– Служение твое окончено, прими покой и ступай к владыке Халду, да простит тебя и он. Да переродится душа твоя в Небесном Горне, а не в Кузнице Подземного!

Слуга Усмия замер, заскреб ногтями грубые доски, но поднял голову, оскалился и вцепился в ножки стола. Рванулся на одних руках вперед…

– Благословляю тебя на пути к небу. Ты прощен!

Парень вновь взвыл, ударился головой об пол, скорчился и затих.

Свет уходил, стихал звон, а Ладомар не отводил глаз от замершего под столом усмийца. Силен слуга Подземного оказался…

– Скив, можешь не отвечать, я уже все понял, – хмуро проговорил командир форта.

Паладин молча потянулся за перевязью, вытащил меч из ножен.

– Может, хватит? – недовольно буркнул начальник гарнизона.

Обойдя стол, Ладомар подхватил усмийца за ногу и выволок к двери.

– Эй? Паладин?! – окрикнул его командир.

Ни слова не говоря, воин вонзил меч в спину неподвижному усмийцу. Зашипев, слуга Подземного попытался вырваться, но Ладомар еще сильнее налег на рукоять, стараясь удержать врага на месте.

– Иногда заклятия плохо помогают, – бросил он ошеломленным людям.

Когда усмиец окончательно затих, паладин выдернул меч из трупа и обтер его об одежду убитого.

– Ты знаешь, святой человек, кого ты только что к полу прикалывал? – заинтересованно склонил голову начальник гарнизона.

Подняв на него взгляд, Ладомар не обнаружил ни капли страха. Лишь задумчивость и чуточку иронии.

– Слугу Усмия.

– Ну это я и без тебя понял. – Пограничник присел у трупа и повторил: – И без тебя… Это младший отпрыск барона Алира Диналийского, брат.

– Не имею представления, кто такой этот Алир.

– Долго рассказывать… Вот так новости.

– Плохой гарнизон у тебя… – Ладомар с ожиданием посмотрел на командира форта.

– Нуфер, к вашим услугам, сир… паладин, – улыбнулся тот.

Харизматичен донельзя. Таких офицеров простые солдаты на руках носят да во всем слушают беспрекословно. Для службы хорошо, но для жизни этих командиров… При потере авторитета они начинают ненавидеть всех причастных, быстро катятся под гору и оканчивают свои дни в глухом одиночестве.

– Ладомар из Двух Столпов, – представился паладин. – Плохой, говорю, гарнизон у тебя, Нуфер. Это второй усмиец за сегодня.

– Кто первый? – Офицер метнул взгляд на Скива.

– Имлай, – буркнул тот.

– Вот оно как, – протянул Нуфер. – Согласен, гарнизон плохим оказался. Силенки еще остались, господин… паладин?

– Ладомар из Двух Столпов, – раздраженно напомнил странник.

– Да-да, конечно. Ну так как?

– Сила Горна неисчерпаема.

– Громкие слова, красиво сказано. Скив! – повернулся Нуфер к десятнику. – Общее построение у смотровой вышки. Шустренько. Спящих разбудить, хворых вытащить. Выполнять.

Скив с огромным облегчением бросился наружу. Намаялся, наверное, весь день думать самостоятельно.

– С размахом работаешь. – Отчего-то Ладомар проникся симпатией к командиру гарнизона. – Все бы так.

– Если чистить, так чистить все. Мой тебе совет, странник. Если в Зурраг направляешься, то будь осторожен. Алир – второй человек в королевстве, и гибель сыночка он тебе не простит, уж поверь мне.

– Да? – удивился Ладомар.

– Нет, открыто конечно же волосы на голове будет драть да каяться, что не доглядел. Однако в дороге поосторожнее быть" придется. Кто знает, откуда стрела прилетит?

– Настолько все плохо? – скривился паладин.

– Кто знает, кто знает, – уклончиво ответил Нуфер. – Уж прости меня, приятель, не знаток я высшего света, но об Алире хорошего не слышал.

– Куда ваш король только смотрит? Если у него бароны такие?

– Куда и все, приятель, на запад, – сказал командир.

Запад… Мереан… Война. Большего и не требовалось говорить.

– С утра провожатых дам, до Гахка. Все равно о произошедшем сообщить надо. Комнату могу предложить только одну. – Нуфер кивнул на труп. – Его. Да и то, слово одно, а не комната. Но топчан имеется. У нас тут не дворец, видишь ли.

