- Может не надо было так резко с ней? - пожалела я Меланиппу. - Все- таки младшая сестра.
      - Может ты и права, Марина. Но это не помогло... Тесей не стал любить меня сильнее, а тут, говорят, его с Федрой заметили.
      - А кто это? - имя было мне смутно знакомо, но я не знала, какую роль в античной мифологии играет эта Федра.
      - Федра? Это младшая сестра Ариадны. Говорят, подросла и стала красавицей. А им, мужикам, что надо? Молодых да красивых. То, что их любит настоящая женщина, им наплевать...
      - Да что ты себя хоронишь? - возмутилась я. - Сколько тебе лет? Двадцать четыре? Да у нас это самая молодость!
      - Это у вас, а у нас - преддверье старости. Ведь амазонки до сорока не доживают.
      Ипполита замолчала. Спустя некоторое время я услышала ровное дыхание амазонка спала.
      Утром нас разбудили служанки и принесли кувшины и тазы для умывания. Когда я чистила зубы, Ипполита смотрела на меня со смешанным чувством. Заметив ее пристальный взгляд, я спросила, шамкая сквозь пузырящуюся пасту:
      - Шо шлушилошь?
      - Марина, - воскликнула она в смятении, - у тебя падучая! Сейчас начнется...
      - Что начнется? - не поняла я и прополоскала рот.
      - Приступ. Где твоя деревянная палочка? Надо зажать ее между зубов!
      - Да с чего ты взяла?
      - У тебя пена идет изо рта. А это первый признак падучей.
      - Да брось, просто ты никогда не видела зубной пасты.
      - А что это?
      Пришлось мне объяснить Ипполите, что такое зубная щетка, паста, кариес и сопутствующие ему процессы ничем не лучше падучей, о которой Ипполита меня так настойчиво предупреждала.
      Дверь распахнулась, и в комнату влетела Далила. Она была в бешенстве:
      - Эта кукла сидит на кровати и рыдает в три ручья! - завопила она. Видите ли, ей не можется. Она будет три дня сидеть в гостинице, пока не выздоровеет, и не может залезть на свою кобылу! - Далила в гневе забыла, какого пола Просперо.
      Час от часу не легче.
      - Ну что там с ней? - забеспокоилась Ипполита, и мы зашли в соседнюю комнату.
      Гиневра лежала на постели бледная и охающая. Руки она приложила к животу и смотрела на нас умоляющими глазами.
      - Ты чего? - спросила я ее. - Жаркое не понравилось?
      Она отрицательно помотала головой.
      - Тогда что?
      - Это... - захныкала она. - Всегда в полнолуние... Теперь на коня нельзя садиться и поясницу ломит.
      Да что она в самом деле ваньку валяет? Может у них там в шестом веке было принято из обыкновенных месячных устраивать вселенскую трагедию и выражаться цветистым слогом? Но вслух я сказала:
      - Подожди, сейчас принесу кое-что.
      Сбегать к себе в комнату и принести "Тампекс" было делом одной минуты. А вот объяснение и демонстрация в стиле телевизионных реклам "Друзья удивляются, что я такая веселая и сухая..." заняли около часа. Гиневра упиралась. Она почему-то представила себе, что использование тампона может быть приравнено к измене мужу - все-таки инородное тело внутри.
      Первой не выдержала Далила:
      - Да хватит тебе ломаться! Значит, шуры-муры с Ланселотом заводить - это пожалуйста, а вот затычку воткнуть - измена, караул! - Видимо, ночью кумушки время не теряли и рассказывали друг дружке о своих возлюбленных. - Дай мне эти штучки, - она потянулась за "Тампексом", - себе заберу. У меня все равно через неделю.
      Пришлось поделить аккуратные цилиндрики на четыре части. Мне достались одни слезы. Надо будет еще наколдовать - Гурастун сказала, что это просто, если предмет неодушевленный.
      Спустившись вниз, мы застали трактирщика и Сенмурва, продолжавших нескончаемый спор. Они выглядели так, будто ночью вовсе не ложились.
