Дружина специального назначения (№2) - Посол вон!

На этот раз процесс осознания услышанного у Захара затянулся. Чтобы его стимулировать, Солнцевский заботливо налил еще полстаканчика. Полный не рискнул, чтобы не переборщить с допингом. Да уж, тяжело воспринимать средневековым жителям простые бытовые прелести их далеких потомков. Наконец мастер очнулся.

– Слушай, у тебя же баня есть, – наконец резонно заметил он.

– Есть, – охотно согласился Солнцевский. – Но баня – это святое, это, так сказать, определенный обряд, к тому же по уму ее топить нужно несколько часов. А тут раз, два и готово. Скажем, после тренировки али просто так, на сон грядущий. Знаешь, как приятно в ванной с бутылочкой пивка полежать?

– С чем? – автоматически поинтересовался Захар.

– Через несколько дней узнаешь с чем, – отмахнулся Илюха. – И Изя не будет Изей, если не забодяжит по меньшей мере сортов пять этого божественного напитка.

Захар тяжело вздохнул и, запасшись терпением и целыми рулонами бересты, принялся вытряхивать из своего странного заказчика всю необходимую информацию. А кому сейчас легко?

* * *

Надо сказать, что задумку Солнцевского поддержали не все обитатели «Чумных палат». Однозначно поддержал проект только Изя как индивидуум, вкусивший все блага цивилизации. Старый черт одобрительно буркнул другу что-то навроде: «Давно пора» и тут же скрылся в своей уникальной лаборатории.

Феофан, как матерый консерватор, ехидно прошелся про «изнеженную молодежь» и про «с жиру беситесь», но активно противостоять задуманному проекту не стал. Такая покладистость вредного домового объяснялась весьма просто – он вместе с Изей дни и ночи проводил на чердаке, так сказать, в самом эпицентре «пивного эксперимента», а судя по его осоловелым глазкам, давно занял роль главного дегустатора.

Моте, как вы понимаете, задуманное строительство было глубоко «до фонаря», лишь бы обожаемый хозяин не слишком отвлекался от своих непосредственных обязанностей, как то: ежедневная прогулка, море ласки и контактные, силовые игры на чистом воздухе.

А вот Соловейка восприняла появление во дворе «Чумных палат» подводы со стройматериалом весьма настороженно. Позднее, вникнув в саму идею строительства, она тут же встала в оппозицию. Хорошо еще, что оппозиция была вполне мирная и обуславливалась только язвительными шуточками в адрес своих коллег. Причем никакие доводы в пользу намеченного прогресса она не принимала. Что поделаешь, такие изыски для сего исторического времени были, мягко говоря, непопулярны.

Как бы то ни было, но все члены «Дружины специального назначения» проводили время вынужденной отставки с пользой для себя и для концессии. Дни текли спокойно и безоблачно, до окончания вынужденного простоя оставалась всего неделя.

В один из таких дней Илюха развалился в тенечке на лавочке, своим личным присутствием контролируя процесс появления человеческих удобств на вверенной ему территории.

Основная работа была уже завершена, и Захар приступил к монтировке системы воздуховода. Так как историю появления пузырьков в джакузи Солнцевский пояснить не мог, то Захар сам придумал оригинальную систему подачи воздуха на основе небольшой воздушной мельницы, установленной на крыше.

В этот тонкий процесс бывший борец не встревал, справедливо полагая, что Захар как-нибудь сам разберется. У него же руки золотые, так чего же ему мешать? Вот наладит все, опробует, а уж тогда со всей строгостью будет проведена приемка объекта и торжественное его обмытие. К этому торжественному случаю Изя обещал подгадать презентацию своего продукта, так что веселье намечалось нешуточное.

– Под это дело надо будет воблочки побольше закупить и раков сварить, – лениво почесывая брюхо Змею, заметил Солнцевский.

