10

Крис Тангер. Выездной консультант

За два года человек ко многому может привыкнуть. Может даже привыкнуть жить. Хотя больше нет смысла и желания это делать.

Воспоминания пришли неожиданно и, как всегда, не торопились уходить. Река, мост, незнакомец, что так и не стал моим попутчиком, – всё это осталось в прошлом. Пока еще совсем недалеком.

На рассвете я сошел с дороги и сделал небольшой привал. Холмистая необитаемая местность, пустынная дорога – все казалось слишком тихим и спокойным, чтобы я смог поверить этой идиллии. Не хватало только таблички: «Проверено – мин нет. С дороги не сходить!» И сгоревших машин на обочине не было, чтоб я почувствовал себя как на войне.

Выбрал подходящее место и провел несколько часов, наблюдая за дорогой. Это не принесло новой информации, но, по крайней мере, я отдохнул и был готов к новому переходу. Куда-то эта дорога вела. И Хранитель мог знать об этом, но не спешил делиться информацией.

Я давно уже называл своего невидимого попутчика Хранителем. По его просьбе, а не по собственному извращенному вкусу. Почему бы не сделать кому-то приятное, если мне это ничего не стоит?

Вспомнилась и наша первая встреча. Считать ее загробной я не могу. Из-за отсутствия гроба. Тогда, наверное, заочной или ЗАпредельной. Ведь я в тот момент был за пределами своего тела. И откуда-то сверху наблюдал, как группа врачей пытается оживить его. А какой-то наглец подбирается к моему телу, как угонщик к чужому автомобилю. И никто не обращает внимания на «угонщика»! Или не замечает его. Никто не собирается мешать...

Больше всего меня разозлила его наглость. Хотя бы подождал, пока я отойду подальше... И когда разряд тока отшвырнул наглеца от тела, я рванулся в атаку. В демонов я не верил и не верю. Подарить свое тело чужаку, а самому отправиться в рай или в ад (в которые я тоже не верю) – не дождется! С таким же успехом мое тело могло остаться и на дне озера.

Трудно передать, что я испытал, столкнувшись с захватчиком. Будто врезался в бетонную стену. И получил весь комплект галлюцинаций, какой полагается при сотрясении мозга. Хотя ни тела, ни мозга у меня тогда не было. Пока я приходил в себя, чужак ускользнул и первым добрался до беззащитного тела. Но врачи опять стали запускать мое сердце, и наглецу здорово досталось. Еще пару раз я мешал «угонщику». Без особого, правда, успеха. Тот был подвижнее и сильнее, но трижды получить разряд тока, наверное, то еще удовольствие.

Наше время заканчивалось, и пришлось срочно договариваться.

Я вернулся в свое собственное тело и стал его хозяином. На меньшее я не соглашался! А чужак остался погостить. Правда, на неопределенное время. «Вот когда появится подходящее тело и найдется способ вернуться обратно...»

Я тогда не слишком вдумывался в условия договора. Вернулся – и ладно, а все остальное потом.

А потом наступило это «все остальное». Я вышел из больницы и с трудом убедил себя, что не страдаю раздвоением личности, галлюцинациями и не сошел с ума. Просто я могу слышать голос, которого не слышат другие. Вряд ли такие слова убедили бы психиатра Компании, но визит к нему я решил немного отложить.

В то же время в моей черепушке завелись воспоминания о делах, к которым я не имел ни малейшего отношения. У меня был выбор: поверить в существование Хранителя Моста или в то, что я сорвался с нарезки.

Как поступает Компания со спятившими сотрудниками, мне очень хорошо известно. Начни я болтать о каком-то Хранителе, и со мной очень скоро произойдет несчастный случай со смертельным исходом. А если я обращусь к постороннему психиатру, то произойдут два несчастных случая. И никто не свяжет их между собой и не заподозрит Компанию, где работают настоящие профессионалы.

И где продолжаю работать я.

А Хранитель... он поведал мне свою историю, довольно банальную, надо заметить. Но чего только не случается с людьми. И не людьми тоже, оказывается.

