Придди была права. Фейн не обрадуется, узнав о том, что затеял Арчер.
Килби оглянулась вокруг, ища глазами человека, который мог следить за домом леди Квеннел. Если он и был где-то рядом, то очень искусно прятался. Где слуги? Килби снова постучала. Придди знала, что Килби приедет по первому же ее зову. Она приехала, рискуя навлечь на себя гнев Фейна, не для того, чтобы уйти ни с чем.
Виконтесса не станет возражать, если Килби откроет дверь и пройдет в холл. Услышав приглушенные голоса из гостиной наверху, Килби поднялась по ступенькам. Она расслышала женский голос, – он принадлежал виконтессе. Низкий голос ее собеседника был слышен немного хуже. Их разговор был скорее дружелюбным.
Килби распахнула двери, но при виде неожиданно интимной сцены ей захотелось тотчас исчезнуть: Придди наливала чай лорду Ордишу.
– О, бог ты мой! Леди Квеннел и лорд Ордиш, я прошу у вас прощения. Никто не ответил на мой стук. Получив записку, я решила, что могу вам понадобиться.
– Килби! Ты такая умница. Как быстро ты отозвалась, – сказала виконтесса с деланной веселостью. – Ты не поверишь, что мне довелось пережить.
Она бросила нервный взгляд на своего гостя.
Лорд Ордиш, казалось, чувствовал себя очень неуютно из-за появления Килби. От смущения он залился краской.
Придди поставила чайник и поднялась с дивана, на котором сидела вместе с графом. Она пересекла комнату и обняла Килби.
– Твое письмо застало меня врасплох, Я не думала, что ты и твой муж приедете так скоро.
Виконтесса не знала о том, что ее подопечная стала жертвой нападения в Карлайл-парке, и Килби хотелось рассказать все виконтессе с глазу на глаз. Она с любопытством посмотрела на лорда Ордиша, не понимая причины его появления здесь.
– Я выехала сразу после того, как получила записку. Прошу вас, скажите, где лорд Дакнелл и мой брат?
В светло-голубых глазах виконтессы застыли слезы. Она взяла Килби за руку и сжала ее: Придди переполняли эмоции.
– Как это благородно с твоей стороны, – думать обо мне, когда ты можешь наслаждаться жизнью.
Придди вела себя так странно. Килби зашла в комнату, и ее фиалковые глаза обвели гостиную. Комната выглядела безукоризненно. Если Арчер и Дакнелл дрались, то это происходило не здесь.
Лорд Ордиш стоял, опираясь на трость. Очевидно, его бедро по-прежнему не давало ему покоя. Бедняга.
– Я слышал, что вас можно поздравить, юная леди. Леди Квеннел как раз поделилась со мной новостью о том, что вы вышли замуж за Солити.
Килби показала графу, что он может сесть.
– О, благодарю вас, милорд. Прошу вас, садитесь. Думаю, что на правах друга могу избегать формальностей. Ваша рана до сих пор не дает вам покоя.
– О да, – признался Ордиш. – И где же ваш муж? Не говорите, что он оставил вас ради клубов!
Во взгляде виконтессы мелькнуло раздражение.
– Солити достойный джентльмен, лорд Ордиш. Разве он стал бы оставлять Килби по такой причине, после того как преодолел серьезные испытания, пытаясь добиться ее руки и сделать Килби своей герцогиней?
Гнев Придди был так очевиден, что Килби лишь охнула. Придди была известна своим легким и добрым нравом. Килби села напротив графа. Виконтесса расположилась рядом.
– Наш поспешный отъезд вынудил моего мужа отложить несколько важных дел, которые требовали его внимания, – сказала Килби, чувствуя напряжение между собеседниками.
Что она прервала?
Не в силах сдержать любопытство, она поерзала на стуле и обратилась к виконтессе:
– Придди, что произошло? Где Дакнелл и мой брат? В вашей записке вы упоминали о драке. И где все слуги, где Джордан? Я удивилась, когда никто не ответил, и мне пришлось войти самой.
