Глава 12

Я лежала на диване, лениво листая старые журналы, которые выудила из бумажных Лилькиных завалов. Следовало просмотреть все интервью с Дианой, а также те статьи, в которых о ней говорилось. Мне ни за что не удалось бы справиться с такой титанической работой, но на помощь пришел верный помощник всей редакции, безотказный Кирилл Волоснов, затем к нашим поискам подключился неутомимый Славик Лазарев.

— Чего искать-то? — спросил он, устраиваясь прямо на полу возле бумажной кипы.

— Ищи все, что сможешь, про Диану.

— Супермодель, что ли? — вскинулся Славик.

— Ага, — Кирилл с удвоенной силой зашмыгал носом, — посмотри вот здесь за прошлый год, а я полистаю вот это.

— А меня за это поблагодарят? — Славик сощурился.

— Конечно. — Я на минуту оторвалась от бумажных завалов. — Если хочешь, то прямо сейчас, дорогой Крокодил.

— Понятно, — пробурчал Славик. — Значит, благодарности ни от нашей блистающей богини, ни от ее верного оруженосца не дождешься. Не стоит даже и мечтать о гордом взгляде, брошенном вскользь на грешную землю и на нас, грешных, или о ласковом слове, что звучит, словно небесная музыка. Так, видно, и придется помереть в забвении, раствориться в водах Леты в расцвете сил.

— Или сойти в мрачную могилу, — дополнила я, — где твой хладный труп будут пожирать огромные черви.

— Какие черви? — Кирилл вздрогнул и чуть не выронил пачку журналов. — Это вы о чем?

— О том, — все тем же спокойно-злым тоном продолжала я. — О славном будущем нашего Славика.

— Да ладно тебе, — Славик надулся, — я ведь помочь хотел.

— Так мы разве против, Славик? — Я посмотрела на него. — Наоборот, рады любой помощи. Если ты в состоянии не говорить глупости, а действительно помочь, то возьми вон те журналы.

— Ты чего мне суешь? — возмутился Славик, когда Кирилл впихнул ему пачку. — Это же «ТВ-парк», «7 дней», «Новости TV». Зачем мне все это? Что я там должен искать?

— Тебе же сказали, — не сдавался Кирилл, — все о Диане. И зря ты, между прочим, кочевряжишься. В этих журнальцах нередко бывают статейки о моде, а также о моделях. Кроме того, они часто мелькают в светской хронике и в разных скандальных репортажах. Так что давай, листай.

Славик Лазарев сдался. Покорно взял пачку журналов, покорно принялся их перелистывать. И так, незаметно для себя, увлекся, что Волоснову несколько раз пришлось его окликать, чтобы он не совсем терял из виду цель поисков.

Наши изыскания увенчались успехом. Нам удалось найти немало упоминаний о Диане. Впервые о ней узнали три года назад, но пик статей пришелся на прошлый год, когда Диана, без сомнения, блистала, признанная ведущей моделью дома «North Wind». Диана редко оказывалась героиней какой-нибудь скандальной статейки, но таких все же набралось четыре штуки. Их я решила просмотреть с особым вниманием, а все остальное — только из профессионального любопытства.

Когда горы хлама вокруг нас были просмотрены, а все нужное отложено в сторонку, Славик с удовольствием потянулся.

— Теперь неплохо бы по пивку? — Он выжидающе уставился на меня:

— Как ты на это смотришь?

— Ваш героический труд, — откликнулась я, — вполне заслуживает поощрения. Но я бы ограничилась шоколадкой.

— От сладкого зубы портятся, — Кирилл жалобно шмыгнул носом, — пивка бы, конечно, лучше.

— И с соленой воблочкой, — поддержал его Славик.

— Ладно, вымогатели, — я решительно пододвинула к себе груду бумажного мусора, — будет вам пиво, а воблочка, уж не обессудьте, только за ваш собственный счет.

— А когда будет пиво? — К Славику снова вернулось жизнерадостное настроение.

