Семья Карлайл (№1) - Грешники

– Да, поэтому мы должны вернуться.

– В этом нет необходимости, – заявил Броули. – Мы уже на месте.

Взмахом руки он приветствовал возницу своего экипажа. Мужчина тут же спрыгнул на землю и открыл для них двери кареты.

– Добрый вечер, Джордж. Мы отвезем леди Файер домой. – Она удивленно посмотрела на него, пытаясь протестовать. Возница невольно задержал свой взгляд на леди. Маккусу показалось, что слуга переступил черты учтивости. Он выразительно посмотрел на него, и тот робко пожал плечами.

– Хорошо, сэр, – пробормотал он. Леди Файер сделала шаг назад.

– Но я не могу поехать с вами!

– Швейцар уже доложил вашей матушке, что вы отправились домой, – напомнил ей Броули и, взяв девушку за руку, направился к экипажу. – Не кажется ли вам, что, если к моменту их прибытия вас не обнаружат дома, это будет выглядеть странно?

– Вы обещаете отвезти меня домой? И только? – в голосе Файер послышались твердые нотки.

Внутри экипажа было почти темно, и Маккус не мог различить выражение ее лица. Наклонившись так, что их лица почти соприкоснулись, он открутил фонарь, и карета сразу осветилась.

– О, так намного лучше, – хрипло произнес он. Леди Файер встревожилась не на шутку.

– Что значит лучше?

– Так мы можем скрепить нашу сделку.

Волнуясь, Файер напряглась и подумала, что Броули хочет поцеловать ее. Однако он удивил ее, когда улыбнулся и небрежно откинулся на спинку сиденья. Экипаж покатился по мостовой. Леди Файер пришлось держаться за поручни, чтобы не упасть па своего спутника.

– Я не давала соглашения заключать с вами какую бы то ни было сделку, мистер Броули.

– Вам придется, – заявил он уверенным тоном, от которого она поморщилась. – У вас столько врагов, миледи, что вам, так или иначе, понадобится помощь. Ваши недоброжелатели не исчезнут по мановению волшебной палочки, и недавнее столкновение с леди Хипгрейв служит тому доказательством.

– Откуда вам все известно? – невольно вырвалось у нее. Она покачала головой. Похоже, этот господин хорошо осведомлен о ее жизненных перипетиях. Файер решила пока ни о чем не думать. Ее занимало лишь настоящее. – Предположим, я соглашусь на сделку? Чего вы хотите взамен?

Хотя экипаж освещался фонарем, лицо Маккуса оставалось в тени. Она видела лишь его сияющие серые глаза.

– Что, если я потребую вашу душу?

Файер не считала себя суеверной, однако его заявление на мгновение лишило ее дара речи. Выражение на лице Броули почти убедило девушку в серьезности его слов.

– Это только подтверждает мое первое впечатление, мистер Броули.

– Просветите же меня снова, – попросил он.

– Я готова повторить, что вы не джентльмен. Ваше отношение к леди – лучшее тому доказательство. Вы решили воспользоваться моим незавидным положением.

Если бы она обладала благоразумностью, то приказала бы остановить экипаж и вышла. Лучше столкнуться с ворами.

– Вы правы, – тихо сказал он, и на его губах появилась загадочная улыбка. – Частично. Я не джентльмен. И именно поэтому мне требуется ваша помощь.

Прислонившись к стенке экипажа, Маккус выжидающе посмотрел на Файер.

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – запинаясь, произнесла она.

– Мне нужен доступ в ваш мир, леди Файер, – пояснил он, разводя руками. – Вы – мой ключик.

Его объяснение звучало до обидного просто.

– Вы обратились не по адресу, мистер Броули. Есть более подходящие для этой цели господа. Например, лорд Эман.

Файер чуть передвинулась, пытаясь лучше рассмотреть его лицо.