– Да, леди Квеннел, почему бы вам не рассказать девочке о лорде Дакнелле и ее хитроумном братце?
У виконтессы дрожали руки, когда она потянулась за чаем. Чашка стояла так долго, что напиток, наверное, давно остыл.
– Килби, дай мне собраться с мыслями. День прошел как в тумане. Я не знаю, с чего начать.
Она была очень взволнована.
– Отослав Джордана по делам, я сказала остальным слугам, что не хочу, чтобы меня кто-нибудь беспокоил. Думаю, что из-за этого никто не открыл тебе двери.
– Плохие слуги как отражение слабости господина, – добавил лорд Ордиш.
Виконтесса вскинула голову, услышав такую грубую критику, но сдержалась.
Килби нахмурилась, когда поняла, что впервые видит эту пару вместе.
– Милорд, должна признаться, что удивлена, встретив вас здесь. Я думала, что вы не знакомы с леди Квеннел.
Лорд Ордиш хмыкнул и погрозил ей пальцем.
– О да, виконтесса и я так и не встретились, несмотря на ваши усилия, – сказал граф, рассмеявшись. – Пока вас не было, мне пришлось взять эту заботу на себя.
– Килби, ты ни разу не упомянула имя лорда Ордиша. Я не знала, что вы представлены друг другу, – сказала Придди, с шумом ставя чашку на блюдце.
Килби ощутила укол вины. Она не хотела представлять лорда Ордиша Придди, так как знала, как воспримет виконтесса новость о том, что ее подопечная интересуется прошлым своей матушки.
Граф продолжил:
– Мадам, вы не проявили должного внимания ко многим вещам. Ваше представление о наставничестве сводилось только к тому, чтобы ваша хваленая девственница могла показать красивые нижние юбки первому встречному ловеласу.
Тон графа, который он позволял в отношении виконтессы, злобный и враждебный, не мог не удивлять. Он ведь только что познакомился с этой леди:
– Лорд Ордиш, позвольте вам сказать, что вы неправильно судите о характере леди Квеннел.
– Килби… – тихо произнесла Придди.
– Но я не стану сидеть и слушать, как он очерняет вас.
Килби не знала, что между ними произошло, но она намерена была это выяснить.
– Милорд, я ценю вашу дружбу, но не позволю вам оскорблять леди, уважение и любовь которой для меня важны так же, как жизнь.
Граф посуровел, выслушав эту отповедь.
– Вы быстро усвоили высокомерную манеру гордых Карлайлов.
Килби ощутила, как пальцы Придди легли ей на плечо, словно сдерживая ее, когда Килби попыталась встать.
– Напротив, милорд, моя гордость была внушена мне еще с детства, моим отцом.
– Вы уверены? Мне показалось, что когда вы приехали в Лондон, у вас были на этот счет большие сомнения, – шелковым голосом сказал Ордиш.
– Довольно, милорд, – взволнованно переводя взгляд с Килби на собеседника, сказала виконтесса. – Прошу вас.
– О да, – кислым тоном отозвался граф. Он кивнул в сторону леди Квеннел.
– Почему бы вам не рассказать ей о Дакнелле и ее брате? Я вижу, что у девочки есть к вам тысяча вопросов. Это жестоко, – так долго держать ее в неведении.
Наступила неловкая пауза.
Килби не понравилось, как граф смотрел на Придди. Он разглядывал ее, как добычу.
– Где они? Вы вызвали полицию?
Лорд Ордиш хмыкнул.
– Может, я смогу объяснить. Это очень забавная история. – Он потянулся за чайником. – Но сначала позвольте мне извиниться за то, что я не предложил вам чаю раньше. Леди Квеннел не подумала об этом.
– Нет никакой необходимости… – отмахнулась Килби. Если она наконец получит объяснения, то согласится выпить с ними даже холодного чаю.
Не зная, как подавать чай, граф вел себя несколько неловко. Он опирался на трость. Его руки с тяжелым чайником дрожали.
