Хроникамара шла по улицам, кутаясь в плащ.
      - Как мне найти Измору? - спросила она у прохожего.
      - Волшебницу? Это там, в старом замке. Налево, направо и упретесь. Будьте осторожны. Говорят, в Фио пришла банда Архибудая. Очень хладнокровные душегубы. Ужасные. - Прохожий, как заметила Хроникамара, был усат.
      - Спасибо. - Хроникамара скользнула за угол.
      Трое усатых, носатых, закутанных в плащи, выглянули из-за афишной тумбы.
      Хроникамара побежала. Она остановилась и перевела дух только у ворот старого замка. Ворота застонали, заскрипели и отворились.
      В большой гулкой комнате волшебница Измора раскладывала пасьянс. На стенах висели темные картины, темные портреты. Тихо открылась дверь. Закутанная в плащ принцесса перешагнула порог.
      - Хроникамара, - сказала она. - Мама, умирая, велела найти тебя, если мне будет трудно.
      - А тебе трудно?
      - Невыносимо! Я принцесса. Это знают все. И все-таки кричат из зала: "Самозванка!.."
      - В искусстве, надо полагать, важнее имя, а не звание.
      - Как бы не так. Сейчас всем подавай принцесс - дважды блистательных и бесподобных... Измора, мне нужно выиграть. Дай мне волшебный инструмент.
      Волшебница смешала карты, собрала их в колоду и принялась тасовать.
      - Шкатулку с инструментом всегда привозят на турнир. И знаешь кто? Служанки. Став королевами благодаря волшебным инструментам, мамаши почему-то желают, чтобы их дочки проиграли... Прожив с мужьями-королями по воле волшебства, королевы хотят, чтобы их дочки выходили замуж по воле любви.
      - Любовь для песен. Я понимаю так: инструмент тебе подвластен, но ты мне не поможешь... Я слышала, в Фиофигас пришла банда Архибудая. Хроникамара толкнула дверь спиной и, прежде чем уйти, сказала, охрипнув вдруг: - С бандитами договориться проще, чем с близкой подругой матери.
      Измора не ответила, усмехнулась только и принялась раскладывать новый пасьянс.
      В комнате сестер-акробаток Флорине выделили диван. Она бросила на него чемоданы, свой и принцессин, и спросила:
      - Почему вы так уверены, что выиграет Хроникамара?
      - Мне тайн не доверяют: я их разбалтываю, - сказала младшая из сестер, Катя.
      В открытое окно влетел камушек.
      - Хроникамара, - сказала Хильда, старшая из сестер, и невесомо выпрыгнула в окно.
      В тени деревьев Хроникамара была едва различима.
      - Шкатулка у кого-то из служанок. - Хроникамара кашлянула с жестким смешком. - Представь себе, эти мамаши-королевы хотят, чтобы их дочки выходили замуж по любви.
      - Правильно. Если Катю кто-нибудь полюбит, я буду счастлива.
      - Любовь! Распадется лучшая пара акробаток. И все. В Фиофигасе банда какого-то Архибудая.
      - Знаю. Имели честь видеть.
      - Найди их. Пусть всю гостиницу перетрясут.
      - Не шути так, - сказала Хильда. - Ты трудовая танцовщица. Мы трудовые акробатки. Катя вообще девочка. Втягивать ее в дела с бандитами? У нас есть имя.
      - Есть имя, но нет театра. - Хроникамара плотнее закуталась в плащ. Ладно, Архибудая я найду сама.
      Несколько всадников подъехало к гостинице. Они говорили громко и смеялись громко. Хроникамара отступила в темноту. А акробатке Хильде вдруг стало тревожно, как будто объявили их номер, а сестры Кати нет.
      Хильда взбежала по лестнице. Ворвалась в комнату. Катя и Флорина рассматривали шкатулку восточной работы. В шкатулке, в бархатных гнездах, лежали ложка, иголка, камертон и туфли.
      - Что это? - спросила Хильда.
      - Волшебный инструмент Изморы. Представляешь, Флорина его нам отдает.
      - Нам лично он не нужен. У нас есть профессия, есть класс. Флорина, а почему ты не оставишь его себе?