Каким-то образом Хранитель попал в этот мир, лишившись своего тела и своего мира. Переход-портал, каким обычно пользовались, был предназначен для телесных перемещений, да еще оказался поврежденным. Только чудом Хранитель не погиб при переходе. Но его бестелесную сущность стала притягивать какая-то мощная сила. Уже в последний момент он сумел понять, что эта сила не живая. Соприкосновение с ней грозило полным распадом всех оболочек. Путешественнику удалось вырваться, изменить направление полета и... встретиться со мной. Если столкновение можно назвать встречей.

Он мог занять тело женщины или не рожденного ребенка. Или мое тело. Мы все были в смертельной опасности, но я сильнее всех цеплялся за жизнь. (Ничего удивительного, меня учили этому долгие годы, иначе не выжил бы во всех переделках.) Сразу занимать мое тело Хранитель не рискнул – мы оба могли остаться на дне озера, а потом я оказался не слишком сговорчивым...

Когда изо дня в день выслушиваешь подобный бред, можно свихнуться или поверить в него. Не знаю, зачем Хранителю нужна была моя вера, но я поверил ему. Или почти поверил. И стал держаться подальше от мостов. Вдруг один из них станет переходом в чужой мир? А если кто-то хочет попасть туда, то пусть идет. Но только без меня. Сам!

«Подходящее тело» все не находилось, и мне пришлось делить свое с незваным гостем. Тот хоть не причинял лишних хлопот, но иногда был очень некстати. Некоторые дела лучше делать без свидетелей. Сделал, получил деньги и забыл. А когда в тебе живет наблюдатель, который может задать очень неприятный вопрос и в самое неподходящее время, жизнь как-то сразу становится намного сложнее.

11

Тирэлл. Охотник из клана Кугаров

Лязг запоров, тяжелые шаги по ступенькам, вонь охранников, что так и не стала привычной. Хосты ведут пленников. Тех, что пережили эту ночь. Скоро напротив меня кого-то запрут. Я из первых, он – из последних. Других не будет. Потом нас отправят в Город. Может, сегодня, может, через ночь...

Первым идет охранник. За ним – пленник. Огромный. Из клана Медведей. Даже меняя облик, они остаются такими же длиннорукими и волосатыми. Исчезают только когти и клыки, а шерсть почти вся остается. И лицо напоминает звериную морду. Как только хосты разобрались, кто перед ними? Могли ведь и сразу в зверинец отправить.

Негромкое рычание спугнуло случайную мысль. Это на воле я мог насмехаться над т'ангами других кланов. А в Крепости мы все носим ошейник, все пользуемся одним телом. Как ущербные.

Рычал т'анг из клана Медведей. Он остановился у крайней каморки и не реагировал на крики охранников. Хосты пустили в ход копейные древки, но не смогли сдвинуть упрямца с места. Только когда старший потянулся за кнутом, пленник опомнился и шагнул вперед. В пустую каморку. И решетку за собой захлопнул.

Стражники недовольно зашипели. Но, посоветовавшись, решили не вытаскивать пленника из первой каморки, чтобы закрыть его потом в четвертой.

Огромное тело Медведя прятало за собой следующего пленника. Не т'анга! Ущербного! Тот занял вторую каморку. Не дожидаясь окрика или тычка.

За ущербным шел невысокий рыжеволосый т'анг. Он скользнул в третью каморку. И так же, как и ущербный, захлопнул за собой решетку.

Четвертая от лестницы каморка осталась пустой. Четвертый пленник... Что с ним? Погиб во дворе? Такого еще ни разу не случалось на моей памяти.

Но ничего другого я придумать не мог. А запах хостов, смешиваясь с запахом ущербного, мешал думать и злил. Они все ущербные: и хосты, и чужак-пленник, и другие, не способные измениться. Только ошейник мешает измениться мне. Я вцепился в него, изо всех сил дернул, зная, что не смогу ни сломать, ни снять свой ошейник, этот толстый незапертый обруч, что свободно лежит на плечах. Но стоит щелкнуть кнуту, и шею стискивает быстро и сильно. А сам ошейник становится все горячее и горячее. Проклятое колдовство Повелителей. Каждый из пленников испытал его на себе.

И когда хост с кнутом повернулся ко мне, я уже сидел на полу, обхватив колени руками, и притворялся спящим.

