14

СЕЙФ СО СВИНЦОВОЙ ПОДКЛАДКОЙ

Лейтенант Цуйя буквально бурлил. Мы молча прошли от дверей зала заседаний к посадочной площадке перед лифтами.

– Сэр, – тихо обратился к лейтенанту Дэнторп, – я хочу, чтобы вы правильно поняли моего отца…

– Мне не нужны ваши извинения, Дэнторп, – резко отозвался Цуйя.

– Но я не извиняюсь за него, сэр, – возразил Харли. – Дело в том, что он – бизнесмен. Вы должны понять это.

– Я понимаю, что он убийца! – прорычал лейтенант. Харли Дэнторп остановился как вкопанный.

– Но он мой отец!

– Да, это так, – смягчился Цуйя. – Извините, Дэнторп! У меня сегодня пошаливают нервы.

Лейтенант стал оглядываться по сторонам. Я знал, о чем он думает. Рядом с нами сверкали огромные базальтовые колонны, куда-то спешили десятки людей, кипела работа в офисах могущественных корпораций и в правительственных учреждениях. Если наш прогноз верен, то в течение ближайших дней все это будет сметено стихией. Сомнется подводная платформа, с чудовищным грохотом опрокинется купол, порвется иденитовая оболочка. Внутрь, в город, под колоссальным напором хлынет ледяная вода.

Через неделю или две в тех строениях, которые раньше назывались домами города Кракатау, будут жить разве что осьминоги или гигантские кальмары.

Мы ничего не могли сделать, чтобы предотвратить эту катастрофу. Да и сам город был бессилен помочь своим жителям.

– Дэнторп! – вдруг резко сказал лейтенант. Харли весь обратился в слух.

– Дэнторп, бегите к телефону. Свяжитесь с командиром базы, скажите, что действуете по моему приказу, и сообщите ему, что городской совет пренебрег нашими рекомендациями. Попросите его принять необходимые меры и быть готовым использовать все возможности флота!

– Есть, сэр! – щелкнул каблуками Харли и помчался к телефону.

– Хотя… возможности флота тоже небезграничны, – пробормотал лейтенант, глядя вслед удаляющемуся Харли. – Но подводники все же могут успеть прийти на помощь и эвакуировать часть людей.

– Сэр, если я могу быть чем-нибудь полезен… – осторожно спросил я.

– Можете, Иден, – серьезно ответил лейтенант. – Как только Дэнторп вернется, мы… мы попытаемся определить, не вызвана ли эта аномалия искусственным путем!

– Это прекрасная идея, сэр! – горячо поддержал его я. – Я могу провести вас к резервуару, в котором я видел «подводного крота»! И нам даже не потребуется осушать его. Я уже все продумал – мы можем спуститься на дно в гидрокостюмах!

– Не торопитесь, Иден, – охладил мой пыл лейтенант и слегка, одними губами, улыбнулся. – Вы не совсем поняли мой замысел. Я вовсе не собираюсь начинать расследование с прыжка в сточный колодец. Для начала мы пойдем… в офис вашего дяди.

Дэнторп вскоре вернулся, и мы втроем спустились на ярус «четыре плюс».

Мы шли молча. Разговаривать было особенно не о чем. Среди простого населения Кракатау никто не паниковал. Седьмая Радиальная улица была, как и прежде, забита тяжелыми грузовыми электрокарами. В мастерских и на складах шла работа. Воздух, как во все обычные дни, наполняли волнующие ароматы моря.

Я подвел своих спутников к дому номер восемьдесят восемь, и мы поднялись по крутой темной лестнице. Пройдя по коридору, я увидел знакомую дверь с надписью «Иден Энтерпрайзиз Анлимитед». Тут я в замешательстве остановился.

– Входите, Иден, – приказал лейтенант. Я толкнул дверь.

Первым, кого я увидел, когда мы вошли в скудно обставленную комнату, был Гидеон Парк. Он тюкал одним пальцем по допотопной пишущей машинке. Увидев меня, негр чуть не опрокинул со стола эту рухлядь.

