- -
      Звезды закрыла тень. Чье-то крыло мягко мазнуло яркую луну.
      Ночной охотник летел над самыми верхушками деревьев, чуть накреняясь на крыло всякий раз, когда облетал вымахавшие выше собратьев дубы-великаны. Голова чутко отслеживала подозрительное движение - там, впереди. Глаза во тьме мерцали желтым, - добыча не уйдет!
      Но шорох и движение впереди вдруг исчезли. Филин круто развернулся в воздухе и направился к ближайшему дереву. Слегка взмахнул широкими крыльями, тормозя. Вцепившись кривыми когтями в крепкую ветку вблизи ствола, он оглядывался по сторонам, медленно складывая крылья.
      Резко щелкнула тетива и короткий стальной болт вонзился в ствол дерева, пришпилив к нему одно из маховых перьев. Филин дернулся раз, другой и сорвался с ветви. Короткий взблеск глаз - и птица пропала в чаще. Филин был стар и хорошо понимал, что и охотник может стать добычей.
      Второй болт припоздал.
      Приглушенный удар. Сквозь листья на землю посыпались мелкие кусочки коры.
      Стрелявший злобно помянул всех предков демона неудачи и опустил арбалет. Затем потер щеку и отбросил с лица коробку ночного прицела. Едва слышно щелкнуло - из магазина вышел очередной болт и улегся на жесткое ложе. С тихим шипением механизм арбалета натянул тетиву.
      Стоявший рядом старший охранник рыкнул нечто невнятное и засмеялся.
      - С тебя двадцать пять сэгнату. Я же сказал тебе - этого старого дьявола так просто не подстрелить, - хмыкнул он.
      - Я почти попал!
      - Да, а я почти проиграл. Но твои сэгнату теперь мои, вернемся в казарму - отсчитаешь.
      Они стояли на широкой и высокой бетонной стене. Пожалуй, это была не стена - нет! - это было целое укрепление. Четыре человеческих роста высоты, острые металлические шипы у подножия и с внешней стороны - высокий, в почти рост человека бортик с узкими бойницами. Эта стена окружала весь дом на расстоянии в пятьдесят шагов.
      Немаленький дом - тут жил глава Средней ветви Черного Древа, Син-ханза Ширай Гомпати.
      Великая честь - охранять Син-ханзу! Большая честь - и немалая опасность. У великих людей всегда великие враги. Вот и у Ширай Гомпати были враги - все семь дейзаку, вот уже тысячу лет совместно управляющих Кинто. За все двести лет, прошедшие с тех пор, как решительные люди, недовольные правлением дейзаку, объединились и создали Черное Древо, дейзаку так и не осмелились напасть. Но охрана была всегда готова вступить в смертельную схватку за хозяина.
      А пока… пока охранники охотились на филинов. Они были отличными стрелками - это знали все! Но охота редко была удачной. Редко, очень редко.
      Как невероятно.
      Вдруг оба охранника насторожились и поспешно разошлись в стороны. Им было поручено охранять ворота. Серьезное задание - серьезное наказание тем, кто провинится. Их товарищи по всему периметру стены тоже встревожились. Теперь все слышали, как где-то далеко гудели мощные моторы.
      Кто- то едет -еле слышное порыкивание двигателей далеко разносилось в ночи. Старший охранник прислушался, шевеля губами и отстукивая пальцем ритм моторов по шершавому бетону стены.
      Не менее пяти машин.
      Младший охранник забросил за спину арбалет и вытащил из кобуры тяжелый длинноствольный пистолет. В этот миг ухе старшего охранника пискнуло. Начальник охраны прокашлялся, - вот ведь демонова пожива! пьет лойкэ на вахте, - и прохрипел:
      - Это господин. Охрана ворот, смотрите ястребами! Чтобы ни одна мышь, ни один кролик не прошмыгнул в ворота за машинами хозяина.
      Охранники поспешно опустили на глаза коробки ночных прицелов. Все знали, насколько суров хозяин к недостойному несению охраны его загородного дома.