Подумаешь, пришли стражники. В первый раз, что ли? Как пришли, так и уйдут. Уже уходят. Подумаешь, привели новых пленников. И это не в первый раз. Ну, троих вместо четверых. Так стоит ли из-за этого торчать у решетки? Поранишься еще об шипы. Или стражник ткнет копьем за излишнее любопытство. До обеда еще далеко, можно подремать и не думать об ущербном, что сидит в каморке напротив.

Вот только «не думать» не получалось.

Я уже встречался с ущербными. Они бывают разными. Похожими на этого, с мягкой кожей и слабыми когтями. Или с телом, покрытым чешуей. Но быть противником т'ангу они не могут. Особенно когда ущербный без оружия и доспехов, что прикрывают его слабое тело. А только так сражаются во дворе Крепости. Только так пьют Чашу Крови.

Почему же мягкотелый попал сюда? Как сумел выжить? Как оказался в сетях Ловчих и получил ошейник? Ловчие охотятся на другую добычу, с когтями и клыками. А ущербного должны были убить на месте. Непонятно. Не могли же они перепутать его с т'ангом?! Пусть и темноволосого ущербного... Они должны были учуять другой запах. Это хосты не могут отличить т'анга от ущербного, но Ловчие... Неужели все нанюхались желтого гриба?!

Обед прошел как обычно: чашка затхлой воды, две черствые лепешки и немного мяса. Может быть, того, что утром сражалось во дворе и не выжило. Но стоит ли верить в болтовню хоста? И такая еда каждый день. Она не дает умереть с голоду, а кормить нас досыта – ненужные траты. Голодный зверь злее дерется.

Ущербный не отказался от пищи, как некоторые, слишком гордые и глупые. Но голод и кнут ломают любую гордость. Мягкотелый медленно сжевал все, до последнего куска, и выпил всю воду. Такой голодный? Или уже опытный пленник? Новички обычно не знают, что если накормили раз, то принесут еще. А силы понадобятся в любое время.

Ущербный устроился под стенкой и больше не шевелился. Заснул? А вот я спать не мог и продолжал прислушиваться к знакомым звукам тюрьмы.

В первой каморке порыкивал новичок. Тот, что не захотел идти дальше. И мой сосед слева отвечал таким же рыком. Я и забыл, что этот т'анг тоже из клана Медведей. Как не помню, кто в правой от меня каморке. Но рыжий коротышка не разговаривает с ним. Только ходит и ходит, будто не может найти себе места. Равнинный пес, наверное. Или Кот. Точно Кот. Такой гибкости и походки у Пса быть не может. Почти сосунок, а уже выпил Чашу Крови. И она не стала ему поперек глотки. Что-то странное творилось сегодня во дворе. Чего еще ожидать, прародитель Кугар?

12

Крис Тангер. Выездной консультант

Чувство опасности стало невероятно острым. Я тут же распластался на дороге и быстро огляделся. Прошел уже час после заката. Зеленая луна только начала свое путешествие и еще низко висела над землей. Между холмами лежали густые тени. Я мог оказаться в одной из них, а не лежать на открытом месте.

Уйти с дороги я не успел. Две темные фигуры мелькнули рядом со мной, а еще через миг их стало намного больше.

Целый день ни единой живой души, и вдруг такая компания.

Начал подниматься, опасаясь, что меня затопчут, но тяжелая сеть сбила с ног. Заставил лежать себя неподвижно, заметив судорожные трепыхания еще двух пленников. Человек и зверь только сильнее запутывались в сети.

Кто-то наступил мне на спину, грубо рванул за волосы, заставляя поднять голову. Что-то холодное прижалось к шее. Дергаться или глотать я не торопился. Но все закончилось так же быстро и неожиданно, как и началось. Обо мне забыли на время и занялись другими пленниками. Только те были не так спокойны при этом и пострадали больше. Захватчики успокаивали их дубинками и кнутом.

Дальнейшее путешествие началось с того, что сеть подняли и с размаху опустили на твердую поверхность. Я так и не понял, это сделали случайно или преднамеренно. Затем оглушенных пленников стащили с дороги и, не распутывая сети, поволокли к ближайшему холму. Там сети прикрепили к каким-то животным. Слишком высоким для лошадей и слишком худым для слонов. Это все, что я успел заметить, прежде чем звери тронулись с места. Двигались они довольно быстро по этой пересеченной местности. Любая лошадь уже давно сломала бы себе ноги или сбросила седока. А эти твари легко перепрыгивали препятствия, что попадались на пути, прекрасно различая их в почти полной темноте. Впрочем, это могли быть и ночные животные. Тогда для них сейчас светло, как в полдень. Луна поднялась чуть выше и выбралась из полосы облаков.

