15

ПОКИНУТЬ КОРАБЛЬ!

«Дельфин» лежал на брюхе на крутом склоне впадины, покорно дожидаясь, когда с ним расправится «Касатка».

Из машинного отделения выскочили Гидеон и Боб.

– Еще чуть-чуть – и мы взорвемся! – закричал Эсков. – Реактор слишком перегрелся. Нам надо немедленно уходить!

Фэрфэйн молча кивнул головой. Его лицо было таким спокойным, словно он стоял у классной доски на занятиях по тактике или навигации.

Сонар еще работал, вытягивая остатки энергии из разряженных аккумуляторов. На экране был виден размытый силуэт «Касатки». Она маневрировала на порядочном расстоянии от нас. Джо Тренчер выжидал.

Наш корабль почти не подавал признаков жизни, лишь в трубопроводах реактора продолжали идти необратимые процессы. Ядерная реакция протекает бесшумно. До того как прогремит взрыв, нас ничто не предупредит об опасности. Слышалось только слабое потрескивание металла и короткие резкие щелчки: разряжающееся иденитовое покрытие миллиметр за миллиметром уступало колоссальному давлению воды.

«Дельфин» лежал с сильным креном на корму. Роджер Фэрфэйн крепко сжимал одной рукой манипулятор руля, безразлично глядя в пустоту. Наконец он очнулся и посмотрел на нас.

– Приказываю покинуть корабль!

В биографии «Дельфина» ставилась точка. Мы собрались в камере аварийного шлюза на последний военный совет.

– Сейчас мы всего в нескольких километрах от подводной базы Джейсона Крэкена, – сказал Роджер. – Дэвид, ты поведешь группу. Нам надо беречь энергию, поэтому фонарь на шлеме будем включать по очереди. Держитесь все вместе! Если кто-то отстанет – считайте, что он пропал. На остановки у нас нет времени, запаса воздуха хватит не больше чем на полчаса. Но еще раньше могут разрядиться батареи, и тогда скафандры не выдержат давления. Надеюсь, вам все понятно?

Мы переглянулись и утвердительно кивнули.

После этого мы проверили друг у друга снаряжение. Скафандры были довольно хрупкими конструкциями из алюминия и пластика. Без иденитовой пленки они не продержались бы и секунды, а, как уже сказал Роджер, выдохшиеся батареи не могли долго подпитывать иденит энергией.

– Опустить забрала! – приказал Фэрфэйн.

Как только мы герметически закрыли шлемы, электрическая цепь каждого скафандра замкнулась, и иденитовое покрытие замерцало слабым голубоватым светом.

Роджер поднял руку. Лэдди Энджел, стоявший ближе всех к запорным ручкам шлюза, закрыл внутренний люк. В открывшиеся впускные клапаны хлынула вода. Даже отражаясь от защитных переборок, она едва не валила нас с ног, но в мгновение ока камера была заполнена.

Тут же раздвинулась диафрагма внешнего люка, и мы ступили на древний склон впадины Тонга.

Позади нас ярко светился иденитовый корпус «Дельфина». Казалось, что этого сияния достаточно для того, чтобы осветить все морское дно. Но, приглядевшись внимательнее, я понял, что этот свет с каждой секундой слабеет.

Теперь надо было смотреть только вперед. Мы выстроились в колонну по одному и пошли вслед за Дэвидом.

Каждый из нас потратил несколько секунд на то, чтобы подогнать вес своего скафандра и без особых усилий совершать большие, плавные прыжки над топким илистым дном. Позади остались первые метры пути.

«Дельфин», который только что сиял как полная луна, теперь был почти неразличим. Но вокруг все равно было светло.

– Черт возьми, в чем дело? – громко спросил я, забывая, что меня все равно никто не слышит. Свет на шестикилометровой глубине – это казалось мне абсолютно невероятным!

Еще более невероятным казалось то, что нас окружала растительность.