– Милорд, позвольте мне помочь вам.
Килби подхватила чайник до того, как он выскользнул из рук графа. Если даже в доме и была драка, то, похоже, она закончилась задолго до ее приезда. Теперь, когда Килби уверилась в том, что с Придди все в порядке, она намеревалась вернуться к Броули. Если ей повезет, она сумеет приехать до того, как Фейн обнаружит ее отсутствие.
Когда лорд Ордиш расслабил руку, на свет показалась полоска кожи между перчаткой и манжетой. Килби вскрикнула от удивления и отдернула руки. Фарфоровый чайник тут же выскользнул из рук лорда Ордиша. Хрупкая посуда разбилась вдребезги, как и чашки и блюдца на серебряном подносе. Осколки фарфора и чайные брызги разлетелись во все стороны.
Герцог пробормотал проклятие, пытаясь увернуться.
– Бог ты мой, ты не ушиблась, моя дорогая? – требовательно спросила виконтесса, придвигаясь к Килби за низким столиком. Носовым платком она убрала с юбок Килби куски битого фарфора.
– Что случилось? Ты не обожглась?
Килби все еще не могла вымолвить ни слова, приходя в себя после увиденного. Она дрожала, и ее взгляд был сосредоточен на прическе виконтессы.
– Нет, Придди, все в порядке. Я прошу вас не волноваться, – сказала она, желая успокоить свою наставницу, которая пыталась оттереть пятна от чая на ее платье.
– Придвин, немедленно отойди от девочки! – выпалил лорд Ордиш.
Его грубая команда и обращение к виконтессе по имени заставили обеих леди в удивлении взглянуть на него.
– Чай давно остыл.
Граф потянулся к карману своего сюртука. Но вместо носового платка, который ожидала увидеть Килби, он достал небольшой пистолет и направил на нее.
– Ты расстроена вовсе не из-за чая, не так ли, моя дорогая?
Килби подумала о том, что только что увидела: следы от свежих глубоких царапин на его руке. Царапин, которые она оставила на теле нападавшего.
– Вы правы, милорд, меня беспокоит вовсе не чай.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
Ниппинг исчез.
Фейн, Эверод и Кадд первыми отправились в дом Фитчвульфа, надеясь застать его там, но дом был закрыт, а мебель зачехлена. Если маркиз и остановился в этом доме, то он не потрудился нанять слуг.
Друзья поехали по наиболее известным закрытым клубам. К тому времени, когда они достигли клуба «Байт», Фейн был уверен в безнадежности их затеи. Ниппинг мог быть где угодно. Может, он недооценил этого человека. Возможно, Ниппинг следил за тем, как Фейн рыскает по всему Лондону, и посмеивался над своим преследователем.
К ним присоединился Кадд. Он покачал головой и сказал:
– Ниппинг член клуба, но в последнее время его здесь не видели.
К ним подошел Эверод.
– Карлайл, я снова выиграл благодаря тебе, – бодро провозгласил виконт. – С того момента, как я был здесь последний раз, а это было две недели назад, я обнаружил три новые записи.
– Делаешь на меня ставки, Эверод? – с легким укором спросил Фейн, понимая, что ничего, кроме хорошей потасовки, не помешает его другу наживаться на приятелях. – Могу ли я узнать предмет спора?
Виконт смущенно улыбнулся.
– Я поспорил с Каддом о том, что в этом сезоне ты не станешь спать с леди Спринг.
Эверод пожал плечами, – его невозможно было пристыдить.
– После того как ты отказался посетить леди Спринг и леди Силвер, я был уверен, что другая леди занимает твои мысли и держит тебя за…
Как Фейн мог рассчитывать на то, что обретет веру новой герцогини в свою моральную непогрешимость, если его друзья напоминают ему о его промахах и проделках?
– Если Килби услышит эту историю, я лично позабочусь о том, чтобы ты не то что ручку, а даже свой член не смог держать в руках.
