– Но с какой стати мисс Шиф должна лакомиться сливками? – угрюмо спросил он и мягко убрал руку Файер. В следующий миг он уже направлялся к троице, так и стоявшей у окна.

– Черт побери, Маккус Броули, – пробормотала Файер и пошла вслед за ним.

Что он собирался сделать? Вызвать мисс Шиф на дуэль? Файер не на шутку встревожилась. Поравнявшись с Маккусом, она увидела, что его настроение несколько изменилось. Теперь на лице мужчины блуждала хищная улыбка.

Маккус поклонился мисс Шиф с преувеличенным почтением и вежливо произнес:

– Не окажете ли честь, мисс, составив мне компанию?

Мисс Шиф вынуждена была убедиться в том, что, когда Маккус Броули намерен чего-то добиться, ему почти невозможно оказать сопротивление.

– Почему бы и нет? – сказала она, бросив нерешительный изгляд в сторону Файер.

Бедняжка надеялась, что Маккус и леди Файер были достаточно далеко, чтобы расслышать ее язвительное замечание. Файер решила не вмешиваться, поскольку события разворачивались слишком быстро. Она бесстрастно наблюдала за происходящим со стороны, уверенная в том, что мисс Шиф должна испить свою чашу до дна. Глупышка, очевидно, поверила в искреннюю улыбку джентльмена.

Файер, мисс Пигот и мистер Фарел смотрели вслед удаляющейся паре и молчали. Файер кусала губы, раздумывая, останется ли у них время, чтобы найти лорда Эмана. Она чувствовала, что в воздухе запахло неприятностями, а ей не очень-то хотелось оказаться в центре очередного скандала.

– Как забавно, – обмахиваясь веером, кисло заметила мисс Пигот, которая не могла смириться с тем, что мистер Броули выбрал ее спутницу.

– Да, довольно неожиданно, – ответила Файер, стараясь не упускать Маккуса из виду.

Что он говорил этой особе? Со стороны все казалось довольно обыденным: парочка прогуливалась по залу и мило беседовала.

Мистер Фарел снова нетерпеливо ударил тростью о серебряную пряжку на своей туфле.

– Мисс Пигот, – обратился он к своей спутнице сладким голосом. – Мне только что пришло в голову, что мы забыли забронировать места. Почему бы вам не пойти и присесть, пока я и мисс Файер подождут возвращения мисс Шиф? – Он сделал паузу, а потом добавил с чарующей улыбкой: – Конечно, если вы не станете возражать, мисс Пигот.

Леди не хотелось покидать облюбованный пост. Кроме того, оставлять потенциального кавалера в обществе леди Файер было просто опасно. Мисс Пигот считала, что стремление мистера Фарела остаться наедине с такой великосветской развратницей, как дочь герцога Солити, не делает ему чести.

– Что ж, хорошо, – не сумев скрыть огорчения, согласилась мисс Пигот. Она решила, что ее отказ мистеру Фарелу может вызвать неодобрение с его стороны. – Я распоряжусь, чтобы швейцар забронировал для вас место рядом с моим, – сказала она, присев в реверансе.

Перед тем как исчезнуть в толпе гостей, леди Пигот выразительно посмотрела на Файер. О, святые Небеса, она хотела всем своим видом показать, что не потерпит присутствия соперницы рядом со своим поклонником. Файер хорошо знала и мисс Пигот, и мисс Шиф, поскольку в прошлом сезоне частенько играла с ними в карты. Уже тогда нежные чувства мисс Пигот к мистеру Фарелу были очевидны. Файер подумала, что, даже испытывая симпатию к этому джентльмену, она бы не позволила играть на его чувствах, так как это было ниже ее достоинства. Неужели мисс Пигот и мисс Шиф давали ей понять, что больше не доверяют ей? Это было обидно и возмущало Файер до глубины души.