      - Себе? Что ты! Привыкнешь жить на всем волшебном и вдруг шкатулочку подтибрят... Уж лучше хуже, но самой. Свой хлеб всегда свой хлеб... Принцессы, им, конечно... - Флорина взяла в руки камертон. - Теплый, как птичка. Как странно, он ведь стальной. Ох, я бы спела. Когда у меня грезы, я вижу, что я пою. - Флорина стукнула легонько камертоном о подоконник и запела. Она так замечательно запела, что сестры сели на диван, расслабились и прослезились. Но вдруг Хильда вскочила, выхватила камертон у Флорины из рук.
      - Замолчи! - сказала она. - Войдешь во вкус. Подумаешь, что это ты сама поешь...
      На улице раздались громкие аплодисменты, выкрики: "Браво! Если служанки так поют, то как танцуют принцессы!" Под окном гарцевали веселые всадники. Все в шляпах с перьями и все при шпагах.
      - Принцы, - объяснила Хильда. - Их приглашают на турниры ассистентами.
      ПАРАД И ПЕРВАЯ ПРОГУЛКА
      На лужайке перед дворцом на столбах, увитых разноцветными лентами, полоскались на ветру флаги всех принцесс. Лужайку огородили канатом, чтобы зрители и служанки не выскакивали, не мешали принцессам в порыве восторга и умиления.
      На мраморном белом крыльце, вверху, на ковре стояли бархатный трон короля и шелковое кресло королевы; слева внизу - дубовые места жюри; справа внизу - табурет для Филофея.
      Чесался о позолоченную ножку трона пес Сижисмон Ничей. Блохи Лоис и Артеуза грызли ему темя - им казалось, что из-за этого ленивого пса они опаздывают на бал в королевский дворец.
      Тут грянул оркестр внезапно и громко - "Вступление к торжеству". Сижисмон скатился с крыльца кубарем. Лоис и Артеуза спрыгнули с него, вообразив, что прибыли на бал.
      Жюри пришло.
      Принц Филофей сел в позу "Лилии". На глазах у всех запихал в рот пучок крапивы, репой заел и не поморщился.
      Оркестр умолк.
      Расфуфыренный советник поздравил всех присутствующих с добрым утром. И сообщил, что, собственно, турнир начался еще вчера. Все принцессы заявили себя красавицами, поскольку все, как самое необходимое, взяли с собой зеркальце, тушь для ресниц и лак для ногтей.
      Тут появился король и королева. Взвились ракеты. Оркестр заиграл "Шаг величавый". Советник закричал:
      - Ура!
      Из-за кустов рододендрона выплыли принцессы...
      Тем временем во всех соседних королевствах короли, королевы, министры и просто граждане придвинулись поближе к телевизорам. "Ах, право, говорили они, - наша принцесса ничуть не хуже прочих, даже милее".
      Принцессы блистали. И ослепительнее всех Хроникамара. За ней шли сестры-акробатки. Хильда несла хрустальную вазу, Катя - розу. Хильда поставила вазу на беломраморную ступеньку. Катя опустила в нее роскошный цветок.
      - Сударь король, - сказала Хроникамара, - жизнь - это умение видеть. Надеюсь, вы согласны?
      - Согласен! Вы прелесть. Вот ваш ассистент. Он тоже согласен. Король вскочил, чтобы прикрепить Хроникамаре ассистента, высокого и умного принца Анатолия.
      Королева удержала его за мантию, по моде - укороченную:
      - Позвольте, вы вчера настаивали, что жизнь - это умение считать. Вы даже топали ногами.
      - Топал ногами? Возможно. Я очень многогранен. - Король улыбнулся своему народу и гостям и принялся считать на пальцах: - Процент продажи возрастает. Это отрадно...
      - Сударь король, мне ассистент не нужен. Он неуклюж, - сказала Хроникамара.
      - Будь по-вашему. Но в виде исключения.
      А в королевстве Трибуксир сыновья булочника настроили свой стереовизор на большую резкость.
      - Наша принцесса Ори им врежет. И впилит...
      - И вмажет. Смотри, ихний король похож на самовар.
      Действительно, все короли во все века были похожи на самовары. А ведь каких только самоваров нет - есть даже самовар "Петух". Именно на "Петуха" сделался похожим Филогерц, когда перед крыльцом дворца остановилась принцесса Ори.
