ГЛАВА 16

Файер презирала Маккуса Броули.

Она не могла найти ответа на один вопрос и постоянно возвращалась к нему. Как можно проявлять любовь и нежность, проводить с ней ночи напролет, боготворить ее тело, а на следующий день вести себя так, как будто они едва знакомы? У Файер нашлось только одно объяснение, но она не желала произносить его вслух. До сегодняшнего вечера.

Маккус использовал ее. Он отнесся к ней как к шлюхе, однако она была так очарована им, что не хотела этого замечать. Файер поднесла ладонь к губам, ощущая приступ тошноты. Его холодный отказ гораздо хуже, чем коварство Стэндиша, подумала она, меряя шагами спальню. О святые Небеса, как она могла влюбиться в этого человека!

Если ей придется перемолвиться с ним хотя бы словом, она не сможет соблюсти все условности и поручиться за себя.

Тихий стук в дверь заставил Файер поднять голову. Ее родители уехали развлекаться. Каждый выбрал себе собственный маршрут. Возможно, это Амели. Она выпроводила горничную из комнаты еще до того, как та подготовила госпожу ко сну.

– Ты можешь идти отдыхать, Амели! – пытаясь скрыть подавленное настроение, крикнула Файер. – Я уже причесалась. – Девушка машинально взяла в руки расческу, как бы подтверждая свои слова.

Не обращая внимания на приказ хозяйки, горничная открыла дверь. Файер оглянулась: на пороге стояла не Амели, а Маккус Броули собственной персоной.

Его присутствие в ее спальне едва не лишило Файер чувств.

– Вы снова подкупили слуг, мистер Броули? Если так будет продолжаться и дальше, моему отцу придется уволить всю челядь.

Файер вспомнила, что на ее щеках предательски блестят слезы, и немедленно смахнула их.

Маккус не выглядел торжествующим. Он лишь развел руками в знак признания поражения.

– Я понял, что ты сердишься на меня. Я и хотел бы оставаться в стороне, но не смог.

Неужели, когда Маккус целовал ее и чувствовал, как она отзывалась на его ласки каждой своей клеточкой, не имело для него никакого значения? Что ж, на этот раз он не станет свидетелем ее слабости!

– Убирайтесь!

Видя, что он не двинулся с места, Файер швырнула в него расческу, целясь мужчине в голову. Однако она была охвачена такой яростью, что промахнулась, и та угодила ему в плечо. Маккус даже не пытался увернуться от удара.

– Дни, которые я провел без тебя, показались мне бесконечно длинными, – признался он. Тени, появившиеся у него под глазами, были неоспоримым доказательством того, что он так же тяжело переживал разлуку, как и она. Он решительно шагнул к ней. – Я часто вижу сон о том, как мы с тобой были в храме.

– Лжец! – закричала Файер и в то же мгновение, закрыв рот рукой, согнулась от боли, которая неожиданно пронзила ее.

Маккус подскочил к девушке, пораженный увиденным. Но когда он прикоснулся к ней, она выпрямилась и залепила ему звонкую пощечину. Файер вложила в нее всю свою ненависть, зная, что, возможно, у нее больше не будет шанса нанести этому волку в овечьей шкуре достойный удар. Он крепко схватил ее за запястья, не позволяя ударить себя снова. Но гнев, охвативший Файер, только удвоил силы. Она извивалась и выкручивалась, пытаясь освободиться из его цепких объятий.

– Черт побери, довольно! – прикрикнул на нее Маккус. Он оттащил Файер к кровати, несмотря на ее яростное сопротивление, и продолжал крепко держать. У нее вдруг мелькнула мысль, что он вознамерился овладеть ею против ее воли. Когда они оказались на постели, Файер стала отчаянно отбиваться, брыкаясь и царапаясь. Но вскоре под тяжестью его тела она вынуждена была затихнуть.

– Прекрати, – резко сказал Маккус. – Я не хочу причинить тебе боли.

– Слишком поздно, – выпалила она. – Ты уже сделал это! И я ненавижу тебя за то, как ты поступил со мной.

Маккус побелел.

– Файер, я думаю, что ты говоришь в порыве гнева. – Ей было отрадно видеть, что ее признание обидело его.

