МИХАИЛ ПЕТРОВ.
      ГОНЧАРОВ И ПОРТРЕТ ДЬЯВОЛА
      В припадочном бреду двое суток я провел в гостиничном номере на скомканных мокрых простынях, сквозь паутину кошмаров временами различая лица Макса, полковника и белый халат толстой врачицы. В последний день осени зимы кризис миновал и уже на следующее утро Ухов отвез меня в мою освободившуюся квартиру.
      Квартирантка Тамара оказалась бабой порядочной. Покидая мою конуру она сделала небольшой косметический ремонт и теперь мое жилище выглядело даже лучше чем год назад. Пожелав ей всяческих благ я прошел на кухню и ощущая некоторые признаки голода автоматически открыл холодильник. Чисто вымытый, он сиял белезной и полным отсутствием снеди. Огорченно поцокав языком я выгреб весь свои капитал и разложив на столе начал вдумчиво его ревизировать. К моему великому разочарованию он оказался совсем хилым. Пятьсот рублей с какими-то копейками. Один раз сходить в магазин и то не хватит. А врачица, после болезни, мне рекомендовала усиленное и калорийное питание. О каком тут усиленном питании можно говорить? Ноги бы не протянуть Раздраженно подумал я собираясь в гастроном.
      Находись я в полной форме - это обстоятельство ничуть бы меня не тронуло. Деньги всегда можно заработать извозом, но одной левой баранку не покрутишь, а правая до сей поры висит на перевязи. Поодиночке перста уже работают, но целиком кисть пока сгибается с трудом. Кстати, к подпольному лекарю надо сходить на перевязку. - Размышлял я вышагивая по грязной снежной каше.
      Истратив ровно половину имеющийся у меня суммы я двинулся к выходу и в дверях буквально лоб в лоб столкнулся с каким - то стариком, внешность которого показапась мне знакомой. Автоматически выругавшись я выронил пакет и в самый последний момент успел подхватить его воробьиное тело.
      - Спасибо, Костя. - Отряхиваясь поблагодарил он голосом лишенным всяких эмоций. - А ты все скачешь, все прыгаешь.
      - Прыгаю. - Согласился я пытаясь узнать и разглядеть под недельной седой щетиной своего знакомого. - Как дела? - Спросил я надеясь получить от него хоть какуюто дополнительную информацию.
      - Как сажа бела. - Безнадежно махнув рукой он отступил на шаг и с горечью заметил. - Представляю какой у меня видок, если даже Гончаров не узнает. Герка я, Герберт Седых, да ладно, чего уж там. Будь здоров. Кивнув, он пошаркал к прилавку.
      - Подожди. - Мгновенно все вспоминая я преградил ему путь. - Герка, что с тобой случилось? Вроде на алкаша ты не похож. Что произошло?
      - Долго рассказывать. - Отводя глаза в сторону. - Пространно ответил он.
      - А мне спешить некуда. Времени хоть отбавляй. Пойдем сейчас ко мне, как следует выпьем и ты все расскажешь.
      - Нет, Костя. Куда я такой пойду? Мне на люди - то стыдно появляться, а уж твоей жене тем паче. Не нужно, как - нибудь в другой раз.
      - Ты прекрасно знаешь сам, что другого раза может не быть, а что касается моей жены, то у меня её просто нет. Я живу один.
      - Ну если так... - Неуверенно пробормотал он. - У меня на бутылочку есть...
      - Ничего не надо, все уже куплено. - Подталкивая к выходу успокоил я его.
      С Гербертом Васильевичем Седых судьба меня свела лет пятнадцать тому назад на берегу Телецкого озера, куда мы оба приехали в составе тургруппы сформированной в нашей области. Трудился он тогда инструктором райкома и поэтому по праву являлся старшим группы. С первой же минуты наши отношения начали складываться недоброжелательно и даже враждебно. Уже в самолете, заметив, что я к легкому завтраку присовокупил четвертинку водки он металлическим голосом заявил, что если подобнное безобразие повториться, то он первым же самолетом отправит меня обратно.
      Однако по прибытии на место уже на третий день все в корне переменилось. Заметив как легко я нахожу общий язык с дамами всех возрастов, вероисповеданий и моральных устоев, он вечером приперся ко мне в домик и выставив бутылку армянского коньяка нечленораздельно промямлил.
      - Я это, вот...Хочу извиниться за резкость.
      - Извиняю. - Ответил я, заткнул ему коньяк в карман и встал, давая понять, что аудиенция окончена. Но как истинный коммунист он не сдался так просто. Он распечатал сосуд, налил два стакана и предложил вечную дружбу, плюс комнату со всеми удобствами в своем домике.
      - А почему бы и нет? - Подумал я и уже следующим вечером мы в обществе двух дивных созданий, отдыхали в каюте катера. И так продолжалось все три недели. Вполне устраивая друг друга, мы вскоре сошлись довольно близко.
      Вернувшись домой отношений мы не прервали и частенько встречались по вечерам в баре. А потом началась перестройка с приватизацией, то он на правах бывшего партаппаратчика урвал себе довольно жирный кусок госимущества или что-то в этом роде. Короче говоря он один из первых стал владельцем довольно крупного магазина и манипулируя, в свете новых законов спекулировал самыми, разнообразными товарами, начиная от ржавого гвозди и вплоть до дубленок из перьев попугая.
      С каждым годом наши встречи становились реже и мимолетней. Охваченный азартом наживы он вскоре ушел из политике, целиком себя посвятив любимому делу.
      Последний раз я видел его около полугода назад. Вальяжного и самодовольного его подсаживали в джип два дюжих охранника. Однако увидем меня он поспешил навстречу и долго тряс руку, умоляя при первых же трудностях обращаться только к нему, уверяя, что помощь старому товарищу, это дело святое.
      А теперь он плелся сбоку и чуть сзади, похожий на старого побитого кобеля.
      Дома он первым делом попросил позволения помыться и выдать ему комплект чистого белья. Пока он плескался в ванной я кое - как накрыл на стол и в ожидании уселся перед телевизором.
      - Наши несчастья начались полгода, а если быть точным, то полтора года назад. - Подсаживаясь к столу начал он свой рассказ. - Но тогда я не думал, что они пойдут чередой, цепляясь друг за друга словно ржавые звенья одной цепи.
      Первым ударом для нас стал августовский, бешенный скачок доллара. Мы с Любой с большим трудом оправились от него только к февралю этого года.
      - Прости, Герберт, но давай по порядку. Кто такая эта Люба и с чем её едят?
      - Так звали мою жену.
      - Почему звали, ты что развелся?
      - Нет, она умерла, а точнее её убили, но об этом позже. Любовь Валентиновна являлась владельцем нашего магазина "Гранд". На всякий случай я оформил все документы на нее. Мало ли кто окажется окажется хозяином страны через пять минут, а свой партбилет я завернул в тряпочку и положил в сундук. А кроме всего прочего, Люба, как экономист, гораздо лучше меня разбиралась в финансах.
      В феврале, наши дела выправились, а в марте и апреле опять пошли в гору. Как и все предприниматели, мы исправно платили налоги с заявленного копеечного оборота стараясь основную прибыль держать в тени. В общем мы опять обрели почву и распушили хвост. Обрадовались, да как видно, рановато. Не долго музыка играла, не долго фраер танцевал. Однажды, в начале мая, это было четвертое число, вторник, я запомнил его на всю жизнь, да будь он проклят. Перед самым закрытием, в салон зашел один невзрачный господин и вежливо попросился к нам на работу.
      - Но у нас нет свободных вакансий. - Ответил я. - Штат продавцов, сторожей и грузчиков давно укомплектован.
      - Ну для меня - то вы местечко найдете. - Ухмыльнулся он. - Тем более работа продавца, сторожа или грузчика мне не импонирует.
      - И какую должность вы бы хотели получить? - Заинтересованный его заявлением невольно спросил я. - Какая работа вас прельщает? Может быть уборщицы?
      - Нет, полы я мыть не умею. - Без тени улыбки ответил он. - Я хочу быть равноправным совладельцем вашего магазина.
      - А может быть ты ещё хочешь чтобы мы чистили твой ночной горшок. Расхохотался я, да видно правильно говорят, что смеется хорошо тот, кто смеется последним. Пошел вон! - Заявил я ему тогда.
      - Вы наверное меня не поняли. - Не двинувшись с места, он посмотрел на меня холодными рыбьими глазами. - Когда мы можем пересмотреть устав вашей фирмы и переписать пятьдесят процентов всего имущества на мое имя?
      - Ты ненормальный? - Естественно спросила у него Люба.
      - Вы ошибаетесь если так обо мне думаете. - Не повышая голоса, по прежнему спокойно и даже лениво ответил он. - Любовь Васильевна, я нахожусь в полном здравии и рассудке. Я в третий раз предлагаю свои услуги и помощь.
      - Наглец, мы не нуждаемся ни в чьей помощи. - Заверещала Люба. Убирайтесь отсюда прочь и чтобы больше никогда ваша нога не переступала этот порог.
      - Вы даже не представляете, какой приговор вы себе подписываете своим отказом. - Поднимаясь ухмыльнулся он. - До свидания, выгодной вам торговли.
      Совершенно убитые мы вернулись домой и в тот вечер Любе впервые стало плохо с сердцем. Наутро я поехал в салон один. В десять часов меня ждал новый удар. Неожиданно приехала комиссия в составе налоговой полиции, налоговой инспекции, представителя из комитета по правам потребителя и двух вредных баб из Горкомторговли. К их визиту мы были совершенно не готовы, потому что плановая проверка была у нас проведена неделю назад. В подсобках у меня лежали кучи не задокументированных товаров, а в сейфе большая сумма "черной" кассы.
      Костя, говорю тебе чистую правду. В тот момент я чуть было не наделал в штаны. В общем это проверка трахнула меня так, что я понял, нам уже никогда не подняться на ноги. Кроме сумасшедшего штрафа они наложили арест на все левое барахло. Я отпустил продавцов, закрыл магазин и два часа просидел в полной прострации. Как мне идти домой и что сказать Любе? Это будет для неё страшным ударом.
      Но сколько бы я не тянул, она все равно узнает о случившемся, так уж пусть лучше узнает от меня. - Подумал я и собрался ехать домой. Телефонный звонок остановил меня на пороге. Уже заранее чувствуя недоброе я поднял трубку.
      - Ну и как ваше самочувствие? - Насмешливо спросил меня вчерашний мерзавец. - Вы ещё не надумали взять меня в долю?
      - Пошел ты на ... - Сгоряча я послал его подальше и бросил трубку.
      Дома меня ждало новое несчастье. Плачущая дочь бросилась мне на грудь и захлебываясь рассказала, что десять минут назад маму увезли в больницу, признав у неё инфаркт. - Но раньше ей позвонил какой - то мужчина. Рассказывала дочка. - Я передала маме трубку и она спросила, кто звонит. А потом она побледнела и повалилась на пол. Я испугалась и побежала к тете Шуре. Тетя Шура вызвала Скорую помощь и они отнесли её на носилках в машину.
      Я сразу понял, что звонил тот подонок. Не переодеваясь тут же поехал в больницу, но к Любе меня не пустили, объяснив, что ей нужен полный покой.
      Через две недели её выписали. Я привез её болезнено бледную и тут же уложил в постель, запретив думать о случивемся. Ночью она меня разбудила.
      - Гера, - торопливо заговорила она, - а ведь я нашла выход. Может быть мне съездить к своей подруге в Самару, или...
      - Успокойся и забудь. - Поправляя ей подушку взмолился я. - В конце концов жили раньше без джипа, проживем и сейчас. Продадим машину, магазин, заплатим штраф и расчитаемся с производителями за арестованный товар. Все нормально, у нас с тобой ещё остануться деньги. Откроем маленький магазинчик и будем понемногу клевать зернышки. Самое главное, не расстраивайся, все будет хорошо.
      - Нет, Гера, я думаю по другому. Мы возьмем в долг у Гринберга сроком на шесть месяцев. Я знаю, он даст под десять процентов. Но просить его об этом должен ты.
      - Люба, - попытался я её образумить, - ну зачем нам опять эти лишние волнения.
      Но она была непреклонна и чтобы её не расстраивать я согласился.
      Станислав Гринберг, войдя в наше положение, ссудил миллион и уже через неделю мы были чисты перед государством и поставщиками. Теперь нужно было работать, работать и работать.
      Любу из дома я пока не выпускал. Задыхаясь в бешенной гонке закрутился один. Сам сел за руль старенького КАМаза и заколесил по странам СНГ, выбирая товар подешевле и оплату по реализации. К августу дела начали выправляться и я уже расчитывал пораньше вернуть ссуду.
      Шестнадцатого августа я подъехал к "Гранду" к семи часам и потерял сознание.
      Магазин взломали под утро. То что смогли вытащить, вытащили, а остальное облили бензином и подожгли. По свидетельству соседей загорелся он под утро, часов в пять с минутами. Пожарные прибыли почти сразу, но сделать уже ничего не могли.
      Охранник исчез неизвестно куда. Возможно он убежал от страха, а может быть его увезли с собой грабители и не желая оставлять свидетеля, где нибудь прихлопнули. Но тогда я об этом не думал. Единственной моей задачей было скрыть все это от Любы. Махнув рукой на пепелище я помчался домой, но уже не успел.
      Люба с телефонной трубкой в руке лежала на полу. Глаза у неё были приоткрыты. Я подумал, что она жива и это просто второй инфаркт. Не двигая её с места я вызвал скорую. Они приехали только для того, чтобы выразить мне свое соболезнование.
      Вскрытие показало обширный инфаркт. У неё как будто изнутри взорвалось сердце.
      Это был конец, и не только для нее, но и для меня. Помимо ссуды Гринберга, я столько же был должен был производителям и поставщикам. Если бы не ответственность перед дочерью, я в тот же день залез бы в петлю, но Майя была у нас поздним ребенком. Она только закончила седьмой класс. повеситься и бросить её на произвол судьбы? Такого бы Люба мне не простила. Надо было думать и что-то делать.
      В день похорон тот подонок позвонил опять.
      - Вот видите к чему привело ваше ослинное упрямство. - Мерзким менторским голосом проговорил он. - Пожалев половину вы лишились всего. Надеюсь, что впредь вы будете умнее. Выражаю вам свои соболезнования и до свидания.
      В бессильной злобе я послал его на три буквы, разбил телефон и упав возле гроба зашелся в истерике.
      Но я обязан был жить. Глядя на несчастную дочь это я решил твердо.
      После похорон, я как Сизиф, вновь покатил свой камень. За продажу обгоревшего салона я выручил миллион. За джип мне заплатили триста пятьдесят тысяч. Расчитаться с долгами всего этого не хватало. Оставалась элитная трехкомнатная квартира, которую я тоже поставил ребром. Она оказалась не такой дорогой как я думал. За неё мне дали лимон двести. За двести я купил самую дешевую двухкомнатную "хрущевку", а за триста оформил крохотный модуль, где сам встал за прилавок.
      Первый товар я приобрел на деньги вырученные от продажи мебели, ковров и личного барахла. Я продал все что можно, начиная от перстня и кончая дорогой одеждой. Остался только Любин гардероб, но трогать его я не имел права. Через пару лет Майке он будет как раз. Даже дорогую посуду я выставил на продажу в своем комке и как это не смешно, она явилась моим почином.
      Костя, наверное я тебе уже надоел?
      - Нисколько. - Ты ешь, подкладывая ему в тарелку омлет заверил я. Твоя роковая судьба заинтересовала меня всерьез.
      - Это ещё не все, самое страшное впереди.
      - Что может быть страшнее? - Протягивая ему рюмку спросил я. - Кажется итак все получил сполна. Не понятно только за что тебе такие напасти?
      - Я и сам не знаю. В сентябре мне показалось, что дела встают на рельсы. Майка ходила в школу, я потихоньку торгавал в своем "комке" и думал, что тот хмырь от меня, наконец отстал. Он плучил свое. - Решил я. Пустил меня по миру и успокоился. Но каким же я оказался наивным.
      Не знаю, его ли это работа, сказать сейчас трудно. В середине октября мою Майку сбила машина. Случилось это поздним вечером, когда она выйдя из моего магазинчика бежала домой. Белая "пятерка" или "семерка" с места происшествия скрылась. Сам я этого не вмдел, но так говорили два человека ставшие свидетелями этого несчастья. Сбил он её на обочине дороги и этот факт заставляет меня думать, что наезд был совершен умышленно. С переломом ключицы, обеих голеней и сотрясением мозга Майку отвезли в больницу.
      Махнув рукой на торговлю я не вылазил из больничной палаты две недели, а первого ноября перевез её домой. Ходить она пока не могла и мне предстояло ещё около десяти дней за ней ухаживать.
      Ночью этого же дня позвонил продавец соседствующего с мной "комка" и сообщил, что мой магазинчик полыхает. По его словам, негодяи разбили стекло и закинули во внутрь несколько бутылок бензина. Потом спокойно сели в машину и уехали. Номера, к сожалению, он не заметил. Запомнил только, что это была шестая модель ВАЗа бежевого цвета.
      Когда я прибыл на место, то все уже было кончено. Взорвавшиеся бутылки со спиртным способствовали огню. Пожарные затушили остов, немного мне посочувствовали и уехали. В милиции завели дело, заранее меня предупредив, что оно глухое. А мне уже было все равно. Поймав такси, я загрузил остатки обгоревшего товара, привез домой и впервые напился.
      Наутро перед Майкой мне было страшно стыдно, я обязан был что - то предпринять. Однако не находя выхода, после очередного звонка того мерзавца, к вечеру я напился опять. Не оставалось никаких сомнений, он не успокоился, продолжал планомерно вести свою дъявольскую травлю.
      Проснувшись на следующий день, третьего ноября, я извинился перед дочкой и дав себе зарок, задумался как жить дальше. Майку нужно было ставить на ноги, но о работе в торговле теперь не могло быть и речи, я понял, что с живого меня тот подонок не слезет. Но ничего кроме торговли и партийной работы я не знал и не умел. Нужно было как - то себя перекраивать или уезжать в другой город. И в том и в ином варианте были свои трудности. Ехать в другой город, где тебя никто не знает и начинать с нуля? Ход рискованный, а кроме всего прочего я не хотел оставлять могилу Любы. Оставаться здесь и открывать новое дело было тоже опасно, да и денег для его организации у меня не было.
      Промаявшись до обеда так ничего не решив, я собрался и поехал к Станиславу за советом. Он был уже в курсе моего последнего несчастья.
      - Круто за тебя взялись. - Сочувствующе встретил он меня на пороге своего коттеджа. - Даже не знаю чем тебе помочь.
      - Чем бы не помог, мне все сгодится. - Проблеял я униженно. - Я в полной заднице.
      - Ладно, проходи. - Что-то прикидывая пригласил он. - Что-нибудь придумаем. Сейчас сядем на телефон и позвоним нужным людям, но учти, за просто так сегодня никто даже пальцем не шевельнет.
      - Это мне известно. - С запоздалой горечью ответил я. - Сам был таким же.
      - Тогда мне нет надобности тебе все объяснять. - Одобрительно заметил он и взялся за телефонную трубку. - Одной восходящей российской "звезде" требуется продюсер. - Объявил он уже через десять минут? - Потянешь?
      - Наверное, да. - Несказанно обрадовался я. - Организаторских способностей у меня не отнять. - Кто это "звезда"?
      - Не суетись раньше времени. - Тут же погасил он меня. - За эту услугу посредник просит четыре тысячи долларов или сто тысяч рублей. У тебя есть такая сумма?
      - Нет. - С сожалением признался я. - Но...
      - Никаких но. В долг я тебе не дам. Ты, Герберт, невезучий. Об этом знает весь город и вряд ли тебе кто-то тебе доверится. А ответ нужно дать завтра к вечеру. Претендентов на это денежное место достаточно много.
      - Хорошо. - Решился я на последний шаг. - Деньги завтра к вечеру я достану.
      - Тогда все в порядке. - Улыбнулся он. - Жду тебя завтра в семь часов вечера, но только непременно с деньгами. Когда я увижу их наличие, сразу звоню посреднику.
      На том мы и расстались. Вернувшись домой я в тайне от дочери собрал все документы и отправился в ломбард. Оформив под залог квартиру мне выдали нужную сумму.
      Уже затемно я пришел домой и стараясь не смотреть в Майкины вопрошающие глаза занялся приготовлением ужина.
      Звонок в квартиру раздался в восемь тридцать. Я вздрогнул, потому что уже начал всего боятся. Сунув в карман нож я открыл дверь и удивился. На пороге ласково улыбаясь стояла монашенка.
      - Что вам нужно? - Ошарашенно спросил я ровно ничего не понимая.
      - Мне не нужно ничего. - Проникновенно глядя на меня печальными глазами ответила она. - Это вы во мне нуждаетесь. В вашем доме поселилась беда, мы это чувствуем и долг нашего братства помочь страждающим. Я принесла вам чудотворную икону Богоматери. Она исцелит страдание и отведет от вашего дома беду. Возьмите. - Она протянула мне коробку-раму внутри которой находилась объемная икона.
      - Да не нужно мне ничего. - Отталкивая Чудотворную. - наотрез отказался я.
      - Тебе не нужно, так нужно твоей дочери. Богоматерь облегчит её страдания. Повесь икону у её изголовья и наутро ты сам убедишься в её могуществе. Когда твоя дочь уснет, обязательно окропи икону святой водой. Я её тоже принесла. Бери. Худого от лика святой не будет, а успокоение она принесет.
      - Откуда ты знаешь о болезни моей дочери?
      - Для того мы и ниспосланы, чтобы утешать скорбящих.
      - Чем черт не шутит. Может быть эта первая икона в нашем доме и вправду послужит переломом в моих делах и поможет Майке быстрее встать на ноги? - Подумал я и взяв Чудотворную спросил сколько с меня причитается.
      Отказавшись от денег монашенка как - то незаметно и тихо исчезла.
      Воодушевленный её обещаниями о скорой перемене в нашей жизни я тут же воодрузил икону над Майкиным диваном и накормив её уложил спать.
      Этого я себе не прощу никогда. Она долго не могла заснуть, не давала головная боль, последствие сотрясения мозга. И тогда я заставил её выпить две таблетки димедрола. Через час я заглянул в её комнату и убедившись, что она спит, окропил икону, поцеловал Майку в лоб и на кухне осушил целую бутылку, теперь уже с радости, надеясь на скорые перемены в лучшую сторону.
      Проснулся, а точнее очнулся я на кухне за столом. Было шесть утра. В доме нестерпимо воняло гниющим, прелым сеном. Нещадно саднило в носоглотке. Ровно ничего не понимая я распахнул окно и бросился в комнату дочери.
      Да будь я проклят тысячу раз.
      Моя Майка лежала на полу в метре от кровати и в двух шагах от двери. Здесь запах прелого сена был просто невыносим. Ударом ноги я вышиб стекла и вытащил дочку из этой вони на кухню. Только через пять минут до меня наконец дошло, что она мертва. За то время пока ехала скорая помощь я чуть не сошел с ума. Тогда я ещё не понимал откуда взялся этот ядовитый газ задушивший моего ребенка. Бедная моя дочь! Очевидно в удушии она проснулась и пыталась выбраться из отравленной комнаты. Наверное она вскочила с дивана, Да только не сросшиеся её косточки не выдержали такой нагрузки и снова поломались. Видно перед смертью она кричала, звала меня на помощь, а я оглушенный алкоголем этот зов не услышал. От очаяния я завыл. Бегая по всей квартире я переворачивал и крушил мебель, бил посуду и единственным моим желанием в тот момент была смерть.
      Приехала скорая и поставила точный диагноз, - отравление фосгеном. Ничего не трогая, ни к чему не прикасаясь они вкололи мне успокоительное, вызвали милицию и покуда она не приехала не сводили с меня подозрительных глаз.
      - Зачем вы отравили дочь? - Не выдержал и спросил седой врач и тот же самый вопрос через пять минут мне задали подъехавшие менты.
      - Я виновен в смерти дочери, - равнодушно согласился я, - но я её не убивал.
      - Интересно у нас получается! - Оскалился парень в штатском. Виновен, но не убивал! Не понятно как - то, может быть разъясните нам свою словесную чепуху.
      - Она наверное кричала и звала на помощь, но я не услышал.
      - Оригинально? Как можно не услышать крик в пяти метрах от себя?
      - Очень просто. Я вылакал целую бутылку и вырубился здесь же за столом.
      - Ты нам фуфло-то тут не гони. - Встряхнул меня мордатый лейтенант. Рассказывай, где ты взял фосген? На заводе?
      - Я и сам понятия не имею как он здесь оказался. - Истерично закричал я.
      - Ладно, рассказывай, как по твоей версии все произошло.
      - У меня нет никакой версии. - Безразлично ответил я. - Полчаса назад я проснулся от того, что нечем стало дышать. Я распахнул окно и кинулся в комнату дочери. Запах газа там чувствовался особенно сильно. Разбив окно я поднял лежащую на полу дочь и перенес её сюда.
      - Зачем ты её вообще трогал?
      - Господи, ну неужели не понятно. Я думал, что она ещё жива.
      - Пойдем, покажешь как и где она лежала.
      Подталкиваемый ими я прошел в комнату. Не смотря на разбитое окно, газом воняло по прежнему сильно и это отметили менты. Раскрыв все окна и устроив сквозняк мы кое-как проветрили квартиру после чего парень в штатском приказал мне лечь на пол и принять ту позу в которой я обнаружил Майку.
      - Все ясно. - Авторитетно заявил мордатый очерчивая мелом контуры моего тела.Она ползла к двери, но не доползла, задохнулась. Она спала на этом диване?
      - Ответить я не успел, потому что ойкнув, мордатый открыл рот и уставился в одну точку, куда - то под потолок. Невольно все мы посмотрели туда же.
      Боже мой, отвратительнее зрелища я ещё никогда не видел. Видимо содрогнулся не я один. На секунду оторопев, парень в штатском тоже побледнел.
      - Ну и личико. - С трудом с собой справившись хрипло пошутил он.
      На месте лика Святой Богоматери висела жуткая рогатая рожа с горящими выпученными глазами. Из её оскаленной пасти торчали клыки, а с высунутого, огненного языка стекала прозрачная, розовая слюна. Причем она была совершенно реальна. Собираясь внизу оклада она жидкой сосулькой свисала почти до самой подушки.
      - Симпатичный парнишка, прямо вылитый Ален Делон. - Сбрасывая оцепенение пробубнил мордатый. - Для чего ты повесил рожу этого дьявола над диваном дочери? Чтобы ей по ночам не мучили кошмары?
      - Мне не понятно как он там оказался. - В самом деле ничего не понимая я беспомощно посмотрел на лейтенанта. - Вчера я повесил на то место икону Святой Богоматери, а сегодня... вот. Я не знаю...
      - А сегодня там висит дьявол. - Ухмыльнулся мордатый. - Наверное ночью твоя Богоматерь разродилась и произвела на свет сынишку.
      - Подожди, Серега, не тарахти и не кощунствуй. - Прямо в башмаках забираясь на диван остановил поток его словоблудия парень в штатском. - Тут что-то не так. Откуда у вас появилась эта рожа? - Тревожно принюхиваясь спросил он.
      - Я понятия не имею. - Начиная соображать ответил я. - Вчера какая то монашенка принесла мне чудотворную икону и заверила, что от её присутствия моя дочь быстро пойдет на поправку и встанет на ноги. Еще она мне велела на ночь, после того как Майя уснет, окропить икону святой водой.
      На нашу семью последнее время беды валяться как из рога изобилия. Жена умерла от инфаркта, меня раззорили до нитки, вот я и схватился за эту икону как утопающий за соломинку, - а что если и в самом деле она поможет? Подумал я.
      В общем я её принял и повесил сюда.
      - Посмотрите внимательно на оклад. Он вам знаком?
      - Да, это оклад той самой иконы.
      - Тогда все ясно, конечно, если вы не вводите нас в заблуждение. Серега, давай пакет и колбу. - Ножом он срезал тягучую слюну и она красным сгустком шлепнулась в стеклянную посуду. Потом он осторожно, за уголки снял портрет Дьявола и так же бережно поместил его в полиэтиленовый пакет.
      - Что вам ясно? - Спросил я проходя следом за ним на кухню.
      - Собирайтесь. Поговорим в у меня в кабинете. - Лаконично ответил он и разрешил санитарам выносить тело. Так нелепо моя Майка навсегда покинула наше жилище.
      В милиции мне сделали оттиски пальцев, а потом заперли в клетку вместе со всяким сбродом, который выпустили к десяти часам. Меня же вызвали только в шесть вечера. Костя, ты не представляешь что я пережил за эти часы. В полдень действие успокоительного закончилось и я раненным зверем начал кидаться на решетку, требуя к себе лейтенанта Серегу. А эти скоты надо мной только смеялись. О железные прутья я разбил себе лоб и обломал ногти. В конце концов им пришлось меня связать и тогда стало совсем плохо. Не дай-то Бог, когда-нибудь вновь мне испытать подобное состояние. Еще бы немного и я рехнулся.
      В кабинете, куда меня привели сидел парень в штатском и какая - то молодая женщина. Они предложили мне сесть и подвинули стакан сладкого чаю.
      - Меня зовут Николай Петрович Лукин. - Представился парень. - А это Татьяна Владимировна, сотрудник криминалистической экспертизы. Точнее химико-биологической. Повторите все то что вы рассказали мне утром. Я заполню протокол, а Татьяна Владимировна просто вас послушает.
      Понимая, что это необходимо, я подробно рассказал все что произошло вчера вечером и сегодня утром. Потом они полчаса задавали мне уточняющие вопросы, а когда спрашивать было уже нечего Татьяна Владимировна задумчиво постукивая линейкой о стол неуверенно произнесла.
      - Похоже, что так оно и есть. Это уже второй случай.
      - Опишите нам как можно подробнее внешность той монашенки. - Попросил Лукин.
      - Особенно - то я её не запомнил, да и не старался. К тому же на ней был огромный капюшон, который скрывал половину лица. Что мне хорошо запомнилось, так это её добрая, ласковая улыбка и большие чистые глаза.
      - Вероятно этим она вас и купила. Какого они были цвета?
      - Синие, может быть голубые. - Неуверенно ответил я.
      - А что вы можете сказать о её возрасте?
      - Мне показалось, что она не старая. Наверное ей лет тридцать, тридцать пять. Точнее сказать я просто не могу. - Беспомощно пожал я плечами. - А что вам удалось узнать относительно дьявольской иконы? Или этого мне знать не положено? Вы все ещё меня подозреваете в убийстве собственного ребенка?
      - Нет, уже не подозреваем и знаете почему?
      - Нет, но хотелось бы узнать ваше мнение по этому поводу.
      - Все дело в том что на иконе мы обнаружили только следы ваших рук. Ничьих иных отпечатков на ней не было. Этот факт дает нам основание предпологать, что вам её действительно вручили недавно, но перед этим тщательно протерли и обработали. На руках у монашенки были перчатки?
      - Да, лайковые, серого цвета и это я хорошо запомнил.
      - Ну что же вы можете идти. - Заявил Лукин. - Если понадобитесь мы вас вызовем.
      - Подождите. - Протестующе воскликнул я. - Может вы мне все таки объясните, что произошло в нашем доме и кто отравил мою Майю.