– Джим! – радостно воскликнул Гидеон. – Мы так надеялись, что ты найдешь…

И тут он увидел, что я не один. Улыбка мигом исчезла с его доброго лица, оно стало спокойным и безразличным. Не желая, чтобы кто-то прочитал напечатанные им строчки, Гидеон быстро накинул на машинку пластмассовый чехол и поднялся со стула.

– Это лейтенант Цуйя, Гидеон, – представил я лейтенанта.

– Рад познакомиться с вами, лейтенант, – вежливо сказал Гидеон и протянул руку.

Но Цуйя даже не поздоровался с ним.

– Нам нужен Стюарт Иден, – требовательным тоном произнес он. – Почему его здесь нет?

– Он здесь, лейтенант. – Гидеон облизал пересохшие губы. – Он в своем кабинете.

– Хорошо, – кивнул Цуйя и подошел к внутренней двери.

Гидеон тотчас же преградил ему путь.

– Извините, – пробормотал он. – Мистера Идена сейчас лучше не беспокоить. Он прилег поспать.

– Разбудите его!

– О, нет, лейтенант. Боюсь, что это невозможно… – Гидеон изо всех сил пытался вести разговор в вежливом, спокойном тоне. – Он, видите ли, неважно себя чувствует. Врачи просят, чтобы он ежедневно отдыхал в это время. Если можно, зайдите через часок или чуть-чуть попозже…

– Вы что-то скрываете, мистер Парк! – закричал лейтенант. – А ну-ка, прочь с дороги!

Но Гидеон не пошевелился. По-прежнему спокойный, он стоял прямо перед дверью во вторую комнату.

Лейтенант побледнел и непроизвольно сжал кулаки. Я встревожился: дело шло к драке.

Но Цуйя быстро справился со своими эмоциями и сделал шаг назад.

– Прошу меня извинить за излишнюю резкость, – окончательно взяв себя в руки, сказал он, – но я представляю здесь интересы подводного флота.

– Подводного флота? – Гидеон заколебался.

– Мы проводим очень важное расследование, мистер Парк. Если Стюарт Иден действительно здесь, рекомендую его немедленно разбудить. Дело в том, что у него возникли серьезные проблемы. Между прочим, мистер Парк, они возникли и у вас. По словам курсанта Идена, вы замешаны в какой-то таинственной истории с похищением «подводного крота» и компонентов ядерного оружия.

Гидеон Парк озадаченно покачал головой, потом медленно повернулся и, глядя на меня, задумчиво произнес:

– Значит, Джим, ты все-таки выследил нас…

Я утвердительно кивнул:

– Лейтенант все говорит верно, Гидеон. Мне кажется, тебе лучше разбудить дядю Стюарта.

– Ну что ж, парень, – вздохнул негр. – Будь по-вашему.

Он подошел к покрашенной в бирюзовый цвет двери и тихонько постучал в нее.

Несколько секунд стояла гробовая тишина. Тогда Гидеон повернул ручку и открыл дверь.

Заглянув в комнату, я увидел огромный сейф и стоящую рядом узкую кушетку. Возле кушетки поблескивали высокие моряцкие ботинки моего дяди. А на кушетке…

Опершись на локоть, на кушетке лежал дядя Стюарт. Он заметил, что я вошел, и уставился на меня заспанными глазами.

– Джим! – Его лицо засветилось радостью. – Я очень рад тебя видеть!

Только после этого он, как и Гидеон, понял, что я пришел не один – и выражение его лица точно так же на глазах переменилось. Между нами словно упала невидимая завеса, и мы перестали понимать друг друга.

– Что-нибудь случилось? – невозмутимо спросил дядя.

– Да, случилось! – грубо ответил лейтенант. – Курсант Иден, так это и есть ваш дядя?

– Да, сэр!

– Тогда позвольте я тоже представлюсь: Цуйя, лейтенант подводного флота, прибыл сюда по официальному делу.

Лейтенант бегло осмотрел комнату и, обратив внимание на сейф, нахмурился.

– Мистер Иден, у командования флота есть основания подозревать, что вы причастны к организации искусственных землетрясений. Судя по всему, вы провоцировали их в целях личной наживы. Предупреждаю: все, что вы сейчас скажете, может быть использовано против вас!

– Даже так? – Дядя спустил ноги на пол. – Понятно…

С безучастным выражением лица он медленно, словно старый Будда, покачал головой. Похоже, обвинение лейтенанта его не слишком-то удивило.