Морское дно было сплошь покрыто черным илом. Но он не был безжизненным. На склоне горы перед нами раскинулся целый лес мерцающих, слабо колышущихся водорослей. Их тонкие гибкие стебли уходили высоко вверх и терялись во мраке. От стеблей отходили ветви с причудливыми мясистыми листьями. И все это – стебли, листья, диковинные цветы – испускало мягкий зеленоватый свет.

Я ускорил движение и, нагнав Дэвида Крэкена, похлопал его по плечу. Иденитовые пленки его скафандра и моей перчатки вспыхнули ярким светом. Дэвид не почувствовал моего прикосновения, но заметил краем глаза эту вспышку и резко, всем корпусом повернулся в мою сторону. Я смутно увидел его лицо под щитком из прозрачного пластика.

Не говоря ни слова, я указал ему на светящиеся водоросли.

Он кивнул и беззвучно пошевелил губами. Я не мог понять, что именно он ответил, но было ясно, что такой пейзаж не вызывает у него удивления.

Я сразу же вспомнил странную акварель, висевшую в комнате над его кроватью. И подводные заросли, и горный склон были точно такими же, как на рисунке.

Но на том рисунке художник изобразил не только подводный лес, но и его обитателя: огромную страшную рептилию.

Раньше мне казалось, что такое чудовище может существовать только в воображении художника. Теперь подводные заросли были перед моими глазами. А ящер?

Я решил не думать о ящерах. У нас и без этого хватало причин для беспокойства.

Мы продолжали двигаться большими замедленными прыжками – как попавшие на Луну кенгуру. Вскоре Дэвид, который чувствовал себя здесь как дома, сделал знак остановиться. Во главе нашего небольшого отряда встал Гидеон, включивший фонарь на своем шлеме. Роджер и Дэвид уступили ему место и выключили свои фонари. По-другому было нельзя – фонари светили слишком ярко и поглощали слишком много драгоценной энергии. К тому же энергию надо было расходовать поровну на всех, иначе у одного из нас могла обесточиться иденитовая пленка.

Хруст скафандра был бы последним звуком, который услышал этот несчастный!

Мы продолжали идти. Наверное, до цели и впрямь было несколько километров, но мне они казались бесконечными.

Меня охватило странное, беспричинное веселье. Стала кружиться голова. Вскоре я понял из-за чего. Мне не хватало кислорода.

В этот момент я ощутил сильный толчок в спину – настолько сильный, что меня буквально бросило вперед. По воде раскатился приглушенный гул. Так же, как и все остальные, я попытался принять вертикальное положение и занять свое место в колонне.

Обернувшийся ко мне лицом Гидеон указал туда, где остался «Дельфин». Мне все стало ясно.

Поврежденный атомный реактор взорвался. «Дельфин» превратился в прах. Слава Богу, что мы уже скрылись за каменистой грядой и оказались вне зоны взрыва.

Через несколько секунд мы продолжили движение. Нам пришлось обогнуть естественный барьер из застывшей лавы. Извергнутая когда-то подводным вулканом, она застыла в виде причудливых каменных пузырей. Мерцающие водоросли, казалось, росли здесь прямо из горной породы.

Я скользнул взглядом по зарослям, и мне почудилось, что в них кто-то шевелится. Я пригляделся. Там скрывалось… нечто огромное.

Я не мог разглядеть неизвестное существо как следует. Фосфоресцирующие водоросли давали слишком слабый свет. Когда я, моргнув, снова вгляделся в заросли, там уже никого не было. Пока я вглядывался в подводные джунгли, мои товарищи опередили меня.

Прибавить темп оказалось вовсе не просто. Теперь я не сомневался в том, что виной моей слабости была нехватка кислорода.

Мы спустились по склону и пошли по равнине. Здесь тоже повсюду виднелись светящиеся растения. Черные утесы, через которые мы только что пробирались, скрылись за живым фосфоресцирующим занавесом.

Дэвид остановился и широко взмахнул рукой.

Решив, что Дэвид предлагает мне возглавить колонну, я, кашляя и задыхаясь, рванулся вперед. Но место лидера уже занял Лэдди Энджел. Нет, Дэвид просто показывал мне что-то.