      Пять длинных темных силуэтов остановились перед воротами. Миг - и толстая стальная плита тяжко и медленно поползла вверх, почти неслышно поскрипывая роликами и пощелкивая датчиками движения. Затем загудели двигатели, и в открывшийся проем въехали машины. Когда последняя из них миновала створ ворот, стальной заслон резко опустился, закрывая путь снаружи. Все было нормально - охрана внимательно обшаривала окружающие дорогу кусты лучами ночных прицелов. Никто не проскользнул вслед за машинами.
      Машины остановились. Личный телохранитель Син-ханзы открыл тяжелую дверь бронированного "Шандая". Медленно, с грацией хищного зверя глава Средней ветви покинул машину.
      Это был высокий человек, почти в два метра ростом, сильный и крепкий. Черные, как сама ночь волосы и столь же темные глаза говорили о чистоте южной крови. На плечах не бугрились мускулы, но мало кто смог бы вырваться из стальной хватки этих рук. Ширай Гомпати ненавидел отпускать свою добычу.
      Из- за своего роста Син-ханза был слишком медленным в движениях и знал это. Ему не быть мастером боевого танца, как отцу, ему не стать великим убийцей, каким был дед. Что ж! Он уважал предков, но ветры времени унесли пыль прошлого. Син-ханза нашел свой путь на вершину власти и он его пройдет. Его личная дорога вела так высоко, как не взбирался ни один из его предков. Сейчас он уже стал главой Средней ветви и это не конец его пути!
      Ширай Гомпати огляделся вокруг и довольно усмехнулся - его охранники хорошо выучили недавний урок. В ночном прицеле он едва мог заметить на стенах одного-двух охранников. Остальные четыре десятка - как растворились на сером бетоне. А если он со двора не видит охранников, то враги снаружи их точно не увидят.
      Хорошо. Достойно встречают господина. Он даже не будет наказывать тех двух, которых еще издали заметил на стене у ворот.
      Молча кивнув, он отбросил с лица ночную полумаску и взошел по ступеням. Один из телохранителей - "темных котов" - распахнул перед ним дверь дома. Син-ханза слегка прищурился. После ночной тьмы даже полутемная внутренняя комната казалась слишком ярко освещенной. Вслед за ним по ступеням поднялись и четыре его телохранителя.
      У всех на лице пристегнуты маски прицелов. Ширай Гомпати всегда в опасности! Даже дома, даже в горячем бассейне с любимыми женами. Телохранители в это свято верили, так же как в то, что у демона южного ветра четыре крыла. Впрочем, охранять хозяина, когда он купается с женами в бассейне, их не допускали.
      Как жаль.
      Гомпати шел длинными, уже ярко освещенными коридорами. Его черные глаза горели, он чувствовал - сегодня особенный день. Особенная ночь! Его доверенный помощник не стал бы вызывать хозяина по мелочам. Что-то случилось - и Гомпати явственно чувствовал в воздухе запах будущей крови.
      Возможно, что эти ученые, которым он столь щедро платит, сумели разобраться с… он даже чуть приостановился в нерешительности.
      Но нет! Он не боится оружия Древних! Это только его наследство - только его! Только он, Син-ханза Ширай Гомпати, только Средняя ветвь будет править Кинто.
      Глава Средней ветви быстро шагал, упиваясь мечтами. Шелковый черный плащ со знаком его достоинства, - золотой пластиной Средней ветви Древа, - развевался за спиной. Плащ не спасал от ночной прохлады и был неудобен днем - но что ему до того?
      Он потерпит.
      Скоро ханзаку станут правителями города. Пора приучать жителей к виду черного зигзага на сверкающем золоте. Красивый новый герб будет у Кинто. Он остановился, поднял голову и засмеялся.
      Гомпати любил все красивое.
      "Темные коты" почтительно ожидали, пока хозяин досмеется. Вот он умолк и шагнул на первую ступень лестницы, ведущий в подземные этажи дома.
      Син- ханза спустился по лестнице на два этажа под землю. У дверей комнаты обсуждений ожидал его помощник, таку-ханза Ник Сагами. Он низко поклонился господину и теперь ожидал, почтительно сложив руки перед собой. Ширай Гомпати остановился и в который раз осмотрел первого помощника.