Стюарт Иден как будто даже ждал, что, все это однажды случится. Он встал с кушетки, подошел к своему обшарпанному шаткому столу и тяжело опустился в кресло.

– Чего вы от меня хотите? – спросил он, внимательно посмотрев на лейтенанта.

– Очень многого, – быстро ответил тот. – Я хочу знать все про «подводного крота» и про контрабанду ядерных взрывателей, которой занимался ваш помощник.

Дядя вопросительно посмотрел на меня, потом на Гидеона. Гидеон утвердительно покачал головой.

– Я понимаю, – наконец сказал дядя. – Но какое отношение это имеет ко мне?

Такого вопроса я от дяди не ожидал! У меня не возникало даже и мысли, что Стюарт Иден откажется разделить ответственность с Гидеоном! Но лейтенант прореагировал на дядин ответ спокойно.

– Хорошо, мистер Иден. Тогда перейдем к вопросам, которые касаются непосредственно вас. Во-первых… – он согнул палец. – Что вы могли делать около горы Маунт-Калькутта во время недавнего извержения вулкана – тогда, когда потерпел аварию ваш батискаф?

– Одно из главных направлений моей работы – поиск на дне моря затонувших судов, – спокойно ответил дядя. – В одном из каньонов возле этой горы мы обнаружили затонувший корабль и попытались поднять его на поверхность.

Узкие черные брови лейтенанта недоуменно приподнялись.

– Я довольно хорошо знаком с историей мореплавания в Индийском океане. Насколько я знаю, в акватории горы Маунт-Калькутта за последнюю четверть века не было зарегистрировано ни одного кораблекрушения.

– Это крушение произошло намного раньше, – объяснил дядя.

– Допустим, – скептически покачал головой лейтенант. – Но если ваш бизнес – спасение затонувших судов, зачем вам понадобилось открывать офис именно здесь, в Кракатау?

– Я уже говорил, что подъем затонувших судов – это лишь одно из направлений моей деятельности. В соответствии с уставом моя компания – «Иден Энтерпрайзиз Анлимитед» – правомочна заниматься любой деятельностью, которая представляет для меня интерес.

– В том числе и биржевыми спекуляциями? – выпалил лейтенант. – Как я понимаю, последнее землетрясение обогатило вас на несколько миллионов долларов!

– Иногда приходится прибегать и к биржевым спекуляциям, – вздохнул дядя. – Я уже больше тридцати лет имею дело с ценными бумагами подводных компаний. Когда я прибыл в Кракатау – после аварии у Маунт-Калькутта, – я обнаружил, что мои ценные бумаги быстро девальвируются. Не надо быть великим экспертом, чтобы понять, что даже слабенькое землетрясение обесценит их еще больше. А то, что оно непременно должно было случиться, вы и сами знаете. В общем, я распорядился продать на бирже все свои ценные бумаги. Я ответил на ваши вопросы?

Похоже, такой ответ еще больше разозлил лейтенанта.

– Далеко не на все! – прорычал он. – У меня есть самый главный вопрос, и на него я непременно хочу получить ответ, слышите – непременно! Что хранится в вашем сейфе?

– Послушайте, лейтенант, – нахмурился дядя. – Вы превышаете свои полномочия. Я гражданин Маринии. Моя виза предоставляет мне все законные права как жителю любого подводного города. Если вы хотите знать, что хранится у меня в сейфе, предъявите ордер на обыск!

– У меня на это нет времени! – категорически покачал головой Цуйя.

– Тогда я не стану открывать перед вами сейф! – улыбнулся дядя.

– Вам все же придется открыть сейф, мистер Иден, – со вздохом сказал лейтенант. – По нескольким причинам. Во-первых. Последнее землетрясение странным образом было предсказано вашим сообщником курсантом Эсковом. Во-вторых. Есть свидетели того, что Эсков и ваш помощник мистер Парк захватили уникальное судно «подводный крот». В-третьих. Тот же свидетель видел, как в сточном резервуаре Эсков и Парк грузили на борт «подводного крота» взрыватели к термоядерным бомбам. И, наконец, в-четвертых! Этим свидетелем, который выследил Эскова и Парка и своими глазами видел «подводного крота», является не кто иной, как ваш собственный племянник, курсант Иден!

