Надутый дворецкий в чулках и в парике с кисточкой провел нас во внутренние покои. Мы оказались в круглой комнате. Нет, все-таки она была не круглая, а чуточку овальная.
      - Красота-то какая, - выдохнула Гиневра.
      Потолок был украшен лепниной и позолотой. Со стен на нас смотрели львиные головы, вроде той, которая висела на двери тетушки Ласло. На огромных вазах, стоящих на резных подставках, был изображен портрет нынешнего верховного правителя. Авенайс глядел на нас и с гобеленов, и с картин в богатых рамах.
      - Интересно, когда же он успел? - спросила Далила. - С выборов-то прошло всего-ничего.
      - Это все демоны, - услышала я голос.
      Мы все обернулись. В комнате стоял Авенайс, держа в руках небольшое лукошко. Вблизи он производил впечатление не свойского парня с гитарой, а солидного государственного деятеля. Никаких карнавальных излишеств, как- то: усов, гривы и хвоста - на нем не было. Видимо, они сделали свое дело. Темный костюм, волосы песочного цвета уложены в строгую прическу. Только вот лукошко не вписывалось в этот облик.
      - Хотите малины? - спросил он. - Свежая. Угощайтесь. Обожаю малину.
      Мы взяли по горсточке. Малина действительно была необыкновенная: крупная, сочная, со сладким запахом. Я ела по одной ягодке, Ипполита запихнула в рот всю горсть, а Далила облизывалась, умильно поглядывая на правителя. Гиневра же ела совершенно машинально, вроде бы и не замечая вкуса. Видимо, ее больше, чем нас, тревожил вопрос: "Зачем все-таки нас пригласили?"
      - Хорошо, - сказала Ипполита, освободившись от малины, - мы здесь. Кому это нужно?
      - Действительно, - добавила я, - мы путешественницы, в вашей стране проездом... Чем мы могли заинтересовать верховного правителя?
      Вместо ответа Авенайс спросил:
      - Вам известны результаты выборов?
      - Ну конечно, - удивилась Гиневра. - Ты победил. И твои львы.
      Мои спутницы не сомневались, как надо правильно называть уважаемого человека - на вы или на ты. Обращаться во множественном числе было для них нелепицей. Если бы я так могла!
      - Действительно, - наклонил голову Авенайс. - Я - верховный правитель Гадолии, избранный по закону и большинством голосов. Вам известно, с каким счетом мне далась победа?
      - Нет, нам это неизвестно.
      - Я победил с перевесом в четыре голоса. И эти голоса дали мне вы, любезные путешественницы.
      - Не может быть! - мы переглянулись.
      - Да, да, не сомневайтесь. Демоны представили мне полный отчет. По закону, выбирать имеет право тот, кто в данный момент находится в стране и купит билет на представление. Это именно то, что вы сделали.
      - Да, но мы не хотели никого выбирать, мы просто пошли на концерт... возразила Ипполита.
      Ей надо было это говорить? Она такая правдорубка, прямо иногда зло берет. Нет, чтобы сказать: "Да, мы знали и постарались..." Вреда от этого никакого, а польза большая. Но Авенайс прервал мои размышления:
      - Поэтому я пригласил вас сюда, чтобы поблагодарить и взять вас в свой гарем.
      - Что?! - воскликнули мы в один голос.
      - Это большая честь для вас, - Авенайс опешил от такой реакции. - Все девушки мечтают попасть в гарем к верховному правителю. И не каждой полагается такая привилегия...
      - Я не девушка, - рявкнула Гиневра, - у меня муж есть, король Артур!
      - И я замужем, - добавила я.
      - А мне ты вовсе не нужен, - внесла Ипполита свою лепту, - после Тесея мне на мужиков смотреть противно. Все подлецы и изменники.
      Далила же ничего не сказала.
      - Вы не хотите? - поразился Авенайс. - Вы, наверное, не понимаете или не в себе. Нет привилегии больше для женщины, чем быть в гареме у верховного правителя. На всем готовом, демоны исполняют любые прихоти, в народе почет и уважение...