– Нет, – ровным голосом возразил он. – Эман уже сыграл свою роль. Однако его положение в высшем свете нельзя назвать стабильным. Он здесь новичок и не в силах помочь мне так, как это могли бы сделать вы, Файер.

Мистер Броули произнес имя Файер как заклинание и, взяв девушку за руку, неожиданно провел большим пальцем по ее запястью.

– Я не позволю обращаться со мной с подобной фамильярностью. Это в высшей степени неприлично. – Она говорила задыхаясь, так как ощущение от прикосновения его рук было восхитительным.

– Видите? Вы уже вводите меня в курс дела, – притягивая ее к себе, невозмутимо произнес мистер Броули. – Мне нужен человек, который посвятит меня в тонкости обхождения, принятые в высшем свете, и перед которым все позолоченные двери будут открываться, как в сказке. Я знал, что вы посланы мне судьбой, как только увидел вас.

Он казался таким уверенным в том, что их союз принесет им обоим пользу, что Файер невольно задумалась, глядя на их сплетенные пальцы. Броули уже говорил о том, что им суждено было истретиться.

– Вы видели меня еще до встречи в парке.

– О, вы очень умная леди. Да, я видел вас однажды, но вы были слишком заняты беседой со своей матушкой, чтобы обратить на меня внимание.

Файер кивнула, припоминая тот день, когда она отправилась на поиски матери.

– Естественно, вы навели справки... – Она не сомневалась, что этот господин без труда нашел людей, готовых рассказать ему о ее истории с лордом Стэндишем.

– Как только мне удалось узнать ваше имя, я выяснил все, что касается вас, миледи.

Файер подозревала, что это не просто слова. Внешне Броули выглядел как человек, который не испытывает недостатка и средствах.

– Понятно, – сказала Файер, кивнув головой. Она закрыла глаза. Осознание того, что все наконец стало на свои места, не принесло ей желанного облегчения. – Для вас было недостаточно найти человека с образованием. Вам нужны связи, мистер Броули? Вам нужна... – Файер запнулась. – Я.

Окинув девушку снисходительным взглядом, Броули тут же ответил:

– О, прошу вас, не надо смотреть на меня так, как будто это и затащил вас в постель, а потом раструбил об этом всему Лондону. Я в который раз предлагаю вам свою помощь. Подлец, соблазнивший невинную девушку, получит по заслугам, если вы положитесь на меня.

– Он не искушал меня. Я стала его возлюбленной по собственному желанию. Мне казалось, что он питает ко мне искренние чувства, – печально вымолвила Файер.

– Не стоит посвящать меня в подробности, – резко отозвался Маккус, чтобы побыстрее вывести ее из состояния меланхолии. – Вы не первая, кто поддался на сладкие речи и пустые обещания.

Файер вздрогнула, услышав, с какой бесцеремонностью он отозвался о ее сердечных переживаниях.

– Я не оплакиваю потерю невинности. Лорд Стэндиш лишил меня более ценного дара.

После предательства Стэндиша, больно ранившего ее, Файер казалось, что она утратила способность доверять людям. Ей было противно вспоминать, как она стала жертвой расчетливого подлеца, а осознание мотивов его поведения доводило девушку до тошноты. Она ненавидела и презирала его.

– Я не рассчитываю на ваше понимание. – Она пожала плечами.

– Почему? Вы думаете, что если я тоже мужчина, то, значит, могу выступить в роли искусителя? – спросил Броули, бросив на Файер открытый взгляд.

Он был похож на падшего ангела, низвергнутого с небес за свой неукротимый нрав. И, как ни странно, его вполне можно было представить в роли совратителя невинных душ.

– Я не хотела выказать вам свое неуважение. Я имела в виду, что вы, будучи мужчиной, вряд ли поймете переживания женщины.

Мистер Броули испытующе посмотрел на нее, и Файер невольно поежилась, чувствуя на себе его откровенный взгляд. После недолгой паузы он сказал:

– Поверьте, я все понимаю. Сейчас вы просто лишены способности отличить правду ото лжи. Мне кажется, вы потеряли веру в себя.