– Пока мы наедине, леди Файер, я хочу воспользоваться моментом и извиниться за поведение мисс Пигот и мисс Шиф, – виновато произнес мистер Фарел. – Эта досадная история, связанная с вами и лордом Стэндишем, возмутила свет, и именно поэтому мои спутницы были так расстроены.

– О, вы не представляете, насколько расстроена была я! – воскликнула Файер и с неподдельной искренностью посмотрела на мистера Фарела. – Особенно учитывая тот факт, что между мной и лордом Стэндишем не было ровно ничего. – Она постаралась, чтобы ее голос звучал как можно убедительнее.

Опасаясь, что Маккус может придушить мисс Шиф, она снова поискала глазами парочку и заметила их в другом конце комнаты. Они остановились и, судя по всему, были поглощены интимной беседой.

– Конечно, никто вас не винит, леди Файер, – продолжил мистер Фарел, возвращаясь к начатому разговору. – Вы еще слишком юная.

– Некоторые восемнадцатилетние леди уже вышли замуж и родили своего первенца, – возразила Файер, не желая, чтобы ее глупое поведение в отношении Стэндиша списывали на ее нежный возраст.

Мистер Фарел снисходительно кивнул.

– И все-таки вы очень молоды и легко можете попасть в сети любви, как говорят поэты.

Файер хотела возразить по поводу своего возраста и высказаться в защиту поэтов, но вдруг вспомнила чудесные сонеты, которые лорд Стэндиш сочинял в ее честь. Он восхвалял ее полосы, глаза, губы. У него был дар складывать слова в прекрасные строки. Она невольно сжалась и промолчала, опасаясь попасть в западню.

– Я не стану критиковать вас, следуя примеру мисс Пигот и мисс Шиф, – заверил ее мистер Фарел и, не спрашивая разрешения, поднес к губам руку девушки. С почтением целуя ее, он авторитетно заявил:

– Я хотел сказать, миледи, что я вас понимаю. Когда нас впервые пронзает стрела купидона, все мы склонны идеализировать своего избранника или избранницу. Мы бываем слепы к их недостаткам и глухи ко всем грозным знакам, которые нам посылает судьба.

– Очень поэтично. Вы никогда не думали о том, чтобы заняться сочинением стихов? – спросила Файер и тут же на несколько минут забыла о его присутствии, так как снова увидела мисс Шиф.

Эту полную светловолосую леди невозможно было не заметить из-за чудовищно безвкусного платья, в которое она вырядилась. Почему-то мисс Шиф решила, что ей к лицу кружева, и украсила ими платье в таком количестве, что при ее далеко не стройной фигуре это было явной ошибкой. Однако Файер больше волновал Маккус, которого нигде не было видно. И только когда большинство зрителей прошли мимо нее, она увидела его. Он улыбался, и девушка сразу расслабилась. В конце концов, что он мог сделать мисс Шиф в зале, заполненном до отказа людьми, да еще с такой улыбкой на лице?

Внезапно Файер вспомнила о том, чем они занимались в кухне, куда в любой момент могли зайти слуги. Она прикусила губу, и на ее лице отразилось волнение.

– Конечно, никто ничего не будет знать, – произнес мистер Фарел, не осознавая, что она не слушает его.

Поскольку Файер понятия не имела, о чем он говорит, она смело спросила:

– Неужели такие признания необходимы? – Добродушно рассмеявшись, Фарел покачал головой.

– О, высокомерие юности!

Файер знала, что ему было тридцать два года. Но он говорил так, словно ему было восемьдесят два, а ей всего два.

– Я не совсем поняла вас, – смущенно вымолвила она.

– Моя дорогая, я думал, что злополучный роман со Стэндишем научил вас некоторым правилам, – с мягкой укоризной сказал он. – Самое важное – это соблюдение приличий. Наша принадлежность к одному кругу, а также общие интересы позволят нам видеться в более непринужденной обстановке. Поверьте, мы сумеем провести это время к взаимному удовольствию.

По сути мистер Фарел вторил лорду Стэндишу, и это чуть не лишило ее рассудка.