Несмотря на то что Мотя не знал, что такое вобла, а к ракам был настроен весьма прохладно, он тут же бодрым стрекотанием высказал свое полнейшее одобрение планам хозяина.

– А можно и ребрышек копченых, – продолжал рассуждать на данную тему Солнцевский.

Услышав такое, Мотя не только застрекотал, но и закивал в знак согласия всеми тремя головами. Это нам не рыба и не моллюски какие-то, это и мясо, и кости. Зубы у Гореныша были молодые, и постоянно чесались, так что гора копченых ребер как нельзя лучше подходила в качестве зубной щетки. И вкусно, и полезно.

Тут их идиллию нарушила ворвавшаяся во двор Соловейка. Не нужно быть таким уж проницательным, чтобы понять, что у бывшей мелкоуголовной личности образовались некоторые проблемы. Глаза Любавы были на мокром месте, носик подозрительно шмыгал, а руки странно придерживали полы сарафана.

– Любава, тебя что, кто-нибудь обидел? – тут же подскочил к ней Солнцевский.

– Ты серьезно думаешь, что после твоих тренировок меня в Киеве кто-нибудь сможет обидеть? – Переняв у Изи не совсем корректную привычку отвечать вопросом на вопрос, отозвалась она, смахнув слезы с глаз.

– Ты заболела? – выдвинул новую версию Илюха.

– А что, я так уж плохо выгляжу?

– Тогда чего ты ревешь?

– Я сарафан новый порвала-а-а... – не выдержал младший богатырь и разревелся в три ручья, словно маленькая девчонка.

– Вот и пойми женщин, – еле слышно пробурчал себе под нос старший богатырь. – На большой дороге не боялась, на волков с одним ножичком выйти не испугалась, хазар гоняла, на дельтаплане летала, а тут из-за какой-то шмотки такая истерика.

– Не из-за шмотки, а из-за любимого сарафана! – сквозь поток слез огрызнулась Соловейка. – Посмотри, что с ним стало!

С этими словами она продемонстрировала разорванный сбоку подол. Илюха внимательно осмотрел повреждение и тоном знатока заметил:

– Даже если бы ты захотела нарочно сделать такой разрез на юбке, то лучше, чем сейчас, у тебя не получилось бы.

– Чего? – не поняла Соловейка, но плакать на всякий случай перестала.

– Говорю, идет тебе очень, – совершенно честно признался Илюха. – Не мини, конечно, но и так очень даже пикантно.

– Внушает, – заметил Изя, неизвестно когда появившийся рядом, в упор рассматривая новый Любавин наряд. – А то ходишь вечно в каком-нибудь мешкообразном малахае.

– И это при твоих-то возможностях, – подвел итог Илюха и почему-то покраснел.

Его примеру тут же последовала Соловейка, прикрывая разрез.

– Вы издеваетесь? – с некоторой угрозой в голосе поинтересовалась она.

– Ничуть.

– Мы что, самоубийцы?

Услышав такое и не уловив в голосе друзей иронии, Любава осторожно отпустила подол. Последовал тщательный осмотр себя, по завершении которого она залилась вторым слоем краски.

– Да меня за такой наряд камнями на улице побьют.

– Не побьют, – резонно заметил Илюха. – Побоятся.

– А через недельку с такими вот разрезами будут щеголять все киевские модницы, – не остался в стороне Изя.

Еще некоторое время Соловейка посомневалась, шмыгнула носиком и обратилась к Солнцевскому персонально:

– Илюш, а тебе правда нравится?

– Да, – ничуть не кривя душой, признался бывший браток. – Очень.

– Ну тогда я на всех платьях такой сделаю! – гордо ответила Соловейка и, расправив плечи, бодрым шагом отправилась в дом осуществлять задуманное.

Друзьям оставалось только со вздохом посмотреть ей вслед. Один из них в этот момент вспомнил несравненную, но недоступную Газель, а второй подумал о том, что если бы Любава не была в его команде, тогда, возможно...