Она часто заморгала, поражаясь его проницательности.

– О, мистер Броули, вы меня приятно удивили.

– Неужели? И что же вы решили?

Файер рассмеялась.

– Сэр, моя интуиция подсказывает, что я могу довериться вам.

Пойдя в свой дом, Маккус все еще улыбался. Слова леди Файер проливались бальзамом на его душу. Настороженность девушки делала ее еще более привлекательной. Когда Маккус смотрел ни нее, ему казалось, что Лондон наводнен красивыми, но пустоголовыми созданиями. Спор с леди Файер поднял ему настроение.

– Добрый вечер, сэр, – сказал дворецкий Гоббс, приветствуя господина у входной двери. – Полагаю, все прошло удачно?

Мистер Броули ни минуты не сомневался, что леди Файер но одобрила бы Гоббса в качестве дворецкого. Маккус был вынужден признать, что тот, под стать своему хозяину, был груб и бестактен. Прямолинейность и отсутствие подобострастия стоили ему нескольких мест в приличных домах Лондона. Да и внешность дворецкого только играла на руку злопыхателям.

Гоббсу было около пятидесяти. Седые волосы, ниспадая на лоб, прикрывали глубокие морщины. Высокий и худощавый, он немного сутулился. Со стороны казалось, что дворецкий отличается леностью, но на самом деле он честно отрабатывал каждый полученный пенс.

Когда год назад он появился на пороге дома Броули, тот нанял его без всяких рекомендаций. Маккус, конечно, понимал, что манеры Гоббса оставляли желать лучшего, однако в глазах пожилого человека светились ум и честолюбие. Кроме того, Маккус распознал в нем родственную душу. Несмотря на свою молодость, он успел на себе испытать, насколько жестоко может обходиться мир с честными и прямолинейными людьми. Гоббс, в свою очередь, всегда помнил, что хозяин спас его от нищеты, и работал так, как и положено хорошему слуге, – не давая господину повода жалеть о своем решении.

– О да, я разыскал леди Файер, – ответил Броули, подумав, что его друг Досеет всегда поставлял надежную информацию. – Я даже проводил леди домой.

– Неужели она согласилась? – недоверчиво спросил дворецкий.

– Леди нуждалась в рыцаре, и я с удовольствием исполнил эту роль.

Маккус понимал, что Файер не верит в бескорыстие и считает, что он стремится воспользоваться ее уязвимым положением. Поэтому он изо всех сил старался вести себя, как и подобает истинному джентльмену. Конечно, аромат ее духов, близость девушки заставляли его терять голову, и он мог бы уступить своим инстинктам, запечатлев на губах леди страстный поцелуй. Но он преследовал более высокую цель и ни на минуту не забывал об этом.

Гоббс принял из рук хозяина плащ и проследовал за ним в библиотеку.

– И что же вам ответила благородная мисс, когда вы сказали, почем нынче рыцари?

– Леди Файер, как и большая часть женщин в такой ситуации, набросилась на меня, словно фурия. Она мне не доверяет, Гоббс, – с улыбкой ответил Маккус.

– О, у нее есть под шляпкой хорошие мозги.

– И к тому же острый как бритва язык, – добавил Маккус. – Но она нажила себе довольно опасных врагов, и ей не на кого рассчитывать. Если леди Файер не понимала этого раньше, то теперь, после неприятной стычки в театре, ей ничего не остается делать, как принять эту горькую правду.

– О, уже и в театры порядочным леди нельзя пойти, – качая головой, сказал дворецкий.

– Как точно ты это подметил!

Кто бы мог подумать, что скромные театральные ложи таят в себе столько опасностей?

– В сложившейся ситуации она может положиться только на нас, – задумчиво произнес Маккус.

