Александр Филиппович ПЛОНСКИЙ
      ВСЁ ДЛЯ СЧАСТЬЯ
      Фантастический рассказ
      - Вы задумывались, Луи, над тем, что было бы с вами, если бы ваша матушка вышла замуж не за вашего отца, а за другого человека? - спросил Милютин.
      - Какое смешное слово "ма-туш-ка", и очень милое, - восхитился Леверрье. - У вас, русских...
      - Так все же, задумывались?
      - Нет, - чистосердечно признался Леверрье. - Но, полагаю, ничего особенного. Просто у меня был бы другой отец.
      - И передо мной оказался бы не симпатичный, полный и, увы, успевший облысеть холостяк ниже среднего роста, а долговязый, рыжий, отталкивающей внешности многодетный отец семейства. К тому же тощий.
      Леверрье обиженно фыркнул:
      - Это скорее ваш портрет, Милютин!
      - Польщен. Но я не рыж и не многодетен. А жаль, тогда бы хоть чем-нибудь выделялся среди современников.
      - Сейчас вы скажете, что Мальтус ошибся и демографический взрыв нам не угрожает.
      - Вы, как всегда, проницательны, - одобрил Милютин. - Но я не думал ни о Мальтусе, ни о мальтузианстве. Имел в виду совсем другое.
      - И что именно?
      - Вы, Луи, сплошное нагромождение случайностей!
      - Ну, знаете...
      - Не серчайте. Это относится к любому человеку. Единственная наша закономерность - генетический код. Остальное чистой воды случайность. Не обольщайтесь, Луи. Тысяча против одного, что у вас не было бы другого отца. Потому что не было бы вас самого. В старину на ярмарках судьбу предсказывали... попугаи. Природа представляется мне таким попугаем. Она вытаскивает разноцветные билетики из шляпы старого шарманщика - бога.
      Леверрье торжествующе засмеялся:
      - Вот вы и попались, Милютин. Выдаете себя за атеиста, а сами...
      - Не придирайтесь к словам, Луи. Я сказал "бог", подразумевая всемогущую случайность. Но дело не в этом. Самое любопытное, что большинство билетиков пустые. Вам повезло: достался билетик с предсказанием. Один из тысячи.
      - Вы сегодня в мистическом настроении, Милютин. И, представьте, я догадываюсь, чем оно вызвано.
      - Вашей интуиции можно позавидовать!
      - У вас творческая неудача. Зашли в тупик или опровергли самого себя. Помните ваш неудачный опыт с внушением?
      - Что-то не припоминаю...
      - Когда вы пытались с моей помощью зажечь несуществующую лампочку. Подумать только, какие нелепые задумки втемяшиваются иногда в вашу голову!
      Милютин покаянно склонился:
      - Вы тысячу раз правы, Луи.
      - Вот видите!
      - Но сегодня по счету тысяча первый.
      - Значит...
      - На сей раз у меня творческая удача. Самая неудачная из удач!
      - С вами не соскучишься, Милютин, - разочарованно проговорил Леверрье. - И что же вы такого придумали?
      - Как инженер, Луи, вы знакомы с понятием флуктуаций...
      - Еще бы! Микроскопические скачки тока, шумы радиоприемников...
      - Словом, те же случайные процессы. И человеческая жизнь это не более чем цепь флуктуаций.
      - Решительно не согласен! - запротестовал Леверрье. - Вы исключаете детерминированное начало, роль самого человека в становлении своей судьбы. Наконец, воспитательную функцию общества!
      - И вот ваш детерминированный и воспитанный человек вышел подышать свежим воздухом, а ему на голову упал никем не предусмотренный метеорит!
      - Явление столь редкое, что его вероятностью можно пренебречь.
      - Тогда кирпич с крыши... Ну, пусть просто поскользнулся и сломал ногу.
      - Или случайно стал астронавтом, о чем мечтал с детства, случайно построил дом, вылечил больного, прочитал лекцию? Случайно шагнул в огонь, чтобы спасти ребенка? Это все та же цепь флуктуаций?
