Танец Лакшми (Книга 2)

      Лара положила фотографию на стол и вопросительно посмотрела на Крона.
      - Да, - сказал детектив, - вещь действительно чудесная. Сразу видно искусного мастера. Но согласитесь, - он поднял вверх палец и выразительно посмотрел на Айшу Каримовну, - из-за этого убивать не стоит. Я, конечно, не специалист, но скажу также, что нападать и избивать, а также все громить тоже не стоит. Не настолько это дорогая безделушка.
      - Вы ошибаетесь! - воскликнула Айша Каримовна. - Именно настолько дорогая.
      - А вы ведь не объяснили нам, - напомнил Крон, - каким образом она вообще попала к Виталию. Сомневаюсь, что он прочесывать антикварные магазинчики в поисках этой вещицы.
      - Он получил ее из Англии, - ответила Айша Каримовна, - поэтому Виталию она была очень дорога.
      - Понятно, - Крон кивнул, - он получил ее, но, повторяю, это не причина. Говорите, что знаете, Айша Каримовна, не заставляйте каждое слово вытягивать из вас клещами.
      - Хорошо, - она кивнула, - я расскажу все, что знаю.
      Она прикрыла глаза, немного помолчала, собираясь с мыслями, и начала рассказывать.
      В тот вечер Виталий пришел в очень хорошем настроении. Был оживлен, без умолку болтал. Взяв за руку, усадил Айшу Каримовну рядом с собой и начал говорить, что в жизни каждого человека случаются перемены, но его жизнь теперь резко изменится, при этом он захохотал, закрутил головой и все повторял: "Надо же, а я никогда не мог даже представить себе такое". Затем он достал небольшую вещицу с танцующей богиней.
      Айша Каримовна немного обиделась, когда он заявил, что миниатюра предназначена ему и является для него очень ценной, а затем рассказал остальное.
      Оказывается, у Виталия в Англии проживает дед. Самый настоящий, но о котором он ничего никогда не знал. Дед этот является отцом его матери Алины Константиновны, о чем та сама и не подозревает. Но проживающая в России дочь, которую господин Стептоун никогда не видел, его совершенно не интересует, поэтому она может спокойно жить в своем неведении и дальше. Но Стептоуна интересует ее сын, то есть его внук, которого дед зовет в Англию. Там он хочет показать ему все имущество, которое перейдет к русскому внуку после смерти деда по завещанию, а также свою уникальную коллекцию.
      Господин Стептоун просил Виталий приехать в Англию, чтобы поселиться там и жить вместе с дедом, пока тот не умрет. И вот, чтобы новоявленные родственники узнали друг друга, Стептоун послал Виталию небольшой сувенир из своей коллекции, миниатюру из слоновой кости с танцующей богиней Лакшми.
      Конечно, Виталий не собирался оставаться в России, если ему представилась такая великолепная возможность уехать жить за границу, а кроме того, его манила неожиданная перспектива богатого наследства. Виталий не сомневался, что отец поддержит его и не станет препятствовать его отъезду. Каким-то образом надо уладить все с матерью, но Виталий и об этом не слишком волновался. Его просто распирало от разных планов. Но он преподнес Айше Каримовне еще одну новость. В Англию он хотел бы уехать с женой, поэтому решил жениться на ее дочери Ларе. Она не поверила своим ушам, пробовала возражать, но Виталий ничего и слушать не хотел. Перед своим дедом он решил предстать в образе благовоспитанного господина и добропорядочного семьянина. Лара подходила для этой роли гораздо больше, чем Айша Каримовна.
      Разумеется, она пробовала его уговорить. Убеждала, что семья станет для него обузой, а Лара вовсе не та женщина, на которой он должен жениться. Но Виталий только смеялся, заявив в своей привычно-небрежной манере: "Ты просто ревнуешь к своей дочери. Брось. Когда мы поженимся и будем жить в Англии, ты сможешь нас навещать".
      После этих слов Айша Каримовна разрыдалась, устроила бурную сцену, но на Виталия ни ее слова, ни ее слезы, ни угрозы о том, что она все расскажет дочери, не произвели никакого впечатления. Он только небрежно бросил: "Успокойся".