– Вы просите меня стать вашей невестой, мистер Фарел? – Ей удалось хотя бы испугать его. Он в очередной раз постучал своей тростью о туфлю и с плохо скрываемым недоумением сказал:

– Женитьба? Об этом можно будет поговорить позже.

Он крепче сжал ее ладонь, и только теперь до Файер дошло, что он все еще держит ее руку в своей.

– Мы очень похожи, миледи. Не стоит обременять наши отношения вмешательством отца, адвоката или священника. Я готов удовлетворить все ваши желания и воплотить самые смелые фантазии. В отличие от Стэндиша, я могу предложить нам верность.

Позже Файер жалела, что в тот миг она утратила самообладание. Доведенная до бешенства, она гневно сверкнула глазами и воскликнула:

– Глупец! Любовнице не предлагают верность!

Не раздумывая ни секунды, она выхватила трость из слабых рук мужчины и прицелилась точно в его ногу. Завопив от боли, мистер Фарел отпрыгнул от нее в сторону. С сочувственным выражением на лице Файер передала его на руки нескольким гостям, стоявшим неподалеку, и, мило улыбнувшись, протянула ему трость, сказав, что эта вещь наверняка понадобится уважаемому мистеру Фарелу после концерта. Довольная тем, что сумела поставить на место не в меру ярого поклонника, Файер отправилась на поиски Маккуса. Если ей повезет, она застанет мисс Шиф и мистера Броули мирно беседующими, и та сцена, которую он хотел устроить, осталась лишь неисполненной угрозой.

Не успев сделать несколько шагов, она едва не столкнулась с Маккусом.

– От кого ты убегаешь? – требовательно спросил он.

– Вообще-то, я искала тебя.

Файер наконец заметила, что он был один.

– А где мисс Шиф? – оглядываясь по сторонам, поинтересовалась она.

Маккус взял ее под руку и повел к местам, которые заняли для них лорд Эман и Калли.

– Мисс Шиф решила пораньше уехать. Бедняжка, судя по всему, не отличается крепким здоровьем. Она умоляла меня, чтобы я передал тебе ее искренние извинения.

Краем глаза Файер заметила мистера Фарела, который шел, опираясь на трость. Маккус тоже увидел его. Мужчина двигался медленно, сильно прихрамывая на левую ногу. Столкнувшись с ними, он ничего не сказал и лишь бросил в их сторону презрительный взгляд.

– Что случилось? Почему Фарел так посмотрел на нас?

Файер не ответила, сделав невинный вид. Ее больше волновало, что Маккус выжил из зала мисс Шиф только за то, что та имела неосторожность высказать одно бестактное замечание. Трудно представить, что произошло бы, узнай он о предложении мистера Фарела, осмелившегося намекнуть на возможность любовной связи с Файер. Ей не нравился мистер Фарел, но она не хотела, чтобы вечер завершился кровопролитием. Пожав плечами, Файер сказала:

– Наверное, кто-то помог ему найти применение этой трости.

Мисс Маблворд была права в отношении мисс Кидд, решил Маккус после того, как услышал в ее исполнении «Саrо Mio Bene...». Ее голос мог соперничать по красоте с голосом ангела. Файер хранила молчание, хотя Маккус и догадывался, что ей не терпелось расспросить его о содержании беседы с мисс Шиф. Он был в плохом настроении после короткого разговора с этой леди, и Файер не могла не почувствовать этого. Она изредка бросала в его сторону тревожный взгляд, но продолжала молчать.

Мисс Кидд принимала овации публики, сдержанно улыбаясь. Певица вела себя величественно и уверенно. Маккус все еще не решил, стоит ли ему открываться Файер. Был объявлен перерыв. Слушатели устали от сидения. Стулья вокруг них освободились, так как все бросились поздравлять мисс Кидд.

Лорд Эман приблизился к ним, держа мисс Маблворд под руку. Виконт не смог занять им места рядом с ними, но они сидели в одном ряду.