А через десять минут Илюха сильно засомневался в том, что он был прав, когда посоветовал ей оставить разрез. Подбодренная вниманием коллег, Соловейка предстала перед ними во всей своей красе. Распущенные иссиня-черные волосы, гордая осанка, подведенные брови, изящные сапожки на каблучке, изумрудный сарафан с выразительным разрезом, сквозь который игриво сияли стройные ножки, сделали свое дело. Младший богатырь Любава была неотразима.

Видимо чуя это, она гордо прошествовала мимо окаменевших друзей и подарила им одну из своих удивительных улыбок:

– Знаете, а вы правы, так действительно лучше.

Вместо ответа коллеги дружно, но молча кивнули головами. А к чему слова? Взгляды, которыми они провожали Любаву, были значительно красноречивее.

– Так я пойду, пройдусь по лавкам, – бросила Соловейка и летящей походкой скрылась из виду.

Некоторое время друзья молчали, тупо уставившись на калитку, за которой только что скрылась их боевая подруга. Первым подал голос Изя.

– Только не вздумай ей посоветовать делать глубокое декольте, если она вдруг порвет платье на груди, а то совсем тяжко придется.

– Если бы знал, что так получится, я бы посоветовал ей паранджу, как у твоей козы, – хмуро отозвался Солнцевский.

– Во-первых, она Газель, а во-вторых, ей такой вот фасончик пошел бы значительно больше, чем паранджа.

– Да откуда ты знаешь? Ты же не видел ее фигуры!

– Зато я видел ее глаза! – с гордостью заметил черт. – А глаза, как говорил классик, это зеркало фигуры.

– Души, – чисто автоматически поправил Илюха.

– И что, из-за такой мелочи мы будим спорить?

– Да, в общем, нет.

– А раз нет, то давай временно оставим женщин в покое и займемся реальным делом. Я – пивом, а ты – сортирным комплексом.

На том и порешили.

* * *

Как и следовало ожидать, госприемка нового объекта на территории «Чумных палат» в лице Солнцевского прошла на пять баллов. Захар и на этот раз превзошел сам себя и воплотил в жизнь весьма туманные запросы старшего богатыря. Система слива, баки для холодной и горячей воды, маленькая печурка, система подвода воздуха к огромной бадье, уникальный в своем роде душ, – все это было исполнено на максимально возможном техническом уровне. Причем по мере того, как это небольшое строительство подходило к концу, мастер был вынужден признать несомненную функциональность данного комплекса.

– Класс! – подвел итог Солнцевский. – Именно этого мне и не хватало для полного счастья.

– Печка устроена таким образом, что нагревает воду очень быстро, – продолжал пояснять свои ноу-хау Захар. – Встал немного раньше, запалил огонь, и уже скоро можно горячей водой пользоваться.

– Я с Мотей договорюсь, – отмахнулся Илюха. – Ему дрова запалить – один момент.

Мастер только присвистнул, оценив по достоинству такое уникальное использование Змеев-Горынычей в хозяйстве.

– Баловство это одно, – пробурчала невесть откуда взявшаяся Соловейка. – Уже по двору два шага пройти лень.

– Я думаю, что скоро ты поменяешь свое мнение, – хмыкнул Солнцевский. – А уж из джакузи тебя вообще не вытащить будет.

– Да чтобы я полезла в это корыто?! – возмутилась Соловейка и изобразила на своем милом личике гримасу брезгливости. – Да ни за что!

– Знаешь, как прикольно в бурлящей воде после тренировки поваляться, – мечтательным голосом протянул Илюха, – да с бутылочкой пивка...

– Кстати, о пиве, – тут же быстро поменяла тему Любава. – Изя сияет, словно начищенный самовар, и зовет всех к столу.

Против такого поворота Илюха не имел никаких возражений и, пропустив вперед Захара, отправился обмывать знаменательное событие.