Эверод отстранился, подняв руки в знак поражения.
– Она ничего не услышит от меня, Карлайл. Клянусь, что исправлюсь теперь, когда имею дело с женатым джентльменом. Надо быть готовым к тому, что скоро ты заставишь меня изображать доброго дядюшку, который нянчит на коленях твоего наследника.
– Эверод с ребенком на руках! – фыркнул Кадд. – Представляю.
Эверод и Кадд посмотрели друг на друга. По лицу маркиза расплылась широкая улыбка, и Фейн сразу же догадался, на что они будут спорить в следующий раз. Он хотел немного испортить их веселое настроение и сказать, что его взгляды на брак изменились и он больше не считает брачные узы наказанием, которое лучше нести в более зрелом возрасте. Мысль о том, что он станет отцом, радовала его. Если он правильно все рассчитал, то уже осенью увидит округлившийся живот Килби и сможет почувствовать биение крохотной жизни, которую они сотворили. А доверять или нет Эвероду нянчиться с его наследником – это уже совсем другой вопрос.
Его улыбка исчезла, когда дверь справа открылась и в холле появился Холленсвот. Как только барон увидел Фейна, на его лице появилось наглое выражение.
– Я думал, что вы сбежали со шлюхой своего отца, Солити. Прежде чем его друзья успели вымолвить хоть слово, Фейн бросился на обидчика.
Когда лорд Ордиш вытащил пистолет, никто не шелохнулся. Придди вдруг истерично рассмеялась, как будто направленное на них дуло было игрушечным. Килби размышляла о том, не блефует ли граф и насколько серьезны его угрозы.
– Уберите оружие, милорд, – королевским жестом приказала виконтесса, словно в его поступке не таилось никакой опасности.
Она села на стул.
– Кого вы хотите застрелить? Килби? Это было случайностью. Пролитый чай и разбитая посуда – не повод для убийства.
Килби приложила ко лбу ладонь.
– Боже мой, я едва не упала вам на руки.
Она выпрямилась и покачала головой, чтобы быстрее прийти в себя. Она уже не в первый раз чувствовала слабость.
– Арчер и лорд Дакнелл… Их здесь не было.
Граф пристально наблюдал за ней, ожидая, когда она догадается обо всем остальном.
– Нет.
– А записка? – Килби обратила печальный взор на виконтессу. – Придди, я узнала ваш почерк. Какую роль вы играли в заговоре лорда Ордиша?
– Килби, клянусь тебе, у меня не было выбора, – сказала леди Квеннел, прикладывая руку к сердцу. – Он был уже здесь, когда пришло письмо. Он заставил меня написать записку.
Она с горечью посмотрела на графа. Лорд Ордиш ответил ей тем, что махнул пистолетом в ее сторону.
– Она говорит правду, я должен признать, что леди очень предана вам. Был момент, когда я даже решил, что мне придется свернуть шею моей милой Придвин. В конце концов, я был разочарован, когда она согласилась.
– Вам удалось удивить меня, лорд Ордиш, – сказала Килби, с опаской глядя на длинное дуло. – Я думала, что нас связывает дружба. Я бы ни за что не заподозрила, что это вы пытались утопить меня в озере.
Придди всплеснула руками. В ее светло-голубых глазах мелькнул ужас.
– Что? Килби, дитя мое, ты в порядке? Он причинил тебе боль?
– Конечно, нет, – с отвращением скривив губы, сказал лорд Ордиш. – Ты страдаешь слабоумием. Если бы удалось довести задуманное до конца, то сейчас мне не пришлось бы снова заниматься этим делом. – Он устало вздохнул. – Все было бы намного проще, если бы вы не увидели царапины.
Воспоминание о том, как отчаянно она боролась за жизнь, оказавшись в ледяной воде, снова и снова будоражило память Килби. Она все еще чувствовала на себе прикосновение его рук, толкающих ее за шею в туманные глубины. Ей сложно было представить, что эти сильные руки принадлежат лорду Ордишу.