      - Ты уже уходишь? - спросила Айша Каримовна.
      - У меня дела, - заявил молодой любовник, - я навещу тебя на днях. Но хочу, чтобы все обошлось без слез и сцен.
      Айше Каримовне ничего не оставалось, как смириться. Но она не хотела сдаваться и всеми силами противилась свадьбе. Однако Лара на ее увещевания только пожимала плечами. Несколько раз Айша Каримовна была близка к тому, чтобы все ей рассказать, открыть глаза, но останавливалась в последний момент. Лара пребывала в блаженном неведении и продолжала готовиться к свадьбе. Айша Каримовна места себе не находила от ревности, ее грызла тоска, но она старалась, чтобы окружающие не заметили ее состояния.
      До свадьбы оставались считанные дни, и Айша Каримовна жила как в тумане. Виталий по-прежнему навещал ее. Был весел, смеялся, часто говорил о своем деде. Довольно много он узнал из письма, которое передал ему посланец, но и сам навел кое-какие справки. Айша Каримовна поинтересовалась, не собирается ли он все-таки рассказать матери о ее отце, но он только отмахнулся: "Она всю жизнь была такая правильная, так тряслась над словами "мораль", "нравственность", "порядочность", что похождения ее мамаши придутся ей сильно не по вкусу. Лучше ей ничего не знать". Айша Каримовна не забыла и про дочь. Но Виталий отмахнулся точно так же: "Скажу, что объявился богатый дедушка. Больше ей знать незачем".
      Для Айши Каримовны каждый день был мучением. Она понимала, что очень скоро потеряет Виталия. Но она даже не могла предположить, что потеряет его навсегда. Несчастье подкосило ее, в душе что-то умерло. Она поняла, что никогда никого не сможет так полюбить. Она вдруг стала ощущать себя одинокой и старой. Те, кто знал ее, сочувствовали: еще бы, такое несчастье с дочерью, не догадываясь, что причина ее страданий совсем в другом. Когда Геннадий Семенович решил отправить дочь в провинцию к родственникам, она вздохнула с явным облегчением. Лара была для нее немым укором. А когда та уехала, никто не мешал оплакивать ей своего Виталия. Она тоже видела репортаж по телевизору. Смерть Алины Константиновны задела ее очень сильно. Айше Каримовне стало не по себе, а в душу вполз холодок страха.
      Постепенно и с большим трудом она начала успокаиваться. Хотя встреч с дочерью по-прежнему избегала. А теперь вот нападение... Они били ее и пытали, куда она спрятала миниатюру, а один высокий, с маской на лице, сказал, что это дочь послала их сюда, и противно рассмеялся.
      - Как он выглядел? - быстро спросил Крон.
      - Не знаю, - Айша Каримовна пожала плечами, - говорю же, что он был в маске.
      - Высокий, худой, - подсказал Крон.
      - Пожалуй, - Айша Каримовна посмотрела на Кронецкого и кивнула, - и еще эта небрежно-развязная манера... Мне даже на минутку показалось, что это был...
      - Виталий, - закончила Лара.
      - Ясно, - кивнул Крон, - вот наш лже-Виталий и проявился. Не сомневаюсь даже, что это все не случайно. Спасибо, Айша Каримовна, за рассказ, вам нужно отдохнуть.
      - До отдыха ли теперь, - мать Лары усмехнулась, - вы хотите сказать, что они на этом успокоятся?
      - Насчет "успокоятся" не уверен, очень им, видимо, эта таблетка с Лакшми нужна. Но вам необходимо быть осторожнее. Наймите охрану, расскажите о нападении мужу.
      - Он будет последним, кому я что-то стану рассказывать, - твердо заявила Айша Каримовна, - обойдусь и без него.
      - Вы не поняли, - мягко сказал Крон, - я же не советую рассказывать ему все, скажите то, что считаете нужным. В конце концов, нападение - вещь достаточно серьезная. Возможно, что он теперь тоже в опасности.
      - Он-то с какой стати? - Айша Каримовна усмехнулась. - Насколько я знаю, мой муж не имел с Виталием никаких общих дел.