Было очевидно, что герцог Солити и его семья не смогли обеспечить дочери безопасность. А он сумел приблизиться к леди Файер и отвезти ее домой, и все прошло без сучка без задоринки. Никто даже не встревожился. Если бы Маккус не имел других целей, он бы привел леди назад, в герцогскую ложу, и отругал бы нерадивую матушку за столь легкомысленное отношение к дочери. Когда его начали донимать угрызения совести, он вновь вспомнил о Солити. Их беспечность служила ему лучшим оправданием.

Файер не виделась с братом до следующего полудня. Прогуливаясь по саду, она заметила его возле конюшен. Девушка оглянулась на дом и поняла, что лучшего времени не найти. Отца дома не было, а мать, сославшись на головную боль, отказалась присоединиться к дочери. Файер быстрым шагом направилась по усыпанной гравием дорожке, которая вела к конюшням. Она надеялась поговорить с Тэмом до того, как он уедет.

Брат был занят своей лошадью и внимательно изучал, как она подкована. Взглянув на сестру, он сказал:

– Я думал, что ты сегодня наносишь визиты.

Улыбка сползла с лица Файер, когда она поняла, что Тэму известно обо всех ее планах.

– Я собираюсь выехать, но позже. Я ждала тебя.

Тэм поднялся и приказал конюху присмотреть за лошадью.

– Давай пройдемся, – предложил он Файер. – Мы одни?

– Да, мама отдыхает в своей комнате. У отца назначены нстречи, и он не появится до самого вечера, – сказала она, пытаясь идти с ним в ногу, но у нее ничего не получилось. – Бог ты мой, Тэм, я же не твоя лошадь. Потише. У меня слишком пышные юбки, чтобы поспевать за тобой. Я могу упасть лицом в грязь.

Тэм остановился и подождал, пока сестра не поравнялась с ним. Он протянул ей руку и мрачно произнес:

– Трудно найти более точное выражение, чтобы описать твое поведение в последние несколько недель.

Файер споткнулась, ухватившись за руку брата.

– Не слишком ли ты резок, Тэм? Если ты намерен стыдить меня, я найду себе дела поинтереснее.

– Но кому-то же надо взять на себя обязательства присматривать за тобой, – ворчливо отозвался брат. – Если бы отцу стало известно о твоей связи с господином, подобным Маккусу Броули, он бы отправил тебя из страны. Мне бы хотелось привести тебя в чувство. – Тон, каким он говорил с ней, неоставлял сомнений, что, узнай герцог о новом знакомом дочери, Тэм был бы на стороне отца.

– И это все из-за того, что мне всего лишь известно имя этого господина. Какое преступление! – с обидой в голосе воскликнула Файер. Она часто заморгала, сжав руки в кулаки. – Что ж, заприте меня в комнате и посадите на хлеб и воду.

Тэм перехватил ее руку и с силой встряхнул.

– Я не шучу, дорогая сестра. Маккус Броули не самая подходящая компания для дочери герцога. Держись от него подальше.

– Но лорд Эман считает его надежным и внушающим доверие господином. Иначе с какой стати он представил бы его нам с Калли?

– Когда это случилось? – требовательно спросил Тэм.

– В тот день, когда ты решил вмешаться в мою судьбу и попросил Калли сопровождать меня на прогулке в парке. Так что можешь винить себя за то, что наше знакомство состоялось.

Она наклонилась и, сорвав стебелек с красным цветком, с наслаждением вдохнула сладкий аромат.

– Почему ты заинтересовалась этим господином, Файер? – Если бы она призналась, ее бы заперли в комнате до конца ее дней.

– Мне было любопытно. Лорд Эман упомянул, что мистер Броули недавно в столице.

– Неужели? Я мало что узнал о нем, но даже эти скудные сведения подсказывают мне, что мистер Броули хорошо знаком с Лондоном. Свое состояние он нажил недавно. Кроме того, о нем ходят легенды среди тех, кто играет на бирже. То, что он стал заметной фигурой, позволило ему обзавестись новым домом и новыми друзьями, среди которых оказался и виконт Эман.