Я поднял голову и посмотрел вверх. Там, в просветах между зарослями, виднелась какая-то темная стена. Подводная гора! А на ее вершине – мерцающий голубоватый купол.

Это был иденитовый купол крепости Джейсона Крэкена.

Но не слишком ли поздно мы его увидели?

Кто-то из нас. – я не мог понять кто – зашатался и стал оседать на дно, потом с трудом выпрямился и, как поплавок, повис в полуметре от дна. Кто-то – по-моему, Гидеон – поспешил к нему на помощь.

Мне стало ясно, что кислород кончался не только в моем акваланге.

Мы возобновили движение, но сбавили темп и стали держаться ближе друг к другу.

Краем глаза я снова уловил непонятное движение. Я повернул голову – в тайной надежде, что мне это померещилось. Но моя надежда тут же развеялась.

Он был по-прежнему там – огромный, наводящий ужас, скрывающийся в полумраке, но вполне реальный.

Морской ящер медленно плыл по направлению к нам.

Чтобы привлечь к нему внимание всей группы, я включил свой фонарь и направил его луч на скрывающееся в зарослях чудовище.

Мои товарищи увидели его. Это было ясно по их позам и движениям.

Дэвид стал отчаянно жестикулировать, но я не мог понять, чего он хочет. Все остальные, словно по команде, бросились врассыпную. С трудом преодолевая сопротивление воды, мы устремились к ближайшим зарослям, тонкие колеблющиеся стебли которых казались нам каким-то подобием укрытия.

Я ничего не слышал, кроме собственного прерывистого дыхания. Неожиданно в глазах у меня потемнело, голову сковала тупая боль. Воздух, который я жадно хватал ртом, был настолько отвратителен, что у меня больше не было сил двигаться. Мне хотелось остановиться, расслабиться, лечь, уснуть…

И все-таки я заставил себя прыгнуть в гущу ярко мерцавших водорослей – и там упал. Тяжело дыша, я лежал на спине и почти равнодушно наблюдал за тем, как ко мне приближается громадная ластоногая рептилия. Я не мог не заметить, что она до мельчайших подробностей напоминает мне рисунок Дэвида – вплоть до фигуры наездника на спине.

Действительно, на спине ящера кто-то сидел. Кто-то похожий на человека. Это была девушка – стройная, темнокожая, черноволосая, с такими же отливающими жемчугом белками глаз, как у Джо Тренчера. Ее облегающая голубовато-серебряная одежда фосфоресцировала так же, как водоросли. Она была настолько близко от меня, что я без труда мог разглядеть выражение ее лица, ее слегка нахмуренные брови. И все же главным объектом моего внимания был огромный ящер. Даже находясь на грани смерти от удушья, я видел в нем страшную опасность. Толстая, как бревно, шея по-лебединому изогнулась, и надо мной нависла исполинская голова. Эта пасть могла заглотнуть меня целиком, даже не раскусывая. Торчавшие в ней зубы были острыми и длинными, как стальные сабли.

Голубоватое мерцание зарослей померкло и стало расплываться. Зато я отчетливо видел узор чешуи на шее ящера и огромные когти, которыми оканчивались его ласты.

Гигантская голова раздвинула стебли светящихся водорослей. Открытая пасть выглядела воротами в ад.

Вокруг меня все обратилось во мрак. Этот мрак завертелся колесом и наполнился ужасным ревом.

Почувствовав резкий холод, я потерял сознание.

16

ОТШЕЛЬНИК ВПАДИНЫ ТОНГА

Когда я проснулся, перед моими глазами все еще плыли картины из удивительного сна. В морской пучине плыли: гигантские ящеры, а на спинах у них сидели странные русалки с заостренными палочками в руках.

Удивительно! Но еще более удивительным было то, что я вообще проснулся.

Я лежал на спине, на низкой раскладной койке, в маленькой комнате с металлическими стенами. Шлема на мне не было, и я мог полной грудью вдыхать прохладный свежий воздух.

Я приподнял голову и осмотрелся по сторонам. Справа от меня, на такой же койке, лежал Роджер Фэрфэйн, слева – Боб Эсков. По-моему, они оба были без сознания.

