– Тогда вы должны понять, почему я не могу с вами работать. – Он опустил голову и ощутил ее горячее дыхание. Ему хотелось раствориться в ней, хотя она принадлежала к тому разряду женщин, избегать которых он поклялся. – Просто сообщите мне все сведения, которые у вас есть, и я с удовольствием займусь этим делом.
      Думая, что он поцелует ее, Эмили повернула голову, но при этих словах глаза ее озарились гневом:
      – Выбирайте одно из двух. Либо вы работаете вместе со мной, либо я сама веду расследование.
      Грант скатился с нее.
      – Черта с два!
      Эмили даже не поморщилась от этих грубых слов, она смотрела на него затуманенным взглядом. Потом оперлась о локоть.
      – А что если я донесу об этом? – резко спросил Грант, злясь на Эмили за то, что она навлекает на себя опасность, и на себя за то, что тело его реагирует так бурно.
      Эмили пожала плечами:
      – Тогда мы оба провалим дело. Нас опять заставят заниматься рутинной конторской работой. Или, что еще хуже, вообще отстранят от дел.
      Он закрыл лицо руками. Она права, черт бы ее побрал. Если он доложит начальству, у него это дело отберут. Если он хочет и дальше заниматься работой, если хочет доказать свою профессиональную пригодность, нужно прийти к начальству, обладая множеством фактов, тогда потребуется очень много времени, чтобы ввести в расследование другого агента.
      – Вы знаете, что я права, – голосом сирены сказала Эмили. А он был всего лишь отчаявшимся моряком, которого влекло к ней, несмотря на четкое понимание – и совместная работа до добра не доведет.
      Грант открыл глаза и посмотрел на Эмили. Вид у нее был восхитительный, хотя она и лежала на полу гостиной, опираясь о локоть, со спутанными волосами, в сбившемся набок платье.
      Что он будет делать, если она снова начнет угрожать ему? От этой мысли грудь у него сжалась, но выбора не было. Если он не захочет сотрудничать с ней, она начнет расследование в одиночку. Если он будет рядом, то хотя бы может охранять ее.
      – Да, вы правы. – Он снова выбранился. – Хорошо. Будем работать вместе. Это единственный способ, которым каждый из нас может доказать, что он чего-то стоит. И это единственный способ, которым я могу обеспечить вашу безопасность.
      Эти слова удивили Эмили, лицо ее смягчилось:
      – Я ценю ваше желание защитить меня, но уверяю вас, я вполне могу это сделать сама. Кажется, я только что это доказала.
      – Может быть, – сказал он, качая головой. – Но я все равно буду вас защищать.
      Она прикусила губу, чем и привлекла его внимание к своему рту. Как же хотелось ему снова прижаться к этим губам. Но теперь, когда они стали сотрудниками, она, конечно, не позволит ему этого. Даже самый зеленый новичок знает, что сочетание наслаждения с расследованием – смесь взрывоопасная.
      Только вот смотрит она на него с таким видом, словно не может устоять перед ним точно так же, как и он перед ней. И сколько в этом взгляде опасности и чувственности!
      – Вы… вы ведь знаете, что ночь, которую мы провели с вами… что она кое-что значит для меня? – спросила она, став на колени и придвигаясь к нему.
      Он сел, глядя на ее соблазнительные движения, обдумывая вопрос, вспоминая, как она отзывалась в ту ночь на его прикосновения.
      – Да. Думаю, да.
      – А для вас… для вас она что-нибудь значила? – прошептала она.
      Господи, неужели ей это непонятно? Неужели она этого не почувствовала?
      Он протянул к ней руку, хотя и не следовало этого делать. И понял, что ответит ей честно, хотя и должен вести себя иначе:
      – Для меня она очень много значила.
      От радости глаза у нее стали еще ярче и красивее, чем всегда. Смотреть в них было почти больно, но отвернуться он не мог.
