Япония выжидала. Но ведь могла ударить в спину? Могла! Раздавить ее вооруженные силы, дело трех часов. Но так с каждым. А если подойдет Седьмая Межзвездная эскадра? А она может подойти. А если ударят разом три мобильные космические, околосистемные группировки, пока затаившиеся, выжидающие, но не принявшие ультиматума?! Эта непрекращающаяся бойня может стать затяжной, может обернуться кое-чем похуже любого разоружения или "перевооружения". Нет, прочь сомнения!
      Вчера к Ивану в кабинет привели бывшего президента Всеамериканских Штатов. В наручниках. Вид у него был помятый и жалкий.
      - Почему не выполнили условия ультиматума? - поинтересовался Иван, заранее зная ответ.
      Ну что, собственно говоря, мог сделать этот растрепанный, виновато улыбающийся человек в ярком галстуке и белых дурацких шортах?! Ни хрена он не мог. Миром, точнее, Западом, частью Федерации, и всем Мировым Сообществом правят несколько богатейших кланов, сказочно состоятельных семейств, да плюс еще "крестные отцы" ведущих мафий, что одно и то же с первыми, это и есть "тайное мировое правительство", это и есть заправилы, они везде - в синклитах, в синдикатах, в конгрессах, сенатах... везде, если и не они сами, то их денежки! А тот милый парень в галстуке и клоунских шортах просто пресловутая "баба на чайнике", и не больше. Ну чего с него спрашивать, и так вон стоит - дурень дурнем, рот белозубый раззявил. Ну чего он скажет!
      - Не уполномочен народом, - ответил бывший президент.
      Народом! Иван показал на экранах, чего там сейчас вытворяют каратели с народом. Парень в шортах сначала покраснел, потом побелел, потом отвернулся. Нет, он не причем. А причем Синклит. Только его главарей не достать! Причем Исполнительная Комиссия. Но это название, это форма организации. А кто конкретно, где фамилии, где имена, должности?! Перед внутренним взором Ивана встали холеные и нагловатые рожи "серьезных". Это они! Им принадлежал мир. И они ушли. А он глубинным зарядом, мощнейшим ударом с космокрей-сера покрыл их делишки. Эх, тяжела ты, шапка мономаха!
      -Ладно, ступай на все четыре стороны, - сказал Иван президенту. - И не показывайся больше на глаза мои! Выдать ему пособие на месяц... и штаны нормальные. Все!
      Наручники сняли. Отпустили. На том и кончилось.
      А бои все идут. Беспорядочные бои, бестолковые. Нет, так больше нельзя!
      Иван встал, подошел к шторам, отдернул их. Величавые башни стояли молчаливыми стражами земли Русской. Стояли как и тысячу лет назад. С колокольни Ивана Великого звонили к обедне - золотой звон, чудный, проникающий в самую душу, бередящий, заставляющий плакать... плакать? Нет, не время плакать.
      - Министра обороны и начальника штабов ко мне! - приказал Иван, не оборачиваясь.
      Когда приглашенные вошли, он не предложил им сесть. Как стоял, от окна, бросил резко, в полуобороте:
      - Мобильные группировки уничтожить! Упреждающим ударом! Не медля!
      Вечно сомневающийся Сергей Голодов открыл было рот.
      Но Иван прожег министра таким взглядом, что рот сам собою закрылся.
      - Исполнять!
      Уже в спины он выкрикнул:
      - Стойте, это не все! Ровно в восемнадцать ноль-ноль всем силам, продолжающим сопротивление на Земле и планетах Федерации, передать коротко и один лишь раз следующее - передать дословно: час - свобода! два часа каторга! три часа - смерть! Они поймут. Только так - решительно, жестко, бесповоротно. По-суворовски! Действуйте.
      Иван повернулся к Светлане. Впервые она видела его таким. На окаменевшем и каком-то просветленном, одухотворенном небесными силами лице сияли два чистых, ясных серых глаза, и отражалось в них что-то нездешнее, неземное, могучее и праведное. Это было лицо пророка, подвижника, взвалившего на плечи тяжкий крестный груз и ступившего на свой путь, последний путь, осиянный Светом Свыше и усеянный терниями. Не лицо подвижника-мученика, готового покорно принять все истязания и оскорбления.