– Ты мошенник, коварный и бессовестный наглец, и я говорю это серьезно. Немедленно слезь с меня! Если ты хочешь утолить свою похоть, тебе придется поискать кого-то посговорчивее. Я больше не намерена быть твоей шлюхой!

В серых глазах Маккуса мелькнул ужас. Он не верил своим ушам. Потрясенный словами Файер, он вдруг разжал объятия и отпустил ее: хочешь свободы – получай.

Отвернувшись к окну, Маккус задумчиво произнес:

– Ты не шлюха, и я никогда не считал тебя доступной, Файер. Те часы, которые мы провели вместе, я воспринимал как дар судьбы. – Его голос дрогнул, и она поняла, что он говорит правду.

Файер выпрямилась, отказываясь даже взглянуть в сторону любовника. Он, и только он, был виноват в том, что они отдалились друг от друга.

– Ты использовал меня, Маккус. Натешившись со мной, ты просто забыл о моем существовании. Ты даже пошел на то, чтобы заставить Гоббса солгать мне, сказав, что тебя нет дома.

Виноватое выражение, появившееся на лице Маккуса, выдало его, и она поняла, что ее подозрения подтвердились.

– Возможно, мы вкладываем разный смысл в слово «шлюха», – со злостью произнесла Файер.

Маккус рассек ладонью воздух.

– Черт побери, я приказываю тебе прекратить называть себя шлюхой! – Он глубоко вдохнул, пытаясь прийти в себя. – Ты можешь не поверить в то, что я сейчас скажу. Но я забочусь о тебе, и то, что нам довелось пережить вместе, имеет для меня огромное значение.

Плечи Файер опустились.

– Я тебе не верю.

Она соскочила с кровати и пошла за расческой, которой запустила в него.

– Я тебе не верю, – повторила она и бросила взгляд в зеркало. По ее щекам текли слезы, глаза покраснели. После недавней схватки с Маккусом волосы растрепались, рассыпавшись по плечам. Она не могла смотреть на эту жалкую девушку, которая смотрела на нее из зеркала. Вернувшись к кровати, Файер начала причесываться.

– Я не требую, чтобы ты что-то говорила. Единственное, о чем я прошу, – это выслушать меня. – Приняв ее молчание за согласие, Маккус продолжил: – Я знаю, что виноват в сложившейся ситуации. Я знал это с того самого момента, когда увидел тебя на вечеринке у Спрэггсов. Ты выглядела очень расстроенной, но я уже ступил на этот путь, и возврата нет.

Он стал мерить шагами комнату и пробормотал:

– Нет.

Маккус, очевидно, вел внутренний диалог с самим собой.

– Мы сами придумали эту игру. Неужели ты забыла, как мы с тобой договорились, что будем притворяться, изображая малознакомых людей? Мы уже сыграли первый акт этой драмы у Денингзов. Нам нужно убедить и Стэндиша, и графиню в том, что нас не связывают серьезные отношения.

Файер пришлось признать, что в словах Маккуса есть доля истины. Она повернулась к нему, продолжая расчесывать свои длинные волосы.

– Да уж. Учитывая, что ты заигрывал практически со всеми незамужними светскими леди, даже я поверила в то, что едва знаю тебя.

Маккус неожиданно выругался, и Файер удивленно вздернула бровь. Он закрыл глаза и прижал к векам подушечки пальцев.

– Если ты расстроена из-за леди, которые мечтают о замужестве, то скажи спасибо герцогине. Благодаря твоим усилиям она решила, что непременно должна женить меня.

– Моим усилиям?

Он ткнул в нее пальцем и укоризненно произнес:

– Не ты ли заявила своей матери, что я занят поисками невесты?

– Но разве это не так? – воскликнула Файер.

Он был явно позабавлен тем, какой оборот принимает их разговор.

– Только не сейчас. – Маккус внимательно посмотрел на нее. – Послушай, я понимаю, что обидел тебя тем, что оставался в стороне. Но я решил, что оборвать все связи – это самый безболезненный выход. Однако я заблуждался. Файер, у меня сердце обливается кровью. Я думаю о тебе каждую минуту. Твой образ всегда со мной. Когда я вспоминаю о том, с какой обидой ты смотрела на меня, я словно лишаюсь разума. Очевидно, я проявил трусость, решив отдалиться от тебя. Мне нужно было предупредить тебя о своих планах, хотя я и не привык обсуждать собственные решения. Даже сейчас, когда мне пришлось признаться в этом, я испытываю очень противоречивые чувства.