      – Тогда мне нужно от вас еще кое-что. – Красивый румянец окрасил ее лицо. – Кое-что еще, кроме сотрудничества, о котором я вас прошу, и защиты, которую вы предлагаете.
      – Что же? – спросил он и услышал, что голос его прозвучал хрипло. И причиной тому – непреодолимое влечение к Эмили.
      А она провела пальцами по его скуле, очертив линию подбородка и коснувшись губ. Потребовалась вся его воля, чтобы не забрать этот пальчик в рот и не притянуть Эмили к себе.
      – Мне нужны вы. – Она твердо посмотрела ему в глаза. – Нас тянет друг к другу. Меня никогда еще ни к кому так не тянуло. Возможно, вас тянет ко мне не так сильно, как меня к вам, но я знаю, что вы меня хотите. Даже сейчас.
      Он кивнул, слишком потрясенный, чтобы говорить.
      – И я хочу этого. Обычно я не поощряю в себе такие примитивные чувства, но с той ночи, когда я чуть не умерла, я не… – Она замолчала, и Грант наклонился к ней.
      – Что? – спросил он так тихо, что слова его почти не были слышны.
      Она с трудом сглотнула.
      – Я не чувствую себя живой. А в ту ночь, которую я провела с вами, я словно ожила. Та ночь заставила меня забыть обо всем, и я… мне это нужно. Так как вы на это смотрите?.. – Она замолчала, и Грант чуть не закричал от отчаянья. – Хотите вы завести со мной роман, пока мы работаем вместе?
      Эмили затаила дыхание. Да, ее слова были смелыми, смелее некуда, но внутри она чувствовала что угодно, только не смелость. Она призналась, что ее влечет к Гранту, и это сделало ее уязвимой. А она не привыкла ощущать себя уязвимой.
      Выражение, появившееся на лице Гранта, не помогло ей. Он просто уставился на нее, раскрыв рот, с таким видом, как будто она предложила ему голым пробежать по главной улице Лондона или что-то в этом роде. Не может же быть, чтобы ее предложение вызвало у него такое отвращение? Ведь когда они боролись, она ощутила неопровержимые доказательства его желания. Он ведь чуть было не овладел ею на диване – перед тем, как она рассказала ему правду. Физическое притяжение между ними не могло исчезнуть в такое короткое время.
      – Эмили, вы действительно имеете в виду то, о чем просите? – сдавленно спросил он тихо и неотчетливо.
      Она кивнула, откинув плечи назад, потому что старалась напустить на себя вид холодного самообладания. Нельзя же показать ему, что вожделение ужасает ее и что ожидание его ответа пугает ничуть не меньше.
      – Я не из тех женщин, которые шутят подобными вещами, – сказала она, крепко зажав в кулачках складки платья. – И говорю совершенно серьезно. Я обдумала последствия и возможные ловушки, и хочу рискнуть. А вы хотите?
      – Но ваша репутация…
      Она пожала плечами:
      – Я вдова. Если мы будем все держать в тайне, я не понимаю, почему моя репутация подвергнется большему риску, чем у многих других женщин, занимающих такое же положение в обществе и ищущих удовольствий вне брачных отношений.
      – А что, если будет ребенок? – спросил он.
      Она вздрогнула. Теперь он подошел к сути дела. Подошел к больному месту, которое ее покойный муж раскопал и в которое въедался при всякой возможности.
      – Есть способы избежать беременности, – прошептала она. Ах, она хорошо знала эти способы. – Конечно, придется быть осторожными. У меня нет никакого желания закончить карьеру тайного агента или подвергнуть своего ребенка всем тяготам жизни, на которые обречены незаконнорожденные.
      – У меня никогда не будет незаконнорожденных детей, – проговорил Грант так тихо, что она едва расслышала его слова.
      Эмили резко вскинула голову. Вид у него был смертельно серьезным. Он не хочет бастарда. Все внутри у нее перевернулось и сжалось.