      Но лицо подвижника-воина, обнажившего меч и не ждущего пощады.
      Да это был Воин!
      Светлана не могла вымолвить ни слова. Она знала Ивана давным-давно, они прожили не один год, прежде чем она сгинула в Осевом, а потом будто заново народилась на свет. И всегда он был сильным, волевым, но вместе с тем добрым, даже слишком добрым, сомневающимся, уступающим всем и во всем, стесняющимся своей невероятной силы, ловкости, умения выживать везде и всюду... Да, он был другим, совсем другим. Он был просто человеком, землянином. Он входил в десятку лучших десантников-смертников, он в одиночку покорял планеты, миры, которые были не под силу звездным армиям и флотилиям, но он никогда не кичился этим, он всегда оставался в тени, полковник без полка, гроссмейстер "черного шлема", сверхчеловек... тихий, милый, любимый, скромный, молчаливый, понимающий.
      Нет, это не он. Это другой! Светлана закрыла глаза, будто силясь вызвать из глубин памяти прежний, знакомый образ. Нет, не получалось.
      Надо остановить его. Прекратить бойню... зачем эта жестокость? зачем лишняя кровь? Все само собою образуется, надо только переждать.
      Слова чуть не сорвались с ее губ.
      Нет! Она не имеет права упрекать его. Не имеет! Она должна помогать ему, быть опорой, поддержкой. Или уйти прочь, не мешать. Все остальное это палки в колеса несущейся колеснице. Тяжко тянуть одному, да еще в гору.
      А он тянет. Превозмогая все, тянет!
      Она приоткрыла глаза.
      Иван стоял у окна и смотрел в небо, смотрел так, будто видел там того, кого не видят иные.
      Дил Бронкс, опомнившись и более или менее придя в себя, первым делом спросил у Таёки:
      - Где мои парни?
      - На том свете! - ответила Таёка и со всей силы врезала своей крохотной ладошкой по черной и припухшей правой щеке. - Копы их всех положили на месте, ясно?!
      - Она ударила другой рукой по левой щеке. - Твои авантюры дорого обходятся, понял?!
      - Понял, - Дил Бронкс жалко улыбнулся. Таёка успела сосчитать - трех зубов не хватает, и бриллианта тоже. Она в сердцах стукнула муженька кулачком в лоб. Заплакала.
      - Ну хватит меня уже бить! - не выдержал Дил и тоже зарыдал. - Все бьют, понимаешь! Только очухаешься - сразу, хлобысь по морде!
      - Заслужил - получай! - деловито ответила Таёка, и наотмашь хлестанула справа налево, потом слева направо - по щекам! по щекам!
      Дил приподнял огромные черные ручищи, прикрылся. Еще не хватало, чтоб его прибила собственная женушка. Дил хорошо помнил, как она мутузила их с Гугом Хлодриком на Дубль-Биге, как подвешивала их словно груши и колотила, хмель вышибала. Но там было за дело. Там можно было понять ее и принять побои, согласиться - по-справедливости. А сейчас-то за что?!
      - Где Пай?! - спросил он, облизывая разбитые и опухшие губы.
      - Откуда мне знать!
      Дил Бронкс лежал прямо на черном пружинящем полу рубки, в своей десантной капсуле, той, что спасла их с Таёкой в последний миг, вынесла лихим конем из огня да полымя жестокой крейсерской атаки.
      Жена стояла над ним и укоризненно покачивала головой. Теперь, когда жизнь мужа была в безопасности, маленькая и строгая японка могла отвести душу в назидательно-воспитательной работе. К ней-то она и изготовилась, предвкушая долгие часы вразумления и наставления на путь истинный.
      Но получилось иначе.
      - Он остался там! - Дил вскочил на ноги, будто не было бесконечных трех дней пыток, истязаний, битья, издевательств, трех суток без воды и хлеба, трех проклятых суток, тянувшихся век.
      - Стой-ой! - закричала Таёка.
      Но он нежно и ласково приподнял ее и посадил на кольцевой карниз, опоясывающий внутренность рубки на двухметровой высоте. Пускай посидит. А сам влетел в регенерационный отсек, выкрикнув "большому мозгу" капсулы:
      - Курс обратный, на Землю!
