Аннотация:
 
      В углах химицу-но-тэсу танцевали желтые тени. Тайное святилище Гетанса было не для обычных церемоний. Нет, сюда приходили, когда взор небес был особенно строг, когда нужен совет с теми, кто ушел далеко и не мог вернуться. Вот, как сегодня. Тени танцевали… По девять желтых свечей, толщиной в руку взрослого человека, стояло в тяжелых бронзовых светильниках у ног четырех Небесных Царей. Яркие огни освещали святилище, лишь углы они оставляли для теней.
 
      Владлен Подымов

      Книга под девизом:
      Рассветное солнце, миг до заката.

      Поссорилась однажды богиня Аматерасу со своим братом Сусаноо.
      Любили они друг друга сильно. Ссорились же - еще злее.
      В ярости разбила она подарок брата, - зеркало, - об скалу.
      Меня- то за что?!
      Разлетелось волшебное стекло мелкими осколками, и упали они на землю.
      Было я одно, стало - много. Но не чувствую я счастья от того.
      Один осколок достался воину, другой - купцу, а третий - правителю.
      Каждый обрадовался - зеркало Аматерасу!
      Лишь мудрец, взглянув в обломок стекла, выбросил его тут же в море.
      Ищут меня теперь морские демоны седзе, - вдруг найдут?
      Не простое было то зеркало - видели в нем люди самих себя.
      Но не узнавали. Ведь не умею я лгать!
      Вставший на Путь увидел сильного воина и схватился за меч.
      Верно, то идет на него опасный и жестокий враг!
      Купец углядел купца и побледнел. Сердце болит!
      Вдруг иной торговец скупит все товары? И прибыль потеряна!
      Правитель нашел в зеркале правителя и сладко улыбнулся.
      Задумался он, - как обмануть другого властителя?
      И каждый из них отправился к мудрецу.
      Тремя дорогами они шли. И были те дороги схожи как братья.
      Известен в мире был мудрец советами.
      Пришли и поставили перед собой осколки темного стекла.
      Едва увидев их, вскричал тот: - Отдайте морю осколки зеркала богов!
      Качали головой трое - как такое можно?
      Не поверили они совету мудреца.
      Ведь я - зеркало Аматерасу! Кто пожелает отказаться от меня?
      Воскликнул Вставший на Путь - мой острый меч всегда со мной!
      Бросился на самого себя и рубил до смерти.
      Дрожал от жадности купец и щелкал счетами, - считал убытки и доходы.
      Скупил он негодные товары и умер в нищете.
      Улыбался правитель и говорил приятные речи. Сам готовил войско.
      Напал правитель на свое царство и разорил его.
      Взял мудрец осколки зеркала и долго вглядывался в них.
      И показало я ему и воина, и купца, и правителя.
      Смотрел он на каждого и сравнивал с собой. Думал.
      Ведь умел мудрец не только смотреть, а - видеть.
      Спрятал мудрец зеркало в железную шкатулку.
      Долго лежало я там. Умел видеть мудрец - но боялся он.
      Давно умер тот старик. Сотни и тысячи лет прошли с тех пор.
      Скрипит ржавая крышка, - кто-то отворяет мою темницу!
      Но нашли люди железный ящик и открыли его.
      Стоят передо мной чужой воин, молодой купец, другой правитель…
      Открыли и долго смотрели. Каждый видел себя и не узнавал.
      Лишь мудреца не вижу я…

      - -
      Крошечная стеклянная горошина скользнула в камеру.
      Миг - и жесткие горячие пальцы сдавили ее со всех сторон.
      Горошина на мельчайшую долю секунды сжалась до одной сотой своего размера, а затем распухла кипящим огненным клубком. Обжигающие пальцы щелкнули и шкворчащая плазменная малютка метнулась в узкий канал ствола.
      Магнитное поле на миг удлинило дуло сагита на десяток метров. По невидимому каналу сине-белая крохотная звезда пронеслась, вспарывая воздух и разбивая атомы на бешено разлетающиеся в стороны ионы и электроны. Они одели ее путь в сияющий кокон света.