Дядя сидел, облокотившись на стол, и от каждого нового аргумента лейтенанта Цуйи вздрагивал, как от удара. Его изборожденное морщинами лицо мрачнело, а кулаки сжимались. Но когда Цуйя назвал мое имя, руки дяди безвольно опустились на колени.

– Довольно, – тихо произнес он. – Вы выиграли, лейтенант. Я открою сейф.

Он с трудом поднялся с кресла, секунду помедлил, словно у него кружилась голова, потом, собравшись с силами, наклонился к круговой шкале и, щуря глаза, стал набирать комбинацию цифр. Вскоре раздался тихий щелчок. Дядя выпрямился и широко распахнул дверь.

Лейтенант, а следом за ним и я нетерпеливо заглянули внутрь. То, что я увидел, повергло меня в шок. Мне казалось, что после того, как я застал Боба и Гидеона за погрузкой ядерных взрывателей, меня не сможет удивить ничто в этом мире. Но это…

Изнутри сейф был выложен десятисантиметровыми брусками тусклого серого свинца. Свинцовыми брусками с внутренней стороны была выложена и дверь.

Когда луч света проник в глубь сейфа, на темном свинцовом фоне ярко заблестели тяжелые золотые шары. Каждый шар был перетянут стальной лентой.

– Контрабандные ядерные взрыватели! – торжествующе воскликнул лейтенант. С пылающим от гнева лицом он повернулся к дяде. – Вы можете объяснить это, мистер Иден? Ведь это компоненты термоядерных бомб!

15

ПРЕСТУПЛЕНИЕ СТЮАРТА ИДЕНА

Лейтенант Цуйя осторожно закрыл дверь выложенного свинцом сейфа, словно он испытывал уважение перед его смертоносным содержимым, и тихонько отошел назад. Потом лейтенант внимательно посмотрел на дядю Стюарта. На его круглом лице отразилась странная смесь эмоций – беспокойство, удивление, печаль и надо всем этим – безудержный триумф.

– Ну что ж, Иден! – тоном судьи произнес Цуйя. – Что вы можете сказать в свое оправдание?

– Я… я… – У дяди дрожал голос.

Он подошел к кушетке и присел на ее край. Потом встряхнул головой, словно избавляясь от кошмара, и прислонился спиной к стене.

– Ведь это термоядерные устройства! – негодующе прокричал Цуйя. – Вы прекрасно знаете, что они не могут принадлежать частному лицу. Они украдены со складов флота. А между прочим, и правительство Кракатау подписало международную конвенцию, по которой флоту предоставляется исключительное право производства и применения ядерного оружия и его компонентов! Эти взрыватели ввезены сюда контрабандным путем, и вы не можете отрицать того, что они принадлежат вам!

– Я не отрицаю этого, – еле слышно пробормотал дядя.

– Но ведь вы используете их для провоцирования землетрясений! – не успокаивался лейтенант. – Вы признаете это или нет?

Дядя утвердительно покачал головой.

Лейтенант явно не ждал такого скорого признания. Он быстро взглянул на меня, потом снова перевел взгляд на моего дядю.

– И вы так легко признаетесь в этом? – В голосе Цуйи было не меньше удивления, чем торжества. – Вы признаете себя виновным в преступлении, для которого еще не найдено подходящего определения, – в намерении уничтожить сотни тысяч людей и огромные материальные ценности с помощью искусственно вызванного землетрясения?!

– Уничтожить… людей? – удивленно прошептал дядя Стюарт. – Но я же никого не убивал… Нет…

Он замолчал и глубоко, с хрипом вздохнул. Его изборожденное морщинами, загрубевшее от борьбы с морем лицо побледнело, и он без чувств повалился на кушетку.

Голова дяди свесилась набок, дыхание стало тяжелым и прерывистым…

– Дядя Стюарт! – закричал я и бросился к нему. То же самое сделал и Гидеон.

Но на пути у нас встал лейтенант Цуйя.

– Стоять! – прорычал он. – Отойдите назад! Этот человек признал себя преступником!