      Удивительное тело досталось тому в наследство от родителей. Среднего роста, среднего телосложения. Карие глаза, один светлее, другой - почти черный. Темные волосы, лишь справа, ближе затылку, в его волосах виднелась светлая прядь. Необычно. Для Кинто - невероятно.
      Его отцом был таревец, некогда решивший уйти от холодных зим Имаросса к горячим ветрам и яростным ливням Чантэ. Он покинул родной город, переплыл океан на большом катере, и основал в Кинто механическую мастерскую - таревцы славились хорошим знанием механики. Через пять лет он был владельцем трех мастерских, через семь - взял жену из известной семьи и принял ее фамилию.
      Так делали. Редко.
      Еще через год родился сын. И вот теперь этот сын, Ник Сагами, стал левой рукой Син-ханза Средней ветви Черного Древа. Левой. Ближней к сердцу. Странной рукой. Иногда сам Ширай Гомпати не мог сказать, что движет его помощником. В том боролись два великих первоначала судьбы, и ни одно не смогло победить. Но так было еще интереснее - чем труднее путь, тем привлекательнее цель.
      Ширай Гомпати любил красивое.
      Син- ханза вошел в распахнутую перед ним дверь. В большой комнате для обсуждений был всего один шестиугольный стол с несколькими креслами вокруг. Комната выглядела пустой, но Гомпати никогда не приглашал на разговор много людей. Телохранители закрыли дверь и встали снаружи по обеим ее сторонам.
      Глава Средней ветви выбрал себе кресло, - он всегда садился на разные кресла за этим столом, - и медленно улыбнулся Сагами:
      - Было что-то важное, что-то, что потребовало моего ночного приезда?
      Ник Сагами равнодушно пожал плечами. Затем кивнул.
      Кого- нибудь иного Син-ханза давно приказал бы удушить шелковым шнурком и отдать тело прибрежным демонам. Но -не Сагами. Тот был таков, каков был: не замечал давления обстоятельств, не боялся угроз людей. Внутри него кипел огненный котел страстей - и что было ему до внешнего мира? И еще - он был полезен.
      Поэтому Ширай Гомпати произнес еще раз:
      - Так что же стало причиной столь срочного моего приезда?
      Глаза Ника Сагами блеснули.
      - Опасность. Мой господин - я чувствую опасность.
      - Да?
      - Две ночи назад в деревушке неподалеку от города видели большой быстроходный катер из Ла-Тарева. Это судно не приходило в город - наши люди проверили в Порту.
      - Ты можешь сказать что-то, что мне еще неизвестно?
      - Да. - Сагами надолго умолк. - В городе появился таревец. Необычный таревец.
      Син- ханза снял с левой руки браслет в виде четок из неровно ограненных алмазов. Камни напоминали крохотные пирамиды и прикосновения к ним дарили Гомпати спокойствие. Син-ханза положил браслет перед собой и пальцы его правой руки немедленно принялись ласкать драгоценные камни.
      Сагами продолжил:
      - Этот таревец - это не простой странник или турист. Он слишком богат. У него с собой несколько сотен палладиевых монет.
      Гомпати заинтересовался. Палладиевые монеты? Любопытно.
      - Это все?
      - Нет. Он пришел со стороны гор. Он прошел через Плато сушеной рыбы - и это странно!
      - Это весьма странно, - поднял глаза от алмазных четок Гомпати. - Если это правда.
      - Это правда. Я проверил. Он прошел через плато, через которое можно пройти только зимой! А весной, летом и осенью… вы сами знаете.
      Глава Средней ветви наклонил голову. Воистину удивительно - если это правда.
      - Зачем он прошел через это плато? Ведь он мог пройти и через деревни, и через рисовые поля на склонах у моря?
      - Я полагаю, - медленно произнес Сагами, - он что-то спрятал в скалах на плато. И что шел он не один - его наверняка сопровождали охранники. Не мог он в одиночку пройти там весной.
      Син- ханза задумался. Пожалуй, он бы рискнул полусотней бойцов, если бы дело стоило того. Больший отряд слишком хорошо заметен. А меньший… меньший просто исчезнет на плато, как пропадали такие отряды не раз. Он бы рискнул.
