- Хватит, Любовь Андреевна, вы прекрасно знаете, почему деньги находились в моем сейфе, - оборвал бухгалтера Князев. Но та все же прокудахтала напоследок:
      - Проверки, все проверки... Много их у нас было? За год ни одной.
      - Вы свободны, - кажется не на шутку разозлившись, прошипел Князь. Погодите. Выдайте господину Гончарову авансом миллион рублей.
      - За что? - отчаянно завопила бух. - Вчера пять, сегодня "лимон" псу под хвост!
      - Вы когда-нибудь научитесь работать? - вкрадчиво спросил Князев.
      Бухгалтерша молча поплыла к выходу.
      - Извините, - дождавшись исчезновения толстухи, проговорил Князь. Год не могу из них людей сделать - совки.
      Мне стало хорошо и смешно. Хорошо от коньяка, а смешно от чего-то "неправдашнего". Какая-то потемкинская деревня (только с человеческими фигурками) окружила меня. А единственным реальным лицом являлся Князь: бывший второй секретарь райкома, а ныне - осознавший порочность прежних своих принципов поклонник золотого тельца.
      - Что решили? Договор заключаем?
      - Тухлое дело, Князюшка, за хобот меня водят.
      - Кто?
      - Не знаю, может, и ты! Зачем инструктировал Ступина перед допросом?
      - Я не инструктировал, просто разговаривали.
      - А зачем Головина отозвал на самом интересном месте? Зачем припер сюда эту "девочку на шаре"?
      - Да ты что? Она сама к тебе кинулась. Как только пришла, узнала, что Лийка сейф бомбанула, - ласточкой сюда, чуть меня в коридоре не сбила.
      * * *
      Было слякотно, и если б не симпатичная пачка, лежавшая в кармане, стало бы совсем грустно.
      Первым делом я зашел на рынок и в магазины - решил подкормить пузатое чрево своего холодильника. Потом, поражаясь собственной расточительности, съел мороженое. И только под вечер заявился домой. Скулящей стрелой навстречу мне вылетел пес. Верно, непривычная нагрузка на его студенческий желудок давала о себе знать. По ногам моим дробно и аврально барабанила палка хвоста. Но мученик держался стоически, в квартире был полный порядок (в смысле - по собачьей линии).
      Брамс всегда помогал мне думать. Поставив диск и накапав в стакан самую малость "Морозоффа", я попытался упорядочить свои мысли.
      У Князева из сейфа пропадают деньги, которые он в среду утром, то есть накануне, туда помещает. Тут возникает хреновина номер один: почему к себе в сейф, а не к буху?
      Случайно он оставляет от сейфа ключи - хреновина номер два. Его алчная супруга, воспользовавшись ключом, деньги эти тырит. Согласен. Только непонятно, зачем грамотной, как я понял, женщине делать в записке чудовищные орфографические ошибки? Если хотите, это хреновина номер три.
      Что там еще?
      Ага. Кончился "Морозофф". Добавим, самую малость. Так. Князев дает Ступину наставления - как преподнести мне образ супруги. Это, правда, еще ни о чем не говорит, но... Характеристика Лии, данная Головиным, резко противоречит характеристике, данной Ступиным. И еще. Конечно, сто "лимонов" для такого жулика - это мелочь, но ведь бухгалтерша кудахтала и стонала вполне достоверно. Непонятно. Непонятно и другое: когда Лия ушла из дома? И я допустил большую ошибку, не проверив видик. Досмотрела ли она свою порнуху или закончила просмотр после ухода Князева? Ладно, еще успею, пока он на работе.
      * * *
      Поймав тачку, я через десять минут уже стоял перед броней князевского логова, но... мои верные, хорошие, мои любимые отмычки подвели. Оставалось одно - ждать хозяина. Я спустился, надеясь хоть во дворе разузнать что-нибудь для себя полезное. Но, увы, во дворе было безлюдно, если не считать двух бабулек у дома напротив. Но бабка - существо подозрительное, и на драной козе к ней не подъедешь. Нужно исподволь.
      - Здоров, бабули! - по-простецки приветствовал я старух. Те сразу насторожились, как спаниели в стойке. - А где хозяйка из седьмой квартиры? - кивнул я на респектабельный подъезд.