– Но ему плохо! – умоляющим тоном возразил Гидеон. – Ему надо срочно дать лекарство! Если вы не позволите мне помочь ему, считайте, что вы его убили!

– Я беру на себя всю ответственность за происходящее, – жестко сказал лейтенант Цуйя, – он мой пленник!

Он заглянул дяде в лицо, тот все еще не пришел в сознание. Потом лейтенант бездушно, как робот, произнес:

– Стюарт Иден, предоставленной мне властью, с целью предотвращения нелегального производства и применения ядерного оружия, я объявляю вас арестованным!

Я не знаю, слышал ли дядя эту громоздкую юридическую формулировку, но в то время как я, оцепенев, наблюдал за происходящим, Гидеон вел себя несколько иначе.

Он проскользнул мимо лейтенанта, ловким быстрым движением подложил под голову дяде подушку, поднял его ноги на кушетку, а потом укрыл дядю одеялом.

– Все будет в порядке, – заботливо прошептал он, глядя в лицо дяде Стюарту. – Сейчас я сделаю укол…

– Как бы не так! – хладнокровно отрезал лейтенант Цуйя. – Не забывайте, что он арестован!

Гидеон встал и медленно повернулся к лейтенанту. Я не могу припомнить, чтобы Гидеон когда-нибудь пришел в ярость, он всегда прекрасно владел собой. Но сейчас можно было благодарить судьбу за то, что на пути у Гидеона оказался не я, а лейтенант Цуйя.

Негр надвигался на лейтенанта грозно, как древний африканский воин, глаза его были чернее океанских глубин.

– У Стюарта Идена больное сердце, и я должен сделать ему укол! – раскатистым басом прогрохотал он. – А если вы захотите мне помешать, вам придется меня убить!

Лейтенант заколебался и прислушался к прерывистому дыханию дяди, а Гидеон достал из ящика стола одноразовый шприц.

– Ну ладно! Сделайте ему укол, – согласился Цуйя и искоса посмотрел на меня.

Гидеон не мешкая закатал рукав дядиной рубашки и ловко ввел в его исхудавшую руку иглу. Потом, осторожно вынув иголку, он вытер появившуюся капельку крови. Лекарство вот-вот должно было подействовать…

Мы столпились вокруг кушетки. Вставший на колени у ее изголовья Гидеон что-то шептал дяде на ухо. Бледное лицо Стюарта Идена покрылось испариной.

– Что ж, приводите его в порядок! – властно сказал Цуйя негру. – У нас к нему есть очень много вопросов. Человек крадет ядерные реакторы, наживается на землетрясениях – я не могу представить более вызывающих преступлений! И при этом во всем мире он имеет репутацию подвижника и героя! Да, Парк, мне он нужен живым!

– И мне тоже! – спокойно сказал Гидеон и поднялся с колен. – Через пару минут лекарство подействует. Когда он очнется, я попрошу вас, лейтенант, выслушать его.

– О, в этом можете не сомневаться! – со злостью воскликнул Цуйя. – Но только не рассчитывайте на то, что я поверю всем его лживым измышлениям!

– А вы уверены в том, что он будет лгать? – нахмурившись, спросил Гидеон.

Лейтенант пожал плечами.

Оставаться безучастным наблюдателем я больше не мог. В горле у меня пересохло, мысли путались, но я и так уже слишком долго молчал. Передо мной был мой дядя, Стюарт Иден, самый великий человек на свете! Во всяком случае, таким я его считал, когда был мальчишкой, и до последнего времени у меня не было повода разувериться в этом.

– Дайте ему шанс, лейтенант! – твердым голосом сказал я. – Вы не знаете этого человека. А я его знаю! Он не может быть виноват в таких страшных преступлениях. Это противоречит здравому смыслу. Уверяю вас, должно быть, всему происходящему существует какое-то другое объяснение. Оно обязательно найдется! Не принимайте сейчас никаких решений. Подождите, пока дядя проснется и изложит свою версию!

Прежде чем что-то ответить, лейтенант посмотрел на меня долгим отрешенным взглядом. Я видел, что он страшно устал. За последние дни у меня все-таки была возможность отдохнуть, но все, что удавалось Цуйе, это на пару часов прикорнуть на раскладной койке в бункере. Он был выжат, как лимон, и все же он был озабочен судьбой дяди сильнее, чем это могло показаться.