– Если ты таким образом пытаешься извиниться, то у тебя это очень плохо выходит, – вздернув подбородок, вставила Файер.

– Мое сокровище, ты совершенно не умеешь скрывать свои эмоции. Тебе не удастся обмануть человека, к которому ты испытываешь ненависть. Или любовь, – сказал он, доведенный до отчаяния. – В моем случае, очевидно, было бы лучше, чтобы ты демонстрировала свою ненависть.

О чем он говорил? О той сделке, которую они заключили? Объяснение Маккуса только еще больше запутало ее. Файер не хотела поддаваться на его уговоры, поэтому заметила:

– Поздравляю, ты сделал все, чтобы заставить меня презирать тебя.

– Возможно, но я не вынесу этого, Файер. Потому что я люблю тебя, – сказал Маккус, не задумываясь о том, что она может отвергнуть его.

Как он мог произносить такие слова сейчас?

– Черт побери, сэр! Вы никогда не придерживались честных правил!

Она бросила расческу на кровать.

Воодушевленный тем, что на этот раз она не стала метить ему в голову, Маккус приблизился к Файер на несколько шагов.

– Когда-то я признался тебе, что Маккус Броули – беспощадный и коварный человек. Я не лгал тогда, как не лгу сейчас, когда говорю, что люблю тебя.

– Я прошу, прекрати повторять эти слова снова и снова, – умоляющим тоном сказала Файер. Очевидно, ее сердце приказывало ей сдаться. Она так любила Маккуса, что хотела верить его словам. – Я знаю, как ты преуспел в искусстве обмана. Я так растеряна, Маккус. Откуда мне знать, что это не очередная ложь?

– Ты должна доверять мне.

Взгляд его серых глаз был открыт и требователен. Файер коснулась лба. У нее разболелась голова. Если он хотел сбить ее с толку, то у него это получилось.

– Мне нужно время, чтобы все обдумать, – устало произнесла она.

Маккус не скрывал того, как сильно он разочарован. Она не желала проявить даже крупицу сочувствия. Ему придется смириться со своей участью и безропотно нести крест безответной любви.

– Ты сказал, что я не умею скрывать своих чувств. Разве ты не рисковал, признаваясь мне в своих тайных мотивах?

– Так и есть, – смягчившись, ответил Маккус и потянулся к ней.

Но когда он коснулся ее щеки, Файер резко отпрянула, давая ему понять, что еще не готова простить его.

– Хорошо. Я заслужил такое отношение. – Он кивнул, пытаясь представить, как ему удастся выдержать этот долгий путь без нее. – Я не стану раскрывать всех деталей своего плана. Мне приходится рисковать в любом случае. Но самым большим потрясением для меня будет потеря твоего расположения.

Файер встревожилась. Скрестив руки на груди, она воскликнула:

– Но ты ничего не рассказал мне!

Маккус направился к двери и распахнул ее. Он широко улыбнулся Файер, и на его щеках появились ямочки.

– Я рассказал тебе о самом главном. О том, что я собирался оставить погребенным в глубине своего сердца. Я рассказал тебе, что люблю тебя.

* * *

Файер поблагодарила своего партнера по танцу и пожелала ему доброго вечера. Но мужчина не хотел лишаться ее общества и поэтому последовал за Файер, предлагая ей любые сокровища мира, чтобы остаться рядом с ней. Отчаянно цепляясь за любую возможность оказать прекрасной леди услугу, он попросил Файер позволить принести ей стакан лимонаду, но она с улыбкой отказалась. Леди Карлайл мечтала только об одном джентльмене, но он расточал свое внимание другим великосветским дамам.

Она знала, что проявляет излишнюю строптивость, но ничего не могла с собой поделать. Когда Маккус проник в ее спальню четырьмя днями ранее, она не могла решить, говорил ли он правду или же ему хватило подлости лгать ей в самом сокровенном. Неужели он был настолько коварен, чтобы посягнуть не только на ее тело, но и на ее душу? Неужели он нашел бы удовольствие в том, чтобы сломить ее дух? Где он сейчас?