В одной из стен комнаты я приметил герметично закрытую прозрачную дверь, через которую была видна наполненная водой шлюзовая камера. В воде кто-то двигался – кто-то странный и в то же время уже знакомый.

Странная и знакомая девушка из океана! Значит, она жила не только в моем изнуренном кислородным голоданием сознании, но и в осязаемом, материальном мире. У нее были такие же странные глаза, как у Джо Тренчера, но в этих глазах светилось вполне человеческое сочувствие и беспокойство.

Я увидел, что она не без труда затаскивает в шлюз человека в скафандре. Одного… Другого… Третьего! Люди в скафандрах слабо шевелились.

Гидеон, Лэдди, Дэвид… Она спасла всех до одного!

Из темноты в люк шлюза заглянула огромная змеиная голова, но девушка не проявляла ни малейшего беспокойства. Более того, изогнувшись как угорь, она фамильярно похлопала чудовище по покрытому роговыми пластинами носу – точно так же наездница обращается со своей верной лошадью.

Дэвид был прав – гигантских ящеров удалось приручить. Люди-амфибии ездили на них верхом и использовали их как тягловых животных.

Голова ящера исчезла во мраке, а девушка подплыла к приборной доске со светящимися кнопками. Огромные створки люка сомкнулись. В камере заработали насосы, вспыхнул яркий свет. Через несколько секунд девушка уже стояла на сыром полу шлюза и старалась подтащить к внутренней двери бесчувственные тела моих товарищей.

Боб Эсков вздрогнул и приподнял голову.

– Диатомы! – произнес он. – Диатомы и радиолярии! [6] Моллюски!

Он открыл глаза и очумело посмотрел на меня. Вскоре, однако, на его удивленной физиономии появилась улыбка.

– Честно говоря, я думал, что мы уже покойники… А ты, Джим, уверен, что все это происходит наяву?

Я успокаивающе кивнул.

– Мы в крепости Крэкена. Нас доставили сюда молодая наездница и ее верный динозавр.

Тем временем Дэвид поднялся на ноги и стал снимать скафандр.

– Спасибо Маэве, – сказал он и серьезно посмотрел на стоявшую рядом с ним девушку. – Если бы она не пришла нам на помощь… Но мы с Маэвой всегда были Друзьями!

И тут девушка заговорила. Признаюсь, довольно странно было видеть говорящую по-английски русалку. Но оказалось, что у нее приятный мелодичный голос.

– Прошу тебя, Дэвид, поторапливайся! Люди моего племени знают, что ты здесь. – Она с беспокойством взглянула на закрытый шлюз, словно ждала, что туда вот-вот ворвется толпа амфибий на огнедышащих ящерах. – Когда мы с Броненосцем перевозили вас в крепость, я заметила еще одного ящера с наездником. Он наблюдал за мной. Нам надо срочно идти к твоему отцу!

– Она права, – сразу же согласился Дэвид. – Пойдем. Мы все уже пришли в себя. Дэвид и Гидеон, жители Маринии, меньше других пострадали от кислородного голодания, но они настолько устали, что чувствовали себя не лучше нас. Без Маэвы и ее ручного ящера по прозвищу Броненосец они бы не добрались до крепости, как и мы.

Девушка из племени амфибии! У нее была гладкая шоколадная кожа, черные, коротко подстриженные волосы. Ее жемчужные глаза, которые у Джо Тренчера казались пустыми и холодными, смотрели спокойно и ласково. Правда, они придавали ее лицу слегка грустное выражение.

Мне она показалась очень красивой.

Она улыбнулась Дэвиду, и ее пальцы стали делать неуловимо быстрые непонятные движения. Это был язык жестов – более естественный для обитателей глубин, чем обычная речь. Скорее всего, она просила Дэвида как можно скорее идти к отцу.

Взволнованный Роджер подтолкнул Дэвида плечом и отвел его немного в сторону. Он говорил совсем тихо (чтобы не услышала Маэва), но я находился рядом.

– Русалки бывают только в сказках! Что это за чудовище?