      - Конечно, - Крон снова терпеливо кивнул, - но их может заинтересовать ваша квартира. И они не остановятся ни перед чем, даже перед убийством, чтобы найти миниатюру. Кстати, вы можете сказать, где она сейчас?
      - Нет, - Айша Каримовна покачала головой, - Виталий только показывал ее мне, а затем унес с собой и больше почти не упоминал о ней.
      - Знаете, - посоветовал Крон, - кажется, они уже искали везде. И постоянно безрезультатно. Ваша квартира, пожалуй, последняя зацепка. Лучше будет для вашей же безопасности, если вы и ваш супруг на время уедете куда-нибудь.
      - А они устроят в квартире такой же погром, как и в мастерской. Нет уж, никуда я не поеду.
      - Пусть лучше пострадает квартира, - серьезно заметил Максим, - чем вы сами. Ущерб еще можно восстановить, а жизнь вряд ли.
      Крон глянул на Максима, закусил губу, но ничего не сказал. Лара тоже удивилась. Пожалуй, подобных слов можно было ожидать от Кронецкого... Максим все время сидел молча и только слушал, а потом вот выдал.
      - Хорошо, - согласилась Айша Каримовна, вставая, - возможно, что я поговорю с супругом и прислушаюсь к вашему совету. Но теперь извините, мне хотелось бы отдохнуть.
      - Разумеется, - Крон тоже поднялся, - мне тоже пора.
      Максим хотел встать, но Лара удержала его. Ни за что на свете ей не хотелось бы сейчас остаться в квартире родителей одной, пусть разговаривают, пусть кричат и выясняют отношения, но только без нее. Ей хотелось одного: свернуться калачиком на кровати и забыть весь этот кошмар. А рядом пусть будет отзывчивый и надежный Максим.
      - Я провожу, - сказала Лара, поднимаясь.
      - Молодой человек останется здесь? - Айша Каримовна задержалась в дверях комнаты.
      - Я же говорила, - с вызовом ответила Лара, - что это мой близкий друг. Разумеется, он останется здесь.
      - Как знаешь, - Айша Каримовна устало махнула рукой.
      Она вышла из комнаты и пошла по коридору. Лара слышала, как за ней закрылась дверь.
      - Я зайду вечером, - предупредил Крон, - посмотрим, что скажут эти добры молодцы. Раз лже-Виталию удалось ускользнуть, то теперь они залягут на дно и будут выжидать. Можно было бы отправить группу на дачу, но уверен, что она пуста. Будь осторожна, Лара.
      - Со мной ведь Максим, - она попыталась улыбнуться.
      - Все равно, - он тряхнул головой, - осторожность и ему не помешает. Ладно, я пошел. Удачи тебе.
      - И тебе тоже, - сказала Лара. - Приезжай, будем ждать.
      Крон махнул рукой на прощание и исчез. Лара пошла в комнату. На пороге кабинета стоял отец.
      - Зайди, Лара, - позвал он, - надо поговорить.
      - Уже поздно, папа, - попробовала возразить она.
      - Скорее рано, - ответил Геннадий Семенович, - почти утро, а ты все равно не спишь. Обещаю, что это не займет слишком много времени.
      Лара кивнула и покорно двинулась за отцом. Геннадий Семенович сел в кресло, махнул ей рукой, чтобы она тоже садилась, и замолчал.
      - Хочешь спросить, - осторожно начала Лара, - что все это значит?
      - Это мне прекрасно объяснит твоя мать, - Геннадий Семенович потер руки, - и на этот раз ей придется объяснить все.
      - Она не виновата, - попробовала защитить ее Лара, - это связано с делами Виталия.
      - Вот-вот, - отец взял со стола ручку и принялся вертеть ее в руках, даже покойный любовник доставляет столько хлопот.
      - Ты знал? - поражение выдохнула Лара.
      - Догадывался, - ответил отец, стараясь не смотреть на Лару, - не хотелось тебя расстраивать, все надеялся, что ты узнаешь сама и порвешь с этим типом. Хотел иногда сам тебе сказать, но останавливал себя: а вдруг ты любишь его, а он тебя - просто запутался. Хочет разорвать с Айшой и не знает, как это сделать. В общем, разные мысли приходили в голову по этому поводу.