– Усмий живет в душах, а не в вещах, – процитировал слова духовных отцов Ладомар.

– Ну а я бы побрезговал, – хмыкнул офицер. – Много чего говорят, да всяко случается.

– Горн хранит своих Детей.

Больше усмийцев в гарнизоне не оказалось. Под пристальными взглядами солдат Ладомар прошелся мимо неровного строя, отрицательно мотнул головой, заслужив короткий кивок Нуфера, и с огромным облегчением последовал в отведенную для ночлега комнатушку. Солдат-провожатый всю дорогу молчал и даже смотреть на паладина не решался. Странные люди. Брал бы пример с командира, что ли?

Но подозрительно наличие сразу двух усмийцев в одном месте. Не к добру…

Первым делом, оказавшись в комнате покойного отпрыска барона, Ладомар приступил к обыску. Перерыл все что можно, но ничего интересного не обнаружил. Интересно, а знал ли убитый о «соратнике»? За свою недолгую, но бурную жизнь паладин усвоил только одно – совпадения крайне редки. Скорее всего знал! Но все же что собрало в одном месте двух усмийцев? За пять лет Ладомар с подобным не сталкивался, хотя слышал о том, как товарищи накрывали гнезда Подземного, где насчитывалось до десятка слуг. Но то были общины, а здесь иное. Здесь пограничный гарнизон, а значит – стратегическая точка. Поездку в Зурраг стоит отложить… Форт Нирана паладин проехал бездумно, а теперь придется возвращаться, да и к гарнизону Халдии надо заскочить. Лучше проверить, если и там есть усмийцы… Плохи дела.

Элинда простит…

– Да, видишь, я вновь иду не к тебе, радость, – проговорил Ладомар в тишине комнаты и принялся снимать доспехи. Последние тринадцать лет он их иначе как одежду и не воспринимал. Как в пятнадцать ушел в леса разбойничать, так с тех пор и породнился с оружием да железом на теле. Для паладина школа жизни хорошая, постоять за себя он умел. А для окружающих весьма поучительная история о малолетнем бандите, вставшем на путь служения Горну. Однако прошлого своего Ладомар стыдился, исключение составляла лишь память об Элинде. В этом имени состояла вся его жизнь, за которую не было обидно. Два года службы в дружине одного из многочисленных дворян Эймора. Замок на холме, со смотровой башни которого видно чудесное озеро.

– Придержи коней, – вырвался из объятий воспоминаний Ладомар. – Придержи. Завтра в путь…

Память слушать отказывалась. Вспомнились дни, когда Элинда пропала, сбежав лунной ночью из родового замка. Пролетели перед глазами два года службы в карательном приграничном отряде Эймора и вылазки в земли Сейнарской вольницы. Время потери самого себя и поиска. Время бегства от образов прошлого.

Служение Горну оказалось панацеей, успокоившей душу. Воистину – вера творит чудеса. Да и постоянные путешествия, к которым приговорен паладин, способствуют поиску…

Хотя отыскать в огромном мире девушку, даже красивую, задача, посильная только Халду или Усмию. Но кто не пытается, тот не находит.

Уснуть удалось только к середине ночи.

Нуфер к словам Ладомара о необходимости проверки соседних гарнизонов отнесся серьезно, выделил в сопровождение троих всадников и пожелал удачи. Сегодня с погодой повезло, на небе виднелись голубые просветы, ветер не зверствовал, так что день обещал быть приятным для дороги.

– Куда едем, господин паладин? – поинтересовался старший из его спутников, косматый, с утопающими на бугристом лице глазами всадник. Воин упирал в стремя желтое, с черным замком посередине знамя Зуррага. – Проще сначала к ниранцам, а потом к халдийцам. Как раз стемнеет и по полю до дома по прямой домчим, а не в лесах плутать будем.

– Сначала к халдийцам, – бросил Ладомар. Если у церковников все в порядке, то нет особой необходимости проверять воинов Нирана. А вот если…

– Воля ваша, – недовольно протянул пограничник и пришпорил коня.

Гостям солдаты Халдии удивились, в форте пропел сигнальный рожок, на стене появилось сразу несколько пограничников, халдийцы с недоумением уставились на замерших неподалеку от их твердыни всадников.