– Но в этом нет ничего криминального. Подобные истории случаются довольно часто, и свет благосклонно принимает удачливых людей.

– Возможно, но Броули очень хитер и честолюбив. Его следующим шагом будет женитьба по расчету.

Файер была хорошо знакома с этой породой мужчин.

– Но так поступают многие обедневшие джентльмены, – сухо напомнила она брату. – Если мистер Броули опустится передо мной на одно колено, я обещаю, что покину комнату до того, как он успеет произнести хоть слово.

– Какая же ты глупая и наивная! – взорвался Тэм. – Он может приблизиться к своей цели и другим путем. Он может соблазнить тебя!

Файер молча уставилась на брата, ошеломленная его заявлением. Но уже через мгновение слова Тэма отозвались болью в ее сердце, и она дрожащим голосом произнесла:

– Ты хотел сказать, что он может поступить, как Стэндиш? Что твоя сестра была настолько глупа, поверив подлецу, что при истрече с новым прохвостом может броситься в его объятия... – Едва сдерживаясь, она оттолкнула брата и не разбирая дороги пошла прочь.

Тэм последовал за ней. Он не был жестокосердным от природы и, чувствуя вину, пожалел, что причинил сестре боль.

– Файер, я знаю, что ты не настолько наивна, чтобы еще раз позволить себя обмануть. Думаю, что ты попала в сети Стэндиша только потому, что чувствовала себя одинокой. Ты влюбилась в него, и это чувство ослепило тебя.

– Как чудесно! Теперь я не только наивная и глупая, но еще и доведенная до отчаяния, – возмущенно сказала Файер. Ей не хотелось продолжать этот бессмысленный разговор. – Прошу тебя, Тэм, сделай мне одолжение. Хватит объяснять, почему я повела себя как идиотка.

– То, что касается Броули... – начал Тэм.

– Забудь о мистере Броули, – перебила его Файер. – Я сожалею, что вообще упомянула его имя. Наш короткий разговор пробудил во мне любопытство в отношении этого господина, и поэтому я хотела разузнать о нем побольше. Можешь не переживать за свою безрассудную сестру. Он не намерен проникнуть и свет путем женитьбы.

Тэм был слишком упрямым, чтобы успокоиться, полагаясь на пылкие заверения Файер.

– Но он неспроста добился встречи с тобой.

Файер было неприятно, что брат догадался об истинной причине ее разговора с Броули. Девушка понимала, что, несмотря на заявление о сделке, мистеру Броули нужна была лишь она одна. Когда он смотрел на нее, взгляд его серых глаз был красноречивее слов. Маккус Броули хотел проложить себе дорогу в высший свет, сделав ставку на дочь герцога.

Файер одарила брата чарующей улыбкой.

– Чего бы он ни хотел, его ждет разочарование.

ГЛАВА 6

Смех, да и только! Устроить любовное свидание с лордом Стэндишем было гораздо легче, чем встречу с джентльменом, которого она ни при каких условиях не стала бы называть своим воздыхателем. Придумать достойное объяснение, чтобы их разговор состоялся на публике и не привлекал особого внимания со стороны, оказалось задачей не для среднего ума. Возможно, если все пройдет успешно, Файер предложит свои услуги сыщика королевской фамилии.

Казалось бы, беседа с братом должна была охладить пыл Файер, но она решила не сдаваться. Этот высокомерный прохиндей Броули был прав: если она намерена отомстить леди Хипгрейв, ей действительно понадобится помощь. Цена, которую он затребовал за свою работу, не имела никакого значения, так как Файер с рождения принадлежала к кругу людей, обласканных судьбой. Так почему ей не поделиться этим благом? Если ему нужен посредник на пути в высшее общество, ей это ничего не будет стоить.