      Стояла она в непринужденной позе, в черных штанах кожаных, в сапогах со звонкими шпорами. На каждом боку револьвер. Рядом с принцессой Флорина в полосатой юбке, зеленом корсете и шапочке с фазаньим пером. В руках Флорина держала стопку фарфоровых тарелочек.
      Поклонившись королю и королеве, принцесса Ори подбросила в воздух шесть тарелочек и, выхватив мгновенно револьвер, расстреляла их с правой руки. Бросила еще шесть и, выхватив мгновенно другой револьвер, расстреляла их с левой руки.
      Король Филогерц сполз с трона, обсыпанный осколками. Принц Филофей попробовал осколок на зуб, решив, что это ломтик корнеплода. А королева засмеялась.
      - Браво! - сказала она. - Прелестный способ бить тарелки. В супружестве это так важно. Спасибо, милочка. Принц Анатолий, по-моему, подходит в ассистенты вам, он, как мне кажется, умеет чистить револьверы.
      Принц Анатолий поклонился.
      Народ шумел и ликовал.
      В королевстве Трибуксир сыновья булочника палили в потолок из пугачей. Король Крузербас отламывал от трона подлокотник.
      - Ну молодец, ну дочка! Единственная показала свое уменье, а не ужимки. А это кто такая?
      На экране появилась принцесса Тюля. Губы у нее дрожали, ресницы слиплись, шея напряглась.
      - Что с вами, дитя? - спросил ее король Филогерц, он уже оправился после пальбы.
      - Я их боюсь, - Тюля кивнула на принцев-ассистентов. Все принцы были сытые, усатые, спортивные.
      - Они хорошие, - сказал король Филогерц. - Хочешь вот этого?
      - Можно, я выберу сама?
      - Ну выбирай. В порядке исключения.
      - Можно его? - Тюля ткнула пальцем в Филофея. Принц в это время стоял на голове.
      - Да... Но... Позволь... Это же принц Филофей!
      - Принц Филофей? - Тюля протерла глаза. - Сударь король, надеюсь, вы не шутите?.. Вот и верь людям! Все говорят, что Филофей страшила и дурак, а он просто стоит на голове.
      Тут по экрану телевизора пошли зигзаги и написалось белым по зеленому: "Передача прерывается по техническим причинам".
      Король Крузербас грохнул по ящику кулаком:
      - Тоже мне королевство.
      Парад принцесс произвел на жителей Фиофигаса большое впечатление. Некоторые юноши пустились в споры - кто из принцесс красивее, - да так горячо, что даже подрались. Правда, для юношей, чтобы подраться, любой повод хорош, но самый хороший - принцессы.
      Принцессы, конечно, очень устали. От напряжения. Как ни говорите парад! Нужно блистать.
      Даже принцесса Анна Феодора, возросшая на молоке, могучая и краснощекая, старалась - блистала. Хоть и говорила, что ей этот бедлам до лампочки. Тут все дело в принцах. Посторонние принцы очень влияют на походку, на прическу, на выражение глаз.
      ...Принцесса Тюля сидела на скамейке за кустами олеандра и рододендрона. Ей представлялось, что весь город сейчас смеется над ней. А в чем она, спрашивается, повинна? И мама, и бабушка ей говорили: "Тюля, не живи только ушами - прежде чем рот открыть, включай голову". Но ведь уши тоже голова...
      Рядом с Тюлей сидела Амалия с корзинкой свежих бутербродов. Тюля, шмыгая носом, откусывала кусочек, остальное отдавала псу Сижисмону, который, не жуя, заглатывал их - с сыром, паштетом, рулетом, омлетом... и удивлялся: почему это ему не хочется почесаться? Он же не знал, что Лоис и Артеуза спрыгнули в траву и заблудились. ""Уничтожай блох! - учит нас Питрологий. - Где бы ни обнаружил. Даже если они в Красной книге уничтожай!""
      От бутербродов пес Сижисмон так обнаглел, что стал лапами Тюле на колени и лизнул ее в нос. Принцесса подняла глаза.
      Перед ней стоял принц Филофей. В позе "Дятла".
      - Я понимаю, вы на меня сердиты, - прошептала Тюля.
