– Я не могу продолжать эту беседу. Холленсвот прибудет с минуты на минуту, а тебя волнует лишь то, с кем я мог бы разделить постель сегодня вечером. Ты осознаешь, что сейчас творится в моей жизни, Эверод?
Виконт положил руку на плечо Фейна к прошептал ему на ухо:
– Ты можешь взять их обеих.
– Я уже брал их обеих, – закатывая, глаза от возмущения, сказал Фейн.
– И я. – Эверод закрыл глаза и покачал головой. – Вообще-то я спал лишь с леди Спринг, – уточнил он.
Его гуманное представление о правде никогда не переставало изумлять его друзей.
И прежде чем Фейн успел уйти, Эверод наклонился к нему и сказал:
– Но мы можем взять их обеих сегодня же. Две леди, мечтающие исполнить нынче ночью все наши желания… Не говори, что тебя это не волнует.
Тыльной стороной ладони Фейн стер капельки пота со лба. Черт побери, его это волновало. В прошлом он и его друзья не раз делили женщин. Леди Спринг была большой выдумщицей. Леди Силвер была покорной и позволяла любовнику играть со своим телом, как ему вздумается. Эверод был прав. Это был бы великолепный вечер: можно было бы хоть на несколько часов забыться в податливой женской плоти и освободиться от всех своих обязательств.
Чувствуя, что Фейн вот-вот сдастся, Эверод добавил:
– Может, ты не в курсе, но семь месяцев назад леди Силвер потеряла мужа. Твой интерес будет вознагражден: ты сможешь продолжить вашу связь. Теперь, став герцогом, ты можешь позволить себе все: я готов поспорить, что они обе согласятся быть твоими любовницами.
Фей услышал в голосе друга нотки зависти. Хотя женщины и прежде не отказывали Фейну, теперь ситуация изменилась: любая великосветская дама была бы польщена мыслью о том, что может стать герцогиней.
– Солити! – крикнул ему Рамскар, приглашая присоединиться к ним. – Холленсвот на месте.
Волна нервного напряжения всколыхнула тело Фейна. Он кивнул в ответ, давая понять, что подойдет через минуту. – Барон ждет. Ты идешь? Эверод с сожалением покачал головой.
– Я обещал, что буду с леди. Они с волнением ждут твоего ответа: Что мне сказать им?
– Солити!
Услышав, как Рамскар выкрикнул его имя во втором раз, Фейн пришел в еще большее волнение.
– Я уже сказал тебе, что у меня нет времени думать об этом.
– Раздумья в таком деле ни к чему, – возразил Эверод. – Тебе предлагают сад наслаждений. Почему бы не сказать «да»? Ты не пожалеешь.
– Очень хорошо. Да, – ответил Фейн, хотя все его мысли были заняты предстоящей встречей с Холленсвотом, а не оргией, которой соблазнял его друг.
Килби уже пожалела о том, что так храбро и опрометчиво попела себя с Дакнеллом и Лиссой, похваставшись, что отправится вслед за лордом Урсгейтом одна. Виконт был прав, когда предупреждал ее о том, как опасно гулять по ярмарке в одиночку. Все казалось ей угрожающим: от прохожих с любопытными взглядами до уличных торговцев, зазывавших ее посмотреть па их товар. Она не знала, куда направляется лорд Урсгейт: казалось, его мало что интересовало на этой ярмарке.
Незаметно разглядывая барона из-под зонтика, Килби раздумывала, сколь вероятно, что ее матушка могла заинтересоваться таким джентльменом, не говоря уже о том, чтобы выбрать его своим любовником. Девушка наморщила нос. Кроме темных волос, она не находила между ним и собой ничего общего. Но затем она напомнила себе, что прошло уже девятнадцать лет с тех пор, как лорд Урсгейт и ее матушка могли узнать друг друга. Люди меняются. Может, они и были любовниками. Однако Килби все же сомневалась в том, что это ее отец.
Барон и его спутник направились на окраину ярмарки. Вокруг сцены собралась внушительная толпа. Вот-вот должно было начаться что-то интересное. Лорд Ордиш упомянул, что барон любит кулачные бои и другие состязания.