      - Откудова нам знать, мы люди простые, - проворчала одна из старух. А там баре живут. Где уж нам...
      Вторая, очевидно, была полюбопытней, а может, попроще.
      - А тебе-то, сынок, чего там надо? Вроде одет не по-ихнему.
      - Да труба там течет, вызвали вчера, а я только сегодня смог.
      - А-а! И то, смотрим мы, не с их гнезда птица...
      - Да, вот так...
      - И не знам мы, иде она. Вот Шура-то видела вчерась ночью, часов в полдвенадцать, уехала она, потаскушка-то его новая. С двумя кобелями.
      - Ага, - вмешалась подозрительная бабка, - под руки ее вели два мужика. С подъезду вышли да в гараж. Сели в машину и убрались развратничать, поди, продолжать.
      - А на какой машине уехали?
      - Да на ее. Белая "девятка", - авторитетно сообщила бабка, - крыло длинное, стекла тонированные.
      - А гараж где?
      - Вон третий с дальнего конца. А чего ты все выспрашиваешь-то?
      - Работа такая. Привет, бабули!
      * * *
      В щель между створками углядеть ничего не удалось, дверной замок был грамотно подогнан. Поэтому, подтащив детскую качалку, я взобрался на нее, чтобы глянуть поверх ворот.
      - Ну ты, Гончаров, даешь! Никак машину спереть хочешь? - ухмыльнулся Князь. - Сейчас открою.
      "Девятки", как и ожидалось, на месте не было. Только серебрился боками князевский "мерседес". Я для виду походил вокруг гаража, понюхал воздух и, чтобы удовлетворение Степана Ильича было полным, разок даже опустился на одно колено.
      - Ничего! - удрученно подвел я черту.
      - А что тут может быть? Давай зайдем - по глоточку.
      Глоточек был нормальным. Как бы случайно я врубил видик. Вспыхнул экран, демонстрируя фейерверк автоматных очередей, и я с разочарованным видом засобирался домой. Уже уходя, спросил:
      - А где вы изволили провести медовый месяц?
      - По Золотому кольцу, - последовал ответ.
      - Вы говорили, она порнуху смотрела?
      - Ну да... - Он перевел взгляд на экран. - Другую кассету воткнула. А что?
      - А ничего.
      * * *
      Я поздравил пса с облегчением и, открыв дверь, протолкнул его прямым ходом в ванную. Грязь стекала с него холодными липкими струйками. Подумалось: а если явится дама, то будет шокирована прелым запахом псины и следами собачьих лап на полу.
      "Морозофф" дожидался меня с нетерпением. Отдав ему должное, я занялся приготовлением ужина.
      Если в видике сейчас другая кассета, то что это значит?
      А это значит, что Лия либо очень хладнокровный человек, либо она вовсе никуда не собиралась.
      Не собиралась, но уехала, и, судя по разбросанным вещам, в спешке. А если так, то куда она могла отправиться на собственной "девятке", да еще с двумя "кобелями"? Куда? А куда угодно. Неплохо бы выяснить, кто эти парни, кто ее друзья и где она жила раньше. Наверное, это первое, что нужно выяснить.
      В дверь позвонили. Сверкая кожей плаща и миндалинами ясных глаз, на пороге стояла ведьмочка-кореяночка. Хорошенькая, игрушечная и в то же время дикая, необузданная. "И не обуздать такую", - прикидывал я, помогая снять плащ. Не удовлетворившись плащом, я пошел дальше - принялся расстегивать кофточку. Гостья прервала это занятие точным тычком мне под ложечку.
      - Сначала морковку, - раздался ее резкий, но приятный голос. - Или то была шутка?
      - Нет-нет... - Я заспешил к холодильнику и вытащил ярко-красный пакет бесовской закуски. - Вот, я готовился к твоему приходу.
      Она, наверное, зашла в ванную, потому что раздался визг, лай, а вскоре появился мой недомытый после прогулки пес.
      - Что это? - Девушка пыталась стереть влажные пятна глины, которой обильно ее уделал Студент.
      - Эту собачку я специально для вас отловил. Ваш брат, слышал, охоч до песиков. Ща мы его в ванне завалим.