      Из полусотни вернется десяток - но что, если дело того стоит?
      Гомпати покачал в руке алмазные четки и осторожно уронил их на мореный дуб стола. Радужные лучи метнулись по темному дереву. Син-ханза указал Сагами на кресло через стол от себя. Тот осторожно сел. Затем вновь встал. Гомпати пришла в голову мысль, что его столь невозмутимый обычно помощник ныне совершенно не похож на себя. Что же такого он видит опасного в таревце?
      - Значит, ты полагаешь, что он оставил на плато нечто важное. Нечто очень ценное. Оружие?
      - Мой господин, что иное стоит такого риска и жертв? Тот океанский катер был не только быстр, но и просторен. Полусотня хорошо обученных бойцов вполне могла на нем поместиться.
      Син- ханза удовлетворенно кивнул головой. Иногда Ник Сагами почти угадывал его мысли. Полезная способность. И очень опасная.
      Однако Сагами ему пока нужен.
      - Что-то еще?
      - Да, мой господин. Монеты. Это древние монеты - он расплатился одной монетой в трактире "Ван-ван". На металле были явственные надписи древних. И в трактире тут же появился некий офицер одного из дейзаку. Из Шангаса при Водоеме.
      - Имя?
      - Янни Хокансякэ, сен-шангер.
      Син- ханза покатал на языке имя сен-шангера. Сила… Да. Сила и уверенность.
      - Ты полагаешь, что между этим таревцем и Шангасом есть связь? И монета оказалась неким знаком?
      - Вы сами это произнесли, мой господин, - стоящий перед Гомпати первый помощник низко поклонился.
      - Слишком сложно. И где здесь опасность для нас? Этот таревец и шангер? Это нестрашно. Мы давно знаем о хороших отношениях между дейзаку и хозяевами Ла-Тарева. Оружие? Какое оружие может противостоять… - тут глава Средней ветви понизил голос, - противостоять нашему? Древней силе, наследию предков…
      Ширай Гомпати понял, что говорит почти шепотом и нахмурился. Он боится? Его страшат призраки прошлого? Здесь, в его владениях?
      Как глупо!
      Он возвысил голос.
      - Ничто не может противостоять оружию предков! Ничто. Даже то, что могли изобрести эти хитроумные таревцы.
      Сагами поклонился.
      - Несомненно, это так, мой господин. Но открытый союз между дейзаку и таревцами принесет много беспокойства. Он даже может сорвать нашу работу по… - Ник Сагами запнулся, -…по овладению древней силой и знаниями.
      Ширай Гомпати откинулся на удивительно неудобную спинку кресла. Надо будет заменить тут всю мебель, подумал он с раздражением. Чтобы какой-то кусок дерева мешал его раздумьям? Он свел пальцы вместе и постарался успокоиться.
      Гневаться на мертвое дерево?
      Как недостойно.
      Сагами боится союза таревцев и шангеров? Что-то в этом есть. Его помощник не склонен беспокоиться по мелочам. Хотя сам Син-ханза, - все темные демоны свидетели, - не видел ничего опасного.
      Не видел - и пусть небо падет на землю!
      - Мой господин, я опасаюсь этого таревца. Он странный. Он очень странный. Я часто видел северян в доме моего отца. Я много раз был в Ла-Тареве. Этот человек иной. Он несет опасность нашему делу, - прошипел Сагами.
      Ширай Гомпати раздраженно махнул рукой. Но Ник Сагами не умолкал:
      - Его монеты не просто очень редки и драгоценны. Они почти наверняка найдены в заброшенных городах! Вероятно - на северном материке. На Имароссе зима стоит дольше, чем у нас и таревцы вполне могли добраться до развалин некоторых городов. А, возможно, они были откопаны в мертвых городах неподалеку он нашего города, Кинто. И это еще более опасно…
      Глава Средней ветви Черного Древа внимательно слушал Сагами. Его помощник поистине неоценим - но вряд ли сам осознает это. Не в том его ценность, что он исполнителен и предан. И не в том, что он часто угадывает мысли хозяина до того, как тот сам их осознает.