      - Мы не согласны, - резко пресекла Ипполита его объяснения.
      - Но поймите же и меня, - чуть ли не умоляюще произнес Авенайс. - Мои избиратели этого не поймут. Люди подумают, что я не в состоянии исполнять обязанности главы государства, и мне объявят импичмент и досрочные выборы! А я только-только пришел ко власти.
      - А что, в этом заключаются обязанности верховного правителя? - спросила я, все-таки избегая как-либо называть его.
      - И в этом тоже! - твердо заявил он. - Народ должен знать, что правитель трудится во благо ему и днем, и ночью. Народ должен быть удовлетворен! Иначе какой же я правитель. Так себе...
      - Но мы же не относимся к вашему народу, - возразила Гиневра. - Мы не гадолийки и не требуем от вас удовлетворения.
      - Ну и что? Вы же меня выбирали. Значит, знали основные требования нашей конституции.
      - Ничего мы не знали! Говорят же тебе - мы пришли на концерт. Кто же знал, что выборы - самое большое представление в этой стране! - отпарировала амазонка.
      - Ну, конечно! - воскликнул Авенайс. - Концерт сам по себе скучен, если не преследует более высоких целей.
      - Интересно, каких? - не удержалась я.
      - Выборы, например, или реклама. Все должно приносить пользу, даже такое эфемерное занятие, как пение и пляски.
      Далила продолжала хранить упорное молчание. Это становилось подозрительным, если принять во внимание, что обычно она за словами в карман не лезет. Наконец она произнесла:
      - Что вы напали на такого приятного человека? Видите, не может он нас отпустить, иначе заклюют его же слуги. Нужно пойти ему навстречу, а он нам навстречу. Так все будут довольны и удовлетворены. Верно? - и она посмотрела на Авенайса откровенным взглядом.
      Тот встрепенулся.
      - А что вам надо? Зачем вы к нам приехали?
      - Ну, наконец-то, - вздохнула Ипполита. - Рассказывай, Марина.
      И я начала рассказ о Йоме и колдунье Душматани. О том, как нашли мы заклинание, но не нашли еще ни двери, ни ключа, и то, что нам необходима помощь верховного правителя.
      Авенайс задумался.
      - Куда далее держите вы путь?
      - В Шикору, страну варваров. Нам необходимо найти Город Ветров и освободить царевича. Иначе нам никогда не увидеть родных.
      - Да, - задумался правитель, - сложная задача. Не знаю, чем же можно вам помочь... Ну, ничего. Пока останетесь у меня, вы же понимаете, что сразу я вас отпустить не могу. А тем временем мои хитроумные советники что-нибудь придумают. Должен же быть выход из этого положения.
      И подхватив пустое лукошко из-под малины, Авенайс улыбнулся нам на прощанье ослепительной улыбкой в тридцать два зуба и вышел из овального зала.
      - Влипли... - убежденно сказала Гиневра.
      - Может, он нас действительно отпустит? - робко предположила я.
      - Ага, дожидайся, - Ипполита была вне себя. Она не терпела ни малейшего мужского давления над собой.
      - Все обойдется, я уверена, - только Далила была оптимистична в этой ситуации.
      Снова на пороге возник толстый дворецкий в белых чулках и, поклонившись, повел нас длинными переходами.
      Он остановился около массивной двери с надписью: "Гарем. Вход только по членским билетам", и постучал. Дверь открылась. На пороге висели в воздухе два демона. Ног у них не было. Полупрозрачными хвостами демоны мели пол.
      - Привел, - сказал дворецкий и поспешил сдать нас с рук на руки.
      - А-а, путешественницы! - сказал один из демонов писклявым голоском.
      - Проходите, - добавил второй не менее тонким дискантом, - я сейчас выпишу вам членские билеты.
      Мы вошли и осмотрелись.
      Если на что-то это место было похоже менее всего, так это на гарем.
      Большой зал, освещенный неоновым светом, был разделен на небольшие перегородки, не достающие ло потолка. Стены выкрашены в серо-зеленоватый эргономический оттенок. Все пространство зала было уставлено столами с большими тумбами под ними. На столах стояли странные приборы, издающие стрекочущие звуки.