      Конечно, не хочет. Она по горькому опыту знала, что мужчины определенного класса и воспитания не хотят иметь незаконнорожденных детей, чтобы те не напоминали им о прошлых грешках. Для них, как в женах, так и в детях, очень важны родственные связи и родословные. На долю побочных детей мало что остается, в лучшем случае – деньги. Она сталкивалась с этим всю жизнь, и это не было для нее сюрпризом.
      – Вы хотите меня? – спросила она, не сводя с него глаз, хотя ей было очень страшно. – Ваши колебания вызывают у меня удивление…
      Он обхватил ее пальцы горячей рукой:
      – Эмили, вы знаете, что вы мне желанны. Я думаю, что пыл, который охватил нас с вами, как он ни неожидан, все-таки очевиден. Я только боюсь, что связь наша может усложнить наше сотрудничество. А когда расследование закончится, что будет означать какая-то связь?
      Эмили никак не думала, что он станет задавать такие вопросы. Она предлагает ему роман и не требует никаких уз… Все, выходящее за пределы плотской связи, для нее недоступно. Она может надеяться только на то, что Грант и дальше будет помогать ей чувствовать себя живой, уменьшит ее страхи перед окружающей опасностью. А когда все кончится, Эмили отпустит его. Он найдет себе подходящую жену, а она вернется к своим обязанностям.
      Эмили откашлялась.
      – Я думаю, что не стоит примешивать чувства высшего порядка к чисто плотской связи.
      Она подумала о бурных чувствах, которые омрачали ее отношения с мужем. Страх, отвращение, негодование, томление… все эти чувства привязали ее к супругу и не давали уйти от него. Они давали мужу огромную власть над ней, и она поклялась, что никогда и никому больше не даст обрести над ней такую власть.
      Грант кивнул:
      – Думаю, вы правы.
      – Ну и зачем нам примешивать сюда наши чувства?
      Сердце у нее кольнуло, она уже питает кое-какие чувства к Гранту. И поскольку Эмили считала, что он терпеть ее не может, на глаза навернулись слезы.
      Она отмахнулась от этих мыслей. Он нагнул голову.
      – А вы способны на такое?
      Она поджала губы:
      – А вы? Не думайте, что я не могу владеть своими чувствами просто потому, что я женщина. Умение держать себя в руках входило в программу моего обучения, как и в вашу. Если я решу не впускать в сердце ничего, кроме вожделения, ничто не сможет туда войти. В этом я совершенно уверена. Вы можете сказать о себе то же самое?
      Что-то мелькнуло в его глазах. Это что-то взывало к ней, заставляя усомниться в собственных словах.
      – Да, я могу отделить любовь от вожделения. – Веки у него отяжелели, взгляд упал на ее губы, потом ниже. Тело Эмили отреагировало на это соответствующим образом, и жаркое желание пробежало по нему. – Я хочу вас, Эмили. Я хочу вас с такой силой, что мне больно прикасаться к вам, несмотря на все предостережения разума.
      Она положила руки ему на плечи, встала на колени и приблизила губы к его губам.
      – Значит ли это, что вы согласны на мое предложение?
      Он коснулся ее губами, сначала легко, потом сильнее.
      Казалось, он пробует их на вкус, растягивая поцелуй как можно дольше, чтобы проверить, насколько Эмили владеет собой. И насколько он сам владеет собой.
      – Да, Эмили. Да поможет мне Бог. Да, – пробормотал он, прерывая поцелуй.
      – Сейчас, – прошептала она, снова притянув его к себе.
      – Сейчас? – Он заглянул ей в глаза.
      Она кивнула:
      – Сейчас.
      Он обхватил ее подбородок, поднял лицо и застонал:
      – Да, сейчас. Но не здесь. Не в гостиной, куда может в любой момент войти кто-то из слуг. Не на полу и не на вдавленном диване. И на этот раз я хочу вас видеть. Я хочу видеть вас всю, Эмили.