      Во время завтрака, когда хозяин постоялого двора нехотя отошел от своего четвероногого собеседника и занялся своими прямыми обязанностями, я спросила его:
      - Что за странные надписи на вывесках - "Дракониной не торгуем"? Как будто она у вас есть, а вы ею не торгуете только из принципа!
      - Угу, - подтвердила Ипполита, с аппетитом поглощая тонкую лепешку с завернутым в нее козьим сыром, - вы вообще-то живого дракона видели?
      - О! - трактирщик поднял вверх палец. - Это наша история.
      - Расскажи нам... - попросили Гиневра и Далила.
      Даже Сенмурв заинтересованно поднял одно ухо.
      - Хорошо, - согласился трактирщик, - слушайте.
      Давным-давно в нашем княжестве жили люди одного племени. Все они были красавцы - черноволосые, кудрявые, с выпуклыми глазами. Настоящие ирбувяне всегда были на одно лицо, говорили на одном языке и писали справа налево.
      И вот однажды случилось несчастье - в страну прилетел огромный дракон. Откуда он взялся, никому не было известно. Дракон опустошал наши города и деревни, пожирал скот, и люди стали думать, как избавиться от эдакой напасти и спасти себя, свои семьи и землю. Они собрали войско и пошли на дракона войной.
      Долго бились ирбувяне со страшным драконом и, наконец, одолели его. Скорее всего, он умер от страха: только одного прихлопнет - глядь, из под лапы другой лезет, точно такой же. Перекусит дракон ирбувянина, а сбоку или сзади еще десятеро выскакивают, как будто брызги крови этого несчастного превратились во взрослых воинов.
      Когда одолели ирбувяне дракона, собрались они возле туши и стали думать, что же с ней делать. Думали-думали и придумали - никуда его не везти, не закапывать, а устроить пир на всю страну, а дракона поджарить и съесть!
      Так и сделали. Долго веселились ирбувяне вокруг драконьей туши. Мясо оказалось нежным, прекрасным, чуточку сладковатым. Его хватило на месяц - все равно ничего вокруг не было - все дракон уничтожил и сожрал.
      А когда прошел месяц и мясо кончилось, вернулись ирбувяне по своим домам и дворам и заскучали. Уж больно им вкус понравился. Не похоже ни на индейку, ни на барашка, вообще ни на что не похоже. И тогда потянуло их прочь из страны. Уходили ирбувяне на чужбину только для того, чтобы нового дракона найти и его мясом полакомиться.
      Стали они селиться далеко за пределами родины. Ирбувяне дошли до Эламанда и облачились в шаровары с тюрбанами, и до северной Шикоры - там пришлось им, нежным южанам, шить себе одежды из шкур, прокалывая их толстой костяной иглой. А в срединной Гадолии...
      - У них выросли большие зубы! - закончила я за трактирщика.
      - Верно! - удивился он, а с ними и мои подруги.
      - Откуда ты знаешь? - одновременно спросили Гиневра с Далилой.
      - Законы Менделя - генетика и мимикрия, - ответила я, совершенно забыв, что для моих собеседников эти слова покажутся бессмысленной тарабарщиной.
      Но как ни странно, именно отсутствие смысла произвело на них особое впечатление. Трактирщик еще долго качал головой, словно пробуя на зуб слово "мимикрия".
      - Почему ты не продолжаешь свой рассказ? - вступила в разговор Ипполита. Нам хочется узнать, что было дальше.
      - Так вот, многие года странствовали наши соотечественники по разным городам и весям, говорили на разных языках, одевались в одежды других народов, но нигде не находили дракона, чтобы и землю от него освободить, и съесть его, как предки съели. Ходили они долго, а Ирбув тем временем оставался разграбленным и запущенным, как и во времена дракона. Жило здесь очень мало народа, все, в основном, странствовали. А так как никогда земля не остается без хозяина, то и хозяйничали здесь все, кому не лень...