      - Сами того не зная отравили её вы. Да, в иконе, которую вы подвесили над изголовьем своей дочери находилась небольшая плоская емкость. Изготовлена она кустарным способом, наполненна фосгеном и запаянная органическим сплавом. Вступив с ним в реакцию фосген разъел пломбу и ночью вырвался из емкости. Наполнил комнату и убил Майю. Что же касается жутковатого превращения Богоматери в Дьявола и его розовой слюны, то и это сотворили вы сами. Окропив её водой вы уничтожили тонкий слой специальной, растворимой бумаги на которой было изображение святой. А под ней находилось то, что мы увидели сегодня утром. Разжиженная, желеобразная бумага, похожая на кровавую слюну потекла с иконы. Вот и все чудеса. Случай необычный и мы бы вас обязательно задержали, если бы аналогичное преступление не было совершено месяц назад в соседнем районе.
      Если вы вдруг где - то случайно заметите эту монашенку, то немедленно дайте знать мне или дежурному по городу. Мы искренне вам соболезнуем и я прошу прощения за то что вам пришлось некоторое время провести в камере.
      Вот и все, Костя, такие конфеты мне пришлось скушать за эти полгода. Но если ты думаешь, что на этом мое горе кончилось и забылось, то глубоко ошибаешься. За то время пока я находился в милиции мою квартиру взломали и ограбили. Унесли весь Любин гардероб и те сто тысяч которые я приготовил для Гринберга. Прийдя домой и увидев, что они натворили я упал посреди комнаты и расхохотался, потому что рыдать уже не было сил.
      Через два дня я похоронил Майю, а на следущее утро явился в ломбард и заявив о том, что вернуть ссуду я не в состоянии, попросил оценить квартиру. Через неделю они выплатили мне разницу которой едва хватило на приобретение вшивой малосемейки, без телефона, без ванны и без горячей воды. Крохотная кухня одновременно выполняет у меня роль передней и столовой. Истину говорят, что от тюрьмы и от сумы зарекаться нельзя.
      Наливай, Константин Иванович, мне теперь терять нечего!
      - Черт знает что. - Наполняя стаканы воскликнул я. - Все рассказанное тобой похоже на какой - то сумасшедший бред.
      - Мне временами кажется так же. - Усмехнулся он. - Думаю, сейчас вот проснусь и все расскажу Любе. Вот смеху-то будет! Только, Костя, никак не могу я проснуться и уже никогда не проснусь.
      - Герберт, немедленно прекрати эти упаднические разговоры! - Рявкнул я и больно ткнул его палцем в грудь. - Давай думать вместе.
      - Давай. - Безразлично согласился он. - Только что это даст?
      - Поживем увидим, может быть что - то и даст. Перво-наперво, скажи мне, кого ты мог обидеть до такой степени, что он раздел тебя донага и пошел на убийство твоей дочери? Может быть ты кого - то обманул, кинул или подставил? Не отвечай сразу. Хорошенько подумай и вспомни.
      - Нет, такого не помню. Торговое дело я старался вести честно насколько в нашем обществе это возможно. Конечно же, иногда случались мелкие плутни, но это уже специфика. И они в нашем торговом мире вроде как узаконены. По крайней мере за них никто не будет устраивать пожарища и тем более убивать ребенка.
      - Ладно, давай для начала очертим круг людей причастных к твоим несчастьям. Из твоего рассказа я бы выделил четверых. По порядку это будет выглядеть так: Зловещий Незнакомец. Сторож, таинственно исчезнувший в момент ограбления и пожара магазина, Серая Монахиня, всучившая тебе дьявольскую икону и наконец господин Гринберг. Все они внушают мне подозрение.
      - Гринберга и сторожа можешь смело из этого списка вычеркнуть.
      - На каком основании. Докажи это аргументированно.
      - Гринберг друг нашей семьи.
      - Это не дает никакого основания считать его не причастным к твоему разорению. Я жду. Защищай своего стражника, но только веско и обоснованно.
      - Володя Бондарь учился со мной в школе и мы сидели за одной партой.
      - Адвокат из тебя как из свиньи канарейка. Это просто смешно. Вы сидели за одной партой! Очень приятно, но в каком году это было?
      - Если мне не изменяет память, то в середине шестидесятых годов.
      - Что и требовалось доказать. С тех пор прошло три с половиной десятка лет. А чем он занимался в этот промежуток времени? Ты знаешь где и кем он работал, как его характеризовали друзья и коллеги?
      - Нет, ничего такого я не знаю, виделись мы очень редко. Он работал на какомто заводе, а я после института и ВПШ сразу вошел в аппарат.
      - Так какого же черта ты его защищаешь? Где он провел эти три десятилетия! Вполне возмоно, что половину этого срока он топтал зону. Когда ты нанял его на работу и как это произошло? Постарайся вспомнить все до мельчайших подробностей.
      - На работу я взял его весной, то ли в конце марта, то ли в начале апреля. Да, я помню, на улице ещё был мороз, а он под окном магазина трясся в тоненькой летней курточке. Я не сразу его узнал. Из под замусоленной шапки торчали патлы длинных немытых волос. Небритая щетина на посиневшем лице безобразными клочьями топорщилась в разные стороны. Но что мне запомнилось больше всего, так это его уникальные сапоги. Один из них был серый, а другой черный.
      - Бомжуешь? - Спросил я выходя на крыльцо.
      - Бомжую, Герберт Васильевич. - Униженно улыбнувшись он показал мне ряд замечательно гнилых зубов. - А что делать, если жизнь такая. Как у вас дела?
      - Нормально, пойдем ко мне в кабинет, хоть отогреешься. Чаю горячего выпьешь.
      Едва он зашел в салон, как мои девчонки наморщили носы и прикрылись платочками, настолько густ и насыщен был его дух.
      Мои дела к тому времени начали поправляться и я решил сделать доброе дело. Вопервых отправил его в баню, а когда он вернулся, то обрядил во все новое, начиная от трусов и кончая кожаной курткой. Потом повел в ресторанчик и как следует накормив спросил как он докатился до такой жизни.
      Смешно, Костя? Сам я сейчас на него очень похож...
      - Не отвлекайся. - Одернул я его. - Мне кажется, что здесь есть за что уцепиться.
      - Слушаюсь, командир. - Усмехнулся Герберт. - И ты знаешь что он мне ответил? Он сказал мне те самые слова, которые я произнес совсем недавно. Он сказал, что от сумы, как от тюрьмы зарекаться нельзя. В общем как я понял из его рассказа. - Плохая жена выгнала хорошего мужа за то что он не пил и был равнодушен к чужим женщинам. Насколько я мог судить, скитался он с самого начала осени и никаких перспектив у него не было. И я рискнул.
      - Пойдешь работать ко мне в салон ночным сторожем? Работы никакой, теплое помещение, оборудованная кухня и диван к твоим услугам. Плюс ко всему зарплата тысяча рублей. Тебя это устраивает?
      - Герберт Васильевич, если вы это серьезно, то я вас в задницу поцелую.
      - Если хоть раз увижу на работе пьяным выгоню в шею.
      - По рукам. - Ответил он и в ту же ночь вышел на дежурство.
      - Как он справлялся со своими обязанностями? - Поморщился я пережевывая горькую кожицу лимона. - Были ли нарекание со стороны персонала в его адрес?
      - Если и были, то к его прямым обязанностям никакого отношения они не имели.
      - И все таки. Расскажи, что их в нем не устраивало.
      - Уверенный в своем обаянии и неотразимости он приставал к девчонкам, а им не нравились его липкие ладони, сальные глаза, гнилые зубы и прочие непристойности. Не смотря на мои замечания, он лапал и тискал их при любой возможности.
      - Да, портрет набросанный тобой, даже заочно, симпатий не вызывает. Я удивлен, зачем ты его вообще ввел в ваш торговый коллектив.
      - Сам не знаю, наверное извечная русская жалость и сострадание.
      - За период его работы у вас в магазине исчезали какие - нибудь ценные вещи? То же самое касается и карманов работников.
      - Из магазина, как и из кассы ничего не пропадало, а вот продавщицы несколько раз промеж себя жаловались, но суммы были настолько ничтожны, что всерьез мы не придавали этому значения.
      - А жаль. Возможно в то время ты мог предотвратить свое крушение.
      - Да брось ты, Костя. Неужели ты думаешь, что всю программу моего краха подготовил подобранный мною на улице бомж?
      - Такой возможности я не исключаю. Посуди сам, он исчезает в ночь ограбления и поджога магазина. Спрашивается почему?
      - Наверное грабители, не желая оставлять свидетеля, который мог их опознать, забрали его с собой и где - нибудь в лесу прикончили.
      - Чушь собачья. Во-первых, труп уже был бы найден, а во-вторых, на кой черт им тащить за собой лишнюю обузу, когда легко и просто можно укокошить его на месте, прямо в магазине, не отходя от кассы. Нет, Герберт, сдается мне, что не такой уж и безобидный твой обласканный бомжик. Наверное с него мы и начнем.
      - Ты что, серьезно? - Вылупился он на меня. - И что ты хочешь начинать?
      - Искать тех кто убил твою семью и потопил тебя самого.
      - Но тогда надо начинать с того Незнакомца или с Монашенки.
      - Герберт, ты умен как три Энштейна вместе взятых. Еще бы ты мне подсказал где мне их искать и с чего начать. К сожалению, о них мы пока ничего, не знаем, зато обнаружить твоего Бондаря, если он конечно жив, будет делом не сложным. По крайней мере не его самого, то хотя бы следы его ног. А уже отталкиваясь от этого мы попробуем нащупать и Незнакомца.
      - Ты думаешь, что они между собой связаны?
      - Мне кажется, что это звенья одной и той же цепи.
      - Странно, но я об этом никогда не думал.
      - Потому что у тебя узкое мышление. "Выгодно купить, выгодно продать, чтоб поменьше дать и побольше взять". - Заржал я хлопнув его по плечу. - По какому адресу он последний раз жил цивильной жизнью?
      - Как я его понял, это было у жены, где - то в районе порта. Точного адреса я к сожалению не знаю. Нужно порыться в тех бумагах, что остались от пожара. У меня их целая коробка из-под телевизора. Вполне возможно, что на заявлении он указал свой адрес. Если это так, то завтра я тебе его сообщу. Но мне кажется его нет в живых или он уехал из города, потому что после пожара милиция им тоже интересовалась. Ладно, Костя, я пожалуй пойду. Нехотя поднимаясь промолвил он. - Спасибо тебе за угощение и ванну. Я хоть немного почувствовал себя человеком.
      Оставшись один, лежа на диване, я долго размышлял о привратностях судьбы вообще и применительно к Герберту в частности. Кому понадобилась его беспощадная травля, кому, сам того не подозревая он мог наступить на хвост или перебежать дорогу? Три человека; Незнакомец, Монашка и Бондарь, на мой взгляд, между собой связаны. Это члены одной преступной группировки, а может быть даже секты. На небольшом отдалении и чуть повыше стоял Гринберг, фигура для меня пока не понятная. В принципе все они не понятные, но о Монахине и Незнакомце можно с уверенностью заявить, что они преступники, в то время как о Гринберге этого сказать ещё нельзя. Возможно он вообще не входит в их секту. Секту? О чем я говорю? Секту! Такой поворот уже интересен. Эту сторону дела я ещё не просматривал. Может быть в этой культовой плоскости и следует искать развязку. Возможно именно в вопросах религии у них с Гербертом возникли разногласия. Боже, как бы мне не хотелось бы связываться с этими одуревшими фанатиками. От них можно ожидать черт знает чего.
      Неспешно и лениво ворочая мозгами я незаметно заснул, чтобы быть разбуженным каким-то подозрительным шорохом в замке. Пружиной взлетев с дивана, с пистолетом назготовку, я встал напротив двери, которая уже начала открываться.
      - Опусти "пушку". - Голосом лишенным всяких интонаций входя пробормотала Милка.
      - Чего тебе от меня надо? - Отходя на кухню и опускаясь на табурет не очень - то любезно спросил я. - Кажется все ясно.
      - Мне от тебя уже ничего не надо. - Не проходя дальше передней усмехнулась она и поставила перед собой закрытую корзину. - Кота тебе принесла.
      - Спасибо. - Так же бесстастно поблагодарил я.
      - Пожалуйста. - Нагнувшись она откинула махровое полотенце освобождая тигристую голову Машки. Освобожденный кот не спешил на свободу. Вякнув каким - то нутрянным голосом он испуганно прижал уши и неподвижно замер.
      - Можно я выкурю сигарету? - Нервно закусив верхнюю губу резковато спросила она оставаясь по прежнему статичной. В наступившей тишине отчетливо заработали секунды. Я насчитал их не меньше пятнадцати, прежде чем скрипнул табуреткой.
      - Кури. - Наконец ответил я. - Проходи и кури. Можешь не разуваться.
      - Спасибо. - Нервно предернув плечами она неуверенно сделала первый шаг. Посчитав это сигналом, Машка тут же выпрыгнул из корзины и залез ко мне на колени.
      - Как отец? - После продолжительной паузу вяло поинтересовался я.
      - Нормально. - Жадно глотая дым односложно ответила она. - Сам - то как?
      - Нормально. - В тон ей ответил я.
      - Как рука, может быть я сделаю тебе перевязку?
      - Не нужно.
      - Ну я пойду? - С силой вдавив окурок она посмотрела на меня собачьими глазами.
      - Как хочешь. Я тебя не задерживаю. - Взъерошив Машкину шубу равнодушно ответил я. - Передавай привет Алексею Николаевичу.
      Вымученно улыбнувшись, она медленно поднялась, и деревянной походкой подошла к выходу и здесь выдержка ей изменила. Нервно заторопившись она стала суетливо дергать замок, а когда ей все таки удалось открыть дверь, то прямо на неё шагнул сам генерал генеральшин, начальник милиции нашего района и мой бывший сосед, Юрий Александрович Шутов, собственной персоной.
      - Это что же получается? - Снисходительно пошутил он приобнимая Милку за плечи. - Гость в дом, а хозяева за порог? Ну уж нет, такого, я не позволю. - Впихивая её назад в квартиру и заходя следом искрился Шутов. Куда это вы на ночь глядя собрались, Людмила Алексеевна? Там такая погодка, что не приведи господь. Нормальный хозин и собаку - то из дома не выгонит.
      - А я хуже собаки. - Индифферентно ответила она и вяло попыталась выйти.
      - Батюшки, да вы никак в ссоре? - Растегивая плащ зашелся он смехом. Ну и дела. Значит я помешал вам в таком важном и нужном деле как порча нервов. Прошу меня простить, но я просто вынужден вас помирить. Костя, немедленно проси у жены прощения иначе ты не услышишь одной ужасной истории, до которых ты так охочь.
      - А мы и не ссорились. - Спокойно ответил я удивляясь его неожиданному визиту. После того как он сменил на посту начальника моего тестя, наши отношения заметно испортились. Он стал горд и важен, всякий раз обещая на корню пресечь мои незаконные посягательства на сыскную деятельность. Было странным видеть его в собственном доме, да ещё с учетом того, что он явился ко мне первым.
      - В комнату я пройду, но только после Людмилы Алексеевны. - Чуть ли не насильно её раздевая заявил он. - А у вас, мне кажется, уже побывал гость, причем мужского пола. - Оглядывая стол заявил он. - Только мужики могут так насвинячить.
      - Сейчас я все приведу в порядок. - Пряча глаза захлопотала Милка.
      - Ну и что у тебя там за история? - Показывая ему на кресло спрсил я.
      - Сегодня ночью было совершено какое - то странное, ритуальное убийство, третье за последние два месяца. Я тебе расскажу о последнем, а если тебя оно заинтересует, то мы коснемся и прошлых.
      - Опять кого - то отравили фосгеном? - Понимая о чем пойдет речь осведомился я?
      - Значит о первых двух ты слышал. - Немного разочарованно протянул он. - Нет, на этот раз обошлось без ОВ, но почерк тот же. Однако позволь мне рассказать все по порядку. Вчера днем в квартиру одного преуспевающего коммерсанта, некого Григория Приходько, позвонили. Ничего не подозревающая жена открыла дверь и увидела на пороге одетую в черное монахиню, которая ей улыбалась светло и лучезарно.
      - Вам кого нужно? - Задала Оксана естественный вопрос.
      - Я пришла защитить вас от нависшей над вами беды. - Заявила добрая монахиня и протягивая икону Богородицы добавила. - Она вас защитит. И те несчастья, что недавно свалились на вашу голову тотчас отступят. Когда ваш муж уснет поставьте икону на тумбочку у его изголовья и обязательно зажгите свечку. Вот увидите, уже завтра ваши дела поправяться. Богоматерь охранит ваш дом.
      - Я даже не знаю. - Стушевалась Приходько. - Сама - то я верую, но мой муж атеист и ему вряд ли понравиться икона. Он будет ругаться.
      - Смотри, ты сама отказываешься от своего счастья.
      - Юра, я примерно знаю какую лапшу вешала монашка. Позволь я тебя перебью и прямо по ходу задам вопрос. У этого Приходко что - то не ладилось в бизнесе?
      - Не знаю, точнее пока не знаю. У нас на это ещё не было времени. Однако установлено точно, что у четы Приходько появились кое - какие семейные проблемы. Дело шло к разводу, причем инициатива исходила от мужа. Именно поэтому, стремясь сохранить брачные отношения она взяла икону и позволила монахине пройти в спальню.
      - Зачем?
      - Там она показала Оксане где лучше поместить икону и куда поставить горящую свечу. В общем Оксана, руководствуясь её инструкциями, все проделала в точности. Она подождала когда её Гришенька уснет, а уснул он почти в двенадцать, после чего поставила у его изголовья на прикроватную тумбочку икону и запалила свечу. А потом пошла к себе в комнату спать.
      - Довольно странно, а почему они спали поврозь?
      - Ничего странного я в этом не нахожу. У них уже были написаны заявления о разводе. Суд должен был состояться в конце декабря.
      - Это тоже странно. Но об этом потом. Рисуй картину дальше.
      - А дальше и рисовать нечего. В два часа ночи квартиру сотряс мощный взрыв. Он выбил почти все окна и сорвал двери. Оглушенная Оксана пришла в себя, когда в квартире уже хозяйничали мои оперативники.
      - А где в это время находились дети и какова их судьба?
      - Они не пострадали, поскольку их просто не было. Чета Приходько прожив вместе три года так и не решились репродукцировать себе подобных.
      - Тогда тем более всен это странно!
      - Что тут странного ты увидел? - Заносчиво вскинулся комиссар.
      - Странно то, что они подали заявление в суд, а не в ЗАГС, как это делают бездетные супруги. - Потер я переносицу наблюдая за тем как органично Милка входит в роль хозяйки. - А ты как считаешь?
      - Вполне нормальное явление. Оксана была намерена отсудить половину их совместно нажитого барахла. А Григорий имел две парикмахерских, четыре автомобильных стоянки и две атозаправки. Там есть что делить.
      - В том то и весь кунштюк, а теперь и делить ничего не надо. Но мы отвлеклись, уважаемый Юрий Александрович. Продолжайте свое повествование.
      - Я почти все сказал, кроме того, что Григорию взрывом почти напрочь оторвало тыкву и правую руку. Когда прибыли мои ребята, то в комнате все ещё кружились кровавые перья из подушки, а на полу они нашли пару небольших жетонов с изображением Дьявола. Как позднее мне, в общих чертах сообщили эксперты, в выдолбленную полость иконы была вмонтированна самодельная бомба, которая взорвалась от детонатора помещенного в основание свечки. Предположительно произошло следующее: Свеча сгорела до основание в два часа ночи и привела детонатор в действие, ну а он в свою очередь взорвал бомбу. Все было проделано очень просто и изящно. Тут тебе и мистика, тут тебе и пиротехника. В общем все как в тех двух случаях.
      - Не все, я имею ввиду второй случай произошедший в доме Седых, тогда был ядовитый газ и основание для убийства. У Герберта требовали половину фирмы, а когда он отказался они пошли на ряд тяжких пресуплений. Ограбление, поджог, целеустремленная травля жены, которая закончилась инфарктом и наконец убийство дочери. В последнем же случае ничего похожего не наблюдается. Гришу, никто не шантажировал.
      - Это пока не доказано. С членами фирмы "Автопарк" мы поболтать ещё не успели.
      - В таком случае мне не понятна ваша индифферентность.
      - Все очень просто. Сегодня после десяти там никого не было. Когда они узнали о трагической гибели своего шефа, то на радостях решили устроить себе выходной. Завтра туда обязательно поедут.
      - Понятно. А что ты можешь рассказать о первом случае?
      - Он абсолютно идентичен второму, о котором ты, не понятно откуда, все знаешь в подробностях. Очевидно к тебе обращались за помощью?
      - Не угадал, просто Герберт мой старый знакомый. За рюмкой он поведал мне свою печальную историю. Вот и все, а теперь и мы выпьем с тобой по сто граммов и ты оветишь на главный вопрос. Зачем ты мне все это рассказал?!
      - Чтобы ты поковырялся в своих извращенно - изощренных мозгах и обяснил причину всей этой чертовщины, а в идеальном варианте разыскал ту монахиню. Вот за это и выпьем, Людмила Алесеевна, вашу рюмку.
      - Шутов, я тебя не узнаю. - Подцепив кружок колбасы изумился я. - С чего это вдруг ты решил обратиться ко мне за помощью?
      - Просто я хочу сделать тебе приятное и потешить твое самолюбие. Да и тема тебе близка. Ты всегда тяготел к чертовщине. Подумай и завтра сообщи мне о свом решении, а я пожалуй пойду, уже полночь.
      Провожать меня не нужно. - Остановил он на пороге Милку. - Меня ждет машина.
      Резко захопнулась дверь. Мы остались одни и вновь, до отвращения громко застучали часы. Нагнетая атмосферу, глубоко и протяжно, от самого живота мяукнул кот. Милка стояла в передней одетая и обутая, в пятый раз перестегивая пуговицы шубы.
      - Раздевайся и садись к столу. - Сам от себя не ожидая неожиданно вылепил я.
      Напряженная до предела, как один натянутый нерв, она сняла дубленку, растегнула сапоги и деревянной куклой уселась напротив.
      - Куда ты теперь пойдешь? - Только чтобы не слышать этого часового набата заговорил я. - Поздно уже. Ляжешь на диване, а я переночую на кухне. Так пойдет?
      - Пойдет. - Одними губами ответила она. - Только я позвоню отцу и скажу, что остаюсь у подруги. Он стал старый.
      - Да, полковник сдал. Хочешь выпить?
      - Нет, не хочу. Ты пей, не смотри на меня.
      - Не смотрю. Располагайся, стели постель, звони Алексею Николаевичу, а я пошел на кухню. - Забрав со стола недопитую бутылку и банку недоеденных шпротов я вышел из комнаты и притворил дверь.
      Ворочаясь на жестком кухонном диванчике я долго не мог заснуть. Мешал её сдавленный скулеж и собственные невеселые думы.
      К десяти часам утра я знал домашний адрес Ларисы Леонидовны Бондарь, а в одиннадцать имел счастье лицезреть её воочую. Полная высокая дама открывшая мне дверь спросила по какой надобности я потревожил её покой.
      - Мне бы хотелось задать вам несколько вопросов относительно вашего бывшего мужа, Владимира Михайловича Бондаря. - Вежливо и медоточиво объяснил я.
      - Как вы мне все надоели! - Заорала она и резко захлопнула дверь, едва не прищемив мне нос. - Убирайтесь отсюда к чертовой матери! - Уже изнутри настоятельно попросила разгневанная дама.
      - Я ухожу, но оставляю повестку, сегодня в два часа вы должны найти меня в районном отделе внутренних дел. Не опаздывайте.
      - Что такое? Зачем? - Открыв дверь встревоженно спросила она.
      - Затем что вы не хотите говорить со мной в домашних условиях.
      - Ну я же не знала, что вы из милиции. - Обезоруживающе просто ответила Бондарь. - А раз так, то проходите. Надо было сразу представиться.
      - Кого вы имели ввиду когда воскликнули "Как вы мне надоели"? Проходя в коридор спросил я. - Кто вам докучает?
      - Дружки и обманутые кредиторы этого подонка, моего бывшего мужа. Не знаю где были мои глаза, когда я шла с ним расписываться.
      - И много таких обманутых кредиторов?
      - Достаточно. По крайней мере больше десятка.
      - И какую суммы он им задолжал?
      - Хватило бы на двухкомнатную квартиру. Именно это они мне и предлагают. Скоты. Эту квартиру я получила лично от завода, на котором отпахала почти двадцать лет. Бондарь никакого отношения к ней не имеет. Вся его заслуга состоит в том, что он дважды накачал меня своей дерьмовой спермой и мне пришлось родить двух пацанов, таких же придурков как и он сам. Два года я тащила на своей шее двух не работающих парней и их паскудного папашу. Я вымоталась до основания. На меня, сорокалетнюю бабу смотрели как на старуху. Мало того, что я кормила троих мужиков, так ещё и платила их долги. Наконец мне это надоело и я смогла выпереть так называемого мужа, а год назад старшего сына забрали в армию. И я наконец, впервые за десять лет вздохнула полной грудью. Я с удивлением поняла, что жизнь может быть совсем другой, не такой, которой я жила все то время. Я поняла, что мужики тоже бывают нормальные, не такие как Бондарь. Мне посчастливилось встретить одного из них и жизнь показалась мне прекрасной. Но эта сволочь, даже вдали продолжала делать мне пакости. Имея прописку по этому адресу он составлял невыполнимые договора, получал авансы и потом ложился на дно, подставляя меня под своих кредиторов. Ну это ли не подлость. То что он не мужик, я поняла давно, но что он опуститься до такой низости и станет подставлять бабу воспитывающую его детей на последние гроши, такого я и предположить себе не могла.
      - Лариса Леонидовна. - Прерывая бурлящий поток её страдающей души я невольно посочувствовал и спросил. - Когда вы последний раз его видели.
      - После того как я его в конце августа выперла, он ещё несколько раз приходил за своим барахлом. Но это было уже в сентябре. А потом, слава Богу, он на глаза мне не попадался. Сто лет бы его не видеть. Зато потом меня начали донимать кредиторы, требуя выплатить его долги. Дошло до того, что я вынуждена была обратиться в милицию и...
      - Спасибо. Об остальном я догадываюсь. В данное время меня больше интересует другой вопрос. Где я могу его найти? В каком месте он может может лечь на дно?
      - Раньше он это делал у своего папаши, я уже отправляла туда обманутых мужиков. Но они его там не нашли. Наверное он надоел своему старику до такой степени, что он уже на порог его не пускает. А раньше давал ему прибежище, это я точно знаю. Мы тогда ещё жили вместе, когда он "кинул" какого - то крутого бизнесмена на крупные деньги. Этот "крутой" потом приехал и наставив на него пистолет потребовал вернуть долг. Вы не поверите, но этот паскудник тогда от страха описался в прямом смысле этого слова.
      Мужик дал ему сроку одну неделю, пообещав, в противном случае перестрелять всю семью. В эту же ночь, в тайне от меня, Бондарь скрылся из дома. Я не знала, что делать. Когда через неделю, поздно вечером тот мужик, кажется его зовут Камиль, приехал опять. Я отдала ему последние деньги и начала ползать перед ним на коленях умоляя нас пощадить и не убивать. На те несчастные копейки он даже не посмотрел, плюнул, выстрелил в телевизор и ушел.
      А потом моя подружка, которая живет рядом с гаражом тестя рассказала мне следующее: Однажды сидя на балконе, она с удивлением заметила как Михаил Степанович тащит в свой гараж судки и кастрюльки.
      - С чего бы это? - Подумала она. - Вроде бы собаки у него там нет. Зачем там нужна еда? - Это её так заинтересовало, что она начала специально следить за тестем. Примерно через полчаса, Михаил Степанович выскользнул из гаража, отнес на помойку пакет с мусором и позвякивая пустой посудой направился домой. И так продолжалось месяц. Несколько раз она даже видела самого Бондаря. По ночам он выходил из своего укрытия покурить и подышать свежим воздухом. Ну не подлец ли он? Грешно желать смерти отцу моих детей, но ему я ничего больше пожелать не могу.
      - Да, супруг вам попался не идеальный. - Вновь посочувствовал я. - А вы не подскажите мне адрес своего тестя и местонахождение его гакажа?
      - Да ради Бога. Улица Широкая, дом четыре, квартира первая. Это в самом начале улицы, рядом с тролейбусным кольцом. Гараж находится не далеко. Там их до вола и больше. В четвертом ряду у него самый крайний восьмидесятый бокс, но мне кажется на этот раз его там нет. Уж больно многие знают про эту конспиративную квартиру.
      - Проверить никогда не вредно. - Солидно заметил я. - А в каком месте, по вашему мнению он может скрываться?
      - Скорее всего его вообще нет в городе. Наверное умотал в Ижевск.
      - У него там есть родственники? Или просто знакомые?
      - Черт его знает, кто там у него есть, но в свое время, года три тому назад он частенько туда мотался. Через таких же как и он сам негодяев, доставал с завода "левое" газовое оружие и перевозил его в наш город.
      - Спасибо вам за информацию.
      - Да ладно вам. - Безнадежно махнула она рукой. - А что он опять натворил?
      - Пока не знаю. Может быть ничего.
      Родитель Владимира Бондаря оказался подвижным, вертким старичком с седым задиристым хохолком и тонкой цыплячьей шеей. Остренький носик и голубые глазки через дверную щель пытливо прощупывали меня не меньше полминуты, прежде чем он решился задать мне вполне законный вопрос.
      - Кто вам нужен и что вы хотите? - Подозрительной вороной проскрипел старичок.
      - Вообще - то мне нужен Владимир Михайлович, но если его нет, то сойдет и Михаил Степанович, если я не ошибаюсь, это вы и есть.
      - Возможно. И что вы от меня хотите?
      - Поговорить. - Простодушно и распологающе ответил я.
      - А кто вы такой? - Сверкнув золотой коронкой осведомился он.
      - Володин школьный товарищ. Мы вместе учились в середине шестидесятых годов. - Не задумываясь я ввел всю имеющуюся у меня информацию в его пытливый мозг.
      - Почему - то я вас не знаю. А как вас зовут?
      - Зато я вас помню, а зовут меня Костей. - Теряя терпенье ответил я.
      - Что - то не слышал про такого. Как ваша фамилия?
      - Бальмонт. - Призвав на помощь великого тезку с раздражением ответил я. - А то что вы обо мне не слышали так это немудренно, я только что приехал с Севера, где безвыездно проторчал двадцать лет.
      - Вон оно что. Тогда другой коленкор. - Делая вид, что поверил, прокаркал старик. - А только Володя здесь не проживает.
      - Какого же черта вы полчаса морочили мне голову? Где мне его найти?
      - Молодой человек, это не я вам, а вы мне морочили голову. - Обиделся Бондарь,Не знаю я где он сейчас обитает. Надоел он мне хуже горькой редьки.
      На этом наша дружеская беседа закончилась. Узнав от меня все что было можно он захлопнул дверь, оставляя меня полным дураком.
      Через пару часов, как следует подготовившись, я вновь вернулся на улицу широкую, но только теперь я решил действовать иначе.
      На скамейке соседнего дома сидели три студиоза, пили пиво и вели крамольный разговор о недостойном поведении и алчности своих педагогов.
      - Привет, двоишники! - Развязно поздоровался я. - Кто хочет заработать пятьдесят рублей не вставая с места?
      - Да пошел ты в баню. - Тут же осадил меня конопатый грубиян.