      - Вы что, ненормальный?
      - Как же, желание гостя - закон для хозяина. Ща мы его моментом. Одной рукой я ухватил Студента за шиворот, а другой взял со стола жутковатого вида финку.
      Студент зевнул во всю пасть и, произнесши "ау", залез мокрым носом гостье под крохотную юбчонку.
      - Ну и дом! - фыркнула Чио-сан и сбежала в комнату.
      Через десять минут я накрыл журнальный столик и предложил отметить встречу "Морозоффым".
      - А не замерзнем? - усмехнулась Чио-сан.
      - Исключено, - двусмысленно пообещал я и сразу перешел к делу: Скажи-ка мне, лапушка, тебя ко мне Князь отпустил или самовольно?
      - С его дозволения-с.
      - А зачем тебе, белке неразумной, нужно было его посвящать в наши интимные дела?
      - Во-первых, интима еще не было и, возможно, не будет. А во-вторых, посвятили его вы, Костя-сан. Он кабинеты все прослушивает, не говоря о приемной.
      - А то, о чем мы будем говорить, он тоже узнает?
      - Да, мой господин.
      - Ну ты и стерва.
      - Да, мой господин.
      - Почему?
      - Он платит мне деньги.
      - Ну Бог с тобой! За более тесное знакомство!
      Мы выпили.
      - А если я тебя трахну, ты тоже расскажешь?
      - Нет, ему это будет неприятно.
      - Какая забота, - умилялся я. - А ты Лийку хорошо знала?
      - Есть два ответа.
      - То есть?
      - Если говорить, как приказывал шеф, то не знала совсем. А если в действительности, то знала, и даже очень хорошо.
      - И что же тебя заставляет нарушить приказ начальника?
      - Любовь к истине и боязнь за Лию.
      - Какая боязнь?
      - Не знаю.
      - Поэтому ты и пришла?
      - Не знаю.
      - Кто тебя рекомендовал в фирму?
      - Никто, сама пришла.
      - Врешь!
      - Да! Но это существенно.
      - Что существенно?
      - Лия.
      - Ей что-то грозит?
      - Не знаю. Может быть.
      - Откуда она?
      - Из Эйска.
      - Где родители, родные?
      - Под Эйском.
      - Точнее.
      - Не знаю.
      - По каким городам совершали они свое свадебное турне?
      - Золотое кольцо и...
      - Что?
      - Ничего. Я пошла, уже поздно.
      - А как же?..
      - Пока никак. А вот если бы Степан Ильич узнал, что мы переспали, то было бы неплохо.
      - Ничего не понимаю. Я провожу.
      - Нет, не нужно.
      Дверь за ней закрыться не успела: на пороге стояла Ленка, как солдат на вошь глядя на удаляющуюся изящную спинку кореянки.
      - Эт-то что? - Она гневно ткнула перстом во мрак лестничных пролетов.
      - Чио-Чио-сан, наиприятнейшая девочка.
      Тщательно закрыв дверь и оглядев остатки пиршества, Ленка ядовито поинтересовалась:
      - Ну и как у нее? Говорят...
      - Слухи подтвердились, - произнес я голосом трагика, - перпендикулярно от нормы.
      - Скот! - Секунду подумав, она пнула ногой жиденький столик. Потом со злорадством поглядела на осколки посуды и на "Морозоффа", в конвульсиях выталкивавшего из горла последнюю свою кровь.
      Но мне сейчас было не до "Морозоффа": я заметил аккуратно сложенный листок бумаги размером со спичечную этикетку. Очевидно, он находился под чашкой Чио-сан.
      Не обращая внимания на ядовитое Ленкино шипение, я развернул клочок и прочел: "Северное шоссе, 10-й километр. "Белая вода", дача К. Пушкина. 2А, Эйск".
      - Вот сучонка! - воскликнул я.
      А про себя подумал: раньше взять бы тебя за шкварник, да в ментовку, да позвать Ваньку Наумова - был у нас такой лейтенантик. Все бы ласточка выложила как на духу - или как там у них...
      - Вот сучонка!
      - Это ты мне? Это ты мне? - шипела, приплясывая вокруг меня, Ленка. Это ты мне?