      Раскаленная до миллиона градусов маленькая комета пронеслась несколько сотен метров и ударилась в скалу. На десятую часть секунды она расплескалась огненными ладонями, объявшими шершавый гранит.
      Затем камень испарился и рванулся к небу огненным облаком. Раздался грохот и во все стороны полетели острые осколки гранита. Изумительной красоты цветок из огня и дыма вырос на склоне горы.
      За ним расцвел еще один.
      Минутами позже плоскогорье было засеяно десятками огненных цветов.
      Кто пожнет эту жатву?
      Грохотали тяжелые пулеметы, стоящие в выбитых в скалах ячейках. Воздух с визгом распарывали мины ручных минометов и черно-багряные вспышки поднимались над теми скалами, где залегли ханза под командованием Гин-Фана. Те огрызались из автоматными пулями или ярко-белыми, обжигающими взгляд выстрелами, оставляющими в воздухе светящийся пару секунд след. Казалось, что неведомый художник расчерчивает плато ослепляющей взор кистью. Там, куда утыкались огненные ленты, на миг вспыхивало ярко-белое пламя, а об окрестные скалы бились визжащие каменные осколки.
      Воздух рвался от грохота взрывов.
      Солнце стояло в зените, по-летнему раскаляя камни, и короткие тени скал лежали на каменистой земле плато. В этот день на плато поднялись из подземелья души огненных демонов.
      Сегодня был их день…
      …Шата- ханза Ванси Хэнь нервно вертел в руках трубку, истекающую тяжелым дымом ларшавхи. Ему уже не слишком нравилась его идея. Возвращающиеся пешком из тяжелой экспедиции боевики Средней ветви казались такой легкой добычей! Тем более, что все триста километров они подвергались атакам со стороны тех, кто живет в горах.
      Последние несколько дней Ванси Хэнь с удовольствием выслушивал панические сообщения, доносящиеся из телефона, который был настроен на подслушивание переговоров командира экспедиции Средней ветви с базой. Было приятно знать, что дела у экспедиции шли не слишком удачно.
      Хоть и не так плохо, как надеялся он, глава Младшей ветви Черного Древа.
      Поэтому пришлось очень постараться. Ванси Хэнь организовал небольшое нападение на тренировочную базу Средней ветви. Он даже рискнул устроить вылазку к дому самого Син-ханзы. Вылазка была не слишком успешна, но цели достигла. Син-ханза забеспокоился и не разрешил послать в горы навстречу возвращающимся из экспедиции боевикам ни одного отряда поддержки.
      Ванси Хэнь уже праздновал победу. Он собирался перехватить отряд в полусотне километров от города. Вряд ли это принесло бы ему большие материальные доходы, но захватить этих людей означало получить информацию из первых рук.
      Он составил отличный план. Он взял с собой больше двух сотен бойцов и минометы. И тут такая неудача! Отряд Средней ветви оказался вооружен древним оружием и не замедлил пустить его в ход.
      Шата- ханза поднялся из походного кресла, затянулся сладковатым дымом ларшавхи и поднес к глазам бинокль. Его наблюдательный пункт был устроен на небольшой площадке между раздваивающимися вершинами высокой скалы, в трех тысячах шагов позади места засады. Позади и левее.
      Глотнув еще дыма, Шата-ханза почувствовал, что его голова поплыла по жемчужным волнам, а душа обрадовалась и воспарила над местом битвы. Жизнь показалась главе Младшей ветви вовсе не такой плохой. В конце концов, он теперь увидел, каково оно - древнее оружие, попавшее в руки к Син-ханзе Ширай Гомпати.
      Знание это ценно! Еще есть время подумать над тем, как подготовиться и рассеять преимущество Средней ветви. Мало кто может сказать, что знает тайное оружие Ширай Гомпати - ни Старшая ветвь, ни напыщенные дейзаку.
      Он же, Ванси Хэнь, - знает. И это хорошо.
      Опустив бинокль, Ванси Хэнь буркнул:
      - Что скажет мой Левый помощник?