      - Ты с ума соше-е-ел!!! - завизжала сверху Таёка.
      Но Дил ее почти не слышал. Его огромное черное тело, будто свитое из бугристых мышц-жгутов, омывали горячие и ледяные струи живительных растворов. Микроскопические иглы вонзались в вены - и уже текла в них новая, горячая и здоровая кровь, насыщенная черт-те чем, дающим мощь буйвола и ярь голодного рыщущего по лесам волка. Отсек делал свое дело.
      Содержимое внутренностей ослабевшего в заключении негра вымывалось, вытравливалось - и закачивалось тело новым, свежим, жгущим. Дил Бронкс оживал. Он превращался из выжатой мочалки в человека. И он был готов к драке, к бою, к чему угодно... только выбитые зубы не могли вырасти столь быстро, но это потом. А сейчас?
      Дил выскочил из отсека черной сверкающей пантерой. I, Подбежал к жене. Обнял ее, усмиряя град обрушившихся на голову кулачков, поцеловал, потом еще и еще... она размякла, затихла в его могучих объятиях.
      - Любимая, - прошептал он почти беззвучно, - ты спасла меня! Спасибо.
      - Да ладно уж, - отозвалась растаявшая в неге, растворившаяся в его объятиях Таёка, - чай, не чужой, свой, родимый.
      - Но мы должны вытянуть и его!
      - Кого еще?
      - Коротышку.
      - Этого страшного карлика Цая ван Дау?! - Таёка отстранилась, округлила свои узкие раскосые глаза.
      - Да! - Бронкс закивал головой будто нервнобольной. - Понимаешь, мы вдрызг разругались перед делом, все видели! И все подумают, что я его нарочно подставил, понимаешь?!
      Таёка все понимала. Особенно хорошо она понимала, что три раза подряд никогда не везет, и если они влипнут сейчас, вернувшись на Землю, то влипнут окончательно. И вообще, возвращаться плохая примета.
      - Тебе непременно нужно притащить сюда труп этого карлика?! - спросила она с просыпающейся злостью.
      - Он жив! - заверил Бронкс. - Нутром чую! Если ты боишься, я высажу тебя... да, на Луну или орбитальный спутник, переждешь, потом я заберу тебя!
      - Нетушки! - отрезала Таёка. - Одну капсулу угробил, десятерых парней на тот свет спровадил... Я пойду с тобой!
      Черный пружинящий пол ушел из-под ног. Но они не упали, защитные поля успели поймать их в свои гамаки, уберечь - оба так и зависли в воздухе, посреди рубки.
      - Чего там еще?! - заорал раздраженно Дил.
      - Капсула остановлена, - доложил "большой мозг".
      -Ты спятил?!
      Дил ничего не понимал - кто мог остановить боевую десантную капсулу, эту черную и не знающую преград акулу Космоса?! Что еще за бред?!
      - В данное время капсула вовлекается в приемный шлюз боевого всепространственного звездолета "Ратник", тип "черное пламя", масса одиннадцать мегатонн, эквивалент суммарного боезаряда- полторы галактики типа Млечный Путь, базовый флагман Второго Межзвездного...
      - Да заткнись ты! - в бешенстве заорал Дил. - На хрена мне все это знать! Откуда он взялся?! Почему радары молчали?! Почему ты, бездельник чертов, молчал?!
      - "Ратник" вышел в пространство пятьдесят восемь секунд назад.
      Поглощение капсулы произошло одновременно. По боевому уставу капсула не имеет права оказывать сопротивление флагманской матке.
      - Чертовщина! Бред! - прошипел Дил Бронкс. Матка! Флагман! Звездолет!
      Они все охренели! Да боевой звездолет типа "черное пламя" не имеет права здесь быть! он не может вообще всплывать в Солнечной Системе! Его место у черта на рогах, за десятки и сотни световых лет отсюда. Скорее всего, "мозг" перегрелся после глубинного удара, после всей этой кутерьмы... и вообще, разве можно доверять боевую десантную машину женщинам. Дил с явным недоверием и настороженностью поглядел на Таёку.