      - Тебе, тебе. Успокойся!
      * * *
      Ощущение ирреальности навалилось с новой силой. Похоже, вся князевская шарашка решила тянуть меня за нос. Навязать роль Буратино, постоянно подбрасывая мне фальшивый ключик, да еще от множества дверей. Врут все, а зачем? Дают деньги, но с условием вконец меня запутать. Что делать? Не правильнее ли, приняв условия игры, спокойно поплыть по реке уже выдуманной Князевым легенды, с удовольствием лакомясь тоненькими кружочками "лимона"? А вдруг это живец, вдруг меня, как дуру-рыбину, заглотившую его, вот-вот начнут тащить, чтобы в уху... М-да... "Если хочешь быть майором, то в сенате не служи..." И еще эта восточная шлюшка. Потрясла меня, как миксер, поставила на уши, потрясла еще и опять перевернула. Верить ей или нет? То, что она доложит Князю, - это факт, но насколько подробно и детально вопрос. Лучше ей не верить! Хотя она могла именно на это и делать ставку. Чертовщина какая-то!
      Баба деньги слямзила, и они спектакль мне показывают, сижу в первом ряду да с пряником в зубах. И вообще, кто такая эта Лия? Один говорит шлюха, другой - обратное.
      - Ты меня любишь? - в ухо замычала Ленка.
      - Ага, отстань!
      Она обиделась и ушла на кухню. "Нет чтоб домой", - подумал я, стараясь сосредоточиться. Лия Георгиевна - кто она такая? Пусть ответит человек незаинтересованный.
      Я поднял трубку. Набрал номер старого знакомого, преподавателя иняза, выпивохи и бабника.
      - Але.
      - Еще рано, - опережая события, предупредил я, - только десять! Костя говорит. Извини за беспокойство.
      - Ничего, капитан, выкладывай.
      - Ты знал такую Лию Георгиевну?
      - Герр? Конечно. У нас училась.
      - Она что, дочь Соломона?
      - Нет, немка.
      - Как на передок, слаба?
      - Да ты что! - Он зашелся от возмущения. - Мне даже не дала, неделю ее за собой таскал. Ни в какую!
      - Охарактеризуй.
      - Педантична. Грамотна. Умна. Порядочна. Не скажешь, что из деревни.
      - Из какой?
      - Откуда-то из Сибири. Медвежий угол. Поселок какой-то.
      - Как училась?
      - Немецкий, английский - говорит и пишет свободно. Французский прилично.
      - Скажи: могла ли она написать "козел" через "а", "не ищи" - через "и"?
      - Описка возможна. Ошибка? Ошибка исключена.
      - Хорошо. Последнее. Как пишется "оревуар" и что точно означает?
      - "Au" - "до", "revoir" - "свидание". То есть "до свидания". Или "до скорого".
      - Спасибо. Когда пикничок соберем?
      - Дело хорошее. А зачем тебе Лийка понадобилась?
      - Да так. Au revoir!
      * * *
      Что ее заставило писать с ошибками? А если она вообще никуда не собиралась? Не собиралась, но уехала. Или увезли силой? Тогда становятся понятными орфографические ошибки. Возможно, она сообщала о себе таким образом, давала знак не верить первому впечатлению от ее записки. Нормально.
      Теперь два адреса, что оставила раскосая бестия. Или информация исходит от Князя, или это инициатива Чио-сан. Надо проверить хотя бы ближайший - это, очевидно, дача Князева.
      Это нетрудно было проверить. До Чистова, бывшего князевского соратника, удалось дозвониться довольно быстро.
      - Глеб Андреевич, добрый вечер! Гончаров.
      - А-а! Здорово! Чего вдруг?
      - Да вот в баньке захотел попариться. Как, свою-то выстроил?
      - Нет, не успел.
      - Может, к Князю напросимся? У него дача у "Белой воды"?
      - Ага. Да ну его... Лучше уж к соседу. Подъезжай завтра ко мне в десять.
      - Спасибо. Буду.
      Дача-то Князева, а что толку? Но посмотреть ее не вредно.