– Что вы намерены были сделать? Подать нам чай, а затем застрелить меня? – Она покачала головой, изображая разочарование. – Простите, милорд, но этот план довольно плох. Подумайте о том, какой беспорядок вы бы здесь оставили, и о том, что у вас были бы свидетели.
Она намеренно перевела взгляд на Придди, которая сидела с искаженным лицом. Виконтесса вдруг побелела, когда поняла намек Килби: ее жизнь была в большой опасности.
Дуло качнулось, выдавая волнение графа.
– Не говорите со мной о моих планах. Вы думали, что очень умны. Думали, что сумеете заставить меня и других джентльменов плясать под вашу дудку.
Он перевел презрительный взгляд на виконтессу.
– А вы… так смехотворно честолюбивы. Вы не отдавали себе отчета в том, чем занимается эта девчонка за вашей спиной?
Когда он смотрел на Придди, выражение его лица могло испугать кого угодно. Что они с виконтессой сделали, чем заслужили такую ненависть графа? Килби откашлялась, чтобы привлечь его внимание.
– Чем же я занималась? Впервые встретив вас, я вам сказала, что нашла несколько писем, принадлежавших моей матушке, и хотела познакомиться с джентльменами, которые были ее старинными друзьями. Ничего более.
– О Килби, – застонала Придди, прижав руку ко лбу. – Ты не знаешь, что наделала.
Что же произошло?
– Мои родители умерли, – защищаясь, сказала Килби. – Мое любопытство объяснимо. Задавать вопросы относительно того, с кем дружила моя матушка, и выказывать желание познакомиться с ее старинными приятелями, – разве это преступление?
Если виконтесса так отреагировала на то, что Килби хотела удовлетворить свое любопытство, то у нее, наверное, случился бы апоплексический удар, узнай она истинную причину, по которой Килби решила ворошить страницы прошлого.
Придди вдруг подняла голову и горько сказала:
– Проявлять любопытство – это одно, но найти себе наперсника в лице лорда Ордиша – это совсем другое!
– Вам так и не удалось представить меня леди Квеннел. А вы не задавались вопросом почему?
Граф замолчал, и повисла пауза.
– Но я должен заметить, что вы не очень-то и старались. Если бы вы представили меня своей наставнице, я мог случайно выболтать ей ваши секреты. И я говорю не только о ваших грязных забавах с Солити. Я думаю, что и я, и вы понимали, как отреагировала бы виконтесса, если бы узнала, что вы интересуетесь прошлым своей матушки.
Он блефовал. Что он мог знать о прошлом?
– Вы поверили Арчеру? То, что он говорит, – это ложь!
– О, так вашему брату все известно? – глаза лорда Ордиша заблестели. – Ваши родители повели себя очень неосторожно, оставив компрометирующие их свидетельства.
Придди устала наблюдать за тем, как граф играет с Килби, словно кошка с мышкой.
– Что известно Арчеру?
Лорд Ордиш не обратил внимания на ее вопрос. Он смотрел только на Килби.
– Итак, юный маркиз пустил вас по ложному следу. Как трагично. Хотя я думаю, что у него были свои причины для того, чтобы нашептывать вам на ухо лживые обвинения.
– Что вы знаете? – приглушенным голосом отозвалась Килби. Граф бросил в ее сторону нетерпеливый взгляд.
– Неужели вы все еще ничего не поняли? Вы спрашивали не о том.
Вопрос, который ее тревожил, стоил ей многих бессонных ночей. Она прибыла в Лондон, чтобы узнать правду.
– Лорд Ниппинг был моим отцом?
Виконтесса начала задыхаться и без сил опустилась на стул. Лорд Ордиш одобрительно кивнул.
– Верите вы или нет, но я думаю, что вы вынесли много страданий в поисках правды. – Он наклонился вперед. – Я отвечу вам откровенно. Да, лорд Ниппинг был вашим отцом.