      И тогда собрались вместе наши жрецы, подняли руки к небу и крикнули во весь голос: "Ирбувяне, слышите ли вы голос Родины?! Возвращайтесь на землю предков своих и перестаньте искать на чужбине лучшую долю и сладкий кусок! "
      Часть ирбувян после этого призыва решила вернуться домой. Для других чужие страны стали родиной, они забыли ирбувянский язык и уже не были похожи на настоящих ирбувян.
      И началось великое переселение ирбувян на родину. Они шли пешком и на повозках, на верблюдах и ослах, везли с собой утварь и одежду, к которой привыкли в чужедальних краях. Но самое главное: они были совсем не похожи на своих предков - кудрявых людей с выпуклыми глазами. И говорили все на разных языках.
      Перед жрецами встала трудная задача. Нужно было определить, кто же такой настоящий ирбувянин. А также, по какой именно части тела понять, кто есть кто, и какой язык взять за основу, так как даже жрецы говорили по-разному и каждый именно себя считал настоящим ирбувянином.
      Раз в неделю встречаются наши жрецы в зале собраний и посвящают свои споры какому-нибудь одному человеческому органу - можно ли по нему определить ирбувянина.
      - А сколько всего таких частей у человека? - встряла любопытная Далила.
      - Шестьсот тринадцать...
      - Много уже обсудили? - это уже Ипполита спросила.
      - Да еще лет на семьдесят пять осталось, - вздохнул трактирщик. - Пока только по одному вопросу пришли к соглашению. Каждый, кто ступает на другой берег реки Шимулар, дает клятву - больше не есть никогда драконины, хотя никто ее никогда не ел, а только слышал от предков своих эту историю.
      - И что потом?
      - Ничего, - пожал плечами толстяк, - пока жрецы не решат, кто является истинным ирбувянином, существует негласное правило: ирбувянин - это тот, кто не ест драконину. И все.
      - Подожди, - остановила я его, - но если драконов не существует, а все, что ты рассказал, лишь предание старины глубокой, значит каждый, кто не ест мясо дракона, просто потому, что его нет, является ирбувянином?
      - Тогда кто были эти, которые приставали к нам на берегу? - спросила молчавшая до этого Гиневра.
      - Отщепенцы из организации "Контурные карты"! - сказал трактирщик и сплюнул. - Они позорят честное имя ирбувянина и не согласны с запретом. Ведь сказано - не есть драконину, и баста! А они приключений ищут на свою голову, предатели!
      - Угу, - подтвердил Сенмурв. - Вот я тоже ящерицами не питаюсь, ну и что? Я, значит, тоже ирбувянин? А если я не хочу им быть?
      Трактирщик побагровел.
      - Я эту гадость в рот не возьму, даже если ты мне ее даром совать будешь! - рявкнул он.
      - А вам ее предлагали? - спросил неуемный Сенмурв.
      - Уймись, - пихнула его ногой Ипполита. - Молчал бы лучше!
      Поспешив перевести разговор на что-либо более нейтральное, я спросила:
      - Чем же еще занимаются ваши жрецы, кроме обсуждения частей тела?
      - Они восстанавливают ирбувянский язык.
      - Очень интересно... - пробормотала я. - И как это им удается?
      - У них есть старинная книга заклинаний. Они выискивают в ней слова, которые могли бы подходить к нынешнему явлению и предмету, и называют его.
      - Послушай, Марина, - обратилась ко мне Ипполита, - а может, у этих жрецов найдется заклинание против колдуньи?
      - Дельная мысль, - похвалила амазонку Далила. - Давай пойдем к ним и потрясем, как следует.
      - Ты какая грубая, Далила, - наморщив носик, сказала Гиневра, - они все-таки божьи люди, хоть и нехристи. Зачем же их так?
      - Не знаю, что вам от них нужно, - трактирщик подошел поближе, - но просто так они вам и словечка ни скажут.
      - Ничего, - успокоила его Далила, - у нас достаточно денег.
      - Они не возьмут денег, - возразил он.
      - А что им надо?
      - Загадки.
      - Какие еще загадки? - мы стояли и переглядывались.
      - Разные. Сначала они спрашивают. Если ответите, то они попросят вас загадать им загадку. Но стоит жрецам ответить на нее, то они уходят и дальше уже разговаривать с вами не будут, не захотят тратить свое время.