      Что-то подозрительно притихла Ленка. Я осторожно заглянул на кухню. Говорят, нет ничего хуже, чем пьяная баба на транспорте. Уверяю, что на кухне - та же история. Моя дама бессмысленно лупала пьяными глазами. Студент сидел рядом и ситуацию оценивал критически.
      - Сакатина ты, Кот! - сообщила Елена доверительно, когда я с трудом дотащил ее до дивана, накрыл пледом и поставил рядом тазик.
      - Ша, алкашка. Студент! Сторожить! - приказал я псине. Собрав джентльменский набор взломщика, сам я ушел в ночную сырость.
      * * *
      Дачное местечко "Белая вода" находилось по другую сторону реки, и до князевской дачи я добирался в объезд, через мост, на "левом" автобусе, добирался в обществе веселой компании. Квинтет состоял из двух парней и трех девок - одна была явно лишняя. Она доверчиво положила голову мне на плечо, предлагая познание непознанного. Ее горячо поддержали товарки.
      - Мужик, валим с нами! У нас кайф! Видик, травка, все путем. Милку трахнешь, она сегодня бесхозная.
      - Девочки, я стоик и всегда отрицательно относился к совращению малолеток. А потом, я импотент. Шеф, мне здесь!
      Расплатившись, я удачно приземлился в лужу. С минуту постоял, провожая яркие рубинчики автобуса, привыкая к кромешной темноте и слякоти. Автобус, фырча, исчез. Я остался один в промозглом ночном тумане.
      Неподалеку от трассы виднелись мутные желтые светлячки редких дач. Туда я и направлялся. Пробуя ногой дорогу, я потихоньку пошлепал к дачам. Фонарик пока не включал и вообще старался не слишком шуметь, не привлекать постороннего внимания. Почему? Сам себе объяснить не мог. Не нравилось мне это место, хоть убей.
      Через несколько минут ноги мои нащупали асфальт и я, ориентируясь по придорожным столбикам, уверенно зашагал к князевской загородной вилле. Мне подумалось, что она должна быть второй из пяти находящихся здесь барских палат.
      Судя по всему, так оно и было, потому что на остальных дачах горел свет. И лишь на этой царила полная темнота. Просто удивительно - у других чиновников все забрали, а у Князя дачка осталась. Хорошо, если сторож спит, иначе начнет тявкать и здорово мне помешает.
      Но сторож, как ему и положено, то ли спал, то ли отсутствовал. Опасаясь сигнализации, я перелез через забор и, прячась за деревьями, подошел к дому. Что я рассчитывал тут найти? Не знаю. Дверь отворилась подошла первая же отмычка. Я направил луч фонарика в глубь затхлости. Дачей не пользовались. Очевидно, Степан Ильич пока что довольствовался загородным офисом фирмы. Я проскользнул вовнутрь, закрывая за собой дверь и путь к отступлению.
      Дом состоял из четырех комнат, просторной кухни, ванной и веранды. Я ничего здесь не нашел, кроме... ста миллионов рублей. Тугие новые пачки аккуратными стопками лежали в ящике письменного стола в полиэтиленовом пакете.
      Дурость какая-то! Мне оставалось только их забрать. Девять пачек отдать Князю, а десятую опустить в собственный карман, не забыв при этом купить шоколадку Чио-сан. Но подвох был налицо. Да и неудобно как-то передавать деньги хозяину, найдя их в его же собственном доме, тем более ночью. Но, с другой стороны, оставлять их здесь я тоже не имел права. Оставалось одно: надежно перепрятать.
      Я с увлечением искал удобное для этого место и скорее не услышал, а почувствовал спиной присутствие человека, когда старался отодрать паркетину. Сделав вид, что этот тайник мне не подходит, я отправился в переднюю, к электрощитку, а оттуда на кухню, в любой момент ожидая выстрела или другой подобной же пакости. Отодрав дубовый наличник над подоконником, я вытащил из стола деньги и, тихонько напевая, пошел к окну.
      Всем телом ударившись о подоконник, я вывалился на улицу и побежал. Бежал, петляя, зигзагом, лопатками чувствуя догоняющую пулю.