– Чудовище? – со злостью переспросил Дэвид. – Она такой же человек, как и ты! Да, Маэва, как и Тренчер, из племени амфибий, но она – мой друг, и мы можем ей доверять. Ее предками были полинезийцы, которых море вытеснило со своих островов.

– Но она же рыба, Крэкен! Она дышит водой. Она не человек!

У Дэвида заходили скулы, и я уже решил, что дело добром не кончится. Девушка слишком много для него значила. Но все же он сумел сдержаться.

– Ладно, пойдем. Нам надо как можно скорее встретиться с отцом.

Мы заспешили по стальным коридорам через роскошно обставленные комнаты и залы. Такие апартаменты сделали бы честь и султану, если бы не лежавший на них отпечаток запустения и упадка.

Да, это было удивительное место! Для того чтобы построить замок под водонепроницаемым куполом, нужны не только деньги – для этого требуется время, уникальные материалы и даже человеческие жизни. На дне моря было построено немало городов и поселений, но лишь немногие из них принадлежали одному человеку.

К тому же эта крепость строилась тайно, с помощью нескольких преданных инженеров, рабочих-амфибий и подводных ящеров – и это казалось просто невероятным!

Пока мы поднимались в личные апартаменты Джейсона Крэкена, я насчитал пять обустроенных ярусов. Здесь были жилые помещения и курортный комплекс, магазины, доки, склады, техническая зона с мощным ядерным реактором, который обеспечивал подводный замок теплом, светом и позволял сдерживать разрушительное давление. Не меньше десятка помещений было отведено под научные лаборатории. В одной из них стояли огромные чаны, в них вымачивались стебли той странной фосфоресцирующей водоросли, которая росла на склонах впадины. Под воздействием воздуха водяное растение почти полностью утрачивало прежние свойства. От резкого запаха, поднимающегося из этих чанов, Маэва едва не упала в обморок (она ведь и без того плохо чувствовала себя вне своей родной стихии). Нам тоже не захотелось там задерживаться.

– Отец проводит эксперименты, – пояснил Дэвид. – Он пытается раскрыть секреты этой водоросли. Он вымачивал ее, растворял в кислотах и органических растворителях, сжигал в огне, помещал в центрифугу. Когда-нибудь… – юноша окинул взглядом столы, заставленные лабораторной посудой, ретортами, автоклавами и перегонными кубами, – когда-нибудь настанут другие времена. Но сейчас этим некогда заниматься.

Мы поднялись на самый верхний ярус. Странно, но хозяин не спешил выйти нам навстречу.

– Маэва, где он может быть? – забеспокоился Дэвид.

– Он плохо себя чувствует, Дэвид, – тяжело дыша, ответила девушка. – Он уже давно не выходит в океан. Наверное, он спит.

Маэва слегка дотронулась до плеча Дэвида, и я вновь удивился: у нее между пальцами были перепонки!

– Ты должен забрать отца на поверхность, – со вздохом сказала морская нимфа. – Иначе он умрет.

– Для начала его надо найти, – нахмурился Дэвид и стал оглядываться по сторонам.

Комната, в которую мы попали, наверное, была когда-то роскошной гостиной. Одну из стен снизу доверху занимали стеллажи с книгами. Я заметил научные трактаты и книги по философии вперемежку с приключенческими романами и детективами. На самых широких полках стояли альбомы с репродукциями – судя по тому, что на них лежал слой пыли, это были книги покойной матери Дэвида.

В этой комнате тоже громоздились приборы и лабораторное оборудование. Похоже, хозяин подводного замка потерял интерес ко всем делам, кроме научных опытов. Маркировка на нераспакованных коробках с техникой и химическими реактивами говорила о том, что они куплены в Маринии, но оформлены на подставных адресатов. Здесь была кобальтовая «бомба» – сосуд, в котором создавалось высокое внутреннее давление. «Бомба» была упрятана в тяжеленный свинцовый футляр. Рядом стояли новый электрический автоклав, для которого не нашлось места внизу, большой гидравлический пресс, способный создавать давление, во много раз превышающее давление воды во впадине. Пробирки, гиподермические иглы, полупустые бутыли, на которых рукой Крэкена были сделаны торопливые, только ему понятные пометки.