      - А сколько их? - спросила я.
      - Трое. Зовут их Эметай, Рамай и Мединай. Они живут при храме на восточной стороне города.
      - Какие странные имена, - хихикнула Далила.
      - Имена как имена, - трактирщик недоуменно посмотрел на нее. - Только вы должны знать одну важную вещь. Эметай всегда говорит правду, Рамай - всегда врет, а Мединай поступает по обстоятельствам - иногда врет, а иногда говорит правду. Так что если вы хотите что-то узнать у них, прежде всего найдите того жреца, который говорит правду.
      - А как мы это узнаем? - спросила Гиневра.
      - Не знаю, - пригорюнился он, - никто не знает. Каждому из них можно задать не более одного вопроса, уж очень они заняты, и ни у кого нет уверенности в том, что ему ответили правильно. Вот и я, когда хотел жениться, пошел у них просить совета.
      - Ну и как? - Далила была в своем амплуа.
      - Жрец сказал мне: "Женись и будешь счастлив".
      - И вышло по правде?
      - Не знаю...
      - Поехали! - Ипполита вышла из гостиницы, а мы двинулись за ней.
      Нас уже не интересовали торговцы всякой всячиной, пестрые халаты и меховые шапки окружающих - мы неслись на восток, где за плоскими крышами домов виднелся островерхий контур храма.
      Глава десятая,
      убеждающая читателя в важности системы ТРИЗ.
      Если бы не крыша конусом, покрытая черепичной кладкой, то храм ничем бы не отличался от ближних домов. К крыльцу вело семь ступенек, а стены были побелены обыкновенной известкой.
      Мы спешились. Подойдя к храму, я поднялась по ступенькам и постучалась.
      Дверь открыл молоденький прислужник.
      - Что вы хотите? - спросил он.
      - Поговорить со жрецами.
      Он попытался закрыть дверь:
      - Жрецы сильно заняты, у них нет времени...
      Но Ипполита, поднявшаяся вместе со мной, просунула ногу в дверную щель.
      - Давай, парнишка, проведи нас к твоим хозяевам, не видишь, мы путешественники и прибыли издалека.
      - Ладно, проходите, - нехотя открыл он дверь, - вообще-то у нас неприемные часы. Жрецы сейчас думают.
      - Вот пусть они и подумают над нашими вопросами! - иногда солдафонство Ипполиты идет только на пользу.
      - Только жрецам можно задать не более одного вопроса. Вы знаете это?
      - Знаем, знаем, веди...
      Мы все, включая Сенмурва, вошли в просторную комнату, устланную коврами. Стены были расписаны сценами, действующими персонажами которых были драконы. Но, как гласит китайская пословица, "дракона нарисовать легче, нежели петуха". Поэтому драконы на стенах были разные и своим видом напоминали то летающего крокодила, то пьяную летучую мышь.
      Посреди комнаты сидели, скрестив ноги, три старца, на вид абсолютно одинаковые. Одетые в черные шелковые халаты, мягкие белые башмаки и круглые меховые шапки, они бурно жестикулировали, что-то доказывая друг другу.
      На нас они не обратили никакого внимания. Я постояла-постояла и решила покашлять. Ноль эмоций.
      - Послушайте, уважаемые... - внесла свою лепту Далила.
      Ничего. Старцы продолжали молотить перед собой воздух.
      Тогда Сенмурв открыл свою громадную пасть и гавкнул, что есть мочи. Старцы подпрыгнули на своих подушках и воззрились на нас.
      - Нет приема! - сказал один из них гнусавым голосом.
      - С собакой нельзя! - добавил второй.
      - Это не собака, это дракон! - заорал третий и вскочил с места.
      - Успокойтесь, мудрые старцы, - выступила вперед Гиневра. - Мы путешественники, а наш пес, хоть и говорящий, но совсем не похож на драконов, - и она показала на расписанные стенки.
      - Ну, хорошо, - согласился один из них, и, обратясь к прислужнику, приказал: - Объясни странникам наши законы.