      - Нет. Право. Я вам благодарен.
      - За что?
      - Не знаю... - Принц смутился. А Сижисмон на всякий случай зарычал. После бутербродов он чувствовал себя немножко Тюлиным. За Филофеем топтался поваренок с тарелкой брюквы.
      - Скажите, а зачем вам это? - спросила Тюля.
      - Воспитываю силу воли через преодоление насмешек.
      - Я тоже буду, - сказала Тюля. - Рано или поздно у принцесс бывают дети. Это в учебнике сказано. А для воспитания детей нужна большая сила воли. Правда, Амалия? - спросила она.
      Служанка кивнула.
      Как раз в этот момент мимо проходили сестры-акробатки Хильда и Катя.
      - Вот бы вам кого в невесты - младшую, - прошептала Тюля. - Она прелесть, правда?
      Катя услышала и покраснела. Хильда оглянулась, шаг замедлила. Она всегда настораживалась, когда упоминали имя Кати.
      Принцесса Тюля грызла брюкву.
      - Принц, если вам ну совсем делать нечего, может, в мороженицу сбегаем? Мороженого так охота. Амалия меня отпустит. Она добрая.
      - Детский сад, - сказала Хильда грустно.
      Во флигеле принцессы, пахнущие лавандой, расхаживали в махровых халатах с махровыми полотенцами через плечо. Они входили в свои дортуары и вели себя в них по-разному, потому что одна принцесса живет только там, где в данный момент находится, другая - по всей комнате сразу. Сидит на подоконнике, а стулья все заняты. На одном - транзистор и зонтик, на другом - юбка и перчатки и вчерашний недопитый чай, на третьем - шляпа. На пуфике у зеркала - апельсинные корки. Где именно лежат апельсинные корки очень важно, - это подчеркнуто во всех учебниках по психологии принцесс.
      В комнате Хроникамары Хильда поставила на стол шкатулку.
      - Что это?
      - Волшебный инструмент Изморы.
      Хроникамара схватила шкатулку, открыла ее и принялась все трогать. Глаза ее сияли. Но вот она уколола палец об иглу и вскрикнула:
      - Это весь инструмент?
      - Весь, - сказала Катя. - Игла для любого швейного дела: хоть пеленки, хоть бальное платье. Ложка - всякая кулинария и кондитерские работы. Камертон для пения. Ударь и запоешь.
      Хроникамара ударила - камертон загудел нежно, и она запела.
      Принцессы высыпали из своих дортуаров. "Кто это поет? Кто?" спрашивали они в смятении.
      Хильда вырвала из рук Хроникамары камертон.
      - Кто это пел? - спросила Хроникамара, как бы очнувшись.
      - Если бы ты, - сказала ей грустная Катя.
      Хроникамара долго любовалась туфлями парчовыми, надела их и преобразилась, стала легче, стройнее, хотя куда уж быть стройнее Хроникамары. Глаза ее лучились теплом и лаской. Она сделала один пируэт, второй, но вдруг сжала кулаки, зубы стиснула и сбросила туфли с ног.
      - Не надо мне их. Это не мой танец. Среди этих ослиц никто лучше меня не спляшет даже в волшебных туфлях. - Хроникамара сделала несколько могучих прыжков. Подобрала туфли с полу и швырнула их в окно. - В танце я и без волшебных туфель совершенство.
      - За такие штучки старуха Измора тебя дурочкой сделает. Змея ты... Хильда выпрыгнула в сад. За ней выпрыгнула Катя.
      Они обыскали все под кустами, но туфель не нашли.
      - Хильда, скажи ты мне, неужели все это из-за театра? Ну сгорел, ну, ты извини меня, и черт с ним - будем работать в балагане...
      - Она считает, что она его спалила: оставила в гримерной зажженную свечу. Что все мы без работы по ее вине... - Хильда вздохнула, и они снова принялись искать под кустами.
      Когда Хильда и Катя залезли в комнату Хроникамары через окно, принцесса лежала на диване бледная.
      - Измора приходила, - прошептала она.
      - И что?
      - Погрозила мне пальцем. Сказала, если бы не моя мама... Хроникамара вскочила. - Да, мама была лучшей танцовщицей всех королевств, но написали на ее могиле "Дважды блистательная, трижды совершенная"? Не написали.