Мужчина, который продавал входные билеты, получил от Килби пять шиллингов. Да, ее догадка подтвердилась: лорд Урсгейт хотел сделать ставку на предстоящее состязание. Но вместо кулачного боя ей предстояло увидеть поединок иного рода. Килби закрыла зонтик и направилась сквозь толпу. Она вертела головой по сторонам, пытаясь найти исчезнувшего из виду лорда Урсгейта. Это была безнадежная затея. Барон исчез. Она должна была признать свое поражение и вернуться к экипажу, в котором ее ждали Лисса и Дакнелл.
И только спустя несколько секунд Килби поняла, что возвращение невозможно. На сцене появился мужчина, который призвал всех к порядку, очевидно, желая назвать имена участников поединка. Она должна была уйти, но увы: вокруг нее собралась огромная толпа зрителей. Преследование лорда Урсгейта завело Килби в центр людского водоворота. С опозданием она осознала, что окружена женщинами, одетыми не так изысканно, как она. Дамы благородного происхождения предпочли остаться в каретах. Стиснув зубы и ругая себя из-за такого очевидного пренебрежения этикетом, Килби решила, что путь назад ей закрыт, и направилась к краю сцены.
Мужчина выкрикнул первое имя: лорд Холленсвот. Килби удивилась, увидев, что это был красивый светловолосый господин. Она никогда в жизни не посещала подобных состязаний, но думала, что участвовать в таких боях могут лишь местные деревенские жители или борцы. Килби не знала этого господина, да и леди и джентльмены, которые восседали в соседних экипажах, тоже не были ей знакомы. Если ей повезет, она выберется из этой переделки без существенного ущерба для своей репутации.
Эта мысль привела девушку в хорошее расположение духа, но лишь на несколько секунд. Кто-то ущипнул ее за спину.
Она повернулась и посмотрела на мужчин, стоявших сзади: она не имела ни малейших причин доверять им.
– Если еще раз кто-то посмеет прикоснуться ко мне, он получит зонтиком в глаз, – твердо сказала Килби, обращаясь к стоявшим позади нее.
– Какая невиданная смелость, Фитчвульф, – сказал Дакнелл, приближаясь к ней слева. Лисса была рядом. – А мы беспокоились о вас.
Килби была так рада видеть своих друзей, что обняла их.
– Я знала, что вы не бросите меня, – произнесла она.
– Фейн Карлайл, герцог Солити, – прокричал в это время со сцены ведущий, театрально указывая на соперника Холленсвота.
Килби открыла рот от удивления, узнав этого господина.
– Это он.
– Кто? – выворачивая шею, спросила заинтригованная Лисса. – Лорд Урсгейт?
– Нет, я потеряла его из виду двадцать минут назад и оставила эту затею еще до того, как вы появились здесь.
Килби отвернулась от своих друзей. Она в изумлении смотрела на сцену, на которой, принимая овации зрителей, стоял молодой мужчина. Это был наследник старого герцога.
– Это новый герцог Солити, – сказала она, ища подтверждения своим словам во взглядах друзей.
– Да, – сказала Лисса, не скрывая удивления от того, что увидела на деревянных подмостках двух джентльменов.
Дакнелл, похоже, был крайне недоволен присутствием молодого герцога.
– Если бы я знал, что вы так интересуетесь им, я бы представил вас друг другу.
Килби вздернула брови. Если бы она не была так близко знакома с виконтом, то подумала бы, что он ревнует.
– Я не нуждаюсь в этом. Я проявила обычное любопытство. В конце концов, его отец умер у меня на руках. Я часто размышляла о том, что могла подумать обо мне его семья… Все-таки он умер при очень необычных обстоятельствах.
Килби немного лукавила перед Дакнеллом. Ею двигало не обычное любопытство. Ее внимание было приковано к молодому герцогу. Килби уже видела этого господина. Не имело значения, что с тех пор прошло много недель. Новый герцог Солити, как и его отец, был джентльменом, которого трудно было забыть.