      Та уже хотела разразиться бранью. Но в это время в рубке прозвучало бесстрастно:
      - Полковник Дил-Алфред Бронкс-младший?!
      - Полковник в запасе, - машинально поправил Дил, - он самый.
      - Вы приглашаетесь для представления в адмиральскую каюту флагмана.
      Явка через две минуты. Вы готовы?
      Таёка вцепилась в рукав мужа.
      - Не пущу!
      - Готов, - понуро ответил Дил.
      Он погладил шершавой ладонью черные блестящие волосы, согнулся в три погибели, чмокнул в щеку возле самого ушка. Шепнул:
      - Ничего не поделаешь, надо идти.
      Иннокентий Булыгин поправил ремень, приосанился, выпрямился и даже, вроде, ростом повыше стал. Потом поглядел свысока на Хара.
      - Может, в дверях обождешь, неудобно с собакой-то к самому адмиралу?!
      Оборотень жалобно заскулил и приподнялся, встал на задние лапы.
      - Не-е! - Кеша испуганно замахал руками. - Так еще хуже, ты уж, корешок, лучше на четвереньках оставайся.
      Белоснежная с золотыми завитками дверь распахнулась. И перед Кешиным взором открылся прекрасный, просто дворцовый зал - такой же белоснежный и золотой, с расписным потолком и хрустальными свисающими нитями бессчетных светильников. Стены были увешаны огромными картинами в золоченых рамках. На картинах изображались морские и океанские баталии. Лишь на трех самых маленьких - метров по шесть длиною и высотою, горели какие-то звездные крейсера. Паркет был золотистый, светлый. И тянулся по нему узорчатый ковер, тянулся вдоль белого длиннющего стола, который упирался в стол покороче. Вот именно за последним и восседал сам адмирал, Командующий Флотом, седовласый, краснолицый и сердитый. Впрочем сердитым он мог просто казаться, густые и длинные седые усы скрывали рот, губы, переходили в густые бакенбарды, оставляя подбородок голым.
      Кеша уже было оробел. Но тут взгляд его уперся в чернокожего детину, сидевшего возле адмирала, по левую руку от него - эдакого детину с другим не спутаешь.
      - Дил, черт чумазый?! - еле слышно просипел Кеша вместо заготовленного приветствия.
      Адмирал встал и пошел навстречу с протянутой красной рукой.
      - Ну вот мне и комиссара прислали! - сказал он добродушно, пожимая Кешин протез.
      - Комиссара? - не понял Булыгин.
      - Словечко старое, позабытое, - заулыбался адмирал, щетиня усы и поглаживая баки. - Коли не слыхали, и знать вам не к чему, батенька. Будем знакомы!
      Кеша представился.
      - Прямо от самого?!
      - От него.
      - А это еще что за чучело?! - адмирал только увидал "зангезейскую борзую".
      - Денщик, - пошутил Кеша.
      Адмирал рассмеялся в голос и прикрикнул на Хара:
      - А ну, денщик, на место!
      Оборотень уныло поплелся к ковру, лег и свернулся калачиком.
      - Умная, все понимает, - довольно заключил адмирал.
      - Угу, - согласился Кеша.
      Дело начиналось легко, с шутки. А это хорошая примета. Только бы вот этот Иванов дружок, негр-богатей, не напортил бы!
      -А вы знакомы?! - полуутвердительно заметил ад-мирал.
      - Знакомы, - прямо ответил Кеша.
      - Полковника Бронкса подобрали вместе с капсулой, прямо здесь, на месте всплытия, - принялся отчитываться перед Кешей адмирал, - ничего бы особенного, но оный утверждает, что так же был лично знаком с Верховным Главнокомандующим, и что, дескать, даже выподнял особое задание, полученное лично от него! - Адмирал ткнул пальцем в расписной потолок.
      - Было дело, - подтвердил Кеша.
      - Значит, можно при нем?
      - Можно, - покладисто прохрипел беглый каторжник-рецидивист. И начал о деле: - Задачу буду ставить поэтапно, как ведено.
      - Вас понял.
      - Тогда слушайте. Первый этап - обеспечить прикрытие операции по уничтожению трех мобильных космических группировок Сообщества. Координаты таковых вам, надеюсь, известны?