      - Может, напишут...
      По улицам Фиофигаса прогуливались принцессы группками и по двое и по одной. Орлетта, Лимфатуза, Ландия, Промаксина, Изо, Парася, Целелоза. Анна-Феодора с принцем Агафоном. Страфантена со своим принцем-ассистентом. Редегунда...
      А у дверей мороженицы сидел пес Сижисмон. В зубах он держал волшебные туфли. Принц Агафон мимоходом впустил его вовнутрь, даже погладил. Ах, если бы он знал, что будет завтра...
      Принцесса Пальместрина стояла у витрины с детской обувью. Тыкала в стекло пальчиком, строгим, как хорошо заточенный красный карандашик.
      - У меня есть братья. Вы представляете, сколько нынешнему ребенку нужно пар обуви? Нет, вы не представляете, вы химик. Даже Пифологий не мог предположить такого, - говорила принцесса. - Считайте. Башмаки обыкновенные, башмаки сменные - для школы, башмаки приличные - на выход, кроссовки, тенниски, кеды, полукеды, чешки для гимнастики, тапочки для дома, ботинки для лыж, ботинки для коньков, ботинки для футбола, сапоги резиновые, сапоги резиновые утепленные, дутики, валенки. А еще ведь нужно светлые туфли для летнего костюма...
      - Принцесса, - голос принца-ассистента, звали его Афиногор, стал хриплым, воспаленным. - Я сражен! У вас такие добрые глаза!
      - Да. Но если братьев двое?
      - Хоть пятеро!
      Был дивный вечер.
      Принцесса Ори тоже гуляла со своим принцем-ассистентом Анатолием. Шпага была при ней и револьвер.
      - А что, довольно милый город. Мой учитель, профессор Миро, говорит, если в городе удобно детям и собакам, значит, это город хороший.
      Принцесса нечаянно наступила на ногу рыжему усатому толстяку в полосатых чулках. Толстяк пил пиво у золоченой бочки. И вывеска была на бочке: "Золотая бочка". И товарищи толстяка были рыжими и усатыми, в полосатых чулках.
      - Проклятье! - воскликнул толстяк. - Мне наступили на больную ногу! Я поклялся надрать уши тому, кто это сделает. - Он потянулся толстыми пальцами к принцессиному уху, но Ори отскочила, выхватила шпагу.
      - Цыпленочек с характером, - сказал толстяк. - Тем лучше, потребуется меньше соли и перцу. А вертел - вот он. - Толстяк выхватил тяжелый палаш.
      Принцесса бросила в него пивную кружку.
      Выхватили шпаги принц и друзья толстяка.
      Принцесса фехтовала так легко и изящно, как будто вышивала гладью. Тесня одного, она успевала ожечь другого шпагой по заду, плеснуть в лицо пивом или толкнуть под ноги табурет. От такого позора рыжие верзилы бросились в отступление.
      Мальчишки, они поспевают везде, свистели им вслед и прославляли принцессу. Принц Анатолий отдышался, сказал принцессе баритоном:
      - Нет слов. Я бы хотел иметь такого друга.
      - Насчет друзей - не мое дело, а вот врагов сегодня вы заполучили знатных, - вмешался корчмарь, тоже рыжий.
      На экране телевизора у золоченой бочки возник советник:
      - Принцессам и принцам-ассистентам явиться во дворец на консультацию по состязаниям "Торжественный пирог". Просим поторопиться.
      - Пошли, - сказала Ори.
      Из чердачного окна соседнего дома высунулся толстяк и проорал им вслед: "Не потерплю позора! Смерть!" Нож, брошенный им, воткнулся в стойку - прямо в перчатку, оставленную принцем Анатолием.
      А по другой улице бежали принц Филофей, принцесса Тюля и пес Сижисмон.
      - Я не могу так быстро, - задыхалась Тюля. - Вам хорошо, вы мороженого не ели - вы хитрый. - К груди она прижимала волшебные туфли.
      По многим улицам Фиофигаса бежали принцессы и принцы-ассистенты: консультация по пирогам - это так важно. Вот и в народе говорят: "Не красна изба углами - красна пирогами".