Файер не разговаривала с ним с того памятного вечера. Герцогиня упоминала, что видела мистера Броули на различных великосветских раутах. Это означало, что красноречивое признание Маккуса не остановило его в поисках подходящей невесты. Он умолял Файер доверять ему, но это было выше ее сил.

Вчера он прислал записку, в которой решительно требовал, чтобы она была на вечернем балу. Файер собиралась посетить его в любом случае, однако настойчивость Маккуса вызвала в ней протест. Почему ее присутствие столь необходимо? Вероятно, он хочет побеседовать, хотя в последние дни явно избегал встречи с ней. Файер устала расплачиваться за свое безрассудство разбитыми мечтами и с каждым днем все меньше верила в искренность заверений Маккуса.

Она вынуждена была признать, что он более не нуждается ни в ее покровительстве, ни в ее советах, ни в ее связях. Герцогиня оказала мистеру Броули неоценимую услугу, продемонстрировав свое расположение к нему. И вот уже темноволосый красавец Маккус стал желанным гостем на всех балах. Хотя это и составляло смысл первоначального плана, Файер трудно было смириться с тем, что он открыто флиртует с барышнями, которые, нисколько не стесняясь, увиваются вокруг него, желая быть представленными привлекательному джентльмену.

– Леди Файер, – приветствовал ее лорд Эман, когда она проходила мимо него, слишком погруженная в свои мысли, чтобы заметить старого друга.

– Добрый вечер, милорд, – ответила она, пристыженная своей невнимательностью. – Мне было любопытно, где... – Она приблизилась к виконту и, понизив голос, вымолвила: – Вы случайно не встречали мистера Броули?

Виконт нахмурился.

– Я видел его у дверей, которые выходят в сад. Он разговаривал с мисс Найт. Что на этот раз натворил наш разбойник? Забыл, что пригласил вас на танец?

Она ухватилась за его слова, как утопающий за соломинку.

– Боюсь, что так. Но он, очевидно, был слишком занят своей беседой с мисс Найт, чтобы вспомнить о предыдущей договоренности.

Она тоже видела, как Маккус болтает с застенчивой восемнадцатилетней девушкой. Союз с мисс Найт сулил бы ему большие преимущества. Она была мила, хорошо образованна и воспитанна. Кроме того, за ней давали десять тысяч приданого. Если бы Маккус составлял список потенциальных невест, то она сама посоветовала бы ему обязательно включить туда мисс Найт.

– Занят или нет, но он слишком дорожит вашим вниманием, чтобы поступить так опрометчиво.

Файер была поражена словами Эмана.

– Самонадеянность мистера Броули иногда невыносима, но мы прекрасно ладим.

Лорд Эман удивленно вскинул бровь в ответ на столь смелое заявление. Ему хотелось загладить вину друга, и он признался:

– Честно говоря, эти балы – настоящее испытание для холостых джентльменов. Матери, которые мечтают о том, чтобы выгодно выдать замуж своих дочерей, бывают столь изобретательны в своих ухищрениях привлечь внимание нужного им господина, что этому мог бы позавидовать сочинитель романов. Думаю, что сейчас нашего общего друга загнали в угол и он не знает, под каким благовидным предлогом вырваться из общества назойливой леди. Как только я показываюсь на каком-нибудь балу, со мной все происходит именно так. Нет ничего удивительного в том, что большинство молодых людей предпочитают проводить время в клубах, где чувствуют себя в относительной безопасности.

Файер с пониманием посмотрела на виконта, который не преувеличивал своих достоинств, поскольку на самом деле был образцовым трофеем для незамужних леди, и выказала ему сочувствие:

– Я уверена, что мисс Маблворд высоко ценит вашу смелость.

Красивое лицо молодого человека озарилось улыбкой.

– Да, полагаю, что так. Ваша подруга выступает на моей стороне в такого рода столкновениях, и это очень воодушевляет меня. – Вспомнив о хороших манерах, лорд Эман поспешил добавить: – Как и ваше присутствие, миледи. Если вам не удастся разыскать мистера Броули, я почту за честь воспользоваться возможностью и занять его место.