      Адмирал кивнул - еще бы, ему не держать под прицелом флагмана все боевые соединения в округе, да еще соединения Сообщества, и комиссар-то вроде бы не штатский, тертый малый, а такие вопросы задает, да видно, для разговору, для затравки. Адмирал еще раз кивнул, неспешно, с достоинством.
      Но тут не выдержал Бронкс.
      - Слушай, Кеша, мне надо на Землю! Позарез надо! - завел он, подымаясь со своего еще и не пригретого места.
      Булыгин подошел вплотную, приобнял Бронкса, прижался щекой к щеке, по-братски, по-десантному. Хоть и горяч Дил, резок на слово, а все ж они не чужие, одно дело делают... откуда он только тут взялся, может, сбежал?!
      - Цая надо выручать!
      - Да он жив ли? - Кеша занервничал. - Столько дней ни слуху, ни духу.
      - Живой! В плену! - уверенно заявил Дил.
      - Тогда и впрямь надо выручать, - заключил Кеша. И уставился на адмирала. - Вот только выполним боевую задачу, и сразу бросимся выручать.
      Дил Бронкс перекосился, заскрипел остатками зубов.
      - Поздно будет, - простонал он.
      - Сядь и сиди! - отрезал железным голосом Кеша.
      - Я одного в толк не возьму, - продолжал адмирал, будто ни в чем ни бывало, - от кого прикрывать будем?! Кроме этих трех группировок, насчитывающих сто сорок восемь кораблей и прочую мелочь, никого в системе нет.
      - Вот в том-то и вся штука заключается, что нету, - ответил Иннокентий Булыгин, - коли б были, можно было бы сразу накрыть! - И повернулся к Дилу, сказал чуть не со слезами в голосе: - Не любит меня Верховный-то, как где можно голову сложить, так туда и шлет сразу, нет, не любит.
      Дил жалобы не понял, у него свое болело. Но Булыги-ну некогда было с ним заниматься. Вторжение могло начаться в любую минуту, и почему бы первый шаг, точнее, бросок не ожидать во время проведения масштабных операций?
      Нет, у Ивана определенно голова варила. Кеша все больше уважал Верховного.
      - Пройдемте в рубку, - предложил он адмиралу.
      - Нет необходимости, - ответил тот.
      И почти сразу стена с малыми картинами исчезла, словно ее и не было. И появились на ее месте двенадцать огромных экранов.
      - Присаживайтесь, - адмирал указал на шарообразное кресло.
      И сам уселся в такое же, пропав в нем из виду.
      - Вот отсюда вы и управляете флагманом? - поинтересовался Кеша.
      - Мне нет необходимости им управлять. Команда работает, автоматика отслеживает... я вношу только кардинальные изменения в стратегию, даю вводные, и то редко. Я тут самый лишний, доложу вам по секрету, и бесполезный человек!
      Кеша представил, как адмирал улыбается в свои густые усы и сам заулыбался. Скоро он перестанет шутить. Скоро будет не до смеха.
      - Вот эти три точки и есть группировки?
      - Они самые.
      Световые точки на экранах приближались, росли, уже виднелись очертания крейсеров, переплетения ударных соединений, напоминающие кружева на черном столе, шаровые станции слежения и охраны.
      - Они получили ультиматум? - спросил Кеша.
      - Да, общий текст.
      - Ну и что? Промолчали?
      - Нет. Ответили, что обязуются хранить нейтралитет.
      - Это несерьезно.
      - Я тоже так думаю.
      Кеша вздохнул, поглядел на свой ручной хронометр. В кресле было уютно, хотелось вздремнуть. Да разве тут вздремнешь! И еще этот пропавший Дил выискался, дурдом какой-то. И гнать его неудобно, и отпускать никак нельзя.
      Пускай посидит!
      - Кто будет выполнять приказ, - поинтересовался адмирал, - Семибратов?
      - Дался вам всем этот Семибратов, - отозвался Ке-ша, - ему и на Земле работенка найдется. - Потом спросил сам. - Обзор полный?
      - Полный, полнее некуда.
      Кеша достал из нагрудного клапана черный кубик.
