этим покончить. Хочешь отправиться со мной?

Она встряхнулась. Помолчала, прежде чем ответить. «Может быть. Что ты надумал?»

Я ничего не надумал. Я был зрителем, наблюдающим, как сам я говорю такое, отчего загибаются пальцы на ногах. Но сказал, как будто планировал это уже много дней: «Я думаю, стоит попробовать повтор».

– Без меня! – Она выглядела чуть ли не рассерженной. – Если я отправлюсь, то туда, где настоящие деньги.

И туда, где настоящая опасность, конечно. Впрочем и повторы бывают опасными.

Вот что такое повтор. Вы вылетаете в корабле, в котором уже кто-то летал и вернулся, и не только это, но и нашел нечто ценное, за чем стоит слетать еще раз. Некоторые из этих находок чрезвычайно ценны. Например, планета Пегги, откуда привозят нагреватели хичи и меха. Или Эта Карина Семь, которая, вероятно, полна ценностей, если только вы сумеете до них добраться. Беда в том, что после ухода хичи на планете начался ледниковый период. Бури там ужасны. Из пяти шлюпок одна вернулась со всем экипажем. Одна вообще не вернулась.

Вообще говоря, Врата не очень поощряют повторы. Когда находки даются легко, например, на Пегги, администрация не платит проценты, а просто оплачивает конкретный рейс. Платят они не столько за находки, сколько за карты. Вы улетаете туда и крутитесь на орбите, стараясь заметить геологические аномалии, которые свидетельствуют о подземельях хичи. Можете вообще не высаживаться. Плата хорошая, но не чрезмерно. Нужно сделать не менее двадцати рейсов, чтоб заработать на всю жизнь, если вы летите на условиях администрации – с выплатой за конкретный рейс. А если вы захотите отправиться как старатель, вам придется выплачивать процент от всех находок экипажу первооткрывателей, да к тому же оставшееся будет значительно урезано в пользу Корпорации. И получаешь небольшую долю от того, что получил бы, если бы это была настоящая находка.

| От Шикетея Бакина Арисуне, его достойному внуку.

|

| Я полон радости от полученной новости о

| рождении твоего первого ребенка. Не отчаивайся.

| Следующий, вероятно, будет мальчик.

|

| Покорно извиняюсь за то, что не написал

| раньше, но писать не о чем. Я работаю и пытаюсь,

| как могу, создавать красоту. Может, когда-нибудь я

| снова улечу. Без ног это нелегко.

|

| Разумеется, Арисуне, я мог бы купить себе

| новые ноги. Всего несколько месяцев назад были

| подходящие по составу ткани. Но цена! Все равно

| что купить Полную медицину. Ты любящий внук и

| советуешь мне употребить на это мой капитал, но я

| должен решить. Я высылаю тебе половину своего

| состояния, чтобы ты мог справиться с расходами на

| мою правнучку. Если я умру здесь, ты получишь все

| остальное, для тебя и для твоих детей, которые

| родит твоя достойная супруга. Я так хочу. Не спорь

| со мной.

|

| Шлю свою искреннюю любовь всем вам троим. Если

| сможешь, пришли мне голо цветущей вишни – она ведь

| скоро расцветет, верно? Здесь утрачиваешь

| представление о времени дома.

|

| Твой любящий дедушка.

| ОТЧЕТ О ПОЛЕТЕ

|

| Корабль 5-2, рейс 08ВЗЗ. Экипаж Л.Конечны,

| Е.Конечны, Ф.Ито, Ф.Лансбери, А.Акага.

|

| Время до цели 27 суток 16 часов. Центральное

| светило не установлено, но высока вероятность, что

| это звезда в скоплении 47 в созвездии Тукана.

|

| Резюме. Вышли в свободном полете. Поблизости

| никаких планет. Центральная звезда А6, очень яркая

| и горячая, приблизительное расстояние 3,3

| астрономической единицы.

|

| Затемнив центральную звезду, мы увидели

| великолепное зрелище: две-три сотни очень ярких

| звезд, видимой светимости от 2 до -7. Однако

| никаких артефактов, сигналов, планет или пригодных

| для высадки астероидов не обнаружено. Мы

| оставались там всего три часа из-за интенсивной

| радиации звезды А6. Ларр и Эвелин Конечны серьезно

| болели на обратном пути, вероятно, из-за

| облучения, но поправились. Никаких образцов или

| артефактов.