— Да хоть прямо сейчас. — Я подхватила мусорную кучу и понесла на свой стол.

Сложив ее стопкой, вернулась к своим добровольным помощникам, которые терпеливо ждали оплаты своего поисково-мусорного труда, как птенцы чайки терпеливо ждут рыбку, которую им таскают родители. Не заставлять же мне коллег-"птенцов" ждать до бесконечности. Порывшись в сумочке, я нашла необходимую мелочь и вернулась к ним.

— Довольны? — спросила я, кидая монетки в сложенную ковшиком ладонь Славика.

— Должно хватить, — он слегка погремел честно заработанным капиталом. — Пойдем, что ли, Киря.

— Может, ты сам, — Волоснов зашмыгал носом, — или без компании не обойдешься? А то мне собираться долго, — заныл он жалобно.

— Ладно уж, жертва сквозняков и геморроя, — Славик покровительственно похлопал его по плечу. — Я быстро. И рыбку заодно захвачу, так что обед у нас сегодня будет что надо. Спасибо, дорогая Леда. Спасибо, лучезарная богиня.

— Пожалуйста, дорогой Крокодил. Заходите еще. — Я наконец-то освободилась от них и могла взяться за работу.

Но, видно, такое уж выпало везенье, что поработать мне было не дано. Пошехонцеву что-то где-то кольнуло, и он срочно отправил меня на пресс-конференцию, которую давало украинское трио «Осшнш цвгг», посетившее наш город во время гастрольного тура с программой «Осшнш цвгг — шипшины квпы». Я для вида немного посопротивлялась, но потом все же отправилась в гостиницу «Балтика».

Жизнерадостные хохлы уже пересмеивались между собой, подшучивали над журналистами, коверкая русский язык и стараясь перейти на свой родной. Относительно серьезным оставался лишь их менеджер, этакий казак с длинными вислыми усами и седой чуприной. Дядька временами сурово покрикивал на своих подопечных Вениамина, Геннадия и Алену, в его интерпретации «Геньку, Веньку и Олэньку». Как выяснилось, любимым словом казака-менеджера было слово «геть», произносимое со смачным придыханием, все остальные слова проскакивали как-то малозаметно. Но все же именно от него журналистская братия могла добиться кое-какой информации.

Когда дошло до блицвопросов, то трио чуть не охрипло, опровергая друг друга, но все же закаленным в боях со знаменитостями работникам пера и корифеям газетных полос удалось выяснить, что название программы «Осшнш цшт — шипшины квпы» переводится все же не как «Осенний цвет — цветы шиповника», а нужно подразумевать: «Цвет осени — это цвет цветущего шиповника». Журналисты заспорили, пытаясь убедить, что они все же понимают «украшьску мову», но хохлы подняли москалей на смех и благополучно остались при своем мнении.

Но, в общем, я не пожалела, что посмотрела на ребят. Они были настолько не похожи на наших кислотных звезд, наряженных в самые нелепые одеяния и несущих несусветную чушь, из которой нам, пишущей братии, приходится потом выуживать малюсенькие осколки вразумительных фраз. Развеселое же трио, видимо, решило побить все рекорды по смеху, а также по вызыванию этого самого смеха. Генька травил анекдоты, Венька передразнивал членов правительства, как российских, так и украинских, а Алена, накинув на голову шарфик, изображала древнюю бабусю, которая попала на рок-концерт, потом очутилась в гей-клубе, а затем познакомилась с путанами.

Собравшиеся журналисты, позабыв о своих обязанностях, откровенно ржали, но самые упертые или самые дотошные пытались все же вылезти со своими вопросами, на что хохлы отвечали новыми хохмами. Я просто сидела и слушала, в сотый, наверное, раз поблагодарив Илюшу, который, спроваживая меня на эту пресс-конференцию, заставил-таки взять с собой диктофончик. Теперь, включив его, я могла не беспокоиться ни о чем и просто сидеть и слушать. А потом и коллег можно будет позабавить «выступлением».