Она заметила его сразу же, как только он вошел в бальную комнату. Этот мужчина поражал женское воображение. Высокий, стройный, с широкими плечами, он входил в зал с видом хозяина. Рядом с ним были другие джентльмены, но они не привлекали к себе такого внимания. Им можно было восхищаться. Придди объяснила ей, что прямые взгляды не приветствуются. Виконтесса провела со своей подопечной перед зеркалами не один час, обучая ее искусству замечать все, не будучи застигнутой за этим занятием. Веер служил для прикрытия и флирта. Бесконечные повторы изощренных приемов утомили Килби, но, похоже, виконтесса осталась довольна результатом. Да и Килби позже оценила урок, который преподала ей Придди, он позволял девушке идти через зал, рассматривая джентльменов так, чтобы это не выглядело как банальное разглядывание.
Килби смотрела на будущего герцога. Ей нравилось, как он двигался по большому залу, останавливаясь, чтобы побеседовать стой или другой группой людей. Его осанка выдавала в нем человека властного и сильного. Килби не нравились высокомерные господа, но она предполагала, что юный герцог не мог держаться иначе. Изысканность и превосходство были у него в крови.
Килби поразили его длинные волнистые волосы. Он завязал их в хвост на затылке, и они доходили до середины спины. А какой необычный цвет! Густые каштановые кудри с огненным оттенком. Килби было интересно, какого цвета у него глаза. Синие, черные, карие или зеленые? Хотя ее очень занимал этот вопрос, она не отважилась приблизиться к джентльмену, чтобы удовлетворить свое любопытство.
Он тоже наблюдал за ней. Женщина не может не чувствовать, когда мужчина проявляет к ней интерес. Он провел весь вечер, разглядывая ее, но не приблизился к ней. Сколько вальсов она танцевала в тот вечер? Когда он вдруг исчез и не вернулся, Килби испытала разочарование. Если бы она выразила желание, Придди тотчас представила бы их друг другу. Но Килби не спешила: наследник герцогской фамилии был слишком высокой планкой для леди, происхождение которой поставили под сомнение даже члены ее собственной семьи.
– Что они делают? – возвращая Килби с небес на землю, спросила Лисса.
Дакнелл выглядел мрачным.
– Они устраивают поединок.
Соперники снимали сюртуки и вручали их своим друзьям. Дакнелл выразительно посмотрел на обеих леди.
– Вам здесь нечего делать. Такие поединки могут закончиться и большим кровопролитием.
Килби почувствовала, сколь неодобрительно звучат слова виконта.
– Милорд, но мы не можем уйти. Мы окружены толпой. Может, вы сочтете драку двух джентльменов, которые решили искалечить друг друга, достойным наказанием.
Она еще никогда не видела подобных поединков. Вместо шпаг соперники использовали прутья. Не может быть, чтобы они довели эту сцену до кровавого зрелища!
– Не стоит быть такой уверенной в этом, – возразил Дакнелл.
Килби снова посмотрела на сцену. Мужчина, который продавал билет, сказал, что это поединок мастерства. Килби начали одолевать сомнения, когда она заметила, какое напряжение охватило герцога Солити в ответ на замечание лорда Холленсвота. Это не был поединок двух друзей. Соперники выглядели так, словно хотели убить друг друга.
– Мы уходим, – схватив за руки обеих леди, резко сказал Дакнелл. – Сейчас же.
– Милорд, прошу вас, проявите благоразумие, – умоляла Килби, вырываясь из его железной хватки.
Она не могла допустить, чтобы ее увели отсюда, как провинившегося ребенка.
– Дакнелл, вы привлекаете к нам ненужное внимание. Мы слишком близко от сцены, чтобы уйти. Посмотрите, вокруг нас, по меньшей мере, две сотни людей. Вам придется разрешить Лиссе и мне стать свидетелями проявления мужской ярости. А если хоть кому-то из нас станет дурно, вы можете дать нам нюхательные соли. Они в моем ридикюле.