      По камню проскрежетали металлические набойки на ботинках и к Хэню подошел его первый помощник, сорокалетний таку-ханза Джох Бэссе. Он выпустил из носа две струи дыма, и показал трубкой в сторону тройной скалы, торчащей из земли на правом фланге. Скалы явственно напоминали пальцы исполина, который утонул в земле и, в последнем усилии выбраться к свету, вытянул руки над головой. Вытянул - да так и застыл, сдавленный массой окружающего камня.
      Жуткое измышление.
      - Если бы не та группа, что укрылась в расщелинах этой скалы, мы могли бы обойти их справа, - сказал таку-ханза. - Но эти боевики не дадут обойти справа, а слева мы сами не пойдем. Слишком неудобное место. Негде укрыться, придется потратить час или два на дальний обход.
      Он помолчал и добавил:
      - Разделять силы на такое время - опасно.
      В этот миг от тройной скалы громыхнул сразу пяток выстрелов. Одно из пулеметных гнезд Младшей ветви превратилось в яму кипящего камня.
      Ванси Хэнь поморщился и выругался.
      Его помощник, в грохоте очередного взрыва не расслышал, что сказал Шата-ханза и переспросил.
      - Что вы сказали, мой господин? - наклонился он к Ванси Хэню.
      - Я пожелал, чтобы этим отродьям пещерных демонов каменной плитой прищемило их рога.
      Бэссе кивнул. Это было бы неплохо, но…
      - Они слишком удачно зарылись в трещины, мой господин. Нам их оттуда пулеметами не выкурить.
      - Вижу. Надо собрать половину минометов на правом фланге. И путь они обрушат им на голову один из этих каменных пальцев.
      Таку- ханза осмотрел поле боя, прикинул, сколько людей он может отозвать в тыл, и собрать из них группу минометчиков. Получалось не так уж много. Успех был сомнителен…
      - Мы потеряли уже двадцать человек, - осторожно сказал он. - Если потеряем еще два десятка - то у нас могут появиться проблемы в случае нежданного отхода.
      Ванси Хэнь повернулся к нему.
      - Так. Есть что-то, чего я не знаю?
      Таку- ханза кивнул.
      - Они сумели вызвать базу. Наши помехи оказались не настолько непробиваемы, как мы полагали. И теперь…
      Глава Младшей ветви мгновенно взбесился.
      - Вы мне обещали полное молчание в эфире! - заорал он, брызгая слюной.
      Джох Бэссе выпрямился и застыл, не дыша и не моргая, пережидая приступ ярости своего хозяина. В такие моменты главное - не дать господину поводов для продолжения приступа. Через минуту ярость Шата-ханза резко и мгновенно ушла, как уходит глоток воды в пересохшую от жары землю.
      Он спокойно спросил:
      - Так что там с помехами и базой?
      В этот момент сверкающий след протянулся с плато к вершине их скалы. Таку-ханза успел схватить своего господина и отпрыгнуть вглубь небольшой пещеры. Над головой грохнуло и визжащий шквал камней обрушился на площадку.
      Шата- ханза поднялся с каменного пола и с интересом осмотрел изрешеченное в щепки кресло. Пинком сбросив его с площадки, он глубоко затянулся дымом ларшавхи. Медленно оседала клубящаяся в воздухе каменная пыль. Ванси Хэнь выпустил пять колец дыма и произнес:
      - Отзывайте людей. Оставьте десяток на заграждение, остальные пусть отходят. Ни одного раненого или мертвого не оставлять. Убитых - собрать вместе и взорвать. Впрочем, нет… пару мертвецов надо оставить.
      Таку- ханза поклонился.
      - Что-то еще?
      Ванси Хэнь сломал трубку и выбросил вниз ее обломки. Он повернулся к узкому лазу, который вел из пещеры на обратную сторону скалы. Проходя мимо своего первого помощника, он добавил:
      - Да. Не забудьте напоследок махнуть перед носом Средней ветви лисьим хвостом. Должны же они узнать, с кем воевали?