Праздничное меню в честь торжественного открытия эпохи пивоварения на Руси старый черт составлял лично. Соловейка попыталась было сопротивляться, но бывший браток горой встал на защиту своего друга и утвердил список пивных закусок, необходимых для достойного отдыха. В результате всего этого на столе оказалось: четыре вида вяленой рыбы, гора вареных раков, копченые ребрышки (этому факту особенно обрадовался Мотя), блюдо с куриными крылышками и жареные гренки из хлеба с сыром и чесноком.

А что? Ребята год как пиво не пили, вот и разошлись немного.

Все присутствующие быстренько расселись за столом и начали метать нетерпеливые взгляды на загадочного Изю. Сам же черт, словно факир перед очередным фокусом, стоял рядом с небольшим стеллажом, накрытым цветастым Любавиным платком, и держал паузу. И только наш пивовар решил, что окружающие уже созрели для представления, как резко открылась входная дверь и на пороге возник Берендей.

– Ну хороши, нечего сказать! – тут же заголосил он. – У вас тут презентация пополам с дегустацией, а князь ни сном, ни духом! А еще богатыри моей дружины!

– «Дружина специального назначения» распущена, – тут же осадил Берендея Солнцевский.

– Кстати, вами же, – тут же поддакнул Изя.

– По науськиванию иноземцев, – не осталась в стороне Соловейка.

– Да ладно, ладно, – поморщился князь и, не дожидаясь приглашения, занял место за столом. – Это но опала, а хитрый политический курбет. Должен же я как-то отреагировать на такую вот коллективную жалобу. Ерунда это все, еще пару-тройку дней побездельничайте, а после я издам указ о полном восстановлении вас в должности в связи с государственной необходимостью. Изя, чего стоишь, словно истукан, показывай, чего наворотил! А твои бытовые усовершенствования, Илюха, ты продемонстрируешь попозже.

От такого напора Изя что-то пробурчал под нос, но спорить с самодержцем не стал, князь все-таки. Вместо этого он сделал торжественное лицо и резко сорвал платок со стеллажа.

Как и предполагал Солнцевский, черт подготовил к дегустации несколько сортов пива. Но даже он не мог представить, какие названия придумает черт. А между тем на внушительных глиняных кувшинах красовались следующие этикетки: «Изя темное», «Илюха забористое», «Любава легкое», «Феофан классическое», «Мотя безалкогольное».

При виде такого разнообразия Илюха аж присвистнул от удивления пополам с восхищением. Что ни говори, но название своему продукту черт подобрал удивительно точно.

– Ну ты, братан, даешь, – только и смог вымолвить старший богатырь.

Остальные члены команды и приглашенные к столу также оценили Изин творческий подход к делу и бурно выразили ему свой восторг. И только Берендей оказался обиженным.

– Ага, а о князе своем забыл, – выдал он и демонстративно начал ковырять ножом стол.

Острый предмет тут же, невзирая на чины и регалии, отобрала Соловейка. Князь ты или не князь, а хозяйскую мебель портить не надо. Ну а Изя примирительно заметил:

– Да ладно, ваше высокоблагородие, следующий сорт пива назову в вашу честь.

– Обещаешь? – тут же повеселел Берендей.

– Обещаю. Таки что с вами делать, – согласился черт. – Кстати, вы же еще его не пробовали, может, оно еще и не понравится!

– Ха, не понравится, – передразнил пивовара Берендей. – Ну-ка плесни мне «Илюхи забористого».

И пиво полилось рекой... Как и следовало ожидать, Берендей оказался в восторге после первого же бокала. Захар также оценил прелести нового пития. Мало того, Соловейка, постоянно ведущая неравный бой с «зеленым змием», оказалась приятно удивлена вкусом пива. Как и ожидал Изя, особенно ей понравилось «Любава легкое».

Сам же Изя, видимо, настолько надегустировался на пару с Феофаном, что пил совсем мало, лишь изредка делая маленькие глотки.