      - Невероятно, - прошептала Лара, - все, выходит, знали, кроме меня.
      - Не переживай, дочка, - Геннадий Семенович подпер голову рукой, может, все и к лучшему.
      - Ты за этим меня позвал? - спросила Лара. - Я не хочу сейчас об этом думать.
      - Нет, конечно, - Геннадий Семенович глядел на дочь, - я хотел поговорить насчет работы.
      - Меня устраивает моя работа, папа, - чуть резковато ответила Лара, мне не хотелось бы ее менять.
      - А мне хотелось бы, - Геннадий Семенович вздохнул, - ничего хорошего в твоей работе нет. Ну что может быть особенного в рекламном агентстве? Тут одна компания продает парфюмерный магазин. Не хотела бы попробовать себя в новом качестве?
      - Работать директором магазина? - Лара улыбнулась.
      - Быть владельцем фирмы, которая всей этой дамской мишурой занимается. Конечно, я бы тебе помог на первых порах. В смысле - материально. Ну как ты на это смотришь?
      - Даже не знаю, - честно призналась Лара, - я как-то не думала об этом.
      - А ты подумай, - Геннадий Семенович вышел из-за стола и подошел к ней, - не век же тебе сидеть в этой фирме. Пора начать заниматься самостоятельным делом.
      - А почему парфюмерия? - спросила Лара.
      - А в чем еще женщины разбираются? - Отец недоуменно пожал плечами. Ну не лесом же тебе заниматься или нефтью? Мне кажется, что для женщины это в самый раз.
      - Я подумаю, папа, - пообещала Лара, - а за предложение спасибо.
      - Думай быстрее, - посоветовал отец. - Я тогда смогу начать переговоры с компаньонами насчет покупки магазина. Через неделю сможешь ответить?
      - Думаю, что да, - Лара засмеялась и поцеловала отца в щеку, спасибо, папа, ты у меня замечательный.
      - Хотел бы я, чтобы и муж у тебя был такой же, - пробурчал отец, может, найдешь все-таки хорошего человека.
      - Кажется, уже нашла, - смеясь, сказала Лара, - я вас обязательно познакомлю. Уверена, что он тебе понравится.
      - Главное, чтобы он нравился тебе. - Геннадий Семенович потрепал дочь по щеке. - Ладно, егоза, иди отдыхай.
      - А ты, папа? - спросила Лара.
      - Утро уже, - Геннадий Семенович вздохнул, - сегодня ночью высплюсь.
      Лара, улыбаясь, вышла из кабинета и отправилась в свою комнату. Максим, видимо, ждал ее, но прикорнул на кушетке и нечаянно заснул. Лара осторожно потеребила его, а когда он открыл сонные глаза, приложила палец к губам и начала быстро раздевать его. Максим не сопротивлялся, а только пытался ей помочь.
      - Давай поспим, - прошептала она, и он покорно кивнул головой.
      Вытянувшись на кровати и обняв Лару, через минуту он уже глубоко и ровно дышал. А Лара, ощущая тяжелую мужскую руку, улыбалась, впервые за столько времени осознав, что рано или поздно она будет счастлива и никаким силам в мире этого не изменить. К окну подступало робкое петербургское утро.
      ГЛАВА 20
      Максим торопился на работу, а Лара не знала, что ей такое придумать, чтобы только не оставаться в квартире родителей наедине с матерью. Спасение пришло неожиданно. Явилась кузина Анка, которая заявила, что они поступили по-свински, не взяв ее с собой и не позвонив. Но теперь она от Лары не отстанет, пока та все подробно не расскажет ей. Максим торопливо попрощался и ушел, шепнув Ларе, что с нетерпением будет ждать вечера, когда они смогут встретиться. Айша Каримовна не показывалась из своей комнаты, впрочем, оттуда не доносилось ни звука, возможно, мать просто спала. Этого Ларе и было нужно. Она позвала кузину на кухню, чтобы приготовить что-нибудь на завтрак. Анка от еды отказалась, но пообещала, что составит Ларе компанию за чашкой кофе.