– Дальше я сам, – не оглядываясь на спутников, сказал Ладомар и направился к гарнизону.

– Чего надо, зуррагец? – крикнул со стены один из воинов.

– Да пребудет с вами Небесный Горн, – ритуально ответил ему паладин.

– Кто? – не понял боец.

– Открывайте ворота! – На стене появился офицер. Прищурившись, оглядел поле, задержал взгляд на замерших неподалеку всадниках Зуррага и повел, разминаясь, плечами. – Рады видеть в нашей скромной обители святого воина.

Дождавшись, пока приподнимутся ворота, Ладомар обернулся на спутников, жестом приказал ждать и пришпорил коня.

– Что привело в наши края, паладин? – Говоривший прежде воин спустился во двор и теперь, подбоченясь, разглядывал гостя.

– Воля Горна, – привычно ответил Ладомар, прислушиваясь к своим ощущениям. Вроде бы все в порядке.

– Воля Горна – воля Халда, – чуть поклонился пограничник. – Чем можем?..

Спешившись, паладин отметил, что здесь в глазах солдат нет страха, только любопытство или же откровенная скука.

– Меня зовут Ладомар. В гарнизоне Зуррага я нашел слугу Усмия. Плохие места, раз твари Подземного живут тут не первый год.

Взгляды изменились, воины стали переглядываться, а командир усмехнулся:

– Что взять с еретиков?

– Мне напомнить про верховного инквизитора Халдии? – скучающе спросил Ладомар. История была громкая: паладин Дулларин, будучи проездом в столице Халдии, изгнал слугу Усмия, который оказался магистром инквизиторского Ордена.

Собеседник хмыкнул, вновь повел плечами, и повернулся к застывшему за его спиной воину:

– Общий сбор.

Солдат моментально сорвался с места.

– История верховного – позор нашей страны, – между делом сообщил пограничник. – Негоже о нем вспоминать.

– Гордыня не лучший помощник в делах Халда, – парировал Ладомар.

– Сарказм – оружие политика, а не воина, – ухмыльнулся офицер.

Паладин сдержался от едкого ответа, пропустив слова халдийца мимо ушей.

– У ниранцев были? – поинтересовался пограничник.

– Пока нет.

– Ну надеюсь, у нас все в порядке.

– Я тоже…

То, что не в порядке, Ладомар понял спустя несколько мгновений. Провидение бросило его на землю, едва послышался свист. Стрела вонзилась в седло коня, и животное испуганно заржало. Вскинув голову, паладин отыскал взглядом лучника на стене.

– Снять его! – заорал пограничник, а неудавшийся убийца метнулся к воротам.

– Именем Горна, – взревел Ладомар, вскочил и, зажмурившись, вызвал в себе священный огонь. Сияние окутало правую руку, и, размахнувшись, паладин швырнул сверкающий сгусток в сторону убегающего стрелка. В тот момент, когда над фортом повис нечеловеческий вой, в тело слуги Усмия уже вонзилось несколько стрел. Бросившись к лестнице и оттолкнув по дороге особо ретивого пограничника, паладин в несколько мгновений оказался наверху. Еще живой раб Подземного зло ощерился и попытался встать. Но опоздал.

Сила Горна вырвалась наружу, и Ладомар привычно произнес слова изгнания. Когда все закончилось, истыканный стрелами усмиец не шевелился. На всякий случай пронзив мертвеца клинком, паладин мрачно посмотрел на поле. Теперь в ниранский гарнизон ехать придется?

– Слава Халду, цел. – На стене появился уже знакомый пограничник. – Патрулей сегодня не отсылали, сейчас соберутся все. Я вас прикрою, если вдруг еще какой ухарь найдется. Мне очень жаль, паладин, что так вышло…

Куда только делось прежнее высокомерие? Неужели вспомнилось, что в Халдии делают с теми, кто покрывал слуг Подземного?

– В роду знать была? – поинтересовался у него Ладомар.

– Ну да…

– Тогда не на колу бы смерть нашел, а в костре. Меньше позора было бы… – «Нервы… Нервы говорят», – одернул себя паладин. – Виноват, – через паузу добавил он. – Сорвался…

– Я понимаю, – кивнул пограничник. – Солдаты почти построены, – заметил он, глянув на внутренний двор.