Я лежал лицом кверху и любовался ночным небом. А заодно разбирался в сложившейся ситуации.

«Группа захвата» действовала четко и слаженно. За всю «операцию» они не произнесли ни одного слова. Такое же молчание сохраняется и дальше. Ну, это я еще могу понять. Но почему молчат пленники? Ни возмущений, ни угроз, ни мольбы о пощаде. Вот это уже странно. Они не хотят говорить или не могут? И еще одна странность: если охотились за ними, то при чем тогда я? Просто взяли за компанию? Или всё совсем наоборот, и это они нежелательные свидетели? Тогда почему они еще живы? И за что меня арестовали? Почему не предъявили обвинений? Хотя бы формальных. Я так недавно в этом мире, что не успел узнать его законы. Да и совершить что-нибудь такое, из-за чего меня стоило бы... Да я вообще еще не успел ничего, кроме небольшой прогулки по дороге! Или это как раз и запрещено? Тогда где указатель: «За хождение по дороге – десять лет тюрьмы»? А может, все намного проще: здесь хватают всех, кто ходит, а не ездит?.. И сразу становится понятным молчание пленников. Их преступление понятно им и их пленителям, и никаких обвинений не требуется.

Я выбрал самое рациональное объяснение. Но ведь могут быть и другие, более экзотические. Например, в этом мире не пользуются обычной речью – в ходу телепатия. А те «выродки», кто не владеет ею, подлежат аресту. И принудительному лечению или уничтожению. Чтобы не портили чистоту расы.

Тоже объяснение не хуже первого. Только пленный зверь в него не очень вписывается. Или звери здесь также обладают разумом и могут читать мысли? Кстати, о мыслях...

Короткий отрывистый приказ невидимого в темноте командира, и скакуны увеличили скорость. Если их шаг не был вершиной комфорта, то бег мог запросто вытрясти душу.

Луна запрыгала, как теннисный мячик. Звезды в любой миг грозили сорваться вниз, сливаясь то в продольные, то в поперечные полосы. Сетка пыталась разрезать тело на мелкие квадраты.

Я закрыл глаза, стало только хуже. «Боже! А я-то думал, что не страдаю морской болезнью. Зачем все это?»

«Если они хотят получить плату сегодня, то должны доставить пленников до восхода».

Хранитель отозвался, как всегда, неожиданно.

«Что?.. Куда доставить?»

Общение с Хранителем отвлекало от безумной скачки и от возмущенного этой тряской желудка.

«Не знаю, куда доставить. Я перевел тебе речь их предводителя».

«А разве...»

«Читать их мысли? – Хранитель не стал дожидаться, пока я соберу непослушные слова в более или менее связный вопрос, а потом адресую этот вопрос ему. – А зачем мне их читать? Вряд ли они сильно отличаются от твоих. Закончить побыстрее скачку, вот что хочет каждый из них. В конце пути их ждет плата за пленников, а вот что ждет тебя – неизвестно».

«И ты не собираешься вмешаться?»

«Зачем? – кажется, искренне удивился Хранитель. – Ни мне, ни телу пока ничего не угрожает. А ты сам можешь позаботиться о себе».

«Спасибо! – Я постарался вложить в ответ побольше сарказма. – Просто потрясен твоей заботой и сочувствием».

«Думаю, тебе не нужно ни то, ни другое».

Ответ Хранителя согревал, как глыба льда в морозную ночь.

«Кто они, старик?»

«Не знаю».

«Не знаешь или не хочешь говорить?»

Я решил выжать максимум информации.

«Не забывай, я смотрю твоими глазами. За неимением лучшего. Может, ты успел разглядеть, кто на тебя напал?»

«Какие-то люди в плащах».

Информацией пришлось делиться мне.

«Здесь многие носят плащи. И не только люди. Что еще заметил?»