Не верилось, что наконец-то у меня выдался свободный вечерок и не нужно ничего делать. Можно поваляться с книгой на диване, можно посмотреть телевизор или поставить какую-нибудь романтическую американскую комедию, где обязательно будут дети или животные, а влюбленные все равно найдут друг друга и все закончится хеппи-эндом.

Я побродила немного по комнатам, зажигая и выключая свет, перебирая и снова отбрасывая книги. Порылась немного в видеокассетах, но снова запихнула эту кучу на место. За последние дни я как-то стала отвыкатьот одиночества. Герт почти постоянно находился рядом со мной, и мы все время куда-то ездили, ходили, что-то смотрели, с кем-то встречались. Кстати, он ведь обещал мне, что на этом дурацком сейшене будет тип, который рассказывал ему про Диану. И я хороша. Забыла про это самым бессовестным образом. И Герт тоже хорош! Ни словечком не обмолвился. Наверное, тоже забыл, растяпа. Интересно все-таки, где он сейчас пропадает? Пьет с кем-нибудь, не иначе, или нашел себе кого-нибудь. Хотя, судя по последним выходкам, он способен находиться где угодно. Может, даже в библиотеку направился или планетарий, кто его знает?

Нет, ну что Герт за пакость, вот так меня бросить и пропасть неизвестно куда. А я тут сиди одна. Стоп! Кажется, я уже не одна. Дверь кто-то пытается осторожно открыть. Главное, без паники. Позвонить в милицию, а потом взять в руки что-нибудь тяжелое. На антресолях хранятся инструменты, там был здоровый молоток.

Я тихонько поднялась, выключила свет и на ощупь направилась к антресолям. Дверцы я старалась придерживать, чтобы они не скрипели. Хорошо, что молоток лежал сверху, и мне не пришлось доставать его из-под груды других инструментов. Вооружившись, я притаилась за дверью.

А взломщик тем временем уже справился c замком и тихонько зашел в квартиру. Я слышала его осторожные шаги, и сердце у меня стучало в бешеном темпе. Вот сейчас он подойдет поближе, тогда я замахнусь и…

Зажегся свет, и я застыла соляным столпом с молотком в руке. Еще немного, и мое увесистое оружие обрушилось бы прямо на голову Герта, который неизвестно зачем старался проникнуть в квартиру как можно тише.

— Леда, — он уставился на меня и на молоток, который я все еще сжимала в руке, — ты чего?

— Думала, воры лезут, — ответила я, стараясь перевести дух. — Как же ты меня напугал, чертяка!

— Я не хотел, — Герт развел руками и засмеялся. — Надо же, против грабителей и с молотком! А ты очень отважная женщина, оказывается!

— Будешь тут отважной, — проворчала я, — от страху чуть на месте не умерла, хорошо, что еще в милицию не успела позвонить, тогда было бы не до смеха.

— Прости, малышка. — Он подошел ко мне и взял молоток. — Вот это нам совершенно не понадобится. А давай, чтобы все забыть, отправимся с тобой поужинать. Согласна? Тебе нужно почаще куда-нибудь выбираться.

— Я и так последнее время выбираюсь часто, сверх всякой меры, — я прижалась к Герту, — но, в общем-то, идея неплохая. А куда мы пойдем?

— Куда захочешь, — он всегда отличался великодушием и не старался настоять на своем, — в любой ресторан.

— Корейский… — вырвалось у меня.

— Можно и корейский, — Герт взял мое лицо в ладони и заглянул в глаза, — но почему именно туда?

— Не знаю, — я смотрела на него, — никогда не была в корейском ресторане. Случайно вырвалось. Может, потому что о выставке вспомнила. А что, действительно есть такой ресторан?

— Чего только нет в нашем городе, — Герт отпустил меня. — Если хочешь, то можем, вообще-то, сходить и туда. Только я сразу предупреждаю, еда там немного специфическая. Так что не жалуйся потом.

— Не буду, — пообещала я. — Подожди, я только приведу себя в порядок.