      - Так кто же будет выполнять приказ? - настаивал адмирал.
      Кеша промолчал. Он смотрел на экраны. Теперь он представлял картину четко, четче не бывает. Все три группировки висели не в одной области, как показалось поначалу. Они очень хитро разбросаны по отношению к Земле, они держат ее на прицеле - это дураку ясно, смекнул Кеша. Эх, Иван, затянул!
      Надо было их с самого начала громить, чтоб и опомниться не сумели, чтоб понять, откуда удар пришел, не смогли. Хорошо, что теперь-то спохватились!
      - А это еще что? - спросил он, узрев вдруг серый дисковидный корабль, выплывающий из-за колец Сатурна.
      - Эта посудина принадлежит Синдикату, - доложил адмирал, - хотя приписана как австралийский поисковик на Трансплутоне. Ходит далеко... да выныривает близко.
      - Мы сможет его подавить?
      - Без проблем, как мошку!
      - Тогда трогать не надо, - предупредил Кеша. И добавил: - Скоро начнется!
      Не успел договорить. Вздрогнул. Одновременно, без малейшего разрыва во времени изо всех трех боевых мобильных группировок Сообщества вырвались ослепительные, тоненькие, ветвистые молнии. И исчезли.
      - Что это?
      - Что, что, - пробурчал адмирал, - они дали залп по Земле. Но я думаю, отвлекающий. Они опередили нас. Так кто же все-таки будет выполнять приказ Верховного?!
      Кеша побелел. Он понимал, что ежели Земля не сможет защититься, то он будет во всем виноват, тогда крышка! конец! Но Иван четко сказал - не встревать, без вас разберутся! только прикрытие! только обзор... вот если оттуда пойдет, тогда и прикрывать.
      - Их будут уничтожать экзотом? - спросил адмирал.
      - Нет! - ответил Кеша. И вдруг обрадовался, чуть не выскочил из кресла. - Вот они! Наши!
      Прямо из тьмы одновременно в трех местах высвсти-лись серебристо-серые тела трех плоских скатообразных кораблей. И пропали. И мгновенно появились в иных местах. Прыгуны. Кеша знал эту систему. Их невозможно взять на прицел. Они появляются и исчезают, тут же материализуясь за сотни тысяч километров от объекта. Но почему они? Это же игра на нервах! Это же разыгры-вание спектакля! Кому это все нужно?! Можно было убрать группировки внезапно, сжечь их мощным прицельным ударом, даже опомниться не успели бы!
      Тут что-то не то, тут... Кеша понял, тут привлекается чье-то внимание.
      Чье?! Для этого его и послали!
      Прыгуны делали свое дело. Эти хвостатые и неуловимые скаты явно не спешили, они выныривали из мрака, каждый возле своей жертвы, своей группировки - и жгли корабли, один за другим. Жгли эффектно, красиво, будто на праздничных маневрах. И даже когда эскадры рассыпались, стремясь уйти от скатов-прыгунов, тщетно пытаясь спастись, эти серебристые бестии успевали настичь каждого, настичь и уничтожить в ослепительно-сиреневой вспышке.
      Кеша залюбовался. И чуть было не забыл о главном.
      Пора!
      Он сдавил в ладони черный кубик ретранса.
      И все сразу изменилось. Расцвели неземными цветами мохнатые, фантастические нити, заиграли в незримых лучах всеми неисчислимыми гранями исполинские, уходящие в нескончаемую бездну кристаллические структуры, зеленовато-желтый мох поплыл перед глазами, которые вдруг обрели способность видеть на миллионы верст. И просвечивали сквозь сказочные ответвления и наросты, сквозь решетки и волокна, нежные и прозрачные, не заслоняющие Мироздание, а напротив, открывающие его, просвечивали звезды знакомые, здешние, свои. И вели бой скаты, но почему-то не серебристые, а ослепительно желтые, и они не проваливались во мрак, а носились туда-сюда молниями, лишь корабли группировок Сообщества висели все такими же светлячками, отстреливались ветвистыми разрядами, ползли, ползли, расползались, горя, погибая, пропадая во мраке и холоде Вселенной.
      - Что это?! - изумился адмирал и даже высунул голову из своего кресла-шара.