      - Подожди Женька, на полтинник можно купить семь бутылок пива. Рассудительно перебил его полный и умный юноша. - А что надо сделать?
      - Зайти в соседний подъезд, позвонить в первую квартиру и вручить повестку.
      - За повестку можно и по ушам схлопотать. - Поделился он своими соображениями.
      - Не волнуйтесь, там живет семидесятилетний дед.
      - А почему вы сами не отнесете? - Резонно спросил грубиян.
      - Потому что он меня знает и ни за что не откроет дверь. Боится.
      - Ладно, давайте вашу повестку, но деньги вперед. - Поставил он жесткое условие.
      - Как положено, пятьдесят процентов авансом, а остальное по выполнению.
      - Годится. - Спрыгивая со скамейки согласился студент.
      Вернулся он через три секунды и доложив, что задание выполнено потребовал расчета. Выплатив ему причитающуюся сумму, я дворами вышел к гаражам и облюбовав довольно широкую щель между боксами, устроился на драном автомобильном сиденье не подалеку от гаража гражданина Бондаря.
      Если мои подозрения подтвердятся, то уже сегодня Михаил Степанович должен поставить своего сыночка в известность о том, что им опять заинтересовались органы. Если же нет, то это означает, что Володя смылся из города и мне следует начинать с другого конца.
      Сидеть между двумя металлическими гаражами в пятиградусный мороз занятие не из приятных. Уже через полчаса я весело отстукивал зубами польку Рахманинова, вожделенно поглядывая на запотевшие окна "комка" расположеного в полусотне метров от меня. И чего бы мне, дураку, не заглянуть в него по пути? Сейчас бы спокойно себе сидел, кушал сало с маслом и плевал в потолок. В четыре часа терпенье мое лопнуло. На одном дыханье я преодолел открытый участок и юркнул в тепло магазинчика. Потребовалось не больше минуты, чтобы купить "Московскую", кусок вареной колбасы, батон хлеба и вернуться назад.
      Теперь я чувствовал себя гораздо лучше и мог караулить вредного старикашку до самой поздней ночи. Конечно, если он вообще появится. Возможно, что все мои домыслы не более чем смешные фантазии.
      В сумерках, но все таки он появился. Юркий как мышь и настороженный как заяц, он подскочил к гаражным воротам, подозрительно покрутил головенкой и отомкнув дверцу ящерицей прошмыгнул во внутрь. Негромкое позвякивание металла свидетельствовало о том, что он тщательно задраил за собой вход и мне в данное время лучше туда не соваться. Свет он зажигать не стал, предпочитая ему скрытную темноту и неизвестность. Переждав какое - то время я подкрался к воротам и прислушался. Тишина стояла могильная, ни шороха, ни даже вкрадчивого шепота различить мне не удалось. А тем временем с работы начали возвращаться владельцы машин и мое немного странное поведение могло вызвать ненужные толки. Возвратившись на свой наблюдательный пункт я доел колбасу и замер в ожидании дальнейшего развития событий.
      Минут через десять из приткрывшейся двери показалась голова Михаила Степановича. Осмотрев территорию и не заметив опасности, он вышел. Вновь огляделся по сторонам, потом тщательно закрыл замки и удалился, предоставив мне в одиночестве решать извечный вопрос, что делать?
      Можно было просто сидеть и ждать, когда Володе Бондарю захочется помочиться и подышать морозным ночным воздухом. Однако подобная идея могла прийти ему в голову только через пару дней, а за такое продолжительное время я вполне мог превратиться в твердые моржовые гениталии. А такой вариант меня совсем не устраивал.
      В двенадцать ночи, когда оживление поутихло я вылез из своей щели и обследовал замки. Первый, огромный и устрашающий серьезного препятствия не представлял, зато второй, скромный и неприметный вызывал уважение.
      После пятиминутной борьбы, действуя одной рукой и стараясь при этом не шуметь, я победил декоративного гиганта. Но на этом и закончилась моя деятельность взломщика. Второй замок надлежало открывать двумя фигурными ключами, причем обоими одновременно. У меня не было даже одного. Таким образом в самом начале я попал в тупик. Вывести из него мог бы простой русский инструмент - лом. Но во - первых под руками его не было, а во-вторых от его работы много шума. А учитывая, что Бондарь в свое время занимался сбытом оружия и вполне мог оставить себе ствол на память, то картинка получается неприглядная. Даже если он спит, то скрежет лома его разбудит и нет никакой гарантии, что он тут же не начнет палить почем зря.
      Я тоже прихватил с собой газовый пистолет, но кому нужен лишний шум? Идеальным инструментом могли бы послужить гидравлические ножницы, но только где их взять? Что же делать? Бросить начатое на полпути? Это рискованно. Лучше было вообще не начинать. Спугнутый повесткой звереныш может надолго, если не навсегда, исчезнуть из поля моего зрения. Тогда ищи ветра в поле.
      Неожиданно послышился рокот дизеля и судя по звуку он он направлялся именно в этот ряд. Я едва успел забиться в свою нору как под лучами фар рядом со мной заискрился снег. Грузовой КАМаз самосвал с ревом резонируя о металл ворот промчался мимо. Доехав до конца ряда он развернулся и двинулся обратно. Возле бондаревског гаража он неожиданно остановился и я затаил дыханье. Что бы это могло значить? Однако это не значило ровно ничего. Шофер выпрыгнул из кабины и открыл ворота противоположенного бокса. Покопавшись там некоторое время он вышел и сел за руль. Послышался звук работающей гидравлики и кузов медленно пополз вверх.
      Зашуршала сваливаемая щебенка, кузов достиг высшей точки и мягко лег на прежнее место. Не заглушая двигателя, шофер лопатой начал подранивать кучу, а в моей голове родилась сумасшедшая идея, которую надо было либо осуществлять немедленно, либо вообще о ней забыть.
      В два прыжка я оказался под хвостом кузова и отчаяно помогая больной рукой сбросил с буксирного крюка намотанный там трос. Дальше я уже не торопился, потому что от шофера меня прикрывал борт КАМаза. Тихо матерясь, я с трудом захлестнул дужки замка жесткой петлей троса и зафиксировал её куском алюминевой проволоки.
      Все операция заняла у меня не больше минуты. Втиснувшись в свое убежище я умиротворенно закрыл глаза, стараясь успокоить рвущееся наружу сердце, моля Бога о том чтобы водитель не вздумал перед отъездом устроить проверку стоп сигналов или чего-нибудь в этом роде. Но все обошлось. Закинув лопату он закрыл гараж. Взревел двигатель, молнией блеснул трос и с сухим щелчком лопнула замочная дужка. Не теряя не секунды я ворвался в бокс больной рукой придерживая фонарик, а левой сжимая газовый пистолет.
      - Стоять! - Устрашающе заорал я прячась за мордой "жигуленка" Стреляю без предупреждений! Бондарь, сливай воду и выходи в свет фонаря.
      Тягучее, напряженное молчание было мне ответом. Основательно порыскав по гаражу лучом я понял, что совершенно напрасно сломал стариковский замок. Бокс оказался пустым, в этом я убедился наверняка когда включил свет. Здесь не было не только Володи, здесь не было даже следов его пребывания.
      Ни черта не понимая я прислонился к капоту. Мне были непонятны по крайней мере две вещи. Почему старик открывая замки держался напряженно и нервно? Почему выходя из гаража он боязливо озирался? И наконец, что заставило его десять минут провести в темноте? Нет, Гончаров, не будь дураком, тут что - то не так.
      Покачав багажник я убедился что он пуст. И только спустившись в смотровую яму, я понял насколько может быть глуп Константин Иванович.
      В боковой правой стенке была расположена неприметная деревянноя дверца высотой не более метра. В неё мне предстояло войти. А входить туда ужасно не хотелось.
      - Бондарь! Ты влип! - Прижимаясь к стене устрашающе гаркнул я. - Или ты выходишь ко мне с поднятыми руками или я расстреливаю в дверь весь рожок, а потом вхожу сам и собираю все то, что от тебя останется! Даю тебе на размышление одну минуту. Время пошло.
      - Не стреляйте. - Запищал он тотчас. - Я выхожу, только не стреляйте.
      - Руки сцепи за спиной и выползай задницей вперед, ты меня понял?
      - Я вас понял, только, пожалуйста, не стреляйте.
      - Двигайся медленно и без резких движений, иначе навсегда там и останешься.
      Едва только его тощий зад обтянутый грязными джинсами нарисовался в черном квадрате проема, как я не мешкая дернул его за ремень и припечатал о бетон смотровой ямы. Охнув, он жалобно заскулил и рухнул на колени. Не давая ему передышки я придавил сонную артерию, а когда он отключился и гнилой тыквой плюхнулся на дно, я уже обстоятельно защелкнул на нем наручники. Потом не спеша обследовал грязные карманы, в которых кроме табачных крошек ничего не обнаружил. Приходя в себя он приподнялся и жалобно захныкал.
      - Вы же обещали меня не трогать, зачем же так?..
      - Заткнись мразь и скажи спасибо, что ещё живой. Вставай и быстро шагай наверх.
      - Что вы от меня хотите и кто вы такой?
      - Твой однокашник. - Ухмыльнулся я. - Костя Бальмонт. Вчера с Севера прибыл.
      - Зачем я вам нужен? - Крысой выползая на свет гнусаво прошепелявил он.
      Теперь я рассмотрел его как следует и должен признаться, что его вид чувства прекрасного во мне не вызвал. Длинные, наполовину седые патлы погаными сосульками свисали до плеч, а плешь диаметром в блюдце была покрыта гнойными, кровоточащими струпьями. В уголках безгубого рта и на крыльях угреватого носа навечно засохли свинцовые валики грязи. Слезящиеся, трахомные глаза непроизвольно вызывали рвотный рефлекс. Пучки неровно срезанной, пегой бороды торчали в разные стороны делая его похожим то ли на лешего, то ли на мертвеца только что вышедшего из могилы. И это сходство подкрепляли белесые длинные ногти.
      - Сколько же ты здесь просидел? - Брезгливо отворачиваясь спросил я.
      - Три месяца. - Ответил он и угодливо улыбнувшись показал мне всю прелесть своих гнилых десен. - А вы как меня нашли?
      - Скоро узнаешь. Где ключи от машины?
      - Зачем она вам, ей же двадцать пять лет.
      - Не твое собачье дело. Где ключи?
      - Дома у отца, он их на вешалке держит, боится что я угоню его рыдван.
      - Ладно, обойдемся без ключей. Залазь на заднее сиденье.
      - Зачем? - Испуганно попятился он. - Что вы хотите делать?!
      - Повезу тебя в даль светлую. - Открыв дверку я за шиворот впихнул его в салон и ремнем безопасности накрепко припутал его наручники к тоннелю карданного вала. Потом выдрал провода из замка зажигания и попробовал запустить двигатель. Как ни странно, он завелся с первой же попытки. Открыв ворота я сел за руль и выехав из бокса помчался навстречу неприятностям, с тем чтобы отдать права первому же встречному инспектору.
      - Куда вы меня везете? - Всхлипывая заныл Бондарь. - Я буду кричать.
      - И тут же получишь молотком по своей смердящей лысине. А везу я тебя, мерзавца, на встречу с замечательными людьми нашего города. Но тут право выбора я предоставляю тебе. Кого ты больше хочешь видеть? Камиля или Герберта? Выбирай одного из двух.
      - Только не Камиля! - Завизжал он смертельно раненной свиньей.
      - Я тоже так думаю. Зачем нам Камиль? Дурной мужик. Сразу пулю в лоб и никакого тебе кина. - Переключая скорость я вскрикнул от боли и зло заключил. - Хотя лично для тебя это было бы неплохим выходом.
      - Да кто вы такой, чтобы распоряжаться чужими жизнями?! - Вдруг гневно и негодующе заявил мой пленник. Никто не вправе отнять у человека жизнь.
      - Красиво говоришь, сволочь. Однако этот вопрос мы с тобой на некоторое время отложим, но обязательно к нему вернемся.
      - Куда мы едем? - Встревоженно загундел он. - Герберт живет в другой стороне.
      - Благодаря тебе он поменял квартиру. А вообще - то я настоятельно советую тебе помолчать. Заткнись, подонок. - Заметив автомобиль ГИБДД рявкнул я. - Закрой свою гнилую пасть и уткнись в колени.
      В два часа ночи я постучал в обшарпанную дверь нового жилища Герберта Седых.
      - Кто там. - Тотчас, без промедления отозвался он.
      - Открывай, дорогой, подарок я тебе принес.
      - Костя? - Удивился он. - Что случилось? Время - то сколько?
      - Время много. Сам почему не спишь?
      - Да какой там сон?! Люба с Майкой из ума не выходят. Как живые перед глазами стоят. Ну чего в дверях стоишь, проходи, посмотри на мой сиротский приют.
      - Зайду, только нас двое. - Выталкивая Бондаря вперед криво усмехнулся я. - Узнаешь этого джентльмена?
      - Бог мой! - Отступая побледнел он. - Значит ты живой!
      - Герберт Васильевич, я ни в чем не виноват! - На весь общий коридор пронзительно эаверещал паскудник. - Выслушайте меня, я вам все объясню.
      - Объяснишь. - Пинком закидывая его внутрь я плотно прикрыл дверь. Сейчас тебе многое прийдется нам объяснять. Но времени у нас достаточно, до рассвета ещё далеко. Герберт, для начала пусть он умоется, а то от его вони все твои тараканы и мухи передохнут.
      Освободив правую руку я приковал его к водопроводной трубе и закрыв входную дверь на замок прошел в комнату. Герберт неподвижно сидел у стола. На его бескровном лбу в истерике билась голубая жилка.
      - Я его убью. - Тихо, но внятно заявил он и только тут я заметил в его руках аккуратный топорик для рубки мяса. По тому как отрешенно он это сказал и по сухой лихорадке глаз я понял, что сейчас это и произойдет. Мне ничего другого не оставалось, как выбить из под него стул, а потом наступив на запястье, резко крутануть кисть. Подобрав топорик я зашвырнул его под диван.
      - Гера, нельзя его убивать. Кто он такой? Вшивый бомж и только. Но он нам может быть полезен, если мы хотим найти главаря, главного убийцу твоих родных. Это ты должен понять раз и навсегда. Дай ему какую - нибудь чистую одежду.
      - Ты прав, Костя, - после долгой паузы согласился он, - если уж мстить, то сполна. Иди сюда, козел вонючий, Тварь ... - Швырнув на пол рубашку с брюками грязно выматерился Седых. - Быстро одевайся!
      - Да-да, конечно, я вам все сейчас объясню. - Подхватывая одежку торопливо заверил Бондарь. - Только переоденусь и все расскажу.
      - Пошевеливайся, гнида. - Заскрипел зубами Герберт. - Или я удавлю тебя своими руками, тварь ты ползучая.
      - Выслушайте меня и вы поймете, что я ни в чем не виноват. В ту ночь, когда случилось ограбление и поджог я до двух часов смотрел телевизор, а потом лег спать. Под утро, часа в четыре, а может чуточку попозже меня разбудил шум подъехавшей машины. Особого внимания я тогда на это не обратил и хотел было спать дальше, но вдруг, минут через пятнадцать, дверь резко распахнулась и я из своего закутка увидел как в магазин ворвались четверо мужиков.
      - Чего ты плетешь, мерзавец? - Со сжатыми кулаками Гера медленно двинулся к нему. - Как это бронированная дверь могла резко распахнутся? Чтобы её взломать нужно время. При взломе был бы грохот, который ты не мог не услышать. Больше того, на двери сигнализация способная поднять мертвого. У тебя был сигнал и достаточно время, чтобы вызвать милицию. Короче, или ты говоришь правду, или я кое-кому заплачу за твою смерть.
      - Не надо. Дверь открыли машиной, но об этом я догадался позднее, а вот почему не сработала сигнализация я не пойму до сих пор.
      - Да потому что ты, мерзавец, её отключил.
      - Нет, когда ворвались грабители я перепугался до икоты. Сразу смекнув, что первым делом они убьют меня я едва успел приподнять диван и заползти во внутрь.
      - Я вышибу тебя твои гнилые мозги, если ты сейчас же не перестанешь лгать и выкручиватья. Подонок,
      - Подожди, Гера. - Остановил я его карающую руку. - Пусть Бондарь выложит нам свою версию до конца, а потом уже будем решать. Продолжай, урод.
      - А что мне продолжать? Первым делом они выволокли сейф, а потом разбили ветрину с ценностями и все оттуда выгребли, ну а затем начали выносить вещи. Я ведь ничего не видел, в узкую щель я только мог наблюдать их ноги.
      - В чем они были обуты?
      - Двое в одинаковых ботинках, приблизительно сорок четвертого размера, наподобии тех, что носят десантники. В основном они и работали. Два других человека в замшевых коричневых ботинках только помогали и командовали. Они давали указание, какие вещи брать, а какие не стоит.
      - Какого размера были эти ботинки?
      - Наверное сорок второго. А может быть одни сорок второго, а другие поменьше.
      - Сколько времени продолжалось ограбление?
      - Долго, а может мне так со страха показалось, но все равно пробыли они там не меньше получаса. Действовали они спокойно и уверенно, как хозяева. Никого не боясь. ничего не страшась. Зато я перепугался до полусмерти.
      - Бондарь, предположим, что все было именно так, как ты это нам преподносишь. Допустим, что разглядеть их у тебя не было никакой возможности, потому что ты обкакался и забился под диван. В это ещё можно поверить, но не услышать их пререговоров ты просто не мог.
      - А я не отказываюсь. Как сейчас помню их голоса. Говорили, в основном те, что в замшевых ботинках. Один голос был резкий и командный, а другой помягче, но какой-то надтреснутый. Когда они ворвались, то Резкий приказал "замочить" сторожа.
      - Кум, мочи Трезора. - С порога выкрикнул он. - Я с пацанами на сейф!
      - Понял, Командир. - Ответил Надтреснутый и наверное начал меня искать. А через некоторое время, но не очень скоро, они потащили из вашего кабинета сейф.
      - Кум, у тебя все в порядке? - Неценурно ругаясь спросил Резкий.
      - Нет, Командир. Я все обыскал. Его нигде нет.
      - Наверное опять где - то пьянствует, ну и черт с ним. Чего встал, хрен лысый. Помоги дотащить до машины. - Заорал на него командир.
      - Что, на месте вскрыть не могли? - Кряхтя спросил Кум. - Медвежатники долбанные!
      - Значит не могли. - Раздраженно ответил Командир. - Поменьше болтай.
      Потом наступила пауза и я понял, что они грузят сейф в машину.
      - Какая у них была машина? - Уже серьезно спросил я, потому как его повествование показалось мне довольно достоверным.
      - Точно я сказать не могу, но судя по звуку мотора, мне кажется, что это была "Газель" или какая - то другая машина с таким же двигателем.
      - Ладно, что ты ещё услышал?
      - Когда они вернулись, я услышал как они разбили все три секции правой ветрины, там где находились дорогие часы и радиоэлектронника. Несколько раз они загружали тележку и отвозили телевизоры и магнитофоны в машину, а потом занялись кожаными изделиями. Вот тут Командир и начал их сортировать. Дорогие в тележку, а которые поплоше бросал на пол. Но тут я не расслышал ни слова, потому что они находились далеко. До меня доносился только их неясный говор. А вскоре они закончили.
      - Все, Командир, - откатив очередную тележку к машине заявил Кум. Больше у него брать нечего. Можете доложить Пастуху, что с заданием справились.
      - Без тебя знаю кому докладывать, а кому нет. - Огрызнулся начальник и скомандовал отбой. - Все в машину, Груша, заканчивай, а мы пока отъедем и развернемся.
      - Понял. - Пробасил один из подручных парней и я услышал как льется какая-то жидкость, а потом в нос мне ударил запах бензина.
      Я лежал до последнего, боясь вылезти из своего укрытия раньше времени. А когда понял, что больше медлить нельзя, выскочил из дивана и опрометью бросился к двери. Слава Богу, она оказалась открытой. Вот и все.
      - Нет не все. - Ты забыл нам рассказать по крайней мере две вещи. Во-первых почему ты скрылся и лег на дно, а не сообщил Герберту о произошедшем ограблении? Во - вторых расскажи, что ты делал те несколько минут, когда вылез из укрытия, но ещё не выскочил на улицу.
      - Ничего я не делал. Да и что можно было делать в этом костре?
      - Ты врешь, Бондарь. Герберт, посмотри на его часы. Ты видел их у него раньше?
      - Что? - Задирая рукав рубашки изумился Седых. - Боже праведный! Что я вижу! Да это же "Ориент"! Откуда они у тебя?
      - Вот и мне этот вопрос не дает покоя уже два часа. - Злобно оскалился я. - Откуда у бомжа со стажем может быть сверхдорогой хронометр? Колись, господин Бондарь, чего уж там. Прокололся ты на самом пустяке. Теперь свои сказки можешь рассказывать слабо слышащим детям до семи лет.
      - Нет, клянусь вам, мужики, все то что я сейчас говорил, это чистая правда, а часы я подобрал когда убегал из магазина.
      - Что ты ещё подобрал ненароком по пути следования?
      - Больше ничего, да и время у меня не было.
      - Лжешь, мародер, ты набил полные сумки, которые с трудом упер из пылающего магазина и именно по этой причине постеснялся встречаться с Гербертом.
      - И не только поэтому. - Обмяк и всхлипнул сторож. - Еще я боялся милиции. Боялся, что они повесят на меня все ограбление. За мной по прошлым делам хвосты тянуться, а тут этот пожар... Они бы из меня душу вытрясли и принудили к признанию. А вещи которые я унес все равно бы сгорели, а так от них хоть какая - то польза. Но если вы хотите, я могу вернуть. Там осталось ещё больше половины.
      - Странно все это. - Внимательно глядя ему в глаза вслух подумал я.
      - Что странно? - Встревожился Бондарь.
      - Странно, что тебя на улице, под завязку нагруженного сумками, не остановила передвижная патрульная служба.
      - Вот и не остановила. Спали наверное. Время - то утреннее, самый сон.
      - Опять врешь, и не надоело тебе? - Брезгливо и апатично зевнул я. Они не забрали тебя по той причине, что ты передвигался не пешим шагом. Вытащив из пожарища остатки ценных вещей, ты оттащил их до первого подвала, где и припрятал. Потом по телефону вызвал папашу и через час, погрузив добро в машину, вы преспокойно отвезли его в какое - то укромное местечко.
      - Не через час, а следующей ночью. - Автоматически внес он уточняющую коррективу. - И отец тут не причем. Я сам был за рулем.
      - Какая разница. - Отрешенно отмахнулся Седых. - Теперь уже все равно. Константин, что ты с ним намерен делать? Видеть не могу его плешивыю рожу.
      - А прийдется потерпеть. Он нам ещё понадобиться как свидетель, который сможет опознать преступников по голосам. Отпускать его далеко от себя мы не имеем права. Он просто напросто сбежит и ы лешимся единственного свидетеля.
      - И где же мы его будем держать? - Задал он вопрос по существу. Лично мне такой квартирант противен. От него воняет как снаружи так и изнутри.
      - Смирись, если надеешся вернуть свою квартиру и утерянные товары.
      - А это возможно? - Спросил он с надеждой?
      - Не знаю, Гера. Но ты же видишь, что я не сижу сложа руки. Уже сегодня ты получил первый результат моей деятельности, будем надеяться, что и дальше наши дела пойдут в таком же ритме.
      - Ну что же, игра стоит свеч. Только куда я его дену? - Беспомощно оглядев свою крохотную комнатку Гера недоумевающе пожал плечами.
      - Кинь ему под батарею матрас. А правую его руку я пристегну к кронштейну.
      Проделав всю эту работу мы вышли в кухню - переднюю.
      - Гера. - Остановился я у порога. - Хочу задать тебе вопрос по теме. Имел ли ты когда-нибудь какие-то точки соприкосновения с религиозными сектами, общинами или братствами? Не торопись, спокойно продумай и вспомни.
      - Нет, Константин, ничего подобного я не припомню. - Решительно заявил он после короткой паузы. - С обычной церковью пару раз сталкиваться случалось, но это было давно, лет двадцать тому назад и вряд ли это имеет к сегодняшнему дню какое - то отношение. А почему ты об этом спрашиваешь?
      - Да так, пока и сам не знаю. Наверное это не существенно. Как знать...Даю тебе домашнее задание. Сегодня к вечеру постарайся вспомнить лица и характерные черты Монахини и того Незнакомца. Все до мельчайших подробностей. Вплоть до волосинки и прыщика на заднице. А с рассветом позвони из телефона - автомата Михаилу Степановичу Бондарю и скажи, что с его сынишкой все в порядке, а заодно укажи место где стоит его машина?
      - Откуда мне знать место где стоит его машина?
      - В твоем дворе возле детских качелей. А мне звони как можно чаще.
      В пять утра резонируя ароматами Бондаря я притащился домой и с удивлением обнаружил, что диван по прежнему занят Милкой. На кухне мне была выстелена постель, а на столе стояла почти пустая бутылка водки и рядом с ней единственный стакан.
      - Хорошенькое дельце! - Подумал я допивая остатки. - Похоже что моя бывшая супружница решила утопить свое горюшко в вине. Надо будет обязательно её предупредить, что этот рецепт плохо помогает.
      Зарывшись в подушку я попытался уснуть, но три истории с Чудотворными иконами сделать этого не позволяли. В который раз прокручивая ситуации я задавал себе один и тот же вопрос. Почему последняя смерть Григория Приходько, произошедшая прошлой ночью, в моем сознании никак не хочет вставать в один ряд с двумя другими смертельными отравлениями? Дело тут не в том, что она произошла от взрыва иконы и вместо портрета Дьявола из неё посыпались жетоны с чеканкой его изображения. Нет, тут что - то другое. Какой - то иной, пока неуловимый запах. Но он обязательно усилиться если заняться этим всерьез.
      Теперь что касается Герберта. Если конкретно и сжато воссоздать череду его несчастий, то получается следующее: 1 - Приход наглого Незнакомца. 2 Неожиданная ревизия и первый инфаркт Любы. 3 - Ограбление магазина и его поджог. Обширный инфаркт и смерть Любы. 4 - Майю Седых сбивает машина. 5 Уничтожение "комка" Седых. 6 - Визит Герберта к Гринбергу. 7 - Ссуда под залог квартиры. 8 - Убийство дочери. 9 - Ограбление квартиры. Полный букет! Врагу такого не пожелаешь.
      Если предположить, что звенья одной и той же цепи, то получается неприглядная картинка. Выходит, что налоговая служба или КРУ имеет ко всему этому какое - то отношение. А если эпизоды ничем между собой не связаны, а просто идут как череда роковых случайностей, то во всем этом кошмаре сам черт сломает ногу.
      Но трудно верится, что за полгода злодейка судьба нанесла Герберту десяток хаотичных ударов сразу. Так не бывает. Оно понятно, когда говорят, полоса белая и полоса черная. Но тут - то одно сплошное черное поле и он на нем остался один.
      Чья рука его так обработала? Незнакомец? Да, и внеплановая проверка, вне всякого сомнения, его работа. Но о дальнейшем с такой же увереностью сказать нельзя.
      - И все таки какой - то чертовщиной тут попахивает. - Подумал я постепенно проваливаясь в сон. - Зачем же иначе им эта культовая атрибутика? Дьвол, иконы, кровавые слюни? Не просто так. Все это стоит денег. Значит убийство может носить рмтуальный характер. Это обстоятельство никак нельзя сбрасывать со счетов.
      Спал я не больше двух часов и все это время черти, лешие и ведьмы гонялись за мной без устали. Один леший, самый шустрый и проворный, сильно смахивал на Володю Бондаря. Он с завидным упрством старался укусить меня за больную руку. Размахивая метлой его отгоняла Милка. Сияющий нимб над её головой свидетельствовал о том, что она из другого лагеря и прибыла к нам со святой миссией моего спасенья.
      - И какой только бред не привидиться? - Просыпаясь проворчал я. Нашли святую!
      Недовольно брюзжа я протопал в ванную комнату и с великим наслаждением залез под душ пытаясь содрать с себя всю мерзость и вонь прошедшей ночи. Требовательный телефонный звонок раздался когда я окончив водные процедуры тщательно растирался мохнатым полотенцем. Накинув халат я бросился к телефону почему-то подумав, что меня беспокоит кто - то серьезный, но это оказался тесть.
      - Привет, Костя, где она?
      - Милка? Кажется здесь? По крайней мере два часа тому назад, когда я вернулся домой она спала на диване. Сейчас я её позову. - Отложив трубку пообещал я. Но сделал я это совершенно напрасно, потому что диван был пуст. Более того, то что я в пять утра принял за её тело, оказалось скрученным одеялом. Выругавшись я извинился перед полковником и объяснив ситуацию спросил. - А в чем дело? Почему вы так волнуетесь?
      - Вчера она позвонила мне поздно вечером и молола всякую чушь. Я слушал её минут пятнадцать, потом послал на хрен и бросил трубку. А ночью мне стало тревожно, как - то не по себе, вот я и позвонил.
      - Успокойтесь. Она не могла не молоть чепухи, потому что одна выпила почти целую бутылку водки. В чем конкретно выражалась эта чепуха?
      - Она плела, о том, что жизнь потеряла для неё всякий смысл и ей надоело тянуть эту никому не нужную жевательную резинку. И дальше все в таком же роде. Мне бы, дураку, за ней вчера приехать, но я думал, что ты вернешься пораньше и наконец все встанет на свои места. Что делать, не знаю.
      - Подождем до вечера, а там будем решать.
      - Да нет, пожалуй я займусь этим прямо сейчас. - Буркнул он и положил трубку.
      Вторым моим абонентом явился Шутов, позвонивший буквально тут же.
      - Здорово, приятель. - С начальственной ноткой поздоровался он. - Ну что ты решил по поводу моего предложения? Будешь заниматься?
      - Я уже занимаюсь. - Неохотно ответил я. - Мне нужен адрес места жительства Оксаны Приходько. А так же адрес по которому было совершено первое отравление.
      - Записывай. - Продиктовав информацию он замялся. - Костя, ты понимаешь... совсем не обязательно всем знать, что это я втянул тебя в историю.
      - Понял. Дыши ротом, смотри ухой. У меня к тебе два вопроса. Во первых, насколько у вас закрыта информация об этих мистических преступлениях?
      - Мы пытаемся с держать её закрытой, но ты же сам понимаешь, что кроме нас есть близкие пострадавших, хоть мы и просим их держать язык за зубами, но не очень - то они нас слушаются.
      - Ясно. Сегодня в вашем ведомстве кто - нибудь занимается всей этой чертовщиной? Кастами, сектами, братствами и тому подобной чепухой?
      - Нет, сейчас свобода слова и совести. Веруй хоть в собственный член.
      - Я в него верю, а ты?
      - Пошел в жопу.
      Вчерашние грязные штаны одевать совсем не хотелось. Открыв шифоньер я потянул костюм и выронил Милку. Свалившись на пол она стукнулась головой и проснулась. Непонимающе тараща на меня мутноватые похмельные глаза она никак не могла сообразить, где находится и что все это значит.
      - Полный идиотизм есть крайне тяжелая степень олигофрении. - Натягивая брюки констатировал я её психическое состояние. - Немедленно звони папаше. Он сейчас по
      днимает на уши город. И прекрати пить, все равно не умеешь, а в тридцать три уже поздно этому учиться.
      Справедливо полагая, что у Оксаны, по случаю похорон сегодня гости и хлопот ей достаточно без меня, я отправился по адресу, где было совершено первое убийство.
