ГЛАВА 7

– Неужели для тебя нет ничего святого, женщина? – с усталостью в голосе сказал Маккус, поглядывая на бритву в руке Файер.

Они кружили один вокруг другого по кухне. После того вечера, когда в саду лорда и леди Пиндар она призналась Калли в том, что этот джентльмен сорвал с ее губ поцелуй, ей удалось нанести мистеру Броули три визита. Каждый раз она с волнением ожидала их встречи и вспоминала крепкие объятия Маккуса, который едва не свел ее с ума жаркими поцелуями.

– Честное слово, – уперев руку в бок, сказала Файер и угрожающе взмахнула бритвой. – Ты ведешь себя так, как будто напрашиваешься. Я вынуждена буду сама лишить тебя твоей гордости.

Мистер Броули изо всех сил старался вести себя, как и положено истинному джентльмену. Он казался воплощением искренности, когда предлагал свою помощь в обмен на покровительство со стороны Файер. Выполняя свои обязательства, девушка обследовала содержимое его гардероба и пришла к выводу, что ему подойдет консервативный стиль. Она не могла не признать, что Гоббс не очень похож на образцового слугу, но было очевидно, что у них с Маккусом установлено некое молчаливое взаимопонимание. Файер быстро поняла, что они привязаны друг к другу. Она сообщила Гоббсу имя портного ее брата и адрес приличного галантерейного магазина на Пиккадилли. Кроме того, у нее было намерение представить дворецкого Броули отцовскому лакею, чтобы тот просветил его относительно манер, поскольку поведение и навыки слуги отражали положение хозяина в обществе.

– Может, кто-то этого и заслуживает, но не я, – возразил Броули, бросив на своего дворецкого выразительный взгляд. – Гоббс, сделай же что-нибудь. Ты сидишь, словно старое чучело, от которого нет никакой пользы.

К удивлению Файер, мистер Броули проявлял удивительную покладистость и готовность подчиняться ей, пока она не предложила ему сходить к парикмахеру и избавиться от немодных сейчас усов. Он наотрез отказался. Если она будет настаивать, сказал он, ей придется сделать этой самой. Наверное, Броули рассчитывал обескуражить ее. Ха! Он недооценил своенравную особу, которая была намерена настоять на своем во что бы то ни стало.

– Я признаю, что вы выглядите с этими усами потрясающе, но от них придется избавиться. В наше время ни один джентльмен, который следует моде, не носит их. Так как вы отказались воспользоваться услугами парикмахера, я вынуждена приняться за дело сама. – Легким кивком головы Файер дала дворецкому знак. – Гоббс, прошу вас, – сказала она, и тому ничего не оставалось, как подчиниться.

По всей видимости, предыдущий опыт общения Гоббса с великосветским миром был совершенно безуспешным. Его дерзкие манеры, вероятно, были его второй натурой. Вопреки многочисленным замечаниям своего хозяина, он пытался все сделать по-своему. Тем не менее, как показалось Файер, этот неотесанный слуга постепенно проникался к ней симпатией. Вот и теперь, словно подтверждая ее мысли, дворецкий выскочил из своего укрытия и крепко схватил мистера Броули за плечи.

– Я никогда не ожидал, что ты окажешься предателем, Гоббс. Считай, что я выставил тебя на улицу! – проворчал Маккус, оказывая ему сопротивление. Он оттащил Гоббса к стулу, который тот занимал за несколько минут до нападения на хозяина.

– Прекратите паясничать, – ответил Гоббс, высвободившись. Натем он запрокинул голову Маккуса и с важностью произнес: – Если вы хотите выглядеть, как положено настоящему джентльмену, вам придется подчиниться леди. Следуя ее советам, вы изменитесь с головы до ног.

Файер не могла сдержать улыбки. Мистер Броули сидел с видом обиженного ребенка. Он уже не сопротивлялся, но и не собирался сдаваться без боя.

– Может, попросить Гоббса, чтобы он принес вам лаванды для успокоения нервов?

Маккус смерил дворецкого холодным взглядом серых глаз и воскликнул:

– Мои нервы в полном порядке!