      И еще - везде были женщины. Одетые в длинные строгие юбки и белые блузки, они сновали между столами, неся в руках кипы бумаг. За одним из столов, самым большим, сидела строгая дама и отдавала приказания. В воздухе роились мелкие бесы, выполняя многочисленные поручения.
      От неожиданности у меня перехватило дыхание. Я, воспитанная на сказках "Тысячи и одной ночи", представляла себе гарем совершенно по-другому.
      - Что это, Марина? - спросила меня ошарашенная Далила.
      - Не знаю, они говорят, что гарем.
      Ипполита взяла быка за рога:
      - Послушай, подруга, - схватила она за рукав пробегавшую девушку, - где мы находимся?
      - Как где? - удивилась она. - В гареме верховного правителя-льва Авенайса.
      - А кто вы тут все такие? - продолжала допытываться Ипполита.
      - Смотря кто, - девушка попыталась было высвободиться, но Ипполита крепко держала ее за рукав. - Я, например, наложница-практикантка.
      - Кто? - наша четверка вскрикнула одновременно. Ипполита даже выпустила от неожиданности рукав.
      - Да, а что? - с вызовом сказала практикантка. - Вот поучусь немного и дойду до уровня младшей жены, а там и до статуса "Отрада души" недалеко.
      - Нет, я сейчас умру! - застонала Далила и уселась прямо на пол, устланный ковром. - Чтобы я этому училась? Как мужчине понравиться? Да за кого они меня тут принимают? Чему меня могут научить эти сушеные ящерицы?! Да они позабыли все, как выглядит мужское орудие, а уж как его в руках держать - и слыхом не слыхивали!
      Мы бросились к ней.
      - Успокойся, дорогая, - говорили мы ей наперебой. - Никто твое умение под сомнение не ставит. Может, они не то имели в виду...
      - Я знаю, что они имели в виду! - заорала разъяренная Далила, ничуть не успокоившись. - Мало мне своих родственничков дома было: "Далила, подумай о себе, он же еврей, не надо с ним. Он это не так поймет..." Много вы знаете, как Самсон меня понимал, на руках носил. И никого лучше него у меня не было. И я была у него самая-самая. А сейчас, эх...
      Далила закрыла глаза руками и зарыдала. Седая начальница сделала рукой жест, тут же подбежали две девушки с травяным настоем и принялись поить расстроившуюся филистимлянку. Далила покорно выпила напиток и через несколько мгновений уснула.
      Мы бережно подхватили ее под локотки и потащили сонную в одно из боковых помещений, где стояли застеленные кровати.
      Когда суматоха утихла, мы подошли к столу седовласой женщины.
      - Присаживайтесь, уважаемые гостьи. Меня зовут Пери Пилегеш, я главная хранительница гарема, и моя должность не меняется от перемены верховного правителя. Сейчас мы служим львууподобленному Авенайсу, раньше были другие, но это не важно. Гарем - это незыблемый институт нашей демократии. Мне передали, что вам оказана большая честь - быть в числе гаремных наложниц и жен. Я объясню вам ваши обязанности...
      - Объясни нам только одно, мудрая женщина, - вдруг перебила ее кроткая Гиневра, - как могу я, или вот Марина (она ткнула в меня) быть женами у вашего повелителя, если мы замужем?
      - Ну и что? - удивилась она. - Мы входим в положение. Замужние женщины не остаются в ночные смены, а если есть маленькие дети, то получают отпуск по уходу. С тридцатипятилетнего возраста можно уходить из гарема свободно, но не все этим правом пользуются. Есть настоящие энтузиастки своего дела.
      Ее речь напомнила мне что-то смутно знакомое - примерно такой лексикой разговаривала с нами, пузатой малышней, моя первая учительница - Галина Сергеевна. Когда мы слишком шалили, она рисовала на доске круг и заставляла туда безотрывно глядеть. А наш класс боялся оторвать глаза от этой меловой окружности - такими методами жуткая сталинистка боролась с избытком детской энергии!