— Но не больше пяти минут, — Герт шлепнул меня пониже спины. — Если женщина торчит перед зеркалом больше пяти минут, то становится не похожа сама на себя.

— Ну ты и сказанул! — Я не знала, смеяться мне или возмущаться. — Надеюсь, что ты меня все же узнаешь.

— Ни за что на свете не обратила бы внимания, — призналась я. — Неужели это и есть твой хваленый ресторан?

— Не переживай, — посоветовал Герт, — внутри гораздо лучше.

Мы прошли мимо непритязательной темной вывески, расписанной иероглифами.

— Тебе станет еще смешнее, — сказал мой дружок, — когда ты узнаешь, что это заведение гордо называется «Кимбоккун», что переводится, как «дворец счастья и богатства». Правда, сначала владельцы решили назвать ресторанчик «Пивон» или «Запретный сад», но уж слишком двусмысленно звучало второе, а первое… Короче, все местные алкаши стали бы завсегдатаями. А так приходят лишь те, кто об этом местечке знает. А потом приводят своих друзей. Так что здесь пусто не бывает. А насчет специфической еды… так я тебя предупреждал.

— Ладно, Герт, — я взяла его под руку, — давай войдем, что ли.

Герт оказался прав. Внутри было очень уютно. Помещение делилось на несколько залов, которые были отгорожены друг от друга ажурными расписными перегородками. В первом и самом большом зале посетители сидели на циновках за низкими столиками. Играла негромкая музыка, снующие проворные официанты-корейцы разносили подносы с едой.

— Если хочешь, останемся здесь, — сказал Герт, — но если Восток не для тебя, то в соседних залах имеются нормальные столы и стулья.

— А есть нам тоже придется палочками?

— Если попросить, то могут принести и ложку. Ты уже выбрала?

— Остаемся, — решила я. — Экзотика, значит, экзотика.

Герт махнул рукой, и тут же к нам подбежал невысокий парнишка с косой черной челкой, спадающей на глаза.

— Хотите поужинать? — осведомился он.

— Непременно, — Герт потрепал его по плечу, — устроимся вон в том уютном уголке. И скажи брату, что его приятель здесь.

— Хорошо. — Парнишка кивнул и испарился.

Герт повел меня в полутемный уголок, усадил на циновку, включил маленькую лампочку, поправил скатерть.

— А ты здесь, видимо, неплохо ориентируешься. Часто заходишь?

— Бывает. — Он устроился на циновке поудобнее. — Да расслабься ты. Сейчас еду принесут. Наверное, сам Юрка и притащит.

— А откуда ты его знаешь?

— Вот журналисты, — он усмехнулся, — не обойдутся без лишних вопросов. Ладно, подруга, тебе как на духу. Мы с Юркой Ли в одном классе учились. У них семья здоровая была, детей то ли пятеро, то ли шестеро. Помню, вечно замурзанные и голодные бегали. А потом к папаше какой-то его родственник приехал и предложил открыть национальный ресторанчик. Знаешь ведь, одно время они на рынке прочно обосновались, то луком торговали, то капустой. А потом придумали свои национальные салаты пускать в продажу. Дело оказалось довольно прибыльным. Всего один шаг и оставался до того, чтобы ресторанчик открыть. Открыли. Кстати, и не один. Этот дешевый, для простых людей, а в центре есть дорогой, там только «новые русские» обретаются. Но мне здесь как-то больше нравится. Уютнее.

— Да, — я огляделась по сторонам, — в этом ты прав. А дальше что было с твоим корейским семейством?

— Дальше все очень просто. Помещение взяли в аренду, оборудовали его как следует, стали готовить. Здесь ведь все семейство сейчас и работает. Зато доход никуда из семьи не уходит, не нужно чужому человеку платить.

— И большой доход?

Ответить мой дружок не успел, потому что появился улыбающийся худой парень с большим подносом в руках.

— Сплетничаете? — спросил он, поздоровавшись.

— Было бы о чем, — отмахнулся Герт.