Килби испытала огромное облегчение, узнав правду. Она разразилась слезами. Виконтесса никак не отреагировала на прозвучавшее признание. Она смотрела на стену, и в ее взгляде была пустота. Килби хотела успокоить Придди, но пистолет, направленный на них, сдерживал ее порывы.
Когда граф произнес следующие слова, ее радость была омрачена.
– Другое дело, что у вас остался без ответа еще один вопрос. Вам стоит спросить себя: а кто ваша мать?
Все закричали, когда Фейн схватил Холленсвота за сюртук и швырнул его об дверь, через которую барон только что вошел в клуб. Джентльмены с соседней комнате вскочили со стульев, когда Фейн и Холленсвот упали на один из карточных столиков и опрокинули его. Посыпались карты, жетоны и деньги. Мужчины катались по полу, нанося друг другу сокрушительные удары.
Фейн вырвался из рук барона, откатился в сторону и поднялся.
– Сеете повсюду спои лживые обвинения, Холленсвот? Все знают, что леди Килби Фитчвульф не была любовницей моего отца. Я уже много месяцев тайно ухаживал за ней.
На распухшей губе барона показалась кровь. Он сплюнул на пол.
– Я слышал о том, что ваш отец наносил вашей невесте вечерние визиты. Нужно покончить с этим делом, а затем обязательно узнать, кто посеял эти грязные слухи.
– В том, что мой отец посетил свою будущую невестку, нет ничего предосудительного.
Фейн немного перекручивал факты, но Карлайлы были хорошо известны тем, что могли заставлять мир плясать под свою дудку.
– Если я услышу, что вы отзываетесь о герцогине Солити в подобном тоне, вы получите то, ради чего приехали в город.
Холленсвот стал на четвереньки на полу и с ненавистью посмотрел на своего врага.
– И ради чего я приехал? Ради того, чтобы устроить представление на ярмарке?
Барон резко поднялся и попытался нанести Фейну удар, но тот перехватил его руку и отправил противника на пол, двинув его в пах. Холленсвот схватился за ушибленное место и застонал от боли.
– Нет, – тяжело дыша, сказал Фейн. Он махнул Эвероду и Кадду.
– Вы хотите умереть красиво. Это достойное наказание для того, кто считает себя виновным в безвременной кончине единственного брата.
Барон зарычал от гнева и вскочил на ноги. Взбешенный словами Фейна, Холленсвот снова попытался напасть на него. Готовый к атаке, Фейн перехватил руки барона и вместе с ним снова упал на столы, круша мебель. Фейн был сильнее, он сумел бросить барона на один из столов. Ему не хотелось добивать человека, объятого горем, но если Холленсвот был повинен в нападении на Килби, герцог готов был убить его.
– Отпусти меня, негодяй!
Фейн удерживал его.
– Однажды я отпустил тебя, потому что понимаю, что такое преданность своей семье. Лучше винить во всем меня, а не Митчелла.
Холленсвот с раскрасневшимся лицом начал вырываться из рук Фейна.
– Это ты во всем виноват! Он никогда не играл так безрассудно, пока не оказался с тобой за одним столом.
Фейн цокнул языком.
– Так вот чем вы утешаете себя по ночам? Неужели вы еще не поняли, Холленсвот, что не меня вам надо винить? Если бы не я, вам пришлось бы признать, что ваш брат позорил семью. Он тратил деньги направо и налево, он был обманщиком. Вместо того чтобы расплатиться с кредиторами и начать новую жизнь, он выбрал самый легкий способ. Он ушел из жизни, а вас оставил расплачиваться по счетам.
Удовлетворенный своим объяснением, Фейн отпустил барона и отошел на шаг. Холленсвот остался лежать на спине. Прижав руки к лицу, он разрыдался. Фейн не испытывал никакого удовольствия от того, что заставил барона переживать такие чувства. Израненное сердце Холленсвота болело из-за человека, которого он любил, но о котором нельзя было сказать много хороших слов. В глубине души Фейн подозревал, что барон знал правду о брате.