«Их речь... На каком языке они говорили?»

«Этим языком здесь пользуются все».

«Господи, когда же закончится эта тряска?!»

Даже беседа с Хранителем уже не спасала.

«Хорошо, что я в сетке один и не придется потом извиняться».

Такие мысли появились у меня после очередного приступа рвоты. Пустой желудок пытался вывернуться наизнанку.

Когда мне стало чуть лучше, я сумел расслышать Хранителя:

«Не понимаю, чем ты недоволен? Тебя быстро доставят к месту назначения. Не то что в твоем мире: пленников выстраивали в колонны, сковывали цепью, потом много дней гнали по пустыне... А ты проделаешь весь этот путь за несколько часов. Ну подумаешь, слегка трясет...»

«Слегка трясет?! Да я бы предпочел идти по пустыне несколько дней, чем так “слегка трястись”!»

«Кто знает? Может, твое желание и осуществится. В этом мире хватало пустынь перед моим уходом. Вряд ли все пустыни превратились в цветущие сады...»

Хранитель неожиданно «отключился», оставив ощущение холодного сквозняка под черепом. Эти внезапные «включения» и «отключения» случались довольно часто. Иногда в самое неподходящее время. «Беседа» почти всегда велась по желанию Хранителя и прекращалась, когда тот терял к ней интерес. Мнение хозяина, как правило, не бралось в расчет. Первое время я злился и возмущался по этому поводу. А Хранитель равнодушно отмалчивался. Потом я привык к такой реакции, но так и не избавился от подозрения, что гость каким-то образом находится в курсе всех моих мыслей. Возможно, он и не хочет этого, но подслушивает. А вот собственными мыслями делится только по желанию, умудряясь «глушить» их в другое время.

«Мне было бы намного легче, если бы ты тоже “глушил” свои мысли. Хотя бы некоторые из них», – возмущенно заметил Хранитель.

«Ты бы мог научить меня».

«Такому нельзя научить. Это врожденный талант!»

Меня опять затошнило от высокомерного тона Хранителя. Или от тряски. А может, от того и другого одновременно. Но мне удалось справиться с тошнотой.

«Так уж и нельзя? Человек ведь может научиться плавать, хоть и не рождается с плавниками».

«Возможно, ты и прав. – Кажется, Хранитель был слегка озадачен. – Я подумаю над этим...»

«Подумай. Только не очень долго. Я еще в этой жизни хочу узнать, до чего ты додумаешься».

13

Тирэлл. Охотник из клана Кугаров

Что-то должно было произойти. Я чуял это так же хорошо, как приближение дождя в родных лесах. Звуки стали громче, запахи сильнее, колючий холодок пробегал по спине, шерсть на теле встала дыбом и потрескивала. Что-то... Скоро...

Шаги на лестнице отвлекли от непонятного ожидания. Опять хосты. Только рановато для ужина. Привычный звук шагов нарушался шорохом и скрипом. Что-то ползло за хостами. Или хосты что-то тащили.

Еще один пленник. Опутанный сетью и неподвижный. Вот он, пропавший четвертый.

О, первый Кугар! Это же четвертая!..

Я с трудом сдержался. С трудом смог остаться на месте, когда хосты швырнули свой груз напротив моей каморки.

Пленница не издала ни звука, хотя не могла не чувствовать боли. Кнут оставил следы на ее теле. Кто-то хотел научить т'ангайю покорности.

Хосты редко интересуются самками других рас, но для этой сделали исключение. Неудивительно: я и сам с трудом сдерживался. Пришлось прижать колени к груди и стиснуть их руками. Рядом была не только т'ангайя, это была самка в период Зова. Не удивительно и то, что она осталась жива, не захлебнулась Чашей Крови. Никто не поднимет коготь на Зовущую. Ее запах отпугнет любого, кроме избранника. И вряд ли какой-то хост стал этим избранником.

Я ощутил вкус крови и не сразу понял, что прокусил себе руку. Трудно сдерживаться, чуя самку своей породы. Нет! Т'ангайю из своего народа. Если я окликну ее, она может и позвать! Что будет, если она выберет меня?! Здесь, в тюрьме, на глазах у стражников и других пленников...