      - Ну, хватит, - внезапно остановилась директриса. - У меня полно работы, видите?
      Она показала на пачку бумаг на столе. Виднелись график ночных дежурств, кривая посещений повелителя и прочая бюрократическая макулатура.
      - Идите отдохните, - махнула она рукой, там комнаты релаксации.
      И Пери Пилегеш углубилась в бумаги.
      Ночью я вертелась, как на угольях. Гиневра, погоревав, уснула. Ипполита, истратив весь свой пыл на обличение здешних порядков, угомонилась тоже. Где-то за стеной храпела Далила. А я все обдумывала, где же достать ключ ко входу в Город Ветров. Так ничего и не придумав, заснула.
      Проснулась я поздно. Гиневры с Ипполитой не было - наверное, они встали раньше меня и пошли в общий зал. Потянувшись, я нащупала свой отощавший рюкзачок, с которым не расставалась, достал щетку, смятый тюбик "Колгейта" и пошла искать ванную.
      В гареме был страшный переполох. Дамы бегали, задевая друг друга, Пери Пилегеш со злости бросала в разные стороны бумаги, наваленные на столе. Гиневра с Ипполитой сидели в центре зала и ошарашенно глядели по сторонам. Далилы нигде не было.
      - Что происходит? - я подошла к подругам.
      - Сами не знаем, - ответила Ипполита.
      - Далила пропала...
      - Куда она могла деться? - спросила я. - Из-за этого такой сыр-бор? Может, погуляет и вернется?
      - Тут говорят, - взволнованно сказала Гиневра, - что ее уже пять часов нет.
      Она очень переживала за подругу.
      Пришлось подойти к разъяренной начальнице. Увидев меня, она заорала:
      - Нет, вы совсем ничего не понимаете! Как она посмела?! Без графика, без получения статуса младшей наложницы! Пусть ее демоны накажут!
      Смутная догадка замаячила передо мной. Я поняла, что лучшей защитой яляется только нападение, тем более, что ко мне подбирались демоны-евнухи с хвостами вместо ног.
      - Это наша Далила - младшая наложница? Да она таких, как ты, старая клизма, дюжину за пояс заткнет! Да если твои паскудные демоны к ней приблизятся, я их в порошок сотру - не хочу пока силу показывать!
      Ко мне на выручку прибежали Гиневра с Ипполитой и стали по бокам. Видимо, втроем мы представляли собой довольно внушительную композицию, потому что начальница отступила и недовольно заворчала что-то.
      - Если бы не этот ключ, ноги бы моей здесь не было! - вздохнула я.
      - Да что мы тут сидим? - Ипполита была вне себя. - Только время тратим. Что ты думаешь - этот канатный плясун знает, где что искать? Он поможет нам найти ключ?
      - Ты не понимаешь, - возразила я ей, - у него в руках власть. Если он согласится нам помочь, то мы найдем ключ гораздо быстрее, чем если бы искали сами.
      - Марина права, - сказала Гиневра, - надо подождать немного и добиться встречи с Авенайсом. Ты вспомни, как эти львы спихивали со сцены всех, кроме девушек. Вот кратчайшая дорога к нему.
      - И кто пойдет по этой дорожке? - съязвила амазонка. - Вы, замужние дамы? Или я - поклонница Сапфо?
      По залу внезапно пронесся коллективный вздох изумления. Как будто ветер взметнул кучу опавших листьев. Мы обернулись...
      Посередине зала стояла Далила. Боже, как она выглядела! Спутанная грива волос стояла дыбом, под глазами залегли глубокие синие тени. Одета она была в какую-то хламиду с глубоким вырезом.
      Но главное - Далила улыбалась, как кошка, съевшая блюдце со сметаной. Ничуть не смутившись от взглядов, устремленных на нее со всех сторон, она подбоченилась и крутанула на пальце какую-то блестящую штуковину на веревочке.
      - Далила, где ты была? - бросились мы к ней.