– Хорошо еще, что у домового травка специальная ость, ускоряющая процесс, – неторопливо рассказывал черт, купаясь в лучах славы. – А то долго бы пришлось ждать.

– Кстати, почему его за столом нет? – поинтересовался Берендей, ловко уничтожая раков, не забывая при этом об основной пенной составляющей вечера.

– Он отдыхает, – ушел от прямого ответа Изя.

Ну не говорить же, в самом деле, что домовой терпеть не может гостей.

– Тогда передавай ему мою персональную благодарность, – тут же нашелся князь, подвигая к себе поближе копченые ребра. – Классная закуска, как раз под пиво!

– Угу, – согласился Солнцевский, переливая в себя очередную порцию ячменного блаженства.

Только в тот момент бывший браток, когда сделал первый глоток, осознал, как соскучился по пиву. И поэтому, в отличие от окружающих, Илюха даже не притронулся к еде, а медленно и планомерно перепробовал все сорта, смакуя неповторимый вкус, который придал своему пенному произведению Изя.

Далее старший богатырь выделил для себя «Илюху забористого» и «Феофана классического» и сконцентрировался именно на них. И только утолив пивной голод, Солнцевский позволил себе передохнуть и немного отвлечься на куриные крылышки.

Вообще, в пиве есть только один неприятный момент – оно слишком быстро просится наружу. Вот и Берендей через некоторое время занервничал и, немного поерзав на скамье, поднялся из-за стола.

– Я быстро, – буркнул он и направился к двери.

– Вам туда, – остановил его Солнцевский и показал на неприметную дверку в уголочке.

– Мне того, – пояснил Берендей.

– Так я и говорю, вам туда, – продолжал настаивать Илюха.

– Идите, не сомневайтесь, – поддакнул Изя и пропустил еще глоток «Изи темного». – Очень удобно, знаете ли. А сколько времени сохраняется для непосредственного отдыха!

Берендей все еще сомневался и замер в нерешительности.

– Там справа рычажок есть, – сказал свое слово Захар. – Все работает прекрасно.

Окончательно сбитый с толку, князь все-таки последовал совету присутствующих и нетвердым шагом направился в указанном направлении. Вернулся Берендей не скоро. Присутствующие за столом даже несколько забеспокоились из-за его длительного отсутствия. Однако опасения оказались совершенно напрасными.

Берендей с каким-то ошалелым видом молча прошел через комнату, так же молча сел и залпом выпил заботливо наполненный Изей бокал. Все с интересом смотрели на него и ждали хоть каких-нибудь объяснений.

– А я думал, что меня в жизни уже ничто не сможет удивить, – наконец изрек он.

– Сможет, – успокоил князя Солнцевский. – Еще как сможет.

– Мы еще и не такое отчебучить можем, – не остался в стороне Изя.

– Да уж, ваша команда совершенно непредсказуема, причем абсолютно во всех областях, от одежды до... – тут Берендей кивнул в сторону малозаметной дверцы. – Никогда не знаешь, чего от вас еще ждать. Может, именно поэтому вас так испугались иноземцы, что даже вместе жаловаться пришли?

Но долго находиться в стадии задумчивости Берендей не стал. Он и сам прекрасно понимал, что момент для этого не совсем подходящий. Пиво, закуска, душевная компания... Что еще нужно для чудесного вечера? И только под самый занавес Берендей нахмурил лоб и отозвал в сторонку Захара:

– А у меня во дворце такую штуку сделать сможешь?

Что и говорить, прогресс шел по Киеву семимильными шагами. По крайней мере в бытовой области. А может, это и неплохо, что ни Солнцевский, ни Изя не имели специальных технических навыков и не пытались двигать историю с помощью паровых машин или, скажем, пороха. Для таких изобретений человечество должно созреть. То ли дело простые, но вместе с тем весьма удобные нововведения, способные сделать жизнь в средневековом Киеве если не лучше, то по крайней мере комфортнее.