Можно рассчитывать на премию: сто миллионов долларов, если найдешь чуждую цивилизацию, пятьдесят миллионов тем, кто найдет корабль хичи, больший, чем пятиместный, миллион баков за открытие пригодной для заселения планеты.

Вам кажется странным, что платят всего какой-то несчастный миллион за целую планету? Беда вот в чем. Ну, нашли вы планету. И что вы с ней будете делать? Нельзя рассчитывать избавиться от избытка населения, если можно перевозить за раз только четверых. Четыре человека плюс пилот – это все, что можно вместить на крупнейший корабль на Вратах. (А если пилота не будет, корабль не вернется). Так что Корпорация поддерживает несколько небольших колоний, одну процветающую на Пегги, остальные чуть живы. Но это не решает проблему двадцатипятимиллиардного населения, по большей части голодающего.

Большие премии на повторах не заработать. Может, их вообще невозможно получить, может, то, за что их обещают, вообще не существует.

Странно, что никто не нашел ни следа чуждого разумного существа. Но за восемнадцать лет, за две с лишним тысячи полетов никто не нашел. Нашли с десяток пригодных для обитания планет плюс еще сотню таких, на которых человек сможет выжить, если это абсолютно необходимо; как живут, например, на Марсе или на Венере. Найдены слабые следы прошлой цивилизации – не человеческой и не хичи. И еще подарки от хичи. И их, кстати, в «муравейниках» Венеры больше, чем мы нашли в остальной Вселенной. Даже Врата были очищены почти полностью, когда хичи уходили.

Проклятые хичи, зачем им понадобилась такая аккуратность?

| ОБЪЯВЛЕНИЯ

|

| Органы на продажу. Любые парные органы,

| лучшего качества. Нуждающимся предлагаем левое

| предсердие, левый и правый желудочки и прилегающие

| органы. Для проверки совместимости тканей телефон

| 88-703.

|

| Игра в хнефаталь, шведский и московский стили.

| Большой турнир Врат. Научим. 88-122.

|

| Приятель из Торонто хотел бы послушать, каково

| там, вне. Адрес Тони, 995 Бей Торонто Канада

| V5S2F3.

|

| Помогаю выплакаться. Я помогу вам понять вашу

| боль. 88-622.

Итак, мы отказались от повторов, потому что на них не заработаешь, и выбросили из головы специальные премии за находки, потому что планировать эти находки невозможно.

Наконец мы замолчали и смотрели друг на друга, а потом даже не стали смотреть.

Что бы мы ни говорили, мы не полетим. У нас не хватает смелости. Клара сломалась в своем последнем полете, а я даже этого не пережил.

– Ну, – сказала Клара, вставая и потягиваясь, – пожалуй, поднимусь вверх и выиграю несколько баков в казино. Хочешь посмотреть?

Я покачал головой. «Лучше вернусь на работу. Если она еще у меня есть». Мы поцеловались и пошли в ствол. Когда кабель достиг моего уровня, я потрепал Клару по лодыжке и выпрыгнул. Настроение было не очень. Мы столько усилий затратили на утверждения, что только на нынешние рейсы не стоит записываться, что я сам почти поверил в это.

Конечно, мы даже не упоминали другой тип вознаграждения – премии за опасность.

Надо совсем дойти, чтобы отправиться за ними. Например, Корпорация предлагает премию в полмиллиона долларов тем, кто согласится вылететь по курсу, по которому уже вылетал корабль... и не вернулся. Полагают, что, возможно, что-то произошло с кораблем, горючее кончилось, например. А второй корабль, может быть, даже спасет экипаж первого. (Отличный шанс!) Более вероятно, разумеется, то, что прикончило первый корабль, по-прежнему там и ждет вас.

Раньше была премия в миллион, потом ее повысили до пяти миллионов, если вы попытаетесь изменить установку курса после старта.