      Джох Бэссе прикрыл на миг глаза.
      Лисий хвост.
      Господин иногда очень поэтичен.
      Через полчаса после того, как стих огонь пулеметов и прекратились разрывы мин, оставшиеся в живых ханза из отряда Средней ветви двинулись вперед. Отряд потерял в бою восьмерых - в основном, в первый момент, когда на них со всех сторон обрушился свинцовый дождь.
      Однако за последние дни им пришлось выдержать несколько тяжелых боев, и даже столь удачно поставленная засада не сумела уничтожить отряд. Люди привыкли ежеминутно ждать нападения. Да, их осталось теперь всего лишь три десятка из шести, когда-то высаженных на озере рядом со старой базой клана Лентер. Но даже три десятка - это хорошее число. Половина. Раньше из пятидесяти оставался едва ли десяток. Удачная экспедиция.
      Обойдя место битвы, ханза обнаружили лишь несколько убитых. Цан-ханза лично осматривал каждого. Марахов ходил вместе с ним - он хотел знать, кто же напал на них в этот раз.
      С того момента, как неделю назад над горами пропали три самолета, высланных к ним, Сагами принял решение прекратить поиски на старой базе, и отправить людей в город пешком. Они шли - и каждый день на них нападали. Каждый день. К счастью - лишь один раз в день. Вряд ли бы они выдержали два или три нападения в один и тот же день.
      Все эти дни на них набрасывались здоровенные, заросшие густой шерстью полулюди-получудовища. Они были вооружены длинными прямыми ножами и легкими автоматами. Цан-ханза определил эти автоматы, как оружие старого типа, которое делали еще несколько сотен лет назад. Возможно - даже до того, как был основан Кинто. Это было простейшее оружие, которое оставалось многие сотни лет неизменным. Серж даже припомнил, что похожие автоматы он когда-то видел - их конструкция была родом чуть ли не с самой Земли.
      Но что странно - чудовища им не пользовались. Они не сделали ни одного выстрела из автомата, предпочитая действовать длинными стальными ножами и здоровенными черными когтями. Взмах лапы - и человек отлетал в сторону со свернутой головой или разодранной грудной клеткой.
      Это были тяжелые дни.
      Теперь Марахов очень хорошо понимал, чего боятся люди Кинто.
      Демоны. Они оказались вовсе не сказочными персонажами, вовсе не фантазией стариков и детей. Это были реальные, настоящие чудовища. Мир перевернулся перед Сержем - ему было необходимо заново вспомнить слова всех, с кем он общался. Приходилось заново понимать этот мир - с самого начала.
      Новая, и такая страшная сила - и он ее не заметил!
      Новые знания не укладывались в голове. Как же так - ведь он провел в лесу целых полтора месяца, и не видел ни одного демона! Он шел две недели - и на дороге ему не попался ни один из них. Не попытался напасть, не оставил даже следа на дороге Сержа.
      Удивительно.
      В эти дни на их отряд нападали едва ли по несколько демонов. Двое-трое. Один раз - четверо. Но этого раза хватило, чтобы отряд сократился на четверть. Двенадцать человек за четверых демонов?
      Не слишком хорошая плата.
      А сегодня… сегодня их расстреливали из тяжелых сдвоенных пулеметов и легких минометов. Кто-то выступил на стороне волосатых чудовищ. Неужели в городе у них есть союзники?
      Как странно.
      Впереди один из людей замахал руками, привлекая внимание цан-ханзы. Потом он подбежал и сообщил - найдено еще одно тело.
      Через пару минут Гин-Фан и Марахов стояли на краю выбитого в каменистой почве плато пулеметного гнезда. Внизу ворочались двое ханза, вытаскивая из-под обломков тело одного из их противников. Наконец они сумели отвалить в сторону камень и через несколько секунд убитый лежал на краю окопа.