– Великолепное исполнение! – в голосе лорда Эмана звучал искренний восторг. – Мы надеялись сказать ей несколько слов. Хотите к нам присоединиться?

Файер посмотрела на плотное кольцо людей, окруживших певицу, с видимым неудовольствием.

– Я бы предпочла остаться на своем месте.

Маккус тоже отказался от предложения виконта, но Файер и знак протеста подняла руку.

– Мистер Броули, прошу вас, не подчиняйте свои желания моему решению. Я предполагаю, что вы любите новые знакомства.

Эман нахмурился, размышляя, чем Маккус мог прогневить Файер. Такая холодность была несвойственна девушке. Мисс Маблворд поспешила вмешаться.

– Я тоже, пожалуй, останусь, – сказала она, чувствуя себя виноватой за то, что надолго оставила Файер в обществе Маккуса.

Файер смягчилась. Подруга всегда поражала ее своей искренностью и бескорыстием.

– Нет-нет, отправляйтесь с лордом Эманом. Я с удовольствием посижу одна.

– Я не согласен, – заявил Маккус, выразительно посмотрев на Файер. – Не волнуйтесь о своей подруге, мисс Маблворд. Леди Файер, я надеюсь, проявит присущую ей доброту и терпение и спокойно воспримет мои объективные замечания.

Она набросилась на него в ту самую минуту, когда мисс Маблворд и лорд Эман скрылись из виду.

– Доброту? Ха! – Файер встала со стула, подавая Маккусу руку. – Немедленно говорите правду! Я знаю, что с вами надо держать ухо востро. Что случилось с мисс Шиф?

Ее подозрительность рассердила Маккуса.

– Вы были свидетельницей всего, что происходило, – сказал он, не заметив, как в волнении сжал ее руку. – Чего же вы ждали, Файер? Что я задушу ее и спрячу труп за шторами?

– Я не знаю, что и думать, – призналась она, и ее зеленые глаза затуманились. – Вы выглядели таким раздраженным. Я не могу представить, что вы отвели ее в сторону, чтобы поговорить о погоде.

– Мы не смогли закончить разговор, как воспитанные люди, – согласился Маккус, осторожно ведя ее по лабиринту из стульев. – Вообще-то, мисс Шиф большей частью слушала.

Мистер Броули не сказал, что ее молчание было вызвано довольно жестокими мерами. Он вынужден был сжать мизинец леди так, что ей ничего не оставалось делать, как только слушать его. Впрочем, когда эта мстительная особа осознала, что Маккус отвел ее не для того, чтобы лишний раз унизить Файер, она не стала устраивать сцену. Он говорил с ней прямолинейно и без лишних церемоний.

– Вы уверены, что речь идет об одной и той же леди? – повернувшись к нему, спросила Файер. – Я провела в ее компании много времени, и мне известно, что эта леди может исполнить любую роль, кроме роли внимательной слушательницы.

– Возможно, я поразил леди Шиф своим шармом, – ответил Маккус, восхищаясь тонким узором на веере, которым обмахивалась Файер. – Я помню, как однажды мне удалось безраздельно завладеть даже вашим вниманием.

Увидев выступивший на ее щеках густой румянец, Маккус понял, что девушка догадалась, что он имел в виду. Каждый вечер, ложась спать, он вспоминал, как трепетали ресницы его возлюбленной, когда он касался ее в самых интимных местах, как она дрожала всем телом, охваченная страстью. Не в силах забыть эти мгновения, Маккус испытывал непреодолимое желание вновь обладать ею, и это наполняло его беспокойством.

– Как неосмотрительно с вашей стороны делать подобные замечания на публике, мистер Броули, – захлопнув веер, выпалила девушка. – Я бы не хотела, чтобы вы сравнивали меня с мисс Шиф.

Маккус не давал никому сбить себя с толку. Когда он схватил ее за руку и отвел к окну, Файер невольно вскрикнула.

– Вам действительно хочется узнать все подробности моего разговора с мисс Шиф?