      - Не надо, - остановила я их, - мы знаем. Не задавать каждому из вас более одного вопроса и загадать загадку, которую вы еще не слыхали.
      - Верно, - наклонил голову второй.
      А третий добавил:
      - Задавай свои вопросы.
      - Уважаемые жрецы. Нам уже рассказали и о вашей мудрости, и о вашей занятости, и даже о ваших привычках отвечать на вопросы. Один из вас всегда говорит правду, другой - обманывает, а третий поступает по настроению. То есть либо говорит правду, либо обманывает. Еще никто не смог разгадать, кто из вас что говорит. Так позвольте мне задать каждому из вас по одному вопросу, и я обещаю, что если вы ответите на них в соответствии с вашими склонностями, то скажу вам точно, кто есть кто.
      Старцы были изумлены. Они смотрели на меня во все глаза, не зная, что ответить. Прислужник присел, услышав такое святотатство. Даже мои спутницы испытывали легкое волнение. Только Сенмурв растянулся на коврах и поднял одно ухо, прислушиваясь.
      Наконец, старцы пришли в себя, двое из них поднялись с места и уселись по бокам третьего. Теперь вся троица сидела в ряд и смотрела на меня.
      - Ну что ж, - сказал тот, что сидел в середине, - начинай, огненноволосая странница. Но учти: если задашь больше одного вопроса каждому из нас и не отгадаешь, тут же уходите все и больше сюда не возвращайтесь.
      Кивнув, я спросила старца, сидящего слева от меня:
      - Как зовут мудреца, сидящего от тебя по левую руку?
      Они переглянулись. Тот, к кому я обратилась, поколебался немного, но ограничений в содержании вопросов не было, только в количестве, и он ответил:
      - Моего соседа слева зовут Эметай.
      - Спасибо, - я поблагодарила его кивком и перешла к крайнему правому от себя старцу.
      - А как зовут твоего соседа, сидящего по правую руку от тебя?
      - Моего соседа справа зовут Рамай.
      - А как зовут тебя, уважаемый?
      - Меня зовут Мединай, - ответил старец сидящий в центре.
      - Большое спасибо всем, - я поклонилась, - мне все ясно.
      Мудрецы переглянулись, один из них самодовольно хмыкнул, а другой спросил:
      - Что тебе ясно, ведь ты не знаешь, говорили мы правду или лгали.
      - Если вы говорили так, как обещали говорить, то слева от меня сидит Мединай, в центре - Рамай, а справа от меня - Эметай.
      - Но откуда ты знаешь?
      - Ты уверена?
      - Марина, это правда? - посыпались на меня вопросы моих подруг.
      И тогда в разговор вступил Сенмурв, лениво помахивая хвостом:
      - Вы на них посмотрите.
      Мы обернулись. Трое старцев сидели, как три соляных столпа, недвижимы и с открытыми ртами. Они в изумлении смотрели на меня, не отрываясь.
      Молодой прислужник вскочил с места и подбежал ко мне:
      - Расскажи, пожалуйста, как тебе это удалось. Я здесь в услужении уже три года, но ни разу не смог определить, кто из них Рамай, а кто - Мединай.
      - Подождите, - остановила я всех и сказала с интонацией Ворошилова ведущего "Что? Где? Когда?", - давайте послушаем правильный ответ.
      - Ты права, странница, - сказал правый старец, снял с головы шапку, вывернул ее мехом внутрь и снова надел на голову. Алыми буквами по подкладке змеилась надпись "Эметай".
      У левого старца на шапке оказалось написано "Мединай", а у центрального "Рамай".
      - Все очень просто, я действовала, используя логику: когда левый ответил, что слева от него Эметай, который говорит только правду, я поняла, что он сам кто угодно, только не Эметай. Эметай не скажет о себе, что он стоит слева от самого себя. Согласны?
      - Разумно, - кивнули старцы.
      - Хорошо, я продолжаю. Правый на вопрос, кто справа от тебя, ответил, что справа от него сидит Рамай. Так мог ответить каждый из вас. Для Эметая этот ответ был бы правдивым, для Рамая - ложным, ну а для Мединая - каким угодно.