Я сильнее стиснул зубы. Рот опять наполнился кровью, отвлекая от... Нет, лучше думать о другом. Теперь многое стало понятным. Ловчие, что не заметили ущербного. Где уж им! Запах Зовущей действует и на них, только по-другому. И почему мне было тревожно... Ущербный был рядом с Зовущей и принес ее запах с собой. Кровь и пот слегка приглушили аромат, но не смогли полностью истребить.

Я не сразу понял, о чем спорят стражники. Слышал, но не слушал их. А те не могли решить: запереть пленницу в пустую камеру или выполнить приказ какого-то хоста. Что почему-то заинтересовался этой уродиной и... пострадал.

Когда я все-таки услышал стражников, те закончили спорить и решили, что приказы надо выполнять. Женщину швырнули к ущербному и захлопнули решетку.

Но хосты не спешили уходить. Они остались посмотреть, что станут делать двое пленников, запертых в тесной каморке.

Говорят, хосты не зря ходят по трое и больше. Если двое хостов, даже самцов, останутся в одной норе, они тут же найдут чем заняться.

Стражники немного постояли и недовольно зашипели. Они не дождались ничего интересного. Пленники не стали убивать друг друга или заниматься спариванием. Ничего не происходило, совсем ничего. Может, непокорную надо отправить в другую камеру, хотя бы напротив?

Я слушал и стискивал зубы, чтобы рычанье не вырвалось из глотки. Так же яростно я сжимал прутья решетки, радуясь, что шипы ранят ладони. Боль и запах крови помогали. Я мог удержать зверя, учуявшего самку. Пока держал. Но что будет, когда самка окажется рядом? Кто победит тогда? Человек, зверь, я, она?.. Или никто не победит? Тогда в каморке останется двое мертвых. И хосты не успеют помешать. Или только один мертвый?

Всё как в том страшном сне, когда я держал и не мог удержать зверя, а дверь открывалась. И за дверью была моя родительница. А я почему-то забыл, что и она из народа т'ангов.

Дверь открылась.

Нет, не моя. А в каморке напротив.

Пленнице приказывают выйти, трясут кнутом. И она выходит. Медленно, неохотно. Идет, сжимая руками ошейник, что стал душить и обжигать ее.

На ущербного не смотрят. Никому до него нет дела. Тот не шевельнулся, только подобрал ноги, когда в камере появился еще один обитатель. Кажется, ничто не интересовало ущербного. Наверное, он сильно устал после Чаши Крови. Или испугался опасной соседки, или не успел проснуться...

Ущербные – не т'анги. Запах Зовущей на них действует не. так.

Решетка захлопнулась. Только каморка ущербного была уже пустой.

14

Крис Тангер

Бойня закончилась.

Нас было чуть больше двух десятков, осталось четверо.

«Если кровь проливают, значит, это кому-то нужно», – сказал я Хранителю, когда понял, что меня уже не пытаются убить и что мне тоже не надо убивать. Все закончилось.

Если бы кто сказал, зачем это было надо.

«Не отвлекайся, – предостерег Хранитель. – Все только начинается».

Весь двор был завален мертвыми и умирающими. Изуродованные тела застыли в самых причудливых позах. Человеку не нужно оружие, чтобы убить или искалечить себе подобного. Никто не спешил помочь раненым. Или добить их. Во всем этом не было смысла: небольшой двор, высокие каменные стены без окон и небольшая группа людей. Сначала они стоят молча и неподвижно, потом начинают убивать друг друга. Будто внезапно и одновременно все сошли с ума. Убивают, чтобы добраться до столбов посреди двора. Четыре столба – четыре кандидата. Остальные люди оказались лишними в этой жизни. И ни правил, ни объяснений, ни зрителей. Мне уже приходилось играть в «каждый сам за себя», но там хотя бы заранее знаешь, чего ожидать. Еще в Древнем Риме развлекались похожим образом, но там всегда были зрители. А здесь?! Никто не наблюдает за боем, не приветствует победителей, не освистывает побежденных... В чем смысл? Или здесь нет победителей и побежденных, а есть только прошедшие отборочный тур? Тогда для чего же нас отбирают?!

«Что думаешь, старик? Отвечай, Хранитель! Я прав или...»

На этот раз мне не пришлось долго ждать.