– Я не позволю унижать себя, – сказала она, не заботясь о том, что ее голос звучит угрожающе. Ее зеленые глаза сверкали, как два изумруда.

– Я тоже не позволю унижать себя, особенно каким-то высокомерным выскочкам, которые только и знают, что поглядывать сверху вниз на мир, лежащий у их ног!

Это обвинение привело ее в ярость.

– Немедленно возьмите свои слова обратно! Я не отношусь к этому типу людей.

Маккус опустил глаза, понимая, что был несправедлив. Неужели она виновата в том, что ее высокое положение принадлежит ей по праву рождения? Да, ей повезло иметь все то, о чем он только мечтал, однако ее вины в этом нет.

– Я говорил о мисс Шиф и ей подобных. Но и вы не можете отрицать, что воспринимаете меня как человека, которого можно забыть сразу же, как только на вашем пути подвернется кто-то более стоящий.

– Прошу вас не забывать, что не я, а вы предложили мне эту сомнительную сделку.

Свирепое выражение на ее лице сменилось ангельской улыбкой, которой она одарила проходивших мимо них господ. Они кивнули в ответ, но не посмели подойти, увидев озлобленное лицо Маккуса.

– Не считайте меня дурочкой, мистер Броули, – продолжала Файер. – Хотя со мной и приключилась печальная история, это не означает, что я лишена способности понимать, что происходит вокруг меня. Вы довольно красивый, успешный и умный молодой человек, который нажил приличное состояние. Здесь присутствуют незамужние леди, которые были бы счастливы откликнуться на ваши знаки внимания. Но вы искали меня, и, заметьте, не для того, чтобы исполнять роль услужливого кавалера. Вы не забыли еще, что предложили мне сделку?

Она вложила столько язвительности в свою пламенную речь, что слово «сделка» в ее устах прозвучало как ругательство.

Файер попыталась освободиться от его рук, но он по-прежнему крепко удерживал ее. Ему льстило то, как она отозвалась о нем, и было любопытно, откуда юная леди черпала сведения для составления столь точной характеристики, ведь он так тщательно скрывал свое прошлое. Броули не хотел ссоры, поэтому сказал:

– Я побеседовал с мисс Шиф... – Он остановился и поправил себя: – Вернее, я угрожал ей – так будет точнее. Мне пришлось сказать, что если она не прекратит распускать слухи, то будет иметь дело со мной. Возможно, мое предупреждение прозвучало в неприятном для нее тоне, и это, боюсь, расстроит вас.

Файер скривила губы.

– Не стоит говорить за меня.

Маккус вспомнил те оскорбительные замечания, которые позволила себе в его адрес мисс Шиф, и понял, что он несправедливо обвинил Файер в высокомерии и самодовольстве.

Ощущая неловкость, он сказал:

– Она не очень высокого мнения ни об одном из нас. – Файер поправила белую ленту на своем ридикюле и надолго замолчала. Маккус опасался, что после его признания она замкнется в себе и не захочет поделиться с ним своими мыслями.

– Хотя я высоко ценю вашу готовность защищать мою честь, мистер Броули, смею заверить вас, что мисс Шиф не станет отмалчиваться. Она наверняка уже сидит в магистратуре, сочиняя жалобу относительно вашего грубого обращения.

– Я сомневаюсь в этом. – Маккус усмехнулся и добавил, напомнив Файер ее же слова: – Жаль, что не всем я кажусь красивым, умным и богатым.

– И каким же вы кажетесь другим?

Его лицо ожесточилось, и в серых глазах сверкнула искра.

– Я кажусь им беспощадным негодяем. Человеком, который встречается на их пути лишь однажды.

– О, – только и вымолвила Файер.

Маккус приподнял ее подбородок и пронзительно посмотрел прямо в глаза. Она была так прекрасна, что рядом с ней он казался себе жалким и недостойным ее.

– Я не обманул, когда сказал, что мисс Шиф передавала вам слова извинения. Она больше не побеспокоит вас.