      Но нас опередила Пери Пилегеш, которой подлетевший демон что-то шепнул на ухо:
      - Мне доложили, что ты только что вышла из опочивальни нашего верховного правителя! - сказала она грозно.
      Далила соизволила открыть рот:
      - А тебе-то что?
      От такой наглости начальница открыла рот да так и осталась. А Далила продолжала:
      - Буду я еще тебя спрашивать. Или твоих евнухов хвостатых... Мужик он и есть мужик - неважно, где находится - в хлеву или на троне.
      - Что это? - спросила я, указывая на блестящую штучку, которую Далила, не переставая, вертела на пальце.
      - Медаль, - ответила она и протянула мне ее.
      - За усердие? - не удержалась Гиневра.
      Медаль была тяжелой и отблескивала тусклым металлом. На одной стороне была высечена надпись на незнакомом мне языке, а на другой - женский профиль. Вертя так и эдак медаль в руках, я оглянуться не успела, как подскочившая Пери Пилегеш, выхватила ее у меня из рук.
      - Ты, ты... - ее голос прервался. - Это же священная медаль первого верховного правителя Гадолии!
      - Вот как? - удивилась Далила. - А я и не знала...
      - Она - историческая реликвия нашей страны, а ты крутишь ее, будто это медный грош с дыркой.
      - Откуда она у тебя? - спросила Ипполиту Далила.
      - Оттуда, - огрызнулась она. - Левчик подарил.
      - Верховный правитель для этой чужестранки - уже Левчик, - заскрипела большими зубами начальница.
      - Подумаешь, - пожала плечами филистимлянка, - и что вы все на меня взъелись? Ну, провела ночь с мужиком. Не лучше и ни хуже другого. Самсончик мой ему сто очков вперед даст...
      Ипполита подошла к Пери Пилегеш и решительно отобрала у нее медаль.
      - Что это за штука такая? - спросила амазонка, разглядывая подарок Авенайса.
      - Эту медаль приказал отлить наш первый верховный правитель Клугер Мудрый в честь дамы, покорившей его сердце. После того, как она таинственно исчезла, был организован государственный гарем, в котором служат лучшие девушки и женщины нашего государства. Но ни одна с тех пор так и не смогла завоевать сердце ни одного верховного правителя.
      - Одна смогла, - констатировала я и взяла медаль у Ипполиты. Профиль не принадлежал красавице. У нее было три подбородка и крючковатый нос. - Она же безобразна!
      - Просто не нашлось в те времена хорошего резчика. Вот и вышло так, как вышло. Как ни старались наши скульпторы вылепить прекрасные черты юной возлюбленной Клугера Мудрого, после отливки получалось вот такое безобразие. Лицо расплывалось, появлялись подбородки... Наконец наш первый правитель, дал понять всем свою великую мудрость. Он сказал: "Что бы ни было изображено на этой медали, знайте: ее отливали в память о моей так бесследно исчезнувшей возлюбленной. И пусть ее черты изображены лишь приблизительно, память о красоте несравненной навсегда будут запечатлена в моем сердце. Да будет так! " - Пери Пилегеш даже всплакнула, вытирая глаза уголком рукава.
      - Кажется, я знаю, кто это... - сказала я, усиленно всматриваясь в портрет, выбитый на медали. Точно! Такие же изображения, только на позеленевшей бронзе, я видела у двух мужиков в Баку. Они-то и заманили меня сюда.
      Сомнений не было - на моей ладони лежал портрет ведьмы Душматани!
      - Кажется, Далила нашла то, что мы ищем в этой стране... - пробормотала я, не веря в свою удачу.
      - Что ты сказала? - Ипполита подошла поближе.
      - Это ее портрет! - я все больше убеждалась в своей правоте. Сомнения покинули меня. - На медали изображена ведьма из Города Ветров!
      - Ты уверена? - ахнула Гиневра.
      - Вполне. Я уже видела медальон и кольцо с таким же профилем. Они были на ее слугах.
      - Здорово! - Далила прямо подпрыгнула на месте. - Надо срочно сматываться отсюда.