      С хозяйкой квартиры, Натальей Эдуардовной Ливицкой, я столкнулся в дверях. Дородная, вальяжная брюнетка тридцати пяти лет, торопилась на работу.
      - Позвольте я вас подвезу. - Галантно предложил я. - В машине и поговорим.
      - У меня своя машина во дворе стоит. - Чуть презрительно ответила она. В чужмх машинах, да с незнакомыми мужиками я предпочитаю не ездить, а о чем, собственно, вы хотите со мной поговорить?
      - О жизни.
      - Это тема нудная. - Вызывая лифт ответила она.
      - И о смерти. - Проскальзывая в кабину следом за ней добавил я. - О смерти вашего мужа, Николая Сергеевича Ливицкого.
      - А я говорить об этом не хочу. - Посмотрев на меня внимательными сливами глаз отрезала она. - Кто вы такой и почему решились будоражить мое притихшее горе?
      - Меня попросили.
      - Кто вас мог просить без моего ведома?! - Гневно сверкнула она своими глазищами. - Кто ему дал такое право?!
      - Успокойтесь, Наталья Эдуардовна. - Преграждая путь к машине я тронул её за локоть. - Тот человек не имеет ни к вам, ни к вашему несчастью никакого отношения.
      - Тогда мне тем более не понятны ваши заявления. Пропустите меня.
      - Месяц назад у него убили дочь тем же способом что и вашего мужа. По его просьбе я провожу частное расследование. Кое-каких результатов я уже добился, однако мне требуются дополнительные факты и свидетельства. Подумайте, неужели вам не хочется найти преступников, убийц вашего мужа? Отдать их под суд, в конце концов просто отомстить! Позавчера они совершили новое, уже третье по счету, преступление. И так будет продолжаться пока мы их не остановим.
      - Кого они опять убили? - Севшим голосом спросила она.
      - В первом случае был ваш муж, во втором женщина и девочка, а в третьем тридцатипятилетний предприниматель.
      - Хорошо, господин Гончаров. - Прочитав мое имя на талоне техосмотра согласилась она. - Едем, по дороге я расскажу все что знаю. Дмитрий, езжай следом. - Крикнув белесому водителю альбиносу она забралась в машину и назвала пункт назначения.
      - СТО "НЭЛ", это возле химзаводов.
      - Я понял, а "НЭЛ" означает Наталья Эдуардовна Ливицкая?
      - Кажется об этом нетрудно догадаться. Коля все докумнты оформил на мое имя.
      - Странно, но во втором случае, фирма тоже была оформлена на имя жены.
      - Ничего странного тут нет. Коля иногда пил, а оставлять фирму без присмотра хотя бы на день, это всегда опасно. Так что же вы хотели от меня услышать?
      - Меня интересуют две позиции. Во - первых, как произошло вручение иконы и вовторых, что самое главное, попытайтесь в подробностях вспомнить, не предшествовали ли трагедии какие - то необычные визиты незнакомых людей, как к вам на фирму, так и в дом. И вообще, не происходило ли что - то странного?
      - Ваш вопрос я поняла и постараюсь ответить. Наверное мне следует начать с того, что Коля попал под машину ещё в середине сентября и был доставлен в больницу с травмой черепа и тяжелым сотрясением мозга. Но тут ничего не попишешь, В ДТП был виноват он сам. По заключению наркологии у него было опьянение средней степени. Водителя тут винить не приходиться.
      - Однако это не помешало ему скрыться с места происшествия.
      - Да. - удивилась она. - Но откуда вам это известно? Остановитесь, мы приехали.
      - Мне это не известно, просто во втором случае все было так же. Подворачивая к металлическим воротам фирмы притормозил я. - Подонок ударивший девочку на самой обочине, не снижая скорости проследовал дальше. Думаю, что ваш муж был не настолько пьян, как вам об этом рассказали.
      - Боже мой. Наверное вы правы, они давно за ним охотились. Как же я об этом не подумала? Конечно, все было именно так. Сначала взрывное устройство в машине которое каким - то чудом не сработало, потом ДТП, и опять осечка. И наконец последнее, жуткая икона, которая его и добила. Ужас! В какой стране мы живем!
      Из больницы я Колю забрала в конце сентября, в понедельник. За ним нужно было ухаживать. Врачи рекомендовали, чтобы он, по крайней мере ещё пару недель провел лежа в постели. Я бросила фирму на коммерческого директора и круглыми сутками дежурила возле него. Спрашивается зачем? Я сама же его и убила. Своими руками.
      Первого октября, в два часа дня, я это время хорошо помню потому что вернулась из школы дочь. Не успела она разуться как в дверь позвонили. Она открыла и позвала меня. На пороге стояла монахиня и на губах её блуждала ангельская улыбка.
      - Да пусть пребудет счастье в ваш дом. - Проникновенно сказала она.
      - Спасибо тебе, сестра. - Низко поклонилась я ей. - Только беда в нашем доме.
      - Я знаю, потому и пришла. Принесла тебе икону святой Богоматери. Она отведет беду от вашего дома. И вновь вы заживете в счастье и радости. Прими её.
      Она протянула икону, которую я с благодарностью взяла. Если бы я знала какую пакость принесла мне эта змея в обличии монахини. Клянусь, я бы выцарапала глаза. Но я ничего не знала и потому с благоговением, как святыню, приняла икону.
      - Да поможет тебе Бог. - Поклонилась она в пояс и предупредила. Только не показывай болящему икону тотчас. Погоди пока он уснет, а потом поставь её у изголовья и окропи святой водицей. Ты верующая?
      - Бог в моем сердце ответила я.
      - Это хорошо. - Понимающе улыбнулась она. - Но святой воды у тебя нет.
      - Нет, сконфуженно призналась я. - Давно в церкви не бывала.
      - Не страшно, я приесла тебе немного. - Вручив мне пластиковую бутылочку из под минералки она ещё раз поклонилась и исчезла. Ну а дальнейшее вы наверное знаете. Я все сделала как она велела, в одинадцать часов поставила икону, окропила водой и пошла спать. В три часа ночи меня разбудил пес. Если бы не он, то всем нам была бы крышка. Я вскочила... Этот ужасный запах... Я распахнула окно и кинулась к дочери. Там воздух был не такой удушливый, но все равно, я растормошила Верочку. Открыла у неё окно и бросилась к мужу. Поздно, он был мертв. Запах там стоял невыносимый. Пока я окрывала окна, думала, что сама сейчас лягу рядом. Пока я дозванивалась в "скорую", то все поняла. Положив трубку я пошла проверить свою догадку. То что я увидела буквально меня парализовало. Такой реальной жути я не видела даже в фильмах ужаса. Это мерзкая рожа и по сей день меня преследует.
      Ну а потом прехала скорая, за ней милиция, потом кто - то еще. Я уже плохо соображала и невпопад отвечала на их вопросы. Я помню, что меня сначала подозревали в убийстве мужа и то, что я этого не опровергала. Вижу себя со стороны. Сижу на стуле, стараюсь вникнуть в их вопросы, а у меня ничего не получается и я послушно киваю головой. Потом меня куда - то возили, ставили капельницу, давали кислород. Только к вечеру я стала приходить в себя. На соседней койке сидела Верочка и со слезами на меня смотрела.
      - Мамочка, пожалуйста, не умирай. - Прильнула она ко мне. - А то папа уже умер. С кем я теперь останусь. Нельзя тебе умирать.
      - Хорошо, доченька, не буду. - Пыталась успокоитья её. Но Верочка до сих пор вздрагивает, когда слышет звонок в дверь.
      Теперь, что касается странностей случившихся не задолго до ДТП и смерти Коли. Только теперь я начинаю понимать, что все наши несчастья начались именно тогда, в самом начале сентября, а если точнее, то первого сентября.
      Однажды вечером к нам в кабинет зашел ничем не примечательный господин и совершенно серьезно потребовал совладельцем нашей фирмы, беспардонно при этом запросив половину всего имущества и средств переписать на него. Мы конечно засмеялись, думая, что он шутит. Но он не шутил. Говорил бесстрасно и смотрел холодно. Получив отказ он выставил иные требования. Сумасшедшую сумму единовременной выплаты. Она была эквивалентна стоимости фирмы вместе со всеми её потрохами. От негодования мы задохнулись. Он же, дав нам недельный срок на обдумывание, испарился.
      Первые пару дней мы не могли прийти в себя, но потом решив, что то был просто визит шизофреника, успокоились. Да, как видно рано. Ровно через неделю он пожаловал за результатом. На этот раз Коля разозлился, позвал мужиков и они вышвырнули его за ворота в полном смысле этого слова.
      - Почему вы не сообщили об этом в милицию?
      - А то вы не знаете! У нас половина склада "левых" запчастей. Потому и не вызвали, но сейчас я об этом жалею, да только поезд ушел и Коля умер.
      Буквально на следующий день в фирму нагрянула налоговые службы и комитет по защите прав потребителя. Шустрыми крысами, захлебываясь от восторга, они описали склад и радостно выявили большую партию "левых" железяк. Воодушевленные такил уловом они принялись азартно шерститить заказы. И здесь им повезло. Совершенно случайно они наткнулись на "черную" папку "второй бухгалтерии" и журнал регистрации "подпольных абортов", так мы меж собой называем неучитываемые ремонты машин.
      - Почему же вы так небрежно хранили свои теневые документы и запчасти?
      - Да потому что мы не ожидали их вторжения. Предыдущая проверка была произведена буквально за неделю до их варварского нашествия.
      В общем нам выкатили такой шар, в виде штрафа, что без мыла его не проглотишь. Более того, наложили арест на запчасти и запретили заниматься ремонтом, пока этот штраф не будет выплачен.
      Как мы выкручивались, распростроняться не буду, к делу это не относиться, могу лишь заметить, что на следующий день нам позвонил тот мерзавец и ехидно спросил, как наше самочувствие. Тогда мы поняли, что эта проверка проводилась с его подачи. Посмеявшись вволю, он предупредил, что если через двое суток мы не выплатим ему требуемую сумму, то нас ждут ещё большие неприятности.
      Понимая, что с живых нас он не слезет, мы к установленному сроку смогли наскрести только четверть против того что он запросил. Вечером Николай взяв с собой четверых крепких, вооруженных, парней повез деньги. В идеале он хотел захватить этого мерзавца и сдать правоохранительным органам. Каким же наивным он оказался.
      Встреча была назначена в чистом поле на десять часов вечера в пяти километрах от города. Коля заранее туда съездил и осмотрел места возможной засады. Таковых он не заметил и потому на всречу они поехали бодрыми и оптимистичными.
      С его слов я поняла, что когда они подъехали, то в условленном месте стоял белый "жигуленок" с притушенными фарами и в нем сидело двое. Наказав парням держать ухо востро, Николай вышел из машины и остановился в десяти метрах от "жигуленка". Почти сразу из него вышел человек и и подойдя к Николаю потребовал деньги. Узнав в нем того мерзавца, он подал нашим парням условный знак. Они отреагировали тут же, врубили фары и выпрыгнули из тачки. Трое окружили вымогателя, а четвертый нацелился на смдящего в машине. И тут произошло то, чего Николай никак не ожидал. Две стоящие неподалеку копны сена вдруг заревели и вспыхнув изнутри рассыпались. Прямо на них выскочили два автомобиля и ослепляя резко осадили в метре.
      Из них тут же выпрыгнули вооруженные автоматами люди. Сколько их было, до сих пор точно никто не знает, но наверное не меньше пяти.
      Они в одну секунду скрутили наших парней и крепко избили.
      - Значит решил поиграть, жидовская твоя рожа? - Усмехнулся мерзавец. Ну что ж, давай поиграем. В русскую рулетку. Только я всегда останусь в выигрыше, а ты либо выиграешь, либо сдохнешь вместе сс своими лакеями. У меня в барабане три патрона. Рулетку кручу я. - С этими словами он крутнул барабан и нацелившись Николаю в лоб нажал на курок. Сухой щелчок оставил жизнь моему мужу и четверым нашим ребятам. Но как оказалось ненадолго.
      - Ты везучий, сын Израиля, сегодня вытащил козырную карту, но учти, если впредь будешь шутить со мной так же неуклюже, то твоих козырей в моем барабане больше не будет. Ты привез мне деньги?
      - Да, - ответил Коля, - но всей суммы я набрать не мог. Здесь только четверть.
      - Это скверно. Совсем ты не заботишся о своем здоровье. Ваня, посмотри у него печень. - Негромко обратился он к одному из автоматчиков. - Мне кажется, что она у него увеличена. Наверное пьет много. Закодируй его на год.
      Не оставив ни одного синяка Николая избили так, что на следующий день он поднялся только к вечеру и неделю мочился кровью.
      - Когда отдашь остальное? - Остановив избиение спросил негодяй.
      - В данное время у меня ни дома, ни на счету нет ни копейки. - Ответил муж. - И вам это известно не хуже чем мне.
      - Известно. - Согласился он. - И виноват в этом ты сам. Не следовало тебе со мной разговаривать в таком духе. Мои первые условия были щадящими и приемлемыми. Ущемляли твою мошну только наполовину, а теперь ты лишишся всего. Чтобы расплатиться со мной тебе прийдется продать свою элитную квартиру. И оформлять продажу ты начнешь немедленно. Я позвоню тебе, когда все будет готово. А теперь забирай свою вшивую челядь и убирайся.
      Избитые парни привели едва живого Николая в полночь. Мы положили его на кровать, но только под утро он мне все рассказал. Мы поняли, что попали в смертельный капкан и выбраться из него без посторонней помощи просто не сможем. Заявлять об этом в милицию мы боялись, поскольку догадывались, что мерзавец связан с налоговыми службами, а оттуда и до милиции рукой подать. Сначала мы хотели продать все что можно и переехать в другой город, но Коля вспомнил его слова относительно квартиры. О том что он сам узнает когда она будет продана. Жутко. Он обложил нас со всех сторон не оставив даже щелочки.
      И тогда мы решили разыскать его самого. Потому как нападение есть лучшая защита. Во первых мы в частном порядке наняли одного сыскаря, ранее работавшего в оганах, а так же соседа, бывшего офицера СОБРа. Он в свою очередь привлек к этому делу своего друга и мы немного успокоились.
      Наше спокойствие длилось ровно два дня, а на третий Колю сшибла машина. Вот и все, остальное я вам уже рассказала. Мне пора.
      - Подождите ещё две секунды. - Взмолился я. - Опишите мне как можно подробнее портреты монашки и того негодяя, а так же скажите, где я могу найти вашего сыщика?
      - К сожалению, про сыскаря мне ничего не известно, его нанимал Николай, а где он, откуда и как его найти, тут я ничем помочь не могу. После смерти Николая он как в воду канул.
      - Странно. Он что же, даже не звонил?
      - Нет, по крайней мере, я с ним не разговаривала. Что же касается портрета монахини то я попробую. Сразу же скажу, что личность она довольно колоритная, но рассмотреть её как следует мне не пришлось, поскольку её лицо наполовину скрывал капюшон. Что я хорошо запомнила, так это её мягкую распологающую улыбку, грудной задушевный голос и добрые, всепонимающие глаза. Они у неё большие и какие-то бесконечные как синее небо. Если судить по плавному подбородку, то наверное лицо у неё округлое. Нос тонкий и скорее прямой. Лоб был полностью закрыт, а по тоненькой паутинке вокруг глаз можно сказать, что ей лет тридцать, может быть тридцать пять. Косметика полностью отсутствовала, но заметно слышался запах дорогой туалетной воды. Облачена она была в темно серое монашеское одеяние со снежно белыми, отворотами подкладки. Руки были обтянуты тонкими серыми перчатками. Ноги, открытые подолом на десять сантиметров были обуты во вполне современные и даже модные туфли. Это все что я могу вам сказать.
      Что же касается мерзавца, то можно сказать одним словом, он был никакой. Бесцветный, безликий, ничего не выражающий. Из таких удобно готовить шпионов. Даже если захочешь его запомнить, все равно не запомнишь. Все у него какое-то среднестатистическое. Средний рост, непримечательные черты лица, жидкие русые волосенки. Выделить можно только глаза. Серые, сталистые и жестокие, но опять таки, они не большие, не маленькие, не навыкате. По форме это самые обычные глаза.
      Понятно. Скажите, а не могу ли я побеседовать с теми вашими парнями, что сопровождали вашего мужа в ту ночь когда их избили?
      - Все они уволились через день после того случая, но я могу поднять их личные дела и узнать домашние адреса.
      - Вы меня чрезвычайно обяжете.
      - Давайте ваш телефон. - Открывая дверцу заявила она. - Самое позднее завтра вечером я вам позвоню.
      - Жду с нетерпением. Если что - то вспомните...
      - Хорошо. - Захлопывая дверцу она поставила точку на нашей затянувшейся беседе.
      Но об этом я не жалел. Сведения от неё полученные безусловно заслуживали внимания и в первую голову этокасалось связи Незнакомца с налоговыми службами. Об этом я уже думал, а теперь получил лишнее подтверждение.
      Некоторую тревогу вызывало поспешное увольнение четырех парней. Почему они это сделали, и что могло их спугнуть? А поведение немного сыщика вообще подозрительно. Почему он ни разу не позвонил?
      - Господи, Гончаров, неужели тебе ещё не понятно?
      - Не совсем, уважаемый Константин Иванович, может соблаговолите объяснить?
      - Тогда выдели в своем хилом мозгу такой факт. Незнакомец на прощанье предупредил Ливицкого, что будет ждать причитающиеся ему три четверти суммы. Так?
      - Предположим так. Что дальше?
      - А дальше то, что ждать он этих денег не стал, а совершил на Ливицкого наезд. Он, а точнее его люди, сбили Николая на дороге. О чем это говорит? Почему он не захотел получить свои мани?
      - Наверное он узнал, что Ливицкий не собирается ему их отдавать.
      - Ну какой же ты умный, Гончаров, я тобой просто горжусь. Конечно он об этом узнал, как и то, что Николай готовит контратаку. Спрашивается, от кого он узнал?
      - Да от кого угодно, может быть от самого сыскаря.
      - Ну наконец - то до тебя дошло. Именно так и было. В этом случае все объясняется как нельзя лучше. Становится понятным молчание вдруг овладевшее сыщиком. Но на сегодня хватит, единственное, что можно сделать, так это проехать к Герберту и ещё раз его опросить касательно внешности Монахини и Незнакомца.
      Дверь в его убогое жилище оказалась не запертой.
      Сам Седых сидел на корточках перед Бондарем и кормил его из ложечки гороховым супом.
      - Тебе, что, больше делать нечего? - Проходя в комнату насмешливо спросил я.Может быть ты ему ещё и титю дашь? Я ж ему левую руку оставил свободной.
      - А он этой левой рукой начал швыряться в меня книгами, два тома энциклопедии угробил. Пришлось её привязать. Жри ублюдок. - Стукнул он своего подопечного ложкой по лбу. У тебя есть какие-то новости?
      - Есть кое что, но пока говорить рано. Я заехал узнать не вспомнил ли ты чегонибудь интересного, применительно к нашему вопросу.
      - Нет, тут мне похвастать нечем. И чем дальше, тем больше оно забывается.
      - Хорошо, опиши его таким, каким запомнил.
      - В начале мая погода стояла прохладная. Он пришел в плаще из мягкой бежевой ткани. На голове ничего не было. Я этому даже удивился, потому что жидкие грязно русые волосы согреть его никак не могли. В чем он был обут я не знаю, просто не обратил внимания. А вот брюки запомнил. Мне показалось что они ему большеваты и он их постоянно подтягивал. И ещё запомнилось его внутреннее напряжение при совершенно безучастном лице. Положив руку на стол он пальцами нервно отбивал один и тот же такт. Ритм.
      - Какой ритм? Это может оказаться важной деталью.
      - Как тебе лучше объяснить? Как будто лошадь скачет.
      - А ты не объясняй, ты покажи, отбей этот ритм.
      - Ну вот так. - Отстучал он пальцами четкий галоп. - Понятно?
      - Вполне. Зря ты ударился в торговлю, из тебя бы получился отличный барабаншик. Ты видел перед собой его руку. Она не могла тебе не запомниться.
      - А она запомнилась. И очень даже хорошо мне запомнилась его правая рука. Маленькая кисть с короткими пальцами и короткими плоскими ногтями. Физическим трудом эта рука не занималась, по крайней мере последние лет пять. На тыльной стороне у него заметно пульсировала вена. Никаких украшений, ни перстней, ни колец.
      - Хорошо, Гера. Теперь плавно перейдем к его морде. Начнем с того, что находилось под жидкой растительностью, отмеченной тобой, как скудной.
      - Да, а под ней находился череп, обтянутый на лбу пергаментной кожей. Она была сухой и словно матовай. Лоб почти лишенный морщин...Да, только две поперечные... Они шли к переносице. Нос мне не запомнился совсем, а вот рот и подбородок я вспомнил. Рот с тонко поджатыми губами и обычный подбородок, но он не выступал вперед, а скорее наоборот был немного скошен назад к остро выпирающему кадыку. Еще могу отметить его глаза. Они у него какие то не живые. Свинцовые и тяжелые, про их форму и разрез ничего сказать не могу. Вот наверное и все.
      - Ты сказал больше чем я мог расчитывать. Тебе остается нарисовать монашенку.
      - Я её плохо разглядел, потому что в передней была слабая лампочка и её лицо наполовину закрывала хламида. Очень хорошо помню её добрые глаза и улыбку. И ещё от неё приятно пахло какими - то духами. Мне показалась она красивой, чтоб ей вечно гореть в гиенне огненной!
      Пожелав ему успешной воспитательной работы с подопечным я вернулся домой в полдень. Она опять была пьяна вдрызг.
      - Ты меня бросил?! - Агрессивно атаковала она меня прямо в дверях. Сволочь! Ты меня продал той суки! За что? За то что я спасая твою шкуру легла под подонка?
      - Успокойся, отдыхай, ложись и спи. Никому я тебя не продавал. Оттолкнул я её в комнату. Не удержавшись на ногах она звучно шлепнулась задницей об пол и заревела протяжно и жалобно.
      - Нет ты меня продал этой шлюхе. И правильно я сделала, что я её пристрелила.
      Этого я боялся больше всего. - Заткнись, идиотка! - Заорал я закрывая ей рот.Замолчи если не хочешь остаток своих дней провести на нарах.
      - Зачем ты говорил ей обо мне всякие пакости? - Заревела она в полный голос. - Я никогда от тебя такого не ожидала. - Если бы ты этого не сделал, то Танька бы была живой и я бы её не убила.
      - Да, замолчи ты, дура, не было о тебе речи. Я вообще не говорил, кто у меня жена. А впрочем какая теперь разница. Ложись и спи. Вечером я с тобой поговорю.
      - Дай мне выпить! - Подумав потребовала она.
      - По моему ты опорожила всю бутылку.
      - Сходи и купи новую. - Выдвину она свежую идею.
      - Успокойся, у меня нет денег.
      - Я тебе дам. У меня их полный карман.
      Только накачав под завязку я смог уложить её на диван. Но уже через пять минут её начало выворачивать, так что остаток дня и вечер я провел не лучшим образом.
      В престижном районе города, в одной из огромных квартир элитного дома проживала Оксана Приходько. Открыв дверь подъезда я попал в просторный вестибюль, в цетре которого восседал вооруженный охранник в комуфляже. Отого я не ожидал.
      - Вы к кому? - Грубовато спросил он и сделал телодвижение.
      - К Оксане, не знаешь, что ли? - Так же грубо ответил я. - Совсем рехнулся!
      - Ладно, проходи, рехнешся тут с вами!
      Что он имел ввиду я так и не понял, а уточнять не было время, потому как подошедший лифт гостеприимно раздвинул двери.
      У тридцатой квартиры я остановился и послушав её внутреннюю жизнь подумал, что ошибся адресом. Не очень громко, но достаточно явно за дверью гоняли хиты.
      - Не рановато ли? В девять - то часов утра? Да ещё на следующий день после похорон супруга? - Спросил я сам себя и нерешительно нажал кнопку домофона.
      - Кто там? - После продолжительного молчания задыхаясь спросил женский голос.
      - Мне нужна Оксана Приходько. Я правильно попал.
      - Да-а-а. - Томно застонала она. - Зачем я вам и кто вы такой?!
      - Открывайте, милиция! - Грозно рявкнул я.
      - Сейса-а-ас. Господи, но я же вам все рассказала. Что вы ещё хотите?
      - Хочу чтоб вы немедленно открыли мне дверь.
      Растрепанная, с безумно блестящими глазами она впустила меня в переднюю больше похожую на спортзал. На свет эта дева была произведена не раньше семьдесят пятого года и вполне могла бы быть моей дочерью, но этого счастья мне не хотелось. Ее белые всклоченные волосы торчали во все стороны, а помятое лицо с размазанной помадой и тушью выдавали ночь проведенную бурно и не в полном одиночестве. Сексом воняло от неё как от проститутки борделя имеющей самый большой спрос. Прозрачный халатик через который рекламно просматривались её прелести она даже не удосужилась застегнуть, то ли не считая мента за человека, то ли таким образом надеясь сойтись с ним накоротке.
      - Где я могу с вами поговорить? - Вволю налюбовавшись её титьками, лобком и задницей строго спросил я.
      - Проходите в гостинную, только разувайтесь. - Распахнула она центральную инкрустированную дверь. - Только не долго, я сильно занята.
      - Если вы будете отвечать четко и ясно, то я отниму у вас не больше десяти минут. - Заверил я проходя в высокий полукруглый зал.
      - Я постараюсь. Могу предложить вам кофе, чай или что нибудь выпить.
      - Не стоит себя утруждать, чай я пил, а спиртного не употребляю. Расскажите мне как все произошло. Только подробно и с деталями.
      - Ну я же вам уже рассказывала. - Раздраженно передернула она плечиком.
      - Детка, не нервничай, тебе прийдется повторять все то же самое ещё раз десять, так что давая без эмоций.
      - Ну хорошо. Тридцатого ноября, в два часа дня в квартиру позвонил охранник и доложил, что ко мне пришла монахиня. Удивившись этому я велела её впустить и открыла дверь. Она уже стояла на пороге.
      - Что вам нужно? - Спросила я.
      - Я пришла защитить вас от нависшей над вами беды. - Ответила монахиня и протянула мне икону. - Она вас защитит. Все несчастья, что свалились на вашу голову отступят. Когда муж уснет постаьте икону на тумбочку у его изголовья и обязательно зажгите свечку. Вот увидите, уже завтра ваши дела поправяться. Богоматерь сохранит ваш дом.
      - Даже не знаю. - Сомневаясь ответила я ей. - Сама - то я верующая, но муж атеист и ему может не понравиться икона.
      - Девушка, вы сама отказываетесь от своего счастья. - Покачала головой монашка.
      Наши отношения с мужем были натянуты. Он требовал развода, которого я не хотела потому что любила Гришу. Надеясь, что икона поможет нам помириться и все пойдет по старому, я взяла эту икону.
      Монашенка прошла за мной в спальню мужа и показала где мне поставить икону когда он заснет. Я дала ей немного денег и она ушла.
      В двенадцать часов, когда Гриша уснул, я все сделала в точности как она велела. Поставил икону на тумбочку, зажгла свечку и пошла к себе спать. А потом я толком ничего не помню и ничего не знаю. В себя пришла, когда в квартире было полно народу. Я все вам рассказала, больше мне добавить нечего.
      - Уже ухожу, но сперва задам пару пустячных вопросов. Как была одета монашка?
      - В какую - то черню рясу.
      - Вы в этом уверены?
      - Конечно, я же стояла рядом с ней.
      - Какие у неё были руки?
      - Нормальные, с пальцами и ногтями.
      - Чем от неё пахло?
      - Ладаном.
      - Какого цвета у неё были глаза?
      - Черные и пронзительные, как у самого дьявола.
      - В чем она была обута?
      - Не знаю, я ей сапоги не растегивала.
      - Значит в сапогах?
      - Не знаю. Обувь она не снимала.
      - Сколько ей было лет?
      - Не знаю. Наверное вашего возраста.
      - Мне сорок пять.
      - Значит и ей где - то так же.
      - Сколько вы ей дали денег?
      - Тысячу.
      - Большое вам спасибо. У меня все. Простите, что потревожил ваш покой. - Выходя в переднюю извинился я. - Но такая уж у нас работа.
      - Ничего страшного, я все прекрасно понимаю. - Улыбнулась она. Счастливо вам.
      Уже в дверях я услышал протяжный, сладострасный крик самки, которую достал до живого матерый самец туго знающий свое дело.
      - Все живое должно жить. - Захлопывая дверь пробормотал я.
      Спустившись этажем ниже я сел на жесткий деревянный диванчик, закурил и крепко
      призадумался. - Что же это у нас получается, господин Гончаров? Почему такое расхождение в описании Монахини у Приходько с Седых и Ливицкой? Я уже не беру во внимание способ уюийства. В двух случаях это было отравление газом, а Григорию Приходько взрывом оторвало голову. Дальше получается совершенно непонятное. Если Седых и Ливицкая в один голос утверждают, что тридцатилетняя монахиня имела голубые глаза и пользовалась туалетной водой, то Оксана утверждает, что у сорокапятилетней убийцы глаза были черные и пахло от неё ладаном.
      Расхождения налицо и бросаются в глаза с первого момента, но это не все. Вызывает недоумение её одеяние. Приходько показывает, что Монашенка была облачена в в черную рясу и никаких перчаток не имела, в то время как Ливицкая и Седых сообщают о её серых одеждах. И тут, господин Гончаров, получается некоторый абсурд.
      Почему тридцатого ноября, когда на улице стояла температура не меньше пяти градусов мороза она явилась без верхней одежды в одной лишь ризе?
      - Вы правы, Константин Иванович, но не только это заставляет меня удивлятся. Ответьте мне, откуда манахиня могла знать, о том, что её смертоносную икону нужно поставить на тубочку и изголовья Приходько? Но именно так об этом заявила Оксана. Странно, не правда ли? А если в спальне Приходько вообще бы не оказалось прикроватной тумбочки, что тогда?
      - Вот и я о том же. Все это может натолкнуть нас на интересные мысли. Или христовых невест было несколько, причем одна из них достаточно хорошо знала интерьер квартиры Приходько, либо никакой монахини в гостях у Оксаны не было вообще.
      - Вы думаете, что весь этот плод её фонтазии выдуман с единственной целью?..
      - Да. Отвести от себя подозрения. Вероятней всего она слышала звон о странствующей кровожадной монахине и под этим соусом решила преподнести нам преступление совершенное собственными руками. Впрочем это нетрудно проверить.
      - Привет, служивый! - Спускаясь в вестибюль ещё раз поздоровался я с охранником. - Ты из какой фирмы? Случаем не из "Сокола"?
      - А тебе - то какое дело? - Не очень - то вежливо ответил он.
      - Да нет никакого дела. - Согласился я. - Просто мне довелось сотрудничать в фирме "Сокол" вот я и подумал...
      - Нет, я из другого ЧОПа, а какие проблемы?
      - Хотел у тебя спросить, кто дежурил здесь тридцатого ноября днем?
      - Я и дежурил, мы через день работаем. А чего ты хочешь?
      - Понимаешь, тут вот какое дело... Не помнишь ли ты как в этот день мимо тебя проходила монашенка. Она должна была проследовать в тридцатую квартиру к Приходко в два часа, или около того.