Файер приказала кучеру ехать на Пэлл Мэлл. Она отправила записку мистеру Броули, в которой предлагала встретиться в галерее Шекспира. Британский институт организовывал художественные выставки, которые должны были способствовать зарождению в стране хорошей школы мастеров живописи. Благодаря пожертвованиям и помощи со стороны влиятельных людей, эти выставки проводились регулярно. Файер участвовала в финансировании института с момента его открытия в январе 1806 года, поэтому у ее домашних не возникло никаких вопросов по поводу желания дочери посетить выставку перед тем, как объявят летние каникулы.

– Леди Файер, вы совершенно непредсказуемы, – пробормотал мистер Броули, приблизившись к ней. – Когда я получил вашу записку, то надеялся, что вы предложите не такое людное место для встречи.

Файер не отрывала глаз от картины, висевшей перед ней. Художник скопировал одно из полотен Рембрандта, «Жертвоприношение Авраама». Копия производила впечатление добротно сделанной работы, но, к сожалению, художнику не удалось передать эмоциональность оригинала.

– Вы думали, что дочь Солити постучит в вашу дверь? – спросила Файер, отводя взгляд от картины. Она с деланным удивлением посмотрела на него, изогнув брови дугой.

– О да, подобное решение было бы обречено на провал, – согласился мистер Броули. Он приобрел дом в старом районе города, где экипаж с гербом герцога обязательно узнали бы.

– Конечно, такие вопросы не решаются впопыхах.

– Естественно, – согласился он, стоя так близко от девушки, что его дыхание обжигало ей лицо. – Как чудесно, что у вас такой большой опыт по части устройства тайных встреч.

Он хотел вывести Файер из равновесия и, похоже, получал удовольствие, вызывая в ней раздражение.

– Нет, вы ошибаетесь. Не очень большой.

– Я уверен, что мне есть чему у вас поучиться, – глядя на картину, которая так привлекла внимание девушки, произнес Броули. Он покачал головой, не впечатленный полотном. – И я не говорю об искусстве, леди Файер. Я простой человек, поэтому предпочел бы, чтобы мы поговорили начистоту.

– Что ж, очень хорошо, сэр, – ответила Файер, мысленно отметив, что в стоящем рядом с ней джентльмене нет ничего, что свидетельствовало бы о его простоте.

К ним подошли два господина и стали восхищаться копией Рембрандта. Файер и мистер Броули проследовали к другому полотну, чтобы продолжить беседу.

– Я согласилась на встречу, дабы оговорить условия, мистер Броули. Однако вам не стоит принимать мое согласие за нечто большее. Я не отношусь к породе глупышек, которых можно соблазнить очаровательной улыбкой. Если вы нарушите границы приличий, сэр, я расквитаюсь с вами и помощь понадобится уже вам.

Мистер Броули вздохнул.

– Стэндиш нанес вам сокрушительный удар, не так ли? – Файер попыталась сосредоточить внимание на картине, копии Ван Дейка, но ее словно душило что-то изнутри.

– Мои чувства к лорду Стэндишу не имеют никакого отношения к нашему разговору.

Ее раздраженный тон вовсе не обескуражил его.

– Возможно, я неправильно сформулировал вопрос. Насколько масштабной должна быть ваша месть? Как долго вы планируете заставлять нас платить?

Файер была так поражена его словами, что перестала притворяться, будто все ее мысли заняты выставкой. Резко повернувшись к Броули, она спросила:

– Нас? Платить? Я не понимаю, о чем вы говорите.

– Я говорю о джентльменах, которые мечтают о том, чтобы нанять в вашем сердце определенное место, но в результате вынуждены натыкаться на стену, потому что некий лорд Стэндиш оказался мерзавцем. Почему вы решили, что за грехи этого негодяя должны расплачиваться все мужчины? Если вы хотите расправиться с ним, то, наверное, лучше все силы бросить на надуманное, а не терзать меня, не правда ли?