Она выдернула руку, хотя истиной леди не подобало так себя вести.
– Я жду обещания дамы, – вдруг прозвучал голос герцога. Он словно пронзил сердце Килби, и она ощутила, как по коже пробежал холодок.
– Я жду обещания дамы, которая назовет меня своим победителем.
Женщины вокруг Килби выкрикивали имя его светлости, предлагая амулет на счастье. Вывернув шею, Килби с удивлением заметила, что даже великосветские дамы жаждали завоевать внимание герцога.
Кружева, цветные ленты и шелковые шарфы мелькали яркими пятнами в воздухе. Килби была слишком занята разглядыванием леди в каретах, чтобы догадаться, кто из них мог привлечь внимание герцога. Она даже не заметила, что он соскочил со сцены и стал позади той, на кого пал его выбор.
– Леди Килби Фитчвульф, – сказал герцог Солити низким голосом, немного растягивая слова, – не окажете ли мне честь?
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
Фейн не мог поверить в свою удачу. Когда он стоял перед боем на сцене, выслушивая грубые оскорбления Холленсвота, его блуждающий взгляд упал на вечно ускользающую леди Килби Фитчвульф. Что она здесь делала? Она пришла, потому что узнала о поединке? Впрочем, Фейну были неинтересны причины, которые привели сюда фаворитку его отца.
Леди Килби была здесь. Глядя на ее сосредоточенное лицо, Фейн понял, что все же нашел ответ на вопрос, который мучил его с того самого вечера, когда он увидел ее на балу. У леди были фиалковые глаза. Это интриговало. Ему вдруг захотелось пронести кончиком языка по ее темным ресницам, чтобы насладиться миндалевидной формой чарующих своей экзотичностью глаз.
Первый раз Фейн был так близко к ней. Он мог бы коснуться ее лица. И он выбрал ее из толпы. Герцогу казалось, что элегантный изгиб ее спины, немой призыв на красивом лице, черные локоны, – все это запечатлелось у него в памяти.
Леди Килби казалась очаровательно взволнованной его вопросом.
– Честь, – повторила она, нервно прикасаясь к полям своей крошечной шляпки, а затем к манжетам на рукавах платья и к краю голубовато-серой шали, пытаясь ответить на его просьбу.
На Килби было белое муслиновое платье с кружевной отделкой. По сравнению с платьем леди Силвер наряд Килби был воплощением целомудрия, и Фейн вдруг подумал, что и представить себе не мог, чтобы скромность так возбуждала.
– Леди нечего вам предложить, ваша светлость, – протянул ее спутник.
Было очевидно, что он воспринял поступок Фейна как нарушение приличий.
– Здесь есть другие дамы, которые будут рады предложить вам то, что вы ищете.
Но Фейна не так-то легко было сбить с толку. Кавалер, подобный этому, не раз попадался ему на пути, пытаясь помешать добиться внимания дамы. И если леди Килби окажет ему знаки внимания, то это стоит даже дуэли.
Килби была удивлена грубыми манерами своего спутника. Фейн заметил, как ее щеки залил густой румянец. Если бы она не пригласила его отца в свой будуар, он подумал бы, что перед ним невинная девица.
– Лорд Дакнелл прав, – извиняющимся тоном произнесла она. – Мне нечего предложить вам.
Фейн прижал палец к ее мягким губам. Не отрывая от нее взгляда, он скользнул пальцами вниз, к серо-голубому банту, соблазнительно украшавшему лиф ее наряда. Потянув за один из прозрачных концов ленты, герцог решительным жестом сорвал креповый бант. Заметив, как фиалковые глаза потемнели от злости на его смелость, Фейн лишь улыбнулся.
– Вы видите, леди? У вас есть что предложить мне.
Без банта платье приобрело совсем другой вид, щедро обнажив грудь леди Килби. Невольно охнув, девушка нарушила тишину и прикрыла руками открывшуюся грудь. Крепко сжимая в руках свой приз, Фейн представил, как наклоняется и целует обнаженную мягкую плоть. Словно услышав его похотливые мысли, Килби отступила на шаг назад.