– Бог ты мой, я оскорбила вас! – Насмешливый тон Файер свидетельствовал о том, что она нисколько не раскаивается. – Возможно, вас успокоит что-то более крепкое? Бокал бренди?

Она дразнила его.

– Я ни разу не прикасался к спиртному. Оно убивает волю и развязывает язык. Приступайте же, наконец, к своему черному делу, мисс, – яростно прошипел Маккус.

Файер не ожидала такой вспышки гнева в ответ на простое предложение о бокале бренди. О, вероятно, здесь скрыта целая история! Жаль, но ей не удастся выведать ее в присутствии Гоббса. Кроме того, мистер Броули все еще вне себя от возмущения, поэтому рассчитывать на его откровенность не приходится.

– Как приятно, что вы верите в мои скромные способности, – нарочито подобострастно сказала она. – Я вам признаюсь честно, что мне не хватит мужества справиться с этой работой, тем более если Гоббсу придется удерживать вас силой.

Файер повернулась на каблуках, делая вид, что собирается уходить.

– Подождите.

Естественно, ей не хотелось покидать поле боя, но просьба Броули, прозвучавшая из его уст как приказ, доставила ей удовольствие: она чувствовала, что ситуация в ее руках. Ей нравилось одерживать верх над таинственным мистером Броули.

Медленно повернувшись к нему, Файер вежливо осведомилась:

– Да?

– Вы и вправду знаете, как пользоваться бритвой?

Файер расправила плечи.

– Вы будете поражены, когда увидите, как легко я справляюсь с некоторыми неженскими делами.

Она не стала рассказывать, что два года назад, когда ее кузен сломал руку во время охоты в Арианроде, она вызвалась брить ого ежедневно.

– Кроме того, ощущение самого процесса, когда я поднесу лезвие к вашему горлу, вызывает во мне неописуемый восторг.

Мистер Броули от души рассмеялся.

– Я нисколько не сомневаюсь в этом, – заверил он ее и усмехнулся. – Но как вы можете хорошо выполнить такую работу, если нас разделяет целая комната?

Файер взяла со столика небольшую глубокую миску и смешала в ней мыло, мед, масло бергамота и серую амбру. Она специально поинтересовалась у отцовского лакея, как делается эта смесь. Взяв в руки мокрый помазок, девушка без колебаний опустила его в ароматную пену.

Взглянув на Гоббса, мистер Броули произнес:

– Я буду вести себя спокойно, Файер, обещаю. Мне не понадобится смирительная рубашка.

Однако Гоббс не отпускал плечи хозяина.

– Гоббс, я поражаюсь вашим успехам. Но поскольку ваш господин дал обещание вести себя прилично, вы можете вернуться к своим обязанностям.

Гоббс убрал со лба прядь волос.

– О да, миледи. Позовите меня, если вдруг понадоблюсь. – Мистер Броули застонал.

– Господи, Файер, да вы же испортите мне всю прислугу.

– Я говорила вам много раз, что называть меня по имени неприлично, – с досадой сказала девушка, хотя в глубине души готова была признать, что ее имя, произнесенное Маккусом, скучит для нее подобно музыке.

– Я никого не порчу. Гоббс лишь проявил ко мне должную почтительность.

– Гоббс никому не выказывает никакой почтительности, – возразил мистер Броули и вытянул шею, чтобы облегчить ей задачу. – Он готов плясать под вашу дудку, потому что вы очаровательны. Одна ваша улыбка – и он тает.

Файер провела по его подбородку помазком.

– Не думаю, – ответила она, снова опуская помазок в миску.

– Вы никогда не закончите, если не придвинетесь ближе, – обнимая Файер за бедра, сказал он. Ему удалось притянуть ее к себе, так что она оказалась зажатой между его коленями. Прикоснувшись ногой к его плоти, она почувствовала пробежавшую по ее телу дрожь. Господи, какая же она глупая гусыня! Ради всего святого, ей всего лишь нужно побрить этого господина, а не заниматься с ним любовью. Файер взяла себя в руки и уже через несколько минут закончила наносить на лицо джентльмена пену для бритья. Они заключили сделку, напомнила она себе. Ничего больше.

Файер опустила помазок в воду и взяла бритву. Гоббс наточил лезвие на славу, и, если у Файер дрогнет рука, она может порезать или даже поранить своего подопечного.