— Bay, какая красивая женщина! А ты сидишь, как бревно, и даже меня не представишь. Позвольте, леди, я сделаю это сам. — Болтая без умолку, он ловко расставлял на столе разнокалиберные горшочки. — Меня зовут Юрий. — В улыбке обнажились большие красноватые десны.

— Леда. — Я спокойно смотрела на шумного корейца.

— Располагайтесь, Леда, вам у нас очень понравится. А если пожелаете, то я могу составить вам компанию.

— Без тебя обойдемся, — пробурчал Герт, — но если хочешь…

— Извини, друг, но дела… Дела, они ждут, пока я приложу к ним свои руки. Но попозже я непременно подойду.

Подхватив опустевший поднос, он быстро промелькнул между столиками и исчез. Я придвинула к себе один из горшочков.

— Пахнет вкусно, — удовлетворенно заметила я.

— Подожди немножко, — Герт усмехнулся. — Оно и видно, что ты никогда не бывала в подобных заведениях. Начинать положено с другого блюда. Давай-ка сначала попробуй вот это.

Передо мной отказалась небольшая плошка с горкой риса, покрытого густым коричневым соусом. Я с сомнением посмотрела на Герта, ничего похожего на ложку или хотя бы вилку на столе не было.

— И как это есть? — Я с сомнением повертела в руках тонкие палочки. — Учти, я не умею.

— Учись. — Он ловко пододвинул к себе такую же плошку, захватил в правую руку палочки, а в левую кусок тонкой лепешки. — Когда приноровишься, очень здорово получается. — Он ловко отправил в рот порцию риса. Я честно мучилась минут пять, но потом решительно отодвинула плошку.

— Все, больше не могу, — созналась я.

— Не стоило и напрягаться, — Герт уже расправился с рисом и подвинул к себе следующий горшочек.

— Попробуй кимчи, — посоветовал он, — или кальби. Да нет, там соус, а кимчи — это капуста. С салатом ты вполне справишься. А в горшочке тушеное мясо, специально запеченные кусочки говядины.

Я медленно ковырялась в горшочке, когда появился наш новый знакомый. Шумный приятель Герта притащил пузатый графинчик с мутноватой коричневой жидкостью и вожделенные столовые приборы.

— Я знал, что вам будет трудновато, — заявил он, улыбаясь, — но теперь все пойдет на лад. Давайте за знакомство, — и, не спрашивая нашего согласия, принялся разливать напиток в маленькие стаканы.

— Все такой же неугомонный, — вставил Герт.

Я с удивлением посмотрела на него. Если уж мой друг кого-то называет неугомонным… А скорый на движения и слова кореец между тем уже успел задать мне кучу вопросов, выяснив чуть ли не всю мою биографию с детсадовского возраста.

— За наше знакомство! — провозгласил Юрий, и я попробовала коричневый напиток. Лучше бы я сразу хлебнула расплавленного свинца, потому что жидкость была жуткой термоядерной штукой и, вероятнее всего, с примесью радиоактивных отходов. Закашлявшись, я отставила стакан и мучительно соображала, есть ли поблизости дамская комната. А заботливый кореец уже протягивал мне стакан с водой, уговаривая запить. Запить! Такое можно запить только целым океаном воды. Никак не меньше!

— Что это? — с трудом прохрипела я.

— Ха! Это же обыкновенная водка. — Хозяин расплылся в улыбке.

— Ну да, — не поверила я. — Что мне, водку пробовать не приходилось? Только тогда была именно водка, а не какая-то горючая смесь.

— Это действительно водка, Леда, — Ли продолжал безмятежно улыбаться, — сделанная из риса. Но только клиентам она казалась слабоватой, поэтому в нее стали добавлять различные специи. Теперь получается то, что надо. Наше личное изобретение.

— Понятно. — Я отхлебнула еще немного воды. — Я уж как-нибудь без водки и специй обойдусь, а то что-то не идет.