      Гин- Фан присел и перевернул тело на спину. Темные волосы, карие глаза. Через все лицо -неглубокий шрам. Лицо перепачкано в глине и пыли. Цан-ханза поднял правую руку мертвеца - на внутренней стороне плеча извивалась строчка темно-оранжевых иероглифов. Он отпустил руку и вздохнул. Оттянув вверх веко левого глаза, Гин-Фан обнаружил там затейливый узор, напоминавший слитые воедино иероглифы.
      Серж решил поинтересоваться:
      - И что означает этот узор?
      Гин- Фан взглянул на него снизу вверх и промолчал. Затем выпрямился и сделал знак, крутанув пальцем в воздухе. Ханза отошли от них на несколько десятков метров. Большинство укрылись в скалах или залегли за камнями, выставив перед собой сагиты.
      Кто знает, может враги не так уж далеко ушли?
      Цан- ханза вдруг со злостью пнул мертвеца. Марахов удивленно поднял брови.
      - Вы спросили, господин Марахов, что это означает? - зло спросил Гин-Фан. - Это означает лишь то, что Танцоры открыто напали на Среднюю ветвь.
      - Танцоры? Этого не может быть, - удивился Серж. - Ведь это же, если я не ошибаюсь, не слишком сильный дейзаку.
      - Вы правы, господин Марахов, - Гин-Фан успокаивался. - И это тем более странно.
      Он помолчал и добавил:
      - Это был хат-гетта. Четвертый ранг, выше моего.
      - И такого большого человека тут бросили? Я не верю.
      Цан- ханза вновь присел к убитому и, завернув его веко, указал на рисунок-татуировку:
      - Это его имя. Я плохо понимаю их рисунки, поэтому могу ошибиться. Его внутреннее имя - Огонь, светящий во тьме, - он пожал плечами. - Или как-то так.
      Марахов присел рядом и внимательно рассмотрел убитого гетта.
      - Странно. Похоже, он убит выстрелом в спину.
      - Недостойные люди! Верно, их храбрость сильно преувеличена. Они пытались бежать и потому… - цан-ханза скривился и махнул рукой.
      Достав из поясного чехла кинжал, Гин-Фан ухватил правую руку убитого и пробормотал:
      - Поддержку с базы нам не обещали. Еще почти полсотни километров до Кинто мы должны дойти сами.
      - И что? - поднял брови Серж.
      Гин- Фан кивнул на тело Танцора:
      - Мы не сможем тащить его по жаре до города. У нас хватит проблем с нашими ранеными. Но мне нужно свидетельство для моего господина.
      Брызнула кровь. Марахов отвернулся.
      Как неприятно.
      К ночи отряд вышел к городу.

      - -
      Посередине большого, ярко освещенного зала стояло резное кресло из черного дерева. Кресло было приподнято на небольшом возвышении размером в десяток татами, и с него три длинных и широких ступени вели вниз, на уровень остальной части зала. Стены зала были занавешены темным шелком, с вытканными по нему серебряными и золотыми узорами. Преобладали золотые - и многие из них были эмблемой Черного Древа ханзаку.
      Узкий полукруглый столик, обхватывал кресло с правой стороны. Его сделали таким, чтобы сидящему в кресле было удобно брать со стола нужные бумаги, или одну из нескольких лежащих на столе трубок телефонов. Большой экран, закрепленный на самом краю стола, сейчас нежно мерцал струящимися по нему цветами лотоса. Чтобы взглянуть на него, было достаточно слегка повернуть голову направо. Очень удобно.
      В кресло только что опустился глава Средней ветви Син-ханза Ширай Гомпати.
      Он довольно улыбался.
      Перед ним склонились в глубоком поклоне его Левый помощник Ник Сагами, и командир только что вернувшейся в город экспедиции цан-ханза Гин-Фан. Син-ханза махнул рукой, и Сагами с Гин-Фаном выпрямились.
      Выслушав короткий доклад цан-ханзы о последних днях экспедиции, Гомпати долго молчал, довольно щурясь и перебирая в руках неровные алмазы своего браслета. Все складывалось удачно. Очень удачно. Его мечты постепенно сбывались одна за другой, и даже этот северянин, в котором он подозревал человека дейзаку, даже он работал на будущее величие Средней ветви.