Причина повышения премии до пяти миллионов в том, что не стало находиться добровольцев. Все, буквально все, пытавшиеся это сделать, не вернулись. Потом перестали приглашать и наконец запретили всякие изменения курса. Но время от времени запускают корабли, с которыми что-нибудь сделали, например, подстроили компьютер, который предположительно должен вступить в симбиоз с системами хичи. На такие корабли тоже не стоит ставить. Запрет на изменение курса дан не без причины. Курс нельзя изменить, находясь в корабле. Может, вообще его нельзя изменить, не уничтожив при этом корабль.

Я однажды видел, как пять человек попытались получить десятимиллионную премию за опасность. Какой-то гений из постоянного штата Корпорации работал над тем, как перевозить за раз больше пяти человек или соответствующий эквивалент в грузе. Мы не знаем, как построить корабль хичи, и не было найдено ни одного по-настоящему большого корабля. Поэтому он решил обойти препятствие, используя пятиместный корабль как что-то вроде буксира.

Из металла хичи построили космическую баржу. Ее нагрузили мусором и вывели на энергии шлюпки пятиместный корабль. Шлюпка работает на жидком кислороде и водороде, и их легко накачать снова. Потом привязали баржу к кораблю одноволоконными тросами хичи.

Мы следили за всем этим по телевидению. Видели, как натянулись тросы, когда корабль начал разгоняться на энергии шлюпки. Затем включили основной двигатель.

Мы видели на экране, как баржа дернулась, а корабль просто исчез.

Он не вернулся. Замедленная съемка показала последние мгновения происходившего. Тросы разрезали корабль на части, как крутое яйцо. Люди в нем так и не поняли, что случилось. Десять миллионов остались у Корпорации; никто больше не захотел попытаться.

Я выдержал вежливую укоризненную лекцию Шики и короткий, но крайне неприятный звонок Сена, но это все. Через день-два Шики снова начал позволять нам отлынивать.

Почти все время я проводил в Кларой. Часто мы договаривались встретиться в ее постели, иногда – для разнообразия – в моей. Почти каждую ночь мы спали вместе. Может, вам кажется, что мы пресытились этим? Нет. Спустя какое-то время я уже не понимал, зачем мы занимаемся сексом: ради удовольствия или чтобы не думать о том, какие мы на самом деле. Я обычно лежал и смотрел на Клару, которая отворачивалась, лежа на животе, и закрывала глаза, даже если мы через две минуты собирались вставать. Я думал о том, как хорошо знаю каждую складку и каждый изгиб ее тела. Я чувствовал ее сладкий запах – запах секса и желания, о, желания! Желания того, что мне недоступно, что я не мог высказать: квартиры под Большим Пузырем для нас с Кларой, воздушной лодки и ячейки в туннелях Венеры для нас с Кларой, даже жизни в пищевых шахтах с Кларой. Вероятно, я был влюблен. Но тут, по-прежнему глядя на нее, я чувствовал, как поворачивается мой внутренний взгляд и меняется картина, и я вижу женский эквивалент меня самого: труса, которому дан величайший шанс, какой может быть дан человеку, и который страшно боится им воспользоваться.

Встав с постели, мы вдвоем бродили по Вратам. Похоже на свидания. Мы не часто ходили в «Голубой Ад», или в залы голограмм, или даже в рестораны. Вернее, Клара ходила. Я не мог себе этого позволить и ел обычно в столовой Корпорации; там пища включена в мое ежедневное содержание. Клара не отказывалась платить за нас обоих, но и не очень радовалась этому: в последнее время она много играла и много проигрывала. Но были и другие возможности: группы народных танцев, вечеринки, вечеринки с картами, концерты, дискуссионные группы. Все это бесплатно и иногда интересно. Или мы просто исследовали новые места.

Несколько раз мы побывали в музее. Мне там не очень понравилось. Я чувствовал какую-то... ну... укоризну.