      - А что это тебе дает? - спросила Ипполита.
      - Подожди, сейчас узнаешь. Когда же я спросила старца, сидящего в центре, кто он, он ответил, что он Мединай. Эметай бы никогда так не ответил. Поэтому это мог быть либо Рамай, либо Мединай.
      - И все-таки я не понимаю, - сказала Далила, - ты еще ни разу не ответила нам точно, ты говоришь: или этот, или тот... Как же ты определила? Не иначе, волшебство.
      - Никакого волшебства нет, - рассмеялась я, - я же говорю, простая логика. А вы не даете мне закончить.
      - Я весь во внимании, - пробурчал Сенмурв.
      - Вспомните, я сказала, что левый и центральный старцы - это или Рамай, или Мединай, а вот правым может быть любой. Значит правый от меня - Эметай, так как он не левый и не центральный. Из этого вытекает, что то, что он сказал - правда, и значит старец в центре - Рамай, ну а левый, естественно - Мединай. И еще одно: Мединай солгал, хотя мог ответить правдиво. Понятно?
      Все молчали, переваривая мое объяснение. Наконец, мои слушатели заговорили, стали наперебой меня расспрашивать и даже трясти.
      - Хватит, хватит, не все сразу! - закричала я умоляюще.
      Слово взял Мединай.
      - Мы потрясены твоими познаниями, о светлоликая госпожа. Как ты сказала: логика? Что это за чародейство, способное открывать тайны, скрытые так глубоко?
      - Кто научил тебя этому? - спросил Рамай.
      - Мы тоже хотели бы пить из этого источника... - Эметай смотрел на меня во все глаза.
      - Да ладно, - смутилась я и густо покраснела, - это просто логическое мышление. На этом принципе построены все компьютеры.
      - А что такое компьютеры? - спросил Сенмурв, - это приспособления, открывающие тайны?
      - Что-то вроде этого, - ответила я.
      - Постойте! - парнишка-прислужник протиснулся в центр. - А как же наша традиция? Ты задала свои вопросы. Теперь вы, уважаемые старцы, должны загадать госпоже загадку, и только если она ее разгадает, тогда разговаривать с ней.
      - Действительно, - пробормотал Рамай и почесал затылок. Видимо, шерсть внутри шапки щекотала голову, - может, спросим ее что-нибудь?
      - Нужно найти загадку посложнее, она наделена логикой! - Мединай поднял вверх палец.
      - А что, если рассказать ей о принцессе и воловьих шкурах? - задумчиво произнес Эметай. - Эту загадку не разгадал еще ни один из назойливых посетителей.
      - Вот противные! - явственно прошептала Гиневра Далиле на ухо. - Злятся на Марину, что отгадала их имена, вот и ищут, что посложнее.
      - Не бойся, если что, я сама заставлю их отвечать на наши вопросы! чеканя каждое слово, произнесла Ипполита и нахмурилась.
      Старцы никак не отреагировали, только сняли шапки и положили их себе на колени. Эметай начал рассказывать:
      - В одной стране жил правитель, у которого была красавица дочь. Многие сватались к ней, но всем правитель отказывал, каждый казался ему бедняком.
      И вот однажды пришел к нему юноша, прекрасный, как лик луны, и с ним его дружина. Был он двенадцатым сыном одного восточного царя. Увидел царевич дочь правителя и влюбился в нее без памяти. А когда пришел он к ее отцу просить руки девушки, рассмеялся правитель:
      - Как смеешь ты, нищий голодранец, которому отец не оставил ни пяди земли, просить мою дочь в жены?! Не бывать этому!
      Но на стороне юноши была дочь правителя, ибо понравился он ей и захотела она выйти за него замуж. Стала она слезно просить отца разрешить им пожениться и дать им кусочек земли, чтобы вести свое хозяйство.
      - Земли?! - закричал разъяренный правитель. - Вот вам земля!
      И он бросил им три воловьи шкуры.
      - Сколько земли сможете покрыть этими шкурами, столько и получите. И чтобы завтра ноги вашей не было в моем дворце.