– Не убегайте, – позабавленный ее внезапной реакцией, сказал он.
Его отец ни за что не увлекся бы тихоней, Фейн держал в руках ленту.
– Окажете ли вы мне честь, повязав ленту на мою руку? Леди Килби наморщила лоб, услышав его вежливую просьбу.
Сначала герцог решил, что она собирается отказать ему. Но Килби, не обращая внимания на своих друзей, приблизилась к нему и приняла у него из рук свой воздушный шарф.
– Хорошо. Если вы настаиваете, ваша светлость, – тихо сказала она, обматывая шарф несколько раз вокруг его руки, прежде чем завязать узлом.
Фейн состроил гримасу, увидев, как женственно теперь выглядит его рука. Килби отступила на шаг, довольная результатами своего труда. Заметив ее улыбку, он сдержал жалобу, которая готова была сорваться с его уст. Даже с женским шарфом на руке его репутации ничего не угрожало. Спутник леди Килой нахмурившись наблюдал за происходящим. Фейн решил, что если он переживет этот день, ему не миновать еще одного вызова на дуэль.
– Вы интригуете меня, леди Килби, – тихо признался Фейн. Он не мог позволить себе сказать больше.
Удивленная его словами, она поспешно взглянула на своих спутников.
– Если я и делаю это, то непреднамеренно, ваша светлость.
– Но я не в состоянии противиться вашим чарам, – пожав плечами, сказал Фейн.
В это мгновение прозвучало второе объявление о выходе на сцену.
– А вы, леди? Вы предпочитаете долгие ухаживания или вас не смущает мужчина, готовый получить все и сразу?
Он не дал ей ответить. Леди Килби придется набраться терпения и подождать, пока у них появится возможность обсудить этот вопрос наедине. Холленсвот с нетерпением ждал его возвращения.
Килби смотрела в спину герцогу Солити. Он принял руку другого джентльмена и ловко вскочил на сцену. Что произошло минуту назад? В раздумьях она тронула висок. Ее околдовали? Что заставило ее покорно стоять перед всеми, пока молодой герцог, очевидно, имеющий большой опыт, вытаскивал из лифа платья ленту, скрывавшую ее грудь?
Соперники готовились к состязанию. Они были без сюртуков и шляп, и от ударов прутьев их ничто не защищало. Прутья были вставлены в рукоятку, которая придавала связке подобие деревянного меча. В другой руке они держали веревку, продетую между ногами. Веревка должна была сдерживать движения руки. Каждый из соперников мог поднять локоть так, чтобы защитить лицо, но они не могли уберечься от удара по голове.
– Если вы станете поощрять этого господина, это приведет вас к гибели, – предупредил Дакнелл. – Герцог не думает ни о том, чтобы ухаживать за вами, ни о том, как бы сделать вас своей невестой. Он размышляет лишь о том, как быстро сможет затащить вас в свою постель, моя наивная Фитчвульф.
Килби стиснула зубы, услышав нравоучения виконта. Она была не настолько глупа. Пройдет какое-то время, и она сама разберется, какие мотивы движут герцогом.
– Тише, милорд. Вы становитесь невыносимо скучным. Я еще не отошла от ваших прошлых лекций. – Она говорила намеренно грубо, чтобы удержать Дакнелла от дальнейших разговоров.
Килби не должна была отчитываться перед своими друзьями за случай с герцогом. Она даже не могла бы сказать, что произошло между ними. Герцог Солити лишь посмотрел на нее своими пронизывающими зелеными глазами и казался изрядно позабавленным чем-то. Когда он попросил ее повязать ему на руку ленту, могла ли она отказать в столь невинной просьбе?
Килби стряхнула с себя остатки наваждения, вызванного близостью герцога. Она все еще была сбита с толку тем, как смело он приблизился к ней. Мужчина называл ее по имени и флиртовал с ней. Его поступки привели Килби в изумление. Если он знал ее имя, то ему известно было и о том, что его отец умер у нее на руках. Хотя Карлайлы и согласились не упоминать ее имени, Придди намекнула, что они сделали это не потому, что были озабочены судьбой Килби, а лишь из желания избежать скандала. Если это было правдой, почему герцог не обезглавил ее на месте?