      - А как же твоя работа? - спросила Лара.
      - А у меня сегодня выходной, - безмятежно отмахнулась Анка, - давай рассказывай, не томи.
      - Да не собираюсь я тебя томить, Анка, - отозвалась Лара, - дай только с мыслями собраться.
      - Сергей сказал, что у вас тут такое произошло!
      - Сергей, как всегда, немного преувеличил, - досадливо поморщилась Лара, - ему просто очень хотелось порисоваться перед тобой, вот и наплел...
      - Ничего он не наплел, - взъерошилась Анка, - наоборот, утверждал, что ничего страшного, все, мол, под контролем. Ты сама это подтвердишь?
      - Ясно, - Лара усмехнулась, - мент, он и есть мент. Это у него уже не только в крови, а в подкорке, в мозжечке.
      - Никогда не думала, что ты страдаешь снобизмом. - Анка ехидно сощурилась. - Мент, говоришь... Но ведь это не мешало тебе с ним трахаться. И не пожимай плечами. Крон ведь очень много для тебя значил. Но теперь ты изменилась. Теперь тебе подавай чистеньких мальчиков, вроде Максима, которые всегда вежливы, всегда предупредительны и готовы пылинки с тебя сдувать.
      - Да, - Лара с вызовом посмотрела на кузину, - всегда вежливы и всегда предупредительны. Не то что некоторые.
      - Такие, как Крон, способны на большое чувство, - сказала Анка, спокойно глядя на Лару, - а такие, как Максим, не способны, к сожалению.
      - Об этом уж позволь мне судить, - Лара вспыхнула, - и какое вообще тебе дело до Крона и до Максима.
      - Задела, значит, - Анка удовлетворенно хмыкнула, - действительно, какое мне дело до твоих любовников! Сразу говорю, что до Максима мне дела нет. Пусть живет. Наслаждается встречами с тобой и прочее. Но если мне удастся обратить на себя внимание Крона, то я его не отпущу. Даже если ты приложишь все усилия, чтобы его вернуть.
      - С какой стати, - Лара удивленно уставилась на кузину, - у нас с Кроном все в прошлом. Но неужели ради него ты можешь бросить все?
      - Можешь в этом даже не сомневаться, - Анка упрямо сжала губы, - я ведь не ты. Я могу сломать все к чертовой матери ради человека, но не стану держаться за какой-то внешний комфорт. Слишком неравноценные это вещи.
      - Потрясающе, - только и выговорила Лара, - я столько времени с тобой общаюсь, но никогда не думала, что ты можешь быть вот такой.
      - Это потому, - Анка снисходительно потрепала Лару по плечу, - что ты, моя дорогая, всегда думала только о себе. Остальные интересовали тебя слишком мало. Не обижайся, но это правда. И давай перестанем говорить на эту тему, а то разругаемся в пух и прах. Расскажи все-таки, что у вас вчера случилось. Как Айша Каримовна?
      - Думаю, что лучше, - Лара постаралась короче передать все происшедшее в мастерской, умолчав о безобразной сцене, которая разыгралась между ней и матерью.
      Анка слушала внимательно. Где нужно кивала, где нужно вставляла глубокомысленное "да-да". В конце концов Лару начало это злить, и она замолчала.
      - Значит, - подвела итог Анка, - им была нужна эта странная таблетка-миниатюра. Из-за нее и разгорелся весь сыр-бор. Но у Айши Каримовны ее не оказалось. И где она, спрашивается, теперь?
      - Не знаю, - Лара пожала плечами, - какое это сейчас имеет значение?
      - Имеет, и еще какое, - откликнулась Анка, - похоже, что убийцы искали антикварную вещицу где только можно. А результат оказался нулевым. Но вряд ли они успокоятся. Будут проверять остальные связи Виталия. Искать в домах знакомых, друзей. Хотя, - она помедлила, - мне все это кажется маловероятным. Из-за дурацкой таблетки столько хлопот. И потом, Виталий уже не скажет, где спрятал эту самую танцующую богиню, а искать ее... все равно что иголку в стогу сена. Слишком мало вариантов на успех. Не проще ли изготовить копию?