      Как хорошо.
      Ширай Гомпати бросил на стол сверкнувший в свете ярких ламп браслет и остановил свой взгляд на цан-ханза.
      - По просьбе моей левой руки, господина Сагами, я дарую тебе новый, четвертый ранг. С этого момента ты носишь серебряный шнур кай-ханзы.
      Гин- Фан глубоко поклонился и так застыл.
      Син- ханза благосклонно взглянул на него и спросил:
      - И как вел себя северянин после последнего боя? Что он говорил о тех, кто напал?
      - Мой господин, он протестовал против того, что это Танцоры. Он сомневался - ведь Гетанс так мал! - вновь поклонился Гин-Фан, уже кай-ханза.
      - Гетанс мал, - хмыкнул Гомпати и расхохотался, - почему это все считают Гетанс неопасным лишь потому, что он мал и молод!
      Он вновь расхохотался, откинув назад голову. Сагами молча стоял, ожидая, когда он понадобится главе Средней ветви. Гин-Фан застыл, согнув спину в глубоком поклоне.
      Ширай Гомпати умолк и несколько минут думал, постукивая пальцами по ручкам кресла и изредка похмыкивая.
      - Где сейчас этот северянин? - вдруг повернулся он к Сагами.
      - Немедленно узнаю, мой господин, - поклонился тот.
      Он достал телефон, и что-то прошептал в него. Через минуту пришел ответ. Брови Сагами слегка приподнялись.
      - Господин, он долго ездил по городу, видимо, пытаясь оторваться от наших людей, а теперь направляется на юг.
      - На юг?
      - Да, мой господин.
      - Что у нас на юге?
      Сагами помолчал и твердо сказал:
      - Ничего, мой господин. Кроме аэропорта - ничего. И еще деревни, но вряд ли он…
      Син- ханза вскинул руку. Сагами умолк. Ширай Гомпати задумался на несколько минут. Затем посмотрел на все еще согнутого в поклоне Гин-Фана.
      - Так что, кай-ханза, он не хотел верить, что на вас напали Танцоры?
      - Да, мой господин.
      - И он пытался и тебя в этом убедить?
      - Ах-х-х… да, мой господин, - не совсем уверенно произнес Гин-Фан.
      - Хорошо, ты свободен. Можешь идти.
      Когда дверь за кай-ханза закрылась, Ширай Гомпати встал, и подошел к окну. Он откинул в сторону темные плотные занавеси. Расшитый золотой нитью шелк прошуршал и открыл темное небо с крупными алмазами звезд.
      - Сегодня из Кинто возвращается глава Гетанса.
      Ник Сагами промолчал.
      - Что молчишь, моя левая рука, - усмехнулся Гомпати, глядя на танцующие в небе звезды. - Когда прилетает самолет с господином Титамери?
      - Через половину часа, мой господин.
      - Где через половину часа может оказаться северянин?
      - Возможно, он будет на поле аэропорта "Шоку", мой господин, - спокойно произнес Сагами.
      - "Возможно"… Ты стал осторожен, моя левая рука, в отношении этого северянина. А ведь не так давно ты требовал его смерти, и немедленной смерти! - усмехнулся Син-ханза.
      - Да, мой господин, - поклонился Сагами. - Но он оказался полезен. Очень полезен. Нельзя его терять!
      Син- ханза неопределенно помахал в воздухе правой рукой:
      - Нет людей столь полезных, чтобы они были незаменимы.
      - Да, мой господин, - после некоторой паузы произнес Сагами, - но мы не знаем, кого он представляет в Кинто. Вдруг за ним стоит большая сила? Опасно его убивать.
      Ширай Гомпати резко повернулся от окна и прошипел:
      - Опасно?! Чтобы я более не слышал этого слова! Я не хочу, чтобы этот северянин и глава Гетанса встретились! Мне не нравится то, что может принести нам эта встреча!
      - Господин, мы узнали малую часть того, что знает этот северянин. Он будет нам очень полезен и в будущем - неважно, чей он человек! - Сагами в последний раз попытался убедить Гомпати.