– Я так и делаю, – явно пристыженная, произнесла Файер. Она недоумевала, как можно было выставить себя в таком неблагоприятном свете.

– Вы можете рассчитывать на мою помощь, – мягко отозвался мистер Броули и обнял ее за талию. Его прикосновение нельзя было бы назвать игривым или нежным. – Я внимательно выслушал вас. Теперь пришел мой черед.

Он провел ее к двери. Файер не могла вырваться, боясь привлечь к себе внимание.

– Отпустите меня немедленно, – процедила она сквозь чубы. – Я хотела купить одну из этих картин до того, как выставка закроется.

– Интуиция подсказывает мне, что вы сумеете пережить это горькое разочарование.

Когда они оказались на улице, он отпустил ее талию, но тут же крепко взял Файер за руку и, удовлетворенно вздохнув, повел девушку к экипажу.

– Подождите! Я приехала на собственной карете. Мистер Броули, что вы делаете?

Он кивнул вознице, настойчиво подталкивая ее к экипажу.

– Миледи, позвольте мне решать самому. Я ценю ваше желание просветить невежу, вынуждая его смотреть на дюжины картин, но у меня уже рябит в глазах, и, честно говоря, мне такое времяпровождение не по душе. Думаю, что судьба не предоставит мне шанса стать покровителем изящных искусств.

– Я не могу провести с вами слишком много времени.

За последние полчаса леди Файер произнесла эти слова в четвертый раз, и Маккус невольно подумал, что ей неинтересно его общество. Он же собирался посвятить ее в такие стороны своей жизни, которые никому не открывал. Направляясь с Файер к экипажу, он действовал по наитию. Когда она оказалась чуть ли не в его объятиях, Маккус решил, что пришло время показать юной леди, где он живет. Ему было все равно, одобрит или осудит она сделанный им выбор дома, потому что его нервы были на пределе.

– Если у нас так мало времени, тем более неразумно было бы тратить его на посещение выставки, – заметил он.

Леди Файер одарила его взволнованной улыбкой и с любопытством спросила:

– Вас совершенно не интересует живопись?

Она провела рукой по бронзовой статуе гладиатора, которая украшала просторный холл его дома.

Он замер, глядя, как Файер нежно касается ладонью бронзового плеча. Она производила впечатление чувственной и искушенной женщины, хотя, очевидно, сама того не осознавала. Маккус с радостью перевоплотился бы в бронзового гладиатора.

– Нет, поэтому не тратьте время, чтобы переубедить меня, – сухо заметил он, пытаясь скрыть неловкость.

– Не знаю, мистер Броули, но мне кажется, что те предметы искусства, которые собраны здесь, доказывают обратное.

Он взял ее под руку и повел в гостиную.

– Дом был продан мне со всей обстановкой. Я не так давно приобрел его, поэтому мне еще предстоит кое-что изменить здесь.

– Как вам удалось совершить такую покупку? Я даже не знала, что этот дом выставлен на продажу.

Сложив руки на груди, Маккус прислонился к камину. Он был заинтригован.

– Вы хотите разведать все о моем финансовом положении, леди Файер?

– Ни в коем случае, – быстро отозвалась она. – Мы просто были знакомы с предыдущей хозяйкой этого дома, леди Шютэ. Будучи ребенком, я любила гоняться за маленькими собачками, которых она обожала. Я помню, что в этом доме были очень необычные лестницы со ступеньками в виде подковы.

Маккус представил себе маленькую рыжеволосую девочку, которая играла с парой старых собачонок, мечтавших только о том, чтобы их оставили в покое.

– Мне дали понять, что хозяйка дома пять лет как умерла.

– Так и есть. У нее было слабое сердце. – Леди Файер не скрывала грусти. Медленным шагом она направилась к окну. – Мы были в загородном доме, поэтому не смогли присутствовать на похоронах. Я ни разу не видела ее наследника.