      - Вот посмотри, - Лара протянула Анке фотографии, которые принесла Айша Каримовна, - думаешь, копия получится удачной?
      - Красиво, - сказала Анка, отложив фотографии, - я, конечно, не специалист, но видно, что вещь эта не ширпотреб какой-нибудь. Мастер делал. А это значит, что и копия должна быть не хуже. Да... - протянула она, - не каждый еще и согласится такое сделать. Теперь понятно, почему они землю роют, чтобы добыть оригинал. Только все-таки неясно: зачем им так нужна эта миниатюра?
      - Ничего удивительного, - раздался голос. Лара и Анка быстро обернулись. В дверях стояла Айша Каримовна. Как давно она здесь появилась и много ли слышала, девушки не знали.
      - Мама, - потрясенно выговорила Лара.
      Пожалуй, кузина была потрясена не меньше. Ни она, ни Лара никогда не видели Айшу Каримовну такой. Всегда прежде подтянутая, всегда элегантная, всегда блистающая красотой, теперь перед ними стояла просто усталая женщина, которая провела бессонную ночь. Она как-то сгорбилась, ссутулилась, утратила свою горделивую осанку. Но кроме этого, исчезла и надменность, с которой Айша Каримовна смотрела на людей.
      - Айша Каримовна, - неуверенно произнесла Анка.
      - Не узнаешь, - она повернула к ним измученное лицо, - я и сама себя не узнаю. Постарела разом лет на двадцать, а может, и на все сорок.
      - Тебе надо отдохнуть, мама, - сказала Лара и сама удивилась тому сочувствию, что испытывала сейчас к матери, - отоспишься, отдохнешь, все пройдет. Станешь такой же, как и раньше.
      - Боюсь, что этого уже никогда не будет. - проговорила Айша Каримовна. - Я не могла уснуть после нашего разговора. Все думала и думала. Где же я допустила ошибку? И когда? Наверное, я зря обманывала себя, стараясь забыть о возрасте. Мне все время ужасно хотелось быть молодой. Не выглядеть, а именно быть. Другие женщины используют свой возраст себе во благо, поэтому и в сорок, и в шестьдесят выглядят умопомрачительно. Года только прибавляют им шарм. А я? Всего лишь молодящаяся старуха, не больше.
      - Не надо, - запротестовали Лара и Анка в один голос.
      - Увы, - Айша Каримовна вздохнула, - рано или поздно, но приходится признавать правду. Но я ведь не с этим к вам пришла. Я перебирала вчера старые вещи: открытки, письма - и наткнулась вот на это. Совсем про него забыла. Когда Виталий рассказал мне о своем желании уехать в Англию, я растерялась и не поверила. А он принес письмо от своего Деда, то есть от своего настоящего деда. Оно осталось у меня - то ли он его забыл, то ли придавал ему слишком мало значения... В общем, вот оно. Возьмите, девочки, отдайте его Сергею. Вряд ли мне удастся вспомнить что-то еще, может, хоть это поможет ему. А значит, - она невесело улыбнулась, - и мне тоже, и тебе, дочка.
      Айша Каримовна вышла из кухни и тихо прикрыла за собой дверь.
      - Никогда не видела ее такой, - прошептала Анка, - неужели она действительно так изменилась?
      - Отойдет, - неуверенно сказала Лара. Ее пугала эта незнакомая женщина, будто подменившая мать. - Должна отойти, хотя бы ради себя самой.
      - Некоторые потрясения настолько сильны, что часто ломают людей. Особенно сильных. Слабый согнется, переждет, перетерпит, а сильный сломается.
      - Мне не по себе, - призналась Лара, - не хотела бы я видеть ее всегда такой.
      - Мне тоже, - откликнулась кузина, - жаль Айшу Каримовну, будем надеяться на лучшее.
      - А что в письме? - поинтересовалась Лара.
      Анка все еще вертела его в руках, не решаясь открыть. Это было совсем не похоже на смелую и немного бесшабашную кузину.
      - Мне кажется, - шепотом сказала Анка, - что там бомба, или гремучая змея, на худой конец.