      - Спасибо, дорогой отец, - поклонилась ему дочь. - Благодарим тебя за твою щедрость, этой земли нам хватит, да еще нашим людям останется.
      На следующее утро вышли они измерять землю...
      Старец прервал свое повествование и спросил:
      - Ответь, незнакомка, что сделала дочь правителя, чтобы получить больше земли?
      Ответы посыпались со всех сторон:
      - Воины стали тянуть шкуры в разные стороны...
      - Она попросила отца дать им еще шкур...
      - Войско напало на правителя...
      - Хватит! - закричала я и оглянулась в поисках чего-нибудь твердого, чтобы по нему стукнуть. Но не нашла. - Я знаю ответ.
      Мои спутницы, пес и прислужник замолчали.
      - Какой ответ хотели бы вы услышать, уважаемые старцы? - спросила я. Ваш, который я считаю неправильным? Или мой, полученный в результате "мозгового штурма"?
      Жрецы опешили от такого нахальства с моей стороны. Еще бы, они загадали мне самую трудную задачу, а я еще имею наглость утверждать, что они неправы, еще не сказав ответ.
      - Говори! - приказал Мединай.
      - Все очень просто, - начала я в их стиле, - всю ночь девушка резала на тонкие полоски кожу и связывала их в один длинный ремень. А утром вышла дружина царевича и пошла по земле того правителя, держа в руках ремень. Обхватили они этим ремнем большой кусок земли и стали там жить- поживать да добра наживать...
      - Вот это да! - ахнул прислужник и шлепнулся от удивления на пол.
      - Ну что ж, ты правильно решила задачу. Именно так сделала дочь правителя, и он разрешил поселиться ей с мужем на той земле, которую они смогли охватить, - констатировал Эметай.
      - Марина, а что такое "мозговой штурм"? - спросил молчавший до сих пор Сенмурв.
      - Это понятие я узнала, когда училась ТРИЗу у Альтшуллера.
      - Что? - спросили все, и я снова мысленно схватила себя за язык. Ну когда я научусь объяснять все просто и доступными словами?!
      - Видимо, ТРИЗ - это чародейство, а Альтшуллер - великий маг вашего государства, - многозначительно произнес Рамай.
      - Знаешь, а ты недалек от истины, - засмеялась я. Он и в самом деле попал в точку, называя теорию решения изобретений - чародейством, а Генриха Альтшуллера, моего земляка и изобретателя этой теории, магом и волшебником.
      - Ты не ответила...
      - Ах, да..., - спохватилась я, - мозговой штурм - это способ разгадывания загадок всеми вместе, придумывая самые невероятные решения и высказывая их вслух. А эта задача однажды попалась нам на занятии, и знаете, как на нее ответили мои друзья?
      - Неужели есть ответ еще лучше? - воскликнул Мединай.
      - Конечно! Наш преподаватель, его звали Паша Амнуэль, сказал, что воловьи кожи надо смолоть в порошок и им посыпать как можно большее пространство. И тогда ваш правитель не смог бы сказать, что он дал задание покрыть землю, а не обхватить ее.
      - Вообще-то, он именно так и сказал... - уныло произнес правдивый Эметай. - И пришлось им уйти искать счастья в чужих краях.
      - Если бы они знали твой ответ... - вздохнул Мединай.
      А третий жрец, с наиболее хитрым выражением лица (конечно же, это был обманщик Рамай, я уже научилась различать их без шапок с надписями), спросил, многозначительно глядя мне прямо в глаза:
      - Не хочешь ли ты остаться у нас, о несравненная раскрывательница тайн. Здесь недавно освободилось место главного судьи.
      - Ну что вы, никак не могу.
      Но Рамай не отставал. Он пер на меня, как танк:
      - Понятно, что такой великий маг Альтшуллер не бросит свое царство, чтобы прибыть к нам. Но, может быть, ты, когда вернешься домой, попросишь жреца Амнуэля приехать к нам и обучить нас искусству разгадывать загадки? Мы бы неплохо заплатили бы... А?..