      Он драгоценен иным. Иногда его слова указывали на странные возможности, на удивительные пути и необычных людей. Сын Севера и Юга, Ник Сагами горел странным светом, освещавшим иногда те тропы и возможности, о которых никогда бы не вспомнил житель Кинто.
      Да, он был ценен. Но нельзя давать ему этого понять. Син-ханза поднял палец и Сагами умолк.
      - Я принял во внимание твои опасения, моя Левая рука. Мы отправим шпионов наблюдать за таревцем.
      Сагами поклонился. Гомпати надел на руку браслет и полюбовался игрой света на камнях.
      - Но таревец не единственная наша проблема. Как успехи твоего искусника, Мурамасы?
      Сагами помедлил. Его господин прав, таревец - не единственная проблема. Даже не главная. Он постарался изгнать из мыслей странные предчувствия, касающиеся прибытия в Кинто этого человека.
      Вначале - дела начатые уже давно. Таревец потом.
      - Мой господин, Мурамаса воистину великий механик и ученый. Он близок к успеху. За пять лет почти познать тайны предков - это невероятно. Ему необходимо еще три или четыре сезона и он завершит работу. Скоро тайна Гаки-о-Моро будет в ваших руках!
      Син- ханза Гомпати медленно улыбнулся.
      Будущее было прекрасно. Внутренним взором он почти видел его - будущее было просто ослепительным. Он, Ширай Гомпати, владеет городом. И в руках его - Власть. Власть, данная ему не жителями Кинто, не другими ханзаку - Младшей и Старшей ветвью Черного Древа.
      Да! Власть он получит от полубогов - от великих древних предков! Только от них он примет эту власть.
      Нет! Он сам возьмет ее, узнав тайну Гаки-о-Моро. И тогда никто не посмеет напомнить ему о прапрадеде, - его тоже звали Ширай Гомпати, - который грабил и убивал на улицах Кинто ночных прохожих.
      Никто. Это будет так.
      Как хорошо.

      - -
      Поворот левой руки. Взмах и удар правой ногой. Голова смотрит прямо. Еще взмах рукой - правой. И - серия прыжков, при этом тело всегда вертикально, а руки медленно движутся перед грудью. Защищают сердце и живот, и плывут, медленно плывут в воздухе…
      Яростные движения ног и медленное, сонное сплетение рук.
      Прыжок!
      Мальчик подпрыгнул еще раз. Он дважды перевернулся в воздухе, оттолкнулся напряженными ногами от пола и крутнулся в обратном прыжке.
      Он упал на шпагат и прогнулся на спину. Руки ласкают воздух, медленно перебирая невидимые струны. Пальцы рук чуть дрожат от напряжения - час Танца отнимает энергию целой недели обычной жизни.
      Но он еще не устал. Нет, еще нет! Отец не увидит этого!
      Мальчик превратился в ураган. И этот вихрь запел без слов, рисуя узор хризантемы на полу Танцевального зала. Светящиеся в полутьме алые ногти рук и ног вновь и вновь сплетали рубиновый паутинный кокон вокруг тела. На мгновение вихрь превратился в бешеный ураган. Крепкое тело мальчика оделось в сверкающую огненную броню.
      Затем резкий удар - и все стихло. Мальчик неподвижно стоял с поднятыми вверх руками. А вокруг падали обломки стальных доспехов, которые перед Танцем были надеты на манекены.
      Госпожа Асэтодзин медленно прикрыла плотную занавесь над балконом, устроенным под самым потолком зала. Таких балконов было восемь, и их обычно занимали важные гости и близкие друзья, приглашаемые на праздники и церемонии Гетанса поклонников Танца.
      - У нас растет достойный сын, господин Титамери, - улыбнулась госпожа Асэтодзин.
      - У нас вырос хороший сын, госпожа Асэтодзин, - медленно кивнул глава Гетанса поклонников Танца.
      Он встал с кресла и, сложив руки перед грудью, поклонился жене.
      - Я благодарен вам, госпожа, что вы подарили мне этого мальчика.