– Просто будьте помягче, – словно читая ее мысли, посоветовал Броули.

Он запрокинул голову и закрыл глаза.

Прикусив нижнюю губу, Файер сосредоточилась и, прижав лезвие к коже, приступила к делу. Оголившаяся кожа, к ее облегчению, была чистой и не кровоточила. Вымыв лезвие, девушка продолжила бритье уже с большей уверенностью.

– Меня еще никогда не брила женщина, – явно позабавленный происходящим, произнес Маккус. Он так и не убрал руки, которые покоились на бедрах Файер. – Но это такой приятный опыт, что я не отказался бы повторить его снова.

Его прикосновение отдавалось в ней учащенным сердцебиением. Руки Файер стали мелко дрожать, и она невольно оперлась на плечо мистера Броули.

– Если я случайно задену кончик вашего носа, вам будет не до приятных ощущений. Сидите смирно! – приказала она, пытаясь скрыть охватившие ее чувства. – Я больше не потерплю никакого озорства с вашей стороны, мистер Броули.

– Маккус, – мечтательно закрыв глаза, поправил он ее. – Вас не поразит ни гром небес, ни удар молнии, если вы доставите мне удовольствие, называя меня просто по имени, дорогая моя. Прошу вас. И тогда я исполню любую вашу просьбу, – добавил Броули, не заметив, что перешел на хриплый шепот.

Услышав мольбу в его голосе, Файер удивилась, и ее левая бровь изогнулась дугой. «Вашу просьбу...» Это звучало так заманчиво, так многообещающе.

– Ну хорошо, Маккус, – согласилась она, не желая препираться с ним и чувствуя, что ее нервы взвинчены до предела из-за его близости.

Короткими, точными движениями она избавила его от усов, которые он так яростно защищал, а потом приступила к бритью подбородка.

– О, Файер, мне так нравится, когда вы произносите мое имя, – признался Маккус, наблюдая за тем, как она моет лезвие и помазок. – Кажется, будто ваш голос становится еще мягче. В нем появляются нотки сомнения, но это лишь придает вам очарования.

Она не колебалась! Только женщина, которая влю... Нет, нет, нет! Она не станет потакать своим слабостям. Он хочет приручить ее, усыпить ее бдительность. Файер резко повернула его голову в сторону и двумя уверенными движениями закончила свою работу.

– Вы ошибаетесь, Маккус, – сказала она, намеренно твердо произнося его имя, чтобы доказать его неправоту. – Мягкость и сомнение вы перепутали с яростью, которая вызвана вашим удивительным самодовольством и высокомерием.

– Я смутил вас.

Файер нетерпеливо бросила помазок.

– Нет.

Взяв полотенце, оставленное Гоббсом, она обмакнула его в теплую воду, а потом выжала. Файер вынуждена была признать, что в отличие от нее Маккусу удалось сохранить присутствие духа. Она вытерла остатки мыльных хлопьев с его лица.

– Довольно! Я сам о себе позабочусь, – сказал он, взяв из ее рук полотенце. – Вы одобряете мой новый вид?

Не успела Файер отступить назад, как он опередил ее и схватил за юбку, пытаясь удержать на месте. Не ожидая такого обращения, она растерялась. Его безусое лицо немного порозовело, но это не портило впечатления. Броули поражал своей мужественностью и красотой. Она посмотрела в его дерзкие серые глаза. Да, он был хорош, и она мысленно осуждала себя, что с такой легкостью признавалась в этом!

Файер осторожно провела ладонью по его подбородку. Маккус растянул губы в улыбке.

– Я все еще потрясающе выгляжу, не так ли? – поддразнивая ее, спросил он.

– Я бы не сказала, – ответила она, убирая руку от его лица и пряча предательскую улыбку.

Отвернувшись, Файер отошла на несколько шагов, чтобы снова обрести способность говорить.

– Хотелось бы убедить вас в обратном, – заявил он, замечая, как ее все больше охватывает волнение. – Хотя, возможно, вы намеренно провоцируете меня.

– Нет, нет, нет! Я запрещаю вам...

Броули смотрел на нее, словно завораживая. В последний раз, когда он одарил ее таким взглядом, они...