– Курсант Иден, ваша семейная преданность заходит чересчур далеко, – глухим, невыразительным голосом сказал лейтенант. – Я прекрасно знаю, что ваш дядя был знаменитым и уважаемым человеком – был когда-то! Но это не имеет никакого отношения к нынешней ситуации. И, в конце концов, он сам признал себя виновным!

Это был жестокий аргумент. Я не смог ничего возразить лейтенанту.

По-видимому, какие-то новые доводы появились у Гидеона. Во всяком случае, он начал говорить…

Но ему не удалось закончить даже первой фразы. Я неожиданно почувствовал, что теряю равновесие, тотчас же схватился за спинку кресла и в растерянности посмотрел на остальных…

У всех в комнате было точно такое же выражение лица. Всем явно требовалась дополнительная точка опоры!

Вскоре откуда-то из глубины, из-под самого основания купола, донесся приглушенный рокот – словно тяжко простонал какой-то исполинский бас. Стальной сейф легонько вздрогнул и подкатился поближе ко мне – медленно, бесшумно, как будто крадучись. Теперь я уже четко ощущал подошвами вибрацию пола. Стоявшая на столе старинная чернильница поползла в сторону, а потом вдруг резко сорвалась и полетела на пол. На рукаве моей алой парадной формы стали расползаться влажные сине-черные пятна. Харли Дэнторп поспешно шагнул в сторону, потерял равновесие и неуклюже растянулся на полу.

– Землетрясение! – закричал я. – Оно началось раньше срока!

Должно быть, от вибрации пришел в чувство и дядя Стюарт. Такого опытного моряка, как он, ощущение качки могло поднять даже со смертного одра. Дядя, болезненно щурясь, приподнялся на одном локте.

– Землетрясение… – прошептал он. – Гидеон…

– Ты прав, Стюарт, – кивнул Гидеон. – Прогноз был точным. Теперь нам лучше уйти отсюда!

– Стоп! – запротестовал, уцепившись за край письменного стола, Цуйя. – Что за разговоры?

– Эта постройка не выдержит даже среднего толчка, – нахмурился Гидеон. – Если вы хотите остаться живым и получить своего пленника целым и невредимым, выводите немедленно всех на улицу!

Пол у нас под ногами уже ходил ходуном. Землетрясение еще не достигло своего апогея – как я мог приблизительно оценить, сила толчков не превышала трех-четырех баллов, – но самые страшные толчки – силой десять и даже двенадцать баллов – могли произойти с минуты на минуту, и тогда для нас все было бы кончено.

Из висевшего на стене динамика раздался скрежещущий голос:

– Внимание всем! Внимание всем! Сейсмическая угроза! Принимаются экстренные меры предосторожности, в аварийные переборки подано напряжение. В целях экономии энергии пешеходные транспортеры будут остановлены без предупреждения. Улицы и тоннели открыты только для передвижения специальных транспортных средств.

Раздался неясный шорох, и трансляция окончилась.

– Ну, вы слышали? – кивнул в сторону динамика Гидеон. – Надо уходить, а не то будет поздно!

Но уйти оказалось не так-то просто.

Пол снова задрожал, и огромный сейф медленно откатился на свое прежнее место, к стене. Потом он опять отъехал вперед, но уже намного дальше. Огромный, массивный, сейф без труда мог пробить стену здания, от которой и без того уже отвалилась штукатурка, и опять задрожал пол. И снова сейф покатился по полу, но на этот раз из него донесся глухой грохот падающих свинцовых брусков – они с силой ударялись о поверхность термоядерных реакторов. Теоретически – необратимая реакция в таких устройствах могла начаться только после включения специального таймера, но в нашей ситуации теория вполне могла дать осечку. А если по какой-то несчастливой случайности взорвется хотя бы один реактор…

Да, тогда никого не будет интересовать, оправдался наш прогноз или нет! Даже если разразится землетрясение силой двенадцать баллов, жителям Кракатау будет уже все равно: все они будут мертвы, так как за взрывом одного шара последует цепочка новых взрывов и выпущенная на волю гигантская энергия превратит подводный город в груду обломков.