      - Невидимый спектр, - ответил Кеша.
      Дил Бронкс стоял за его спиной, тяжело дышал. Но он ничего не видел.
      Только черные экраны, только серебристые тела плоских скатов-прыгунов, только горящие штурмовики Сообщества.
      - Сволочи! - выдавил он. - Вот гады!
      Кеша не сразу понял, о чем там говорит Дил. Только чуть позже увидел раздувшееся вдруг тело ската, тот превратился почти в шар... и лопнул, растекаясь огненным шлейфом, оставляя последний свой след во Вселенной.
      - Доигрались! - прохрипел натужно адмирал, - Тридцать шесть парней одним махом!
      Кеша промолчал. Противник практически уничтожен. Погибли свои, плохо, горько, страшно... но это война! И он тут не виноват, он тут для другого, совсем другого. Он уже устал вглядываться в диковинные и чарующие, завораживающие переплетения Невидимого спектра, глаза болели, наливались кровью. Только отрываться нельзя. Ни в коем случае нельзя!
      - Как там с первым залпом по Земле? - спросил он между делом.
      - Погасили, - отозвался адмирал.
      Он тоже не отрываясь, смотрел на невиданную картину и не признавал родной, ставшей даже близкой, своей, а теперь вдруг чужой, Вселенной. Ему казалось, что от перенапряжения начались видения, галлюцинации. Но ведь они начались с прибытием этого "комиссара"! Вот в чем штука. Адмирал был человеком серьезным и дотошным, он хотел во всем сам разобраться.
      А Дил Бронкс рвал и метал. Там внизу, за миллионы миль отсюда, на Земле, в любую минуту могли прикончить карлика Цая. В любую! Если уж не прикончили. А они тут, понимаешь, сражение наблюдают! Они игрищами кровавыми тешатся! Нет, плохо все это, очень плохо.
      Дил уже готов был выбежать самовольно из адмиральской роскошной каюты, как Иннокентий Булыгин, не видимый в своем кресле, заорал вдруг благим матом:
      - Вон! Вон они!
      - Кто?! - переспросил адмирал.
      -Они!
      Кеша явственно видел - за дальним сиреневым наростом, левее завершающегося боя градусов на тридцать, в переплетениях желтых и зеленых прозрачных мхов и лиловых волокон притаился уродливо-хищный, черный, ощетиненный тысячами острых и непонятных колючек-шипов корабль, огромный звездолет. Неземной звездолет.
      Будто поняв, о чем идет речь и что им всем грозит, тоскливо и предвещая недоброе, на одном гиблом звуке завыл со своего места на ковре оборотень Хар.
      - Вы можете определить координаты? - спросил Кеша, успокоившись.
      - Все уже сделано. Какие будут команды?
      - Его надо выпихнуть из нашей Вселенной!
      - Выпихнем, - пообещал адмирал, - для того нам и вмонтировали, э-э...
      экзот этот. Не люблю, знаете ли, новинок всяких. Вот выпихиваем, а, спрашивается, куда? И откуда потом снова нагрянут?!
      В такие премудрости Кеша не вникал, ну их к лешему! Голова человеку одна дадена, и надо ее по возможности сберечь, как от внешних врагов, пытающихся ее оторвать или сшибить с плеч долой, так и от внутренних сомнений да премудрствований, что еще гнуснее - вроде и на плечах остается головенка-то, а уже не та: или пустая,. или набитая таким дерьмом, что лучше б вчистую срубили. Кешина забота - устранить чужих, вот и все!
      - Но не сразу! - торопливо вставил он. - Нам нужно с них хоть чего-то содрать, хоть клок, как говорится, с паршивой овцы!
      - Для доказательства?
      - Да какие еще, к черту, доказательства! - сорвался Кеша. - Вон же они! Щас как шарахнут - вот и будет вам доказательство!
      - Не успеют. Глядите!
      Адмирал дал приближение. И Кеша, и впрямь, усмотрел по четыре стороны от незваного гостя четыре светящихся красных шарика. Шарики чуть помигивали, будто далекие звездочки.
      - Это и есть, э-э... экзот, - пояснил адмирал, - вот они берут кусок пространства с этим суденышком, вырезают его из нашего мира...