Килби очнулась, услышав звуки скрещенных прутьев. Лорд Холленсвот и его светлость начали состязание. Короткая заминка в поисках талисмана не умалила жажды борьбы. Увидев на руке барона отрез белого кружева, Килби поняла, что он тоже нашел свой талисман. Однако она была слишком занята сценой с герцогом и не могла бы сказать, на кого пал выбор Холленсвота.
Килби наблюдала за поединком, поражаясь тому, с какой грацией и легкостью движутся по сцене противники. Это состязание было бы не под силу слабым господам. Герцог получил от барона удар по руке, но даже не поморщился, а тут же вернул его, атаковав противника сначала в плечо, а затем в правое бедро. Красное пятно заливало белый лен на рубашке лорда Холленсвота, и толпа начала скандировать. Герцог повернулся, и Килби заметила, что рукав на его рубашке тоже окрашен в алый цвет.
– О, я не могу на это смотреть, – пожаловалась Лисса, прикрывая глаза рукой. – Скажете мне, когда они закончат.
Килби поднесла к губам ручку зонтика. Ей тоже хотелось отвернуться.
– Каков смысл всего этого? Довести друг друга до обморока?
Она даже не заметила, что произнесла вопрос вслух, до тех пор пока Дакнелл не ответил:
– Эти прутья могут быть острее мечей. Исход подобных состязаний иногда весьма плачевен.
Килби вся сжалась, когда герцог после двух успешных атак получил мощный удар в спину. Он воспользовался моментом, когда противник не ждал этого, и, резко выпрямившись, нанес барону сокрушительный удар снизу. Лорд Холленсвот рухнул навзничь. Когда герцог коснулся концом палки груди барона, тот замер.
– Признайте поражение, – требовательно произнес Солити. Он был покрыт потом, у него перехватывало дыхание, а на его белой рубашке было не одно пятно крови.
Лорд Холленсвот оскалился и отбил удар палки своим оружием.
– Поражение от Карлайла? Какая смехотворная мысль! Ты, наконец, понял, что виновен в смерти моего брата, подлец? Поражение?! Ни за что!
Изможденный поединком, барон тяжело поднялся на ноги, не отрывая преисполненного ненависти взгляда от противника. Он начал дико махать палкой, целясь герцогу в голову. Тот отпрыгнул и увернулся от удара.
– Теряем уверенность, Холленсвот? – мучил вопросами герцог. – Чувствуем кровь?
– Только твою, – ответил барон, уклоняясь влево и отражая удар противника. – Так как ты оказался слишком трусливым, чтобы принять мой вызов, я с удовольствием воспользуюсь этой смехотворной сценой, чтобы разделаться с тобой.
Килби стояла у самой сцены и слышала их слова. Она ничего не могла понять, но было очевидно, что между герцогом и бароном произошла какая-то страшная ссора и барон намерен был отомстить герцогу.
Солити вытер пот с лица.
– Похоже, сэр, что вы тоже потеряли немного крови.
Барон сменил направление и жестоко напал на своего противника, Герцог, наверное, предвидел его ход, потому что успел увернуться и закрыться от удара. На его предплечье появилось новое кровавое пятно.
Лорд Холленсвот в ярости завыл, явно раздосадованный ловкостью и мастерством своего противника. Он лягнул герцога ногой в колено.
– Нет! – закричала Килби, в отчаянии сжимая зонтик: она заметила, как лицо герцога исказилось от боли.
Солити отступил на шаг, удерживая равновесие. Барон не стал ждать, он нанес сокрушительный удар герцогу в грудь.
– Это несправедливо! – вдруг крикнул Дакнелл.
Толпа неодобрительно гудела. Килби не знала правил этих состязаний, но, очевидно, барон Холленсвот нарушил их.