Первый раз мы оказались там в тот день, как я пропустил работу, в день отлета Виллы Форхенд. Обычно музей полон народу: экипажи с крейсеров, с коммерческих кораблей, туристы. На этот раз почему-то было всего несколько человек, и мы могли спокойно все рассмотреть. Сотни молитвенных вееров, этих маленьких тонких хрустальных штук, самых часто встречающихся артефактов хичи: никто не знает, для чего они предназначались, но они очень красивы, и хичи оставляли их повсюду во множестве. Оригинал анизокинетического двигателя, который уже принес счастливчику – нашедшему его старателю – в процентах от использования двадцать миллионов долларов. Его вполне можно сунуть в карман. Шкуры. Растения в формалине. Оригинал пьезофона, сделавший каждого из членов трех экипажей ужасно богатым.

Вещи, которые легче всего украсть: молитвенные веера, кровавые бриллианты, огненные жемчужины, – находились за прочным небьющимся стеклом. Я думаю, к ним даже подведена сигнализация. Это удивительно – для Врат. На Вратах не действуют никакие законы, кроме распоряжений администрации. У Корпорации есть своя полиция и есть правила – нельзя, допустим, красть или убивать, – но нет никаких судов. Если вы нарушаете правила и служба безопасности Корпорации вас засекла, вас отправляют на один из крейсеров на орбите. Ваш собственный крейсер, откуда вы прилетели. Но если крейсер не захочет вас принять или если вам удастся договориться с каким-нибудь другим кораблем. Корпорация не возражает. На крейсере вы предстаете перед судом. Поскольку с самого начала известно, что вы виноваты, у вас есть три выхода. Первый – оплатить дорогу домой. Второй – поступить на службу на крейсер, если вы ему нужны. Третий – выброситься из шлюза без скафандра. Поэтому, как вы поняли, хоть на Вратах нет законов, но и преступлений почти не бывает.

Но, конечно, драгоценные экспонаты все равно закрывают, потому что у туристов может возникнуть искушение прихватить один-два сувенира.

И вот мы с Кларой рассматривали кем-то найденные сокровища... и не обсуждали то, что нам следует отправиться на поиски новых.

И дело не только в экспозициях. Конечно, они очаровывали: это вещи, которых касались руки (щупальца, клешни?) хичи, и пришли они из невообразимо далеких мест. Но еще больше меня привлекали мерцающие экраны. На них постоянно сменялись данные: отчеты обо всех полетах, один за другим; соотношение вылетов к возврату; суммы, выплаченные счастливцам-старателям; список тех, кому не повезло, медленный длинный список, имя за именем, ползущий по экрану. Общий итог: 2355 стартов (пока мы были в музее, число изменилось вначале на 2356, потом на 2357; мы ощутили вибрацию двух стартов), 841 успешное возвращение.

Стоя перед какой-нибудь витриной, мы с Кларой не смотрели друг на друга, но я чувствовал, как она сжимает мою руку.

Определение «успешный» несколько условно. Оно означает, что корабль вернулся. Оно ничего не говорит о том, вернулся ли экипаж и в каком состоянии.

После этого мы ушли из музея и на обратном пути почти не разговаривали.

Я подумал, что Эмма Фотер сказала мне правду: человечество нуждается в достижениях старателей. Очень нуждается. Многие голодают, и, возможно, технология хичи сделает их жизнь более терпимой. Если старатели отыщут образцы этой технологии.

Даже если это стоит нескольких жизней.

Даже если это жизнь Клары и моя собственная. Хочу ли я, задал я себе вопрос, чтобы мой сын – если у меня когда-нибудь будет сын – провел детство, как я?

Мы вышли на уровне Бейб и услышали голоса. Я не обратил на них внимания. Я пришел к решению. «Клара, – сказал я, – Клара, послушай. Давай...»

Но Клара смотрела мимо меня. «Боже! – сказала она. – Посмотри, кто это!»

Я повернулся и увидел висящего в воздухе Шики, он разговаривал с девушкой, и я с изумлением понял, что это Вилла Форхенд. Она поздоровалась с нами, выглядела она одновременно смущенной и довольной.

– Что случилось? – спросил я. – Ты разве не вылетела только что? Около восьми часов назад?

– Десять, – ответила она.