      Она задрожала. Какое опасное предложение – показать Гранту все. Конечно, он говорит о ее теле, и это ее не пугает. Пугает то, что скрыто под поверхностью. Те вещи, обнаруживать которые он, кажется, прекрасно умеет. Вещи, которые, несомненно, отвратят его.
      Но ей так хотелось прикасаться к нему, что она не могла отказать себе в этом желании.
      – Наверху, – прошептала она, стискивая его руку.
      – А слуги? – спросил он, но уже пошел вслед за ней к двери, подождал, пока Эмили ее отопрет, а потом позволил увести себя наверх.
      Она улыбнулась:
      – Тайный агент должен доверять своим сотрудникам. Я своим доверяю совершенно.
      Больше он не задавал вопросов. Его молчание удивило ее, равно как и его согласие. Она ожидала разговоров и требований на каждом шагу. Но войдя в ее спальню, он остановился и молча выждал, пока она запрет дверь.
      Но едва Эмили вынула из замка ключ, его поведение резко изменилось. Он прижал ее к двери, ключ со звоном упал на пол, Эмили обхватила руками его плечи, он впился в нее губами. Его губы творили что-то волшебное, невероятное, язык вовлекал ее язык в чувственный танец, пробуя ее, искушая. А его руки, эти крупные, сильные руки! Казалось, они везде на ее теле; вот они скользнули вниз, к бедрам, притянули Эмили к себе, и она задрожала в предвкушении. Он поднял ее легко, словно она ничего не весила; Эмили развела ноги, а он шагнул между ними, прижимаясь к ней, прижимая ее к двери и целуя.
      Эмили вцепилась в его фрак, расстегнула на нем пуговицы, но не могла двигаться, как ей хотелось, потому что была прижата к двери. Ей удалось наполовину стянуть с него фрак, и Грант уже начал отводить в сторону мешающие ему юбки, как вдруг остановился.
      Он посмотрел на нее темными глазами, остекленевшими от страсти. Эмили не сомневалась, что у нее глаза точно такие же.
      – Нет. – И Грант поставил ее на ноги. – Так нельзя. Не в этот раз.
      Смятение охватило ее, требовательное вожделение пробегало по ее телу, как волны.
      – Грант!
      Он схватил ее за руку.
      – На этот раз мы не будем торопиться.
      И повел ее к кровати, и она пошла покорно, и остановилась, когда остановился он.
      – У нас впереди много времени.
      Услышав эти слова, Эмили подумала, что упадет от желания на колени. Она почувствовала, что готова позволить Гранту почти все.
      Особенно когда его пальцы добрались до жемчужных пуговиц, которые он уже расстегивал сегодня. На этот раз они расстегнулись так же легко, и он просунул руку под платье и стал ласкать ее плечи, не отводя взгляда от ее глаз. Когда он спустил с ее плеч платье, Эмили все еще смотрела в его глаза. И отвела взгляд только когда платье упало к ее ногам, а он резко втянул в себя воздух.
      – Я должен сделать еще одно признание, – прошептал Грант, наклоняя голову и жарко целуя Эмили.
      – Опять признания? – Она припала к его рукам, а он взял в зубы лямку сорочки и стянул ее с плеч Эмили.
      Он кивнул, вытащил шпильки из ее волос, и белокурые локоны упали ей на плечи, на спину, обвились вокруг его рук и скрыли ее груди. Он отвел эти локоны в стороны.
      – Только одно признание.
      – Какое же?
      – В нашу первую ночь любви, – прошептал он, стягивая вторую лямку и отбрасывая сорочку туда, где уже лежало платье, – еще не зная, что та женщина – это вы, я думал о вас. Когда я ласкал ту женщину, я представлял себе вас, понимая, что этого не следует делать.
      Эмили закрыла глаза и тихо застонала. Большего удовольствия он не мог ей доставить. Его признание, казалось, коснулось души.