      - Пусть это не слишком тебя беспокоит. У нас есть наши искусники, во главе с Мурамасой, - не ты ли его всегда хвалил? - они узнают все, что нам необходимо.
      Ник Сагами молча поклонился. Его господин столь печально малоразумен. Он интересуется только одним, и более ничем. Поистине, разумный должен трижды открыть глаза своему господину на его ошибки, и, ежели тот не внемлет - с почтением отступить. Трижды разумный после такого найдет себе иного господина.
      Как жаль.
      - Можешь идти, - бросил Син-ханза и отвернулся к окну.
      После того, как за Сагами бесшумно закрылась дверь, в углу комнаты едва заметно колыхнулась занавесь. Тот, кто стоял за ней, напомнил о себе.
      Гомпати раздвинул в стороны створки окна. Холодный ночной воздух затопил комнату свежей волной, заставил трепетать занавеси, дернул свисающие с кресла Син-ханзы золоченые шнуры, прошуршал в разбросанных на столе бумагах.
      Син- ханза несколько минут постукивал сжатой в кулак ладонью по подоконнику из черной сосны. Время неумолимо шло, бежало, летело… Мчалось, подгоняя его к решению. Он явственно ощущал, как исчезает на жарком солнце жизни роса оставшихся в его распоряжении минут. Пора. Надо решаться. Он долго ждал этого момента -неужели он отступит сейчас?
      Тем более, что завтра Мурамаса обещал представить ему нечто замечательное. Это могло быть только одно… Гаки-о-Моро!
      Глава Средней ветви, не оборачиваясь, жестко произнес:
      - Ты слышал наш разговор. Им нельзя позволить встретиться.
      Занавесь в углу чуть колыхнулась, затем тихо пискнул телефон.
      Алмазное колесо провернулось.
      Оно обрушилось давящей тяжестью на судьбы сотен людей. Чуть позже волны, поднятые его падением, захлестнут Кинто. А за ним - остальной мир. Распространяясь во времени и пространстве, они достигнут дальних уголков Вселенной.
      Впрочем, был ли выбор?
      Был. И каждый поступил так, как хотел.
      - -
      Над миром сиял яркий диск луны, еще не обгрызенный Небесной мышью.
      Под его светом бесконечной чешуйчатой броней, блистающей начищенным серебром, раскинулось море. Казалось, будто обнимает оно весь мир, и нет ничего кроме него, кроме этого живого, неостановимого в своем движении доспеха. Но вот впереди из моря поднялись темные громады гор, затем разгорелись огни города, и самолет пошел на снижение, закладывая широкий разворот направо.
      Скатывающиеся с гор потоки холодного воздуха у кромки моря сталкивались с теплым воздухом, создавая воздушные ямы и завихрения. Изредка самолет довольно сильно потряхивало. В такие моменты пассажиры преувеличенно сильно раскрывали глаза и улыбались друг другу. Все возвращались из далекого путешествия на северный материк, и впереди уже мерцали огни родного Кинто.
      Из ста сорока пассажиров роскошного "Цветка ветра" лишь четверо-пятеро были таревцами. Остальные - своеобычные путешественники из Кинто. Крупные торговцы и их помощники, директора торговых домов и производств, пара больших чиновников из городского хозяйства, десяток студентов. Тихо смеялись и перешептывались десятка два детей, отправленных богатыми родителями к двенадцатилетию в Ла-Тарев. Они негромко хихикали, пока сидящие рядом в креслах сопровождавшие их родственники и учителей сладко спали, устав за время путешествия от детей. В иных креслах спали и люди достойного упоминания возраста, решившие перед своим канджао, наконец, увидеть вторую половину мира. Иногда мелькали лица и людей других занятий, возможно контрабандистов, или охранников уважаемых людей.
      Было в самолете и несколько семей с детьми. Родители решили совместить поездку по делам с показом детям другой стороны человеческого мира - города этих загадочных северян.