– Вы очень великодушны, лорд Эман, – ответила Файер, подумав, что из него получится идеальный муж для Калли. – Однако я утомлена танцами и думаю, что мне лучше прогуляться по саду. Если матушка мисс Найт поймала мистера Броули в свои сети, как вы говорите, то он непременно обрадуется моему появлению.

Сад привлекал многих джентльменов и их спутниц, радуя великолепием природы и давая возможность подышать свежим воздухом. Лорд Эман вдруг подумал, что Файер может застать Маккуса в двусмысленной ситуации, поэтому поспешил предложить:

– Если вы не возражаете, я с удовольствием присоединюсь к вам.

– Не стоит беспокоиться. Если мне не удастся найти его, я тут же вернусь. Надеюсь, он и сам вспомнит о данном мне обещании.

Файер присела в реверансе, склонив голову, а затем направилась к двойным дверям, которые вели в сад. Она сделала вид, что не заметила жалости, появившейся во взгляде лорда Эмана, который наверняка ругал себя за упоминание имени мисс Найт. Если Маккус действительно находится с молодой леди в саду, она должна быть готова к самым неприятным открытиям.

Файер хотелось заверить виконта, что она достаточно сильна, что ей не пристало падать духом. И если ей доведется встретить Маккуса, который ухаживает за мисс Найт или флиртует с какой-нибудь другой леди, она спокойно воспримет это как свершившийся факт. Файер любила его, но чувству собственности не было места в ее душе. Она всегда знала, что не отвечает требованиям, которые Маккус предъявляет невестам.

Гости с радостью устремились к дверям, за которыми их ждал прохладный свежий ветерок, столь приятный после танцев. Файер не заметила среди них ни Маккуса, ни мисс Найт, поэтому прошла вглубь сада. Широкие аллеи были освещены фонарями, но узкие тропинки оставались в полутьме, давая возможность влюбленным парочкам уединиться, не боясь быть обнаруженными. Она не могла представить, что Маккус осмелился бы соблазнять мисс Найт на одной из таких тропинок, умело расточая ей комплименты и подкрепляя их своими изощренными ласками.

Ей не хотелось в это верить.

Тем не менее Файер смело направилась в дальнюю часть сада и вскоре оказалась на довольно большом расстоянии от дома. Здесь царил полумрак, поскольку фонарей было гораздо меньше. Ежась на холодном вечернем воздухе, она почувствовала, что начинает волноваться. Какие еще опасности могут подстерегать ее, кроме разоблачения коварного Маккуса Броули, пытающегося соблазнить несчастную мисс Найт?

Мысли Файер были прерваны мужскими голосами. Вглядываясь в темноту, она осторожно прошла по незнакомой тропинке.

– И что бы ты сказал об этой цыпочке?

Файер замерла, узнав голос лорда Стэндиша. Она скользнула к дереву и спряталась за ним. Лорд Стэндиш был мертвецки пьян и говорил заплетающимся языком. Ему что-то ответил другой мужчина, но Файер не смогла разобрать ни слова. Она боялась подойти ближе, так как тропинка, усыпанная гравием, могла выдать ее присутствие. Ей не хотелось оказаться нос к носу с этими господами.

– Она красива, но, на мой взгляд, слишком застенчива. Хотя некоторым нравится именно такой тип женщин, – ухмыляясь, произнес лорд Стэндиш.

Набравшись смелости, Файер приблизилась к ним еще на пару шагов. Ее отделяла от джентльменов невысокая живая изгородь, и девушка придерживалась ее, как путеводной нити. Ей казалось, что она находится в каком-то дьявольском лабиринте. Лунный свет лишь изредка падал на тропинку в этой части сада.

Но спустя несколько минут загадка лабиринта была разрешена. В слабом свете фонаря Файер увидела, что она вплотную подошла к каким-то руинам. Нащупав рукой полуразрушенную стену, девушка остановилась. Кто-то поставил фонарь на основание разбитой колонны, и он освещал открывшуюся в проеме стены площадку. Когда Файер передвинулась немного вперед, она чуть не выдала себя громким криком, который вырвался у нее при виде неожиданно возникшего мужчины. К счастью, тот стоял спиной к ней, но она сразу узнала его: это был лорд Стэндиш.