      * * *
      Я здорово ошибся: в меня не только не стреляли, но, кажется, даже не преследовали. Моя персона ни для кого интереса не представляла. Немного отдышавшись, я начал соображать: что предпринять дальше? Меня дурачили целый день, упорно, целеустремленно. И похоже, они таки одурачили меня. Но кто именно? Князев, скорее всего. Но зачем? Чтобы я принес ему деньги, которые, допустим, утащил он сам? Чтобы выплатить мне сумасшедший гонорар? Мог бы сделать это проще, я бы не обиделся. Но он через вертлявую свою секретаршу предпочитает подкинуть мне адрес дачи, где я нахожу миллионы, с которыми сейчас таскаюсь, как собака с салом.
      И вообще, почему он уверен, что я их ему принесу? Ведь можно сейчас же, не заходя домой, рвануть в какие-нибудь Арабские Эмираты, купить себе наложниц и отдыхать. Хотя... если перевести на доллары, это всего-то сто тысяч. Не так уж и густо. Кроме того, меня кто-то контролирует.
      Решено, наложницы отменяются. Едем к Князю играть в его кубики дальше. Только не заиграться бы. Но у нас был договор - найти деньги. Я их нашел, и теперь мою миссию можно считать оконченной. А если кому-то охота крутить вола дальше, что ж, пожалуйста, только без меня.
      Был час ночи, и я с трудом остановил дряхлый "Москвич". А когда подъехал к дому Князева, часы показывали около двух. Несмотря на это, я с ожесточением давил на кнопку звонка, пока не осознал всю тщетность своих потуг. Отмычки хитрые замки Князевых хором не брали. Я был бессилен перед этой цитаделью. Пришлось с досады пнуть ногой массивную дверь. Дверь бесшумно и нехотя приоткрылась, брызнув светом. Фа-фа, ля-ля, похоже, меня ждет новый увлекательный тур князевской викторины.
      Но у меня не было ни малейшего желания продолжать эти игры в качестве осла. Поэтому, осторожно прикрыв дверь, я отправился домой, чтобы наконец-то в спокойной обстановке разобраться с "Морозоффым". Беспокоили меня лишь найденные мной "лимоны". Не привыкла моя берлога к такой "капусте".
      Хлопнула дверь подъезда, и несколько человек, переговариваясь, стали подниматься наверх. А вот видеть меня им было совершенно необязательно, и мне не оставалось ничего более, как юркнуть в гостеприимно открытую квартиру. Мягко щелкнула челюсть замка. Дверь Князька была крепкая, дубовая, покрытая броней, за ней едва слышно, что делается по ту сторону. На всякий случай я отошел в глубь вестибюля. И тут-то увидел ярко освещенную гостиную.
      Развалясь в кресле, с трудом сдерживая себя, надо мной хохотал, глумился Степан Ильич. Хохотал беззвучно, разинув пасть, так, что язык торчал наружу. И глаза он от безудержного смеха выпучил как рак. Но смеяться ему надо мной резону не было, потому что я был живой, а он сидел передо мною мертвый. Причем со спущенными брюками. И некогда доблестные его гениталии были превращены в сплошное кровавое месиво.
      В дверь настойчиво и требовательно позвонили. Надеяться на ошибку нелепо. Шли именно сюда. Я оказался в западне. Прыгать из окна - значит ставить крест. Скорее всего, внизу меня уже поджидали.
      - Откройте - милиция!
      Громкий голос, напрочь лишенный приятности, требовал, настаивал.
      - Какая милиция? - Подойдя к двери, я попробовал "прогнать дуру".
      - Старший лейтенант Ивачев, по вызову.
      - Никого я не вызывал. - Я тотчас же понял, что, отвечая так, совершаю большую ошибку. Поэтому, пока не поздно, я открыл дверь, забросив деньги в угол передней.
      Ого! Вся бригада ППС в полном составе. И ни одного знакомого. Явно не из моего бывшего РОВД.
      Стоя в прихожей, старший лейтенант представился вновь.
      - Что у вас случилось?
      - Не знаю, - чистосердечно признался я.
      - А зачем вызывали?
      - Что? Сюда? Вызывал? - удивился я с наивностью сорокалетней проститутки. - Вы что-то путаете.
      - Ваши документы?
      - У меня нет с собой.