      - Не выдумывай, - оборвала ее Лара, - дай я сама посмотрю.
      - Нет уж, - к Анке возвращалось привычное хладнокровие, - что я, по-твоему, читать не умею.
      Лара уступила. Пусть прочтет. Все равно ведь не удержится и поделится с Ларой. Анка пробежала глазами письмо, потом еще раз, словно проверяя себя.
      - Потрясающе, - вымолвила она, - оказывается, у Великановых есть свои тайны. Фамильные скелеты, так сказать, в шкафу. Ну и ну. Кто бы мог подумать, а такая приличная семья на вид.
      - Хватит уже, - Лара отобрала у кузины письмо.
      - Вслух читай, - сказала та, - может, я чего-то не поняла.
      - Чего тут не понять, - отмахнулась Лара, - возможно, я не так сильна в английском, как ты, но уверена, что это послание прочесть сумею.
      Она прочла. Но затем в недоумении смотрела на лист, так же как и Анка, сомневалась, правильно ли она поняла.
      - Ты веришь в это? - спросила Анка.
      - Приходится верить, - ответила Лара, - хотя мать уже в общих чертах рассказала.
      - Выходит, - засмеялась Анка, - твой Виталий вовсе и не Великанов, а Стептоун.
      - Нет, - Лара покачала головой, - Великанов он потому, что его отец, Виктор Мефодиевич Великанов, женился на Алине Константиновне. А вот она-то как раз и Стептоун.
      Лара снова начала читать письмо. В нем достаточно сухо излагалось, что настоящим отцом его матери является Уильям Стептоун, который в данный момент проживает в Англии. А дальше излагалась биография неожиданно появившегося деда. Родился он в 1914 году в Индии, где в это время служил его отец. Детство Уильяма прошло в Индии, но затем семья вернулась в Англию. Стептоуны сразу стали занимать высокое положение в обществе, где к отцу Уильяма относились с уважением благодаря его героизму, проявленному в боевых действиях против местного населения Индии.
      Кроме того, семья была богатой. Уильям Стептоун-старший не только преумножил то, что досталось ему от отца, но и значительно увеличил состояние, пополнив его сокровищами, вывезенными из Индии. Уильям Стептоун-младший был отдан отцом в Оксфорд, где прекрасно учился. Его всегда интересовала история, но он решил для карьеры избрать дипломатическое поприще.
      Его карьера была весьма успешной. Он благополучно пережил войну, а в 1946 году в Англию был назначен новый советский дипломат. Он приехал с супругой, которая сразу же очаровала Стептоуна. Он начал за ней ухаживать, и супруга русского дипломата ответила ему взаимностью. Оба понимали, что каждая их встреча ставит под удар как его карьеру, так и карьеру ее мужа, да и вообще их пребывание в Англии. Супруга дипломата из СССР призналась Стептоуну, что беременна, и они решили прекратить свои встречи.
      Дипломат был очень рад рождению дочери, которую назвали Алиной. Стептоун вместе со всеми поздравлял счастливую чету, первый и последний раз видел своего ребенка. Вскоре ему пришлось покинуть Лондон и отправиться в Америку, а через несколько лет советский дипломат вернулся в Союз. Мать Алины так и не призналась дочери, что ее настоящий отец - Стептоун. Алина Константиновна вышла замуж за Виктора Великанова и вела скромную жизнь домохозяйки.
      Стептоун никогда не выпускал семью Алины из вида. Когда она вышла замуж, продолжал Наводить справки. Следил он и за своим внуком. Когда тот встал на ноги, открыл собственное дело, проявил себя, Стептоун решил, что Виталий ему весьма подходит. Он объяснял Виталию в письме, что его мать Алина Константиновна так и может оставаться в счастливом неведении по поводу своего отца, но он, Виталий, дедом признается. Посланец от него передаст Виталию миниатюру из слоновой кости. Она является настоящим произведением искусства и когда-то была изготовлена в храме Лакшми. Долгое время она хранилась в коллекции Стептоуна, но теперь он передает ее Виталию. Это знак его доверия к своему внуку, а кроме того, она послужит своеобразным опознавательным знаком, когда тот посетит его в Англии. Дед предложил своему дорогому внуку, с которым он никогда не встречался, приехать к нему в Англию.