      - Об этом меня уже спрашивали. - Подозрительно посмотрел на меня парень. - А кто ты такой? Почему тебя это интересует?
      - Частое расследование. - Многозначительно заявил я.
      - Вот и расследуй себе на здоровье, но только в другом месте.
      - Спасибо тебе огромноее, коллега. Когда - нибудь и тебе может понадобиться моя помощь. Я отвечу в таком же духе. Привет, не кашляй.
      - Погоди, мужик, - привстал он с кресла, - ты по поводу того взрыва?
      - Надо думать. За каким бы хреном я топтался здесь больше часа.
      - Ну ладно, не обижайся, мужик, служба такая, сам знаешь. А монахиня действительно приходила. Я ментам уже об этом говорил. Она пришла в два часа и попросила меня сообщить о её приходе в тридцатую квартиру. Я позвонил жене Приходько и она велела её пропустить. А мне какая разница? Если хозяева не против, то и я не возражаю. Пробыла она там около часа, а уходя оставила мне столике пятьдесят рублей. Я конечно закричал, что мне её подачек не требуется, только она уже меня не слышала. Закрыла дверь и испарилась.
      - На чем она уехала?
      - Да черт бы её знал. Мне показалась, что никто от подъезда не отъезжал.
      - Или бежал ты за ней не очень быстро.
      - Может и так. - Ухмыльнулся плутоватый стражник. - А только мне показалась, что накакая она не монашенка, а совсем даже наоборот.
      - А кто же? - Насторожился я. - Ведьма что ли?
      - Нет, не ведьма, не монашенка, а скорее всего монах.
      - Не понял, разъясни мне, глупому, популярно.
      - А тут и разъяснять нечего. Дом - то наш какой? Элитный! А что это значит? Не всасываешь? Это значит, что живут в нем всякие "новые русские", всякие бизнесмены, предприниматели и прочие солидные люди, возраст которых от тридцати пяти до сорока пяти лет. Мужики уезжают делать бабки в семь утра, а приезжают домой уже поздно вечером. А кого они на весь день оставляют дома? Кто сидит в четырех стенах по двенадцать, пятнадцать часов? Правильно, их жены, которым от восемнадцати до двадцати пяти лет. Девочки скучают и от одиночества у них в головах заводятся всякие нехорошие мысли. Неожиданно и помимо их воли им начинают вспоминаться телефоны их старых друзей и знакомых. В будние дни наш подъез буквально атакуют кобели в темных очках и высоко стоящими воротниками. Так вот я и предполагаю, что та монахиня не кто другой как "монах" в мужских штанах. Наверное он и полтинник мне всучил, чтобы я держал рот на засове.
      - Ты говорил о своих подозрениях милиции?
      - Зачем? Ведь я не уверен в этом на сто процентов. Ты наверное тоже не хочешь, чтобы о нашем разговоре кто - то знал? - Плотоядно оскалился он.
      - А у тебя тариф не понизился? - Спросил я со вздохом вытаскивая милкины деньги.
      - Нет, с учетом того, что доллар растет в цене, тариф может только повыситься.
      - Кроме твоих умозаключений, почему ты решил, что "монахиня" мужского пола? Она была высока ростом или широка в плечах? А может быть голос?
      - Нет, голос у неё был какой - то нейтральный, невыразительный и мог принадлежать как мужчине, так и женщине. Рост довольно высокий при крепком телосложении. У меня вызвали смех её джинсы и ботинки. Без сомнения они были мужскими.
      - Понятно, а что ты можешь сказать о её внешности?
      - Абсолютно ничего. Ее физиономию полностью закрывал черный колпак капюшона. В руках она или он тащил темную пластиковую сумку и это мне запомнилось хорошо потому что находившаяся там коробка была настолько тяжела, что контуром вырисовывалась из пакета. Назад этот монах шел налегке.
      Да что там говорить, любит Оксанка мужичком побаловаться. За примером далеко ходить не надо, Олежка, мой сменщик, к ней тоже частенько заныривал. И как говорится, получал массу удовольствий.
      - Олежка? - Приподнял я ушки. - Это тот кто дежурил вчера или тот кто должен сменить тебя завтра?
      - Это тот кто принимал у меня дежурство, но теперь уже принимать не собирается.
      - Вот как? А почему такая перемена? - Носом чуя близость истины заволновался я.
      - А потому что он недели три назад от нас уволился. Еще в середине ноября.
      - Странно. От добра добра не ищут, а в наших охранных конторах платят не так уж плохо. Почему он решился уйти с хорошего места и кто он такой?
      - Мужик ты слишком глубоко суешь свой нос, так можно и до задницы достать. Мне тогда останется твоим полтинником только подтереться.
      - Я понял тебя, командир, - Неохотно доставая аналогичную купюру поспешил я его успокоить. - Как его фамилие и где мне его найти?
      - Мужик, ты задал мне четыре нескромных вопроса и за все про все предлагаешь только полтинник. Сумма не адекватна стоимости товара.
      - А у меня больше нет. - Почти искренне заверил я. - Ответь на сколько уплачено. А от твоего напарника я хочу не много. Просто мне нужно очертить круг знакомых Оксаны Приходько.
      - Ну что с тобой делать? - Сокрушенно спрятал он деньги. - Олег Воронцов отличный парень. Он как и я всю прошлую войну воевал в Чечне.
      - Вот как? Вы даже были знакомы?
      - Нет, там знакомы мы не были. Не пришлось. Он ковырялся сапером, а я кувыркался в СОБРе. Познакомились только здесь. Вместе проработали почти полгода. О том что он намерен увольнятся я и знать ничего не знал. В середине ноября вместо него мне на подмену вдруг является другой парень. Вот и все.
      - И ты даже не поинтересовался почему он это сделал?
      - А как и у кого я мог поинтересоваться? Где он живет и его телефона я не знаю, а спрашивать у начальства, это не для меня. Да и друзьями - то мы не были, просто приятели работающие в одной фирме.
      Через Справочное бюро я без труда узнал адрес фирмы "Автопарк" и теперь подъехав к ценральному офису я решал как и с кем начинать разговор.
      Во первых следовало переварить и учесть новые обстоятельства которые мне удалось узнать от охранника. Они напрочь отметали мою версию о мифической монахине. Она существовала реально, как и то, что в руках она несла какой - то сверток, который мог быть иконой. Но если это так, то все мои подозрения относительно виновности Оксаны не стоят и выеденного яйца. Все кроме одного. Единственного вопроса касающегося прикроватной тумбочки. Откуда было монахине знать о её наличии, а если она знала, то вероятно уже бывала в доме Приходько. И здесь опять таки лжет Оксана, заявляя о том, что была удивлена приходом христовой невесты.
      Но все это второстепенно. После того что мне рассказал Охранник, на первое место выплывает любовник Оксаны Олег Воронцов. Не нужно выпускать из виду, что он уже двадцать дней не появляется в её подъезде и может быть никакого отношения к взрыву не имеет. Однако его служба в саперных частях говорит о многом. Кому как не ему удобно и просто сварганить самодельное взрывное устройство где - нибудь у себя на даче или в гараже. Для чего это нужно? Вот уж тут мотивы и причину долго искать не приходиться. Тут она лежит на самом видном месте.
      Презентовав своей любовнице свою шкатулку с сюрпризом, Воронцов одним взрывом убивает двух зайцев. Во первых убирает её мужа и заполучает денежную бабу, которая со временем находит ему высокооплачиваемую работу в фирме.
      А если начать с самого начала, то что мы имеем? Какая связь может присутствовать между тремя убийствами? В первом случае отравлен муж Ливицкой и она становится единовластной владелицей фирмы. Во втором случае погибает жена и дочь Герберта, но он владельцем фирмы не становиться по той причине, что фирмы уже нет. И наконец третья трагедия. Закомуфлированное взрывное устройство уносит жизнь Григорию Приходько. Кто в этом случае становиться хозяином его стоянок, автозаправок и парикмахерских? Кто заинтересован в его смерти, если мы знаем, что заявления о расторжении брака были уже переданы супругами в суд? Факт довольно прозрачный и здесь заинтересованность одной из сторон в смерти другой налицо. А если мы подставим сюда только что проявленного Воронцова, то картинка получается законченной. Но как в таком случае быть с двумя предыдущими преступлениями?
      Гончаров, ты что - нибудь понимаешь?
      - Ничего я, Константин Иванович, не понимаю. Ни одной конкретной зацепки. Кажется, что такая кислая резина тянется впервые. Уже три дня мы топчемся на одном месте и единственное чего добились, так это захомутали гаражного бомжа. Огромная заслуга, ничего не скажешь.
      - Заслуга действительно небольшая, тем более, что мы знали кого и где искать. Остальное все просматривается туманно и в общих чертах. Меняющая обличие Монахиня, лишенный характерного лица Неизвестный, невесть куда пропавший сыщик и наконец загадочный Гринберг. С ним встретиться не трудно, но не имея на руках ни одного конкретного факта, или хотя бы косвеной улики, такая встреча принесет скорее вред чем пользу. Ничего другого как заняться господином Воронцовым нам не остется. Пусть будет так.
      На втором этаже фирмы "Автопарк" меня любезно принял её коммерческий директор Генрих Александрович Никитюк. Усадив в удобное кресло он поинтересовался, какой напиток лучше всего приемлет желудок Константина Ивановича Гончарова и что за вопрос заставил его посетить их контору.
      - Во - первых, уважаемый Генрих Алексанрович, - высокопарно начал я, позвольте выразить вам мои соболезнования по поводу трагической гибели вашего шефа, а вовторых если вы не возражаете, то мы сразу перейдем к делу.
      - Да, то что случилось с Григорием, это ужасно. - Скорбно закатил он глаза в потолок. - Но как говориться, все живое должно жить. Говорите, я вас внимательно слушаю и по мере возможности постараюсь помочь.
      - Дело в том что я открываю в нашем городе две парикмахерские. - Начал я издалека. - Хочу заняться скромным бизнесом.
      - Похвально. - Одобрил он мои начинания. - Я всегда такие дела приветствую. Но только мне не понятно, чем я могу быть вам полезен.
      - Все очень просто. Две парикмахерские это очень мало. Я имею желание и возможность приобрести ещё пару. До меня дошли слухи, что у вас эти салоны существуют и вы не против их продать вместе со штатом и всеми потрохами.
      - Это неверные слухи. - Грустно ответил он. - Ни о чем таком Гриша не думал. Хотя мое личное мнение на этот счет совершенно иное. Я всегда был сторонником того чтобы от этого балласта избавиться.
      - Балласт? - Неприятно удивился я. - Значит салоны нерентабельны?
      - Я бы так не сказал. Кое - какие доходы они прносят, но по сравнению с нашими основными прибылями это капля в море. Они просто путаются у меня под ногами. Если говорить честно, то Григорий их открыл только для того чтобы чем - нибудь занять досуг своей супруги.
      - Но теперь - то, теперь, когда Григорий Приходько мертв у вас появилась возможность все сделать так как вам этого хочется? К черту прихоти взбаломошной девицы! С молотка, тогда и рентабельность вашей фирмы повыситься и исчезнут ненужные хлопоты и лишние заботы.
      - Все не так просто как кажется и как нам того бы хотелось.
      - Неужели вам, теперь первому лицу фирмы, может кто-то диктовать свои условия?
      - В том - то и все дело, что я не первое лицо фирмы и для меня это очень огорчительно. - Грустно подперев розовые щечки вздохнул он. - Может быть госпожа Приходько со временем оставит свои амбиции и поймет, что меня пора назначать хотя бы менеджером, но пока этого не произошло. На сегодняшний день, после смерти Григория, она является единственной хозяйкой и распорядительницей кредитов фирмы. Она скоро станет владеть тридцатью процентами "Автопарка", а у меня их только пятнадцать, а все остальное принадлежит нефтянной компании, да три процента раскидано по мелочам.
      - Значит мне нужно говорить непосредственно с госпожой Приходько? Приподнимаясь, чуть принебрежительно спросил я.
      - Говорите. - С унылым отвращением согласился он. - Только вряд ли вы с ней договоритесь. С этой безмозглой стервочкой вообще договориться трудно. Эти свои салоны она боготворит. Кроме того как день деньской сидеть в парикмахерском кресле и сплетничать, больше она ничего не может. А тут тебе благодатная почва и благодарные слушатели мастера - парикмахеры. Тут она и хозяйка и непревзойденный оратор. Попробовали бы они ей возразить или с чем - то не согласиться! Увольнение гарантировано.
      Я вот что подумал. Возможно теперь, когда Григория нет, её взгляды на бизнес несколько изменятся и она поймет, что эти салоны нам нужны как рыбе зонтик. Тогда она согласиться с моими довадами и мы сможем от них избавиться. В этом случае мы с удовольствием выставим их на аукцион. Тогда и карты вам в руки.
      - Спасибо, Генрих Александравич. - Заговорщицки подмигнул я ему. - А пока суд да дело, я бы хотел чоть одним глазком на них взглянуть. Подскажите адреса.
      - Запросто. - Рекламный проспект улыбнулся он.
      - Премного благодарен. Генрих Александрович, скажите, а это правда, что Григорий Приходько был с ней на грани развода?
      - Какое там на грани?! - Негодующе затряс он руками у меня под носом. - Григорий уже дважды подавал в суд на развод. Только она упорно не хотела туда являться.
      - Вот оно что?! - Многозначительно воскликнул я. - Тут есть о чем подумать.
      - Я тоже так считаю. - Подозрительно пробуровив меня сверлышками зрачков раздельно проговорил он. - Только она не такая дура какой кажется на первый взгляд. В середине ноября Оксана тоже пишет заявление в суд с требованием развода, а в конце месяца его забирает, а точнее сказать, пишет новое в котором будто бы опротестовывает предыдущее. Вы спросите, зачем она это делает? Все очень просто, для того чтобы все запутать, да поставить с ног на голову, а в итоге добиться своего.
      - Чего? - Прикинулся я дурачком.
      - Того чтобы стать законной наследницей всего движимого и недвижемого имущества Григория, а кроме того...
      - Что вы хотели сказать? - Удивился я внезапно замолчавшему Никитюку.
      - Да нет, ничего. - Резко оборвал он. - Это просто мои домыслы, а за них можно получить по мозгам. Извините, я занят.
      - Простите и вы меня, сам того не зная я кажется коснулся щекотливой темы.
      - Я не смею вас больше задерживать.
      - Да,конечно, Генрих Александрович, уже ухожу. - Открывая папку заверил я его.Только сейчас я выпишу вам повесточку, вы распишетесь и сегодня часика в четыре вы заскочите ко мне в кабинет и мы с вами поболтаем в непринужденной обстановке.
      - Ну вот. Так я и знал. - Горестно, лопнувшим мячом вздохнул он. Ничего хорошего я от вас не ждал. Не даром вы мне не понравились с первого взгляда.
      - С первого взгляда я нравлюсь только опытным дамам которым за сорок.
      - Не надо повесток. Чего вы от меня хотите? - Откусив шоколадную конфетку нервно спросил он. - Только давайте поскорее. что от меня нужно.
      - Правды, правды и ещё раз правды. Скажите, в чем причина развода Приходько?
      - Но это уже личное и боюсь, что я не имею права...
      - Имеете. Я даю вам на это разрешение.
      - Последнее время Приходько стал подозревать свою жену в измене. Первый такой звоночек прозвучал ещё весной, а уже летом Гриша имел несчастье в этом убедиться сам. Однажды, совершенно случайно заскочив домой днем, он накрыл их, как говориться, с поличными. Но тогда он ей это простил, а кобеля, работающего в нашей фирме водителем, избил и вытурил в шею. Именно в тот момент ему и пришла идея приобрести парикмахерскую, чтобы занять свою потаскуху делом. Но как говориться, сколько волка не корми, он все равно в лес смотрит. Уже через пару месяцев он застукал её в своей парикмахерской, где её пользовали сразу два мастера. Наверное он бы и на этот раз её простил, но буквально на следующей неделе ему на стол лег пакет цветных фотографий, где его Оксаночку, в самых интересных вариациях долбила уже целая кодла усатых южан. Этого он уже выдержать не мог и потребовал у неё развода. Вроде бы она согласилась и они без лишних скандалов отнесли заявления в ЗАГС, но как оказалось позже, с её стороны это был не более чем трюк. Во время развода она заявила, что без памяти любит своего мужа и всегда остается ему верна. А что оставалось Гришке? Он все ещё надеялся на остатки её порядочности и не хотел прилюдно заявлять о её изменах. А она всеми силами старалась оттянуть расставание. Вот так у них и тянулось последние полгода. Сначало ЗАГСы, а потом суды. Переносы, оттяжки и так далее. И заметьте, что все это время она по прежнему оставалась развратной и блудливой сучонкой. Тут уж ничего не попишешь. Слаба баба на передок. При любом удобном случае Оксана совокупляется.
      - И с кем же в последнее время она совокупляется?
      - Да черт бы её знал. Евнухом к ней я пока не приставлен.
      - Значит вы думаете, что взрыв убивший Григория направлялся её рукой?
      - Нет. - Занервничал Никитюк разворачивая вторую конфетку. - Такого я не говорил и никогда не скажу. Чтобы делать подобные заявления нужно быть в этом абсолютно уверенным. У меня же такой увереннсти нет.
      - Но все таки вы её подозреваете?
      - Кого и в чем я подозреваю? Позвольте мне мои подозрения оставить при себе.
      Покойный Григорий Приходько приобрел для своей блудливой супруги аж два парикмахерских салона. Один из них в новом районе назывался "Элизабет", а другой, находящийся неподалеку носил немного измененное имя хозяйки "Роксана". Именно туда я и направил свои стопы.
      В светлом и современном вестибюле из зеркал и никеля никого не было. То ли по причине раннего времени, то ли из-за диковатых цен. На мое легкое покашливание никто не ответил и я заглянул в первую приоткрытую дверь. Судя по голым коленкам торчащим из разноцветных колпаков я попал в дамский отсек. Извинившись, я прошел в противоположенный зал, где от разбитной белобрысой парикмахерши, трудившейся над усатой жертвой, тут же получил приглашение.
      - Раздевайся и кидай кости. - Шлепая ножницами кивнула она на свободное кресло. - Тетя Маша, убери шерсть, смотреть противно, клиент приплыл. - Приказала она невидимой тете Маше и раздраженно добавила. Танька, хорош жрать, обслужи мужчину.
      - А он голову мыл? - Трубно спросили из глубины салона.
      - Мыл. - Поспешно заверил я привередливого мастера.
      - Говорит, что мыл. - С некоторым сомнением подтверждает мои слова девица, одной рукой продолжая обрабатывать усатого, а другой вытирая о полу халата помидор.
      - Смотри. А то я вшивых не обслуживаю.
      - У него вошь не уживется. - Критически глянув на мою голову приводит веский аргумент белобрысая. - Плешивый он. - С одной стороны она надкусывает помидор, а с другой помидорные кишки стремительным фонтаном вылетают усатому в лоб.
      - А где ему тогда стричь? - Тонко острит невидимая до сих пор Татьяна. - Ежели тама, то это дороже будет.
      Заливается она смехом, а я смотрю на несчастного усача и понимаю, что такая же участь ждет и меня. Левый его глаз залеплен томатом, а правым он завороженно смотрит в зеркало, наблюдая как красная жижа стекая по усам падает на брюки.
      - Ой, пардон! - Спохватывается "мастер" и клеенчатой салфеткой размазывает оставшийся томат по морде клиента.
      Стричься я не хочу, да собственно говоря, не за этим я сюда пришел. Я уже собирался встать, когда кто - то опытным жестом палача мне на горло накинул портянку и крепко затянул её на шее.
      - Как будем? - Припечатывая мою голову крепкой ладонью жестко спросила мастер.
      - С тобой, моя радость, хоть кандибобером. - Выворачиваясь из под её тяжелых бюстов заржал я. - Но только не стричься, а все остальное как ты захочешь.
      - Разбежалась! - Раздраженно оттолкнула она меня своим мощным лошадинным крупом. - Больно надо на тебя время тратить, да ещё бесплатно.
      - Потратишь, моя ласточка, если не хочешь чтобы я обо всем вашем сервисе доложил Генриху Александровичу Никитюк. Что ты на это скажешь?
      - А плевать мы хотели, на этого Никитюка. - От души расмеялась толстуха и её радость тут же подхватила белобрысая. - У нас свой начальник, мужчинка!
      - Если вы имеете ввиду Оксану, то должен вас огорчить, она ещё утром вышла из состава учредителей и теперь ваша цирюльня подчиняется мне и Никитюку. Вы можете сейчас же ему позвонить и обо всем узнать.
      - Да ты что, парень, рехнулся? - Ошарашенно посмотрела на меня Татьяна. - А как же Олег? Какого черта тогда здесь крутится Олег?
      - Какой Олег? - Строго и властно спросил я. - Что ещё за Олег?
      - Ну этот, как его, Воронцов. Оксана его назначила нашим начальником.
      - Какой ещё Воронцов?! - Раздраженно воскликнул я. - Где он, этот Воронцов?
      - Не знаю. - Растерялась белобрысая. - Только недавно был здесь. Мозги нам пудрил, а сейчас нет. Наверное куда - то вышел. Вы его подождите.
      - А как нам к вам обращаться? - С ноткой уважения спросила толстуха?
      - Так и называйте, мужчинка, а ждать мне его некогда, заеду завтра утром и если здесь от него останется хотя бы запах, то я ему не позавидую. На чем он ездит?
      - У него белый "жигуленок" второй модели.
      - Все ясно, девоньки, про меня пока ничего не говорите. А завтра я ему устрою неожиданный и веселый сюрприз. Не скучайте и ночью думайте только обо мне.
      Белая ноль вторая подъехала едва я успел отогнать машину в проулок. Выпрыгнувший из неё парень был высок и хорошо развит физически, а если учесть тот фактор, что он воевал в Чечне, то тягаться с ним не имело смысла.
      Злой и разъяренный он выскочил из парикмахерской уже через пятнадцать минут. Видно не смогли мои брадобрейки удержать в себе поток скандальной информации. Ну да черт с ними, теперь это не самое главное.
      Безо всяких приключений я сопроводил его до дома Оксаны и остановился поодаль в ожидании дальнейших его действий. Они последовали вскоре. Но не так как бы мне того хотелось. Успокоенный и веселый, оживленно переговариваясь со своим приятелем охранником он вышел на ступеньки и закурил. По мере получения информации он все больше мрачнел, а в итоге махнув рукой сел в машину и резко рванул с места. Вырулив на магистраль он как скаженный понесся на север. На самой окраине города, возле стандартного комплекса малосемеек и общежитий машина остановилась. Хлопнув дверцей он забежал в одну из пятиэтажек, а я пользуясь удобным случаем не спеша переписал номер его автомобиля.
      На этот раз отсутствовал он совсем немного. Выскочив из подъезда он суетливо осмотрелся по сторонам и запрыгнув в машину помчался в обратном направлении. Стараясь не отставать я шел за ним соблюдая стометровую дистанцию. Как это не печально, но уже через пару километров я его потерял, а этого делать не следовало. Нельзя терять из виду вспугнутого тобой зверя, а тем более когда ставка сделана исключительно на его испуг. Матерясь так как этого не снилась и чертям, я вернулся к той самой пятиэтажке откуда недавно отъехал.
      Два воспитанных мальчика старательно забрасывали друг друга грязным снегом стремясь при этом попасть непосредственно в глаз.
      - Молодые люди, на такой длинной дистанции ваша перестрелка может затянуться до утра. - Опуская стекло заметил я. - Расстояние между фронтами необходимо сокращать, чтобы в конце концов органично и плавно перейти к рукопашному бою.
      - Чего? - Открыл варежку один из противников.
      - Вот чего! - Плотно запечатывая грязью его рот торжествующе заорал второй.
      - Ма-а-а-ма! - Отплевываясь, протяжно завыл поверженный враг. - Генка дерется!
      - Не ной, мамка тут не поможет. - Строго погрозил я ему. - Война дело мужское. И впутывать в неё женщин некрасиво. А пока, джентльмены, пользуясь вашим коротким перемирием я бы хотел задать вам маленький вопрос. К кому недавно приезжал парень на белай машине? Его зовут Воронцов Олег. Знаете такого?
      - Дядю Олега я знаю. - Подходя поближе солидно и весомо ответил победитель. - Только он ни к кому не приезжал.
      - Вот тебе раз, а мне показалось, что это был он.
      - Конечно он, а кто же ещё будет рассекать на его тачке? Только дядя Олег ни к кому не приезжал потому что здесь живет.
      - Ах вот оно что! - Невольно рассмеялся я поражаясь нестандартному мышлению пацаненка. - А в какой квартире он проживает и с кем?
      - В моей квартире. - Гордо ответил он и независимо отвернулся давая мне возможность как следует прочувствовать эту сногсшибательную и важную информацию.
      - Очень приятно, а в какой квартире проживает ваша светлость?
      - Много будешь знать, скоро состаришься. - Мудро ответил он и заглянув в салон пошел на компромисс и сделку. - Сначала покатай меня, потом купи три порции мороженного и жвачки, тогда я тебе все расскажу.
      Битых двадцать минут мне пришлось катать этого нахаленка. В итогое он выторговал у меня не три, а пять брикетов мороженного уверяя, что он с самого начала имел ввиду именно такое количество в весовом, но не в штучном эквиваленте.
      - Дядя Олег живет у меня в сорок пятой квартире. - Не торопясь откусывая кремовое мороженое начал свое повествование Геннадий. - Я сплю на диване, а он на мамкиной кровати. Я сначала думал, что он ложится туда чтобы избить её своим животом. Ночью они выключали свет и мамка начинала плакать, а потом даже кричать. Я однажды включил свет, чтобы как следует его отругать, тогда и увидел как он бьет её животом по спине. Я заругался, а они набросились на меня вдвоем. А потом мне Мишка сказал, что они не деруться, просто трахаются как собаки...
      - Геннадий. - Прервал я любопытные наблюдения своего пассажира. Безусловно твоя информация заслуживает самого пристального внимания, но сейчас меня интересует несколько другой вопрос. Есть ли у мамы дача и где дядя Олег на ночь оставляет свою машину. Или ты этого не знаешь? Только не ври и не сочиняй.
      - Я все знаю. - Категорично раскрывая второй брикет заявил обжора. Дачи у мамки нет, а летом мы сажаем картошку у бабушки на огороде. Гаража у дяди Олега тоже нет, у него вообще ничего нет и свою тачку он ставит на стоянке.
      - А куда же вы деваете весь хлам который жалко выкинуть? Где держите картошку с капустой и прочие продукты зимой?
      - На это есть сарай и погреб. - Удивляясь моей глупости снисхордительно пояснил он. - Туда дядя Олег ездит на машине и все сразу привозит, а раньше нам с мамкой приходилось полчаса топать туда пешком. А теперь он запретил нам совать туда нос.
      - Как это так? - Возмутился я. - Это несправедливо. Он запрещает вам пользоваться вашим же сараем и погребом. Я тащусь, Геннадий. Беспредел.
      - Полный отпад! - Соглашаясь пропищал пацаненок. - Козел, говорит, что нам делать там нечего, а санки мне уже месяц привезти не может. Все ему некогда.
      - Геннадий, какие проблемы! Сейчас мы с тобой их и привезем.
      - Поехали. - Тут же загорелся он. - Только надо сначала взять ключи, но так чтобы мамка не заметила, а то закозлит своему козлу, потом вони будет...
      - Ты прав, мой друг, конспирация нам никогда не помешает. Удачи тебе. Держись как Павлик Морозов и про меня ни слова.
      Вся операция заняла у него не больше десяти минут. Немногословный и значительный он забрался на сиденье и звякнув ключами указал маршрут.
      - Мамка - то не заметила? - Соображая как лучше подъехать к ряду разнокалиберных сараев стоящих вдоль заводского забора спросил я.
      - Нет. Она даже не проснулась. Сейчас направо и через лужу. Вон тот кирпичный сарайка мой. Видишь? Он к нему железную дверь приделал, козел!
      - Может и ключи уже не подходят? - Выходя следом за пацаном поделился я своими сомнениями. - Давай открою, тебе все равно не дотянуться.
      Ключи оставались прежними. Это я понял после того как верхний замок доверчиво разинул дужку и послушно лег на ладонь.
      - Ну, Геннадий, забирай свои санки! - Щедро распахивая дверь объявил я. - Только осторожно, не топчись, а то он заметит и тогда тебе влетит. Наступай с краешка и иди по стеночке. - Осветив фонариком темное нутро сарая я показал ему на стоящие возле верстака санки.
      Пока он крался к своему транспортному средству я смог разглядеть горловину погреба, что торчала прямо посреди сарая. Но это все, что мне удалось рассмотреть.
      - Закрывай, дядя. - С победным видом вытаскивая санки приказал он. Да поедем быстрее, надо ключи повесить на место, пока они их не хватились.
      - Ты прав, мой друг. - Набрасывая замки и вращая ключи туда - сюда согласился я. - Заметить они ничего не должны. Держи свои ключики.
      Не заезжая во двор я высадил своего юного пособника и недолго думая рванул назад, но по пути следования у меня хватило ума позвонить господину Шутову. К великому сожалению его не оказалась на месте и мне ничего другого не оставалось как продиковать на автоответчик информацию.
      "Юрий Александрович, говорит Гончаров. Кажется дело интересующее вас сдвинулось с мертвой точки. Следует установить личность Олега Воронцова. В данное время он сожительствует с некой дамой проживающей в сорок пятой квартире по адресу Полевая шестнадцать. У неё есть восьмилетний сын по имени Гена. Он может показать вам сарай с погребом, куда я немедленно отправляюсь. Сарай с зеленой металлической дверью, находится в одном ряду с десятком других расположенных сразу за химзаводом. Свою машину как маячок я оставлю на пустыре. Постарайтесь выехать как можно быстрее. Я один, а Олег парень крутой."
      Отбросив замки, я зашел в сарай и притворив дверь осмотрелся на этот раз более внимательно и детально. Кроме верстака с тисками вдоль стен стояло несколько ящиков, пара разбитых стульев и груда дырявой посуды. Над верстаком висел самый разнообразный столярно - слесарный инструмент, а под ним находился бытовой сварочный аппарат. Причем все это содержалось в идеальном, рабочем состоянии.
      - Ну чем не место для создания миниатюрной водородной бомбы? - Подумал я. - Все под руками, только твори. Тут тебе и наждачный станок, тут тебе и электродрель, тут и сварка. Жалко, что все это лишь мои предположения, потому что никаких конкретных улик я не вижу.
      А вот это уже что - то! - Наклонившись над гнутым мусорным ведром восхитился я своей прозорливости. Пинцетом я извлек и выложил на верстак металлический кружок размером не больше алтына. - Хороший, Гончаров, умный! - Рассматривая дьявольскую чеканку похвалил я сам себя. - Теперь нам остается найти хоть грамм какого-нибудь тринитротолуола или на худой конец аммонита и дело в шляпе. Но такие вещи, скорее всего, хитрый Олежек хранит в погребке.
      Размотав брезент горловины я монтировкой грубо выдрал замок, откинул крышку и вытащил термо заглушку. Из двухметровой ямы тут же пахнуло землей и овощами. Постучав по дереву я сплюнул и отважно ступил на первую перекладину лестницы ведущую прямо в ад. Погребок оказался крохотным, не больше четырех квадратных метров. Две его стены занимали полки со всевозможными варениями и солениями. Стекло разнокалиберных банок, общим числом не менее двух сотен, хранило годовой запас еды целому гусарскому эскадрону. Две другие стены и остаток пола занимали кучи картошки, капусты, моровки и прочей свеклы.