      - Примите мою капитуляцию, - торжественно сказал Милютин. - По правде, я просто хотел немного вас подразнить. И, кажется, переборщил. Но не станете же вы отрицать, что человеческая жизнь проходит на фоне флуктуаций и что судьба человека зависит от них?
      - Не стану, - великодушно подтвердил Леверрье. - И вы считаете этот тривиальный вывод своей творческой удачей? Ничего нового в философские категории необходимости и случайности уже не внести.
      - Даже случайно? - пошутил Милютин.
      - Помните классическое определение: "Где на поверхности происходит игра случая, там сама эта случайность всегда оказывается подчиненной внутренним скрытым законам. Все дело лишь в том, чтобы открыть эти законы"?
      - У вас завидная память, Луи, - отметил Милютин. - Так вот, я как раз и открыл их. Более того, мне удалось избавить необходимость от ее непременной спутницы - случайности.
      - Вы здоровы, Милютин? - осведомился Леверрье. - Разве вам не известно, что необходимость и случайность - диалектические противоположности, взаимно связанные, взаимопроникающие и не способные существовать друг без друга? Диалектический материализм...
      - Не упоминайте его имени всуе, - строго сказал Милютин. - Для меня это основа основ!
      - Тогда в чем же дело?
      - Вы прямолинейны, Луи. Категоричность во всем, таков уж ваш характер. Черное для вас всегда черное, а белое...
      - Всегда белое, хотите сказать? Да, я не признаю компромиссов!
      - А в науке очень многое, если не все, зиждется на компромиссах. Мы принципиально не можем постичь абсолютную истину и все же стремимся приблизиться к ней, это ли не компромисс? Корпускулярная теория света, созданная Ньютоном, и волновая теория Френеля смертельно враждовали. Казалось, все в них противоречит друг другу. Но вот возникла новая, квантовая теория и примирила кровных врагов. Что такое квант света? И частица, и волна, говорим мы. Но это - типичный компромисс, потому что на самом деле квант не частица и не волна. Мы тяготеем к зримым аналогиям, а квант таких аналогий не имеет...
      Леверрье заломил пухлые руки:
      - Пощадите, Милютин! С вами спорить бесполезно. У вас наготове арсенал аргументов. Расскажите лучше, что вы открыли на этот раз.
      - Мое научное кредо, Луи, заключается в решении задач типа "что было бы, если бы...". Лишь затем встают вопросы: как, каким образом?..
      - А вопрос "зачем" вы себе задаете? - В голосе Леверрье прозвучали ехидные нотки.
      - Увы, в последнюю очередь, подобно многим ученым. Когда-то это называли "чистой наукой". Кстати, именно чистая наука облагодетельствовала человечество атомной бомбой...
      - Вы беспощадны к себе подобным, Милютин. Но почему бы вам не перейти на практические рельсы? Удовлетворение текущих потребностей общества...
      - Тогда бы я не был собой. Но хватит. Вы интересовались моим последним открытием? Так вот, я задал себе вопрос: что было бы, если бы в жизни человека не существовало случайностей?
      - Вопрос, на который в принципе нельзя ответить, - проронил Леверрье.
      - Вот как? Думаю, мне удалось сделать это. Из Центра генной инженерии я получил безукоризненный со всех точек зрения генетический код и, обработав в виде программы, ввел в компьютер.
      - Вы смоделировали...
      - Человеческую жизнь. В ней реальному году соответствовал час машинного времени. Из этой жизни были исключены случайности.
      - А болезни, срывы, тупики, блуждание в потемках, неудачная любовь, наконец?
      - Я постарался сделать моего человека счастливым. Он шел по жизни на зеленый свет, был огражден от зла. Зло, убежден в этом, тоже нелепая случайность.
      - Желал бы оказаться на его месте... - задумчиво проговорил Леверрье. - У него было все для счастья.
      - Да, - сказал Милютин. - Иначе он бы не покончил с собой.