Он протянул ей руку, и не успела Файер опомниться, как оказалась у него на коленях. Запах бергамота вскружил ей голову. Броули прижался к ее губам; его нетерпеливый язык раздвинул ее зубы и проник глубоко в рот. Файер невольно застонала. Она пыталась притвориться, будто возмущена и раздосадована, но прикосновение мужской руки к ее груди едва не заставило леди потерять сознание. Наклонившись к нему, Файер ответила на поцелуй с неожиданной для нее страстностью. Ответная реакция девушки удивила его не меньше, чем ее саму. Маккус принялся пылко обнимать ее. Ей нравилось ощущать вкус его губ, и незаметно для себя она позабыла обо всем на свете. Казалось, его поцелуи лишили ее самообладания.

Файер, однако, довольно быстро пришла в себя. Она представила последствия своей беспечности и тут же попыталась стряхнуть охватившее ее наваждение.

– Что мы делаем? Гоббс может вернуться в любой момент.

– Гоббс не появится здесь, пока его не позовут, – целуя ее и нос, ответил Маккус. – Кроме того, ты же ему понравилась. Зная его, я думаю, что он и сам не прочь бы сорвать с твоих сладких губ поцелуй.

Он снова склонился над ней. Но Файер была непреклонна.

– О, как бы не так! Мы заключили сделку. Ничего более. – Маккус устал слушать эти слова. Ее отказ сводил его с ума.

Когда губки девушки в очередной раз округлились, чтобы сказать «О нет!», он воспользовался ее секундным замешательством и запечатлел на сладких устах Файер новый поцелуй. Она пыталась сопротивляться, но уже в следующее мгновение безвольно обмякла, сдаваясь на милость победителя. Маккусу казалось, что ее нижняя губа, полная, как бутон розы, словно просит, чтобы ее ласкали.

Всегда вести себя по-джентльменски довольно сложно, тем более что леди в его объятиях могла зажечь огонь одной своей улыбкой. После их первого поцелуя Маккус был возбужден почти целый день и, вспоминая об этом, не раз задавался вопросом, не слишком ли он рискует, соблазняя ее. Впервые увидев Файер, занятую разговором с матерью, он в тот же миг осознал, что она, словно яркий луч света, способна рассеять серую скуку обыденной жизни. Но Броули понял и то, что с этой юной красавицей он может забыть о целях, поставленных им после покупки богатого лондонского дома. Он проявил глупую самонадеянность, когда решил, что сможет сохранить власть над этой рыжеволосой лисичкой. Ему и в голову не приходило, что одно лишь прикосновение к ней будет стоить ему бессонной ночи. Маккус раздражался, чувствуя, что он с готовностью дарит ей часть своего сердца при каждой их встрече. Чтобы сохранить между ними дистанцию, Броули старался не переступать определенные границы с момента того памятного поцелуя в его гостиной.

Маккус весь ушел в деловую сферу их сотрудничества. Он держал свое слово: благодаря его связям запустилась адская машина, в лопасти которой уже попал ничего не подозревающий лорд Стэндиш. Все шло по плану.

Однако кое-какие детали вызывали у Броули беспокойство. Во-первых, это касалось его сводного брата. До Маккуса доходили слухи, что Тревор все еще разыскивал его. Этот парень не приносил ничего, кроме несчастий. Маккус мог бы поклясться, что вместе с братом к порогу его дома с грозной настойчивостью приближается беда. Если бы у него появилась возможность, он нанес бы удар первым и взял ситуацию под свой контроль.

Владение ситуацией – вот главное.

Женщина, которую он продолжал обнимать, укусила его губу, лишний раз напомнив, что он не может похвалиться железным самообладанием. Ее округлые ягодицы терзали его воображение. Файер заставляла его ощущать себя слабым и уязвимым. Маккус опустил руку и нежно провел по ее икре, поднимаясь к колену. Конечно, он должен думать только о том, что они заключили сделку, но уже в следующее мгновение он начал покусывать ее подбородок. С другой стороны, разве он не знаменит своей способностью к авантюрам? Интуиция подсказывала, что роман с леди Файер сулит ему незабываемые ощущения.