      – И еще одно, последнее признание, – прошептала она. – Я ревновала. Ревновала к этой женщине, хотя сама была ею. Мне хотелось, чтобы вы знали, кого ласкаете. Я чуть было не нарушила свой долг и не сказала вам об этом.
      Он выпрямился во весь рост и заставил ее откинуть голову назад, чтобы посмотреть на него. В его глазах была нежность. И мягкость, чего Эмили совсем не ожидала.
      – Я рад, что та женщина – это вы, – пробормотал он и положил ее на кровать.
      Эмили посмотрела на него из-под полузакрытых век. Он никогда еще не видел таких красивых женщин и никогда еще ни одна из них не вызывала у него такого сильного вожделения. Он протянул руку и провел тыльной стороной по изящному изгибу ее шеи, по ложбинке между грудями, и ниже, по плоскому животу. Заметив шрам, Грант поморщился, представив себе, как ей было больно. А она лежала перед ним на кровати и смотрела на него со страстью. Она не высказывала ни страха, ни беспокойства, она была смела и соблазнительна. В ней было все, что ему нужно.
      Эта мысль как будто вспыхнула у него в голове. Да, все, что ему нужно, а также все, избегать чего он поклялся. Но Грант отмахнулся от этой мысли и прижался губами к ее животу. Она выгнулась от его прикосновения, вцепилась в простыни, как и в тот раз, когда он ласкал ее впервые. Только на этот раз в комнате было светло от заходящего солнца. Не было никаких переодеваний, и темнота их не разделяла. Он мог вволю любоваться ею. Мог наслаждаться тем, как кривятся от наслаждения ее губы, как вспыхивает бледная кожа. Эмили медленно села.
      – Я тоже не рассмотрела вас как следует в ту ночь, – с шаловливой улыбкой прошептала она.
      Грант освободился от одежды в самое короткое время. Теперь он стоял перед Эмили обнаженный и смотрел, как ее взгляд скользит по нему. Это пылкое, беззастенчивое рассматривание вызывало у него наслаждение.
      – Господи, – промурлыкала она, жестом подзывая его к кровати, – какой вы красивый.
      Он не мог сдержать улыбки, ложась рядом с ней:
      – Обычно мужчин не называют красивыми.
      – Обычно они и не бывают красивыми. Но вы – другое дело.
      И чтобы подчеркнуть свои слова, она повторила все то, что только что проделал он, – провела тыльной стороной руки по его плечам, груди, животу, а потом с нежностью и силой обхватила рукой его копье.
      Грант закрыл глаза и застонал. Наслаждение казалось почти невыносимым. Нечего и говорить о том, что он почувствовал, когда она принялась целовать его и теребить языком. Он испугался, что освободится прежде, чем доставит удовольствие ей. Грант опустил Эмили на спину и завладел ее губами. Потом раздвинул ей ноги, и она выгнулась ему навстречу, ясно давая понять, чего хочет. И он выполнил ее желание, войдя в нее одним плавным движением. Она хрипло вскрикнула. А он старался всеми силами держать себя в руках, чтобы продлить наслаждение. И потом, он ведь знал, что на этот раз с ним была действительно Эмили, а не просто плод его воображения.
      Она смотрела на него, слегка раскрыв губы, а потом облизнула их, когда его удары стали чаще. Это было мучительно, но ему хотелось подарить ей освобождение прежде, чем он обретет его сам. С той первой их ночи он был одержим желанием видеть это. Видеть, как она достигнет высшей точки.
      Удар более сильный заставил Эмили задохнуться, она выгнулась, тело у нее пылало. И наконец он довел ее до освобождения.
      Она крепче сжала бедрами его талию, ноги ее дрожали, тело пульсировало. Но он потерял самоконтроль, увидев ее лицо. Оно выражало всю полноту наслаждения, и от этого ее и без того красивое лицо стало просто неотразимым.
      Он вскрикнул, ощутив движение семени. Потом упал на постель рядом с ней, обхватил Эмили руками и не отпускал, пока оба они не обрели способность дышать нормально.

Глава 12