      Госпожа Асэтодзин опустилась на колени перед мужем, обняла его ноги и прижалась к ним щекой. Затем подняла голову и взглянула ему в лицо
      - Я признательна вам, господин Хонами Титамери, что вы двадцать лет назад уговорили меня стать вашей женой…
      Великий Генту поднял с колен жену и прижал к себе. Она была высока - ростом почти с него. Титамери вдохнул знакомый запах волос жены, и сердце его сжалось. Ведь тогда, два десятка лет назад, он мог бы ошибиться и пропустить свое счастье…
      Он осторожно погладил ее по волосам и поцеловал.
      Минуту спустя на балконе никого не было. Великий Генту и его жена покинули наблюдательный балкон Танцевального зала.
      Все это время мальчик стоял не шелохнувшись. Затем медленно расслабился.
      Он все слышал, и знал, что отец и мать знают, что он слышит. Теперь они ушли и он мог отдохнуть. Его уважаемые родители знали, что в тринадцать лет он не сможет пройти Танец еще раз, как того требовала традиция возведения в наследники. Но… ему еще тринадцать лет, но он начал бы Танец второй раз, если бы того захотел отец или мать. Но они ушли и позволили ему отдохнуть.
      Юный Танцор медленно вышел из зала. Вначале горячая ванна, а затем дюжина часов сна. Или две дюжины…
      Глаза его уже слипались.
      По длинному переходу он добрел до душевой. Включив почти обжигающий кипяток, мальчик лег на стоящий посредине душевой комнаты мраморный стол и четверть часа наслаждался бьющими сверху струями. Он лежал на спине и смотрел на потолок, где мраморная мозаика изображала десяток сцен из великого прошлого дейзаку Танцоров.
      Сын Великого Генту опустил глаза, расслабился и постарался освободить голову от всех мыслей. Добившись, чтобы в голове воцарилась пустота, в которой медленно плавали редкие и сонные мысли, мальчик вновь взглянул вверх. Под потолком стлался пар, его клубы складывался в неясные фигуры.
      Вот белый еж, а вот - куст ишивики, вот серый демон Они в тигровой шкуре, а вот сам Агатовый Дракон! Чуть левее в клубах пара довольно улыбалась Кошка Хинши, медленно изгибаясь в кошачьем Танце. Сегодня он увидел даже третью Сущность, Господина Лянми! Сын Великого Генту был готов поклясться - это был именно он!
      Мальчик улыбнулся. Такое удивительное развлечение - и он сам его придумал. Он переполнился гордостью. И как всегда - на этом его голова вновь наполнилась мыслями. Пар опять превратился в плотную белесую завесу. Дракон Тао-Рин растворился в нем - как и не было. Кошка Хинши махнула хвостом и исчезла. И лишь слегка насмешливая улыбка Господина держалась дольше всего.
      Может быть это знамение?
      Как необычно!
      Мальчик перевернулся на живот, подставляя спину горячим струям. Затем на пять минут окунулся в холодную воду большой ванны, - почти бассейна, - и вышел из душа.
      Полотенце выпало из его рук. В комнате рядом с душевой сидел его отец.
      Господин Титамери расположился на мраморной скамейке, откинув голову на стену комнаты и закрыв глаза. Казалось, что он спал, но мальчик видел - это не так. Глаза отца открылись и в них блеснул веселый огонек. Он смотрел на растерянного сына и улыбался.
      Мальчик пришел в себя, поклонился и сказал:
      - Прошу простить, отец, что заставил ждать. Я не знал, что вы здесь.
      Великий Генту улыбнулся и сказал:
      - Вэнзей, я жду тебя через четверть часа в моем кабинете.
      Потрепав сына по голове, он вышел в коридор.
      Пока мальчик поспешно вытирался большим полотенцем из жестких льняных нитей, он напряженно думал - что могло случиться? Танец? Но он хорошо провел Танец - и отец был им доволен.
      Он сам так сказал матери!
      Что же еще? Ритуал Наследника? Нет, не может быть. Этот обряд в Гетансе поклонников Танца проводят, когда сыну Великого Генту исполняется полторы дюжины лет. Были исключения - когда Наследника объявляли и в пятнадцать, и даже в четырнадцать лет.
      Но то были страшные годы! Годы, которые остались в прошлом. Сотни лет назад. Нет, все не то.