– Как и я, – сказал Броули. – До меня дошли слухи, что это ее племянник, довольно эксцентричный джентльмен, который предпочитает жить на побережье. Мой друг связался со мной, как только узнал о возможной продаже. Сделка не оглашалась.

– Но почему такая секретность? Леди Шютэ была известным коллекционером предметов искусства. Дом сохранил и былое наличие, и прекрасный интерьер. Возможно, он немного проигрывает в сравнении с новыми архитектурными сооружениями, но это только добавляет ему очарования. Я знаю несколько семей, которые с радостью ухватились бы за возможность приобрести этот особняк.

Файер подошла к окну, чтобы полюбоваться открывающимся отсюда видом. Ему нравилась мягкая линия ее профиля. Опершись о каминную полку и наблюдая за девушкой, Маккус поймал себя на мысли, что ему приятно присутствие Файер в его доме. Он был доволен, что она с видимым интересом оглядывала гостиную.

– Вы не можете смириться с тем, что удача улыбнулась мне, миледи?

Он прикоснулся рукой к ее лебединой шее. К его восхищению, Файер задрожала и метнула в него горящий взгляд, который, казалось, мог бы испепелить его.

– Не говорите глупостей. Я просто считаю, что племянник леди Шютэ повел себя довольно странно.

Маккус отошел от камина и преградил ей дорогу, положив руки на подоконник.

– Мой друг Доссет объяснил, что родственники хозяйки были обременены долгами, в том числе карточными, и начали оказывать давление на наследника, который не испытывал никакого желания им помогать. Чтобы избежать интриг и хитроумных уловок со стороны родственников умершей леди, которые были не прочь завладеть ценностями, он решил продать дом.

– О, теперь я все понимаю, – произнесла леди Файер и вдруг увидела, что путь к отступлению прегражден. – Мистер Броули, – обратилась она к нему, понимая, что инициатива постепенно переходит к нему.

– Меня зовут Маккус. Если вы будете называть меня по имени, вас не предадут анафеме. Я даже настаиваю на том, чтобы вы обращались ко мне именно так, – сказал он, глядя на ее пухлые губы.

Он знал, что даже самые благородные леди имеют привычку кусаться.

– Вы же просили меня о том, чтобы я выступила вашим посредником в высшем свете, – пролепетала она.

– Правила иногда так приятно нарушать. Убедитесь в этом сами, – сказал Маккус, чувствуя головокружение от ее близости.

Он легко коснулся своими губами ее губ. Девушка упрямо сжала рот, не желая подчиняться его воле и всем своим видом показывая, что она готова к сопротивлению.

– Назови мое имя, Файер.

Она закрыла глаза и покачала головой.

– Это неправильно.

– Если это неправильно делать. Думаю, что Стэндиш был отвратительным любовником, – сказал Маккус, презирая жалкого негодника, который посмел прикоснуться к его богине.

Она раскрыла рот, чтобы ответить, и он, воспользовавшись замешательством девушки, обнял ее за хрупкие плечи. Ему хотелось большего, и он, со стоном оторвавшись от нее, настойчиво спросил:

– Кого ты целуешь, Файер?

Она уперлась ладонью в его грудь и, тронув пухлую нижнюю губу, сказала:

– Тебя. – Зная, что Броули ждет от нее другого, она добавила: – Тебя, Маккус. Хотя я по-прежнему не считаю...

Он был так сильно возбужден, что не дал ей договорить и закрыл рот Файер страстным поцелуем.

– Очень хорошо. Давай посмотрим, что же будет дальше.

– Двадцать две минуты, – пробормотала Файер, не в силах отойти от потрясения, которое она испытала во время своей истречи с мистером Броули. Прошло уже шесть часов после того, как они расстались, но она до сих пор вспоминала об ощущениях, подаренных ей этим джентльменом. Он зацеловал ее до головокружения. Самое страшное, что ей это нравилось.

– Файер, что с тобой? – прошептала Калли, заставляя подругу вернуться в настоящее.