      - Однако не хило живем. - Подумал я принимаясь за поиски.
      Первым делом я переворошил все эти овощные кучи затратив не менее получаса. А потом, когда я принялся за банки, началась настоящая каторга. Уже десятая по счету выпрыгнула из моих рук и больно ударив по ноге разбилась. Вскоре я по уши был перемазан клубничным вареньем. Руки сделались клейкими и скользкими и теперь каждая десятая банка с завидным постоянством и закономерностью грохалась на пол обдавая меня своим содержимым. Вскоре, проклиная подрывную деятельность Воронцова, а заодно и глупость начальника милиции, я матерился уже вслух.
      Желтый порошок, немного напоминающий горчицу я обнаружил когда на полках оставалось не более полусотни банок. Кажется это было то, что нужно. Содрав полиэтиленовую крышку я в этом убедился. От порошка воняло селитрой и амиаком. Наверное это был аммонит или какой - нибудь аммонал.
      - Вкусно пахнет? - Неожиданно спросил меня насмешливый голос сверху.
      - Не очень. - Вздрогнув ответил я.
      - Ничего не поделаешь, братан, оставшиеся пять минут тебе прийдется им подышать. А потом посмотреть как он работает. Правда этого кайфа ты наверное даже не заметишь. А жаль. Так приятно когда твоей работой любуются другие. Рассказывай, козел. Кто тебя ко мне прислал и с какой целью?
      - Никто меня не присылал. - Оттягивая время и проклиная Шутова за нерасторопность запел я долгую песню.
      - Мужчинка, не травмируй мою психику, а то взлетишь на воздух раньше времени.
      Считаю своим долгом тебя предупредить. Еще неделю тому назад, предвидя подобное вторжение, я на всякий случай заминировал свою "лабораторию". Под ногами у тебя зарыта радиоуправляемая мина. Если ты будешь себя плохо вести, то я закрою погреб, отъеду на двести метров и нажму на пульт. Ты представляешь что получиться?
      - Представляю. - Лаконично ответил я судорожно соображая стоит ли пускать в дело газовый пистолет находясь на дне закрытого мешка. - А что получится если я буду вести себя хорошо, или даже отлично?
      - Давай не загадывать. Все зависит от того, что ты мне расскажешь. Как ты сумел на меня выйти? Кто мог меня подставить и кто тебя нанял? Ответь мне на эти вопросы правдиво и как знать... Может быть я подарю тебе жизнь.
      - Огромное тебе спасибо за щедрый аванс. - Не веря ни одному его слову расцвел я. - А вышел я на тебя, а точнее на твой погреб, с единственной целью, разжиться картошечкой, да капусткой.
      - Это первое вранье. Когда я услышу второе, то заканчиваю все переговоры и пожелав тебе приятного забвенья, привожу в действие взрывное устройство. Продолжай.
      - Да, я немного погорячился. Действительно вышел я на тебя не случайно, но метясь в слона попал в Моську.
      - Что - то мне не понятны твои метафоры.
      - Спокойно, сейчас я все объясню. - Затягивая разговор я начал с предыстории.Ты наверное слышал о тех двух иконах с ликами святой, которая за ночь преобразилась в дьявола? Они стали причиной смерти женщины, мужчины и девочки?
      - Предположим, что слышал.
      - Да не предположим, а так оно и было. Потому-то ты и решил действовать по ихнему сценарию, правда с учетом своих условий и возможностей.
      - К делу это не относится.
      - Я тоже так считаю. - Охотно согласился я. - Можно закурить? Мы не взорвемся?
      - Кури, не взорвемся. И кончай травить бодягу. Говори по существу.
      - Я полностью с тобой согласен. Кому нужны пустые разговоры?! Должен тебе сказать, что отец погибшей девочки, Герберт Седых, мой хороший знакомый ещё с восьмидесятых годов. Вот он и поручил мне заняться расследованием этого мистифицированного убийства. А тут свеженький случай аналогичного характера происходит с Григорием Приходько. По свежим - то следам всегда идти легче, вот я им и занялся. Побывал у вдовы Приходько, поговорил с охранником, съездил в контору, а потом и в парикмахерскую "Роксана". Постепенно твое личико начало вырисовываться в моем мозгу понятно и контрастно. Теперь я знаю где изготавливалась бомба и мне только остается найти самого изготовителя.
      - Все-то ты знаешь. - Криво усмехнулся он не желая заглатывать мою дешевую наживку. - Знаешь, да только хвостом крутишь. Боишься. А ты не бойся, братан, говори как есть, тебе так или иначе конец. Прощай, великий сыщик, я...
      С грохотом, ломая и круша лестницу, он упал мне под ноги.
      - Костя, у тебя все в порядке? - Спросила Милка наклоняясь над люком.
      - В порядке. - Уже устав удивлятся я замотал послушные руки Олега за крепежную опору и защелкнул на них наручники. - Милка, ничего там не трогай. Где - то должен быть радиовзрыватель. Чем ты его огрела? Он весь в крови.
      - Деревянным молотком. Удобная штука. Держи, может ещё пригодиться.
      - Немедленно звони Шутову. - Подбирая мощную киянку распорядился я. Пусть сейчас же едет сюда с саперами. Да на всякий случай закрой нас снаружи.
      По её уходу, я первым делом накрепко перемотал его ноги алюминевой проволокой, а потом принялся за карманы. Найти радиопередатчик стало делом моей жизни. А ну как этот сумасшедший подрывник очнется и наплевав на свое здоровье превратит нас обоих в мясной фарш! Вывернув все его карманы, карманчики и прочие потаенные места я с огорчением убедился, что ничего похожего при нем нет. Неужели он просто брал меня на арапа? Не похоже, не такой он человек, Олег Воронцов. Он привык все делать тщательно и обдумано, к тому его приучила его военная специальность. Тогда где же искать эту чертову кнопку?
      Поднявшись наверх я перевернул все ящики верстака, но с таким же нулевым результатом. Радиовзрывателя не было, хоть ты тресни. Неуютно сидеть на бочке с порохом, особенно когда у тебя в зубах сигарета. Глубокий и протяжный стон из погреба возвестил, что господин Воронцов имеет желанье вернуться в наш мир реальности. И тут меня осенило!
      - Господи, ну как же ты глуп, товарищ Гончаров! Олег тебе русским языком рассказал, что погреб, вместе с твоей персоной он взорвет только после того как отъедет на двести метров от сарая. А значит и пусковое устройство находится у него в машине. Хорошо бы его обезвредить немедленно, но как? Милка, послушная моему приказу, капитально задраила дверь.
      Заткнись, Воронцов. - Отозвался я на повторый стон террориста. Плакать теперь будешь в прокуратуре, на суде и в зоне.
      - Кто меня ударил?
      - Птичка летела, да крылышком задела. Головка у тебя слабенькая, враз закружилась, ты и кувыркнулся в свою ямку.
      - Развяжи и выпусти меня отсюда. - Гневно потребовал он.
      - Очень остроумно! - От души рассмеялся я. - Может быть отвезти тебя в санаторий?
      - Выпусти, или я взорву всю эту силосную яму вместе с нами.
      - Взрывай, но только без меня. А я, пожалуй, тем временем съезжу к твоей любовнице Оксане. Расскажу, что ты уже раскололся и во всем обвиняешь её. Девушка она неглупая, разговориться с полупинка и докажет, что действовала только по твоему принуждению, или вообще к этой истории отношения не имеет, потому как слепо тебе доверилась. Об этом даже не волнуйся. Вшивый адвокат за три копейки напишет ей такой сценарий, что она будет смотреться просто ангелом во плоти, а тебе, дешевоиу фраеру, в той версии определят роль главного и единственного злодея, но доказать ты уже ничего не сможешь, потому как сам себя взорвешь. Желаю тебе приятного заоблочного полета. Надеюсь ты позволишь мне воспользоваться твоей машиной? Тебе - то она все равно больше не пригодиться. Извини, что увожу с собой дистанционный взрыватель, но ты уж как - нибудь обойдись, на худой конец, замкни напрямую. Правда тебе нужно сначала освободиться, а это вопрос времени, которого у тебя не много. Привет, Олежек!
      - Подожди. - Завопил он как на Судном дне. - Не уходи. Перед тем как ехать к Оксанке, ты должен меня выслушать. Я буду говорить только правду. Но я хочу чтобы ты услышал её раньше чем эта потаскуха наплетет тебе три короба.
      - Зачем? Я итак все знаю. А то что она про тебя наплетет? Так какая тебе разница? Мертвому все едино. Или ты уже передумал вершить над собой акт самосожжения?
      - А то нет! Кончать себя из-за этой срамной шлюхи?! Нет уж, лучше я получу свой пятерик, честно отгорбачусь на дядю, а потом выдерну ей ноги, если она на суде вздумает все повесить на меня.
      - Это разумное решение, пожалуй я тебя выслушаю. - Снисходительно пообещал я и закуривая установил на горловине диктофон. - Только говори четко и громко, а то я тебя плохо слышу.
      - Понял. Начнем с того, что именно она была инициатором убийства своего мужа. Снюхался я с ней ещё в начале сентября. Однажды Оксана позвонила мне на пульт и заявила, что у неё в квартире прорвало кран, а до сантехников она дозвониться не может. Ничего не подозревая я примчался к ней в квартиру. На кухне в раковину хлестала вода, а самой хозяйки нигде не было видно. Покрутив барашек я с удивлением заметил, что кран абсолютно исправен и нет даже капежа. Пожав плечами я собрался уходить на пост и в этот момент она вышла из комнаты. В буквальном смысле этого слова я охренел. Она была совершенно голой.
      - Олег, ты не тот кран чинил. - Улыбаясь она подошла ко мне вплотную.
      - А какой нужно? - Уже понимая о чем идет речь задал я ненужный вопрос.
      - Тот, что у тебя в штанах. - Без всякого стеснения она расстегнула мне ширинку, вытащила член и встав на колени начала массированно его обрабатывать.
      Сбежал я от неё только через час и с тех пор почти каждое дежурство она устраивала мне такие секссеансы. Кроме меня мужики к ней ходили стаями. Первое время я даже ревновал, а потом махнул рукой и понял, что горбатого может исправить только могила. В принципе такое положение вещей меня устраивало. Мало того, что во время дежурства я имею шикарную потаскунью, так она за это кормит меня обедами, да ещё и приплачивает.
      Так продолжалось больше месяца. Я тешил и ублажал её ненасытную плоть своей спермой, а она набивала мою утробу дорогими деликатесами и оба мы были друг другом довольны. Не жизнь, а рай земной.
      Но в один прекрасный день все изменилось. В положенное время я явился к ней по вызову и туго зная свое дело уже в передней начал снимать штаны.
      - Подожди, Олег, застегни брюки. - Вдруг остановила она меня. Сегодня мы немного изменим распорядок нашей встречи.
      - Чего это вдруг? - Удивился я. - Или у тебя месячные?
      - Нет. Но я хочу с тобой серьезно поговорить.
      - Тогда тем более надо снимать штаны. По другому с тобой не поговоришь.
      - Оставь свои шутки в покое. Сколько ты получаешь в месяц?
      - А какая тебе разница? - Удивилился я. - Сколько получаю все мои.
      - Для меня это имеет значение. Отвечай на вопрос.
      - Тысячи четыре получается. - Ничего не понимая ответил я.
      - И ты доволен? Тебе этого хватает?
      - Хватает, не хватает, доволен, не доволен. Сколько платят, столько и получаю.
      - А хочешь получать в десять раз больше?
      - Идиотский вопрос, конечно хочу, но где найти такую работу?
      - У меня в фирме. - Испытующе глядя на меня усмехнулась она.
      - А разве у тебя есть фирма?! - По настоящему поразился я. - Насколько я знаю, у тебя кроме вонючей парикмахерской ничего нет. А фирмой командует твой муж.
      - Это сегодня он командует...А вдруг завтра умрет?
      - Держи карман шире! - Засмеялся я. - Твой Сохатый ещё всех нас переживет. Крепкий мужик, на нем пахать можно. Здоровый как буйвол.
      - Он и будет здоровым. - Многозначительно посмотрев на меня Оксана глубоко затянулась и повторила. - Будет здоровым, если сидеть сложа руки.
      - Ты что же предлагаешь мне его покалечить? - Уписался я.
      - Зачем же калечить? - Она взяла мою ладонь и аккуратно стряхнула в неё пепел.Олеженька, зачем нам калека? Зачем нам живой калека?
      - Ты что сдурела? - Вскакивая заорал я. - Что ты несешь?
      - Гришка нам интересен мервый, значит его нужно убить. - Спокойно закончила она и села мне на колени. - Замочить!
      - Вот и мочи его в свое удовольствие, а я в это дело ввязываться не собираюсь. - Отшвырнул её в кресло я как угорелый вылетел из квартиры.
      Я думал, что на этом деле поставил точку раз и навсегда. Однако глубоко ошибался. Не было с того дня ни одного дежурства когда бы она мне не звонила и не спрашивала, как мое настроение и не забыл ли я о том разговоре, о её предложении. Она планомерно и методично меня зомбировала. Больше того она предложила мне быть в её будующей фирме равноправным партнером.
      В конце концов её идея стала потихоньку в меня вживаться и вскоре, сам того не замечая я начал теоритически прикидывать варианты возможного устранения Григория Приходько. В начале ноября я уже видел себя в его кресле и в его элитной квартире, а через пять дней у нас с Оксаной состоялся обстоятельный разговор, к которому я был уже подготовлен.
      Сразу же забраковав мои варианты насчет ДТП со смертельным исходом, случайного отравления пищей и прочей мурой она спросила, слышал ли я что-нибудь о монахине, которая разносит по квартирам смертельные иконы?
      - Конечно я в курсе. - Ответил я. - В нашей конторе об этом что - то говорили. Но что конкретно, толком никто ничего не знает.
      - А ты узнай, Олежек. - Улыбнулась она. - Это отличный ход. Сработаем под монахиню и Гришкин труп зависнет на ней.
      - А если её найдут и расколят? - Выразил я некоторое сомнение. - Зачем ей чужой труп твоего мужа, когда у неё и своих хватает. Она обязательно пойдет в отказ.
      - А кто ей поверит? Почерк - то будет один и тот же. Как по твоему, что легче? Повесить на уже существующего преступника лишнее дело, или искать другого убийцу? Да и не найдут её ни за что. Мне кажется там действует настолько серьезная организация, что и сунуться туда страшно.
      - Убедила. - Сдался я. - С чего начнем?
      - Сначала ты по своим каналам узнай о той монахине все как можно подробнее, а тогда и решим окончательно.
      Ровно через день я выложил ей всю добытую мной информацию и мы начали разрабатывать конкретный план действий. Проблемы посыпались одна за другой. Во - первых мы не знали как выглядит дьявол на той иконе, а нам нужен был почерк именно того художника, иначе вся наша затея не стоила ломанного гроша. Во - вторых, нам было неизвестно какой конкретно газ они применяли, да и вообще я не имел представления как с ним работать. Самого травили, такое было, но чтобы травить кого-то, такого никогда не было. Я даже представления не имел, как расчитать время, когда он должен начать вытекать из емкости. Но это только техническая часть дела. Кроме всего этого у нас не было полной уверенности, что при первом же глотке отравленного воздуха, Гришка не проснется. С его - то здоровьем он вполне мог вскочить и выломать окно. Второго шанса у нас бы не было, а вот залететь мы могли вполне. И тогда Оксана все решила проще и наверняка.
      В церви она купила подходящую икону. Я начинил её взрывчаткой с кусочками рубленного металла и тридцатого ноября в два часа, под видом монахини притащил её к Оксане. Ну а все остальное вы наверняка знаете.
      - Знаю, но мне не понятны две вещи. Во - первых какой вам был смысл обряжаться монахиней, когда вы и так могли отдать икону Оксане.
      - Да, но охранник дежуривший в тот день должен был видеть монахиню, чтобы потом он мог доложить об этом следствию.
      - Но он так же мог тебя остановить и проверить? Тем более, что о монахине город уже шептался. Что тогда?
      - А ничего страшного. Я бы просто выставил своему другану бутылку водки и мы бы вдвоем поржали над моей маскировкой. Он давно знал, что я частенько во время работы, да и так, ныряю в тридцатую квартиру.
      - И все же не было ли разумней отдать Приходько бомбу заранее, а самому явитья налегке? Я прекрасно понимаю, что дежурил твой товарищ, но вдруг бы ему взбрело в голову осмотреть твою сумку?
      - Да ради бога, я на это и расчитывал, потому - то и лежало у меня в сумке две одинаковые коробки. Внизу с иконой, а сверху с водкой, которую и полагалось вручить ему в тот самый момент, когда я сдерну монашеский колпак. Еще вопросы?
      - Вопросов больше нет.
      - Тогда у меня есть предложение.
      - Если будешь предлагать бабки, то сразу называй максимальную сумму.
      - Тридцать тысяч.
      - Не смеши гусей. В десять раз больше.
      - У меня сейчас столько нет, но за три месяца я с тобой расчитаюсь.
      - Ой, Воронцов, от твоих слов мне щекотно под мышками, да за такую сумму ты же меня восемь раз похоронишь, семь раз вытащишь и заново удавишь. Нет, отлетался ты, Воронок, птица вещая. Да и сам для себя ты уже решил, пять лет посвятить дяде, а от своих слов отказываться негоже. Только вот боюсь, что пятью годками ты не отделаешься. Дяде покажется этого мало.
      - Ну что ты надо мной измываешься? Козел! В Чечню бы тебя, тогда бы я посмотрел какой ты герой! - Задыхаясь захрипел Олег. - Все, все бы мы на тебя посмотрели. Сидели тут, яйца мяли.., когда нашим пацан головы отрезали... Ненавижу... вас... всех... Скоты... Импотенты... Уроды! Закашлявшись уже безнадежно и глубоко продолжал хрипеть он между приступами. - Я инвалид...У меня легкое обгорело...
      Слушать его было невыносимо. Плотно задраив люк я уселся сверху и задумался о бренности жизни и о нашем месте в ней. Невеселые эти думы были прерваны наконец - то подъехавшими машинами.
      - Где он?! - Вслед за за автоматчиками вихрем врываясь в сарай заорал Шутов.
      - Не ори. - Устало сплюнул я. - Все на месте. Я эдесь, а он внизу. Между прочим ты бы мог приехать пораньше хотя бы на час. Если бы не Милка, то со мной бы ты встретился очень не скоро.
      - Хорош тебе ныть? Он вооружен?
      - Нет, и более того связан по рукам и ногам. Так что можешь приступать к обезвреживанию преступника. Что-то народа ты мало с собой прихватил. Всего шесть чечеловек. Не вижу масштабности.
      - Заткнись, сам же просил. Что тут нужно разминировать?
      - Сначала вытащите его из погреба. Мина, по его словам, находится под ним.
      - Что?!
      - Ничего. - Хотел ответить я ему, но отвечать было некому. Группа захвата, саперы и Милка, все стояли по прежнему, а Шутова нигде не было.
      - Ничего, мужики. - Усмехнулся я открывая погреб. - Работайте спокойно. Мина радиоуправляемая, а передатчик где - то у него в машине. Я думаю, будет правильно, если мы сначала вытащим оттуда человека, а потом займемся взрывным устройством.
      Через десять минут все было кончено. Бравые ребята, как следует покатав хрипящего Воронцова по снегу, почистили о его ребра ботинки, закинули в машину и увезли. Пожилой капитан обезвредил взрывное устройство и в окружении двух сержантов тоже укатил, уступив поле деятельности технической экспертизе.
      - Ну что, Костя, спасибо тебе. - Похлопал меня по плечу Шутов. - Ты здорово нам помог. С меня причитается. Поехали что ли? Уже двадцать часов.
      - Подожди. Рано ещё говорить спасибо. - Стряхивая его руку резко ответил я.
      - Что такое? Я тебя не понял? - Обиженно отошел он.
      - Сейчас поймешь. Если ты думаешь, что во всех трех преступлениях виноват этот инвалид Воронцов, то ты глубоко ошибаешся.
      - Приятную новость приятно и слышать. - Присвистнул он. - Кого ж ты мне сдал?
      - Садись в мою машину, я по дороге тебе все объясню.
      - По какой ещё дороге, куда ты собрался на ночь глядя?
      - Заедем в одну квартиру. Там увидишь. - Направляясь к машине обронил я на ходу.
      - Зачем же я отпустил своих мужиков, может там какая блатхата. Забираясь рядом на сиденье засомневался он.
      - Там бордель. Нам ничего не грозит. - Трогаясь с места притушил я его страхи.
      - Подожди, идиот, чего ж ты жену - то оставил?
      - Где она?! - Сплюнув выругался я.
      - Да вон же она. Стоит возле сарая и плачет. Давай задний ход.
      - Я думал, что ты уехала. - Открывая дверцу бодро поделился я с ней своими соображениями. - Смотрю, а тебя нигде нет, вот и подумал, что ты на батиной машине.
      - Нет, я так... Я возле тебя стояла... Поехали.
      - Если бы не я, так он бы тебя вообще не заметил. - То ли специально, то ли по врожденной глупости вылепился Шутов. - Костя, так что ты хотел мне рассказать по дороге? Что за фраера ты мне сдал? Выходит его напрасно месили?
      - Бить всегда нехорошо, даже преступника.
      - Кто бы говорил! Что ты затеял, зачем ты его вообще подставил?
      - Затем что он соучастник убийства Григория Приходько.
      - Тогда все в порядке. - Сразу успокоился он. - Какого же черта ты мне морочишь мозги? Или делать больше нечего?
      - Успокойся, Воронцов действительно причастен к убийству, но только к одному, об остальных, как я и предполагал, он знает только по наслышке, как многие жители нашего города. Они просто сработали под маской той монахини.
      - А ты в этом уверен? Может быть он просто пудрит тебе мозги? Но ничего страшного, мои парни заставят его говорить правду.
      - Не сомневаюсь, а чтоб этого не произошло я и пригласил тебя прокатиться.
      - Куда мы едем?
      - К одной экстравагантной даме, но всему свое время. Милка, во-первых, спасибо тебе за очередное спасение глупого Гончарова, а во-вторых, как ты меня нашла?
      - Во - первых, пожалуйста, а во - вторых, я вышла из дома следом за тобой, наняла частника и весь день сидела у тебя на хвосте. Ваш разговор в сарае я слышала от слова до слова, а когда поняла, что тебе приходит крышка, то проскользнула в сарай, схватила со стола деревянный молоток и ударила его по затылку. Вот и все.
      - Понял, Шутов? Пока ты тряс штанами в какой - нибудь мэрии меня могли убить.
      - Откуда ж я мог знать?
      - Я все надиктовал на автоответчик.
      - А я его слушал? Твоя супруга вытащила меня из кабинета прокурора и буквально за шиворот усадила в машину и только потом все рассказала.
      - Значит не увяжись она за мной, то у меня бы не было никакой подстраховки?
      - Выходит, что так. Ты завтра же должен сводить свою жену в ресторан.
      - Неприменно, только за твой счет. Приехали. Людмила Алексеевна, вы не желаете посмотреть как живут и развлекаются наши новоиспеченные дристократы?
      - Вы к кому?! - Строго спросил нас знакомый охранник, едва лишь моя нога ступила на запрещенную зону сопредельного государства.
      - Да, что ты, зема, неужели не узнаешь? - В восторге заорал я. - Ты же у меня утром стольник выцыганил, а теперь не узнаешь, нехорошо, друг.
      - Я в первый раз вас вижу. Назовите свое имя и квартиру куда вы направляетесь. Я свяжусь с хозяевами и тогда...
      - И тогда ты, наконец, заткнешься! - Грубо сунув ему в нос удостоверение перебил его Юрка. - И запомни, бобик, если ты вздумаешь предупредить хозяев о нашем приходе, то я не только выкину тебя из твоей артели, но и вообще из города. Надеюсь ты меня хорошо понял?
      - Лучше некуда. - Четко ответил он и посмотрел на меня грустными глазами.
      - Кто у неё сейчас в гостях? - Похлопав ого по тяжелой челюсти спросил я.
      - Оля, её подруга с двумя парнями. - Доверчиво поделился он своими наблюдениями.
      - Парни крепкие? - Вдумчиво поинтересовался Юрка.
      - Да какое там... - Принебрежительно ответил он. - Сопли дешевые. Но если потребуется, то я всегда буду рад вам помочь.
      - Посмотрим. Они вооружены?
      - Не знаю, я их не осматривал. Но может быть я зайду первым? Меня-то она ничего не подозревая впустит без слов. Я их вырублю, а потом и вы подойдете.
      - Спасибо, думаю, что мы справимся сами. Как вы считаете, Юрий Александрович?
      - Справимся. - Кисло ответил Шутов нехотя втискиваясь в лифт.
      На такой подвиг он решился только из - за Милки. Не будь её с нами я бы сейчас подвергся всевозможным нападкам и оскорблениям.
      - "А мы пить будем, да и гулять будем" - Прокомментировал я бурное веселье рвущееся через дверь тридцатой квартиры. - Звони, Милка, а мы отойдем в сторону.
      - Кто та-а-м? - Удивленно спросила Оксана. - Вы кто так-а-ая?
      - Соседка. - Сразу нашлась она. - Можно от вас позвонить? Наш телефон отключился.
      - Мо-о-жно-о. - Открывая дверь томно ответила она.
      - Ой! А вы кто?! - Отброшенная мной в угол вякнула она.
      - Лежать!!! Мордой в пол. - Залетая в веселую комнату заорал я и заржал, потому что мое предупреждение было совершенно не нужным, они и без меня уже лежали.
      Вся нагая троица расположилась на широкой софе. Рыжый парень совсем устал, закатившись в самый угол он бессовестно спал и интереса для слабой половины человечества уже никакого не представлял. А парочка ещё копошилась. По крайней мере крепкозадая брюнетка, удивленно смотревшая на меня анальным отверстием, ещё чтото пыталась выжать из своего затухающего партнера.
      - Какое паскудство! - Негодующе воскликнул Шутов внимательно рассматривая комбинацию тел. - Немедленно одевайтесь!
      - Юрий Александрович, не будь снобом. У неё красивое тело, а на красивое всегда смотреть приятно, - похлопал я брюнетку по заднице, - а кроме того, голые представляют меньшую опасность. Где хозяйка?
      - Не знаю, там Людмила с ней разбирается. А кто нам, собственно, нужен?
      - Вот она - то и нужна. Приглядите за этими голопузиками.
      Милка свое дело знала четко. Перевязанная разноцветными шарфами Оксана лежала посередине просторного холла и возмущенно мычала. Ухватив за пятку я потащил её в комнату, где мне уже довелось побывать утром. Следом за нами пришел и Шутов.
      - Имею честь представить вам начальника милиции нашего района, подполковника Шутова. - Вытаскивая у неё изо рта перчатку поклонился я.
      - Я буду жаловаться. - Тут же запищала она.
      - Вот для этого я вам его и привез. Юрий Александрович, наверное и вы не прочь познакомиться с дамой из высшего общества. Рекомендую. Оксана Приходько?
      - Что?! - Падая в кресло побелел Шутов. - Да ты в своем уме?!
      - Перманентно, как говаривал один знакомый вымогатель.
      - Но это же... Я ничего не понимаю...Это же...
      - Любовница Воронцова и жена Григория Приходько, которого она убила своими собственными руками. Я верно говорю, леди Макбет Ставропольского уезда?
      - Ты это серьезно? - Глядя то на меня, то на побледневшую Оксану поднялся Юрка. - Ты ничего не перепутал?
      - Товарищ подполковник! - Выйдя из нокаута заверещала Приходько. - Не слушайте его! Он все напридумывал. Он ещё утром приходил и хотел меня изнасиловать, на я не далась. Вот он и решил мне отомстить. Подонок, да разве я могла поднять руку на своего любимого мужа. За эту клевету ты мне ещё ответишь.
      - Отвечу, отвечу, не переживай. Скажи ка мне, ты знакома с Олегом Воронцовым?
      - Первый раз про такого слышу.
      - Тогда тебе будет любопытно выслушать то, что он думает по этому поводу, да и господину подполковнику будет полезно знать эту информацию. Вытащив кассету из диктофона я воткнул её в мощный магнитофон и с наслаждением вытянувшись в кресле приготовился слушать.
      - Это чудовищная провокация!!! - Заверещала она при первых словах своего Олеженьки. - Это все подстроено! Воронцов на меня наговаривает!
      - А почему ты думаешь, что на пленку записан голос Воронцова?
      - А что я не слышу что ли?
      - Слышишь, но не можешь его узнать, поскольку ты три минуты назад заявила, что не знаешь никакого Воронцова.
      - Откуда мне было знать, что его фамилия Воронцов? - Попыталась выкрутиться она.
      - Хорошо. - Ухмыльнулся я. - А кому по твоему принадлежит этот голос?
      - Ну этому козлу, что охранял наш подъезд.
      - И ты не знаешь его фамилии?
      - А на кой черт она мне сдалась?
      - Но прямо на столе охранников стоит табличка где крупными буквами извещается какой охранник находиться на посту. Ты просто не могла этого не заметить.
      - Очень нужно мне знать фамилии всяких сторожей, да дворников. Как будто больше делать мне нечего.
      - Значит ты утверждаешь, что не знаешь никаких охранников и в интимных отношениях с ни не состояла? Я правильно тебя понял?
      - Конечно. Неужели вы думаете, что я лягу под какого-то дворника! - В конец завралась она. - Слава богу, кавалеров у меня хватает.
      - Костя, кончай эту бодягу. Заштопай ей рот и поставь пленку сначала. Любопятные вещи он докладывает.
      - Послушай, послушай, а я схожу посмотрю как там дела у голопузиков.
      Развратники уже оделись и теперь понуро свесив головы сидели на краешке софы. Над ними, зорко наблюдая за каждым движением, со скалкой в руках стояла Милка.
      - Простите, молодые люди, мы кажется испортили вам приятный вечер. Извинился я и за волосы приподняв брюнетку любезно спросил. - Оленька, а где Воронцов?
      - Я не знаю. - Съежившись пролепетала она. - Днем он приходил, но ненадолго. Пробыл всего минут десять, о чем - то говорил с Оксаной на кухне, а потом ушел.
      - А вы, молодые люди, можете это подтвердить?
      - Да, я его видел своими глазами. - Торопливо согласился Ольгин партнер. - А Санька в это время как всегда спал. Может быть мы пойдем? Нам по домам пора...
      - Сожалею, но эту ночь вам, очевидно, предстоит ночевать в остроге. Отпуская Ольгу поклонился я. - Впрочем, это будет решать начальник. А пока сидите мышками. Тетя с палкой в руках очень сердита и на её счету больше сотни загубленных душ.
      Ну что, Юрий Александрович? - Потирая руки я вернулся в гостинную. Как вам понравилась исповедь Воронцова?
      - Очень понравилась. Сейчас вызову машину. Ее надо закрывать.
      - Не имеете права! - Вытолкнув кляп завизжала мадам Приходько. - Не знаю я никакого Воронцова. В глаза его не видела.
      - Странно, а ваши партнеры по сексуальным игрищам утверждают, что он здесь был не далее как сегодня днем. И то же самое подтверждает дежурящий внизу охранник. Более того, он показал, что видел Олега одетого в монашеское одеяние тридцатого ноября, когда он направлялся к вам. Он просто не подал виду, что сразу узнал своего бывшего коллегу. Решил, что это обычный розыгрыш. Так, что, леди Макбет, вы в незавидном меньшинстве.