– Мы тебя ждали раньше. Что-то случилось? – спросил он, выступив вперед.

Файер не могла различить того, кто стоял за спиной Стэндиша.

– Не совсем, – раздался женский голос.

По манере растягивать слова Файер узнала леди Хипгрейв. Ее голос можно было бы назвать чувственным, но для Файер он звучал как ржавый нож по железу.

– Я просто задержалась. Сегодня столько развлечений, – сказала графиня.

Стэндиш метнулся к своей любовнице, и Файер открылся полный обзор. Как всегда, леди Хипгрейв выбрала место, где свет падал так, чтобы выгодно подчеркнуть все достоинства ее фигуры. На ней было белое шелковое платье, а поверх него – лиловая накидка из крепа. Ее темно-русые локоны были подобраны наверх и украшены креповым платком.

Графиня протянула руку, вложив в свой жест все свое природное изящество, но Файер увидела, что она приветствует не Стэндиша, а другого мужчину. Файер так хотела получше рассмотреть его, что потеряла равновесие и шлепнулась на землю как раз в тот момент, когда на свет вышел Маккус. Он учтиво склонился над протянутой рукой графини.

– Хоть вы и задержались, это нисколько не уменьшило удовольствие от встречи с вами, миледи, – сказал он и поцеловал ей руку.

Файер не могла поверить собственным глазам. Ей казалось, что она видит страшный сон. Маккус добился знакомства с ее врагами? Он ни разу не посчитал нужным упомянуть о том, что встречался с леди Хипгрейв.

– Взаимно, сэр, – ответила графиня, вкладывая в свои слова особый смысл. – Я заметила, как вы флиртовали с мисс Найт. Для джентльмена в вашем положении это самый удачный выбор.

– Слишком пресная, – вмешался лорд Стэндиш. – Как только она будет ожидать от вас наследника, вам непременно захочется провести ночь с более привлекательной и веселой барышней.

– Мы разговаривали с ней, и только, – заметил Маккус.

– Я вынуждена согласиться со Стэндишем, – присаживаясь на обломок стены, заявила леди Хипгрейв. – Мисс Найт – одна из тех, кого приготовил Лондон в этом сезоне на рынке невест. Она будет послушной женой, которая не станет обременять вас своими заботами. Однако не кажется ли вам, что все это очень скоро наскучит?

– Я считаю, что послушная и верная жена – это поистине идеальный вариант, – сказал Маккус.

– Для большинства, конечно, – согласилась графиня. – Но вы, смею заметить, относитесь к той породе мужчин, которые будут в вечном поиске. Эта девушка ничем не примечательна, и вы быстро в этом убедитесь. Я вижу в вас джентльмена, чьи амбиции просто непомерны. Брак с тихим и безропотным созданием станет для вас настоящей трагедией.

Файер приложила руку к сердцу. Леди Хипгрейв говорила так, очевидно опираясь на собственный опыт. Лорда Хипгрейва очень редко видели в Лондоне, и, как отзывался о нем герцог Солити, он слыл настоящим отшельником. Граф выбрал себе в жены даму, которая была полной ему противоположностью. Файер не могла понять, что связывает Маккуса с этой парочкой. Более того, когда она следила за их разговором, в ней зрело очень нехорошее предчувствие.

– Оправдание для такого брака может быть только одно: семьдесят тысяч годового дохода, – сказал лорд Стэндиш и рассмеялся собственной шутке.

Леди Хипгрейв взглянула на него и улыбнулась.

– Да, деньги позволяют закрыть глаза на многие недостатки. Не так ли, мистер Броули?

Маккус бесстрастно посмотрел на нее и пожал плечами.

– Богатство компенсирует недостаток воспитания и происхождения. С его помощью чудесным образом открываются запертые до этого двери, покупается верность и преданность, а леди, которые еще вчера взирали на тебя сверху вниз, сегодня готовы бороться за то, чтобы занять место рядом с тобой.

Стэндиш достал из кармана флягу и сделал большой глоток. Отчаянно жестикулируя, он добавил:

– И в твоей постели тоже. – Маккус молча кивнул.