      ТОРЖЕСТВЕННЫЙ ПИРОГ
      ""Пирог! - какой простор для воображения"".
      На турнирной поляне стояли белые новенькие электроплиты. Возле каждой плиты - принцесса, стол кухонный и принц-ассистент.
      Советник ударил в колокол. Принцессы взялись за дело. Принцы им помогают: тесто месят, кремы взбивают.
      Народу вокруг много. Народ нарядный, праздничный.
      Вот на поляне появились король и королева. И члены жюри. Король в короне. Королева в шляпе. Члены жюри в очках. Остановились они у стола принцессы Анны-Феодоры. Принцесса тесто раскатывает, принц Агафон мелет на мясорубке говядину. Принцесса, чтобы упредить вопросы, разъяснила:
      - Сударь король, мы считаем, торжественный пирог, ясное дело, мясной. Большой. Толстый.
      - Согласен с вами, деточка. - Король кивнул. - Очень согласен.
      Принцесса Ори отсалютовала королю ножом. Королеве поклонилась.
      - Желаю вам, сударыня королева, добрую почтительную невестку... Отведайте изюма. Орехов. Чернослива.
      - Какая умница. И как воспитана, - шепнула королева королю.
      Они подошли к плите принцессы Пальместрины. Тесто на ее столе было разложено на две части.
      - Два пирога? - спросил король. - Зачем?
      - Я меньше не умею. - Принцесса улыбнулась.
      Король задумался и так расстроился от умных мыслей, что подойдя к столу Хроникамары, не вдруг узнал ее. А как узнал, конечно, сделался любезен.
      - Восхитительно. Изумительно, - сказал он вместо "Здравствуйте". Прелестная Хроникамара, решительно желаю вам успеха...
      А на столе у "Золотой бочки" дымились ароматом шашлыки. Вокруг стола сидели рыжие бандиты с усищами. Они шашлыки ели и заодно смотрели телевизор. У их ног громоздились узлы с награбленным добром, кофры и саквояжи.
      На экране принцесса Ори взбивала крем.
      - Она! - Толстяк грохнул кулаком по столу. - Так нас унизить, душегубов. Смерть ей! - Он всхлипнул.
      - Хотя, если быть честными, фехтует она, как бес.
      - Да, душегубы, стреляет она тоже, как дьявол.
      - А уж какая хорошенькая, а уж какая приветливая. Душегубы, будь я принц, я бы в нее влюбился.
      - Пирог! - Толстый бандит вскочил. - Готов мясной пирог. Ну побежали. Ну быстрее. Мне же интересно, как профессионалу.
      ...Принцесса Анна-Феодора вынула пирог из духовки. Большой. Тяжелый. И такой душистый, что принц Агафон покачнулся.
      Подбежал советник.
      - Ух! Какой дух... Несите. Вы первая. Это засчитывается.
      - Нельзя, - сказала ему Анна-Феодора. - Пирогу еще выстояться нужно, отмякнуть, в силу войти. - Она смазала пирог маслом и накрыла его полотенцем.
      А в королевстве Трибуксир старший сын булочника налаживал королю телевизор.
      - В кулинарии главное запах. Приманка. Как оперение у птицы, говорил король. - Сом!.. Куда запропастился повар Сом?
      - Дядюшка Сом болеет, - сказала служанка.
      По экрану телевизора пошли принцессы: Лимфатуза, Ландия, Орлетта, Степанида, Редегунда, Миронозалия, Парася... Каждая несла пирог: "Греза", "Зоренька", "Ручеек", "Листопад", "Ласточка"...
      Жюри клевало все эти замечательные пироги носами, колупало ложечками и выбрасывало карточки с количеством баллов, не превышающим семи.
      Принцессы брызгали слезами, но их осанка и гордый вынос подбородка не нарушились.
      - Где конюх Лом? - громко спросил король Крузербас. - Мне что-то дома не сидится. Я бы проехался.
      - Дядюшка Лом болеет, - сказала служанка.
      - А где учитель танцев Валенсир?
      - Синьор учитель тоже с гриппом.
      - А, черт возьми! Ну и народ. Хиляк на хиляке. - Король Крузербас замахнулся грохнуть по телевизору кулаком, но вовремя заметил, что ящик телевизора утыкан острыми шипами.