      - А как... - Гиневра выразительно посмотрела на Пери Пилегеш.
      - Выпущу вас, - вздохнула она, - вы мне тут такой беспорядок создаете. Никакой управы на вас нет.
      Она подозвала к себе хвостатых демонов. Те, поклонившись в воздухе, поспешили к выходу, и вскоре мы были уже за пределами дворца верховного правителя Гадолии - Авенайса.
      Тетушка Ласло ахнула, увидев нас, и всплеснула руками. Видимо, она горевала о четырех сумасбродных девицах, выбравших приключения на свою голову вместо обеспеченного существования в государственном учреждении.
      Сенмурв прыгал, лизался и вилял хвостом от радости, как обыкновенная дворняжка. Домашние демоны и здоровая пища ему до чертиков надоели.
      - Что случилось? - спросила она.
      - Вернулись, нам ехать надо, - ответила за всех Ипполита.
      - И он вас отпустил? Вы ему не понравились? Вот уж не поверю!
      - Очень даже понравились, - усмехнулась Гиневра.
      - Что, все сразу?
      - Ну, не все... - вступила я в разговор. - Далила больше всех.
      - Сколько мы вам должны за стол? - перевела Ипполита разговор со скользкой темы.
      - Сейчас подсчитаю, - хозяйка гостиницы сразу посерьезнела и принялась шевелить губами.
      - А что, твои демоны этим не занимаются? - съязвила Далила, молчавшая до сих пор.
      - Что ты, милая?! - встрепенулась тетушка Ласло. - Разве им можно деньги доверять? С вас двенадцать золотых, включая стоимость особого блюда из экзотических продуктов.
      Интересно, что она называла экзотическими продуктами? Виноградные листья для долмы?
      Ипполита расплатилась, а я спросила:
      - Как нам добраться до Шикоры?
      - И что вы там забыли? - запричитала она. - Дикие люди, никакого понятия о демократии. О демонах в доме понятия не имеют, холодно, по улицам белые медведи разгуливают. Оставайтесь у нас, а? Женихов вам подберем, кому беленького, кому - синенького.
      - Нет, нет, - отказались мы. От хозяйки не было никакого прока. На роль гида тетушка Ласло не годилась. - Нам пора... Сенмурв, пошли.
      Вспрыгнув на коней, мы поскакали прочь из Гадолии.
      Глава четырнадцатая,
      в которой путешественницы узнают о железном
      истукане и его многочисленных родственниках.
      Летя рядом с нами на бреющем полете, Сенмурв произнес:
      - Всякая власть развращает, абсолютная власть развращает абсолютно...
      - Ты что, дорогой, - осадила я коня, - Черчилля читал?
      - Нет, - ответил пес, - это мои собственные размышления. Думаю, если бы не Далила, долго бы вам пришлось искать ключ.
      - Да, - крикнула издалека Гиневра, - Далила у нас молодец! Отлично поработала!
      - Я бы так не смогла, - призналась Ипполита.
      А я подумала, что ситуация с Далилой очень напоминает мне рассказ " Пышка" Мопассана с точностью до наоборот.
      - О чем ты думаешь? - окликнула меня Ипполита, пуская коня в галоп.
      - Так, вспомнила одну байку...
      - Расскажи, - попросили мои спутницы.
      И я принялась рассказывать. Наши кони перешли на медленную рысь, и в конце концов Гиневра стала вытирать покрасневшие глаза, а Далила красноречиво хмыкала, будто говоря: "Я бы им показала..."
      Так, беседуя, мы обогнули огромное дерево с транспарантом "Добро пожаловать в Гадолию!" и помчались дальше, на север, к горному кряжу.
      Как мы перебирались через него, мне даже вспоминать неохота. Наши кони сползали, Сенмурв подталкивал их сзади. Далила упала и расцарапала себе щеку. Ипполита подбадривала нас всех, но и ее силы были на исходе. Самое противное в этой ситуации было то, что мы не знали, куда мы идем. Знали только о том, что Шикора находится на севере, и все.