– Я никогда не хотел этого поединка, – мрачно заметил Фейн. – Но если ненависть ко мне приносит вам облегчение, я готов продолжить. Моя жена, однако, не разделяет этого настроения. Она не имеет ко всему этому ни малейшего отношения. Если я узнаю, что вы пытались ее утопить, сэр, то я не пощажу вас.
Холленсвот отнял руки от лица и посмотрел на Фейна испепеляющим взглядом.
– Утопить вашу жену? Вы с ума сошли? Я и двумя словами с ней не перемолвился.
Фейн посмотрел на Эверода и Кадда. Он видел по их лицам, что они думают то же самое. Если барон знал о том, что Килби грозила смертельная опасность, он должен был быть гениальным актером, чтобы изобразить неведение.
– Моя матушка? – Килби не могла поверить в то, что правильно расслышала слова графа. – Я не понимаю, почему вы хотите обидеть меня, милорд, но знаю, что это ложь. Моя мать – Эрмина Фитчвульф, маркиза Ниппинг. Меня назвали в ее честь. Всю ее жизнь все вокруг отмечали наше поразительное сходство и говорили о том, как я на нее похожа.
Она повернулась к ближайшей подруге своей матушки и взглядом попросила ее сказать лорду Ордишу, что он не прав.
– Придди, скажите ему, что он лжет, – попросила Килби, но ее наставница хранила молчание.
– Дорогая моя девочка, вы выглядите так, словно вот-вот упадете в обморок, – хмыкнул граф и взмахнул пистолетом в сторону дивана. – Сядьте, пока ноги вас держат.
Килби опустилась на подушки. Лорд Ордиш медленно присел и устроился так, чтобы держать на прицеле обеих леди.
– Я уверен, что вы не знаете этого. Однако, наблюдая за тем, как вы порхаете на балах и флиртуете со всеми, я получал огромное удовольствие.
– С вашей стороны очень любезно расточать в мой адрес похвалы, милорд, но думаю, что только лишенный рассудка человек может убивать людей, которые его забавляют, – язвительно заметила она.
Придди пришла в ужас от откровенности своей подопечной и лишь воскликнула:
– Килби!
– Не останавливайте ее, ее смелый характер меня забавляет, – сказал лорд Ордиш, ничуть не возмущенный прозвучавшим замечанием. – Другая бы леди на ее месте умоляла сохранить ей жизнь и докучала бы своими жалобами.
Он глубоко вздохнул: ощущение власти над двумя женщинами приносило ему видимое удовольствие.
– Килби, ты интересовалась прошлым. Хочешь послушать старую сказку?
Виконтесса попыталась возразить, но он снова пригрозил ей пистолетом. Она села на место.
– Милорд, я прошу вас, подумайте, прежде чем говорить, – хватаясь на резные ручки деревянного стула, сказала дама. – Лорд и леди Ниппинг мертвы. К чему нам ворошить прошлое?
Граф с недоумением посмотрел на нее.
– Но, Придвин, ты меня удивляешь. Ты как никто должна понимать важность этого разговора.
Всё еще целясь в женщин, лорд Ордиш поднял трость и ударял ею по столу, от чего чайный сервиз разлетелся вдребезги.
– Больше ни слова, миледи. Иначе следующей жертвой моей трости станете вы.
– Вы хотели рассказать мне сказку, милорд, – напомнила ему Килби, с ужасом думая о том, каким враждебным и холодным взглядом граф каждый раз мерил виконтессу.
Когда он перевел взгляд на нее, враждебность исчезла.
– О да, это такая печальная сказка, но я полагаю, что вы найдете эту историю забавной. Она об одном человеке, у которого была красивая жена. Они еще в юности встретили друг друга и влюбились. Мужчина уважал леди и доказал серьезность своих намерений, выказав желание жениться на ней.
– Эти мужчина и женщина, – вмешалась Килби, – мои родители?
Ярость и гнев исказили лицо графа.