Но самыми странными в этой комнате были… окна. Окна были тщательно зашторены красивыми, со вкусом подобранными портьерами. Стоило отодвинуть одну из портьер, и за стеклом открывался… подлинный, объемный пейзаж. В небо уходили высокие сосны, у подножья гор зеленели луга, горные вершины сверкали снегом.

Я удивленно смотрел на эту красоту.

– Стереофотография, – слегка улыбнувшись, сказал Дэвид. Он не переставал скользить взглядом по углам комнаты. – Это было сделано для моей матери. Она была родом из Колорадо и всегда скучала по родным каньонам…

– Дэвид! Нам надо спешить, – умоляющим тоном сказала Маэва.

– Я даже не знаю, что делать! – вздохнул Крэкен. – Может быть, нам рассеяться и начать планомерный обыск по всем ярусам? Но…

Он так и не закончил фразу.

Откуда-то снаружи донесся страшный скрежет, а потом комнату наполнил ровный шум из десятков скрытых динамиков.

– Внимание! Внимание! – говорил электронный сторож. – На базу совершено нападение! На базу совершено нападение!

– Дэвид, надо что-нибудь делать! – срывающимся голосом произнес Фэрфэйн. – Забудь про своего отца. Нас атакуют амфибии, они…

Но Дэвид не слушал его.

Пройдя в угол комнаты, он стал что-то искать среди нагромождения приборов и водолазного снаряжения.

– Отец! – неожиданно громко закричал он.

Мы бросились к Дэвиду.

В углу на низкой кушетке сидел изможденный сгорбленный старик. Он спал в этой огромной, забитой вещами комнате и проснулся только после сигнала электронного сторожа.

Его лицо было спокойным, глаза смотрели устало, но осмысленно. Некогда пышная борода спуталась и поредела.

– Дэвид! – спокойно произнес он. – Я не мог понять, где ты пропадаешь. Как славно, что ты привел сюда своих друзей!

17

КРЭКЕН ИЗ ПОДВОДНОГО ЗАМКА

Мы посмотрели на старого Крэкена и переглянулись. В глазах всех моих товарищей и Маэвы я прочитал одну и ту же мысль.

У Джейсона Крэкена что-то случилось с памятью.

Между тем старик склонил голову в вежливом поклоне.

– Добро пожаловать! Я очень рад всех вас видеть!

Когда-то это был здоровый и сильный человек. Я мог судить об этом по его телосложению. Но сейчас на него было жалко смотреть. Его обвисшая кожа приобрела какой-то странный зеленоватый оттенок. Седые волосы торчали неопрятными космами, седая борода спуталась. От того денди, которого описывал дядя Стюарт, не осталось и следа. Джейсон Крэкен спал, не снимая своего лабораторного халата – некогда белого, а теперь запятнанного и мятого. Опустив глаза, старик сокрушенно покачал головой.

– Как видите, я не готов к приему гостей. Приношу вам свои извинения. Мне крайне неприятно принимать друзей моего сына в таком беспорядке. Но причиной всему мои научные опыты. Я посвящаю им все свое время, без остатка. И все равно не успеваю…

Дэвид не выдержал и прервал его:

– Отец, тебе надо как следует отдохнуть! А я покажу гостям твои владения…

Он не успел договорить. В динамиках снова раздался зловещий голос электронного сторожа:

– Внимание! Внимание! Внимание!

Дэвид подал нам знак, и мы тихо вышли из комнаты. Через несколько секунд он последовал за нами.

– С отцом все будет в порядке, – пояснил он. – А сейчас пойдемте в центр управления базой.

Центр управления оказался небольшой комнатой в самом нижнем ярусе. На нескольких телевизионных экранах виднелось изображение разных участков морского дна вокруг купола.

Посмотрев на экраны, я не заметил ничего угрожающего.

– Еще слишком рано, – улыбнулся Дэвид. – Робот-наблюдатель оповещает о появлении подводных судов задолго до того, как они приближаются к куполу. Некоторое время их еще не будет в кадре.