Его светлость в изумлении посмотрел на барона. Конец прута вонзился Солити в ребра. Он выдернул прут, и на его груди тут же расплылось ярко-красное пятно. Герцог освободился от веревки и крикнул:
– К черту добрые намерения, ты, ничтожный дьявол!
Он ударил барона кулаком в челюсть, и тот отлетел назад.
– Мне надоели эти игры. Давайте решим наш спор, как полагается. Я требую поединка на саблях!
Этот негодяй пронзил его прутом! Это невероятно! Его друзья были правы с самого начала: ему надо было принять вызов Холленсвота и покончить с этим делом. Такова была награда за то, что он ощущал себя причастным к самоубийству Харта Митчелла. Когда Холленсвот вызывал его на дуэль в первый раз, следовало принять вызов и пристрелить негодяя, чтобы неповадно было мстить таким образом.
Фейн отвернулся от барона и направился к своим друзьям. Кадд протягивал ему саблю. Если бы Холленсвот атаковал его со спины, Фейн убил бы его. Вокруг было более сотни свидетелей, которые смогут подтвердить, что Фейн сделал это в целях самозащиты.
– Солити, – приветствовал друга Рамскар, и в его голосе прозвучала тревога. – Насколько серьезно ты ранен?
Фейн взглянул на рубашку: пятно было больше ладони.
– Выживу. Я собираюсь поквитаться с Холленсвотом за его трусость.
Очевидно, конец прута барона расщепился во время одной из схваток. Фейн ощутил, что прут пронзил его мышцу. Герцог не лежал сейчас без движения по одной простой причине: барон попал в ребро.
– Ты имеешь право на возмездие, Солити, – сказал ему Кадд, вручая саблю. – Но все равно это не повод совершать убийство на глазах у публики.
Фейн с раздражением посмотрел на своего друга. Кадд всегда был его секундантом, и обычно именно он требовал драться до конца.
– Пусть нас хранит Господь, – пробормотал герцог: – Кадд, требующий перемирия… Я думал, что ты будешь на моей стороне.
Он отвернулся от друзей, не дожидаясь ответа. Поднялся потер, играя с воздушным серо-голубым шарфом на руке Фейна и напоминая ему о той леди, которая завязывала его. Горячий взгляд герцога немедленно нашел ее бледное лицо. Леди Килби прижимала к себе зонтик, как щит. Ее фиалковый взгляд встретился с его взглядом. Даже на таком расстоянии Фейн почувствовал ее страх.
Толпа скандировала его имя. Он ощутил прилив сил. Отворачиваясь, герцог произнес:
– Ты допустил ошибку, Холленсвот.
– Неужели? – отозвался барон. – Это не я стою с дырой в груди.
Он отказался вступать в перепалку.
– Мое мастерство в поединке на прутьях немного выше среднего. Мое мастерство в поединке на саблях… – Фейн переложил оружие из одной руки в другую. – Выше всяких похвал.
Он поднял саблю, взглянул на своего противника и нанес ему удар.
Килби коснулась губ рукой, потрясенная кровавой сценой, свидетелем которой она стала. Создавалось впечатление, что джентльмены забыли о своих ранах. Они нападали друг на друга в смертельном танце. В жестокости, с которой они дрались, была какая-то особая красота, которая не позволяла Килби отвести взгляд.
Герцог Солити безукоризненно владел оружием. Он без колебаний атаковал барона при малейшей возможности и не щадил его, когда тот допускал промахи. Лорд Холленсвот стоял с окровавленным ртом и носом. Глаза герцога горели зеленым огнем, когда он безжалостно преследовал противника. Каждое новое движение приближало поражение барона.
Было очевидно, что лорда Холленсвота сейчас накроет волна усталости. Даже Килби понимала, что он ведет себя неумело и неуклюже. Она слышала, как Дакнелл успокаивал Лиссу, однако даже не взглянула в сторону приятелей. Ее внимание было приковано к сцене.
И вдруг барон поскользнулся. Пот и кровь обоих противников окрасили деревянные подмостки. Барон неожиданно, случайно или по замыслу соперника, сделал шаг назад и оказался в луже крови, тут же потеряв равновесие. Толпа оглушительно закричала.