– Нет. Они были счастливы. И как могло быть иначе? Они любили друг друга и узнали, что такое радость общения и счастье верности. Единственное, что омрачало их союз, – это отсутствие детей. Каждый год женщина жаловалась на то, что не может зачать ребенка. Ее муж покорно принял волю небес. Он был доволен своей жизнью, так как очень любил свою жену, и ничто, даже рождение ребенка, не могло бы заставить эту любовь разгореться еще сильнее.
Лорд Ордиш замолчал и немного наклонился вперед, словно желая оттеснить Придди.
– Хотите знать, что мужчина скрывал от своей жены? Этот секрет ей никогда не был известен.
Килби небрежно пожала плечами. Она лишь подсчитывала часы до того момента, когда Фейн сможет обнаружить ее отсутствие. Она подозревала, что, несмотря на их неловкое расставание, он не станет отлучаться слишком надолго. Вернувшись и прочтя ее записку, он начнет разыскивать ее. Насколько она могла судить, лорд Ордиш готов был рассказывать свои сказки бесконечно. Она могла бы слушать его столько, сколько понадобится, лишь бы он не спустил курок своего маленького пистолета.
– Джентльмен тайно любил другую леди, – подсказала Килби.
Она со значением посмотрела на Придди, желая дать ей понять, что они должны занять этого господина рассказами как можно дольше. Однако виконтесса была слишком напугана, чтобы правильно понять взгляд Килби. Она выглядела потерянной и хотела дослушать его историю.
– Нет, – резко выпалил лорд Ордиш. – Он любил только ее, любил больше жизни. Его любовь была страстной и испепеляющей, как пламя.
Он успокоился, и на его лице уже не так заметно проступали морщины.
– Нет, секрет состоял в том, что мужчина был счастлив отсутствием детей. Почему бы и нет? Ребенок отнимал бы у них столько времени и сил. Ему пришлось бы делить свою любимую леди с этим крохотным требовательным существом.
Килби не стала спорить. Было очевидно, что в этой истории лорд Ордиш был на стороне мужчины. Его неприязнь к детям также не вызывала сомнений.
– Пока мужчина втайне радовался выпавшей им судьбе, его жена по-прежнему мечтала о ребенке. Она погрузилась в меланхолию, утратила интерес к тому, что их связывало раньше, перестала исправно исполнять свой супружеский долг, и муж охладел к ней, разочарованный ее эгоизмом.
Лорд Ордиш повернулся к виконтессе.
– Что вы на это скажете, мадам? Леди заслуживала холодного обращения мужа? Или она могла бы рассчитывать на сострадание?
– Я воздержусь, милорд, от того, чтобы высказывать свои суждения на этот счет, – тихо сказала Придди. – Вы рассказчик. Почему бы вам не открыться до конца?
Лорд Ордиш склонил голову набок. Он изучал лицо виконтессы, не выдавая чувств, которые испытывал. Кивнув, он продолжил:
– То, что он отдалился от леди, было большой ошибкой. Он думал, что даст ей время на то, чтобы смириться со своей судьбой. Однако откуда ему было знать, как устроен слабый женский ум? Она приняла его холодность за отказ, впала в отчаяние, но быстро нашла утешение в объятиях другого мужчины. Любовник овладел ее телом, и она решила, что на нее снизошла благодать любви. Несмотря на пороки, она не могла склонить своего любовника к браку, так как он знал, что она принадлежит другому. Как и большинство мужчин, ее любовник был счастлив попробовать плоть этой лживой шлюхи. Давать ей свой титул, суливший привилегии этой бесстыжей сучке, равно как и защиту, он не собирался. В конце концов, он нашел леди, достойную его имени и любви. Он отверг любовницу. Отказав ей в жалких просьбах продолжить их роман, он женился на леди, чтобы забыть ту шлюху, которая была для него лишь временным развлечением.
Килби чувствовала жалость по отношению ко всем трем персонажам истории лорда Ордиша. Все они, вольно или невольно, несли ответственность за то, как сложились их судьбы.