– Что-то случилось с кораблем, и вам удалось вернуться? – предположила Клара.

Вилла печально улыбнулась. «Ничего подобного. Я вылетела и вернулась. Самый короткий рейс из всех: я побывала на Луне».

– На земной Луне?

– Да. – Казалось, она с трудом сдерживает смех. Или слезы.

Шики утешающе сказал: «Тебе обязательно дадут премию, Вилла. Один корабль полетел на Ганимед, и Корпорация разделила между членами экипажа полмиллиона долларов».

Она покачала головой. «Даже я все понимаю, Шики, дорогой. Конечно, нам дадут премию. Но слишком маленькую, так что никакой разницы. Нам нужно больше». – Вот что удивительно в этих Форхендах: они всегда говорят «мы». Очень дружная семья, хотя с посторонними они об этом не говорят.

Я дотронулся до нее – утешая, выражая сочувствие. «Что ты собираешься делать?»

Она удивленно посмотрела на меня. «Я уже записалась на старт. Послезавтра».

– Что ж, – сказала Клара, – значит, у нас будут две вечеринки! Надо позаботиться... – Несколько часов спустя, когда мы ложились спать, она спросила:

– Ты что-то хотел сказать, когда мы увидели Виллу?

– Забыл, – сонно ответил я. Но я не забыл. Я знал, что это было. Но сказать об этом уже не захотел.

| ОТНОСИТЕЛЬНО ЗАДА ХИЧИ

|

| Профессор Хеграмет. Мы понятия не имеем, как

| выглядели хичи, судить можем только по косвенным

| данным. Вероятно, они были двуногими. Их

| инструменты неплохо подходят к человеческим рукам,

| значит у них, вероятно, были руки. Или что-то

| подобное. Они как будто видели в том же спектре,

| что и мы. Они меньше нас, примерно сто тридцать

| сантиметров или чуть меньше. И у них был очень

| своеобразные задницы.

|

| Вопрос. Что это значит – своеобразные задницы?

|

| Профессор Хеграмет. Вам приходилось

| когда-нибудь видеть сидение пилота на корабле

| хичи? Это две пластины, соединенные в форме буквы

| М. На них невозможно усидеть и десять минут. Нам

| приходится закрывать их специальной сеткой. Но это

| человеческое приспособление. У хичи ничего

| подобного не было.

| Их тела, должно быть, напоминали тело осы, с

| большим свисающим животом, который опускается ниже

| колен и висит меж ног.

|

| Вопрос. Вы хотите сказать, что они жалились,

| как осы?

|

| Профессор Хеграмет. Жалились? Нет. Не думаю.

| Хотя, конечно, все может быть. А может, это место для половых

| органов.

Бывали дни, когда я почти решался снова попросить Клару лететь со мной. А бывали дни, когда возвращался корабль с изголодавшимися, иссохшими от жажды, но выжившими людьми, или корабль, на котором вообще выживших не было, или в списке просто отмечалось, что все сроки прошли и корабль считается погибшим. В такие дни я почти решался вообще покинуть Врата.

А в основном мы просто уклонялись от решения. Приятно было исследовать Врата и друг друга. Клара наняла прислугу, приятную низкорослую молодую женщину с пищевых шахт Кармартена, по имени Хайва. Если не считать того, что источником выращивания одноклеточных пищевых водорослей в Уэльсе служил уголь, а не нефтяной сланец, ее мир был почти таким же, как мой. Вырвалась она оттуда не благодаря выигрышу в лотерее, а отслужив два года на коммерческом космическом корабле. Она даже не может вернуться домой. Она высадилась с корабля на Вратах, лишившись всех денег. И отправиться старателем она не может: у нее сердечная аритмия; иногда ее состояние улучшается, а иногда ей приходится неделями лежать в терминальной больнице. Хайва готовила, прибиралась у Клары и у меня и иногда сидела с маленькой девочкой, Кэти Френсис, когда ее отец был занят, а Клара не хотела, чтобы ее беспокоили. Клара много проигрывала в казино, поэтому она в сущности не могла позволить себе прислугу, но меня она также не могла себе позволить.