«Посмотри вниз», – предложил Хранитель.

Посмотрел. Мертвые и умирающие...

«Еще ниже!» – нетерпеливое требование.

И я опять подчинился. Ниже мог быть только камень или песок. Я не так хорошо вижу перед рассветом.

«Куда девается кровь?»

«Уходит в песок. – Я не сразу понял, к чему этот вопрос, а когда присмотрелся... – Старик, это совсем не песок!»

Под ногами был какой-то пористый материал. Возле столбов тела лежали слишком плотно, а ближайшее свободное место было основательно залито кровью. Кажется, ее становилось меньше.

«Похоже на... фильтр, – с трудом подобрал я подходящее слово. – Кровь просачивается куда-то... Что это за чертовщина?! Старик, ты знаешь?»

«Кровь собирается под ареной. В бассейн».

«Собирается? Зачем?!»

«Н-не уверен... не знаю».

Хранитель замолчал. Но мне показалось, что он знает. Или о чем-то догадывается, но не хочет сказать.

«Не молчи, старик. Ради всего святого для тебя, ответь! Зачем все это? И чего еще здесь ждать?»

Думаю, если бы я закричал, мои соседи все равно ничего бы не заметили. Слева стоял блондинистый амбал и, покачиваясь, смотрел перед собой. Не уверен, что он видел хоть что-нибудь. А вот рыжий худой парнишка, что жался спиной к столбу, дрожал всем телом и всхлипывал. Колоритная парочка. На победителей совсем не похожи. В странные игры играет Смерть, и у нее то еще чувство юмора.

«Крис, у меня нет твердой уверенности...»

«Плевать!»

«Когда-то я слышал о подобном месте... давно. Сам я ничего такого не видел и... я не поверил, что такое может быть».

Хранитель говорил с трудом, через силу. Возможно, его тоже мутило от вида выпотрошенных мертвецов и запаха скотобойни, которым пропитались камни двора.

«Чье это хозяйство? Кому это нужно? Говори!»

И Хранитель ответил:

«Я знал расу, что использовала чужую кровь для своих... ритуалов. Но им не надо было так много крови. Может, появились последователи?»

«Или изменился ритуал».

«Возможно, наши предположения дополняют друг друга», – не стал спорить Хранитель.

«Хотел бы я потолковать с этими... охочими до чужой крови! Взглянуть бы на них...»

Я только представил, что мог бы сделать с таким любителем красненького, и тут же услышал:

«Одного ты уже видел».

«Когда?!»

И я завертел головой. Соседи на любителя похожи не были.

«На алтаре. Вам еще так понравилось плавать в обнимку!»

Я так удивился, что не сразу придумал достойный ответ.

«Жаль, не знал этого раньше. Задавил бы гаденыша еще на берегу».

15

Тирэлл. Охотник из клана Кугаров

Ни хосты, ни я не заметили, когда ущербный выскользнул из каморки и оказался посреди коридора.

Старший из хостов поднял на пленницу кнут, двое других теснили ее копьями, а последний... Он был уже мертв. Это его тело захлопнуло решетку.

От сонной лени ущербного не осталось и следа. Он двигался, как атакующая арусга. Одно, казалось бы, легкое касание, и жертва падает, не заметив своей смерти. Арусга – это длинная безногая тварь, что жрет все подряд, если оно живое и теплое. Так арусга отращивает себе крылья. И ее очень трудно убить. Потом, когда крылья отрастут, убить арусгу еще труднее. Но крылатые арусги живут всего несколько дней. И ничего не едят. Только спариваются и... убивают тех глупцов, кто помешал им.

Еще один хост упал. Я не видел, что чужак сделал с ним, но так падать может только мертвый. Пока его сосед поворачивал голову, чтобы посмотреть, что случилось с приятелем, смерть добралась и до него. Жало копья вошло третьему под мышку и застряло в теле. Удар швырнул раненого к решетке напротив, и шипы проткнули ему руку и бок.

Хосты давно уже не надевали доспехи. Не пленников же им опасаться? Носить на себе лишнюю тяжесть не хотелось никому. Особенно в такую жару. Проверка прибудет только вместе с караваном. Вот тогда хосты напялят все положенное железо. А пока даже старший был только в кожаной юбке и безрукавке.