– Их? – переспросил я.

– Возможно, это будет не только «Касатка», – пожал плечами Дэвид. – У мятежников есть еще и батискаф – тот, который они отняли у меня. А может быть, есть и другие подводные аппараты.

Услышавший это Гидеон нахмурился.

– Значит, они не отстали от нас! А я-то подумал, что, после взрыва реактора на «Дельфине» они посчитали нас погибшими.

– Ведь я говорила вам! – взволнованно вмешалась в разговор девушка. – За нами наблюдали. Извини, Дэвид, мне надо было быть внимательнее…

– Маэва! Какие могут быть извинения? Ты спасла нам жизнь! – Дэвид нежно взял ее за руку. Потом еще раз обвел взглядом экраны и озабоченно покачал головой.

– Мне надо посмотреть, как там отец… Джим, ты не хочешь пойти вместе со мной? Остальным лучше остаться здесь и поглядывать на мониторы.

– Договорились, – спокойным бархатным голосом ответил за всех Гидеон. – Кстати, я вижу здесь пульт управления ракетным огнем «Марк-19». Значит, должна быть и ракетная установка? Прекрасно! Если понадобится, мы сможем ударить по ним прямо отсюда. У меня есть опыт обращения с этой системой…

– Я не думаю, что у тебя что-нибудь получится, – с сожалением сказал Дэвид.

– А почему бы и нет? – не понял его Гидеон.

– Эта система неисправна. Когда амфибии начали мятеж, они первым делом вывели из строя технику. Так что, если они нападут, нам будет практически нечем защищаться.

Услышав эти слова, я несколько приуныл. Нечем сражаться! И даже не на чем уплыть отсюда!

Но не успели мы выйти из комнаты, как Гидеон уже принялся за ремонт системы управления огнем – он стал вскрывать защитные панели и проверять поврежденные провода. Ремонт такой системы был почти нереальной задачей, но Гидеон и прежде брался за решение нереальных задач.

Когда мы вернулись в большую гостиную, отец Дэвида опять спал. Дэвид осторожно прикоснулся к его плечу.

Джейсон Крэкен потер заспанные глаза и, моргая, уставился на сына. Правда, на этот раз в его взгляде не было того наивного удивления, с которым он встретил нас полчаса назад. Похоже, он сумел восстановить в памяти последовательность событий – и был весьма удручен происходящим.

– Дэвид! – сокрушенно покачав головой, произнес он. – Дэвид.

Старый Крэкен тяжело вздохнул и встал на ноги.

Подойдя нетвердой походкой к столу, он взял маленькую мензурку, наполнил ее прозрачной жидкостью из стоявшей тут же бутыли и залпом выпил. После этого вернулся к нам – улыбающийся и заметно приободренный.

– Садитесь, – сказал он и решительным жестом сбросил с кресел стопки книг. – Я совершенно потерял твой след, Дэвид! Поэтому я очень рад, что ты нашелся!

Дэвид хотел уступить свое кресло отцу, но тот, категорически взмахнув рукой, присел на край кушетки и стал расправлять поредевшую бороду.

– Отец, у тебя болезненный вид! – не удержался Дэвид.

– Считай, что это негативные последствия моих экспериментов. – Он мельком взглянул на странные зеленоватые пятна на своих руках. – Я слишком часто выступал в них в роли подопытной крысы. Но у меня найдутся силы – по крайней мере, для того, чтобы вернуть то, что у меня отняли! И Джо Тренчер скоро убедится в этом!

В его глазах появился диковатый блеск, как у горячечного больного или безумца. Он протянул к нам свои худые старческие руки.

– Отец, они атакуют базу! – нетерпеливо сказал Дэвид. – Разве ты до сих пор не понял этого? Робот дал предупреждение десять минут назад!

Джейсон Крэкен пренебрежительно встряхнул головой.

– На моем веку таких атак было немало, – пробурчал он. – Но я по-прежнему здесь. И останусь здесь до самой смерти. А когда я умру, мое дело продолжишь ты, Дэвид!