* * *

Илюха вольготно развалился в новом джакузи и лениво потягивал пивко. До официального восстановления команды оставалась всего пара дней, так что он по совету князя решил в оставшееся время банально побездельничать. Ну не перечить же, в самом деле, непосредственному начальству?

Илюха сделал большой глоток «Забористого» и закрыл глаза. В этот момент он ощущал себя абсолютно счастливым человеком. Счастье оказалось совсем недолгим...

В следующую секунду над ним раздался до глубины души знакомый голос черта:

– Похоже, у нас проблемы.

Солнцевский от неожиданности чуть не подавился.

– Изя, а твои приколисты-родители не учили тебя, что в подобных случаях надо стучаться?

К удивлению Илюхи, черт ничуть не смутился. Наоборот, он невозмутимо снял с вешалки полотенце и протянул Илюхе.

– Не до церемоний, – буркнул он и резко вышел из ванной комнаты, – одевайся быстрей.

Солнцевский озадаченно посмотрел на захлопнувшуюся дверь и торопливо сделал несколько больших глотков пива. Вылезать из джакузи категорически не хотелось. Что это могут быть за проблемы, ради которых он должен выходить из «нирваны»? Еще немного поразмыслив, он все-таки принял волевое решение и с явной неохотой выбрался наружу.

Спустя пять минут он появился в горнице и осознал, что проблемы действительно существуют.

В центре горницы стоял Алеша Попович в сопровождении пятерых богатырей. Изя с Любавой находились тут же, заслонив от них Мотю. Сам же Змейчик вжался в угол и выглядел несчастным и растерянным. Увидев хозяина, он радостно застрекотал, но тем не менее покидать свое убежище не торопился.

– Князь тебя кличет, – хмуро пробасил Попович.

– Здравствуй, во-первых, – заметил Солнцевский и протянул руку.

Сотник заметно стушевался, но тут же собрался и крепко пожал протянутую ладонь.

– А во-вторых, садись и рассказывай, – подчеркнуто небрежно кивнул Илюха и удобно расположился на скамье. – Что произошло и почему приглашение к князю на ковер приносишь мне ты, а не простой вестовой?

Алеша что-то пробурчал себе под нос, но приглашение Солнцевского принял.

– Гореныш твой ночью у посла литовского Курвеля Вражинаса племенных жеребцов порвал, а когда его остановить попытались, двух слуг покусал.

Услышав такое, Илюха удивленно посмотрел на несчастного Мотю. Тот что есть силы замотал головами в знак полного несогласия с выдвинутыми обвинениями.

– Слово? – на всякий случай поинтересовался бывший браток.

Теперь не менее яростно Гореныш закивал в знак согласия.

– Ну вот видишь, это не он.

– Да ладно, есть свидетельские показания, да и посол Тевтонского ордена Фриц Геральд Леопольд Ульрих Витольд Вольф Киндерлихт лично видел, как он вылетал с территории посольства Литовского княжества.

– Мне плевать, что видел этот киндер-сюрприз, но это был не Мотя. Я своему Змею верю.

– Больше Горынычей в Киеве нет, – резонно заметил Попович.

Солнцевский заскрипел зубами, но тут же постарался взять себя в руки.

– Ну а чего тебя-то прислали? – немного успокоившись, поинтересовался бывший борец.

– Так боялись, что буянить начнешь, – тут же признался Попович и густо покраснел.

– Правильно боялись, – хмыкнул Солнцевский. – И что там этот Курвель Вражинас требует? Возместить ему ущерб?

Тут сотник окончательно стушевался. Было видно, что весь этот разговор дается ему с большим трудом. Тем более что в последнее время его отношения с членами «Дружины специального назначения» были практически дружескими.

– Не, он требует немедленного умерщвления Гореныш а.