— Это с непривычки. — Кореец быстро поднялся. — Я вам сейчас другую принесу. Не думайте, эта вам понравится.

— А ты чего молчишь, словно язык проглотил, — набросилась я на Герта, — то трещишь как сорока, то слова из тебя не вытянешь.

— Ладно тебе, — он миролюбиво ухмыльнулся, — все собирался сюда зайти, да случай не представлялся. А здесь ведь совсем неплохо, правда?

— Просто отлично, — я огляделась по сторонам, — все на месте: и расписные ширмы, и плетеные циновки, даже картины на стенах не иначе в корейском духе.

— Можешь не сомневаться, — заверил меня Герт. — Я точно не помню, а Юрка придет, спроси у него.

Проворный кореец не замедлил появиться с новым графинчиком. То, что он принес, понравилось мне гораздо больше. Действительно, водка, хотя с каким-то тонким, еле уловимым ароматом.

— Сюда добавили немного липового цвета, — пояснил он, — и совсем чуточку шафрана. Нравится?

Я молча кивнула. А Герт между тем продолжал играть в молчанку и наслаждаться корейской едой, которая действительно оказалась весьма специфичной на вкус из-за обилия добавленных специй и пряностей. Но я могла ручаться головой, что теперь не перепутала бы корейскую кухню ни с какой другой.

— Скажите, Юра, — обратилась я к нашему хозяину, когда он ненадолго умолк, — что это за картины?

— О, — кореец закатил глаза, — сразу видно культурного и образованного человека. Интеллигенты, которые здесь бывают, всегда смотрят на них. Вы знаете, ведь это копии очень известных картин. В Корее, конечно, — добавил он. — Я когда смотрю на эти картины, всегда чувствую волнение, тоску какую-то, что ли.

— А кто все это нарисовал? — Я смотрела на корейца. — Неужели и это вы сделали сами?

— Нет, — он засмеялся, затряс головой, — какой-то художник предложил их отцу, но просил не называть его имени. Не один человек, кстати, пытался это узнать, но отец у меня, как старый вяз, никогда не станет зря болтать, не то что я…

— А это случаем был не художник Ка… — Я поперхнулась, потому что перехватила выразительный взгляд Герта. — Нет, — добавила я поспешно, — просто показалось.

— А что… — начал было Ли, но из-за ширмы строгий голос проговорил:

— Не инде [24]

— Простите, — кореец поспешно поднялся, — меня зовут.

— Кам она ра [25], — поторопил голос.

Ли опять рассыпался в извинениях и исчез. Мы просидели еще около часа, слушая музыку и рассматривая картины. Мне стало нравиться в этом ресторанчике, свет маленьких фонариков был таким уютным. Разговаривали мы мало. Я замечталась, глядя на расписные ширмы.

— Может, пойдем, Леда, — раздался голос Герта, — а то ты прямо здесь уснешь.

Я согласно кивнула. Мы выбрались в ночную темень, и я с удовольствием глотнула сырого воздуха.

— Давай-ка лучше прогуляемся, — сказал Герт, обнимая меня за талию, — а то ты на ногах еле стоишь.

— А сам-то. — Я засмеялась. — Только учти, я ведь домой на своих двоих только к утру доберусь.

— А зачем тебе домой? — Герт заслонил меня от резкого порыва ветра. — Тут всего три квартала пройти, и будет моя квартира. Посмотришь заодно на мое холостяцкое логово.

— Не знаю. — Я развеселилась, и мне было все равно, куда идти. — Если ты так хочешь, то можем пойти и к тебе. В твое холостяцкое логово, в котором на полу валяются окурки, пачки презервативов, медиаторы, обрывки струн и порножурналы в туалете. Ладно, что я, в первый раз это все увижу, что ли? Пойдем.

— Надеюсь, что ты не пожалеешь. — Он покрепче обнял меня за плечи и увлек в темноту.

Глава 13

— Сейчас откроем дверь и будем дома, — дурашливо пропел Герт, шаря по карманам в поисках ключей. — Черт, куда они подевались?