      Одна из этих семей сидела с правой стороны самолета, ближе к хвосту, там, где располагались места для наиболее уважаемых пассажиров. Отец, мать и дочь, одетые в основном по современной моде, лишь мужчина накинул поверх современной рубашки традиционный кинну. Они довольно оживленно разговаривали в течение всего полета, вспоминая о чудесах и необычности Ла-Тарева.
      И все это время за ними пристально наблюдал острый зрачок камеры, а микрофон ловил тонким слухом каждое слово. И тот и другой были подключены к бортовой информационной сети, но не пилоты слушали и смотрели на пассажиров. О, нет!
      Далеко впереди, почти у самого выхода в кресле полулежал человек с малоприметным лицом. Это был невысокий сухой человек, одетый в строгую, но с рассчитанной долей роскоши, одежду преуспевающего торговца. Именно он внимательно слушал разговор этой семьи. Камера передавала изображение на крохотный экран у его правого глаза. Веко ужасно чесалось, но человек не позволял себе надолго убирать камеру. Он вздохнул и пошевелился в кресле. Некий предмет в его левом кармане зацепился за подлокотник кресла и щелкнул.
      Человек застыл. Холодный пот щедро окропил его лицо и шею. Он осторожно подвинулся и ухватился рукой за карман. Там лежало нечто, при неудачном применении способное прервать жизни не только тех, за кем он наблюдал, но и его самого.
      Шпион и убийца устроился в кресле удобнее, отодвинулся к правой стороне и вновь принялся наблюдать за семьей.
      Двенадцатилетняя девочка, быстроглазая и темноволосая, отодвинулась от иллюминатора. Она потянула к себе широкий рукав матери, - там, за окном, так красиво! Мать улыбнулась ей и мягко погладила ее по волосам. Ее разговор с мужем прекратился, но тот не обиделся. Сегодня можно. Пусть девочка побудет последние дни в полной свободе, ведь завтра ей к строгим учителям. Он прервался на полуслове и тоже улыбнулся девочке.
      Это был Великий Генту господин Хонами Титамери.
      - Жаль, что Вэнзей с нами не поехал, - слегка сморщила нос Орики. - Он так многого не увидел.
      - Ничего, ты же купила ему такую кучу подарков, - улыбнулась госпожа Асэтодзин. - Еще немного и самолет бы просто не взлетел!
      - Я разрешу вам обоим слетать в Ла-Тарев чуть позже, - тихо проговорил господин Титамери, слегка склонясь к дочери. - Только пусть это будет сюрпризом.
      - Хорошо! - обрадовано округлила глаза девочка. - А когда этот сюрприз перестанет быть тайной?
      Глава Гетанса задумался, затем сказал:
      - Я полагаю - через три-четыре месяца. К тому времени наши срочные дела в Кинто закончатся, и вы сможете слетать в Ла-Тарев.
      Девочка явно обрадовалась.
      - Мне говорили, что на южном побережье северяне устроили удивительный водный парк! Можно мы слетаем и туда?
      - Обязательно, - кивнул ее отец. - И не только туда.
      Он поцеловал руку жене.
      - А мы, с госпожой Асэтодзин, в это время отправимся отдыхать на север Имаросса. Там всегда холодно, и в горах устроены просто поразительно интересные снежные курорты. Потом встретимся в Ла-Тареве и расскажем друг другу, как отдохнули.
      Орики вдруг погрустнела.
      - А кого вы с нами пошлете? Наверное, моего Учителя, господина Мун Ена? Он такой противный зануда.
      - Орики! - строго сказала госпожа Асэтодзин. - Твой учитель - уважаемый человек, нельзя так о нем говорить.
      Девочка скорчила гримасу.
      - Все равно он противный и…
      Подслушивающий их человек выключил шпионский аппарат и отодвинул от глаза маленький экран. Этот крохотный экран за последний десяток часов надоел ему до самых последних демонов. Он довольно удачно расположил следящий глаз и микрофон в спинках кресел, прямо перед креслами семьи Великого Генту и теперь беспрерывно слушал их разговоры. За время полета он собирался выведать планы главы Гетанса и его жены.