      Когда мы достигли перевала, Сенмурв вызвался провести рекогносцировку на местности. Решив сделать привал, наша маленькая компания нашла ровное место, мы развели костер (у меня еще оставались спички, а пользоваться волшебным даром магов не хотелось) и уселись вокруг него, грея озябшие руки.
      Крылатый пес отсутствовал недолго. Опустившись и степенно сложив крылья, он произнес в телеграфной манере:
      - Там внизу человек. Лежит. Не двигается. Но дышит.
      - Ему, наверное, плохо! - заахала Гиневра. - Надо помочь!
      - Мужчина? - хмуро поинтересовалась Ипполита.
      Сенмурв кивнул.
      Поспешно загасив костер, мы двинулись вниз.
      У подножия горы был вырыт глубокий ров. Он тянулся вдаль и концу ему не было видно. Лежащего человека мы увидали издалека. Он лежал навзничь, выпятив подбородок вперед. Ров только сверху показался нам мелким, на самом деле человек лежал на глубине около трех метров. Ни веревки, способной выдержать наш вес, ни молодого деревца поближе не оказалось.
      - Эй! - стали кричать мы ему. - Ты живой?
      Бородач открыл глаза и уставился на нас мутным взглядом.
      - Вроде... - пробормотал он, хлопая себя по бокам. Попытки встать он не сделал.
      Сенмурв сидел на краю рва, по обыкновению склонив голову набок.
      - Хотите, я принесу его? - спросил он.
      Мы обрадовались.
      - Давай, Сенмурчик, вытащи его, - попросила я.
      Крылатый пес плавно взлетел и спикировал в овраг.
      Лежащий на спине человек, увидав, что на него несется жуткое чудовище, стал размахивать руками, отбиваясь изо всех сил. Лететь наверх посредством пса величиной с теленка он не собирался.
      Вылазка не удалась. Обиженный пес вернулся к нам и пробормотал:
      - Темный человек! Что он, летучих собак не видывал?
      Если бы у Сенмурва были плечи, как у людей, он бы ими пожал.
      - Еще бы, - встала на защиту человека во рву Гиневра, - я бы тоже испугалась...
      - Так что будем делать? - спросила Ипполита. - Нельзя же его тут оставлять.
      - А по-моему, он там себя неплохо чувствует, - заглянув в ров, констатировала Далила.
      Человек снова разлегся на глинистом дне рва, скорей всего, он уже успокоился после схватки с крылатым монстром. Глаза его были закрыты, он даже улыбался.
      - Какая же ты бессердечная! - рассердилась я.
      Так в препирательствах - стоит что-либо делать или оставить так, как есть, - прошло несколько минут. Тем временем снизу послышились звуки. Мы наклонились надо рвом.
      Мужик уже не лежал, а сидел, оглядываясь по сторонам. Видимо, соображал, где он находится. Потом достал из кармана какой-то сосуд, отпил немного, вытерся рукавом и что-то в сердцах буркнул. В мгновение ока он взвился вверх и оказался сидящим около нас, на краю рва.
      Мы лишились дара речи.
      - Ну, что уставились? - икнул он. - Пограничника никогда не видели?
      - Это кто пограничник? Ты, что ли? - Ипполита пришла в себя первой.
      - Я! - гордо сказал мужик и подбоченился.
      Вид у него, конечно, был еще тот. Одетый в затрапезную куртку грязно-бурого цвета и мешковатые штаны, густо залепленные грязью, он был похож на бродягу, а не на пограничника. Борода, торчащая в разные стороны, только дополняла картину.
      Он понял, что не очень-то нас убедил. Ругнувшись про себя, он достал из кармана маленькую зеленую шапку, нацепил ее и выпятил вперед бороденку.
      - Ну?
      На шапке была надпись: "Шикорянские пограничные войска".
      - Ага, - кивнула Гиневра, - вот теперь убедил.
      - Это что, Шикора? - спросила я, боясь поверить в удачу.
      - Она самая, - кивнул он и чуть не упал. - Предъявите документы!