      - Ладно, я все расскажу. Только он врет, все было совсем иначе. Олег притащил мне икону зная, что Гриша собирается со мной разводиться. Он сказал мне, что его икона поможет мне восстановить наши супружеские отношения. А я-то, дура, ему поверила. Своими руками, сама того не зная, убила моего Гришу.
      - Хорошая версия. - Пододвинув телефонный аппарат и набрав козырный номер заметил Шутов. - За прошедшие десять минут это уже вторая.
      - Не расстраивайся, Юрий Александрович, завтра утром будет третья, а к понедельнику она наконец расколеться. Слишком уж грязно они сработали. Куча косвенных свидетелей и масса прямых улик. Ей сам Плевако не поможет.
      - Будем надеяться. Костя, мне надо сказать тебе пару слов. - Загадочно увлекая меня на кухню прошипел он. - С этим делом все понятно, а что у тебя есть по двум остальным иконам?
      - А что есть у тебя? - Довольно грубо спросил я.
      - Работаем. - Солидно крякнул он.
      - Вот и мы работаем. Есть у меня одна предположительная версия, но говорить о ней пока рано. Нужно как следует все проверить, потому как если она верна, то мы можем воткнуть палку в огромное гнезда со злыми осами. И чтобы его ворошить нам необходимо чем - то прикрыть наши голые задницы. Но пока это только предположение. А уж если ты коснулся этого вопроса, то позволь тебя спросить, ты видел своими глазами изображение того дьявола?
      - Да и доложу тебе, зрелище впечатляющее.
      - Это кустарное производство?
      - Если и кустарное, то налаженное на высоком уровне. Это не отливка, но и не чеканка. Скорее всего штамповка. Понимаешь, основа рожи оттиснута на тонком латунном листе, а потом протравлена всякими кислотами и химикатами. Глаза и язык красные, белки, рога и клыки ядовито желтые, а вся остальная рожа какая - то зелено - коричневая. Короче, если моя баба надумает родить третьего, то на четвертом месяце я обязательно его принесу ей в спальню. А вот и мои мужики подъехали. Богатый у нас сегодня улов.
      - Не забывай, кто их нагнал в твои сети. Завтра жду ресторан.
      - Созвонимся.
      Забившись на заднее сиденье хитрая Милка не проронила ни слова, чем поставила меня в совершенно дурацкое положение. По собственной инициативе, везти её к папаше, после всего того, что она для меня сделала, было как-то некрасиво. Но и кухонный диванчик мне порядком надоел.
      - Черт с ней, перекантуюсь ещё одну ночь. - Подумал я останавливаясь у подъезда и бодро объявил. - Вам на выход, графиня!
      - А куда поедет граф?
      - В конюшню, ставить карету. Господи, а этот горе - бизнесмен что тут делает? Милка, мне кажется у нас на ужин сегодня труп.
      На скамейке, наполовину припорошенный снегом сидел Герберт Седых. Сидел он абсолютно неподвижно и это заставило меня пробкой вылететь из машины. Но слава Богу, мои мрачные предположения не подтвердились. Увидев меня "труп" вскочил и радостно поздоровался.
      - И давно ты здесь загораешь? - Вместо приветствия спросил я.
      - Да нет, с семи часов. - Мерзлым поленом подпрыгивая на месте он старался стряхнуть с себя налипший снег. - Все нормально.
      - Нормальней некуда. Быстро в квартиру. Два с половиной часа просидеть на восьмиградусном морозе! Идиот, хоть бы в подъезд зашел. Что у тебя случилось?
      - Ничего страшного. - Растопырившись чучелом застрял он в передней. Мы с Володей Бондарем опять подружились.
      - И чтобы сообщить мне эту радость ты три часа морозил свою задницу? Язвительно спросил я помогая ему снять заскорузлый пуховик.
      - Нет, Костя, тут дело в другом. Вот, посмотри. - Протянул он мне пустую спортивную сумку черного цвета. - У тебя не найдется чего-нибудь выпить?
      - Похоже, что ты начал спиваться прямо на глазах. Что это?
      - Сумка.
      - Я вижу, что не ядерная ракета. Что она должна обозначать?
      - Там след от мужского ботинка, я думал он тебя заинтересует.
      - Ты можешь говорить понятней. Людмила Алексеевна, у него мозги покрылись толстой коркой льда. Выдайте ему из своих тайных запасов сто граммов.
      - Мы с Бондарем помирились и даже подружились. - Проглотив водку Герберт вновь указал на важное событие своей жизни. - И сегодня утром он написал своему отцу записку, чтобы тот отдал мне остатки тех вещей, что ему удалось спасти от пожара. Я сразу же поехал к нему и он вернул мне четыре полные сумки, одну из которых я привез тебе.
      - Очень приятно, но я сумки не коллекционирую.
      - Дело не в сумке, а дело в следе который четко отпечатался на сумке. Я сначала тоже не придал этому никакого значения, но подумал и кое что смекнув спросил у Володи, где он взял эту сумку. Он ответил, что все шесть сумок он взял в магазине, а эту, которая сейчас лежит перед тобой он поднял с пола. В спешке, или просто из-за ненадобности, грабители бросили её на пол и один из них случайно на неё наступил. Володя говорит, что этот след может соответствовать тому человеку, что тогда командовал грабителями. Вот я и подумал...
      - Все ясно. - Остановил я поток его умозаключений. - Это действительно может пригодиться. А что ещё вспомнил твой лучший кореш?
      - Не иронизируй, он действительно вспомнил кое что ещё и это будет поважнее чем след ботинка. Это касается того Неизвестного, с которого начались все мои беды. Оказывается он видел его раньше. Да, ещё летом на пристани. Когда его выгнала жена он больше месяца отирался в порту и там несколько раз видел этого человека, когда он садился в свой катерок.
      - Почему же он не сказал тебе этого раньше?
      - Потому что я его не спрашивал. А сам он никак не связывал его появление в нашем салоне с последующим ограблением и пожаром.
      - Тю-ю. - Присвистнул я. - Это уже кое что, а твой закадычный корешок случайно не помнит название того катерка?
      - Помнит. И даже записал его на бумажке. Странное какое - то название. Вот, почитай сам. - Расправив смятый листок Герберт победно вручил его мне.
      - "Баал - Зебул". - По складам прочитал я и хмыкнул. - Действительно чудное название. Что бы это значило? Без бутылки и словаря тут не обойдешся.
      - В словаре вряд ли ты его найдешь. - Взяв листок покачала головой Милка. - Баал - Зебул. Так в Ветхом Завете называли шефа чертей, а точнее демонов. В Новом Завете транскипция немного изменилась и началника стали называть Вельзевул.
      - И откуда ты такая умная? - Невольно воскликнул я и тут же замолк, потому что весь тот хаос, что крутился в моей голове на протяжении четырех дней, неожиданно начал обретать стройную шеренгу фактов переплетенных моими домыслами. - Отлично, Милка, ты просто не представляешь как ты мне сейчас помогла. Конечно, так оно и должно было быть.
      - Костя, как ты думаешь, зная название катера, мы можем выйти на этого подонка?
      - Сомневаюсь. И даже уверен, что корыто записано на подставное лицо или что-то в этом роде. Но факт, через речную милицию мы его не найдем.
      - А у тебя есть какие - то сдвиги?
      - Есть, сегодня Милка уже накрыла одну банду действующую аналогично, на к сожалению, к твоему делу они не имеют никакого отношения и потому не будем на них останавливаться. Вернемся к нашим баранам.
      То о чем мы сейчас будем говорить должно умереть в этой комнате. И даже твой любимый Бондарь не имеет права об этом знать. В противном случае мы имеем серьезный шанс не увидеть весны. Ты меня правильно понял?
      - Да, Костя. Держать язык за зубами я умею. Я готов.
      - Запиши мне адрес где проживает твой друг Гринберг.
      - Но зачем? Я не понимаю причем тут он?
      - Если ты и дольше будешь задавать вопросы, то далеко с места мы не сдвинемся.
      - Я все понял, молчу и записываю.
      - Когда и при каких обстоятельствах ты с ним познакомился?
      - Года полтора тому назад, ещё до августовского обвала рубля. Познакомился я с ним в своем магазине.
      - Вот так вот просто взял и познакомился? - Недоверчиво покачал я головой. - Что - то не вериться. А может быть тебя с ним кто - то познакомил?
      - Да, меня с ним познакомила покойная Люба.
      - Что и требовалось доказать. - С трудом сдерживая нервный азарт легавой собаки взявшей верный след я попросил его рассказать все это в подробностях.
      - Это случилось, как мне помниться, в начале июля во второй половине дня. Как раз я вернулся из ресторанчика и ждал Любиного возвращения из банка. Она запаздывала, а это всегда неприятно. Но в конце концов она появилась и не одна, а в сопровождении высокого худощавого мужика с орлинным профилем.
      - Знакомьтесь, Станислав, это мой муж Герберт.
      - Очень приятно, Станислав Гринберг. - Ответил он и крепко пожал мне руку.
      - Герберт, Станислав к нам по делу. - Улыбнулась Люба. - У него финансовые затруднения и он хотел бы одолжить у нас некоторую сумму. Ты не возражаешь?
      - Тебе решать, Люба. - Ответил я. - Наверное ты знаешь господина Гринберга лучше нежели я. Ну а в вопросы нашей бухгалтерии я вообще не лезу.
      Вот так мы и познакомились. Стас занял у нас десять тысяч долларов и вернул их перед самым обвалом, когда о нем еже смутно поговаривали. Казалось бы он мог на этом хорошо навариться, но он поступил честно.
      После этого он частенько заглядывал в наш магазин, то по мелким делам, то за покупками, а иногда и просто так. Потом мы стали ходить друг к другу в гости, ну и так далее. Как видите ничего предосудительного в нашем знакомстве не было.
      - Вижу. А ты никогда не интересовался у своей жены откуда она его знает и каким образом познакомилась?
      - Они часто встречались в банке, у него тоже какая - то фирма.
      - Конкретней. Кака я у него фирма?
      - Не знаю, как - то на эту тему мы никогда не разговаривали.
      - Не разговаривали или он уходил от ответа?
      - Не помню, может быть и так. Наверное что - то связанное с медициной, потому что он врач психиатр.
      - Какой - же ты все таки умный, господин Гончаров! Какая завидная проницательность. - Подумал я. - Герберт, теперь тебе предстоит ответить мне на довольно трудный вопрос. Но от твоего ответа будет очень много зависеть.
      - Спрашивай. - Нервно сглотнув слюну, словно зная о чем пойдет речь, ответил он.
      - Случалось ли так, что твоя жена не ночевала дома?
      - Да. - Тихо шепнул он побелевшими губами.
      - Как часто это происходило?
      - Каждую неделю с субботу на воскресенье они не ночевали дома. Тускло глядя на пустой стакан обреченно ответил он.
      - Когда это началось и сколько продолжалось?
      - Я все понял!! - Вместо ответа заревел Герберт. - Сука, это она убила Майку!!! Гореть ей в аду синем пламенем!
      - Успокойся и отвечай на вопрос. - Пододвигая ему водку жестко потребовал я.
      - Началось это в августе прошлого года. Нам было трудно, все трещало по швам. Мы были на грани краха. Я уже подыскивал покупателя, чтобы продать солон. И тут она мне заявляет, что ей нужно съездить в Самару к своей подруге за советом.
      Тогда я и близко не мог подумать ничего плохого. Надо, так надо, садись, да поезжай. В воскресенье она приехала к обеду веселая и счастливая. Заявила, что наши дела теперь поправяться. И точно, к концу недели нашу убытки стали сокращаться, а в субботу она уехала опять. Два месяца она водила меня за нос, прежде чем я начал что - то подозревать. А когда она это почувствовала, то стала брать с собою дочь и этим она меня купила. Я успокоился и уже сам стал собирать ей узелок с гостинцами для подруги. Тем более, что Майка мне рассказывала, какая тетя Вера хорошая и какие вкусные у неё торты, как весело ей играть с её дочкой Леночкой. Господи, какой же я был дурак. Эти игры продолжались вплоть до марта месяца этого года, пока я не заметил как сильно изменилась Майка всего за три месяца. Она стала замкнутой, нервной, раздражительной и похудела килограммов на пять. Если раньше она училась на отлично и хорошо, то теперь стала притаскивать двойки. Это было последней каплей переполнившей чашу моего терпенья.
      Однажды когда мы с Любой остались одни я поставил ей жесткий ультиматум:
      - Я не собираюсь рыскать по Самаре в поисках твоего любовника, я не собираюсь выяснять с нем отношения, как впрочем и с тобой, но если ты ещё хоть одну ночь проведешь вне стен этого дома, то больше ты в него не зайдешь. Это я заявляю тебе с полной ответственностью. И ещё учти, что если ты и впредь продолжишь вести такой образ жизни, то Майки тебе не видать как своих ушей. А ты меня знаешь, то что я говорю, то и делаю.
      Она тогда побледнела и несколько минут мы просидели в полном молчании.
      - Ты даже не знешь, что ты сейчас сделал. - Глянула она на меня какими - то жутковатыми глазами. - Какой камень ты сдвинул в самом низу кладки.
      - Оставь свою драму при себя, мне глубоко наплевать на твои сердечные дела, но калечить Майку я тебе не позволю. Считаю, что на этом наш разговор окончен.
      - Я подчинюсь тебе. - Постарев за эти десять минут на десять лет она ушла к себе в комнату. И в тот день я больше её не видел.
      А потом, вроде бы все наладилось и вошло в свое русло. До того самого дня когда в салон не пожаловал тот мерзавец.
      - Скажи, Герберт, в тот день когда ты ходил занимать деньги у Гринберга, тебе ничего не показалось странным в его поведении?
      - Да нет, а что там могло быть странного? Я договорился с ним заранее по телефону, так что к моему приезду деньги были уже готовы. Он улыбнулся, похлопал меня по плечу, вручил деньги и передал Любе, что он с нетерпением ждет её выздоровления. Потом он проводил меня до калитки и пожелал удачи.
      - Он женат? У него есть семья?
      - Нет, он живет один, но в доме постоянно обитают несколько смазливых девчонок.
      Большой он любитель молоденьких девочек, тут уж ничего не поделаешь.
      - Большой, ох какой большой. - Думая о своем согласился я. - Герберт, последний вопрос. Я понимаю, что ты слаб в бухгалтерии, но все таки постарайся на него ответить. Ты говоришь, что с тех пор как Любовь Васильевна начала ездить в Самару, ваши дела в фирме начали поправляться, я тебя правильно понял?
      - Да, это так. Они даже шли в гору вплоть до самого поджога и в этом моя большая заслуга. Мне удалось привезти большую партию кожи из Монголии по совершенно бросовым ценам и ещё закупка в Китае...
      - Извини, дорогой, меня интересует совсем другое. Не обратил ли ты внимание на на вдруг исчезающие приличные суммы из вашей бухгалтерии?
      - Да, несколько раз, я с удивлением обнаруживал крупные недостачи в нашей подпольной кассе, но Люба всякий раз меня заверяла, что все нормально. Но тогда не верить ей у меня не было основания. Теперь - то я понимаю куда они утекали.
      - Ничего ты ещё не понимаешь, но дело не в этом. Какая сумма по твоим прикидкам уплыла в общей сложности? Ответь хоть приблизительно.
      - Откуда же я знаю?! Но уж наверное "жигуленка" она откатила.
      Не дурственно. Герберт, у тебя есть место где бы ты со своим, вновь обретенным, товарищем можешь пожить пару недель? И желательно с телефоном?
      - Не знаю, я об этом как - то е думал, а зачем?
      - Кажется я тебе уже объяснял, что я потревожу огромное осинное гнездо с ужасно злыми осами и у меня есть все основания опасаться за твою жизнь.
      - Господи, да что ж это такое?! Когда же это все кончиться?
      - Оно ещё не началось. Отвечай на мой вопрос.
      - Так сразу? Я даже не знаю, надо подумать. Можно я позвоню тебе завтра.
      - Конечно, и даже нужно, а теперь извини, я сегодня страшно устал.
      - Это ты меня извини, сижу уже больше часа. До завтра.
      Врача судмедэспертизы я поднял с кровати когда не было уще и одиннадцати вечера. Не смотря на столь ранний час он уже имел несчастье отойти ко сну.
      - Идиоты, кретины, что там у вас опять случилось?! - Даже не поинтересовавшись кто его беспокоит сразу заорал он.
      - У меня беда, доктор, жена родила две пары сиамских близнецов черного цвета.
      - Ты параноик, Гончаров, урод! - После секундного замешательства ответил он. - А от уродов только уроды и рождаются. Клепай третью пару и не мешай мне спать.
      - А я думал, что ты хочешь немного заработать, а ты на меня орешь.
      - Извини, Гончаров, погорячился я, старый хрен, ты очень умный и сообразительный парень. Просто вчера ночью у меня было два дольних вызова, вот я и подумал, что это опять по мою душу. Какие проблемы?
      - Захарыч, месяц назад, четвертого ноября к вам болжна была поступить семиклассница Майя Седых. Она погибла от отравления газом. Ты не помнишь такую?
      - Помню. - Широко зевнув ответил Корж. - Там какая то дъявольская мистификация. Ее Антонина резала. А что конкретно тебя интересует?
      - Ее девственность.
      - Ладно, в понедельник позвоню, но по разговорам мне мне помниться, что целомудрием она похвастаться не могла. Уточню.
      - Будь любезен. Я на своем старом телефоне.
      - Гы-ы-ы, вышвырнул тебя полковник. Отдыхай, алкаш патентованный.
      - Ну вот, теперь все встает на свои места. - Подумал я натягивая куртку.
      - Ты куда? - Хрустнула пальцами Милка. - Я с тобой.
      - Успокойся, я просто отгоню на стоянку машину и скоро вернусь.
      Перед дверью Наталии Эдуадовны Ливицкой я простоял не меньше десяти минут. Не смотря на мои настойчивые звонки мне так и не открыли, чего я, собственно говоря и ожидал. Ее как и дочери дома попросту не было. И это не смотря на то что дело близилось к полуночи.
      Приехала она только в десять утра, когда прождав два часа я уже подумывал уходить из осточертевшего подъезда. Первой из машины выпорхнула её дочка. Странно, но я представлял её совсем другой, маленькой и помладше, а этой дылде было в норковой шубе было никак не меньше четырнадцати лет.
      Я закурил, поджидая когда загудевший лифт доставит мне своих пассажиров.
      - Доброе утро! - Доброжелательно поздоровался я, когда подъехавшая кабина выпюнула мне свой груз. - А я вас Наталия Эдуардовна уже час как поджида поджидаю.
      - Ах, это вы?! - Она удивленно уставилась на меня изможденными, лихорадочно блестящими глазами. - А мы с Верочкой ненадолго, на часок отлучались. Надо было решить вопрос относительно её второго образования.
      - Светского? - Понимающе улыбнулся я.
      - Как вам сказать...А вы, собственно говоря, по какому поводу?
      - Ах, Наталия Эдуардовна, неужели вы забыли? Вы обещали мне найти адреса тех парне, что вдруг уволились из вашей фирмы. За этим я и пожаловал.
      - Сожалею, но ничем вам помочь не могу. Не нашла я их адресов. Верочка, открывай дверь. Извините, но нам пора завтракать.
      - Надеюсь, что вы и меня покормите. - Нагло протискиваясь следом заявил я. - Знаете с утра во рту ни маковой росинки.
      - Это уже переходит все границы дозволенного. Немедленно убирайтесь вон!
      - А вы негостеприимная хозяйка, позвольте хоть чашку чаю.
      - Верочка, вызывай милицию. Жак, куси его.
      - Да-да! - Ошвыривая ногой крохотного черного бульдожку одобрил я её предложение. - Верочка и поскорее, да не забудь сказать, что у вас в гостях Константин Гончаров. - Проходя на кухня и закидывая под диванчик диктофон попросил я. - Этим ты значительно облегчишь мою задачу. А пока она едет я все - таки выпью что - нибудь горяченького, а то знаете ли, перемез насквозь. Всю ночь на морозе вас прождал. А вы говорите на часок отлучались. - Зажигая газ пожурил я помертвевшую женщину. - Нехорошо, Наталия Эдуардовна, обманывать старших. С вашего позволения я сварю кофе. На вашу долю расчитывать?
      - Не нужно. - Опускаясь на табурелочку тихо ответила она облизывая пересохшие губы. - Может быть вы, наконец, мне объясните, что все это значит?
      - Удивительная вы женщина, Наталия Эдуардовна, неподражаемая, я этих самых объяснений жду от вас. - Запуская кофемолку подмигнул я ей. - Как прошел шабаш?
      - Что?! О чем вы? - Встрепенулась она. - Какой шабаш?
      - Ночной. Он ведь у вас проходит каждую неделю в ночь с субботы на воскресенье. Вы морды по старинке сажей мажите или французской косметикой?
      - Я вас не понимаю! - Невольно зыркнула она на зеркальную панель над диваном.
      - Да нет, у вас все в порядке, это Верочка плохо помыла правую щеку. Кстати о Верочке, сколько ей лет?
      - Четырнадцать. - Механически ответила она.
      - Совсем ещё ребенок. Видно сегодня ей досталось. Она едва на ногах держиться. Уложите её спать. Девочке незачем слушать то о чем мы с вами будем говорить.
      - Я говорить с вами ни о чем не хочу. - Приняв какое - то решение, резко вскакивая заявила Ливицкая. - Убирайтесь отсюда немедленно.
      - Жаль, тогда я вынужден буду сейчас же вызвать наряд милиции и уже начиная с сегодняшнего дня вашим новым жилищем будет определена тюремная камера. Вы этого хотите? Или предпочтете осторожно, с наименьшими потерями и с моей помощью выбраться изо всей этой жуткойистории, куда вы влипли?
      - Никто, вы слышите, никто не может мне помочь. - Заревев она упала на диван, а я доведя кофейную пену до критической точки, подхватил джазву и аккуратно разлил её по чашкам. Потом вытащил из холодильника бутылку дорогой водки, налил рюмочку и пригласил хозяйку у столу.
      - Выпей, Наталия, водочки. Не надолго, но помогает, по себе знаю.
      - Слишком много вы знаете! - Вытирая глаза кухонной салфеткой зло обронила она. - Поменьше бы вас таких знатоков было. Жилось бы легче.
      Поперхнувшись водкой она закашлялась и вновь повалилась на диван.
      - Чего вы от меня хотите? - Отрешенно глядя на резвящуюся за стеклом синицу спросило она немного погодя.
      - Да ничего я от вас не хочу. - Прихлебывая замечательно сваренный мною кофе ответил я. - Это вы должны меня просить помочь вам выбраться из вашего ада. Если, конечно, он вам не надоел.
      - Надоел? Это не то слово. После того как я с ними связалась, себе я больше не принадлежу. Но им меня показалось мало, потребовалась ещё и Верочка. Я больше не могу, я постепенно схожу с ума. Да только пустое все это, никто и ничем мне помочь не сможет. Вы даже не представляете что со мной происходит. Я их ненавижу и в тоже время как только приближается суббота я с нетерпением жду той минуты, когда могу вновь с ними встретиться. А с утра в воскресенье, я с отвращением и гадливостью вспоминаю все что было, все то на что способны самыйе низменные человеческие инстинкты. Это страшно. Как вы можете мне помочь? Кроме того я его боюсь. Панически, до икоты боюсь! Князь жесток и коварен. Он всех нас видит насквозь. Пощады от него ждать не приходится. Он и в самом деле Антихрист и мы его новоявленные сестры! - Почти кричала она.
      - Успокойтесь, Наталия Эдуардовна, это просто гипноз и возможное применение наркотических препаратов. Давайте по порядку. Вы просто спокойно отвечайте на мои вопросы, наблюдая за собой как бы со стороны. Так будет легче. Давайте попробуем?
      - Давайте попробуем, - откидываясь на спинку она закрыла глаза, только учтите, про нашу встречу я ему уже рассказала, так что и вас может поджидать смертельная опасность. Но я не хотела рассказывать, не знаю как это получилось.
      - Еще раз вас прошу, успокойтесь. Выпейте немного водки и скажите когда и как вы оказались втянутой в эту секту.
      - Это случилось тринадцатого февраля в спорткомлексе "Шанс", в бассейне куда я ходила каждую неделю. Одна моя приятельница познакомила меня со своей подругой Тамарой. Подружились мы с ней довольно быстро, она как и я имела свое дело и скоро мы поняли, что у нас много общих интересов. Естественно, что как и все женщины, в конце концов я разоткровенничалась и вскользь пожаловалась ей, что в некоторых интимных вопросах меня мой муж не устраивает. Она тут же учепилась за мои слова и пообещала познакомитьменя с одним удивительным мужиком. Ничего предосудительного в этом не находя я в первую же субботу поехала с ней на остров.
      Это было раннее утро. По льду, на своих двоих мы протопали больше километра и в итоге подошли к большому мрачному дому старой постройки. Видно его сам дьявал сохранил от затопления.
      Высокий худощавый господин, холеный и ухоженный принял меня в полутемной низкой комнате сплошь заставленной старинными вещами.
      Иы немного поговорили на отвлеченные, ничего не значащие темы, а потом он задал мне неожи данный вопрос, от которого я буквально пришла в шок.
      - Вы хотите стать моей сестрой? Сестрой Антихриста и всю свою жизнь посвятить борьюе с воинством небесным?
      - То есть ведьмой? - Попыталась я через силу пошутить. - А я уже давно ведьма по крайней мере так заверяет меня муж.
      - Нет не ведьмой, а моей сестрой. - Улыбнувшись он поправил мои волосы. - Девочка это разные вещи. Расслабься и послушай, я сейчас тебе об этом расскажу.
      Тихо и проникновенно он начал шептать мне всякую мистическую чушь пополам с религиозными догмами, начиная от Апокалипсиса, откровений Иоана Богослова и заканчивая пророчествами Нострдамуса. Сначала мне было смешно и я едва себя сдерживала, чтобы не расхохотаться, но постепенно я стала впадать вязкую, глубокую нирвану и его слова мне начали казаться значимыми и единственно правильными. Он говорил и открывал мне великую истину. Сколько продолжалось это жуткое истязание моей души я не знаю, но когда я смогла более или менее ориентироваться, то обнаружила что в комнате никого нет, а на старинных часах с непонятной мне символикой стрелки застыли строго вертикально, что можно было расценивать как двенадцать часов. Совершенно опустошенная я встала с кресла и прошлась по комнате. Не смотря на полное отсутствие мыслей меня трясло и постепенно возрастая это возбуждение достигло предела.
      Сама того не замечая я вдруг началала делать легкие танцевальные па под музыку рождающуюся где - то внутри меня и постепенно это подтанцовка перешла в совершенно дикую пляску, которая корежила и ломала меня до хруста в суставах. Я не знаю сколько во мне бесился этот сумасшедший паяц, в конце концов я в изнеможении упала и тут же надо мной раздался жуткий хохот и звон стали.
      Когда я открыла глаза надо мною в голубом небе кружили злые ангелы с мечами в руках. Их лица были перекошены злобой и они хотели меня убить. Я закричала и небо ракололось пополам. Через черную щель трещины явились мои крылатые спасители. И начался бой. Две силы бились из-за меня и были они равными. Ни на чьей стороне не было перевеса. И тогда мне послышался голос Антихриста. - Наталия! Чъей победы ты ждешь? - Грозно, на всю Вселенную спросил он. - Кто должен победить, ангелы или демоны?! Как ты скажешь так и будет!
      - Демоны! - В ужасе закричала я.
      - Подпишись! - Из черного разрыва небес рука Антихриста протянула мне открытый свиток пергамента и палочку с которой стекала кровь. А надо мной уже замахнулся злобный ангел. Не помня себя от ужаса я расписалась и бой тут же прекратился, а я опять провалилась в беспамятство.
      Очнулась я на каком - то холодном, грубо сколоченном столе совершенно голая. В дрожащем свете факела надо мной колдовали какие - то женщины в черных одеждах. Они втирали в мою кожу масла и благовония. Я хотела встать, но не могла. Совершенно лишеная сил я протяжно застонала.
      - Отлеталась, птичка. - Хриплой вороной рассмеялась одна из черных фигур. - Что написано пером, то не вырубишь топором. Раньше надо было думать, кура безмозглая.
      - Что со мной, где я? - Понимая что случилось что то ужасное заплакала я.
      - Потерпи, прийдет время и ты все узнаешь. Скоро Князь начнет делиться откровениями, а там и твой черед близок, если результаты анализа будут нормальными.
      - Какие ещё анализы? - Совершенно сбитая с толку спросилла я.
      - Анализы на СПИД, на сифилис и прочую гадость. У нас здесь с этим строго.
      Тогда я ещё ничего не понимала. Просто лежала на столе благоухающей куклой и бездумно ждала неизвестно чего. Примерно через час за дверью послышалась спокойная умиротворяющая музыка и под неё речетативом заговорил густой и сильный голос. Слов было не разобрать. Конец каждой фразы рефреном повторял мощный хор. По мере усиления музыкального ритиа наростал и голос чтеца. Из спокойного вначале он постепенно перешел в гневный и обвиняющий. Так же реагировал и хор.
      - Сестры, пора. - Приказала каркающая фигура, когда музыка переросла в дикий и невообразимый грохот. Остальные, послушные её приказу, сдернули меня со стола и потащили к двери.
      - Не надо! - Закричала я. - Отпустите, что вы делаете? Я не хочу! Я голая!
      - Замолчи! - Строго оборвала меня ворона. - Нельзя тебе сейчас кричать.
      Полумертвую от страха меня вытолкнули в огромную комнату с низким потолком полную народа. Там находилось не меньше пятидесяти человек из них две трети были накрыты темными одеждами, а лица остальных скрывали уродливые птичьи маски. Все они стояли вдоль стен, оставляя ярко освещенную середину совершенно свободной. Там стоял метровый красный помост на который меня и заволокли сестры. В полуобморочном состоянии меня распластали. На запястья и на щиколотки они накинули мне петли и растащили в разные стороны. Мне казалось, что все это происходит не со мной, а я лишь сторонний наблюдатель. Потом гроко и зловеще ударил гонг и я увидела склонившшуюся надо мной маску Сатаны. Мне показалось, что он целую вечность смотрит на меня своими огненными глазами, а потом неожиданно резко грохот музыки оборвался. В наступившей тишине особенно зловеще бил гонг, но потом и он смол.
      - Да будет вечным царство мое! - Громом захохотал Сатана поднимаясь на помост.
      - Да будут вечны дети твои! - Вторила ему толпа.
      - Да будет вечным естество мое!
      - Да войдет оно в лоно сестры твоей!
      - Да будет так! - Иступленно заорал он, а за ним и я, потому что дикая боль как гигантская раскаленная игла прошила меня насквозь, от живота и до самого затылка.
      - Свершилось. - Спрыгивая с меня торжественно объявил он. - Братья, ваша новая сестра ждет вас! Примите её в наш союз!
      А дальше последовало такое, что вспоминать это выше моих сил. Меня насиловали не меньше десяти мужиков. Тогда мне это казалось каким - то жутким кошмаром. Но самое страшное произошло потом. Или может быть, Константину Гончарову больше не хочется ввязываться в это дело. Вы скажите, я все пойму.