      - То есть как? Разрешите... - Он плечом попытался отодвинуть меня, но, как человек бывалый, я перед ним качал "маятник". - Дайте пройти!
      Четверо ментов двинулись на меня, причем самый дохлый из них уже мучил в своей лапке дубинку.
      Дальше темнить было бесполезно и опасно.
      - Прошу вас. - Широким жестом я пригласил патруль пройти и, указав на удавленника, доверительно рекомендовал: - Степан Ильич Князев, президент крупнейшей в нашем городе фирмы. Женат. Ныне мертв.
      Менты рты пораскрывали, и хоть это доставило мне удовольствие, ведь я понимал: в ближайшем обозримом будущем я таких эмоций, видимо, буду лишен.
      - Ты его, что ль, прихватил? - разглядывая мою физиономию, выдавил наконец один из сержантов. И, что-то для себя решив, распорядился: - Давай, Леха, накинь ему браслеты.
      Второй сержант, поздоровее, с готовностью и видимым удовольствием тут же прищемил мои передние конечности. Дохляк же, глядя на меня с ужасом и уважением, отходил в глубь гостиной, пока не наступил на князевскую ногу. Нога без сопротивления отодвинулась в сторону. Сам же Князев, по-прежнему сидевший с вывалившимся сизым языком, с присвистом выдул изо рта пузырь слюны. Наверное, в последний раз.
      Золотушный сопляк с сержантскими погонами икнул и помчался блевать. Сержант Леха освободил князевскую шею от объятий шнура и повернулся к старшему лейтенанту:
      - Бригаду надо вызывать, старлей. Звони, Володя.
      - Как у него температурка? - поинтересовался я с непринужденным видом.
      - Теплый еще, но не совсем чтоб. Часа два, наверное, прошло, авторитетно констатировал старлей.
      - Ага, и эти два часа я сижу и жду, не потеплеет ли мертвяк или не подъедете ли вы? Так? Или же, придавив его, названиваю в любимую легавку и ожидаю с нетерпением, когда же меня повяжут. Не совсем логично.
      - Это ты там потом будешь выстраивать свою логику, а у нас закрой крикушку. - Леха сунул мне под ложечку дубинкой и продолжал неспешно, со вкусом: - Логик... У нас ты с поличным, на месте преступления, на тепленьком еще "жмурике".
      Сержанту явно мерещились премиальные.
      - Мудак ты, Леха, - с сожалением сообщил я, но добавить ничего не успел, потому что он очень удачно приложился к моему темечку дубинкой.
      - Хватит, перестань, - сквозь туман донеслись до меня лейтенантовы слова. - Что-то долго едут.
      - У них сегодня опять одна машина на район. Василь, отправь этого недоделанного на улицу - всю ванну обрыгает. Что экспертиза скажет?
      - Ё-мое! - Старлей матерился долго и старательно. - Ты, засранец, канай отсюда к машине, жди там. Да ванну помой... Хотя нет, не надо отпечатки смоешь.
      - Чьи? - язвительно осведомился я.
      - Заткнись, - ласково посоветовал сержант Леха.
      Я проявил благоразумие и присел на корточки.
      Так и застали нас оперативники в вестибюле князевской квартиры. Меня, как опасного преступника, посадили тут же, в прихожей, на табуретку. И пока эксперты суетились с замерами и осмотрами, дежурный следователь, примостившись рядом, начал обработку.
      - Фамилия?
      - Гончаров.
      - Имя?
      - Константин.
      - Отчество?
      - Иванович.
      - Где работаете?
      - Нигде. Уволен из органов.
      - А-а, так вы тот самый...
      - Тот самый!
      - Докатился!
      - До чего?
      - Человеков давить начал.
      - Да не я это.
      - Не ты, так твои подельники.
      Господи, все его вопросы я знал наперед. Даже обидно стало - каких пней набирают! Толстая девка с двумя маленькими звездочками и большими титьками, что шмонала перед входной дверью, вдруг закудахтала, давясь соплями и восторгом:
      - Парни! Что нашла! - Она указывала на лежавший у ее ног пакет с найденными мною миллионами.
      - Ни хрена себе! - оценил сумму оперуполномоченный, плешивый крепыш. Сколько тут?