      - Чего? - рявкнула на него Ипполита. - Какие документы? Я - царица амазонок, буду тебе чего-то там показывать?
      - Или я, королева Гиневра! - тут же добавила артурова супруга.
      Мне пришлось их урезонивать. Ипполита кипела от гнева и хотела тут же порубать мужика в капусту, Гиневра изображала оскорбленную добродетель. Далила решила исправить ситуацию:
      - Послушай, пограничник, давай договоримся...
      Мужик посмотрел на нее с интересом и прищурился.
      - Ну, что? - сказал он. - Начнем предъявлять или сделаем красиво?
      - Красиво, красиво, - закивала умненькая Далила и сунула ему четыре золотые монеты.
      - Другое дело, - согласился он, пробуя монеты на зуб. - А то вчера вот какие-то зубастики проходили, зеленые бумажки совали. Разве это деньги, то есть, документы? Тьфу!
      - Скажи, пожалуйста, как тебе удалось подняться из оврага? - спросила я.
      - Тсс... никому ни слова, - прошептал он, оглядываясь.
      - А что такое?
      - Я ничего не говорил! - мужик зашатался и рухнул на землю в непосредственной близости от края рва. Мы поспешили оттянуть его подальше.
      Кажется, он заснул мгновенно. Ипполита принялась его тормошить:
      - Скажи, идти-то куда?
      Не открывая глаз он пробормотал:
      - Куда вождь рукой показывает...
      И заснул окончательно.
      - Черт с ним! - Ипполита бросила свою затею. - Спит мертвецким сном. Куда теперь?
      Сенмурв плавно взлетел и, сделав несколько кругов, опустился на землю.
      - Там что-то видно. Надо туда.
      Мы развернули своих коней и поскакали подальше от гор, от спящего пограничника, туда, где на горизонте виднелась еле заметная черная точка.
      Этой точкой оказался железный истукан. Непропорционально большая голова сидела на коротком туловище. Огромный лоб доходил до лысой макушки, маленькие глазки были прикрыты.
      Правая рука истукана вытянулась вдоль туловища, в левой он держал головной убор макушкой вниз.
      Мы обогнули статую. Сенмурв обнюхал ее, а Далила постучала по короткой ноге. Железный болван ответил гулким эхом - внутри он был полым.
      - Что будем делать? - спросила Ипполита. - Интересно, это о нем говорил тот мужик, у горы?
      - Если не о нем, то в этой степи больше нет никого... - разочарованно протянула Гиневра.
      Истукан меня жутко раздражал. Набрав мелких камешек, я принялась бросать их в него, стремясь попасть в нос железному лобастику. Носа у него практически не было, так что задача стояла трудная.
      Один камешек попал в кепку, которую статуя держала позади себя. Истукан вздрогнул и заскрипел рукой.
      - Что это?! - вскрикнула Далила.
      Решив повторить эксперимент, я бросила камешек прямо в кепку. Истукан не шевельнулся, только камень со свистом вылетел из нее.
      - Ага, - сказала Далила, - камни ему не по вкусу.
      - А что ему по вкусу? - спросила Гиневра, подвигаясь поближе.
      - А мы сейчас проверим, - сказала я и порылысь в карманах.
      Достав мелкую монетку, я бросила ее в кепку. Правая рука истукана дернулась и застыла под углом тридцать градусов к телу. Поняв, что денег недостаточно, я взяла еще несколько монет, которые протянула мне Далила, и опустила их все в тот же головной убор. Словно мотор, попробовавший горючего, рука железного истукана выпрямилась и показала направление. Дорога вела на северо-восток.
      Теперь хоть была какая-то определенность. Мы вскочили на своих скакунов и помчались по направлению, указанному статуей. На пути нам еще попадались несколько подобных болванов, все на одно лицо. Я бросала монетки, внутри что-то скрипело, поворачивалось, и мы ехали дальше.
      Начали появляться строения. Серые угрюмые дома так не были похожи ни на пестрые жилища ирбувян, ни на закрученные как раковины, громадные здания гадолийцев. Все было тускло, серо и находилось в состоянии вечной стройки.