Услышав такое, Солнцевский выдал длинную витиеватую фразу, в которой оказалось только два приличных слова «я» и «ему». Вообще-то в последнее время в присутствии Любавы богатырь старался вообще не употреблять мат. Но тут, как говорится, случай исключительный, тем более что сама Соловейка была абсолютно согласна с Илюхой.

После того как Солнцевский немного спустил пар, в наступившей тишине вдруг раздался грохот. Это упала в обморок левая голова несчастного Гореныша. Голова средняя и правая оказались посильнее и стойко вынесли такой нелепый приговор.

– Не боись, Мотище, – подбодрил любимца Солнцевский. – Я скорее этого Курвеля умерщвлю, чем с твоей шкуры хоть одна чешуйка упадет.

Малыш с благодарностью посмотрел в глаза хозяина и даже пару раз махнул хвостом, на большее его не хватило.

– Всем оставаться на местах, никуда не уходить, я к князю! – объявил Илюха и в сопровождении Алеши Поповича и богатырей его сотни вышел прочь из дома.

* * *

– Вы в своем уме?! – ревел бывший браток, забыв о всяческой субординации. – Убивать несчастную животину за то, чего он не делал!

– Ты не ори на меня, а то сам на плахе окажешься! – не оставался в долгу Берендей. – Все против него: и следы, и свидетели!

– Да сговорились они все!

– Есть еще и независимый свидетель – посол Тевтонский.

– И с ним сговорились! – продолжал гнуть свое Солнцевский.

– Да не могут они сговориться! В настоящий момент тевтонцы с литовцами в контрах.

– Я не знаю, кто с кем в контрах, но Мотя этого не делал! Он мне сам сказал, и я ему верю!

Берендей открыл было рот, чтобы достойно ответить зарвавшемуся старшему богатырю, но остановился на полуслове и устало опустился на трон. После этого он озабоченно похлопал себя по карманам и извлек на свет божий заветную флягу, которую он заиграл у Солнцевского.

– На, – буркнул князь, протягивая ее старшему богатырю.

– Вернуть, что ли, хочешь? – удивился Илюха.

– Еще чего! Глоток сделай, чтобы немного успокоиться.

Солнцевский сделал пару крупных глотков и вернул свою флягу новому хозяину. Тот в свою очередь также приложился к горлышку и торопливо спрятал ее за пазухой.

– Ты пойми, я же сам на месте происшествия был и со свидетелями беседовал тоже сам. Твоего Моти рук это дело.

– Он не мог, – упрямо отозвался богатырь. – А если бы сделал, то честно мне признался.

– Ты с ним как общаешься-то?

– Не знаю, – пожал плечами Солнцевский. – Но я как-то всегда точно знаю, что он мне хочет сказать. Словно он сам эти мысли мне в голову помещает.

– Понятно, – протянул Берендей. – Но для общения с послом таких доводов будет маловато. Этот Курвель чуть ли не войной грозится, если я меры не приму.

– Слушай, а давай я с ним поговорю! – взвился Солнцевский. – С глазу на глаз, как мужчины!

– Тогда точно войны не избежать.

Пропустив еще по глоточку и намолчавшись вдоволь, собеседники были вынуждены перейти к самой тяжелой составляющей разговора.

– Что делать-то будем? – начал Берендей.

– Я Мотю в обиду не дам, – упрямо отозвался Солнцевский. – И прибью каждого, кто захочет его обидеть.

– Я должен отреагировать на случившееся, – устало констатировал факт Берендей. – Завтра к вам в «Чумные» придет стража за Змеем. У тебя в запасе есть только ночь.

Илюха удивленно вскинул бровь и уставился на князя.

– А ты что думал, у меня сердца нет? – в свою очередь также удивился тот.

– Да нет, не думал, – пожал плечами Солнцевский. – Спасибо, ночи вполне хватит. А уж потом я разберусь, кто это мою зверушку подставить хочет.