      - Новая модель, - сказал старший сын булочника. - Антиударная.
      Принцесса Анна-Феодора крепко взяла советника за локоть. Советник возмутился:
      - В чем дело?
      - Пирог поспел.
      - И подождет.
      - Пирог не может ждать. Если готов, - значит, готов.
      Советник сделал вид, что не слышит. Но тут принц Агафон поднес к его носу кулак - размером с тыкву.
      - Принцесса Анна-Феодора! - взвизгнул советник. - Пирог мясной национальный. Толстый.
      Принцесса сняла с пирога полотенце. Над поляной поплыл головокружительный запах. Достиг народа - народ закачался. Рыжие бандиты, они, конечно, были в первых рядах, завопили: "Качай принцессу!" Король и королева и жюри повернулись носами навстречу пирогу и подались вперед.
      Нес пирог принц Агафон. От сытности и силы запаха он жмурился. А нужно было не зевать. Из кустов рододендрона пулей выскочил пес Сижисмон. И прямо под ноги! Принц упал. Невесть откуда налетели псы разных пород, размеров и мастей. Они набросились на пирог, как осы на ветчину... Принц не успел подняться, а пирога уже не стало. Народ хохотал, хлопал в ладошки. Рыжие бандиты вопили: "Повторить!" Псы, облизываясь, отяжелевшие, потрусили между рододендронов и олеандров куда-то, наверно, к морю. Жюри вздохнуло, - оказывается, оно все это время не дышало - и выбросило "9,8".
      Принц Агафон понюхал доску, на которой нес пирог, - крупная слеза скатилась по его щеке. Анна-Феодора вытащила из кармана передника пирожок, величиной с городскую булку, и протянула ему. Все захлопали, затопали, завыли.
      - Филофей, - сказал король. Поворотил голову, а Филофея нет. Филофей, ты где?
      Принц Филофей в крахмальном фартуке помогал принцессе Тюле. Тюля вытащила из духовки небольшую ватрушку:
      - Принц, попробуйте. Я испекла ее для вас.
      - Для меня? - Принц лоб вытер. - Лично?
      - Для вас. К сожалению, я не умею лучше.
      - Принц, не валяйте дурака, поешьте, - сказал поваренок, державший тарелку с корнеплодами, крапивой, сельдереем и горохом. - Тут сила воли ни при чем. Тут философия...
      - Вкуснее ничего не ел, - сказал принц шепотом. - Готов есть каждый день...
      - Смотрите! - взволнованно воскликнула принцесса Тюля.
      Советник нес к столу пирог Хроникамары.
      - Пирог "Артистический" с тройной шоколадной нарезкой и цукерболями. Автор - несравненная принцесса Хроникамара! - выкрикнул он голосом зажатого в дверях отличника.
      Король захлопал. Жюри тут же выбросило по десятке.
      Хроникамара улыбалась, кланялась и королю и зрителям с большим достоинством и грацией.
      - Оставьте этот пирог здесь, - велел король. - Пусть тут стоит, как... как монумент!
      Советник уже называл новый пирог.
      - Пирог "Кремовый". Автор - принцесса Ори.
      Принц Анатолий, ассистент принцессы Ори, поставил пирог "Кремовый" рядом с произведением Хроникамары. И глянул на нее в упор, и взгляд его был дольше и острее того, что требовала вежливость. Члены жюри медленно подняли над головой цифру "10".
      Народ взревел, захлопал, замахал шляпами. Народ в Фиофигасе оказался очень темпераментным. Особенно громко шумели рыжие бандиты.
      - Знай наших! - орали они.
      ...Король Крузербас бегал по тронному залу. Кричал:
      - Бомбарду! Я их разнесу в клочья!
      - Кого? - спросила служанка.
      - Жюри. Слепому видно, что наш пирог лучше.
      На экране телевизора стояли два пирога - "Артистический" и "Кремовый". Оба замечательные, но "Кремовый" все же изысканнее и как-то самобытнее.
      На экране, заслонив пироги, появился радостный советник, с улыбкой, похожей на яичницу-глазунью из пяти яиц.