      - Пачек десять. Пятидесятитысячными - это... - она зашевелила носом и извилинами, - это пять "лимонов".
      - Ну и дела, - выпучился следователь. - Откуда?
      - Я принес, - признался я. - Осторожно с отпечатками. Это важно. Тем более, что там в двадцать раз больше, чем результат вами высчитанный. То есть сто миллионов "деревянных". И учтите: это все, что я вам могу сказать. Показания я буду давать теперь только своему следователю.
      Вызвали подкрепление, и меня с большой помпой в четыре утра доставили в РОВД.
      В одноместном персональном собачнике я заснул, забылся. Проснулся же с мыслью, что, кажется, серьезно влип.
      К следователю меня отвели часов в двенадцать. А до этого я успел крепко подумать, "выстроить скелет" происшедшего.
      Позавчера в ночь исчезает князевская жена и, предварительно вырубив сторожа, прихватывает мужнины бабки. Исчезая, она оставляет записку, в которой недвусмысленно просит о ней не беспокоиться. И уходит в обществе двух мужиков. Или уводят силой? На этот вопрос пока нет ответа. Наутро ее муж, накануне находившийся в приятном обществе девок, обращается ко мне с просьбой помочь найти деньги. Но всего он мне не докладывает. Более того, при опросе его коллег ведет себя странно. И вообще: странный какой-то союз Князева и Лии - что общего у них? С ее стороны еще понятна выгода такого брака. Но ему ведь она нужна как "пришей к жилетке рукава". У него таких десяток добрый наберется. И что значит ее прощальная записка?
      А вечером приходит кореянка и выманивает меня на дачу, где я нахожу миллионы, с которыми прямехонько попадаю к холодеющему князевскому телу и потом - в объятия своих бывших коллег.
      Черт знает что... Единственное, что понятно: меня хотели подставить и подставили. Но нанимал-то Князев. Для чего? Чтобы я был на освидетельствовании его трупа? Вряд ли. И кроме того, я бы мог это сделать бесплатно. Можно допустить, что в игру неожиданно вмешался кто-то третий, оставив меня и покойного в проигрыше. Но миллионы-то в милиции. Значит, он, третий, тоже не в выигрыше. Тогда зачем все? И какую тут роль играет Лия?
      Да-да, единственное мое спасение - говорить только правду.
      * * *
      Следователь мне попался новенький. Переселенец из стран ближнего зарубежья. Бывший следователь прокуратуры, человек грустный и вежливый, к грязной милицейской работе совершенно не приученный. Юрий Львович Вайер был примерно моего возраста, но абсолютно лысый.
      Он печально посмотрел на меня умными черными глазами и не то предложил, не то попросил:
      - Будем работать?
      - Будем, - согласился я.
      - Вы бывший работник органов, а я здесь новенький, поэтому поручили мне. Насколько возможно, постараюсь облегчить вашу задачу, но и вы помогите мне. Дело для меня... хреновое. - Он осторожно погладил голый череп и предложил: - Начнем?
      - Начнем! - И я обрисовал ему ситуацию.
      Как и следовало ожидать, следователь поверил мне процентов на тридцать, но все равно у меня возникла уверенность, что проверит он все досконально и добросовестно. Более того, благодаря его хлопотам я остался в одиночной камере. В общей мне было бы куда тоскливее.
      Больше всего меня беспокоило положение Студента. Догадается ли Ленка кормить пса и вообще следить за ним?
      В течение следующей недели Вайер несколько раз вызывал меня, уточняя мелкие детали, а в пятницу наконец сообщил, что освобождает меня под расписку. За эту неделю следователь проделал кропотливейшую работу (кстати, найденные мной деньги оказались фальшивыми). Он часто сам, высунув язык, бегал и опрашивал свидетелей моих перемещений. В частности, раскопал дряхлый "Москвич", доставивший меня к дому Князева, "левый" автобус вместе с поздней компашкой, установил мой разговор с толстой бухгалтершей и, самое главное, выяснил, что я в момент смерти Князева еще находился в обществе Чио-сан и Елены. Мне показалось, что ему было приятно освобождать меня, хотя бы и без права выезда.