      - Нет, отчего же, продолжайте. Рассказчик из вас превосходный.
      - А дальше было самое страшное. Оттрахав меня всем скопом они с визгом сбросили меня на пол, так что я откатилась под стол. Ударил гонг. Загрохотал барабан и раздался пронзительный женский крик. Из той же самой двери, откуда час тому назад привели меня, оттуда тащили упирающуюся голую женщину. Сначала я подумала, что её как и меня попросту хотят изнасиловать. Но по застывшим, напряженным фигурам я поняла, что готовится нечто более ужасное. Ее точно так же как и меня затащили на помост, так же растянули в разные стороны, но вместо обнаженного Сатаны, на помост поднялась фигура в красном блестящем плаще и колпаке.
      Стихнул гонг и только барабан негромко, но четко отбивал ритмичную и тревожную дробь. Женщина опять закричала, а точнее взвизгнула, потому что ей тут же залепили рот. На освещенную площадку торжественно вышел Сатана.
      - Братья и сестры. - Поднял он руки к верху. - В наш союз проникла проказа! Наша неразумная сестра нам изменила и тем самым подвергла нас страшной опасности! Вам решать её участь!
      - Смерть!!! - Заорала дикая, бесноватая толпа.
      - Смерть!!! - Подтвердил он. Да сбудется воля моя!
      Из под плаща палач выхватил кинжал. Одно движение и она уже хрипела перерезанным горлом и билась в смертельно агонии. Не дождавшись когда она умрет окончательно толпа кинулась к помосту торопясь вымазать свои руки её кровью.
      А потом яркий свет потух, зачадили смердящие факела, с новой силой ударили барабаны и бесноватая толпа сдирая с себя одежды пустилась в пляс. При этом они умудрялись совокупляться в совершенно немыслимых позах, с кем прийдется и где прийдется. Я закатилась глубже под помост и закрыла глаза, надеясь, что скоро этот кошмар пройдет и я проснусь. А если нет, то я просто сойду с ума.
      Сколько продолжалась эта жуткая фантасмагория я не знаю. Наверное не меньше трех часов. Но в конце концов она прекратилась. Изможденная нечисть, опустошенная и удоволетворенная повалилась на пол.
      И тогда голые девицы, совсем ещё девчонки принесли огромные подносы жаренного мяса, овощей и фруктов. Толстый бородач в полумаске прикатил бочонок вина и прямо на полу начался пир. Они жрали все без разбора, хватали жирное мясо прямо руками с которых ещё не отвалилась высохшая кровь жертвы. Пили вино из одной миски передавая её по кругу. Эта обжираловка продолжалась не меньше двух часов, а потом опять ударил гонг и все побежали в открытую дверь, противоположенную той откуда выходила я.
      Когда комната опустела в неё вошел какой - то старик с с багром. Он сбросил убитую женщину на пол, подцепил её под подбородок крюком и поволок в третью, заднюю дверь. На смену ему пришли две пожилые женщины и мужик. Женщины начали убирать мусор, собирать одежды и мыть полы, а мужик стал разбирать эшафот.
      Увидев меня он что - то промычал и указал на ту дверь, где только что скрылась толпа, а когда я отрицательно затрясла головой он громко и гортанно заорал и занес надо мной топор.
      - Сестра Наталия, идите туда куда он вам велит. - Остановила его одна из женщин. - Он же зверь. Убьет и глазом не моргнет. Сумасшедший. Идите не бойтесь, ничего худого уже не будет.
      Со страхом я шагнула за дверь и очутилась в длинном темном коридоре в конце которого маячил свет и слышались голоса. Идти мне туда совсем не хотелось, но и возвращаться под топор, желания тоже не было.
      Поверив в то, что самое страшное уже позади я поплелась вперед по коридору, кторый в итоге привел меня в самую обычную деревенскую баню. Единственное чем она отличалась, так это размерами. Да ещё тем, что здесь мужики мылись вместе с бабами. Но сейчас моих прежних сестер и братьев было не узнать. Никакого намека на сумасшествие, а тем более на разврат не наблюдалось. Напротив все вели себя сдержанно и корректно, целиком поглощенные лишь одним делом, отмыванию грязи со своих тел. Теперь, в более спокойной обстановке, хоть и присвете лучин, я могла их рассмотреть более внимательно. Соотношение полов было примерно одинаковым, а вот возрастом мы разнились. Мужская половина была старше, хотя я заметила несколько молодых парней, но в основном это были почтенные мужи от сорока и до пятидесяти. Женский же возраст был максимум сорок лет и вплоть до совершенно юных девушек, а точнее девочек. Что меня ещё удивило, так это то что на многие лица были натянуте темные чулки или маски.
      На меня никто не обращал внимание и поэтому я сделала то же что и все, начала мыться. Это очищение продолжалось около часа, а потом все дружно не сговариваясь пошли назад. В их числе была и я. Пройдя ритуальную комнату мы поднялись на второй этаж. Здесь вдоль длинного коридора, по обе его стороны был расположен ряд комнат с табличками на дверях. Ничего не понимая я прошла почти до самого конца и там на одной из дверей прочла свое имя.
      В маленькой комнатке на кроватях сидели две молодые женщины, которые при виде меня приветливо улыбнулись и предложили прилечь и отдохнуть. Наверное этого мне нужно было больше всего. Не разбирая постели я бухнулась поверх одеяла и напрочь отключилась. Провалилась в сон безо всяких сновидений и кошмаров.
      Проснулась я когда солнце уже садилась, но я хорошо помню, что в момент моего прихода сюда оно только - только всходило. Значит я продрыхла никак не меньше восьми часов. Но все это я сообразила чуть позже первой моей мыслью было как отсюда поскорее выбраться, да побыстрее забыть тот кошмар, что мне довелось наблюдать. В комнате никого не было. На плечиках аккуратно висела моя одежда, в которую я тут же облачилась. Выглянув я увидела совершенно пустой коридор и нерешительно в него шагнула. Никто меня не окликнул, никто не позвал и я уже более решительно по нему пошла, а потом и побежала. В ритуальной комноте сидел тот господин, что первый встречал меня в этом доме.
      - Уже собралась идти, сестра Наталья? - Улыбнулся он. - Заспалась ты одноко, уже поздно и я велю брату Николаю проводить тебя по льду до твоей машины, но сначала хочу пригласить тебя к себе и ознакомить с некоторыми документами.
      В той самой комнате куда я пришла впервые он вручил мне бумагу чем то напоминающую договор или контракт о сотрудничестве с ССА, Союзом Сестер Антихриста, из котороя я уяснила свои права и обязанности.
      Собственно моих прав там не было никаких, кроме того что мне обещалась привилегированная жизнь на земле в течении тысячи лет, когда к власти прийдет Антихрист. Что касается обязанностей, то я была должна: 1. Беспрекословно и во всем повиноваться Князю Антихристу. 2. Держаать в строгой тайне сам факт существования Союза, его устав и все ритуальные обряды проходящие внутри его. 3. Ежемесячно вносить посильную лепту в фонд Союза, но не менее двадцати пяти процентов от своих доходов. 4. Вовлекать в ряды Союза достойных братьев и сестер и в дальнейшем нести за них ответственность. 5. Посещать собрания Союза не менее трех раз в месяц. 6. В случае измены, равно как и замеченного мною недостойного поведения брата или сестры, немедленно сообщать об этом факте Князю. 7. Добровольный выход из рядов Союза запрещен.
      В случае невыполнения одного из перечисленных пунктов виновного брата или сестру ждала смерть и решение выносилось либо общим собранием, либо волевым указом Князя не подлежащим обжалованию. К смерти приговаривались семья и родные Виновного. Приговор мог выноситься как в присутствии нарушевшего клятву, так и в его отсутствии.
      Это только главные пункты того сумасшедшего договора, а вообще он составлен на четырех листах и имет множество подпунктов, дополнений, замечаний и так далее. В целом можно сказать, что он составлен человеком грамотным и знающим всю казуистику и если бы не сама тема, то его можно было принять за юридический документ.
      Рассмеявшись я порвала его на мелкие кусочки и вышла из кабинета этого болвана. Прямо перед собой я увидела фигуру в красном плаще и колпаке. От середины ритуальной комнаты он молча шел на меня и в его руках был кинжал которым этой ночью на моих глазах убили женщину. С паническим ужасом я вернулась назад.
      - Сестра, это первый и единственный случай, когда нашим новым членам прощается подобное поведение, но учтите второго раза не будет. Ты порвала только копию не дочитав её до конца, а жаль, ведь там в конце стоит роспись сделанная твоей рукой из которой явствует, что ты полностью одобряешь все условия устава, согласна им подчиняться и добровольно, без какого - то давления вступаешь в наши ряды. Изволь взглянуть на второй экземпляр.
      Вы не поверите, но все было именно так и в конце этого бреда стояла моя собственная подпись. Не подделанная, а именно моя.
      - Но я не хочу! - В отчаянии закричала я. - Вы ответите за свой беспредел.
      - Сначала будет умерщвлен твой муж, потом дочь, а потом ты сама. Улыбнувшись сказал он. - Иди, я тебя не задерживаю, но помни, если тебя не будет на следующем собрании, я истолкую это как неповиновение со всеми вытекающими отсюда последствиями. Иди и не забывай то, что ты сегодня видела.
      Так все началось. Почти полгода продолжались мои пытки, а может и блаженство. Я как могла врала и изворачивалась перед мужем, вела тройную бухгалтерию, одну для финорганов, другую для мужа, а третью для себя. Я извертелась и изолгалась, однако посещала наши собрания с завидным постоянством и в итоге честно себе призналась, что я порочна в свое сути.
      Но всему наступает конец. Муж заподозрил меня давно, а в августе призвал меня к ответу. Но добиться он от меня ничего не мог. Не в силах я была рассказать ему правду, которая бы означала всем нам смерть. И я пошла на хитрость, объявила ему о том, что давно завела себе любовника.
      Случилось это на даче, когда мы были с ним вдвоем. Разозлился он ужасно и две недели держал меня под замком, в надежде, что я одумаюсь и в конце концов все у нас наладиться. Он держал меня в подвале гаража, куда раз в два дня сбрасывал еду и вытаскивал нечистоты. В конце концов я взмолилась и пообещала ему пересмотреть свое поведение, но в глубине души я знала, что все пойдет по старому. Сейчас для меня самое главное немедленно выбраться из подвала, потому что два собрания я уже пропустила.
      Он поверил и забрал меня тридцатого августа, с тем, чтобы я подготовила Верочку к школе, а первого сентября к нам явился тот тип и потребовал половину фирмы. Тогда его появление я никак не связывала с нашим Союзом, но как я поняла через месяц это было именно так. Остальное вы знаете. Через неделю он пришел снова.
      - И вы не узнали в нем одного из своих братьев?
      - Нет, этого типа, я среди наших не видела. Если он и был братом, то никогда не снимал маски. Он пришел через неделю, а на следующий день состоялась ревизия. И пошло и поехало. Я не имела никакой возможности попасть на наше дурацкое собрание. А дальше - хуже, девятого тот тип позвонил по телефону и потребовал деньги. В субботу Коля поехал к нему на встречу, а я уже собралась было отправиться на встечу к Князю, чтобу попросить прощение, но тут привезли избитого мужа и я всю ночь просидела возле него. На следующий день Коля нанял частного детектива и мы немного успокоились. Но пятнадцатого он попадает под машину и я до двадцать седьмого не отхожу от его койки, а первого октября приходит та монашенка и её появление я расценила как начало избавления от всех наших бед. Сама того не зная я удушила Колю. Только благодаря Жаку, разбудившего нас в три часа, мы с Верочкой остались живы.
      - И эту монашенку вы раньше тоже не видели?
      - Клянусь вам, никогда. И только увидев во что превратилась икона Богоматери, увидев знакомую рожу Сатаны я все поняла.
      - Вы раньше её уже видели?
      - Да, и не один раз. Такую маску надевал Князь во время ритуалов. Когда я поняла чьих это рук дело, то первым моим посылом было желание все рассказать следственным органам, но я во время вспомнила о своей дочери и удержалась от этого шага. Более того, я сама уволила тех парней, что в ту ночь были с Николаем. Я боялась, что они запомнили личность вымогателя и случайно с ним встретившись начнут раскручивать это дело по своей инициативе и тогда не миновать бы нам новой беды. После похорон Николая в первую же субботу я отправилась к Князю. Ползая на коленях я просила у него пощады, умоляя оставить нас в покое. Обещала, что навсегда забуду все то, что здесь видела. Но он был неумолим.
      - Ты очень легко хочешь получить икупление. - Засмеялся он. - Так не бывает. Кара должна быть суровой и неотвратимой.
      - Хорошо, убей меня, но только не трогай мою Веру.
      - Ладно, - все таки сдался он, - я обоим вам подарю жизнь, но с тем усовием, если начиная с сегодняшнего дня ты будешь отдавать в фонд нашего Союза половину своей прибыли, приведешь в наши ряды свою дочь и сама уложишь её на помост любви. Ни на какие другие уступки я больше не пойду.
      Что мне оставалось делать? Поблагодарив его великодушие я выполнила все что он велел и с того дня все пошло по прежнему. Я не буду вам рассказывать, чего мне стоило собственными руками отдать Верочку тем негодяям.
      - Вы знали Любовь Васильевну Седых?
      - Не знаю, по фамилиям и отчествам там никто никого не знал. Мы обращались друг к другу только по именам. Но сестра Люба у нас была, однако последнее время я её почему - то не вижу. Мне кажется, что она приходила с дочкой, хотя родственные связи там не афишируются.
      - Все ясно. Скажите, как часто случались жертвоприношения?
      - Лично я была свидетельницей четырех смертей, трех женщин и одного мужчины, но наверное их было больше.
      - Что делали с телами жертв? Их хоронили?
      - Нет. Зимой трупы бросали в прорубь, а летом грузили в лодку, привязывали на шею груз и сталкивали в воду, но всего этого, как правило мы не видели, об этом я узнавала по обрувкам разговора прислуги.
      - Сколько человек постоянно живет в доме?
      - Думаю, что две женщины, два мужчины они немые.
      - Кто мужчины или женщину?
      - Мужики. Один из них плотник, он намахивался на меня топором, а другой сторож. Женщины выполняют рольповарих и уборщиц. Очень часто там бывает сам Князь.
      - Как вы к ним обращаетесь? Как их зовут?
      - Та что толстая - Сестра Татьяна, которая постройнее - сестра Альфия. Бородатого мужика зовем брат Аркадий, а тот что лысый - брат Карл.
      - Полный интернационал. У них есть огнестрельное оружие?
      - Не могу вам сказать. По крайней мере я не видела.
      - Как вы добирались до вашего дома весной или осенью, когда лед находился в критическом состоянии?
      - Весной мы ходили пешком почти до конца марта, а потом реку искусственно открыл ледокол и мы стали добираться на катерах. А в ноябре, пока лед не устоялся мы пропустили три субботы.
      - Понятно. Ваш Антихрист устроил вам что - то вроде осенних каникул. Кстати, а вы не знаете его мирского имени?
      - Нет, на сколько я знаю, его имени не знает никто.
      - Может быть вам случалось встречать его в городе?
      - Нет, тоже не приходилось.
      - Еще один вопрос. Ряженный Сатана, Князь, Антихрист и тот человек который дал вам подписать бумаги это одно и тоже лицо, или речь идет разных людях?
      - Антихрист, Князь и гипнотезер, это одно и тоже лицо и ещё иногда мужики звали его Пастухом. В отношении же Сатаны я ничего вам сказать не могу, потому что ни разу не видела его без маски.
      - Но тело - то его вы видели неоднократно.
      - Да, она совершенно голое, напрочь лишенное нормальной мужской шерсти. Лишь на голенях у него редкая рыжая растительность.
      - А что - нибудь запоминающегося у него нет?
      - Самое запоминающееся это его член. Он огромный...
      - Это понятно. - Прервал я её воспоминания о прекрасном. - И все таки, какие-нибудь бородавки, родинки, шрамы, может быть татуировки...
      - Да, конечно! Я помню, у него на правом плече, ближе к шее растут три противные бородавки размером со спичечную головку. Расположены они правильным треугольником и още одна бородавка, размером побольше находиться на правой ключице.
      - Ну вот, а вы говорили... Скажите, как я могу попасть в тот дом.
      - Я вам скажу. - Опустив голову на секунды задумалась она. - Но если уж замахнетесь, то бейте наверняка...Вы понимаете какую ответственность вы на себя берете? Если у вас случиться какой - то прокол, то это будет конец. Мы с Верой погибнем.
      - Я это знаю и мы постараемся все сделать чисто.
      - Постараетесь? - Криво усмехнулась она. - Однако гарантия не большая.
      - Уж если замахнулся, так бей, Кажется это были ваши слова?
      - Да. - Вздохнула она. - Только так, иначе этот узел не перерубить. По дороге в деревню Сонную, не доезжая до неё буквально двух километров вы увидите на левой обочине торчащий ржавый рельс, сразу же за ним есть неприметный свороток налево. Он через лес спускается к реке. Там вы увидите довольно большую площадку где мы часто оставляем машины. С этой площадки хорошо просматривается наш дом и остров. Накрыть всю их компанию лучше всего в ночь с субботы на воскресенье.
      - К которому часу вы обычно там собираетесь?
      - Когда начинает темнеть. Знаком того, что в доме все в порядке служит шесть керосиновых ламп поставленных на каждое окно фасада первого этажа.
      - А вот за это предупреждение большое вам спасибо. Вам остается только оветить как там обстоят дела с четвероногими друзьями.
      - Там живет два волкодава, но пока все не соберуться их держат на цепи.
      - Это хуже, но что-нибудь придумаем.
      - Ясно, будите свою Верочку и собирайтесь?
      - Куда? - Побледнела ведьмочка. - Я туда не поеду.
      - А вас туда никто и не зовет. Я отвезу вас на дачу своего знакомого. Ничего не поделаешь, на пару недель вам прийдется пожить там.
      Операцию под кодовым названием "Антихрист" мы начали в пятницу в восемнадцать часов. Именно в это время Гарберт позвонил Станиславу Гринбергу. Мелодичный женский голос посоветовал ему перезвонить в понедельник, так как в данное время Станислав находится в отъезде.
      - Это лишний раз подтверждает, что мы на истинном пути. - Назидательно подняв палец прокомментировал я. - Ну что, други, вперед?
      - Машины готовы, вперед! - Пожал нам руки Шутов. - Жду вашего звонка через час, ну, Гончаров, если проколишься и Гринберг окажется не причем, то...
      - То спишем все на бандитское нападение рэкета. - Заржал Макс и первым двинулся к выходу. - Не волнуйтесь, Юрий Александрович, усе будет у полном порядке.
      Дом Гринберга оказался на удивление скромным, по крайней мере его серенький фасад здорово проигрывал величавым дворцам, что как грибы росли в этом курортном местечке. Не доезжая до него мы с Милкой вышли из машины и взявшись за руки легкомысленно побежали к воротам. На некотором отдалении в нашу сторону уже чинно шествовали Макс и одетый в цивильное сержант из его же отряда.
      Ответом на наш звонок послужило злобное, едва сдерживаемое рычание кобеля. Немного погодя дверь дома приоткрылась и смазливая девичья рожица спросила какого рожна нам надо в такой поздний час, когда все нормальные люди ложатся спать.
      - В шесть тридцать ложаться спать только проститутки, да и то по принуждению.Недовольно проврчал я, а Милка бойко крикнула.
      - Мы к Стасу. Открой нам, девочка.
      - А хозяина нет дома, приходите в понедельник в это же время.
      - Тогда передайте от нас записку. Мы проездом, ждать не можем.
      - Ладно. - Подумав согласилась девица и побежала к воротам. - Вообще то он нам не велел никкому откывать... - Уже открыв калитку сообщила она.
      - И правильно, что не велел. - Вытаскивая её за волосы одобрил я хозяйскую осторожность. По улицам ходят плохие дяденьки и тетеньки.
      - Они даже собачек кушают. - Щедро поливая собачь морду ядовитым аэрозолем в тон мне добавил Макс. - Девочка, а кто сейчас дома?
      - Я со Светкой и тетя Ира. - От страха едва ворочая языком сообщила она. - Только не убивайте нас, хоть все заберите, но только не убивайте.
      - Успокойся, детка. - Погладила её Милка. - Пока я с тобой, никто тебя и пальцем не тронет. Иди показывай как вы тут живете.
      - Сонька, что ты там застряла. - Выскочила нам навстречу встревоженная девица чуть постарше нашей проводницы. - Ой, а вы кто такие? Что вам надо.
      - Не волнуйся, детка, все будет хорошо, если вы не будете поднимать волны. - Повернув её на сто восемьдесят градусов я приказал. - Быстро в дом.
      В передней нас обступила целая стая кошек. Вопросительно глядя на нас они нервно дергали хвостами видимо таким образом выражая свое неодобрение.
      - Где тетя Ира? - Спросил я переступая через колцо кошачьих голов.
      - Я здесь, а кто меня спрашивает? - Выходя из комнаты улыбнулась мне молодая статная женщина с голубыми глазами, а дольше я ничего не понял.
      Чертом выскочив откуда - то у меня из под руки, Герберт прыгнул на неё разъяренным зверем и урча от удовольствия принялся её душить. С большим трудом Максу удалось его оттащить от полузадавленной женщины.
      - Это она!...Это она!.. - Бешенно вращая белками он старася вырваться из каменнх объятий Ухова. - Это монахиня...Как вы не помете...Монахиня! Она убила мою дочку, мою Майку. - Пустите, я убью ее...
      - А ты не ошибаешься? - Уже набирая телефон спросил я.
      - Костя, да я бы её из стотысячной толпы выделил.
      - А что вы, тетя Ира, на это скажете? - Помогая ей подняться спросила Милка.
      - Скажу, что вы банда сумасшедших идиотов, что вы от меня хотите?
      - Але, Але. - Раздраженно требовал моего внимания Шутов.
      - Все в порядке, Юра. Одна груша созрела и мы её уже сняли, а точнее она сама упала к нам с дерева. Высылай машину.
      - Кого вы взяли? Самого? Нет, монахиню, Герберт узнал её с первого взгляда.
      - Это точно? Не вляпаться бы в историю. Он не ошибается?
      - Точнее не бывает, твой подчиненный с трудом оторвал его от её глотки. Вцепился как бульдог. Еще бы немного и он перекусил бы ей шейный позвонок.
      - Ждите, сейчас я приеду сам.
      - Ну, мать Ирина, готовься. - Положив трубку предупредил я женщину ставшую сразы злой и некрасивой. - Суши сухари.
      - Куда это я должна готовиться? - Оскалилась она пятнистым лицом.
      - То что не в театр, это точно, а конкретней тебе расскажет начальник. Отныне ты всегда будешь обращаться к офицерам именно так - Начальник!
      В сопровождении двух майоров Юрий Александрович Шутов явился через пятнадчать минут. По пути они умудрились пристрелить ожившего кобеля, так что их появление не было для нас неожиданностью.
      - Эта что ли? - ткнул он пальцем в постаревшую тетю Иру.
      - Она самая, Юрий Александрович. - Подтвердил парень в штатском, прибывший ещё в составе нашей группы. - Тут и сомнений быть не может. Мы тряхнули чулан в её комнате и нашли весь боекомплект монашеского одеяния. Герберт Васильевич опознал её одежду как и духи на туалетном столике. Можем смело её вязать.
      - Так вы её уже повязали. Ладно, Лукин, отвези её в отделение и начинай трясти.
      - Кто останется дома с девчонками на тот случай если Князю вздумается сюда позвонить или хуже того приехать? - Задумчиво глядя в глаза начальству спросил Ухов.
      - Чего ты на меня уставился? - Неожиданно грубо отреагирова Шутов. Останется Соколов со своим сержантом. А я возглавлю операцию. Все, по машинам.
      - Как скажите, начальник. - Засовывая за пазуху двух кошек, ехидно ухмыльнулся Ухов. - Вы подполковник вам и решать.
      - Вот и я о том же. Зачем тебе кошки?
      - В хозяйстве все сгодиться. - Выходя усмехнулся Макс. - Привет.
      К девяти вечера мы подъехали к берегу реки километром выше того места, что мне указала Ливицкая. Отправив машины с Милкой и Гербертом назад, наш отряд в составе пятерых человек ступил на лед. Возглавлял его Макс. За ним с отрывом в десять метров шел я. А дальше, уже с большей дистанцией следовал майор с двумя крепкими сержантами из отряда Ухова. По прочному льду припорошенному снегом идти было вполне терпимо. Единственным нашим неудобством был почти полный диск луны. Он освещал нас как прожектор сторожевого катера и по этой причине Макс стал забирать правее видимо расчитывая обогнуть дом и подойти к нему с противоположенной стороны, где нам легче было бы пройти незамеченными.
      В десять, когда мы ступили на остров и до дома оставались считанный метры, нас учуяли собаки. Безмолвная снежная пустыня тут же огласилась злобным собачьим матом. Как и было договорено следующая за нами тройка тут же упала на лед, а мы с Уховым продолжали идти как ни в чем не бывало.
      И своего дождались. Два мощных волкодава перемахнув через забор кинулись нам навстречу с единственным желанием порвать нам глотки. Две кошки выброшенные Максом на лед увязая в снегу тут же забарахтались к берегу. Но желаемого результата они не принесли. Барбосы с ходу оценили наше весовое превоходство и не обращая внимание на обреченный зверьков сделали выбор в нашу пользу.
      Первый волкодав, который достался Максу, очень скоро об этом выборе пожалил. С переломанной лапой и распоротым брюхом он закрутился юлой жалобно скуля и разматывая по льду дымящиеся кишки.
      Его собрату повезло гораздо больше. Опрокинув меня на спину он с утробным ворчаньем искал мое горло, куда намеревался всепиться со всей возложенной на него ответсвенностью. И он был близок к своей конечной цели и если бы не во время подоспевший Макс, я бы никогда не увидел жалобные глаза умирающего пса.
      - Ну что ты, Иваныч, честное слово! С собакой справиться не можешь. Досадливо укорил он меня. - Хоть на улицу тебя не выпускай.
      - Так она же большая. - Оправдывался я уже у ворот ограды.
      - Ее надо за лапу ловить и не мешкая ни доли секуды резко выворачивать и подсекать. Иваныч, да ты весь в крови. Ты ранен?
      - Это ты вылил на меня целый ушат собачьей крови. Стучи.
      - Они и так уже нас заметили. - Дубася сапогом по воротам усмехнулся Макс. - Вон рожи - то в окна повыставляли. Эй, вы, отзовись. - Помахал он сеткой с мороженной рыбой. - Откой, говорю, морда твоя кержацкая.
      - Чего стучите, люди добрые? - Выходя на просторное крыльцо спросила полная сестра Татьяна. - Опять рыбаки что ли? И чего вам дома не седится. Чего хотите?
      - Погреться бы нам, добрая женщина. - Скорчил Макс дебильно-туповатую рожу, которая и без того интеллектом не блистала. - Рыбку ловили, замерзли как цуцики.
      - Не можно к нам, ступайте домой, там и грейтесь. Лед добрый, до бережка близехонько, ступайте сынки, неча вам тута делать.
      - Ну ты даешь, мамаша, так только нехристи поступают. - Возмутился Макс. - У меня товарищ пораненный. куда мне с ним тащится. Да ты не думай, мы же не забесплатно, кинем тебе сотнягу, а нам бы только часик обогреться, а там мы уйдем.
      - Ну разве что часик... - Неуверенно двинулась она к нам. - Если часик, то пущу. В хоромы - то не можно, а в баньку пущи. А ты вправду заплатишь?
      - Да хоть сейчас, держи вот. - Протянул он ей обещанное. - Но только ты уж, мать, уваж и нас. Принеси капельку самогоночки.
      - Проходите, рыбаки чуханные, только тихонько, чтоб хозяин вас не учуял. - Пригибаясь под окнами она отвела нас за дом и запихнула в теплый пристрой. - Сидит, тута тепло, ишо печка горячая. Счас вам вина принесу. Только не шумите у меня, а то интно худо будет. И как это Пират вас не учуял. - Сокрушаясь она закрыла дверь и мы остались в полной темноте.
      - Плохо вы воспитали своего Пирата. - Проворчал Макс включая фонарик. - Послушай, Ивныч, а куда мы попали? Если верить твоему рассказням и рассказу той стервы, то мы каким - то образом можем проникнуть в дом. Насколько я помню, в твоей истории, баня соединяется с домом через коридор. Это же замечательно, мы можем одной рукой взять их всех голенькими. Только бы у тех олухов хватило терпения не лезть на рожон, а дождаться нашего сигнала. Как ты думаешь, они додуться?
      - Тебе виднее, твои ребята.
      - За Виктора и Димку я не волнуюсь, меня больше занимает майор. Тихо.
      В углу за топкой заскрипела скрытая от нас дверь и появился огонек свечи, а следом послышалось гнусавое мычание. Макс резко направил туда луч и выдернул пистолет. Здоровенный бородатый мужичина, босой, но с бутылкой самогона и крупно нарезанным салом, ослепленный светом протестующе замычал.
      - О, гроссфаттер, шнапс тринкен. - Захохотал Макс. - Гут, гут!
      - Дурак, заткнись, ты все спутал. - Зашипел я Максу в ухо. - Карл, это который лысый. Да и откуда мы можем знать, что здесь есть немец? - Давай, папаша, для сугрева в самый раз будет. Сам - то вмажешь?
      - М-м-м! Мы-ы-ымм! - Ответил он готовностью номер один и для пущей убедительности подставил стакан. Но это умный немой сделал зря. Увлеченный видом льющейся самогонки он даже не прочувствовал как Макс болевым приемом уложил его на пол.
      - Одним меньше. На полчаса он полный труп.
      - Но все же лучше его связать. - Отхлебывая из горлышка самогон. Рассудительно заметил я. - Очень кажется мне, что это и есть их штатный палач. Ты будешь?
      - А то нет?! - Принимая бутылку возмутился Ухов. - За неё деньги плачены. Жадно забулькав он опростал всю бутылку. Аккуратно поставив тару в уголок спросил. - Ну и что дальше?
      - Сейчас за ним должна прийти жена. Будет двумя меньше.
      - Логично. - прикрепляя безвольное тело бородача к основанию топки одобрил мою мысль Макс. - И останется у нас всего - ничего.
      Сестра Татьяна явилась минут через десять когда укомплетованное тело его мужа уже начало шевелиться. - Аркаша. - Просовываясь в дверь тихо и вкрадчиво позвала она. - Я же тебя просила не пить с ними вино.
      - Мы тоже его об этом просили, да только он нам принес уже пустую бутылку. - Очень натурально пожаловался Макс. - Забирай своего Аркашу. В отрубях он.
      Через минуту сердобольная сестра Татьяна лежала рядом с бородатым мужем. А мы с Уховым, проскользнув в коридор отправились выполнять поставленную перед нами задачу. Миновав узкий и длинный коридор мы очутились в большой комнате, где, судя по рассказам Ливицкой и происходили все действа. Три двери по разным сторонам комнаты давали нам полную свободу выбора. Вспоминая рассказ Наталии я выбрал левую. В полутемном коридоре нас ожидали четыре двери. Я выбрал самую дальнюю и не ошибся. Чиркнув зажигалкой мы увидели открытые пронзительные глаза Князя.
      - Вставай, Стас, ритутуальное шествие на судебный алтарь уже подготовленно.
      КОНЕЦ
      16.12.99.
      г. Тольятти.