Больше усмийцев в гарнизоне не оказалось, что несказанно обрадовало начальника форта, но оставило равнодушным паладина. Факт есть факт. Два гарнизона, и в каждом по слуге Подземного. Есть о чем задуматься… Попрощавшись с подавленными халдийцами, Ладомар вернулся к спутникам.

– В Ниран? – обреченно поинтересовался знаменосец.

– Увы… – кивнул ему паладин. Он уже знал, что там найдет…

И не ошибся.

Новоявленный командир ниранского гарнизона долго лопотал высокопарные речи, стараясь не глядеть на труп старого начальника. Ладомар отстраненно кивал, вглядываясь в ошеломленные лица собранных у ворот солдат и размышляя о том, что делать дальше. В крепости Нирана, как и в зуррагском форте, нашлось двое усмийцев. Такое скопление слуг Подземного в одном районе – явление точно не рядовое. Догадки паладина, к огромному сожалению, подтверждались. Теория собратьев по мечу рушилась в пух и прах. Внедрение в три гарнизона рабов Усмия являлось не чем иным, как подготовкой плацдарма для скорой войны. Новой ли или уже ползущей с запада? Ладомар покачал головой – с запада… Еще несколько лет назад владения Мереана были только на удаленном от всего мира полуострове Клык, а сейчас под пятой императора Агона находятся как Берег Сердца, так и земли влившегося в расцветающую империю королевства Хинн, что гораздо ближе к Трем Границам, чем родной Эймор.

Молодой ниранец воодушевился, приняв отстраненный кивок на свой счет, и залился соловьем, прославляя Небесного Горна. Немудрено, неплохое повышение по службе. Если еще и высшее начальство официально поставит его во главе пограничного отряда, а не пришлет нового командира (что вряд ли), то старт карьере дан. Для юнца Ладомар сейчас оказался благодетелем.

Не слушая хвалебное пение, паладин с тоской понимал, что в Зурраг путь заказан. О неприятном открытии необходимо сообщить в Орден, а в неприветливой стране нет ни единой его ставки. В Халдию, где Ладомар никому не известен, ехать рискованно. Мереан же Небесного не признает, и паладины туда стараются не соваться. Между надвигающейся империей и двумя не освященными благодатью Горна королевствами остается только Кроней, но и тот готовится к войне, а оторванность его святых воинов от остального мира на руку не сыграет. Значит, надо возвращаться в Ниран и бить тревогу.

– Да хранит вас Небесный Горн, – буркнул Ладомар, вскочил на коня и покинул форт, не обращая внимания на застывшего в изумлении командира ниранцев. Да, может быть, невежливо, но дело важнее нелепых ритуалов.

Зуррагские всадники с недоумением последовали за направившимся в глубь чужой страны паладином, и Ладомар с едва скрываемым раздражением остановился.

– Господин? – удивленно поинтересовался знаменосец, поправил древко и вопросительно поднял брови.

– Мне надо в Ниран, вы свободны, – произнес святой воин, слегка кивнул головой и позабыл про спутников.

Когда конь паладина исчез из видимости, молодой зуррагский всадник повернулся к старшему и сквозь зубы процедил:

– Каков с-с-скот, а? Мы, видите ли, свободны.

Знаменосец, соглашаясь, покачал головой. Не такими он представлял себе воинов Ордена, совсем не такими.

– Ну с работой он справился, – неохотно произнес третий всадник. – Но, конечно, неприятный человечишка. Как его звать-то?

Старший нахмурился, вспоминая, затем неуверенно усмехнулся:

– Глупое имя какое-то. На «м» вроде бы… У начальника спросим.

Нуфер имени паладина тоже не вспомнил, хотя не согласился со знаменосцем. Имя точно начиналось не на «м», а скорее всего первой должна идти «д». Десятник с авторитетным видом сообщил, что точно помнит начало «на», а вот дальше – из головы вылетело.

Ладомар гнал коня на восток, по ниранскому тракту, думая о вещах далеких от цели путешествия. В голове паладина крутилась противная, но привычная мыслишка. Что, если старый отшельник имел в виду не Кроней, не Зурраг… Не Мереан…

Что, если Элинда в Анхоре?

На Агона, Великую Войну и слуг Усмия ему было глубоко плевать. Пока стучат копыта коня да проплывают мимо сырые черные леса Нирана, все происходящее в мире теряет смысл.