– Или в других местах.

Файер боялась, что ее сейчас стошнит. Неужели он и ее имел в виду? Тот случай в храме... Однажды она призналась, что опасается, как бы лорд Стэндиш и леди Хипгрейв не узнали об их романе. Неужели ее страхи небезосновательны? Мог ли Маккус выдать их тайну ее злейшим врагам?

Леди Хипгрейв поднялась и покровительственно положила руку на плечо Маккуса.

– Мистер Броули, я могу заверить вас – и это совершенно точно, – что с вашим богатством и при поддержке влиятельных друзей вы можете рассчитывать на гораздо более выгодную партию, чем мисс Найт и ей подобные.

Маккус взглянул на ее руку.

– С вашей помощью?

– О, я знаю, что наш альянс может стать исключительно удачным во всех отношениях, – вкрадчиво произнесла графиня, смерив его взглядом своих бледно-голубых глаз. – Я даже скажу точнее: леди Файер Карлайл станет пробой пера в развитии нашего романа.

– Эта маленькая стерва, – отозвался Стэндиш, – она что-нибудь подозревает?

– Когда мной движет искреннее желание добиться собственной цели, я могу быть очень убедительным, – самодовольно заявил Маккус.

Беспощадность и непомерное честолюбие привели к тому, что он оказался способным на столь циничные высказывания, с горечью подумала Файер.

– Дочь Солити полностью доверяет мне. Она моя.

Файер коснулась броши, подаренной Маккусом. То, что ей довелось услышать, казалось, ранило ее в самое сердце. Его слова, сказанные таким небрежным тоном, наполнили душу девушки болью и тоской.

– Мне кажется, пришло время праздновать. Стэндиш, прошу вас.

Графиня приняла флягу из рук своего любовника и воскликнула:

– Мистер Броули, я провозглашаю тост в вашу честь. Лорд Стэндиш, хочу, чтобы вы к нам присоединились.

Она сделала долгий глоток бренди, передала флягу Маккусу и шагнула навстречу виконту.

Маккус молча стоял, уставившись на флягу, пока леди Хипгрейв целовалась с лордом Стэндишем. Файер знала его отношение к крепким алкогольным напиткам: они вызывали у него отвращение, так как напоминали о том, в какое животное превратился из-за выпивки его отец. Она никогда не видела, чтобы он пил что-то крепче пива. Леди Хипгрейв отстранилась от лорда Стэндиша и выжидательно посмотрела на Маккуса. Дьявольски усмехаясь, он отпил из фляги.

Графиня одобрительно кивнула и отошла от своего любовника, чтобы обрести утешение в новых объятиях.

– Леди Файер поблагодарила бы меня, если бы узнала, что я готова разделить с ней двух ее самых дорогих мужчин, – сказала она, подставляя Маккусу губы. Тот без колебаний принял приглашение.

Они слились в страстном поцелуе, и Файер, не выдержав этого зрелища, решила покинуть сцену. Образ Маккуса, который одаривал графиню своими ласками, преследовал ее всю дорогу. Она шла навстречу шумным развлечениям бала, чувствуя, как в ее душе разливается ледяной холод.

После полумрака в саду, который освещался лишь тусклыми фонарями, яркий свет зала казался невыносимым. Маккус невольно прищурился, когда на него обрушился свет нескольких огромных люстр, и начал пробираться сквозь толпу гостей. После удушливой атмосферы интимной встречи с виконтом и графиней музыка и смех действовали на него благотворно.

И все же он пребывал в дурном расположении духа. Люди, словно чувствуя настроение Маккуса, молча расступались перед джентльменом, боясь оказаться на его пути. Презрительно глядя на них, он подумал, что они напоминают ему овец. Это был тот мир, в который он так стремился лишь потому, что не принадлежал к нему.

Маккус был на полпути от входа в зал, когда понял, что ему непременно нужно увидеть Файер. Он заметил ее сразу после прибытия, но не захотел рисковать, приветствуя ее на публике. Однако желание увидеть ее и поговорить с ней было столь велико, что он решил наплевать на опасность. Он лишь напомнил себе, что должен придерживаться правил, принятых в свете, и тогда их встреча не вызовет лишних вопросов.