      - Не знаю, смогу ли? - я сомневалась, что удастся передать Амнуэлю просьбу жрецов. Что-то давно его не было видно. Наверное, уехал из Баку. - Но все равно, спасибо за приглашение.
      Тем временем мои подруги уже сидели за низеньким столиком, а прислужник носился взад вперед, подавая новые блюда.
      - Давай поедим, - потянул меня зубами за штанину Сенмурв, и я вдруг почувствовала, что жутко проголодалась. До чего же утомляет умственная работа!
      Слуга подал на стол рыбьи фрикадельки, вареную морковку, а вместо хлеба тонкие пресные сухарики, хрустящие на зубах. Не могу сказать, что это было очень вкусно (как тут не вспомнить мою свекровь Наргиз-ханум?), но мы насытились.
      Поев, я решила приступить к главному вопросу, который волновал нас всех.
      Но старцы опередили меня.
      - Ну, путешественницы, что привело вас в наши края и чего вы ищете?
      Мы наперебой принялись рассказывать о наследнике Йоме, злой колдунье Душматани и ее подручных - дэвах и о странном Городе Ветров, куда никто не знает дороги.
      - Слышали, - вздохнул один из них. - Эти страшные существа никогда не пролетают над Ирбувом. Но наши стражники говорят, что иногда видят, как за рекой Шимулар вдруг из ничего, в небе, появляются темные тени и несутся по направлению к Эламанду.
      - Да-да, - подтвердил второй, вытирая руки полотенцем, поднесенным слугой, - я даже видел, как с востока неслась грозовая туча, но, не достигая реки, стала уменьшаться и таять. И никакого дождя не было.
      - Скорей всего, - сказала я, - эти тени, то есть дэвы, просто переходили в другое измерение, чтобы быстрее попасть в Город Ветров.
      - А что это такое - другое измерение? - спросила Далила.
      Но мне было лень объяснять про ленту Мебиуса, декартовы координаты, и я просто ответила:
      - Давай поговорим об этом попозже. Что-то меня разморило.
      - Не время отдыхать, - вступила в разговор жестоковыйная Ипполита, - и так уже сколько времени тут потеряли. Марина, о чем ты хотела спросить стариков?
      - Уважаемые жрецы, - обратилась я к ним, желая сгладить оплошность Ипполиты, - мы ищем путь в Город Ветров. Но мы не знаем, где находится та дверь, которая ведет туда.
      - И каким ключом открыть ту дверь? - добавила Гиневра.
      - И какое заклинание следует сказать при этом? - Далила с надеждой посмотрела на жрецов.
      Старцы переглянулись. Я переводила взгляд с одного на другого. Рамай хмурил брови, Мединай косился в сторону и только Эметай смотрел на нас прямо и открыто. Он же первый и заговорил:
      - Есть у нас заклинание. Мы сами не знаем его смысла. Просто оно передается от учителя к ученику, а когда тот, в свою очередь, становится учителем, то он также передает эти магические слова. Вот и этот подрастет немного, - Эметай кивком головы показал на слугу, стоявшего неподалеку, - и ему расскажу.
      - А нам? - спросила Ипполита.
      - А с вами, - сказал Эметай, - другой случай. Здесь нам ждать не надо. Ты, - он повернулся ко мне, - сама можешь нас научить, четырехглазая искательница справедливости. Нам не нужно ждать, чтобы ты своей мудростью сравнялась с нами. Ты превосходишь нас в науке логике, позволяющей открыть сокровенные тайны. Поэтому мы скажем тебе...
      Жрецы встали близко друг к другу, выпрямились и один из них сказал:
      - Пусть саламандра дыру прогрызет...
      Вступил второй:
      - Ундина - слезами прореху зальет...
      Третий жрец продолжил:
      - Дыхание сильфа остудит металл...
      И, наконец, все трое, хором продекламировали:
      - И гномы спасут от падения скал.
      Когда жрецы закончили, мы переглянулись. Если я что-то и поняла, то только про гномов. А саламандра была названием известной обувной фабрики. Хотя, причем тут обувь...