      - Погодите! Нашел!
      Кеша четко видел на увеличенном, приближенном мощнейшей электронной оптикой боку чужака десятки подвесных шаров, побольше и поменьше, это наверняка были боты и шлюпы. То, что и нужно!
      - Вон! Самый маленький, левее, видите! Адмирал не ответил, а вдруг забурчал в своем кресле-мыслеуправителе, наверное, инструктировал соответствующие службы флагмана. Кеша на миг вырубил ре-транс - и все сразу пропало: и невидимые решетки-структуры, и чужак, и четьфе красных шарика.
      Что ж это за дьявольщина такая, Невидимый спектр?! Он снова сдавил черный кубик - картина восстановилась. Шарики стремительно сходились, пожирая пространство, надувался меж ними тончайший переливающийся пузырь, и был в пузыре этом хищный, страшный звездолет, и уже оторвался от него черный шарик шлюпа, будто бусинка ртути скатилась вниз... Чужак не сопротивлялся, не пытался уничтожить своих красных губителей, даже не испустил ни единого залпа. Он исчез, выброшенный в иные измерения, в недоступные для человека миры. Но вместе с ним пропали и сами красные шарики - пропали, будто их и не было.
      - Эт-то еще что такое?! - удивился адмирал. - Сбой?!
      - Не-ет, - тоскливо протянул Иннокентий Булы-гин, - он их просто утащил за собой. Но и мы кое-что утащили. Где сейчас шлюп?
      - Скоро будет в приемнике, терпение, мой друг. Адмирал отключил экран.
      Группировки противника уничтожены. Чужак выброшен из Вселенной. Флагман могуч и неприступен. А стало быть, Земля и Россия могут, как водится, спать спокойно. Он разгладил седые усы, встал и пристально посмотрел на чернокожего полковника - и не прогонишь, и не удержишь, куда его девать?
      Адмирал был стар и мудр, но никогда не думал, что доживет до той поры, когда воевать станут возле самой Земли. Уму непостижимо! Пригнать сюда, в Солнечную, эдакую силищу! И не один флагман. Еще семь боевых звездолетов готовы к всплытию, ждут его сигнала. Зачем?! Вон ведь, эти новенькие вертлявые скаты-прыгуны, как лихо они разгромили флотилии Сообщества ничего не скажешь, новейшая техника, секретная. А все ж один подорвался, не уберегся!
      "Ратника" закладывали на стапелях Сигиморы в конце прошлого века.
      Сейчас таких не делают, разучились, мастера не те, думал адмирал. Дай Бог обоим, кораблю и капитану, дожить до конца века нынешнего. Но ведь не дадут, вон что творится на белом свете - флагман в Солнечную вызвали, это как океанскую субмарину в Яузу провести да во всей красе поднять наверх! Охо-хо!
      - Надо бы поглядеть на улов, - намекнул Кеша.
      - Поглядим, - кивнул адмирал.
      И снова экраны ожили. Теперь срединный, самый большой, показывал приемный ангар флагмана, точнее, одну из его ячей. И висел посреди этой ячеи круглый черный шар, малость оплавленный, ободранный, с торчащими будто у остриженного ежа колючками-шипами.
      - Вскрывать будем?
      - Обязательно! Только чтоб без сюрпризов, - испугался вдруг Кеша, - а то рванет как!
      - Не рванет, меры приняты.
      Адмирал был спокоен. Раз приборы молчат, значит, угрозы нет. А все дыры в шарике-шлюпе заварили сразу же, когда еще брали в гравитационные клещи.
      Теперь и Дил видел все, что творилось в приемнике. Где-то точно в такой же ячейке, может, чуть побольше, находилась и его капсула с Таёкой внутри. Где? Этого экраны не показывали. А показывали они, как приближаются к оплавленному черному шару две сферы с двух сторон, как вжимаются в изодранные бока... Шар раскололся подобно грецкому ореху - две половины его бронированной скорлупы разъехались. И застыло прямо в воздухе, удерживаемое полями нечто страшное, чудовищное, трехглазое, пластинчато-чешуйчатое, с ко]ти-стыми птичьими ногами и звериными восьмипалыми лапами.