      - Мы ничего не будем делать, - сказала Анка, - фантастика, честное слово. Если бы мне кто рассказал что-то такое - не поверила бы. Подумала бы, что все это чистой воды выдумка.
      - Неплохая выдумка, надо сказать, - протянула Лара, которая уже слышала эту историю от матери, - но теперь-то все становится на свои места. Понятно, что, получив такое письмо, Виталий ни за что бы не отказался поехать в Англию навестить деда.
      - Можешь даже и не сомневаться, - кивнула Анка. - Понятно теперь, почему они так рьяно ищут миниатюру. Помнишь, ты говорила, что есть человек, Дмитрий, который очень сильно похож на Виталия... Кроме внешнего сходства, ему нужна эта вещица. Он предъявит ее английскому дедушке Виталия, и дело сделано.
      - Думаешь, - с сомнением произнесла Лара, - ладно, сходство есть, предъявит миниатюру, а дальше что?
      - Не понимаешь, - усмехнулась Анка, - так ведь Виталий не просто собирался в Англию познакомиться с дедом, он собирался там жить. Забыла, что ли? Значит, рассчитывал на то, что его распредобрый дедушка оставит ему наследство. А дедуля здесь пишет, что имеет коллекцию, которую начал собирать еще его отец, а он затем ее пополнил. Надо же - "собирать", фыркнула Анка. - Этот Стептоун служил в Индии. А английские офицеры не слишком церемонились с местным населением. Скорее всего, он просто ограбил какой-то храм, а возможно и не один, и отвез все это в Англию.
      - Возможно, - кивнула Лара. - Считаешь, что Дмитрий хотел подменить Виталия? А при чем здесь иностранец на даче? И что теперь делать?
      - Мы ничего не будем делать, - Анка сладко потянулась, - подождем Крона. Что еще он нам хорошего скажет? Заодно и письмо покажем. Пусть хоть немного успокоится, по крайней мере, мотив преступления теперь ясен.
      - Не знаю, - Лара с сомнением покачала головой, - делать все равно нечего, придется ждать Крона.
      ЦВЕТ ДЕВЯТЫЙ. ОРАНЖЕВЫЙ
      Жил некогда в Патамипутре богатый брахманский сын, и был он молод, и звали его Кесата, а красотой он был равен самому Каме. Желая найти равную себе по красоте супругу, ушел он из дому и стал бродить по разным странам, как будто затеял посетить все тиртхи, места святых купаний. Однажды, добравшись до берега Кармады, увидел он большую свадебную процессию, двигавшуюся по дороге. Вышел тут из середины ее какой-то почтенный старик и заговорил: "Хочу просить тебя об одном деле". Ответил Кесата: "Коли дело твое мне под силу, то непременно помогу". И тогда старый брахман поведал: "Есть у меня сын, и он среди уродов первейший, так же, как ты первый среди красавцев. Торчат у него в разные стороны зубы, нос расплющенный, черный он, косоглазый, с отвислым брюхом, косолапый и кривоногий, а уши что лопухи. И хоть он весь такой, из любви к нему обманул я брахмана Ратнадатту, сказав, что сын хорош собой. И Ратнадатта согласился отдать за сына свою дочь Рупавати. Свадьба состоится сегодня, но что случится, если Ратнадатта увидит моего сына. Он прогонит нас из дома и не отдаст свою дочь. Помоги, - продолжал старик, - побудь женихом на церемонии". Кесата согласился. Обрадованный старик позвал слуг, чтобы обрядили они Кесату в одежды жениха, и процессия двинулась дальше. В доме Ратнадатты все уже было готово к церемонии, и Рупавати радовалась, что жених хорош собой. Кесату же одолевали досада и восхищение. Когда же удалились они в опочивальню и возлегли на ложе, заметила Рупавати, что супруг ее чем-то озабочен, отвернул от нее лицо, притворяется спящим. Глубокой ночью услышал Кесата голос, встал и вышел из дома, а Рупавати незаметно последовала за ним.