Герцог приставил конец сабли к груди лорда Холленсвота. Глаза барона расширились от страха: он не мог не осознавать, что его жизнь находится в руках противника.
– Молитесь, чтобы я не сделал одного неосторожного движения, Холленсвот, – насмешничал герцог, равнодушно глядя на увеличивающееся пятно крови, заливавшей рубашку барона.
– В этой точке оружие легко проткнет ваши легкие. Что вы на это скажете?
Герцог Солити терпеливо ждал ответа барона, пока толпа, окружившая сцену, громко требовала смерти противника. Килби закрыла глаза, не в силах вынести это кровавое зрелище.
– Я сдаюсь! – выкрикнул лорд Холленсвот. – Ваша светлость, я сдаюсь!
Толпа, доведенная до неистовства, приветствовала победителя.
Кто-то грубо оттолкнул Лиссу, Дакнелла и Килби, и поток зрителей двинулся ближе к сцене. Килби не могла сдержать улыбки, глядя, как герцог галантно предложил руку своему недавнему врагу. Подыгрывая толпе, герцог Солити поднял саблю и заставил зрителей еще громче скандировать его имя. Он был падок на театральные эффекты.
Дакнелл склонился к уху Килби.
– Нам пора уходить.
Килби кивнула в знак согласия, хотя и считала, что им не удастся выбраться из толпы вот так сразу. Она отвернулась от сцены, ожидая, пока виконт проложит для них путь.
Тяжелая рука удержала ее. Девушка оглянулась и с удивлением увидела герцога, который смотрел на нее с усмешкой. Несмотря на то что его белая рубашка была залита кровью, а лоб покрыт испариной, он казался невредимым. В руках он держал шарф, который Килби дала ему в качестве талисмана.
– Он принес мне удачу, – перекрывая гул толпы, сказал Фейн, поднимая шарф над головой. – Думаю, что я должен вернуть его вам.
– Да, спасибо, – пораженная тем, что герцог помнил о какой-то креповой ленте, ответила Килби.
Она протянула ему руку.
– Я надеюсь…
Но вместо того, чтобы отдать ей ленту, герцог притянул Килби к себе. Неужели у него хватит безрассудства поцеловать ее на глазах у всех? Она посмотрела на большую руку, удерживавшую ее. Килби была так близко, что ощущала запах его разгоряченного тела и запах крови. Взяв ее ладонь в свою, герцог поднес ее к губам.
Он ждал. Чего?
Ожидание отнимало у Килби последние силы. Испытывая любопытство, она подняла глаза, и ее взгляд встретился с его взглядом, преисполненным уверенности в победе. Отодвинув большим пальцем ее лайковую перчатку, Фейн со знанием дела открыл тонкую полоску запястья. Килби шумно вдохнула, когда его губы коснулись ее плоти. Его прикосновение было подобно горячему шелку, и она задрожала от этой ласковой пытки.
Ее целовали и прежде. Когда ее родители устраивали летние приемы, самые смелые молодые джентльмены срывали с уст Килби поцелуи, в уединении, сада. Те поцелуи были прекрасны своей невинностью. Пьяная атака Арчера в библиотеке поместья Элкин заставила Килби, напротив, сжаться от отвращения.
Поцелуй герцога был новым опытом. Он сумел поднять искусство невинного поцелуя на новые высоты. Когда Фейн отстранился, Килби ощутила, как горячая волна прошла по всему ее телу, замерев в груди. Ей хотелось стать на цыпочки и узнать вкус его поцелуя в губы.
Удовлетворенно хмыкнув, герцог вежливо склонился над ее рукой. Его зеленые глаза лихорадочно блестели. Он наклонился ближе и прошептал ей на ухо:
– Пойдем со мной. Я хочу завершить нашу встречу в мягкой постели.
Килби с расширившимися от изумления глазами вздернула голову. Этот мужчина вел себя непозволительно, сделав слишком смелые выводы после одного маленького поцелуя.