– Ты уж поосторожнее будь. Я, конечно, к вашей команде отношусь очень хорошо, но и я не смогу закрывать на все глаза. Сам понимаешь, бояре, иноземцы, большая политика.

– Понимаю, – пожал плечами Солнцевский, – работа такая.

– Да, и еще, – остановил богатыря князь, когда он уже собрался уходить. – На людях не вздумай со мной так разговаривать и тем более орать. А то для поддержания престижа придется тебя казнить.

– Нечто я без понятия? – удивился Илюха. – Поляну видим.

С этими словами старший богатырь с силой пнул дубовую дверь. И не то что он напоследок хотел похулиганить, а просто он точно знал, что за ней окажется Микишка. Так оно и оказалось. Дьячок получил мощнейший удар и с криком отлетел к противоположной стене. Тут ему надо отдать должное, несмотря ни на что, он тут же вскочил и, прикрывая рукой заплывающий глаз, заверещал:

– Да что же это деиться-то, люди добрые?! Прямо средь бела дня человека при исполнении прибить пытаються! А еще честных людей всякой животиной трехголовой травят!

Отвечать вздорному дьячку Солнцевский не стал, банально не было времени. Так что подавив жгучее желание дать ему хорошего пинка, старший богатырь отправился восвояси. В его стриженой голове уже созрел план. Не бог весть какой, конечно, но на данном этапе сойдет и такой. Сейчас главное, чтобы Мотя был в безопасности. А уж потом разберемся, кому жить надоело на белом свете.

Уже на выходе из терема вдруг кто-то неожиданно схватил его за рукав косухи. Солнцевский резко обернулся и буквально нос к носу столкнулся с Алешей Поповичем. Бравый сотник, судя по всему, очень переживал, что именно ему пришлось выполнять задание князя.

– Слышь, Илюх, – начал он. – Ты того, не обижайся, в общем.

– Да ладно, при чем здесь ты?

– И знаешь еще что? Сегодня моя сотня караул несет, так на северных воротах будут молодые богатыри стоять. А они перед рассветом вздремнуть любят и совсем не видят, кто мимо них из города выбирается.

– Спасибо, – искренне поблагодарил сотника Илюха и крепко пожал его руку.

* * *

«Чумные палаты» встретили старшего богатыря настороженной тишиной. С момента поселения здесь такого еще не было. В горнице царила подавленность и гробовое молчание. Изя сидел за столом и буравил взором стену, Соловейка, расположившись рядом со Змеем прямо на полу, задумчиво чесала ему брюхо. Несмотря на это Гореныш выглядел несчастным и скукоженным.

Хлопнула дверь, и все с надеждой уставились на Илюху. Тот не стал тянуть резину и сразу вывалил на друзей все новости.

– Пока отстоять Мотю не удалось. Завтра поутру за ним придет конвой.

Все вздрогнули и испуганно переглянулись.

– Значит, к утру Гореныша здесь быть не должно, – заметив реакцию друзей, тут же добавил Солнцевский. – Слушай, Любава, а не хочешь ли ты прокатиться до твоей разбойничьей заимки?

Соловейка удивленно вскинула брови и осторожно, словно опасаясь подвоха, ответила:

– Да, в общем, можно.

– Вот и чудно. Значит, собери побольше еды нашему проглоту, под утро тронемся. Но бери только сухпаек.

– Чего? – не поняла Соловейка.

– Ну то есть то, что долго не испортится, – пояснил Солнцевский и обратился уже к своему трехголовому любимцу: – Ну что, потерпишь недельку без горячего и в одиночестве?

Вместо ответа Гореныш со вздохом поднялся, доковылял до своего хозяина и уткнулся всеми тремя носами ему в ногу.

– Да ладно, не на век же прощаемся! Отдохнешь пока на чистом воздухе, налетаешься вдоволь, сорок погоняешь, а мы тут разберемся и с потерпевшим и со свидетелями. Глядишь, и обвинения снимутся...