      - Внимание, внимание! Завтра конкурс "Праздничное платье". - Яиц в глазунье прибавилось. - Как море не обходится без шторма, так и турнир принцесс без приключений. Вчера наша очаровательная принцесса Ори подверглась нападению проникших в город душегубов, известных под именем банда Архибудая. Принцесса Ори и ее принц-ассистент Анатолий оказались на высоте. Наш кинооператор случайно отснял финал схватки. Что мы и предлагаем вашему вниманию.
      На экране одна за другой возникли картины боя. Отчетливее стало видно, с какой ловкостью принцесса Ори хлещет бандитов по задам.
      Но вот снова появился советник. Яичница его улыбки залила экран.
      - Жаль, что фехтование не входит в программу турнира. Думаю, соперниц в этом деле у принцессы Ори не оказалось бы.
      - Куда им, курицам, - изрек самодовольно король Крузербас. И тут же спохватился - взорвался: - О бедные девочки! Еду. Немедленно. Из этого Архибудая я сделаю Архикозла! - Король опоясался палашом. - Револьверы!
      Служанка подала ему револьверы.
      - Бомбарду!
      Служанка выкатила из-под королевского дивана бомбарду.
      - Коня!
      ПРАЗДНИЧНОЕ ПЛАТЬЕ И ВТОРАЯ ПРОГУЛКА ПО ГОРОДУ
      ""Остерегайся первого!""
      Пифологий из Фиофигаса любил говорить так: ""С каким бы ускорением ни летел камень, он надеется попасть во что-нибудь мягкое"". Пифологий был учителем и, выводя среднешкольников из чащоб тьмы, сам научился от них многим мудростям. Например, ""После третьего будет легче"". Это изречение Пифология, известное сегодня всякому, в те давние времена молитвенно произносили среднешкольники, укладываясь на скамью для порки. В те давние времена розги не считались вредными. Вредным считалось чванство, себялюбие, заносчивость, но также и даже более того - лень. Пифологий говорил: ""Лень - лишь разминка перед тунеядством"". Сегодня это ясно, как блеяние козы. Но изречение ""Остерегайся первого!"" до сих пор считается туманным. А розги - розги гнутся лишь в одну сторону.
      На турнирной поляне была постлана красная ковровая дорожка. Перед крыльцом она поднималась на дощатый помост. На шестах, увитых лентами, висел транспарант: "Тур второй. "Праздничное платье".
      Плотная толпа еще не образовалась. Но яблоку уже негде было упасть.
      Хильда, Катя и Флорина стояли под шестом.
      - Хроникамара злится, - сказала Катя. - Она уверена, что у принцессы Ори тоже есть волшебный инструмент.
      Флорина замахала руками:
      - Что ты, что ты. Волшебный инструмент всего один. Да и не станет наша Ори прибегать к волшебному. Пироги печь ее учил дядюшка Сом, он кулинар-кондитер-академик.
      - Меня пироги печь не обучали. Но то, что я умею, - я умею, - сказала Хильда. - За свою работу я отвечаю честью. Могу посостязаться с любым волшебником.
      - По-вашему, выходит, мастерство не слабее волшебства? - спросила Катя. - Так я понимаю?
      Флорина пожала плечами. Пожала плечами и Хильда. А Катя вдруг остановила здоровенного детину с такой широкой спиной, одетой в кожаный жилет, что на ней поместилась бы вся мудрость Пифология, записанная мелом.
      - Сударь, будьте добры, скажите ваше мнение: волшебство сильнее мастерства?
      - Я посещал прекрасные дворцы, построенные мастерами, - сказал детина. - Но, черт возьми, дворцов, построенных волшебниками, не посещал. Не доводилось. - Он усмехнулся и понизил голос: - Волшебство, конечно, вещь приятная, наверно. Но лучше чистая вода и свежий хлеб. - И он пошел в толпу.
      А на крыльце принц Филофей стал в позу "Ваза". Уселось жюри. Принялось очки протирать замшей. Пришли король и королева.
      Оркестр заиграл негромко вальс "Маркизетт".
      Из-за магнолий вышли прелестные принцессы: Лимфатуза, Ландия, Орлетта, Степанида, Василиса, Редегунда, Катапультина, Миронозалия, Изо, Парася, Промаксина, Целелоза...